Текст книги "Такендо (СИ)"

Автор книги: A-Drop Of-Madness

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Я никогда не спрашивал, но…

Отец молча слушал и ждал:

– Как так получилось, что мы, великие воины, проиграли тогда? У нас даже было их оружие! Расскажи мне, отец, что там произошло? Как это было?

Ветер завывал, застилая пространство стеной из снега. В священном Доме, который и назывался крепостью, был сам Дорго. Стоял он на вершине и с балкона смотрел на дивно сильный буран.

– Дорго! – послышался голос стоящего позади шамана.

– Я уже знаю, о чем ты хочешь говорить…

– Голос твой, Дорго, как прежде, похож на рычание древнейшего из хищников! Нам не стоит больше ждать…

– Оставь восхваляющие речи при себе. Мы присоединимся к этим клоунам с запада, как будем готовы.

– Мы уже готовы, о великий Дорго! Северяне начинают поговаривать… лишнее. Все больше гонов склоняется к тому, что их вождь ослаб! Думают, что вскоре должны будут стоять на том, чтобы созвать новый, внеочередной, совет…

Огромный двухметровый вождь стоял на месте и ровно дышал, поигрывая мускулами. Он смотрел на силу северного ветра. На спине у него был закреплен двуручный топор с вертикально повернутыми лезвиями, длиной чуть не во весь его рост. Тело, – особенно в области груди, – было покрыто следами старых битв и поединков. Волосы на голове у него почти не росли. Все они, видимо, уходили в бороду. Густая, черная, с редкой сединой, борода. Глаза у него были необычайно большими. Зрачки почти полностью сливались с цветом всего севера, – белым.

– С каждым годом бури здесь все сильнее… – продолжал шаман после недолгой паузы, – Если так продолжится и дальше, а мы не уйдем на восток, – мы тут все погибнем…

Дорго повернулся к шаману и явил его взору старый шрам, который деформировал его череп.

Он схватился за горло и закатился сильным кашлем, прикрывая рот второй рукой.

В конце приступа тот вытянул руку вперед, открыв ладонь.

Кровь…

– Значит, болезнь прогрессирует…

– Да… – прорычал тот.

– В таком случае, возможно, нам стоит задуматься о…

– И о чем? Ну же, не медли… – воткнул он слово в образовавшуюся паузу.

– О смене вождя…

Дорго не стал более ждать, сделал звериный рывок вперед, схватил шамана одной рукой за шею и поднес к пятиэтажной пропасти под балконом.

– Что происходит с усомнившимися в вожде воинами?!

– Подожди! Не надо!

– Правильно… Они уходят в другой мир, став одним целым с легендарным ледяным дьяволом…

– Но… Вождь мой… Змея не существует! Это лишь…

Дорго оскалился и со всей яростью бросил шамана вниз.

– А потом его сразил какой-то их мастер с парными катанами. Во всем хаосе, что там творился, мне запомнился этот момент. Мне хватило увидеть, как он принял удар сразу обоих лезвий прямо своей грудью. Тогда я понял, что все потеряно. Я понял, что нужно

отступать.

– Понял?

– Боевой дух! Вот, что это было… Мы утратили волю к победе, потому и проиграли, я считаю…

– Отец, я обещаю, что в этот раз мы точно победим!

– Ха-ха! Ну, сынок, верю! Главное помни, – каким бы сильным и крутым мастером ты не был, – на войне может произойти что угодно! В хаосе битвы думай не только о том, как бы убить больше врагов, но и о том, как сохранить при этом свою жизнь!

– Ты такой мудрый, отец…

– Вот доживешь до моих лет, – тоже станешь таким!

Вдруг молодой гон притих и повернулся к выходу.

– Слышишь?

– Что?

– Буран утих…

– И правда! Выйди, Аро, посмотри.

Ледяная пустыня вновь была, как на ладони. Буря неожиданно закончилась, устоялась привычная северная тишина.

Только Аро хотел зайти, как услышал рев крепостного охотничьего рога.

От удивления он застыл на месте и стоял так, пока не вышел его важвак.

– Идем! – сказал тот.

Не только гоны, но и все жители севера стали стягиваться к крепости. Через час огромная толпа уже окружала священное место совета.

