Текст книги "Механизм должен работать (СИ)"

Автор книги: Агатион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Ваймс напряженно замер.

– Правильно ли я понял? Вы намекаете, что в городе обитают самые обычные, самые неприкрытые вампиры-кровососы?

– Да, сэр.

– Никаких черных ленточек? Никаких «ни капли»?

– Все верно, сэр.

– И вы все это время знали о них, и никто даже не подумал сообщить об этом страже?

– Сэр… – фон Эскроу ссутулился еще сильнее, почувствовав надвигающуюся бурю. – Эти господа… Они питаются от добровольцев… Они весьма цивилизованы, и я не думаю, что они… Обычно…

Он окончтально стушевался.

– Здесь имена, – фон Эскроу положил листок на стол и осторожно, одним пальцем, подтолкнул его к Ваймсу.

Ваймс отсчитал пять ударов сердца и развернул листок.

Имени было всего два:

– «Бенедикт фон Диклих. Заиндевелая улица». Вам известно о нем еще что-то, господин фон Эскроу?

– Он бизнесмен, торгует Убервальдской сосной. Прибыл в город, чтобы наладить прямые поставки. Увы, господин фон Диклих отказался разговаривать с кем-то из Лиги, ссылаясь на плотный график, – Рохус пожал плечами, – Боюсь, он остался закрытой книгой для меня.

Ваймс вернулся к списку.

– «Черный граф»? Это титул или кличка?

– Скорее… творческий псевдоним, – Рохус презрительно поморщился, – Он работает в «Голубом коте».

– Что вампиру делать в таком месте?!

– О, он оказывает услуги, как и любой работник «Кота». А еще он сытно ест каждую ночь и получает за это деньги.

Несколько мгновений Ваймс пытался изгнать из головы образ «вампира-белошвейки».

– О да, сэр. Вам ли не знать, насколько извращенными бывают люди…

Ваймс знал это. И еще он знал, что все вампиры – это бывшие люди. Бессмертные, сильные и вечно голодные «люди». Как быстро в условиях бессмертия и могущества может прийти мысль о вседозволенности?

Ваймс свернул листок. Два имени. Всего два.

– Командор, я могу быть с вами откровенен? – Рохус придвинулся ближе.

Забавно, какими новыми красками может заиграть слово «откровенен», когда к тебе обращается вампир.

– Я надеялся, что вы были откровенны со мной с самого начала, – Ваймс заставил себя не отстраняться.

– У вас репутация честного человека… – Рохус говорил заговорческим шепотом. Ваймс ненавидел заговорческий шепот.

– Прошу, к делу, господин фон Эскроу.

– Я уверен, что вы заметили, что мой список… не совсем полон.

– В нем не хватает имени? – произнес Ваймс ровным голосом. – Верно?

– На самом деле, двух имен. И как раз последнее является для меня загадкой. Я не знаю, кто это. Не мог отыскать никакой информации. Кто-то очень хорошо знает, как оставаться незамеченным. Но я уверен, что этот «кто-то» все еще в городе.

– О чем вы?

– Выходит, вы с ним еще не говорили…

– К делу, господин Эскроу!

Рохус вздохнул.

– Я всего лишь говорю о том, кто даровал нашему достопочтенному патрицию вечную жизнь.

***

Небо над городом понемногу начинало светлеть. Ночь почти не остудила воздух, лишь слегка отогнав духоту. Даже камни мостовой так и не успели толком остыть. Ваймс чувствовал это. Ну и погодка… Еще несколько дней такой жары, и Анк обмелеет настолько, что утратит последнее право называться рекой.

– Надеюсь, обойдется без пожаров, – не обращаясь ни к кому конкретно, произнес Моркоу.

Ваймс кивнул и проверил, потушена ли спичка, прежде чем выбросить ее. Он затянулся и выпустил в воздух облако дыма.

Какое-то время они шли молча.

– Салли, ты знала, что в городе живут вампиры, пьющие кровь? – напрямую спросил Ваймс.

– Я знаю о «Графе», сэр. И… – она замолчала.

– Почему ты не сказала об этом раньше? Я даже не про убийство. Вампир, не отказавшийся от старых привычек – это то, о чем стоило бы упомянуть в любом случае. Только не говори мне, что это ваше внутреннее вампирское дело. «Внутренними делами» я сыт по горло. Они очень часто становятся «общими проблемами».

