Текст книги "Хранитель секретов (СИ)"

Автор книги: A.E. Giggle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Я чувствовал, что моя улыбка исчезает, когда мама посмотрела на меня.

– Я не могу, – прошептал я, – не после того, что я узнал. Я не должен быть настолько эгоистичным, но я знаю, что буду не в состоянии вынести жизнь без нее. А если… если я откажу ей теперь, Карлайл обратит ее вмес…

– Эдвард, – сказала она, прерывая меня, – из того, что ты сказал мне о ней, Белла умная девушка. Я думаю, что пришло время, чтобы ты начал верить в ее способности распоряжаться своим будущим с умом. Она ведьма. Она понимает больше, чем ты думаешь.

– Что ты имеешь в виду?

– Что это ее выбор, – улыбнулась она.

Деревья начали редеть: приближалась опушка леса. Моя мама остановилась на тропинке, ее руки отпустили мои.

– Я должен отпустить тебя, не так ли? – сказал я, страшная боль поглотила меня при одной мысли об этом.

– Я могу остаться, если ты позволишь мне, но мы оба знаем, что мне здесь не место.

– Я не хочу говорить «прощай», – произнес я. – Я не могу принять мысль, что больше не увижу тебя снова.

– Я также не хочу говорить «прощай», – сказала она ласково, – но я не думаю, что это тот случай. Каждый умирает, Эдвард. – Она подняла руку, чтобы еще раз дотронуться до моего лица, ее взгляд был серьезным, когда она посмотрела на меня. – Даже вампиры не могут находиться по эту сторону Завесы вечно. Однажды тебе придется пройти под ней тоже. Надеюсь, ты будешь рука об руку со своей любовью, когда сделаешь это. Но это произойдет – не совершай ошибок – и когда это будет, я буду там, чтобы приветствовать вас.

Я попытался улыбнуться, но не получилось.

– Если бы я думал, что у меня есть душа, чтобы это было возможным, я бы поверил тебе.

– Ну что ж, хорошо, что ты нашел Беллу. Может быть, ты узнаешь кое-что.

В следующую секунду она снова раскрыла для меня объятия, и я был в них, крепко обнимая ее, возвращаю каждую унцию любви, что я испытывал к женщине, которая вырастила меня.

– Я люблю тебя, мама, – поклялся я.

– И я люблю тебя, мой Эдвард, – ответила она с улыбкой в голосе, ясной как день. – Ничто не вечно, вечность изменяет это. Я не жалею, что просила доктора Каллена изменить тебя. Я никогда не смогла бы допустить твой промах с удивительной Беллой. Я жалею только о том, что я не смогу встретиться с ней… и что меня не будет здесь, когда ты женишься.

– Я хочу, чтобы ты могла.

Она встала на цыпочки, чтобы поцеловать меня в лоб.

– Ты будешь прекрасен. Я могу себе только представить.

Она ослабила мои объятья, и я неохотно отпустил ее.

– Позаботься о моей будущей дочери в законе, – засмеялась она.

– Я позабочусь, – пообещал я. – Я подарил ей твое кольцо.

Ее лицо расплылось в ослепительной улыбке, она смотрела с восторгом.

– Это прекрасно. Оно ей понравилось?

– Она полюбила его, – сказал я. – Белла любит старомодные вещи, что хорошо. Мы похожи с ней в этом отношении.

– Хорошо, я желаю вам всего самого наилучшего, и всю свою любовь.

– Спасибо, мама… До свидания.

– В настоящем, – кивнула она.

Тогда, прежде чем я смог бы передумать, я выронил Воскрешающий Камень из рук и отпустил ее из мира живых. Сразу же боль от ее потери еще раз охватила мое сердце. Я не хотел ничего, кроме как подобрать камень и вызвать ее обратно, но я знал, что это неприемлемо. Она была в мире, которому принадлежала – на Небесах, – в том месте, которого заслуживала.

Одним быстрым движением я занес ногу и обрушил мощный удар на крошечный черный объект, сила удара вызвала мощнейший раскат грома на небе. Когда я отошел от углубления, что создал, я увидел, что Воскрешающий Камень превратился в сверкающий черный порошок, который закрутился в вихре, когда ветер пробежался по лесной подстилке.

