Текст книги "Хранитель секретов (СИ)"
Автор книги: A.E. Giggle
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Три женщины засмеялись, Розали снова одела довольную улыбку, несомненно, потому что много мужчин обращало на нее внимание. Мужская часть усмехнулась шутке Фреда, хотя было очевидно, что они полюбили его. Трудно было не сделать этого.
– Аберфорт становится немного раздражительным, – сказал Фред, обращаясь к Гарри и Невиллу. – Он хочет спокойствия, а его бар превратился в железнодорожную станцию.
Это было незадолго до того, как Гарри начал спорить с толпой. По-видимому, он, Гермиона и Рон не вернулись для борьбы. У них были другие планы в Хогвартсе, хотя они и оставались загадкой для всех нас. Троица начала перешептываться друг с другом, после чего я обратилась к Эдварду, который смотрел куда-то в направлении трио.
– Эдвард, зачем они здесь? – спросила я, потому что знала, что он сможет обнаружить причину. Морщинка снова заняла место между его бровей, всего на несколько секунд, прежде чем он наклонил голову ко мне и начал шептать на ухо.
– Я не совсем понимаю. Они ищут что-то, называемое Крестраж, но это слово я никогда не встречал. Ты знаешь, что это такое?
– Я никогда не слышала об этом, – ответила я, качая головой.
Его голова осталась склоненной, но взгляд из-под длинных, густых ресниц переместился к Рону.
– Подожди… Там что-то… что-то о душе? Что-то об уничтожении души. Что-то связанное с когтем ворона. Какое значение имеет ворон ко всему этому?
– Когтевран является одним из четырех факультетов Хогвартса. Есть Гриффиндор, на котором я была, так же есть Пуффендуй и Слизерин. Слизерин – это факультет, который оканчивают обычно Пожиратели Смерти. Поэтому здесь нет зеленого и серебряного цветов в атрибутах – комната не должна была приспособиться к кому-то, принадлежащему этому специфическому факультету.
– Хорошо, – ответил он, – но почему они должны уничтожить душу человека, принадлежащего Когтеврану.
– Они не будут, – просто сказала я, встречаясь с его замешательством. Мой взгляд скользнул по шкафам, заполнявшим комнату, и я переместилась ближе к одному из них.
– Мне нужна книга, содержащая информацию о Крестражах, – прошептала я, надеясь, что комната ответит на мою просьбу. Я резко выдохнула, когда она ответила; большая, толстая, выглядевшая древней книга появилась на верхней полке. Я спустила ее вниз и коротко посмотрела на семью, все они выглядели потрясенными еще раз, но впечатленными. Книга была озаглавлена “Секреты Самого Темного Искусства”. Это определенно звучало нехорошо. Гарри боролся с Темным волшебством, и, должно быть, это что-то чрезвычайно злое, чего, конечно, стоило ожидать от такого врага, с каким он боролся.
– Я удивлена тем, как хорошо ты все улавливаешь, – пробормотала я, когда перевернула, чтобы открыть, книгу.
– А есть альтернатива? – спросил Эдвард, не без сарказма в голосе.
– Нет. Хорошо… Какой Крестраж? Эта книга полностью про них. Может быть, объяснение дается в предисловии, – произнесла я, когда прочла первые строки.
Я читала только минуту, когда Гарри снова обратился к толпе, но даже этого было достаточно. Первые двенадцать строк рассказали мне все, что нужно было знать… и теперь мне было плохо. Меня бы вырвало прямо здесь и сейчас, если бы мой желудок не был пуст.
– Что об этом говорится? – прошептал Эдвард. Я не могла ответить, так что вместо этого я передала ему книгу, что позволило прочитать ему это самостоятельно. Я видела, как его губы шевелятся, хотя ничего не слышала, и поняла, что он читал отрывок своей семье на уровне, не улавливаемом человеческим ухом. Я обратила внимание на Гарри.
– Мы должны кое-что найти, – сказал он громко. – Кое-что, что поможет нам свергнуть Сами-Знаете-Кого. Это может принадлежать Когтевран. Кто-нибудь слышал о чем-то таком? Кто-нибудь встречал что-то с изображением орла, например?