– Нет, сэр. Это не «внутреннее дело», – осторожно ответила Салли. – Но, если позволите, мне кажется, что его следует подозревать в последнюю очередь.

– Откуда такая уверенность?

– У него просто нет необходимости питаться где-то на стороне. Он утоляет голод еженочно. Позволить себе подобную роскошь могут не все приверженцы традиций в Убервальде. Кроме того, – Салли пожала плечами, – У него есть предпочтения. Девушка была бы ему попросту не интересна.

Ваймс нахмурился, обдумывая услышанное.

– И все же, ты должна была мне сказать.

Они пересекли Мостовый в полной тишине.

– Сэр…

– Салли, в этом городе вампир совершил преступление, и мы должны привести его к ответу. Для этого нужны знания. Не легенды, не слухи, а факты. И ты сейчас наш самый надежный источник.

Салли кивнула.

– Я понимаю, сэр.

– Я буду задавать тебе вопросы. Много вопросов. И я хочу получать на них точные ответы.

– Конечно, сэр.

– Иногда я буду хотеть услышать ответы на вопросы, которые еще не задал.

– Я понимаю, сэр.

– Сколько дней ты сама не пила человеческой крови?

– Пять тысяч восемьсот девять, – не раздумывая ответила Салли.

– Это, – Ваймс прикинул в уме, – Почти пятнадцать лет?

– Верно, сэр. И отвечая на ваш еще не заданный вопрос – нет.

– «Нет?»

– Нет, я никогда никого не выпивала досуха.

Ваймс и Салли немного отстали. Вернее, это Моркоу ускорил шаг, а за ним потянулись остальные. Ваймс был ему за это благодарен, хотя, как он подозревал, Салли была благодарна намного больше. Разговоры среди стражников уже наверняка пошли. Салли молодец, она умела на них должным образом реагировать, не нагнетая обстановку. И все же, будет лучше, если некоторые факты не достигнут лишних ушей.

– Поверьте, даже для большинства из тех, кто следует традициям, смерть человека не приносит никакой радости. Во время трапезы они не стремятся убить.

Она оправдывалась и сама это понимала. В оправданиях нет смысла, когда ты уверен в своей правоте, верно?

– Меня смущают слова «для большинства» и «не стремятся», – заметил Ваймс.

– Среди нас, как и среди людей, встречаются безумцы и садисты, – разговор не приносил Салли удовольствия, это ощущалось по едва уловимым ноткам в голосе.

«Верно, – думал Ваймс. – Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Все мы – люди, гномы, тролли… вампиры. Но всегда есть тот, кто не желает идти в ногу со временем. Иногда это «пророки» нового, меняющие сложившийся уклад к лучшему и ведущие за собой, а иногда…».

– Так обстоят дела сейчас. Но ведь так было не всегда, верно? Как было столетия назад? Для вампира это не такой уж великий срок.

– Ранее к людям относились… менее ответственно.

– Не слишком заботились о том, выживет или умрет? Всегда можно поймать нового.

Салли кивнула.

– Тысячелетия назад все было иначе. Я читала, что прежде некоторые держали людей…

– Как скот?

– Да, – тихо ответила Салли.

Ваймса передернуло. Одна мысль о том, что кто-то мог быть заперт в темных загонах или клетках, день за днем годами ожидая, когда снова явится чудище, чтобы пить его кровь, наполняла сердце яростью. Неудивительно, что жители Убервальда однажды взялись за вилы и факелы.

– Этот «Граф» не единственный кровопийца в городе, – Ваймс стряхнул пепел на мостовую.

– Что?

«Искреннее удивление, – отметил Ваймс. – Хорошо».

– Именно. И завтра… – Ваймс посмотрел на светлеющее небо, – Уже сегодня на закате мы с тобой отправимся с каждым из них побеседовать.

***

Усталость давала о себе знать – Ваймс был на ногах уже больше суток. И все же он решил не возвращаться домой, а заночевать прямо в участке. Иначе он не мог поступить, не в такое время.

За ним наблюдали. Ваймс чувствовал это с того самого момента, как они пересекли мост в Ярд. Он отпустил Салли, а сам задержался у ворот в штаб-квартиру, докуривая сигару.

– Выходи.

Маленькая тень отшатнулась за угол.

– Ты шел за нами, значит хотел что-то сказать. Выходи, не бойся.