Я глубоко вдохнул, задерживая дыхание, когда воспроизвел все, что произошло за последние пятнадцать минут. Казалось, так несправедливо, что я должен был позволить ей уйти, когда так мало времени провел с ней, но, если быть честным с собой, я бы никогда не поверил, что получу такой подарок, в первую очередь.

Я видел и разговаривал со своей мамой, Элизабет Мейсен, впервые за восемьдесят лет, а так же я узнал, что ее душа была в безопасности, даже если она была далеко от меня. Мне нужно больше походить на Гарри – быть менее жадным. Моя мама хотела, чтобы я стал хорошим человеком: был благодарен за то, что уже имею, а не желал большего, поверил в себя, в первую очередь.

Я вышел из леса и направился обратно в замок, где я знал, Белла будет ждать меня.

Она сидела с остальными, когда я вошел в Большой зал. Следов грязи и крови больше не было на ее матовой коже и в волосах, и хотя она была одета в те же джинсы и рубашку, в которых была во время боя, они были абсолютно чистыми. Даже порезы и синяки, которые она получила в ночное время, исчезли.

– Где ты был? – спросила она озабоченно, когда я подошел.

– Я ходил прогуляться, – ответил я, предпочитая не рассказывать истинную причину перед семьей. Я не знаю почему, но я чувствовал себя крайне неловко от идеи поведать о чем-то столь личном. Я бы рассказал Белле, конечно, но пока не был готов, мы были не одни.

Я нашел мысли Джаспера и увидел, что мои слова вызвали прилив беспокойства в Белле. Она, вероятно, предполагала, что я снова впал в свою обычную депрессию, после того как первоначальная радость победы уменьшилась.

По правде говоря, я слишком запутался на данный момент, даже зная, что именно чувствую. Было слишком много эмоций, чтобы иметь возможность отнести мое настроение к одной категории: я был вне себя от радости, что увидел свою маму снова, обезумевший, что был вынужден отпустить ее, чувство облегчения, что Белла пережила эту битву, виноватым, потому что я все еще рассматривал вариант превратить ее в вампира, а так же сотню других вещей, которые было слишком сложно объяснить.

– Белла, ты не против, если мы…

– Эдвард, – сказала она быстро, у нее было серьезное выражение лица, когда она посмотрела на меня. – Я чувствую, что знаю, что происходит в твоей голове последние пару часов, и прежде чем ты озвучишь свои мысли по этому поводу, не против, если я покажу тебе кое-что?

Ее слова смутили меня. Я совершенно не знал, о чем она говорит. Не зависимо от этого, я согласился, позволяя ей переплести наши пальцы.

– Вы все тоже должны пойти, – сказала она, обращаясь к моей семье. – Это также касается вас.

Несмотря на ее загадочное заявление, моя семья встала со своих мест и последовала за ней, когда она выходила из Большого зала.

– Ты знаешь, где сейчас находится профессор МакГонагалл, Эдвард? – спросила она.

– Она в коридоре пятого этажа с Флитвик. Они ремонтируют замок.

Она кивнула, когда мы начали подниматься по парадной лестнице, остановившись на этаже, я указал направление и прошел через дверь в длинный коридор, в конце которого находились два профессора.

Их палочки покоились в стороне, в то время как они смотрели с удовлетворением на то, как расколотые камни и стекло, которые были разбросаны по полу, поднимались вверх, снова образовывая стены и окна.

– Хорошо, Минерва, здесь закончили. На четвертый этаж? – спросил крошечный профессор Флитвик.

– Да, Филиус. Чем раньше мы закончим, тем лучше.

Они повернулись и стали двигаться в нашу сторону. Флитвик улыбнулся, заметив нас, но лицо профессора МакГонагалл оставалось суровым. Она выглядела вымотанной, и, принимая во внимание последствия битвы, когда на нее свалился груз печали, было бы слишком рано для нее пытаться улыбаться и фальшиво радоваться.