Луна предположила, что объектом, который необходим Гарри, может быть потерянная диадема. После разговора было решено, что Луна проводит его в общую гостиную Когтеврана, где он сможет посмотреть на изображение сокровища Кандиды.
Когда пара ушла, я увидела, что Рон и Гермиона снова возобновили свой разговор шепотом. Если бы мы больше знали о том, что они пытаются сделать, возможно, мы могли бы помочь. Я хотела было попросить Эдварда прочитать их мысли, как он заговорил.
– Так этот злой Лорд… как его зовут?
– Мы не произносим его имя. Или, по крайней мере, большинство не произносит. Я никогда не понимала людей, испытывающих страх, когда они слышат имя… Ну, во всяком случае, его зовут Лорд Воландеморт. Я бы назвала его и дома, но на его имя ввели запрет – об этом сообщили по волшебному радио – поэтому я не могла произнести его. Однако здесь нас охраняют мощные чары.
Эдвард кивнул, стараясь уловить смысл. Я могла понять его трудности – для вампира эта изменившая жизнь информация была слишком необычна для восприятия. Он был втянут в борьбу за мир, о существовании которого еще полчаса назад даже не знал.
– Хорошо, таким образом, этот Воландеморт произнес некоторое заклинание, чтобы разделить свою душу, и поместил ее части в различные объекты, и это означает, что он никогда не сможет умереть?
– Да, исключая то, что не на множество частей. Гарри, Рон и Гермиона ищут только один предмет.
– На самом деле, – поправил меня Эдвард, – я думаю, что на множество. Когда Гарри уходил, он просил Рона и Гермиону “позаботиться о другом”, и когда я прочел мысли Рона, он думал о кубке и как его уничтожить.
– Но… постой! – запаниковала я, последствия этой мысли вызвали волну удушающего страха. – Если у Воландеморта была возможность разделить свою душу больше одного раза, тогда только одному Богу известно, сколько Крестражей нам надо найти!
– Нет, я думаю, что они точно знают, сколько их было, когда отправлялись на их поиск. Твой прежний директор оставил им конкретные данные. Из того, что я смог понять, были кольцо и медальон, оба были уничтожены мечом. Мечом…
– Гриффиндора?
– Да. Рон интересуется, как попасть в кабинет директора, чтобы он смог положить руку на… на… шляпу? Я не понимаю.
– Распределительная Шляпа, – объяснила я. – Гарри вытащил меч из нее на втором курсе. Такое способен сделать тот, кто продемонстрировал мужество. Это качество, которое определяет истинного гриффиндорца.
Эдвард выдавил небольшую улыбку, и его глаза горели, когда рассматривали мое лицо. Я безуспешно пыталась подавить неизбежный румянец.
– Если он сможет добраться до шляпы, возможно, он будет представлять себя с ним, – рассуждала я. – Я имею в виду, он явно продемонстрировал это качество бесчисленное количество раз за последние месяцы, если намерен закончить то, что мы думаем, он задумал.
– Может быть, – ответил Эдвард. – Теперь он разговаривает с Гермионой о других Крестражах. У Воландеморта есть змея, верно?
– Да?
– Ну, ему так же удалось поместить часть души в свою любимицу, и… и я думаю, Рону просто пришла в голову мысль.
– Какая?
– Он думал о змее, и это привело его к мысли о гиганте, с которым Гарри сражался в… Тайной Комнате? – Я снова могла понять, почему это было так запутанно для Эдварда и его семьи. Все это было чуждо им и незнакомо.
– Да, под школой жил Василиск. Сестра Рона, Джинни, выпустила его, когда была одержима дневником Воландеморта. Я знаю, это звучит чокнуто, но…
– На самом деле, нет, – прервал Эдвард, – поскольку, по мнению Рона, дневник тоже был Крестражем.
Мое лицо вдруг вытянулось. Я чувствовала, как будто меня окунули в ледяную воду, или кто-то высасывает мою душу, воруя каждый кусочек тепла.
– Так и есть? – прошептала я.
Эдвард кивнул.
– И Гарри уничтожил Крестраж…
– Клыком Василиска! – Я посмотрела в сторону Рона и Гермионы и увидела, как они ускользают из поля зрения. – Они собираются в Тайную Комнату, не так ли?