Аро и его важвак пробирались все ближе к священному кругу, чтобы услышать все своими ушами, а не слушать потом пересказы тех, кому посчастливилось подобраться ближе к вождю.

– Что происходит, отец?! Это действительно зов?! Это действительно он?

Пара мгновений, – и показался великий Дорго, оставив позади кучку приближенных шаманов.

Он окинул своими белоснежными глазами всех собравшихся на зов. На лице его появилась легкая улыбка.

– Гоны! Вольные северяне!

– Нужно еще ближе! Он уже начал говорить! – кричал Аро своему важваку в спину.

– Последние годы, как вы знаете, нас постигают сплошные неудачи! Мы были вынуждены бездействовать! Поражение при восточной лощине Сайан! Поражение при западном разломе Кито! Я все понимаю! Глаза наши направлены на богатство и уют восточных земель! Очень уж долго мы не могли себе позволить ничего, кроме ягод, мяса, молока! Знайте же теперь, что я, – Дорго, всадник дьявола, – заявляю ревом своим, что великий поход начался!

Многие гоны возликовали, но в воздухе ощущалось, что далеко не все верили в силу своего вождя. Далеко не все были готовы следовать за ним в бой.

– Он хочет еще что-то сказать… – думал Аро, услышав новый крепостной рев.

Огонь внутри Дорго только разгорался. Он чувствовал, как он наполнял тело и готовился выйти с его голосом:

– А теперь скажите мне! Есть ли здесь те, кто считают меня слабым?! Есть ли здесь те, кто готов выйти напротив меня и сказать это в лицо?!

В ответ была лишь тишина.

Несколько гонов переглянулись друг с другом и уже хотели было выйти вперед, но тот не дождался, пока они накопят духу сделать то, что они, по их мнению, должны были сделать:

– Раз так – хорошо! А теперь, я бы хотел напомнить вам всем, что такое воля к победе! Напомнить вам всем, какая история стоит на наших плечах! – все яростнее кричал Дорго.

Он поднял свою левую руку вверх. Бронзового цвета перчатка слабо сверкнула на солнце.

Тот стоял так несколько секунд. Собравшиеся стали перешептываться, недоумевая.

Тишину разразил страшный визг, переходящий в кровожадный крик зверя.

Шаманы спешно отбежали от священного круга.

Крепкий лед изошел трещинами, а затем показались две могучие, покрытые толстой синеватой броней, лапы.

Все, кто был в первых рядах, от неожиданности попятились на несколько шагов назад. Все, кроме молодого гона Аро. Он с восхищением смотрел на белого дьявола из легенд о Дорго покорителе. Смотрел, как приводящая многих в ужас зубастая морда громадной твари вздымалась все выше, – к вершине священного Дома. Огромное извивающееся крокодилье туловище, покрытое прочной броней, явило себя слабо согревающему солнцу.

Только Аро подумал о том, где же крылья этого угрожающего демона, как броня на спине его, трескаясь, сползая к основанию длинного хвоста, оголила две белые кости. Кости резко растопырились по сторонам, а затем лопнули, – выпустив завораживающие красноватые паруса, из которых позже стремительно вырастали защитные шипы.

Все эти метаморфозы сопровождались воплями ледяного змея, что заставляли находящихся вблизи прикрывать свои уши.

– Это чудо… – прошептал Аро, глядя, как Дорго подошел к огромной пасти демона, поглаживая его чешую.

– А теперь скажите мне! Кто все еще не готов идти за мной?! – выкрикнул вождь, и звериный голос его слился с ревом чудовища.

***

Через длинный мрачный коридор некогда цветущей крепости Шаогуня, – шел мастер-кузнец Каттай. Нес он с собой вести императору.

– Да, заходи. – ответил Кантетшо на стук в дверь.

Император сидел в одних штанах напротив широкого окна и смотрел на луну. Судя по его виду – он пытался медитировать.

– У меня есть плохие новости, Кантетшо. – сказал мастер.

– Пронга, Каттай, пронга. Не торопись. – глубоко вдыхая, говорил тот.

– Но…

– Многое мне в этом мире, полном магии, понятно. Но вот ведь, кетто кефай, не могу я понять, как медитировать. Ты медитируешь хоть иногда, Каттай?

– Честно, нет.