– Профессор МакГонагалл.

– Да, мисс Свон?

– Мне срочно нужен Омут Памяти, но, к сожалению, у меня нет собственного. Есть один, принадлежащий школе, могу я им воспользоваться?

– В кабинете директора есть один, – произнесла она. Белла заслуживает доверия. Она доказала это сверх меры. Как и ее друзья, тоже, как было с Гарри. – Пароль «Долгопупс». Он недавно был изменен. «Поттер» был немного очевиден.

– Да, – согласилась Белла, – но первый тоже был хорошим выбором. Спасибо, профессор.

Белла развернулась, чтобы уйти, но была остановлена, когда сделала первый шаг.

– Мисс Свон?

– Профессор? – сказала она, поворачиваясь лицом к изможденной женщине.

МакГонагалл рассматривала ее лицо, сосредоточив все внимание на девушке рядом со мной. Затем, со скоростью, которой я не ожидал от женщины ее возраста, профессор подлетела к Белле и заключила ее в объятья, на ее глаза наворачивались слезы, когда она сделала это, Белла обняла в ответ учителя, возвращая чувственный порыв.

– Никогда, – прошептала она, – будучи профессором в этой школе, я не была так горда быть главой факультета Гриффиндор.

Я почувствовал возрастающую привязанность к Минерве МакГонагалл. Несмотря на свой суровый облик, она всем сердцем любила своих студентов, как и должен учитель.

Белла потеряла дар речи и просто крепче обняла профессора, прежде чем обе отпрянули, чтобы посмотреть друг на друга. Профессор мельком взглянула на мою семью и меня.

Как и другие, она не продемонстрировала неприязни или страха, что она стояла в окружении семи смертоносных вампиров; как и Флитвик.

– Спасибо. Всем вам. Мы никогда не забудем, – просто сказала она, ее взгляд был полон искренности. Возможно, краткость ее слов – то, что она поставила точку в благодарности и не приукрашивала длительными похвалами, – сделала ее благодарность самой значимой.

– Не за что, – ответил я от имени себя и своей семьи, когда взгляд МакГонагалл остановился на мне. – С того момента, как мы перешагнули порог, ваши студенты относились к нам не иначе, чем друг к другу. Никто из них не судил нас на основании того, кто мы есть.

– Они и не должны были, – сказал Флитвик. – Если Воландеморт и научил нас чему-то, то это то, что лучше судить на основе заслуг, а не внешности.

– Спасибо, – сказал Карлайл. – Вы не представляете, что это значит для нас.

Профессор Флитвик почтительно улыбнулся, когда мы все повернулись и направились обратно к парадной лестнице.

Мы поднимались вверх, пока не достигли седьмого этажа. Когда мы свернули в коридор, который теперь выглядел точно так же, как и был до сражения, Эммет обратился к Белле, озвучив вопрос, который был у него на уме все утро.

– Я не понимаю. Ваши люди, очевидно, знали о существовании вампиров. Если амбиции Воландеморта были в том, чтобы достичь бессмертия, почему он не стремился стать как мы?

– Он считал, что этот курс действий будет как-то руководить им. Почему Воландеморт должен был выбрать путь, каким сотни людей шли раньше? Он бы дал ему бессмертие, но только пока тот не встретил другого вампира. Кроме того, для людей, как он, все, что выходит за рамки классификации чистокровных ведьм и колдунов, теряется. Для них, Эммет, вы метисы. Они считают вас такими же животными, как и меня.

Его брови взлетели, но потом улыбка появилась на лице.

– Честно говоря, Белла, я бы предпочел быть частью команды зоопарка. По крайней мере, мы не получили звание крикливых ослов.

Белла засмеялась в ответ, улыбаясь Эммету, когда мы добрались до каменной горгульи, блокировавшей вход в кабинет.

– Пароль? – спросила она.

– Долгопупс! – головокружительно крикнула Элис, взбудораженная тайной замка.

Горгулья отъехала в сторону, что позволило нам взойти на винтовую лестницу, которая начала двигаться вверх, как какой-то каменный эскалатор.