Маленькая тень выступила под свет фонарей, оказавшись мальчишкой лет десяти, одетым в старую и грязную одежду явно ему не по размеру. Возможно, мальчик был старше, но выглядел он таким маленьким и щуплым, что при взгляде на него казалось, что любой мало-мальски сильный порыв ветра опрокинет его с ног.

– Я хотел поговорить с капитаном Моркоу, – робко сказал мальчик.

– Могу позвать его, если хочешь.

– Но вы… Это же вы. Вы тут самый главный, – глаза мальчика расширились, кажется, он собрался броситься наутек.

– Вроде того, – Ваймс опустился на корточки, чтобы сравняться ростом с мальчиком. Меньше всего ему сейчас хотелось бы казаться грозным и страшным «господином» в глазах паренька. Было в нем что-то… Что-то кроме робости и неизбежного отпечатка, который оставляет улица на всяком беспризорнике. Скорбь?

– Вы правда не сердитесь? – мальчик недоверчиво подошел ближе на несколько шагов.

– Нет, не сержусь, – ответил Ваймс. – Как тебя зовут?

– Меня звать Рыжий Кось, господин.

Рыжий, значит? Волосы мальчика совсем не выглядели рыжими, насколько можно было понять под слоем грязи. Хотя, кличка скорее всего прилипла к нему по какой-то другой причине.

– Просто «сэр», договорились?

– Как скажете, господин сэр…

Ваймс вздохнул и покачал головой.

–Так что ты хотел рассказать, Кось?

Рыжий Кось переминался с ноги на ногу.

– Большой Бо говорил, что стражники не станут слушать.

– Как видишь, Большой Бо оказался неправ. Ты живешь в этом городе, а значит, ты можешь просить помощи у стражи, как и любой другой. Ты ведь пришел за помощью?

Кось кивнул.

– Мой брат пропал. Звать Тот-Другой-Кось.

– Когда он пропал? Где ты его видел в последний раз?

Рыжий Кось шмыгнул носом.

– Вот пять дней как, – губы Кося дрожали, – Ник-никогда не уходил надолго-о…

– Пойдем, – Ваймс поднялся.

Мальчишка отшатнулся было в сторону, испугавшись резкого движения. Мальчик, который не знает, что от взрослого мужчины можно ожидать чего-то кроме удара, каким станет, когда подрастет? На душе у Ваймса стало еще более погано.

– Скоро заступает дневная смена, – спокойным голосом объяснил он. – Расскажешь про своего брата, как он выглядел и где бывал. Ребята будут искать его. И кроме того…

Ваймс улыбнулся Косю. Он редко улыбался на работе, а если уж приходилось, он улыбался в лицо какому-нибудь ублюдку, и улыбка его была скорее похожа на оскал. Ваймс надеялся, что сейчас его улыбка выглядела хотя бы отчасти располагающей и дружелюбной.

– Кроме того, тебе самому сейчас не помешает тарелка горячей каши, верно?

***

Тем временем, где-то на равнинах Сто двое спасались бегством. Этих двоих звали Сол-Полбашки и Джонни-голова-с-плеч, они были последними оставшимися из банды «Черной галки». «Галки» промышляли тем, что грабили направляющихся в Анк-Морпорк купцов, а последнее время прекрасно проводили время, совершая налеты на почтовые дилижансы, шедшие из Анк-Морпорка в Сто-Лат. Все было отлично, до сегодняшней ночи.

– Джонни! Джонни, стой! Демоны тебя раздери! Мы загоним лошадей! – проорал Полбашки.

Его конь был весь в мыле, странно всхрапывал и отставал от кобылы Джонни уже на три корпуса.

– О…и за… ами…

Бьющий в лицо ветер донес лишь обрывки ответа Джонни. Расстояние между лошадьми увеличилось.

– Нет! Мы оторвались! Оторвались, я тебе говорю! – в отчаянии завопил Полбашки. – Мы можем немного передохнуть! Мы можем!..

Конь под Полбашки рухнул, едва не задавив его, в последний момент Солу удалось вынуть ноги из стремян.

– Сука…

Кобыла Джонни исчезла среди деревьев. Полбашки остался совершенно один.

Чертов Джонни! Чертовы легавые!

Сол Полбашки с трудом поднялся на ноги и оглянулся назад. Погони видно не было. Может, им и впрямь удалось уйти?

