Текст книги "Механизм должен работать (СИ)"

Автор книги: Агатион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Эта короткая речь потребовала от Ваймса немалых усилий и концентрации, его пошатывало. Горящие алым глаза Ветинари оценивающе осмотрели его с головы до ног.

– Поздравляю, командор, – голос Ветинари звучал словно отовсюду, слова пульсировали в сознании Ваймса в такт с ударами сердца.

«Это все из-за раны… Да, тут наверняка все провоняло моей кровью».

– Вы с вашими подчиненными распутали это дело и сумели избежать множества невинных жертв среди горожан, – Ветинари передал ему Сэма, и Ваймс подхватил сына уцелевшей левой рукой.

Сэм прижался щекой к его щеке и крепко обнял за шею.

– Они вот-вот будут здесь, чтобы совершить задержание по всем правилам, – Ветинари улыбнулся, его губы двинулись, не показывая скрытых за ними клыков.

– А пока… Я прошу у вас пару минут наедине с этими господами.

Ваймс не двинулся с места, глядя Ветинари прямо в глаза. Тот невидимый стержень, что составлял его натуру, был порядком помят обстоятельствами, но он, черт побери, все еще не был сломан. Все должно было произойти Правильно.

Маленький Сэм был жив, он пах ромашковым шампунем, потом и совсем немного взорвавшимся драконом. Сэм был жив. Жив.

Ветинари спас его, но…

Патриций выжидательно поднял бровь:

– Я не собираюсь мешать правосудию или совершать что-либо за рамками закона, – алый блеск в его глазах поблек. – Всего лишь пара вопросов. Даю вам слово. А теперь ступайте, Ваймс… Вам нужно как можно скорее остановить кровь.

Ваймс кивнул. Они с Ветинари знали друг друга достаточно давно, патриций мог недоговаривать, мог говорить загадками, но он никогда не лгал ему. Ваймс развернулся и, подволакивая ногу, двинулся прочь из Продолговатого кабинета. Все тело болело. Проклятье! Почему он почувствовал это только сейчас? Боль рвала его зубами, путешествуя по его телу, как ей заблагорассудится, и проявляя себя во всех местах одновременно.

Он вышел в коридор.

Ромашковый шампунь и металлический запах крови.

Ваймс чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. На лестнице раздался шум, топот ног множества бегущих людей. Он увидел Моркоу в первых рядах. Ваймс успел дойти до него и передать Сэма ему в руки, прежде чем силы окончательно оставили его.

***

Сознание возвращалось рывками. Ваймс то выныривал было на поверхность, то снова погружался в душное мучительное забытье. Периодически ему казалось, что он слышит голоса рядом с собой, но не мог уловить смысла слов. Иногда, напротив, все звуки как будто исчезали, зато появлялось ощущение, что за ним наблюдают. Слушают сотней чутких ушей и смотрят сотней внимательных глаз.

Он словно провалился под лед и теперь плыл, молотя руками по неприступной поверхности, в надежде найти в ней дыру, чтобы выбраться и глотнуть воздуха. Он пытался снова и снова, и пытался бы еще тысячу лет, если бы это было нужно.

Наконец все чувства вернулись к нему, нахлынули разом так резко, что едва не отправили его на глубину снова. Он вскинулся и схватил кого-то за руку.

– Сэр!

На Ваймса смотрело улыбающееся лицо, сшитое словно из лоскутков и из кусков лиц разных людей.

– Игорь… – Ваймс заморгал, и, ослепленный ярким светом, даже позволил Игорю снова уложить себя в постель. Впрочем, ненадолго. Следующая же мысль заставила Ваймса снова подскочить.

– Сэм, с ним все в порядке?!

Игорь не переставал улыбаться, за его спиной был кто-то еще, чьего лица Ваймс пока не разглядел.

– Да, сэр. С ним все в порядке, – Игорь тут же полез к нему с какой-то штукой непонятного назначения, Ваймс вяло отмахнулся, но сопротивление было бесполезно. – И с госпожой Сибиллой тоже. Первую ночь они провели в штаб-квартире, а потом вернулись домой. Они в безопасности. Капитан Моркоу распорядился приставить к ним охрану. Сейчас там дежурит сержант Ангва.