– Я люблю это место, – произнес Эммет, когда его глаза заметили портреты на стенах. Люди безмолвно наблюдали за нашим появлением, некоторые из них с заинтересованностью нашим внешним видом, другие с осторожностью.

– Бум-ба-ба-ди-дум, настройка-настройка, бум-бум-ди-ду, – запел Дамблдор, нарушая тишину.

Эммет усмехнулся, видимо, находя это забавным.

– Запоминающаяся мелодия, – ухмыльнулся он.

– Я рад, что ты так думаешь, мой мальчик, – ответил старый директор. – Теперь, когда мир снова в безопасности, у меня, наконец, есть время, чтобы попрактиковаться в технике пения. Очень забавное времяпрепровождение, я думаю, вы оцените.

Эммет широко улыбнулся, но в следующую секунду был отвлечен, когда Белла извлекла Омут Памяти из его места в открытом шкафу, неся его через всю комнату, и разместила на столе. Затем она прикоснулась палочкой к своей голове, найдя взглядом меня, когда она отвела ее обратно, за ней тянулась серебристая нить, которую она поместила в жидкость.

– Что это было? – спросил Джаспер, устремив свой взгляд на водную гладь.

– Воспоминания, – ответила Белла, по-прежнему глядя на меня. – Те, которые вы все должны увидеть. Эдвард?

Я медленно шагнул вперед, мой взгляд ни на миг не покидал ее лица.

– Почему бы тебе не пойти первым?

Я кивнул, сразу же погружая лицо в воду, не испугавшись, когда Омут Памяти начал затягивать меня, и я стал погружаться в воспоминания Беллы.

Первое, что я увидел, когда мои ноги коснулись земли, была Белла, растянувшаяся позади меня… в ее воспоминаниях обо мне. Это было странно. Остальные появились рядом со мной, один за другим, и в следующий момент мы все пораженно смотрели, как Белла в одиночку расправляется с гигантом, взрывая огненный шар в его руках.

– Я не понимаю, – сказал Карлайл, его взгляд прожигал мне затылок. – Почему ты не помог ей, Эдвард? Что ты…

– Белла, – прошептал я-из-воспоминаний, эффектно прерывая своего отца. – Мне холодно. – Я знал, что будет дальше, и боялся этого.

Конечно же, по истечению секунды страшное существо в балахоне прошло сквозь отверстие в стене и направилось прямо ко мне, заставляя меня отступать, пока мое тело не прижалось к твердому камню. Оно сразу же начало наступать, а я отчаянно бил ногами и сопротивлялся ему, не в силах освободиться, когда отчаяние взяло верх.

– Эдвард? – запаниковала Эсми. – Эдвард! Что происходит?

– Все в порядке, – заверила ее Белла. – Помните, это всего лишь воспоминания. Они не могут навредить нам сейчас.

Она и остальные погрузились в тишину, хотя их лица ни на миг не теряли выражения страха и отвращения, с того момента как дементор появился впервые.

Это невыносимо, – подумала Эсми, когда еще двое выплыли в коридор.

Что это за существа? – интересовалась Розали, переполненная отвращением.

Почему Эдвард не может с ними бороться? – мысленно запаниковал Эммет, в ужасе от идеи, что есть что-то в мире, способное одолеть вампиров. – Что они сделали с ним? Он выглядит как будто в агонии.

Он понятия не имел. Даже одного напоминания было слишком много.

Вдруг человек в одеянии Пожирателя смерти пробежал мимо нашей группы к Белле, которая только что встала на ноги и направила палочку на дементора. Однако прежде, чем у нее была возможность вызвать в ее воображении Патронуса, враг занес кулак в направлении ее головы.

Дикое рычание вырвалось из моего горла в ярости, и, прежде чем смог остановиться, я бросился на Пожирателя смерти, обнажая зубы в готовности. Конечно, они даже не коснулись его, потому что я пролетел прямо сквозь него, как если бы он был не более чем голограммой.

– Ты только и ждал момента, Эдвард? – сказала Белла спокойно, равнодушно, когда мужчина направил удар кулака на Беллу-из-воспоминаний.