– Да, – просто произнес Эдвард, смотря поверх моей головы на место, где еще недавно были двое. – Белла, есть кое-что еще.
Я посмотрела на него, зная, что Джаспер проинформировал его о маленьком волнении, появившемся у меня.
– Я не знаю – может быть, у Гарри есть способности как у Элис, – но прежде чем он ушел, у него было видение. Этот Воландеморт… Он знает, что Гарри явился уничтожить Крестражи. Он проверяет, какие из них в безопасности, а какие были уничтожены… что означает… что он вернется сюда.
Эдварду не нужен был Джаспер в это время, чтобы понять мой страх – в секунду, когда эти слова были произнесены, мое сердце отчаянно забилось; я чувствовала, как оно стучит в моей грудной клетке, и, вдруг, показалось, что мне не достаточно воздуха, чтобы заполнить мои отчаянные легкие, которые, казалось, были сдавлены моим ужасом. Сразу же я оказалась в объятиях Эдварда. Он обнял меня и прижал к своей груди, нежно укачивая меня, пока я всецело была поглощена его словами.
– Все в порядке, Белла, – сказал Эммет в попытке успокоить меня. – Мы будем сражаться с ним. Мы не дадим тебя в обиду.
– Вы не понимаете, – прошептала я. – Не этим я обеспокоена. У меня будете вы, чтобы помочь отклонить заклинания и проклятья, которые будут лететь в мою сторону, но вас не хватит, чтобы защитить каждого студента в школе. Если Воландеморт придет, – добавила я испуганно, взгляд скользил по лицам многочисленных друзей, – то шанс на выживание каждого в войне практически равен нулю… Если Воландеморт придет… Я не знаю сколько, но кто-то из людей, находящихся в этой комнате, не переживет эту ночь.
Лица Калленов сейчас отражали весь мой ужас. Они осмотрели комнату и увидели тяжесть моего заявления.
– Но они практически дети, – прошептала Эсми. – Они просто дети.
– Думаете, ему это важно? Он пытался убить Гарри, когда тот был совсем младенцем. Люди как я и Гермиона Грейнджер – Грязнокровки – и как Уизли, которые связываются с нами – Предатели крови – мы паразиты в их глазах. Он не будет дважды задумываться над нашим убийством.
Низкое рычание вырвалось у Эдварда и Элис. От Эдварда следовало это ожидать, однако было странно услышать от такого маленького, как фея, существа, Элис, такие дикие звуки.
– Представьте бессмертного Гитлера в центре комнаты, заполненной беззащитными еврейскими семьями. Теперь, дайте ему и его офицерам палочки, каждая из которых может потенциально быть смертоноснее, чем атомная бомба. Вот на что это похоже. Для некоторых из них это чуть более, чем удовольствие и продуктивная игра, которая позволяет добиться желаемых социальных чисток. Они бы мучили нас только для усиления удовлетворения, а потом убили бы нас, или любого другого, кого встретили бы на своем пути. А после того, как они закончат здесь, они продолжат преследовать маглорожденных за пределами. Азкабан, вероятно, увеличит свои границы; или им придется построить второй Освенцим.*
– Я жила с некоторыми из этих людей в течение шести лет своей жизни, а знаю их все семь. – Я кивнула головой в сторону Невилла и остальных гриффиндорцев с седьмого курса, и мои глаза наполнились влагой. – Они мне почти как братья и сестры. Что бы вы чувствовали, если бы знали, что кто-то идет, и, по крайней мере, один из вашей семьи погибнет? Что бы вы чувствовали, если бы ничего не могли сделать, чтобы, черт, хоть немного изменить это?
Слезы катились по щекам. Я уткнулась лицом в грудь Эдварда, чтобы кто-нибудь из студентов поблизости не заметил. Он молчал – как и остальные – ибо нечего было сказать. В конце концов, я решила обсудить вопрос, который, я знала, не сулит ничего хорошего, с Эдвардом.
– Эдвард, я понимаю, что ты будешь делать все возможное, чтобы защитить меня, но…
– Белла, – предупредил он.