– Первую ночь… – Ваймс нехотя позволил осмотреть и ощупать себя. – Сколько я был без сознания?

– Почти пять дней. Вам крепко досталось. Несколько серьезных ран, потеря крови, сотрясение мозга, перелом ребер, а ваша правая рука… – Игорь присвистнул. – Я бы предположил, что проще было пришить новую, но я знал, как вы к ней привязаны, поэтому постарался и смог ее собрать.

– Это верно, очень привязан – Ваймс осмотрел свою руку, вместо обычного гипса на ней была странная металлическая конструкция. Похоже, Игорь не приукрашивал.

Фигура позади Игоря приблизилась, и Ваймс узнал Вилликинса, одетого в просторную длинную рубаху. Похоже, дворецкий был таким же пациентом, как и он сам. Неудивительно, он наверняка стал первым (если не считать дракончика Слюню), кто оказался на пути у вампира, когда тот проник в дом, чтобы похитить Сэма. Воспоминание о том, что руки Рохуса прикасались к его сыну, заставило кулаки Ваймса сжаться.

– Рад видеть вас в добром здравии, сэр.

Они с Вилликинсом улыбнулись друг другу, как обычно улыбаются друг другу два вояки, встретившиеся в лазарете, одетыми в одну сорочку, словно младенцы.

«Ничего подобного не происходило, – говорила эта улыбка, – и мы никогда об этом не вспомним».

– Учитывая обстоятельства, должен ли я попросить расчет, сэр? – не меняя тона, спросил Вилликинс.

Ваймс уставился на него. Будь на месте Вилликинса кто-то другой, можно было бы подумать, что дворецкий попросту испугался и не желал в дальнейшем рисковать своей шкурой. Но только не Вилликинс, нет.

«Он считает себя ответственным за то, что вампир похитил Сэма, но единственный, кто по-настоящему в этом виноват – это я».

– Кажется, у меня какая-то беда со слухом, – произнес Ваймс, глядя Вилликинсу в глаза. – Когда, говоришь, ты сможешь вернуться к работе?

Уголок рта Вилликинса едва заметно дрогнул.

– Я готов приступать немедленно, сэр.

– Эй, – встрял в разговор Игорь, – Я настаиваю, что еще пара дней…

Но Вилликинс, прихрамывая, уже вышел из лазарета. Ваймс и Игорь проводили его взглядами.

Мысли Ваймса вернулись к прошедшим событиям. Целых пять дней…

– В городе спокойно? Что с вампиром и де Рутом? – Ваймсу удалось устроиться в кровати так, что ребра при вдохе почти не ныли.

– Его милость лорд Олеан де Рут отдыхает в Танти, – недобро усмехнулся Игорь, – в ожидании собственной казни. А что до города… После выступления Винни Правдошлепса и выхода той статьи в Таймс все окончательно стихло. Я слышал, что кое-кто даже собирался создать «покаянные бригады», которые должны были ходить по улицам и разбрызгивать всюду свиную кровь, чтобы помочь развеянным вампирам восстать. Старый добрый Анк-Морпорк, – Игорь пожал плечом, будто бы родился здесь, а не приехал всего несколько лет назад из покрытого лесами Убервальда. Впрочем, город быстро впитывает всех, кто остается в нем жить. Можно сказать, прорастает в самое сердце.

И все же, новостей оказалось слишком много. Ваймсу никак не удавалось разложить их по полочкам, возможно, виной тому были его травмы, но отделаться от ощущения, что он проспал целую вечность и все на свете пропустил, было сложно. Ваймсу стало даже немного обидно.

– Я позову капитана Моркоу, – Игорь поднес ему стакан воды, который Ваймс тут же жадно выпил. – Думаю, вам многое нужно обсудить…

Моркоу сиял, как тысяча солнц. Ваймс поглядел на него и подтянул одеяло повыше. Здесь, в лазарете, он чувствовал себя непривычно и неправильно, как-то уязвимо. Мысль была по-детски глупая, но отделаться от нее Ваймс не мог. С другой стороны, когда на второй чаше весов лежало полное неведение… В общем, Ваймс готов был пойти на некоторые неудобства.

– Давай по порядку.

Моркоу улыбнулся и придвинул стул. Рассказ предстоял долгий.