Я вернулся к ней в одно мгновение, сжав челюсти, когда сам кипел от злости.

Вдруг мужчина схватил Беллу, заводя ее руки и удерживая их у нее за спиной, оставляя ее на одном месте, когда прошептал ей на ухо:

– Я собираюсь заставить тебя смотреть, а потом убью тебя.

Я услышал ее хныкающие крики, которые повторяли мои, когда я перестал сопротивляться демонам и начал тонуть, полностью теряя надежду. Зрелище было страшное: мое лицо отображало пытки, и звуки, слетающие с моих уст, показывали интенсивность мучений, причиняемых дементорами.

Тогда, существо в середине подняло руку и начало снимать капюшон, открывая свое ужасающее лицо (если его действительно можно было назвать так), Белла выкрикнула мое имя в ужасе и отчаянии, отводя свою ногу назад, так чтобы сила удара пришлась непосредственно в промежность мужчине. Через секунду ее второй удар настиг его, он упал на пол и застонал в агонии, в то время как Белла нырнула вперед и схватила палочку, после чего выкрикнула проклятие и отправила Пожирателя смерти в полет сквозь огромную дыру.

– ЭКСПЕКТРО ПАТРОНУМ! – крикнула она, серебристый лев вылетел из волшебной палочки и атаковал дементоров, которые летали по коридору в попытке блокировать положительные эмоции.

Мой взгляд переместился на мое упавшее тело, когда искрящийся свет привлек мое внимание. Сначала я думал, что это часть патронуса, отколовшаяся от целого, после того как он столкнулся с демоническими созданиями. Потом мой взор привлекло выражение моего лица, тупо смотревшее в никуда, с дебильно открытым ртом, над которым парил блестящий крошечный шар ослепительно белого света.

Вдруг, когда первая вспышка понимания взорвалась во мне, а в желудке образовалась пустота, я потерял всякую способность двигаться.

Невозможно.

Если бы я был человеком, мое сердце пустилось бы вскачь. Если бы я был человеком, мое сердце билось бы так быстро, что мне грозила опасность его остановки!

Всецело, абсолютно, совершенно невозможно!

Это… это…

Невероятно! Невозможно!

Так красиво…

…

Его душа.

Я не смел надеяться, пока не услышал слова, заполнившие мысли Карлайла; однако, за секунду одна маленькая крупица веры, казалось, разрослась и взорвалась во мне с мощностью бомбы.

Шар опустился в мой рот, в следующий миг исчезая из поля зрения. Секунда, и его уже не было видно, мой взгляд обрел смысл, и я сделал глубокий, отчаянный вдох.

– Белла, – сказал я озабоченно, заблаговременно предупреждая аромат свежей крови, – у тебя кровь!

И следующее, что я знал, восемь из нас вырвались из Омута Памяти, оказавшись в кабинете, который никогда и не покидали.

Я смотрел на закручивающуюся воду, когда Белла возвращала свои воспоминания, зная, что если бы я посмотрел на свое лицо чужими глазами, то наблюдал бы полное потрясение на нем. Как и я, остальные лишились дара речи, хотя в их мыслях было наоборот: острое желание получить ответы.

– Патронус, – объясняла Белла, когда вернула Омут Памяти на законное место, – является проявлением каждой положительной эмоции, которая есть в человеке. Причина, почему у меня он имеет облик льва, как я уже говорила вам, отчасти из-за того факта, что я связываю этот образ с тобой, Эдвард. Ты питаешь все добрые чувства, что есть во мне. Если бы ты исчез из моей жизни, то я сидела бы как даун в случае атаки дементора. Способ работы патронуса – замещать фактические эмоции жертвы собой, тем самым блокируя человека от отчаяния, которым упиваются дементоры, но ты должен быть в состоянии наполнить патронус своими мыслями с чем-то невероятно счастливым, для его работы.

Белла закрыла шкаф и развернулась к нам, выглядя задумчиво, когда посмотрела на меня.