– Нет, выслушай меня. Я понимаю, что ты будешь делать все возможное, но мы не с вампирами сталкиваемся. Ты не сможешь победить их только в одиночку. Если что-то случится со мной, если он сможет меня…
– Мы не обсуждаем это, Белла. Я отказываюсь позволить любому существу, не важно, к какому виду оно принадлежит, забрать тебя у меня, особенно теперь, когда я только смирился с мыслью о твоем обращении.
Я знала, что спорить бессмысленно, поэтому пошла в обход.
– Я люблю тебя.
– Как и я тебя.
Я улыбнулась и вспомнила более счастливое время.
– Хочешь услышать секрет? Хочешь узнать, что я с первого момента знала, что мы созданы друг для друга, или, по крайней мере, с первого момента я знала, что никогда никого не полюблю сильнее, чем тебя?
Выражение лица Эдварда смягчилось, когда он посмотрел на мое заплаканное лицо. Он кивнул головой. Остальные члены его семьи слушали, но меня это не волновало.
– Это произошло, когда мы были в столовой в школе, и ты рассказывал мне о ваших предпочтениях в охоте. Ты говорил о предпочтениях Эммета, и что он походит на медведя. – Я услышала хихиканье в месте, где говорилось о медведях. – А потом я спросила о твоих предпочтениях, и ты сказал «горный лев».
Эдвард кивнул, вспоминая, хотя его лицо выражало смятение, почему этот момент был таким определяющим для меня.
– Ты сказал, что похож на льва, и что, возможно, предпочтения показывают это. Тогда я поняла это.
– Я не понимаю, – тихо признался он.
– Ну, видишь ли… – Именно в этот момент я начала колдовать своего патронуса. Он проплыл по воздуху и облетел нашу группу, излучая яркий свет, что сделало Эдварда, кажется, еще более красивым, когда он коснулся его мраморной кожи. – Мой патронус – лев. Так было всегда.
– Форма патронуса обычно показывает характер человека. Она может указывать на качества их личности, а иногда он принимает форму патронуса того, в кого ты влюблен. Форма моего никогда не имела смысла для меня. Я, как известно, была защитницей и никогда не сравнивала себя со львом. Для меня это было загадкой, пока я не встретила тебя. Я думаю, мы были предназначены друг для друга.
Львица вернулась к нам, ее голова была в дюйме от груди Эдварда. Затем, перед самым исчезновением, она прикоснулась к месту, где должно было быть его сердце. Взгляд Эдварда задержался на месте контакта, прежде чем он приблизил свое лицо к моему и поцеловал меня.
Это был нежный поцелуй, но ему удалось передать больше смысла, чем любому предложению. Когда он отступил, выражение его лица было невероятно нежным. Он провел рукой по моей щеке, другой притягивая меня к себе. Он хотел что-то сказать, когда портрет-дверь еще раз распахнулся, из него показались знакомые лица, которых приветствовали крики “ура” и много аплодисментов.
Я узнала тех, с кем когда-то играла в квиддич. Это были Оливер Вуд, Кэти Белл, Анджелина Джонсон. Я стояла рядом с потайным ходом, вероятно, поэтому они подошли ко мне в первую очередь. Девушки подбежали ко мне, и у меня была пара секунд, чтобы оторваться от Эдварда, прежде чем они набросились на меня с объятиями.
– Белла! С тобой все в порядке!
– Конечно, – рассмеялась я. – Почему должно быть иначе?
– Мы боялись, что они могли добраться до тебя, – сказала Анджелина. – С детьми магглов они обращаются как с мусором… Ну, мы не знали, добрались ли они до тебя или нет.
– Почему они должны были добраться?
– Ты ушла в подполье? – спросила Кэти.
– Нет, я просто вернулась в Штаты.
– Да… конечно. Это имеет смысл. Почему мы об этом не подумали, Кэти?
– Может быть, вас стукнули по голове бланджером, – рассмеялась я. Анджелина слегка ударила меня в ответ по руке, посмеиваясь, когда сделала это.
Вуд, который только что закончил приветствовать близнецов Уизли, подошел поздороваться. Как и девушки, он подарил мне костедробильные объятия, отрывая меня от пола и раскручивая.