Оказывается, пока Ваймс вел душеспасительные беседы с дворцовой стражей, изрядно помятые младшие констебли Бор и Камнебур сумели добраться до того злополучного здания на Орнитологической и, с помощью Златосерда, освободить попавшую в западню Ангву.

– Она пронеслась мимо собравшихся людей, изрядно перепугав и нас всех, – вспоминал Моркоу. – Сперва метнулась в ваш кабинет за той тетрадью, потом в мертвецкую…

Благодаря нюху Ангвы они узнали, что убийцей был Рохус, ранее пытавшийся повести следствие по ложному следу. Убедились, что именно он стоял не только за последними убийствами, включая расправу над семьей Правдошлепсов, но и за множеством похищений беспризорников, которых он многие месяцы держал в подвале на Орнитологической. Похоже, люди во время беспорядков едва не раскрыли его кладовую, и он запаниковал, метнувшись за помощью к своему сообщнику де Руту. Именно за этим разговором их и застала бедная Тиша. Лорд де Рут тоже не на шутку забеспокоился, а потому, едва прибрав улики, помчался к владельцу здания господину Кряксу, где без торга отвалил за сарай такую сумму, что Крякс наверняка долго пытался себя ущипнуть, боясь, что все это окажется сном. Сном это не было, а когда Крякс узнал ЧТО именно происходило в здании, которым он владел много лет, то едва сам не отдал богам душу.

– У нас уже были все основания для ареста. Я собрал людей, чтобы выдвинуться ко дворцу, но проблемой оставалось то, что люди нам уже не верили.

– Но ты ведь справился?

– Не я… – ответил Моркоу с улыбкой, – это был Винни Правдошлепс. Когда мы обсуждали план действий, он просто подошел к нам…

– Он же был заперт!

– Да, мы тоже порядком удивились, когда он подошел к нам весь растерянный и бледный, как Смерть, держа в руках связку ключей от темницы. Он пытался хватать стражников за руки и только шептал: «Пожалуйста, скажите, что я не совершил ужасную ошибку».

– Ветинари… Правдошлепс освободил его?

– Да. Только человек мог бы снять с закованного вампира Веригу. Винни так и не признался, что именно сказал ему патриций.

«Да, – подумал Ваймс, – Но ты наверняка и не настаивал. Хотя, признаться, я бы, наверное, тоже не стал».

– Я сразу же отвел его к Эмме, – продолжил рассказ Моркоу. – Увидев, что она жива, Винни расплакался. Он поверил нам, поверил тому, что сказал ему его милость. Он понял, что все это время своими стремлениями только помогал тому, кто за всем этим стоит. Никому бы не пожелал такого прозрения…

Ваймс молчал. Сейчас он как никогда понимал Винни. До дрожи в коленях и холода в сердце понимал.

– Он все качал ее на руках и шептал что-то, – глаза Моркоу были полны светлой грусти, – И она открыла глаза. Услышав его голос, Эмма очнулась, представляете?

Ваймс молча кивнул. Слова тут были не нужны.

– А потом он поднял на нас глаза и сказал, что мы должны немедленно отправить Игоря к вашему дому, потому что там приключилась беда.

«Ему сказал об этом Ветинари? – размышлял Ваймс. – Даже сидя в клетке, он умудрялся оставаться самым осведомленным человеком на всем Диске».

Сердце Ваймса царапнула мерзкая мысль:

«Если бы Винни передал слова Ветинари сразу… Если бы Моркоу отреагировал быстрее».

Ваймс задушил эту мысль в зародыше. Винни не мог думать ни о чем кроме своей дочери и того, чему он, сам не желая того, способствовал. То, что он вовсе вспомнил о предупреждении в такой момент, делало Винни честь. А Моркоу… Моркоу был на высоте, как всегда.

– Игорь с парой наших ребят тут же поехали к вашему дому. Повезло, еще несколько минут ожидания, и Вилликинса не смог бы заштопать даже Игорь. Ему досталось больше всех.

Ваймс слушал, как дела разворачивались дальше, и только кивал.

Винни вышел к людям, собравшимся у штаб-квартиры, и начал рассказывать им все. Ему верили. Кому, как не ему было верить в этот момент.