– Дементоры – это демоны отчаяния. Они питаются, высасывая счастье из человека, оставляя свою жертву недееспособной, без надежды и положительных эмоций. Отсутствие положительных эмоций может заставить человека пережить худшие моменты его жизни, и хотя их мишенью может стать любой находящийся рядом, обычно их привлекают те, кто более уязвим для их влияния, люди с несчастными и болезненными воспоминаниями. Если дать им шанс, дементор будет кормиться с тебя, пока ты не станешь чем-то подобным.

Она остановилась, чтобы сделать глубокий вдох, когда она медленно пересекла комнату, оказавшись передо мной.

– Их самое страшное оружие… называется Поцелуй дементора. Такая судьба хуже смерти. В мире маглов, о людях, которые подверглись этому, говорят, что они страдают от ПВС.

Постоянного вегетативного состояния, – домыслил Карлайл.

– Когда дементор использует Поцелуй, он скидывает свой капюшон… и высасывает твою душу.

Вот оно – момент веры настиг меня. Это случилось. Она произнесла это, и я чувствовал, что у меня перехватило дыхание, когда эмоции затопили каждую клеточку в теле. Я сжал челюсти, чтобы не выдать себя, громко вздохнув.

– Таким образом, ты видишь, я знаю, что она у тебя есть, Эдвард, – сказала она серьезно, ее глаза не отрывались от моих, когда ее ладони коснулись моей груди. – Я знаю, что она там, потому что я видела ее собственными глазами… и теперь ты тоже.

Я не смог подобрать слов, которые могли бы адекватно описать то, что я вдруг испытал. Я чувствовал, что если бы дементор летел на меня в данное время, то я излучал бы достаточно надежды, веры, любви и откровенной радости, что он не смог бы прорваться к моим глубоким, темным местам. Он должен был бы провести вечность, долбясь в сплошную стену из бесконечного счастья, которая окружала меня, как силовое поле. В этот момент я был пылающим маяком положительных эмоций, потому что, несмотря ни на что, я видел своими глазами доказательства, как и моя семья: у меня была душа. У меня была душа!

В следующий момент я бросился к Белле, сила моего счастья отозвалась в мышцах, и мы приземлились на пол. Я оказался сверху, совершенно забыв, что за нами наблюдала моя семья, окружавшая нас, и поцеловал ее, как будто в мире осталось только два человека. Она ответила мне, и я полностью и окончательно растворился в ней.

И только когда громкий звук аплодисментов разразился в кабинете, я понял, что я делаю: я целую любовь всей своей жизни… мою родственную душу… в очень компрометирующем положении… на полу… на глазах у всех.

Огрызнувшись, я посмотрел через плечо. Я ожидал увидеть, что моя семья глядит на меня, подняв брови, развлекаясь; однако, к счастью, они были малость заняты, выискивая души своих половинок, когда смотрели друг другу в глаза.

Я поднялся, возвращая Беллу на ноги, как положено. Она бесконтрольно хихикала, а люди на картинах веселились и свистели, некоторые размахивали своими париками над головой, в то время как остальные просто довольствовались хлопаньем в ладоши. За этим шумом я услышал, как один человек, которого, судя по надписи, звали Финиас Нигеллас, ворчал, что Белла была виновна в осквернении офисного помещения. К счастью, я был слишком рад, чтобы обращать на это внимание.

– Это было… интересно, – ухмыльнулась Белла, хотя немного растерянно.

– Я сожалею, что набросился на тебя, – ответил я, не в силах убрать улыбку с лица.

– Я не против, – улыбнулась она.

Я подошел к ней, чтобы поцеловать ее снова, но кашель со стороны сварливого портрета остановил меня.

– Объясните мне кое-что, – произнес я вместо этого.

– Да?

– Почему мой яд был способен разрушить душу Воландеморта, но моя все еще цела, хотя это же вещество прошло через каждую клеточку моего тела много лет назад?

– Честно говоря, я не знаю достаточно о крестражах, чтобы быть способным дать тебе ответ.

– Я, с другой стороны, – сказал Дамблдор, который сидел, сложив руки, широкая улыбка появилась на его лице, – знаю.