Он снял с издыхающего коня седельную сумку и закинул ее на плечо.

Можно попытаться уйти на своих двоих. Затаиться в одной из деревушек и переждать. У стражников был тролль, подумаешь! Тролли медлительные и тупые, обвести их вокруг пальца не составит труда. Возможно, получится сделать крюк и оказаться за спиной у погони. Тогда дело в шляпе.

Полбашки в последний раз посмотрел на бьющегося в судорогах коня и решил не тратить на него арбалетный болт. Сам издохнет.

Сол, прихрамывая, отправился в путь.

Надо было давно завязать с этими налетами. В последние годы красть у Анк-Морпорка становилось слишком накладно. Была на свете добыча и полегче. Нужно было слушать маменьку и податься в пираты, как отец. Черт с ней, с морской болезнью, может и прошла бы сама… Звон монет и не такие болезни лечит.

Полбашки остановился, чтобы вытряхнуть из башмака попавший туда камешек, и услышал за своей спиной тихое, но очень грозное рычание…

***

Ваймс спал беспокойно. Сон его был полон неясных теней, шорохов и хлопанья кожистых крыльев.

В дверь постучали.

Ваймс проснулся, почти очнулся, резко сев на диване, и первым делом потянулся ладонью к горлу.

«Проклятье».

Он размял затекшую от неудобной позы шею и поднялся. Судя по солнцу за окном, было уже больше полудня.

Несколько лет назад Сибилла настояла, чтобы ему в кабинет купили небольшой диван. Ваймс был ей за это благодарен. Он частенько торчал в Ярде сутки напролет, а спать на диване было все же удобней, чем засыпать просто за столом, уронив голову на бумаги.

– Да, – хриплым ото сна голосом крикнул Ваймс.

В кабинет вошла Шелли.

– Сэр, в переулке у Хромых ворот обнаружили тело мальчика.

Ваймс не был удивлен. Он ждал этого. Просто в этот раз хотелось ошибиться.

– Тот, кого мы ищем? – в памяти Ваймса всплыли полные надежды глаза Рыжего Кося. Увы, когда ты живешь на самом дне социальной пирамиды, жизнь по большей части плюет на все твои надежды.

– Не уверена, сэр. Я подумала, вы захотите взглянуть.

– Да, я спущусь через минуту, – кивнул Ваймс. – Мальчик еще здесь?

– Когда я видела его в последний раз, Шнобби угощал его чаем, – Шелли заметила в глазах Ваймса немой вопрос. – И нет, сэр. Он еще не знает о… О том, что мы нашли.

Ваймс спустился в мертвецкую.

Игорь уже суетился у тела мальчика, внимательно рассматривая и замеряя отметины на коже, он постоянно останавливался чтобы что-то записать.

– Добрый день, командор! – приветствовал Игорь, не отрываясь от работы. – Опережая ваши вопросы, скажу – умер он, судя по состоянию тела, меньше двух суток назад и совершенно точно, умер он не там, где его нашли.

Ваймс обошел стол, рассматривая тело мальчика. Худой, даже изможденный, со слипшимися от грязи темными волосами. Руки в ссадинах, два ногтя сорвано, но, похоже, задолго до смерти. Раны успели поджить.

– Еще что-то?

– Имело место сильное истощение.

– Он беспризорник, – покачал головой Ваймс, – Не думаю, что он часто ел досыта.

– Я не только об этом. Его долго держали где-то. Смотрите, – Игорь закатал правую штанину на трупе. – Видите?

Ваймс коснулся багровой отметины на лодыжке мальчика.

– Не веревка, скорее похоже на кандалы.

– Именно. Я считаю, что его долгое время держали прикованным, а когда он умер – просто избавились от тела, сбросив его в яму с отходами.

Дверь мертвецкой приоткрылась, в проем заглянула Шелли.

– Сэр, Кось здесь. И если все готово для опознания…

Ваймс накрыл тело мальчика простыней, так что виднелась только голова. Задержался на мгновение и осторожным движением поправил его растрепанные волосы.

– Пусть заходит.

Шелли подвела Кося к телу. Мальчик держался молодцом, в глазах не было ни слезинки, только маленькие кулаки были сжаты до предела. Оказалось, что стол в мертвецкой слишком высок, но Кось сам взобрался на табурет, чтобы увидеть лицо мертвого. С губ Кося сорвался шумный вздох:

– Не он.