Вильям де Словв, как обычно, оказался в нужное время в нужном месте. Коротко поговорив с Правдошлепсом, газетчик организовал максимально простую и эффективную систему оповещения. Пока гномы в издательстве набирали текст срочного выпуска, а печатные станки только начинали работу, он уже подрядил множество мальчишек работать глашатыми. Свежие новости и факты передавались по живой цепочке и выкрикивались на улицах звонкими детскими голосами. Удивительно, но этот способ оказался даже быстрее клик-башен, по крайней мере, в этот раз. Правда, наконец, надела башмаки и вышла на улицы города, чтобы пинками выгнать оттуда расплодившуюся ложь.

– Ну, а окончание истории вы и сами знаете, – Моркоу смотрел на Ваймса с таким восхищением, что тому стало неловко. – Когда мы вошли во дворец, чтобы произвести арест, то поняли, что вы уже сделали большую часть работы.

«Ну, это спорный вопрос», – Ваймс угрюмо смотрел на свою покалеченную правую руку. Когда он снова поднял на капитана взгляд, вид у того был такой, словно он очень хотел задать какой-то мучивший его вопрос. Ваймс вскинул брови в молчаливом «Ну?».

– Лорд де Рут… – Моркоу почему-то отвел взгляд, – он ведь не был седым, верно?

– Так, – Ваймс отбросил в сторону одеяло и поднялся на ноги, – найди, где Игорь спрятал мою одежду.

Ваймс несколько раз поднял и опустил правую руку, закованную в металлический каркас. Боли почти не ощущалось.

– Если не доспехи, то хотя бы что-то приличное. И еще бритву…

– Но вам еще рано подниматься на ноги, – с сомнением заметил Моркоу.

– В самый раз. Мне нужно переброситься парой слов с патрицием.

***

«Ключи от клетки, как же… Ветинари так стремился быть запертым не только чтобы избежать жертв среди горожан, – Ваймс почти не хромал при ходьбе, все же Игорь был лучшим в своем деле. – В конечном итоге, он смог свободно действовать, лишь оказавшись за решеткой, когда его не окружал никто кроме стражников. Стражников и еще крыс… Разумеется».

На Медном мосту произошла небольшая авария – пара гномов, управлявшая груженой кирпичем повозкой, слегка обтерла бок дорогой карете, запряженной четверкой лошадей. Судя по серьезным лицам гномов, дела у них обстояли неважно. Кучер, не стесняясь, орал на них, попеременно показывая то на карету, то на часы на ближайшей башне. В какой-то момент он перегнул палку, и гномы, решившие, что терять им уже нечего, взялись за топоры. Начавшее собираться вокруг кольцо людей быстро поредело. Остались лишь возницы, которые не могли двинуться ни взад, ни вперед, поскольку со всех сторон их уже подпирали.

Ваймс поморщился. В небе он видел парящего на соколе Свирса, а значит, патрульные уже знали об этом инциденте и спешили сюда, но в данный момент именно Ваймс был единственным стражником поблизости. А значит, должен был вмешаться. Что ж, пусть у него всего одна рабочая рука, он он все еще, черт побери, не бесполезен.

– Эй, поспокойнее… – Ваймс шагнул вперед, надеясь успеть перехватить топор прежде, чем он ударит кучера под колени.

К нему обернулись.

– Ох, песье вымя… Это ж командор… Добрейший вечерочек вам, господин Ваймс!

Все вокруг вдруг вспомнили, что у них где-то есть неотложные дела. Гномы запрыгнули на свою повозку; едва не ставший на треть короче кучер взлетел на козлы; они вежливо прикрикнули на лошадей, и те, едва ли не на цыпочках (если у лошадей они вообще есть), разошлись в стороны в таком узком проходе, что это с легкостью сошло бы за цирковой номер. Прошло не больше минуты, а Ваймс уже стоял на мосту в полном одиночестве. Одиночестве и некотором недоумении.

«Кажется, я давно не читал наших газет, – начал догадываться он о причинах такого поведения, – Если де Словва выпустить из вида хоть на мгновение, его вдохновение просто срывается с цепи».

Ваймс продолжил свой путь. Площадь перед дворцом казалась практически пустой по сравнению с событиями последних дней. У главных ворот дежурила пара дворцовых стражников. Едва завидев Ваймса, они вытянулись и крепче перехватили алебарды.