– Тысячи людей концентрируются на внутреннем “Я” в поисках глаза души. А я не могу его найти. Может, правду говорят, что после смерти дитя магии теряет душу? Оттого, может, у меня и не получается сосредоточиться, не получается погрузиться в созерцание великого?

– Я не знаю, что ответить, Кантетшо.

– Пронга тебе, Каттай. Все ты знаешь… – после короткой паузы, добавил – Что за вести ты мне несешь, мастер?

– Наши небесные глаза в лощине Сайан подтвердили неизбежное. Новая орда северян уже собирается для наступления.

– Хорошо. Мы примем их удар здесь, в Шаогуне.

– Это еще не все, мой император.

– Что еще? – спокойно продолжал Кантетшо.

– Помимо огромной орды у них есть невиданная летучая бестия…

– Легендарный ледяной дьявол решил показать себя, значит? – уровень тревоги в голосе императора медленно поднимался.

– День великой битвы все ближе… – сказал Каттай.

– Подготовь новое жертвоприношение. В этот раз мы поднесем магии сразу всех, кто есть.

– Будет сделано, мой император.

***

– Тоннеки! – гвардеец “Белой гарды” забежал в ритуальный зал, где неподвижно сидел сын самурая.

Тот повернулся в его сторону.

– Мастер Весэх созывает всех членов ордена! Что-то происходит, пойдем скорее!

***

Ночной Шаогунь казался таким, каким он был годы назад.

Мысли о надвигающейся буре и жестокости поглощали Ооноке, стоящего на вершине одной из обзорных башен. Если они не смогут сдержать натиск, – столица зальется кровью, а все те, кому посчастливится остаться в живых, – станут служить в качестве рабочей силы Буревегам. Северяне рабов не берут, – всех врагов уничтожают.

Как много дел теперь лежало на его плечах! Факт того, что Такендо жив, конечно, несказанно радует, но как же было бы все просто, если бы все оставалось так, как было последние годы. Ему достаточно было пойти в смертельный поход и оставить все заботы позади, – погибнув при исполнении воли того, кто дал ему шанс на достойную жизнь. Ооноке презирал себя за подобные мысли. Ему просто хотелось обрести покой. Вечные битвы, убийства, кровопролития уже становились для него невыносимы. Хоть он и посвятил этому всю жизнь, казалось, можно было уже привыкнуть, но нет. Не выходило так просто. Если бы он привык, то утратил бы все то доброе и хорошее, что было внутри него с рождения.

Мечты. Иногда он представлял себе невозможное. Представлял, будто все проблемы и вопросы были решены. Не в один миг конечно, через год, может, несколько, но решены. Нет больше давящих обязанностей, нет гнетущего чувства долга. Жил он себе спокойно вместе с прекрасной Кимико в алхимической лавке до самой старости, и бед больше никто не знал. Все эти вожди, лидеры, полководцы, императоры, – все они пускай занимаются своими делами, купаются в славе и богатстве, а маленькую лавку не трогают. Маленькая лавка и Кимико, – это его. Его, – и тронуть это не смеет никто.

Это все, конечно же, мечты.

Ооноке вздохнул и натянул на лицо маску. Крепче ухватился за рукоять своей катаны.

С севера надвигалась буря. Кровь и снег, как когда-то, вновь покроют земли востока.

Как было бы здорово, если бы все близкие его сердцу люди пережили грядущее…

========== XII Приближение ==========

– Посмотри на эти звезды. Такие красивые, замечательные звезды. Еще какой-то год назад я не мог даже представить себе, что буду сейчас здесь, – рядом с тобой. Видишь? Там, – далеко-далеко, – темная туча. Нас она минует. Это не та ночь, которая может быть испорчена. Эта ночь, – особенная.

– А ты знал, что существуют разные созвездия, по которым можно предсказывать будущее?

– Нет. Первый раз слышу о таком.

– Я читала об этом в одной книге… Знаешь, а твой взгляд как-то изменился, Такендо.

– Что именно изменилось? – помедлив, спросил он.

– Точно не знаю. Странный огонь… Не знаю, как описать…

– Вернемся к звездам, Кимико?

– Да, конечно. – улыбнулась она, – Еще мастер Такеяка рассказывал мне в детстве, что у него был когда-то близкий друг, которого все называли пророком…

– Пророком? – переспросил тот.