– Вуд! Не могу… дышать! – прохрипела я.
– Так, так, Свон. Ты уже забыла, что такое боль? Ты слишком долго не играла. Слабая ты. Слабая!
Мы все засмеялись в унисон, прежде чем я обратила их внимании на Калленов.
– Ребята, я хочу познакомить вас с Эдвардом – моим женихом. А это его семья вампиров-вегетарианцев. Они строго придерживаются диеты без человеческой крови.
Эдвард улыбнулся мне. По-моему ему действительно понравилось, когда я представила его как своего будущего мужа.
– Стоп! Подождите! Ты помолвлена? – выпалила Анджелина.
– Борода Мерлина! – воскликнула Кэти. – Это невероятно. Поздравляем, Белла!
Я улыбнулась.
– Мне нравится, как вы, ребята, были больше удивлены бомбой о том, что Белла выходит замуж, а не тем, что она становится привязанной к вампирам. Не обижайся, конечно, – сказал Вуд, обращаясь уже к Эдварду. – Я думаю, что это забавно, что их приоритеты обозначены так ясно.
Эдвард засмеялся и пожал руку Вуда, когда тот протянул ее для рукопожатия.
– Не ведись на сладкую внешность, приятель, – предупредил он. – Она может выглядеть ручной, но она дьявол, клянусь! Я потерял счет, скольких слизеринцев она втоптала в грязь, когда впервые появилась в команде. Это было основной ее задачей.
– О чем ты говоришь? – спросил Эдвард, его это забавляло, не смотря на смущение.
– Ты же знаешь, о квиддиче. Разве она не рассказывала, что она была в команде Гриффиндора? Она была прирожденным Охотником.
– Что такое квиддич? – спросил Эммет из-за плеча Эдварда.
Челюсти моих друзей упали в тот же миг, пока они не смотрели на меня.
– Ты не рассказала им о квиддиче? – спросил Вуд, неверие окрасило его голос. – Как можно было не рассказать о квиддиче? Это… это преступление!
– Ну, я только недавно рассказала им о существовании колдунов и ведьм. Я больше была обеспокоена объяснением о войне. Честно говоря, Вуд, квиддич не столь важен в данный момент.
Выражение лица, последовавшее за последним высказыванием, показало, что я, очевидно, была невнимательна и сказала что-то обидное. Он повернулся ко мне спиной и начал объяснять Калленам про спорт, о котором все слушали с явным любопытством.
– А это действительно трудно – собрать команду? – спросила Эсми с сомнением.
– Абсолютно. Ты должен быть в состоянии справляться с метлой с легкостью, которая доступна не всем. Ты также должен быть гибким и держать баланс.
– И ты говоришь, что Белла подходит этим требованиям? Ха! – прогудел Эммет. – Ты ее вообще знаешь?
– Наверное, даже лучше, чем ты, приятель, – сказал Фред, когда подошел к нашей группе. – Я знаю, ее координация на земле оставляет желать лучшего, но ты еще не видел ее в воздухе. Это определенно все компенсирует.
– Ты расскажешь им, какой безжалостной она может быть, Вуд? – спросил Джордж.
– Я не такая уж плохая! – возразила я.
– Скажи это Малфою! – ответил он, прежде чем обратить свое внимание к Калленам. – Однажды он хотел поймать снитч, только это не понравилось Белле. Она появилась на его пути, и ему пришлось свернуть, чтобы избежать столкновения, но, будучи дураком, кем он и является, он врезался в столб от ворот и слетел с метлы. И тогда она, конечно, использовала предлог, что собиралась послать бланджер в Монтегю и “случайно” огрела по голове Драко. Это, конечно, не имело никакого отношения к тому факту, что он срастил тебе вместе пальцы рук за два дня до этого?
– Он должен был ожидать этого. – Буркнула я, шаркая ногой и вдруг найдя свою обувь очень интересной. Когда я снова подняла голову, глаза у Калленов были велики, как блюдца. Я никогда не участвовала в магловском спорте, поэтому они не имели возможность увидеть мою конкурентоспособность. Может это и к лучшему.