«Что же вы так напряглись, ребята?»

К удивлению Ваймса, стражники молча отдали ему честь. Ваймс кивнул им в ответ – отсалютовать сейчас было затруднительно. Лица этих двоих были ему незнакомы. Чем дальше шел Ваймс, поднимаясь по лестницам дворца, тем больше он понимал, какие серьезные изменения постигли дворцовую стражу.

«И не только ее. Наверняка не только ее…»

В приемной он встретил Стукпостука.

– Ваша светлость? – секретарь явно не ожидал его увидеть. – Вы так скоро пришли в себя?

В удивлении Стукпостука не ощущалось какого-либо неприятия, скорее наоборот. Ваймс не нашелся, что можно ответить, и просто молча пожал плечами.

– Я сообщу его милости, что вы пришли.

Ваймс кивнул.

– Благодарю.

Все это было формальностью, Ветинари наверняка уже знал, что он во дворце. Но все формальности здесь имели смысл, пускай этот смысл не всегда было легко уловить. Достаточно было знать, что патриций ничего не делает просто так. Стукпостук исчез за дверями Продолговатого кабинета.

Ваймс поймал себя на том, что выстукивает пальцами по бедру тот самый рваный ритм. Часы. Часы снова работали. Ваймс подошел ближе. Мастера заменили разбитый циферблат, маятник, судя по цвету металла, тоже был новым. Ваймс прислушался. После замены нескольких деталей часы работали все так же точно. Лишь в их особом ритме тиканья появилась новая нотка.

«Замени несколько шестеренок, и часы продолжат свой ход. Замени несколько не оправдавших ожидания людей, и огромный механизм под названием Анк-Морпорк также продолжит свое существование. Будто ничего не случилось. Неужели все так просто? Кто заменит Правдошлепсу убитую жену и дочь или пропавшего брата Рыжему Косю? Или же их можно не брать в расчет? Не шестеренки даже, просто пыль, которую легко стереть?»

– Его милость готов вас принять, – Стукпостук вежливо кашлянул, вырывая Ваймса из размышлений.

В Продолговатом кабинете все тоже вернулось на круги своя. Те же занавешенные окна, тот же полумрак, разгоняемый единственной свечой, служащей маяком для секретаря. Ничто здесь больше не напоминало о произошедшем.

«Но ты ведь наверняка до сих пор чуешь запах крови, которая здесь пролилась, – отстраненно подумал Ваймс. – Это не отвлекает тебя от работы?»

Патриций поставил свою подпись на каком-то документе и отложил его в сторону.

– Я слышал, Игорь обещал поставить вас на ноги за пару недель, но вижу, что вы превзошли самые смелые его ожидания.

Ваймс замер навытяжку. Отдать честь закованной в металлический каркас рукой было сложно, к тому же кость, как назло, начала премерзко ныть. Видимо, действие каких-то лекарств подошло к концу.

– Наши обещания и ожидания – весьма неточные штуки, сэр.

Ветинари внимательно смотрел на него, чуть склонив голову в ожидании продолжения.

– Вы сказали, что не станете вмешиваться в законный ход дела, – не заставил его долго ждать Ваймс.

«Ты заверил меня. Ты успокоил меня, чтобы поскорей выставить из кабинета».

– И я не вмешивался. Дело каждого из участников рассмотрел суд. На основе добытых стражей улик и данных подозреваемыми показаний он вынес свое решение.

– Я знаю, что де Рута должны казнить завтра на рассвете, – глядя в стену чуть выше головы патриция, отчеканил Ваймс. – Но еще я знаю, что до того, как он покинул Продолговатый кабинет в ту ночь, он не был седым, как лунь!

Ветинари поднялся из-за стола.

– И вы думаете, что я имею к этому отношение. Хотите знать, нарушил ли я свое слово?

– Да, сэр, – лицо Ваймса окаменело. – Хочу.

– И вы мне поверите?

– Для этого мне нужно услышать ваш ответ, сэр.

Ветинари вздохнул:

– Я всего лишь задал лорду де Руту и господину Черноцепу несколько вопросов, – патриций остановился в паре шагов от Ваймса. – Все ответы лорда де Рута и часть ответов господина Черноцепа, та, что не касается засекреченной информации, были приложены к материалам дела. В этом несложно убедиться.