– Да. – легко кивнула девушка, – Он смотрел на ночное небо каждый день, а затем предсказывал природные бедствия по всему востоку. Его за это очень уважали…

– А ты можешь так?

– Конечно нет, с чего ты взял?

– Ты же читала одну книгу…

– Да, но… Я, конечно, могу попробовать, но…

– Попробуй, ну же.

– Ладно… Так…

Такендо смотрел в ее глаза не отрываясь, чем смущал все сильнее.

– Не смотри на меня так! Смотри лучше на небо!

– Хорошо-хорошо. – улыбнулся он.

– Смотри. Видишь? Если соединить звезды вот так, то получится что-то вроде рыбы! – указывала пальцем Кимико.

– Вижу.

– Если рядом с рыбой будет что-то похожее на солнце, то определенных людей в будущем ждет большая удача…

– Определенных?

– Да… Тех, кто родился под определенным знаком.

– Я родился в середине февраля.

– Значит твой знак, – дракон.

– Что-то я не вижу рядом с рыбой солнца. – смеялся тот.

– Это потому, что рядом с рыбой сейчас находится символ “Райтон”, – молния. – продолжала она.

– Меня ждет что-то плохое, Кимико? – акцентировал свое внимание на ее голосе Такендо.

– Не обязательно… – отвела взгляд девушка.

– Кимико.

– Да? – повернулась она.

– Не знаю, что там в небе, – не важно. Прямо перед собой я вижу прекрасное солнце. Мне этого достаточно.

– Мы можем больше никогда не увидеться, Такендо. – тревожилась та.

– Не думай о том, что будет завтра, Кимико. Туча еще очень далеко.

– Но она приближается. Очень быстро приближается…

Такендо ненадолго отвернулся, уставившись вдаль. Затем сказал:

– Теперь я гвардеец “Белой гарды”. В дружеском поединке я одолел мастера Весэха, и он оценил мое умение. Когда пошла весть с севера, – меня уже хотели приставить к числу элиты.

– Но…

– Да. – прервал ее тот, – Все прошло как нельзя лучше. Всех, кого считали достойными, собрали для проведения ритуала магии. Каттай пытался пробудить сразу шестьдесят человек…

– Так ты, значит…

– Да, – опять прервал ее он, – Послушай. Из шестидесяти человек выжил я один. Мало того, – я не получил никаких увечий, а здоровье мое никак не пострадало после принятия дара.

– Это же чудо, Такендо!

– Как мы с Ооноке и задумывали, – я обратил на себя внимание императора. Еще как обратил…

– И что ты теперь можешь делать? Я видела, как некоторые управляли огнем, водой и двигали небольшие предметы! Ты теперь тоже можешь делать так? – любопытствовала та.

– Нет, Кимико. Тут есть еще один вопрос. После ритуала для меня ничего не изменилось. Я думал, что он просто на меня почему-то не подействовал, но Каттай сказал, что видит огонь в моих глазах, – видит, что ритуал подействовал, и магия теперь живет во мне, как и положено с рождения… Он сказал, что, видимо, я особенный, – потому мой дар не проявляет себя сразу. Сказал, что я их новая надежда, что бы это ни значило…

– Такендо…

– Что?

– Ты же понимаешь, как все это опасно? Прошлый избранный проклятым богами императором обратил на себя их гнев. Они поразили его невидимой силой, и он рухнул на землю прямо с небес.

– Я уже слышал об этом…

Кимико продолжала молча смотреть на небо. Такендо тоже на время затих. Они оба наслаждались приятным безветренным вечером.

– Мне очень жаль, что я столько времени провел в одиночестве. Мне жаль, что столько времени, что я мог провести рядом с тобой, я провел в лесу. Мне жаль, что я выбрал тогда тот путь… – вдруг сказал он, вздыхая.

– Такендо… Мы уже это обсуждали… Если бы ты остался, то тебя, скорее всего, – нашли. И тогда, наверняка, убили бы и тебя, и меня с мастером. Не надо ни о чем жалеть, Такендо. Ведь пройдя по этому пути? ты в итоге оказался здесь. Ты со мной сейчас, – неважно, что было бы, если бы ты выбрал что-то другое. Мы не знаем, лучше было бы или хуже…

– Я… – хотел было что-то сказать он, но не успел, ведь Кимико потянулась к нему за поцелуем.