К счастью, я была спасена от смущения, когда портрет снова открылся, это дало нам всем возможность отвлечься на вновь прибывших, некоторых из которых я узнала. Первым вошел Римус Люпин, наш прежний учитель по Защите. Затем появился Кингсли Бруствер, который был в Министерстве в ночь, когда мы с Гарри были в Отделе Тайн. Потом, неожиданно, вошла Флер Делакур, держа за руку мужчину с огненно-рыжими волосами. Я предположила, что это был один из Уизли. Я догадалась, что это Билл, потому что он был единственным братом, которого я не встречала, хотя его младшего брата, Чарли, я видела всего лишь раз на Турнире Трех Волшебников. Были так же мистер и миссис Уизли, обоих я неоднократно встречала в дни школьных каникул, когда приезжала в Нору, чтобы поиграть в квиддич с близнецами. Мистер Уизли создавал портключи для меня много раз, еще в те дни, когда у меня не было достаточно опыта, чтобы выполнить данное заклинание.
Миссис Уизли подошла к нашей группе, заключив меня в ловушку своих могучих объятий. Прежде чем она ушла, чтобы увидеть Джинни, она потрепала меня за щеку и оставила быстрый, но нежный поцелуй. Группа разошлась, и я осталась со своей семьей.
– Итак, ты ведешь грязную игру, Белла? – спросил Эммет.
Я закатила глаза на это.
– Эдвард, в какой части замка Гарри? Ты мог бы его найти?
– Он только что вышел из гостиной Когтеврана с пожилой женщиной в клетчатом халате… Профессором МакГонагалл. Извини, Белла, я должен был присматривать за ним, но я просто предположил, что с ним все будет нормально, учитывая, что у него есть плащ-невидимка. Вместо этого я наблюдал за Роном и Гермионой.
– Все в порядке? – спросила я.
– Гарри был атакован Кэрроу в гостиной, но, видимо, они позаботились уже об этом. Они…
– Эдвард?
– Твой профессор столкнулась со Снейпом. Она… Он… – Эдвард резко вздохнул, а мое сердце забилось с двойной силой. – Белла, я не могу прочитать мысли Снейпа. Почему я не могу прочитать мысли Снейпа?
Я выдохнула. – Я думаю, Снейп должен быть опытным окклюментом. Это особое направление магии, которое помогает защитить разум от проникновения. Это редкий дар. Не так много людей изучали это.
– Ты изучала? – спросил он с любопытством.
Я кивнула. – Однажды я видела Гарри, одержимого Воландемортом. Я успела уйти от боя с группой Пожирателей смерти, что мы встретили, потому что хотела пойти и помочь Гарри. Я увидела его лицо, когда это произошло, и это привело меня в ужас. В течение нескольких недель мне снились кошмары об этом, так что я провела некоторые исследования и выяснила, что лучшим способом избежать этого является окклюменция. Было очень трудно учиться, и у меня ушла большая часть года, но в конце все получилось.
– Я думаю, то, чем ты обладаешь, является одной из форм легилименции. Это не владение, но аналогично тому, что включает ментальное вторжение. Я думаю, именно поэтому ты не можешь слышать окклюментов как я, потому что мы знаем, как защитить наши мысли.
Эдвард молчал, пытаясь уловить мои слова, потом вдруг произнес: – Они сражаются!
– Снейп и МакГонагалл? – Вся семья смотрела сейчас на Эдварда, все ждали, затаив дыхание.
– Элис? Кто победит? – спросил Джаспер.
– Я не знаю, Джас. Я не могу ничего увидеть после первого видения. Что-то блокирует меня!
– Римус Люпин – оборотень. Настоящий оборотень. Твои видения, вероятно, прекратились, когда он появился здесь. – Я обратила свое внимание на Эдварда.
– Гигантский змей собирался атаковать МакГонагалл. Она выкурила его. Теперь она посылает кинжалы в его сторону – она промахнулась. Он использует доспехи, чтобы защитить себя. Сейчас подошли другие люди… крохотный мужчина и полная женщина.
– Это Флитвик и Спраут, – выпалила я.
– И еще крупный, упитанный мужчина в шелковом халате.
– Слагхорн.