– Только вопросы? Ничего кроме? – Ваймс, наконец оторвал взгляд от стены и посмотрел Ветинари в глаза.

– Только вопросы… – ответил он. – Но был ли я пристрастен, задавая эти вопросы?

Сердце Ваймса подпрыгнуло и, судя по ощущениям, застряло где-то в районе глотки. Слово «пристрастен», сказанное Ветинари, заставляло воображение захлебнуться в потоке самых разнообразных подробностей.

– И? – Ваймс с трудом проглотил подступивший к горлу ком.

– Лорд де Рут оказался крайне эмоциональной и неустойчивой личностью, – голос Ветинари был ровен и холоден, как лезвие меча. – Но, отвечая на ваш вопрос… Возможно.

«Возможно, – капелька пота скатилась по шее Ваймса, – Ты не пытал его. Тебе это и не было нужно. Ты даже его наверняка не касался, но ты ведь влез к нему в голову, верно?»

– Возможно, Олеану де Руту вовсе не нужно было чувствовать хотя бы часть того страха, который ощущали приговоренные им к смерти. Возможно, я несправедливо поступил с ним, как вы думаете, Ваймс?

Ветинари смотрел на Ваймса, ожидая его реакции.

«О нет, это как раз справедливо! – кричала одна из частей Ваймса. – Ублюдок, решивший, что смерти невинных – это чудесные ступеньки наверх, должен был захлебываться от предсмертного ужаса снова и снова!»

«Но правило зуб за зуб не имеет ничего общего с законом, – возражала другая часть сознания. – У нас нет права так поступать».

«Нет закона, запрещающего это, – оскалилась жаждущая воздаяния половина. – У нас никогда не было возможности и инструментов совершать подобное. Иначе этот способ давно был бы внесен в перечень возможных наказаний. Трудно придумать что-то более справедливое».

«Задача закона – предотвращать преступления и оберегать невинных».

«Невинных? Ты спешишь судить Ветинари, за то, что он напугал де Рута, но ты сам едва не убил его своими собственными руками!»

Шах и мат. Ваймс опустил взгляд. От праведного возмущения не осталось и следа. Стыд тугой петлей стянул шею.

– Я думал отложить вручение наград до вашего полного выздоровления, командор, – нарушил затянувшуюся тишину Ветинари, – но раз уж вы здесь, позвольте мне вручить вам небольшой… подарок.

Ваймс поморщился. Манера патриция забрасывать его различными привилегиями после любого хоть немного значимого события была не нова, но черт побери, сейчас?!

«Кто у нас хороший мальчик? Кто заслужил косточку?»

Никто. Ваймс чувствовал, что облажался по всем фронтам. Эта незаслуженная подачка только ухудшала дело, Ваймсу захотелось провалиться сквозь землю. Но Ветинари будто не заметил этого. Он подошел к секретеру и пробежался по нему пальцами, очевидно, нажимая какую-то пружину от скрытого отделения.

– Я передаю это вам, – Ветинари достал из тайника большую плоскую шкатулку темного дерева и открыл ее перед Ваймсом.

Сперва Ваймс не понял, что в ней находится, но когда он нехотя подошел ближе…

– Это же та проклятая штука!

– Верига Солнца, верно, – невозмутимо ответил Ветинари.

– Как? Зачем? – взгляд Ваймса метался между содержимым шкатулки и лицом Ветинари. – Что мне с ней делать?!

– Решите сами, ваша светлость. Следует ли ее уничтожить, спрятать или… – патриций улыбнулся, – вновь однажды использовать.

«Ты отдаешь мне единственную по сути вещь, способную причинить тебе вред! Что ты задумал? Ты не можешь вручить мне такую власть над собой… Или можешь?»

Мысли Ваймса беспорядочно носились в голове, налетая друг на друга и не давая сосредоточиться.

– Для слаженной работы механизма нужен верный противовес.

– Меня называли вашим псом задолго до того, как де Рут попытался обвинить меня в том, что я вас покрываю, – Ваймс покачал головой. – Не думаю, что я стану удачной кандидатурой для… для этого.

– Дорогой Ваймс, – терпеливо возразил Ветинари, – мне нужен не тот, кто будет казаться моим оппонентом. Мне нужен тот, кто будет действовать в интересах города, если того потребуют обстоятельства.