– Что-то не так? – огорченно спросила девушка, глядя на то, как он отстранился.

– Я не хочу разбивать тебе сердце, Кимико. Если я не вернусь, то тебе будет только больнее, если мы дадим сейчас волю чувствам. Сохрани этот поцелуй, – этот момент, – для будущего меня. Я вернусь, – не дам тьме и жестокости изменить себя, – и тогда приму твой поцелуй. Твою любовь…

Ооноке наблюдал за влюбленными из тени, скрываясь на высоте. Они были в безопасности. К ним никто не приближался… Эта ночь… Она словно была создана для тех двоих. Это магия, не иначе. Такое удивительное спокойствие… Затишье перед… Нет, не оно… Это подарок свыше, – надо просто принять его, отринув гнилые мысли.

Мечты… Куда они могут завести робкого скитальца, который не знает ничего о жизни? Очень легко разбить свою душу на множество частиц… Так легко… Кимико счастлива с его… лучшим другом. Приближается хаос, – и он сделает все, чтобы сын самурая вернулся домой. Долой мечты, что несут за собой горе. Долой желания, которые несут за собой беды и разочарования, хоть взамен и дают сомнительное удовлетворение.

Туча приближалась, угрожая закрыть собой чистое небо всего востока. Туча несет смерть и страдания. А эта ночь, – этот подарок, – призван усладить всех, кто способен его осязать, – умиротворением.

Несколько часов спустя Ооноке более не смог сдерживать сон и сомкнул глаза лишь на секунду.

Проснулся он с первыми каплями дождя. Небо было поглощено чернейшей тучей, скрывающей в себе бурю. Ооноке сразу почувствовал напряжение. Воздух был им прямо-таки пропитан.

Так пусто… Так тихо. Похоже, все способные к бою уже собрались у стен. Чертов глупец! Как долго он спал? Он мог уже все пропустить!

Ооноке чуть не взлетел с места, – рванул в сторону севера.

– Несколько минут… Все начнется, мой император. – мастер-кузнец стоял подле него и смотрел с цветущей крепости на огромную, готовую к бою, армию.

– У нас все готово, Каттай? Все на своих местах? – холодным голосом спросил Кантетшо.

– Пронга тебе, император. Конечно, все готово.

– Где сейчас Гатоцке и мастер Весэх?

– Весэх сейчас вместе со всеми остальными…

– А Гатоцке?

– Воины сказали, что он неважно себя чувствует. Говорит, мол, сразила его болезнь… – лениво отвечал тот.

– Вот как? Тогда, я думаю, мне стоит навестить его. Негоже императору оставлять в беде своих приближенных подданных, верно?

– Конечно, верно, император.

– Но это позже. Сначала…

Грозный взгляд Весэха устремлялся вдаль. Магические глаза сообщали, что северяне уже объединили силы с Буревегами. Они близко. Они приближаются…

Силы мастер оценивал трезво, без преувеличений. С один десяток тысяч защитников востока были готовы отдать свою жизнь за империю. Конницы у них было ничтожное количество, да и не особо она им была нужна при ведении оборонительного боя. Все были укрыты за высокой и прочной стеной. Все, кроме лучников и пушечных стрелков, которые готовились принять бой, будучи на ее вершине. Почти все, кто владел магией, собрались в цветущей крепости вместе с императором и Каттаем. Гвардейцы “Белой гарды” были сгруппированы за главными воротами и на расчищенной площади. Если враг прорвется, – они встретят его первыми.

Весэх оглянулся. Рядом с ним, как и положено, стоял Тоннеки. А вот Гатоцке не соизволил, как положено, подняться с ним на стену.

– Жалкая крыса… – пробурчал мастер.

– Что-что? – спросил Тоннеки.

– Видишь что-нибудь? – спросил Весэх, глядя на светящийся синим светом глаз приближенного гвардейца.

– Нет, как и раньше, я не чувствую ничего нового.

– Любопытно это, однако. Ни разу я не сталкивался с подобным случаем. Ритуал подействовал на тебя, но не изувечил… Это очень странно…

– Вы не владеете магией, мастер Весэх?

– Да, не владею. Моим талантом и мастерством в свое время было решено не рисковать. Если бы не война, – и тобой бы сейчас не рискнули.