– Ты уверен? – осторожно спросила Шелли. – Иногда лицо после смерти может очень сильно измениться.

Кось затряс головой.

– Нет. Это Рони. Рони Блоха его звать. Он по весне пропал. Мы думали, утоп.

«По весне», значит. Два или даже три месяца назад.

Ваймс помог Косю спуститься с табурета. Лицо мальчика немного разгладилось. Он боялся увидеть на этом столе своего брата, но это оказался не он.

– Вы найдете моего брата, сэр?

Ваймс машинально потрепал Кося по голове, на этот раз мальчик не отшатнулся.

– Мы будем стараться, малыш. А теперь ступай.

Когда Шелли увела Кося, Ваймс обернулся к Игорю.

– У тела есть признаки потери крови?

Игорь нахмурился:

– Кожные покровы бледные, но чтобы убедиться, я бы провел вскрытие.

– Значит, вскрывай.

Ваймс немного отошел, чтобы не мешать Игорю работать.

«Пожалуйста, пусть я ошибаюсь».

Жуткая догадка возникла в мозгу Ваймса и вцепилась в него, как клещ.

«Пусть это просто остатки дурного сна и избыток информации о кровососах. Ведь если это не так…»

– Сэр, – голос Игоря звучал тихо. – Вы правы.

Ваймс потер глаза ладонями.

«Если это не так, мы в глубочайшей заднице и, вероятно, находимся там очень давно».

– Я даже вижу небольшие рубцы на яремной вене, хотя кожа чистая. Сэр, много рубцов…

– Вампир держал его несколько месяцев. А когда мальчик умер, он напал на Агнету Берди. Возможно, она не входила в планы, возможно, его что-то спугнуло. Проклятье, я надеюсь, что это был хотя бы один и тот же вампир!

Ваймс мерял мертвецкую шагами.

– Я сравню расстояние между клыками на этом теле и по записям об осмотре мисс Берди, – Игорь взволнованно смотрел на Ваймса, – Ее тело уже отдали родственникам для погребения, но если нужно, мы развернем процессию…

– Сравни по записям и сообщи мне сразу же. Если будут поступать еще трупы, при малейшем подозрении проверяй. Сообщи в другие участки.

– Так точно, сэр!

Ваймс выскочил из мертвецкой так стремительно, что чуть было не сбил с ног возвращавшуюся туда Шелли.

– Моркоу и всех офицеров ко мне в кабинет! – Ваймс замер на полпути к лестнице. – Быстро, но тихо. Без лишнего шума. И Салли. Мы не станем ждать заката.

========== Часть 2 ==========

Дом на Заиндевелой улице выглядел пустым. Шторы на всех окнах были задернуты, а окна закрыты. Ваймс постучал. Массивная деревянная дверь приглушала звуки ударов, но Ваймс уж постарался, чтобы его услышали.

– Стража! Откройте!

Ответом была тишина. Никто не поспешил открыть дверь, за дверью не было слышно ни шагов, ни разговоров. Ваймс обернулся к Салли, стоящей в тени здания.

– Не можешь отсюда почувствовать, есть ли кто-то внутри?

Салли покачала головой. Днем способности вампиров сильно ограничены, а учитывая, что солнце стояло почти в зените, а на небе не было ни облачка – простое нахождение сейчас на улице было для Салли небольшим подвигом.

Ваймс постучал снова. Он уже начал подыскивать самый быстрый законный способ проникнуть в дом, когда Салли кивком указала ему на дверь. Буквально двумя мгновениями позже Ваймс и сам услышал шаги. Дверь, закрытая изнутри на две толстых навесных цепочки, приоткрылась.

– Чем мо-оку помочь фам? – из-за двери, болезненно щурясь на яркий дневной (особенно после полумрака дома) свет, на Ваймса смотрела молодая женщина. Она была бледна и одета в темно-серое, но, похоже, была человеком.

– Нам нужно поговорить с господином фон Диклихом. Дело крайне важное.

Ваймс отметил про себя некую медлительность и неловкость движений, словно женщина только что проснулась. Вот только никто не просыпается с так хорошо уложенной прической.

– Герр фон Диклих не принимает гостей до заката, – женщина попыталась было закрыть дверь, но Ваймс успел подставить ногу.