Эдвард описал остальную борьбу, которая завершилась трусливым бегством Снейпа из замка, после того как он выпрыгнул из высокого окна. Потом он сообщил нам, что учителя расставили защитные заклинания для обороны замка.
– Профессор МакГонагалл разговаривает с профессором Слагхорном. Она сказала, что если он или кто-нибудь из слизеринцев будет саботировать сопротивление, то они… они будут убиты на дуэли.
– Ты имеешь в виду… учителя убьют студентов? – спросил Карлайл в шоке.
– Карлайл, – обратилась я к нему. – Я знаю, что это трудно понять, но вы должны знать, что это война. Настоящая война, а не школьная драка. Ни для кого не секрет, что слизеринцы – поклонники Непростительных Проклятий. Большинство их родителей – Пожиратели Смерти. Их потомкам привили те же принципы. Если кто-нибудь из них попытается саботировать сопротивление, как сказала МакГонагалл, они будут делать это, зная, что их действия будут способствовать смерти Гарри и его союзников. Только те, кому позволяет возраст смогут остаться, в мире волшебников это те, кому исполнилось семнадцать и старше, мы не будем втягивать детей. Мы будем сражаться со взрослыми людьми, владеющими опасной магией, которые будут пытаться нас убить. Я знаю, это ужасно, но это именно то, что оно есть.
– Слагхорн не собирается на сторону Пожирателей Смерти, – сказал Эдвард нам. – Ему не нравится идея идти против них, но он знает, какую сторону выберет, если потребуется.
Я кивнула. Я никогда не думала о Слагхорне как об обычном слизеринце. Он был амбициозен и изобретателен, да, но я быстро поняла, что он не разделяет политику ущемления маглорожденных, как другие с его факультета.
– Гарри и Луна приближаются, чтобы сообщить всем пройти в Большой зал, где будет обсуждаться эвакуация.
– Итак. Как вы все знаете, – сказала я всем, удивив себя тем, что вдруг оказалась в роли временного лидера, – самый важный человек во всей этой битве – Гарри. Когда мы были в Министерстве для борьбы с Пожирателями Смерти, на пятом курсе, мы обнаружили, что они пришли за пророчеством о Гарри и Воландеморте. Хотя оно разбилось, но каждый из нас слышал его, я думаю, что оно было о финальной битве. Большинство людей считает, как и я, что только Гарри способен убить Воландеморта. Если Гарри умрет, все кончено. Очень важно, чтобы мы сделали все, что в наших силах, чтобы защитить его. Понятно?
Все кивнули, после чего голос Римуса объявил о прибытии Гарри.
– Гарри, что происходит?
Гарри выглядел удивленным, когда посмотрел на толпу, вероятно, интересуясь, как она могла увеличиться настолько, с тех пор как он видел ее в последний раз. Фред сообщил ему, что он и его брат послали сообщения остальным членам ОД, которые, в свою очередь, предупредили Орден Феникса.
– С чего начнем, Гарри? – обратился Джордж. – Что происходит?
– Они эвакуируют детей младших курсов и всех желающих, собирая их в Большом зале… Мы сражаемся.
Гул заполнил комнату, и все двинулись к дверям. Я взяла руку Эдварда в свою и сжала.
– Пора.
_______________
Осве́нцим, Освенцим-Бжезинка (польск. Oświęcim-Brzezinka), Аушвиц-Биркенау (нем. Auschwitz-Birkenau) – комплекс немецких концлагерей, располагавшийся в 1940—1945 гг. на юге Польши, около города Освенцим, в 60 км к западу от Кракова. В мировой практике принято использовать немецкое, а не польское название, поскольку именно оно использовалось нацистской администрацией, однако в советских и российских справочных изданиях и СМИ по-прежнему преимущественно используется польское, хотя немецкое постепенно входит в употребление.
========== Глава 3. Ассамблея ==========
Мы проследовали за другими студентами из Выручай–Комнаты и вышли в коридор седьмого этажа. Я смотрела на остальных и наблюдала за их лицами, как они отреагируют на замок. Я не хотела ничего упустить, даже самые незначительные детали. Я представляла бесчисленное количество раз, как буду себя чувствовать, наконец-то, будучи в состоянии показать им реальную меня – Беллу, которая была сильной и могущественной, в отличие от маленького, невысокого существа, каким они меня видели.