– Разрешите мне один вопрос, мастер Весэх?

Восемь тысяч грязных варварских северян и бесчисленная орда Буревегов. В сумме их было около тридцати тысяч, если судить по изображению магических глаз. Возможно, их еще больше. Западные племена соорудили огромное количество требушетов и осадных башен. Именно по этой причине было принято решение растянуть лучников по всему фронту, чтобы не дать им докатить башни до стен, – жертвуя концентрацией огня. Если бы не дождь и сильный ветер… От них было бы больше пользы…

– Да, спрашивай. – ответил после затяжной паузы тот.

– Я, конечно, многого не знаю и не понимаю, но, скажите, пожалуйста, зачем император организовал добровольные жертвоприношения? Вы и правда думаете, что это задобрит магию, что создала богов? Разве в этом есть смысл, – лишать жизни детей ее?

Огромной силы гром разрезал монотонный шум ливня. Из-за опустошенных холмов показались первые вестники боли и хаоса.

– А вот сегодня и узнаем, Тоннеки, был ли в этом смысл…

Посмотри на эти звезды. Такие красивые, замечательные звезды.

Разве может быть что-то лучше, чем благо мира и спокойствия?

Конечно, друг мой, в этом ты нуждаешься чуть ли не больше всего.

Злая шутка создателя…

Отнимать сразу ли, со временем ли, все, что тебе приятно и дорого…

Какая-то злая шутка…

========== XIII Война. Первые слезы ==========

Теперь это ощущалось иначе. Воспринималось как-то по-другому.

В белой комнате лежал странный человек в полосатой пижаме.

Картинка стала в разы четче и больше не расплывалась.

Несколько минут тот разглядывал свои руки. По его глазам можно было понять, что он чего-то боится.

Впервые в комнату зашел посторонний. Они очевидно были знакомы.

– Так больше не может продолжаться! Я не потерплю подобных выходок! – говорил второй.

Такендо это удивило. Раньше он не мог слышать никаких звуков. Раньше никто и не говорил…

Человек в полосатой одежде не сразу ему ответил. Внешним видом своим он выдавал безумца.

– Я ничего этого не хотел… Я же предупреждал вас… Всех вас предупреждал, доктор…

– Не хочу ничего слышать об этом! Когда-нибудь ты поймешь, что это все глупости! Это все нереально! Я заставлю вас всех понять… – злился тот.

Первый вернул свой взгляд на руки. Стеклянными глазами он смотрел на что-то, что было открыто только ему. Тело его слегка заметно дрожало.

– Что от меня требуется? Почему я вижу все это? Зачем? – сказал вслух Такендо.

К своему удивлению он заметил, что безумец явно услышал его. Что-то явно он услышал…

– Ты меня слышишь? – переспросил он.

В стеклянных глазах зародился испуг. Тело перестало дрожать, и безумец медленно кивнул, смотря в пустоту.

– Что ты делаешь?! – злобно крикнул доктор.

– Ничего…

– Если ты что-то видишь, то сейчас же должен мне об этом рассказать! Слышишь?!

– Я ничего не вижу…

– Врешь! Я же вижу! – продолжал тот.

Безумец взялся руками за голову. По нему было видно, что все происходящее сильно давило на рассудок. Из глаз его стали течь слезы.

– Я ничего этого не хотел… Это все так сложно понять, я не могу… Я обычный человек…

Такендо хотел было сказать что-то еще, сделать шаг вперед, но все вокруг резко завертелось и стало мутнеть.

Снова. Он снова возвращался в свой мир, не в состоянии как-либо управлять тем, что видит.

– К черту вся эта магия, если и она мне никак не помогает? – подумал сын самурая, открывая глаза.

Буря становилась все сильнее. Буревеги растянули свои силы чуть ли не вдоль всего фронта. Они явно понимали, что осада точно не дастся им легко. За дураков их никто не принимал. Кто в чем, а они, – дикие воины запада, – многое понимали в военном искусстве.

Уже во всю величину были видны деревянные осадные башни, укрепленные железными пластинами.

От сильного ливня земля превратилась в скользкую грязь. Казалось, в черных облаках прячутся искрящиеся драконы, готовые выйти наружу.

– Мой вождь! – крикнул один из воинов.

Дозориан повернул голову.