«Ты что, хочешь обезопасить город от… себя?»

В глазах у Ваймса потемнело, его немного качнуло вперед. Проклятье, похоже он переоценил себя, подорвавшись с кровати в первый же день. Ища опору, он неосознанно схватился левой рукой за руку Ветинари. Ни один мускул не дрогнул на лице патриция, но…

То, что Ваймс почувствовал под тканью, мгновенно вернуло его в сознание.

– Покажите… – вмиг охрипшим голосом попросил он.

Ветинари молча смотрел на него.

«Если ты сейчас откажешься. Я… Клянусь, я не знаю, что я сделаю».

Ветинари закрыл шкатулку и вернул ее в секретер. Ваймсу показалось, что прошла вечность, прежде чем патриций расстегнул запонки и поднял рукав.

– Вот дерьмо…

Ваймс думал, что рана Салли выглядела плохо, но по сравнению с этим ее рана была просто царапиной. Если бы Ветинари еще относился к миру живых… то он бы уже…

Ваймс не мог оторвать взгляда от чудовищного зрелища.

– На шее все выглядит так же?

Патриций кивнул.

– Но это не должно вас тревожить.

– О нет, – Ваймса начало колотить, – должно. Механизм должен работать, вы сами сказали, а я допустил этот сбой…

Ваймс попытался расстегнуть ворот своей рубашки, но пальцы едва слушались его.

– Я не знаю, что творилось у вас в голове, когда вы позволили надеть на себя эту проклятую штуку. Но я знаю, что не должен был этого допустить, не должен был, но не смог. Я не смог предотвратить беспорядки. Проклятье, я не смог даже защитить собственного сына! Он жив только благодаря вам! Я не знаю, чем вы руководствовались, когда спасали Сэму жизнь. Может быть, просто не хотели, чтобы один отполированный вами винтик вышел из строя. Но мне плевать, абсолютно…

Ваймс рванул ворот рубашки так сильно, что ткань не выдержала.

– Ваймс, прекратите немедленно, – в голосе патриция зазвучала сталь. – Я не демон, требующий кровавых жертв.

Впервые в жизни Ваймса это совершенно не впечатлило.

– Эти раны мучительны, и единственное, что поможет вам их исцелить – человеческая кровь, – Ваймс не отвел взгляда. – Вам все равно придется это сделать. И если уж вы будете пить чью-то кровь в этом городе, то пусть это буду я. Считайте это еще одним способом наладить работу механизма, сэр.

Ваймс оттянул разорванный ворот и подставил шею.

Несколько бесконечно долгих мгновений ничего не происходило, а потом его кожи коснулись тонкие пальцы Ветинари. Они прошлись сверху вниз вдоль яремной вены. Пальцы были холодными, как сталь, но движения казались осторожными, почти нежными. Ваймс чувствовал, как его пульс стучится под этими прикосновениями, заходясь в дикой чечетке.

Он закрыл глаза. Ваймс понятия не имел, что он сам должен почувствовать. По правде говоря, он не до конца верил, что все это в действительности происходит наяву. Он действовал импульсивно, не рассуждая. Даже не задумывался о том, сумеет ли Ветинари вовремя остановиться. Весь мир будто сошелся в точке биения собственного пульса под чужими пальцами и ожидании удара клыков.

– Ваймс!

Оклик хлестнул его, как пощечина, вырывая из пульсирующего транса. Пальцы Ветинари схватили его за подбородок и заставили повернуть голову. Ваймс открыл глаза. Его разум находился в смятении. Стыд, сожаление, и десяток неясных стремлений, в которых он сам не мог разобраться, одновременно рвали на части его сознание.

– Ваймс, – произнес Ветинари уже мягче, – прошу вас, ступайте домой.

Только когда дверь Продолговатого кабинета осталась далеко позади, Ваймса настигла запоздалая мысль, что прежде патриций никогда его ни о чем не просил. И он понятия не имел, что после его ухода Ветинари еще долго стоял, тяжело оперевшись на свой рабочий стол, пока его глаза не вернули себе нормальный цвет.