Во время моего пребывания в Хогвартсе, я была совсем другой. Я была уважаема среди друзей за свои навыки игры в квиддич и участие в ОД. Из-за своей тесной дружбы с Фредом и Джорджем я так же была известна на предмет участия в нескольких их происках, как-то раз я помогала им размещать их портативные болота в наших совместных усилиях по свержению Долорес Амбридж. Участие в различных проделках Уизли заработало мне баллы репутации, хотя она не была так печально известна, как у моих товарищей.
Я всегда усиленно стремилась расширить свои знания о магии, потому что, по понятным причинам, я целиком любила ее. После переезда в Форкс я была вынуждена ограничить себя в этом, поэтому не удивительно, почему я выбрала имидж настолько хрупкой, застенчивой девушки. В течение шести лет я жила за пределами общества маглов; вернувшись в него, я была очень осторожна, чтобы предотвратить появление подозрений – возможно, будучи слишком осторожной. Кроме того, за мое отсутствие мир также изменился, из-за чего я испытывала неловкость. Когда мои друзья обсуждали свои любимые телевизионные программы, например, я не могла поддержать тему. Мои интересы и их касались разных миров.
Я размышляла о том, что подумает Эдвард, когда полностью осознает, какой я была в привычной среде. Будет ли он разочарован?
Когда мы добрались до конца коридора, мы прошли через дверной проем и вышли к Парадной Лестнице. Я слышала, как у Эсми перехватило дыхание, и с удовольствием заметила, что глаза Розали стали с пол-лица, глаза Карлайла тоже были широко открыты, а Эммет широко открыл рот.
– Черт! – произнес Джаспер, когда наклонился через перила, чтобы рассмотреть нижние уровни. – Насколько велико это место, Белла?
– Мы находимся на седьмом этаже в данный момент. Вы должны увидеть это со стороны. А территория довольно обширна. У нас есть лес по соседству, который служит домом для всех магических существ.
– Как единороги? – спросила Розали, не в силах скрыть свое волнение.
Я кивнула и улыбнулась ей, когда мы начали спускаться по лестнице.
– Белла?
– Да, Карлайл?
– Люди на портретах действительно двигаются?
На этот раз я громко рассмеялась. После всего, что он видел, это удивило его?
– Да, они двигаются, – сказала я ему, указывая на портрет Толстой Леди, когда мы проходили мимо входа в общую гостиную Гриффиндора. – Это портрет, который охраняет проход в Гриффиндор. Требуется пароль для входа. – Я махнула рукой в сторону Толстой Леди, благодарная, что могла непосредственно увидеть лица Калленов.
– Привет, дорогая, – сказала она.
– Привет! – ответила я. – Прошло столько времени, когда я в последний раз видела вас. Как хорошо вернуться назад!
Вампиры стояли, замерев как статуи. Я сохранила спокойное выражение на лице, но внутренне я хохотала.
– Говорят, что в замке вот-вот начнется бой. Это правда?
– Да, это так. Некоторые из нас останутся на защиту школы. Несовершеннолетние и Слизеринцы покинут ее. Чувствуйте себя свободно со Слизеринцами, когда они будут покидать замок. Я думаю, никто не будет возражать.
– Я буду иметь это в виду, дорогая.
– Пока, – сказала я, повернулась и начала снова спускаться.
– Все это совершенно невероятно, Белла, – произнес Эдвард. – Ты только что разговаривала с картиной!
– Естественно, было бы грубо игнорировать ее.
– Но… ты… она… – А потом он покачал головой и забил на это, как бы принимая невозможное и мою неоспоримую логику.
Мы, наконец, достигли нижней части лестницы и вошли в Большой Зал. Как обычно, Каллены замерли, невероятное зрелище развернулось перед их глазами. Зачарованный потолок был темным и мерцал от звезд. Сотни крошечных свечей висели в воздухе, хотя их пламя было достаточно мало, но свечение не было тусклым. Хотя факелы, закрепленные на стенах Большого Зала, излучали достаточно света, чтобы рассмотреть все. Я бы хотела лучше разглядеть это, но были более важные вопросы, требующие решения.