На спине его был закреплен изогнутый меч с когтем вместо острия.

– Чего они ждут? – спросил стоящий на стене лучник.

– Готовятся, небось. Первый шаг, как никак, за ними… – отвечал стоящий рядом.

Из-за грозы им было тяжело друг друга услышать даже при непосредственной близости.

– Ты готов, мой император? – сказал мастер-кузнец.

– Кофа каффай, конечно. Давай!

Теперь это ощущалось иначе. Белая комната была невероятно четкая. Свет более не резал глаза.

– Стой! – сказал вдруг лежащий на кровати безумец, глядя перед собой.

Такендо замер, с любопытством ожидая продолжения.

– Мне кажется, что я тебя вижу… Я не уверен…

– Ты слышишь меня?

– Кажется, что да…

– У меня столько вопросов к тебе. Можешь ли ты мне ответить на них?

– Да, конечно, давай. У нас есть немного времени, пока я здесь один. Я редко теперь бываю один…

За все это время он и представить не мог, что ему и правда удастся поговорить с этим странным человеком, которого он видел время от времени. Что ему говорить? Что спросить сначала? Как вообще правильно разговаривать с человеком из будущего? Если это, конечно, будущее…

– Где я? – задал свой первый вопрос тот.

– Где… ты? В моей палате, где же еще…

– Палате? Нет, стой… Какой сейчас год?

– Честно, я не уверен… У меня никогда не получается правильно ответить своему доктору. Он всегда злится.

– Хоть приблизительно…

– Я помню, что когда я сюда попал, точно был две тысячи сто пятьдесят третий.

– Значит, я все-таки в будущем… – подумал про себя Такендо, – Почему я вижу тебя? Почему вижу все это?

– А что ты видишь? – неожиданно спросил человек.

– Что… я вижу?

– Да! Что ты видишь? – любопытствовал тот.

– Ну, тебя вижу. Палату эту. Несколько раз я смотрел из окна на этот твой мир будущего. Мне все здесь кажется невероятным…

– Ты, значит, из прошлого?

– Да. Я Такендо. Родился в восточной империи. В семьсот семидесятом году.

– И как это возможно?

– Я надеялся, что ты мне скажешь…

– Я… Мне кажется… – потянул тот.

– Что? Говори, я готов тебя выслушать.

– Я думаю, это все он…

– Кто? О чем ты?

Комната вновь стала размываться. Как Такендо не старался зацепиться за этот мир, – остаться в нем еще немного, – ничего не получалось. Его снова уносило в настоящее.

– Тоннеки! Тоннеки, мать твою! Ты спишь?! – кричал ему в ухо мастер Весэх.

– Нет! Нет, я… – неуверенно говорил тот, открывая глаза.

– Спускаемся! Живо!

Похоже, что он действительно пропустил некоторое время здесь. Буревеги вместе с северянами только-только пошли в наступление. Каждую осадную башню продвигали вперед, требушеты уже заряжали новыми камнями.

С первым залпом настенных пушек сразу несколько башен покрылись огнем. Несмотря на это их продолжали толкать. Показались целые отряды с длинными лестницами, а вместе с громом раздался боевой клич людей, готовых отдать свою жизнь только ради того, чтобы хоть несколько их товарищей перебрались-таки через стену.

Лучники и стрелки с зажигательными пистолетами тоже открыли огонь. Племена понесли первые потери, а до подступов к каменному барьеру оставалось еще не меньше трех сотен метров.

Первые молниеносные когти выпрыгнули наружу, разразив черные небеса, оглушая ревом своим. Такендо смотрел наверх уже стоя внизу, рядом с гвардейцами “Белой гарды”.

Лишь на один миг он снова провалился в свои видения, но не суждено было ему отправиться в будущее…

– Прими же нашу веру в тебя! Вспомни наши жертвы, наши старания! Проклятый богами человек, что рядом со мной, готов вознести все, что от него осталось, чтобы хоть как-то помочь тебе, о магия! Твой покорный слуга умоляет тебя в час нужды! Яви же нам волю свою! Скажи слово свое! – кричал Каттай, обратив свой взгляд на плачущее небо.

Кантетшо внимательно смотрел на него с некоторой досадой в глазах.