– Фрау, – произнес Ваймс, глядя ей в глаза, – с вашей стороны было бы разумно удовлетворить нашу просьбу. Как я уже сказал, дело крайне важное.

Женщина выдержала его взгляд, не моргнув.

– Это из-за убийстфа, о котором писали в гасе-те… – печально произнесла она. Это не был вопрос, скорее очень усталое утверждение. – Что ж, хорошо.

Ваймс убрал ногу, позволяя женщине закрыть дверь. Звякнули снимаемые цепочки.

– Прохотите, госпота… – она поманила их за собой, – Фам придется немного подождать. Герр Бенедикт примет фас, как только будет готоф.

Они прошли по темному коридору в не менее темную гостиную. Она выглядела как любая гостиная любого сдающегося в наем дома, с тем учетом, что дом этот относился к категории «весьма дорогих». Мебель, ковер на полу, даже подсвечники, украшенные щекастыми ангелочками, все здесь стоило немалых денег, но было лишено какой-либо индивидуальности. Изнутри дом выглядел таким же нежилым, как и снаружи. Женщина среди всей обстановки была похожа на призрак.

– Фрау… – Ваймс вопросительно посмотрел на нее.

– Герта, – женщина зажгла несколько свечей. – Можете считать меня помочницей герра Бенедикта.

Герта села на краешек кресла, сложив руки на коленях, и выжидающе уставилась на Ваймса. Она не спешила сообщить фон Диклиху о прибывших стражниках. Хотя, тот наверняка и так был в курсе. Вампирский слух, не притупленный действием солнца, мог различить человеческое сердцебиение на много метров вокруг. По крайне мере, так говорили.

– Вы впервые в городе?

– Та. Я прибыла в Анк-Морпорк вместе с герром Бенедиктом тесять дней назат.

У нее был сильный акцент, и Ваймс не был уверен, что акцент именно Убервальдский.

– Вы его поверенный?

Вампиры, еще не привыкшие к дневной жизни, часто нанимали себе дневных представителей. Разумеется, те вампиры, которые могли себе это позволить. Но, судя по бледности, Герта в последние дни не слишком много времени проводила снаружи.

– Найн. Я оказываю помощь иного рода.

Вот как, «иного рода», значит. Ваймс посмотрел на Салли.

– Если позволите дать вам совет, фрау Герта, – Салли опустилась в соседнее кресло, – в Окорочном переулке продаются особые сладости – их делают из бычьей крови. Помогает… восстановиться.

Губы фрау Герты сжались в тонкую линию.

– Так значит, вы кормите его… собой?

Ваймс смотрел в серые глаза фрау Герты. Смотрел и пытался понять. Пытался представить, что может заставить человека добровольно подставить хищнику шею. Что на свете стоит риска того, что он не пожелает остановиться вовремя?

– Да, сэр, – подтвердила Салли, – Она «сосуд надежды», как говорили раньше. Работа, сопряженная с определенными рисками, но, как правило, очень хорошо оплачиваемая.

– Дело не в теньгах…

– О, выходит, вы надеетесь на благосклонность иного рода? Думаете, однажды он обратит вас? Вас настолько манит вечная молодость?

Герта резко поднялась из кресла и шагнула к Салли. Ваймс не знал перевода слова, сорвавшегося с ее губ, но подозревал, что обычно леди подобными словами не разбрасываются. Нужно быть очень смелым человеком, чтобы грозить вампиру. Да, Салли была стражником, и Герта об этом знала, вот только, вряд ли думала об этом прямо сейчас. Прямо сейчас ее переполнял гнев.

– Как вы смеете?! Герр Бенедикт всегта был добр ко мне. Он спас меня, он помог, когта всем было наплевать! – руки Герты дрожали от злости. – Он никогта не требовал! Не просил. Это мой выбор! Это меньшее, что я могу для него стелать. А вы… Вы пришли, чтобы обвинять его! Чтобы очернить его! Я…

Ваймс не услышал шагов. Просто вдруг ощутил едва заметное колебание воздуха и понял, что вампир стоит за его спиной. Герта тоже увидела его. Она замерла, и взгляд ее мгновенно изменился.

– Герта, пожалуйста.

– Простите, герр Бенедикт, – Герта сделала книксен, – Я… Я приготовлю чай…

Она спешно вышла.