Мы все повернулись к нему, желая, чтобы тайна была раскрыта.

– Когда человек умирает, или их тело подвергаются повреждениям, в каком-то роде, его душа остается неповрежденной – сохраненной в целости. Часть души в крестраже, однако, полностью полагается на объект защиты. Уничтожь объект, и ты эффективно уничтожишь фрагмент души. Таким образом, хотя яд вампира не разрушает целостные души, находящиеся внутри человеческого тела, он является чрезвычайно опасным веществом без противоядия, от которого крестраж не может восстановить себя. Это, мой мальчик, причина, по которой твоя душа осталась в безопасности, в то время как Воландеморта была уничтожена. Понятно?

– Да, думаю, – кивнул я.

– А что о расщепление души? – спросил Джаспер. – Я убил…

Мое сердце сжалось. Я убил бесчисленное количество людей, слишком много. Сколько раз я калечил свою душу?

– Ах, да, это неприятный вопрос. Эдвард, – обратился Дамблдор, удивив меня использованием моего имени, – когда ты видел свою душу в Омуте Памяти, она состояла из двух частей или была целой частью?

– Был только один шар, – ответил я растерянно.

– Хорошо, значит, твоя душа цела.

– Я не понимаю, – признался я. – Я думал, что убийство раскалывает душу.

– Это так, – сказал Дамблдор, с задумчивым выражением лица. – Убийство неестественно, и, следовательно, способно расколоть душу… Тем не менее, я практически уверен, что если бы мисс Свон пошла сейчас и выследила симпатичную пухленькую индейку, ее душа осталась бы целой, даже после того как она убила бы ее.

– Итак, вы говорите, что душа Эдварда в безопасности, – уточнил Карлайл, – потому что охота на людей для вампира является эквивалентом убийства индейки человеком?

– Безусловно, – сказал Дамблдор. – Как вы думаете, лев будет направлен в ад, потому что решил съесть газель на завтрак? Конечно, нет! Люди – природный источник питания вампира. Это не более чем природа в действии.

– Пожалуйста, не поймите меня неправильно, – продолжил он, – я не говорю, что вы глупы в своем решении воздерживаться от употребления крови людей; напротив, я очень рад, что вы поступаете так. Но я не верю, что более привычные предпочтения могут принести вам неприятности по другую сторону Завесы; однако, я предполагаю, что вполне возможно, что выбранный вами образ жизни принесет пользу вам, когда вы, в конечном счете, покинете этот мир.

– Так вот, если убийство естественно для вампира, все наши души еще целы? – спросила Розали.

– Конечно, я не могу быть полностью уверен, – сказал Дамблдор, посмотрев на Розали, – это только теория, но я бы предположил, что любой возможный ущерб, который вы могли бы нанести своим душам, возник, если бы вы должны были убить одного из своего рода. Это, думаю, было бы потенциально опасно для вас.

– Тогда моя душа должна быть в лохмотьях, – прошептал Джаспер, опустив взгляд к полу. – Я участвовал в войне вампиров. Я убил сотни своих сородичей.

– Вы сожалеете об этом?

– Каждый день! – признался мой брат, его измученный взгляд переместился, чтобы встретиться с белобородыи человеком. – Я эмпат. Каждый раз, когда я убивал кого-то, я чувствовал его страх, и когда у вас такая память, как у меня, это не то, что можно забыть.

– Мой дорогой мальчик, – воскликнул Дамблдор, – это замечательная новость! Ваша душа вполне может быть целой, после всего!

– Прошу прощения?

– Эмпат, говорите? Дивно! Это лучше, чем я мог надеяться.

– Что вы имеете в виду? – спросила Элис, видимо, ее смущал, как и всех остальных из нас, внезапный восторг старого директора.

– Раскаяние и чувство вины, – объяснил Дамблдор, – являются теми вещами, которые могут ремонтировать сломанные души. Ваши способности, молодой человек, которые заставляют вас испытывать такие эмоции, возможно, делают более вероятным то, что вы, как никто другой на этой планете, в силе починить сломанную душу. Очень может быть, что даже полностью, на сто процентов. Если же нет, то у вас есть вечность, чтобы работать над этим.