***

Ваймс шел домой. Ноги привычно несли его нужным маршрутом, практически не требуя участия рассудка. Говоря по правде, пользы от рассудка сейчас было бы немного. Все слишком запуталось. События последних дней, особенно те, что Ваймс пропустил, и теперь был вынужден восстанавливать картинку с чужих слов. Действия Ветинари и их последствия, о большей части из которых Ваймсу оставалось только догадываться. Эти раны и то, что Ветинари вручил ему проклятую Веригу. Чего он ждал? Чего на самом деле добивался? Ваймс привык, что самое важное в разговорах с патрицием следовало слышать между строк, но эту загадку ему только предстояло разгадать.

Потом. Сейчас он шел домой. Возможно, стоило вернуться в лазарет, но мысль о том, чтобы провести еще один день, не видя глаз маленького Сэма, была невыносима. Нет, решено. Он шел домой.

На углу у Лепешечной мальчишка торговал газетами. Ваймс с приятным удивлением узнал в нем Рыжего Кося. Похоже, жизнь мальчика налаживалась. Грязные обноски сменились недорогой, но добротной одеждой, а во взгляде больше не было того затравленного бессилия. Кось узнал его и тут же подбежал поприветствовать.

– Здравствуйте, господин Ваймс, сэр! – он широко улыбнулся. – Как же я рад, что вы не померли!

Кось стушевался, поняв, что ляпнул что-то не то.

– Правда очень рад…

– Да уж, – Ваймс улыбнулся в ответ, – я тоже рад этому.

Кось воспрял духом, на него не сердились. Он стоял перед Ваймсом, покачиваясь с пятки на носок, переполняемый энергией и любопытством.

– Твой брат…

Улыбка Кося поблекла.

– Нашли его, у самых Речных ворот.

Голос Кося не оставлял надежды, что его брата обнаружили живым. Сердце Ваймса тоскливо заныло. Ему хотелось верить в чудо.

– Мне жаль, – глядя Косю в глаза, сказал он.

– Он был хороший парень, – Рыжий Кось вытянул из-под рубахи маленькую деревянную черепашку на шнурке и шмыгнул носом, – но вы ведь отомстили за него. Голыми руками отделали того кровососа!

От восхищения и торжества в глазах мальчишки Ваймсу стало не по себе.

– А сегодня его положили в каменный скарт… срак… гроб, короче, и утопили в море! Вот! – Кось протянул Ваймсу одну из газет, которыми торговал, и тыкнул пальцем в главный разворот. – Тут все написано! Я сам по утру на пристань бегал смотреть.

Ваймс пробежал глазами по строчкам. Верно, окончательно убить вампира было крайне сложно, а вот заменить казнь подобным заточением… Что ж, это был выход.

– Теперь работаешь на Вильяма де Словва? – окончив чтение, Ваймс бросил мальчику монетку, которую тот незамедлительно поймал.

– Не, – Кось мотнул головой, – иногда берусь разносить вечерний выпуск, если господин Златосерд занят. Он взял меня в ученики!

– Он что?! – крик Ваймса спугнул голубей со всех окрестных крыш.

– Ну да, – Кось смотрел на него с недоумением, – он учит меня делать игрушки из ткани и дерева. Давным-давно он был кукольником, а теперь взялся меня учить. У меня хорошо получается.

В голосе Кося звучала гордость.

– Сейчас я делаю дракончика-качалку. Хочу подарить ее вашему сыну, когда закончу. Можно?

«Кукольник, – Ваймс с облегчением выдохнул. – Точно, Златосерд говорил тогда Ренджу что-то о шарнирах. Но черт… А этот Кось – храбрый парнишка, многие на его месте за милю не подошли бы к вампиру, после того, что произошло с его братом».

– Конечно можно, – ответил Ваймс переведя дух. – Я уверен, Сэм будет рад такому подарку.

Кось просиял:

– Спасибо, сэр! Я сделаю ее самой-самой, вот увидите!

Часы над городом невпопад начали отбивать шесть часов вечера. Ваймс опаздывал. Он и без того уже страшно подвел маленького Сэма, пора было исправляться.

Ваймс попрощался с Косем и направился к заветному дому. Еще с улицы он увидел фигуру в доспехах, маячившую в окне детской. Светлые волосы выдавали Ангву.

Ваймс постучал в дверь, и стук этот прозвучал одновременно с последним ударом самых запоздалых в городе часов.