– Прошу, не держите зла на Герту, господа. Она добрая девушка, просто ее сердце переполняют страсти.

– Которые вы используете?

Фон Диклих не ответил. Он посмотрел на Ваймса долгим странно оценивающим взглядом.

– Командор Ваймс, – произнес фон Диклих. – Вы ведь пришли не для того, чтобы обсудить мои отношения с Гертой?

Он был высок, светловолос и обладал лицом, будто выточенным из белого камня. Когда он говорил, его губы двигались, но остальное лицо оставалось неподвижным, как посмертная маска. Такому не удалось бы смешаться с толпой даже в разношерстном Анк-Морпорке.

– Верно, – Ваймс смотрел в застывшие, как у змеи, глаза. – Для начала, расскажите, где вы провели ночь на десятое грюня.

Фон Диклих кивнул, явно ожидая этого вопроса.

– Я встречался с моими деловыми партнерами из фирмы «Дубодуб и сыновья». Я думаю, мистер Дубодуб подтвердит мое алиби, мы вели переговоры почти до рассвета. Что же касается самого начала ночи… – фон Диклих, наконец, перевел взгляд с Ваймса куда-то в сторону кухни, где суетилась Герта. – Посчитаете ли вы свидетельство юной Герты достойным доверия?

***

Тени всегда были особым районом Анк-Морпорка. Они, словно огромное сито, собирали самое необычное, неправильное и незаконное. Когда-то прийти сюда для стражника означало только одно – очень быструю и весьма неприятную смерть. Теперь все было иначе. Закон пришел сюда, и Тени, нет, не покорились ему, скорее изменились и приспособились существовать одновременно с ним. И по сей день ниточки от большинства неприятностей вели сюда, но теперь любой путешественник мог прийти в Тени и даже выйти (в большинстве случаев) оттуда живым, хотя и не таким, как прежде. Чуть менее богатым, менее доверчивым или чуть более циничным.

Ваймс и Салли свернули на Шлюшьи ямы, стараясь держаться менее солнечной стороны.

– Что вы думаете о фон Диклихе, сэр?

– От него меня в дрожь бросает, – признался Ваймс. – Он выглядит мертвецом даже на фоне остальных вампиров. Это обычное дело для тех, кто пьет человеческую кровь?

Салли покачала головой.

– Нет, сэр. Думаю, он просто не слишком эмоционален.

Ваймс усмехнулся. «Не слишком» – это очень мягко сказано.

– Но его словам я верю. Разумеется, я пошлю людей к Дубодубу, чтобы все уточнить, но не похоже, что это тот, кто нам нужен.

Ваймс привык доверять своему внутреннему чутью. Фон Диклих ему не нравился, но нельзя было мешать личную неприязнь с делом. Да, он был хладнокровным кровососом, но убийцей он не был. Быть убийцей в современном мире невыгодно, а фон Диклих предпочитал видеть выгоду во всем.

– А фрау Герта сильно разозлилась этому твоему предположению.

Салли развела руками.

– Простите, сэр. Это нередкое дело в Убервальде. Молоденькие дурочки слетаются к влиятельному вампиру, как пчелы на мед. Они готовы услужить ему во всем в корыстной надежде, что однажды он подарит им «особое внимание».

Ваймс предложил бы аналогию с «мотыльками на огонь».

– Но она ведь говорила искренне.

– О да, сэр. Похоже, она по уши влюблена в него.

«Да уж, – подумал Ваймс, – Похоже, этот тот случай, когда любовь действительно зла».

– Кстати об этом «особом внимании». Расскажи мне, как человек становится вампиром. Одного укуса ведь недостаточно?

– Недостаточно, сэр.

Салли молчала какое-то время. По ее лицу Ваймс понял, что она собирается с мыслями.

– Обычно на это уходит около двух или трех дней, сэр. Зависит от человека, его физического и… морального состояния.

«Ветинари был болен и слаб. Значит, не больше двух дней…»

Ваймс моментально переложил новую информацию на известные ему факты о последних днях человеческой жизни патриция. Эти мысли возникли в голове мгновенно, превратившись в яркие образы. Образы, которые Ваймс предпочел бы не видеть никогда, но он видел и, увидев однажды, уже не мог забыть их. Помнить Ветинари слабеющим было… было противоестественно… Нет. Нужно сосредоточиться на деле. Значит, два или три дня. Когда началось явное ухудшение? Когда этот неизвестный вампир должен был явиться в город?