Глаза Джаспера увеличились на секунду, после чего на его лице появилось выражение крайней благодарности.

– Поэтому Гарри просил Воландеморта испытать некоторое раскаяние? – спросил я.

– Поэтому, – ответил Дамблдор с улыбкой.

– А… как насчет вампиров, о чьих убийствах я не сожалею? – спросил вдруг Джаспер, цепляясь за любую информацию, которую мог дать ему старец. – Эммет и я уничтожили вампира, после того как он пытался убить Беллу. Не было способа остановить его, если бы мы не…

– Таким образом, вы убили его из любви к другу?

– Ну, в то время, – признался Эммет, – это было больше из любви к Эдварду. Мы не знали Беллу так хорошо, но мы видели, что она делает нашего брата счастливым.

– Тогда из любви к вашему брату?

Джаспер и Эммет кивнули, в то время как Дамблдор выглядел задумчивым.

– Не совершайте ошибки, любовь, безусловно, самая мощная вещь во Вселенной. Она превосходит древнейшую магию и мощнее, чем вы можете себе представить. Например, любовь была тем, что дважды спасало Гарри от Убийственных проклятий. Любовь была причиной, почему он смог избежать смерти, что, конечно, было ранее неслыханно.

– Любовь слишком мощна для одного человека, чтобы требовать понимания. Я сам не знаю, как это повлияет на вас в таких обстоятельствах, как тот, который вы упомянули. Все, что я могу сказать вам, что вы в безопасности, ведь, безусловно, чем эффективнее защита у человека, тем труднее нанести ущерб. Даже кожа вампира не сравнится с этим. Если опыт Гарри и научил меня чему-то, то именно этому.

Затем мы поблагодарили его, и он широко улыбнулся нам, после чего вернулся к своим веселым занятиям по пению, покачивая головой в такт своеобразной песенки.

– Настройка-настройка, ла-да-ди-дум, бигл-вигл, настройка-настройка.

Мы все вышли из кабинета и направились вниз по лестнице.

Мне будет грустно покидать это место, – подумала Элис, как и каждый из нас, испытывая быстро растущую привязанность, хотя мы пробыли здесь не более двадцати четырех часов.

Значит, у нас есть души, – размышлял Карлайл. – Для нас есть надежда, в конце концов!

Да, надежда есть. Казалось странным, что она может появиться так внезапно после столь ужасного опыта. По всем правилам, она должна была полностью отсутствовать. Но это не так, и я не думаю, что это когда-нибудь изменится… благодаря Белле.

Я обнял ее за плечи, в то время как она обернула свою руку вокруг моей талии, когда мы шли по седьмому этажу обратно к парадной лестнице.

– Итак, Эдвард, – сказал Эммет, на его лице красовалась самодовольная улыбка, – каково это узнать, что ты всегда и во всем абсолютно неправ?

Мои глаза сузились, когда я стрельнул взглядом в своего брата, но я не смог долго скрывать огромную, радостную улыбку. Я повернул голову к Белле и с удовольствием услышал, как ускорилось ее сердцебиение.

– Честно говоря, Эммет, – рассмеялся я, больше не беспокоясь ни за себя, ни за Беллу, – это самое лучшее чувство в мире.

_____________

От автора: Я надеюсь, вам понравилось! Пожалуйста, дайте мне знать, что вы думаете об этой главе и об истории в целом. Каждый комментарий приветствуется, даже конструктивная критика. И вы знаете, я подумываю о написании продолжения. Я ненавижу, когда истории тянутся слишком долго, и чувствую, что это хорошее место, чтобы закончить данный рассказ, но я все еще не уверена, что хочу отказать себе в удовольствии написать о том, что может произойти дальше. Я представляю эти возможности! Поэтому, пожалуйста, дайте мне знать, если вы заинтересованы в этом.

От переводчика: Джиггл оказалась верна своему слову и написала продолжение, перевод которого уже можно прочитать на сайте – http://ficbook.net/readfic/697864 .