– Ничего не выйдет, Каттай…

– Не говори так, мой император! Мне было видение… Магия будет сегодня с нами! Сегодня, – час, когда сила ее станет очевидна всем!

Новый залп. Одна из осадных башен покосилась, а затем, под влиянием огня, стала разваливаться. Вершина ее была полностью разрушена, – теперь она была бесполезна.

Среди грохота неожиданно послышался смех.

– Смотрите…

Тишина. Ливень вдруг прекратился. Черные тучи проглотили гром, – и он тоже стих. Это было так необычно, что у многих вызывало ступор. Тысячи людей по внутреннюю сторону стены смотрели наверх, приоткрыв рот.

Каттай не вынес разочарованного взгляда своего императора. Дабы избежать позора, – избежать чувства вины, – кузнец, махнув рукой, бросив свой жезл на землю, спрыгнул вниз с балкона цветущей крепости.

Не успел Кантетшо подойти, как небо замолчало, переключая все внимание на себя.

Дозориана бросило в жар. Повидавший многое старый воин все же был под впечатлением. После минутной тишины, небо одарило всех громом новой силы.

– Там, – в облаках, – что-то живет… – сказал рядом стоящий зевака рядом с вождем.

Черное небо сияло тысячей раскатов. Крики десятков щебечущих птиц пронеслись по полю битвы, а затем, вновь одарив всех на миг чудом тишины, – выпустили тучи из себя невиданной силы разряд. Подобной силы удар запросто мог разделить белую гору Хакусан на две части.

Ударная волна пошла в сторону многотысячного войска племен. Сам воздух наэлектризовался и колол каждый сантиметр тела. Земля стремительно раскалывалась, грязь волной наворачивалась на себя же, хороня под собой тысячи воинов.

Дозориан, который двигался в тыльной части орды, – и то почувствовал силу стихии. Его горбатый конь скинул его с себя и тут же умер. Туша его смотрела на бывшего хозяина глазами, полными крови.

В один момент несколько тысяч захватчиков лишились жизни. Ливень вновь шел с прежней силой, а черные небеса стали более спокойными, выпустив, наконец, свою ярость на волю.

Однако, не все прошло так гладко. Силовая волна, что пошла в сторону Шаогуня, коснулась и защитников империи, что были на стене, а сама стена в некоторых местах и вовсе чуть не обрушилась, теряя почву под основанием. Несколько попаданий, – и она падет.

Глобальная растерянность продлилась недолго. Выжившие уже крепко держали оружие в своих руках. Они готовы были биться насмерть, не позоря богов! Уж если они смотрят!

Такендо не слабо оглушило. Он потерял равновесие и повалился на спину, как и многие рядом стоящие гвардейцы. Но, если другие уже понемногу поднимались на ноги, то он не спешил…

– Это снова ты? Куда ты пропал? – говорил человек в белой комнате.

– У меня очень мало времени, а я не знаю, смогу ли еще раз сюда попасть! – кричал сын самурая.

– Что там у тебя происходит?

Будущее вновь медленно стало отдаляться от него. Он почувствовал это сразу, как первые острые углы стали исчезать.

– Скажи мне, что тебя тревожит! Скажи все, что мне стоит знать! Времени мало, а я могу сюда больше и не попасть!

– Если я скажу тебе, то ты не поймешь…

– Просто скажи!

– У нас здесь все не просто… В общем, я думаю, что ты появляешься здесь из-за меня, в каком-то смысле… У меня некоторые проблемы, а он пытается их решить, пытается помочь мне… Я хочу сказать… Извини, я не могу свободно выразить все, что сейчас у меня в мыслях, пойми! – это все, что Такендо успел услышать.

Он открыл глаза и увидел перед собой Весэха, который тряс его, держа за плечи.

– Живой?!

– Да, я в порядке… – приходил в себя тот.

– Тогда вставай! Они пробили стену! Скоро начнут пролезать, пора сражаться! Вставай, ну!

Бессмыслица услышанного не укладывалась у него в голове и быстро забылась. Боевой клич врывающихся воинов племен заставлял сосредоточиться именно на войне, а не на каких-то призрачных видениях будущего. Если он хотел вернуться, если он хотел, чтобы было куда возвращаться, то он должен был полностью отдать себя войне. Полностью сосредоточиться, никого не щадить, ни на что не отвлекаться.