– Сперва «отец» или «мать» пьет кровь у будущего «новорожденного». Обычно это происходит в несколько этапов, чтобы должным образом подготовить тело к изменениям.

Ваймс неосознанно поежился.

– Значит, у человека несколько дней пьют кровь, пока он окончательно не лишится сил.

– Это не обязательное условие, скорее дань традиции. У человека должно быть время на осознание.

– Зачем? Он что, может отказаться?

– До самого последнего момента у него есть такая возможность.

– И что произойдет, если человек откажется в самом конце?

– Скорее всего, он погибнет.

– Да уж, отличный выбор, – фыркнул Ваймс. – И что? Многие отказываются?

– Нет, не многие. Но такие случаи бывали. И все прогрессивное общество относится к такому решению с уважением.

«Прогрессивное общество». Прогрессивное вампирское общество, если быть точным. Звучало вроде бы неплохо, за одним маленьким «но» – где-то была и «не прогрессивная» часть вампирского общества.

– Но не всем ведь дают этот финальный выбор, правда? Наш дорогой господин Подмигинс тому доказательство. Насколько я знаю, он совсем не собирался становиться тем, кем стал.

Салли ответила не сразу.

– Увы, это так. Я понимаю, сэр, вы хотели бы, чтобы я дала вам однозначный ответ. Но тут, я боюсь, у нас дела обстоят так же, как и у людей.

– Всегда найдется отморозок, который не хочет играть по правилам?

Салли пожала плечами.

– Хорошо, что происходит дальше?

– Затем наступает переломный момент. Когда тело находится уже на грани смерти, между вампиром и человеком возникает особая… ментальная связь. Своеобразное слияние сознаний.

– Значит, сказки о том, что вампир может залезть тебе в голову, – вовсе и не сказки?

– Эта связь очень важна, – продолжила Салли, – Она становится своеобразной нитью, по которой наше «Я» потом находит путь обратно в тело после смерти.

– А как же все эти «испей меня и живи вечно?»

– О… – Салли улыбнулась. – На самом деле, «родитель» часто кормит «новорожденного» из вены на запястье. Это утоляет первый голод и помогает укреплению родственных связей. Но для превращения вампирская кровь совсем не нужна.

Ваймс помолчал, осмысливая услышанное.

– Постой, а под «связями» ты подразумеваешь просто отношения или…

– Влияние. Да, сэр. В первое время, «родитель» может очень сильно влиять на «новорожденного».

– Насколько сильно?.. – во рту у Ваймса мгновенно пересохло.

– Зависит от силы воли.

– Салли…

– Все что угодно от полного подчинения до ненавязчивых советов у тебя в голове. Лично я перестала ощущать что-либо уже в конце первого года.

«Вот черт… Он же знал об этом? Он не мог не знать. Он знает все и всегда!»

– Сэр, вы в порядке?

– Сегодня после заката у меня назначена встреча с патрицием, – Ваймс побарабанил пальцами по рукояти меча, – И будь я проклят, если сегодня же не повидаюсь с этим «отцом».

***

В «Голубом коте» Ваймсу приходилось бывать лишь однажды. Пару лет назад, когда пришлось допрашивать одного из работников как свидетеля по делу о несанкционированном ограблении. Вообще, стражникам не так уж часто приходилось бывать в заведениях подобного рода, если это, конечно, не было их личным решением в свободное от службы время (в таком случае «Розовая киска», например, даже предоставляла стражникам небольшую, но постоянную скидку). Гильдия Белошвеек предпочитала решать «небольшие недоразумения» собственными силами, а «большие недоразумения» случались тут на удивление редко.

Хозяин «Кота», господин Гаррис, встречал Ваймса и Салли на пороге.

– Господин Ваймс, какая неожиданность! – произнес он совершенно не удивленным голосом. – Проходите скорее! Желаете что-нибудь выпить? За счет заведения.

Ваймс покачал головой, глядя в лучащееся неествественной радостью лицо Гарриса. Обычно хозяева подобных клубов не слишком-то радовались официальным визитам стражи – это плохо влияло на бизнес, но мистер Гаррис был проницательным человеком и, будучи наслышанным о нраве командора, совершенно справедливо посчитал, что самый верный и быстрый способ избавиться от него – это дать ему то, что он хочет.