Текст книги "Такендо (СИ)"

Автор книги: A-Drop Of-Madness

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

На заросших руинах подземного лабиринта стоял сам лидер “Черной руки”.

Все тут же преклонились, все, кроме Сёкана Одалинга.

Его темные глаза, казалось, смотрят на всех и каждого сразу. На груди у него, поверх черных плотных обмоток, крестом пересекались два натянутых на тело кожаных ремня. Рядом с его лысой головой, прямо в воздухе, вертелся легендарный кинжал воли дракона. Он медленно следовал за ним.

– Можете встать. – голос его напоминал глубинное эхо рычащих дьяволов, чем и вызывал страх и уважение у всех приближенных.

– Мы ждем тебя уже два часа, Лордэ. – прямо сказал Одалинг.

Похоже, он был единственным, кто его не боялся.

– Если уж назначил точное время, так будь любезен сам прийти вовремя.

В этот момент показались двое со стороны восточного обвального перехода.

– Змея. Опоздали. Позор… Не удивительно, что вы приблизились к дракону. – язвил Бакуррё Сам.

Никто не спорил, все молча выдавали своими глазами согласие.

– Ками Лордэ, прошу простить за опоздание. – преклоняясь, говорил Сёкан Грэтт.

Икан Ооноке при этом даже не пошевелился.

Одалинг одарил его своим давящим взором, затем, не сдерживаясь, добавил:

– Ты кем себя возомнил, Икан, что не преклоняешь колено в присутствии самого Ками?!

– Хватит. Не стоит превращать наши традиции в насмешку, что за ребячество. Я собрал вас не для того, чтобы все перессорились и поубивали друг друга в погоне за нашими таинствами.

– Зачем ты собрал нас? – после минутной паузы спросил лидер тигра.

– Сёкан Грэтт. – кивнул тому Ками.

– “Белая гарда” нанесла удар по логову у Кау’якл’на. В наших рядах предатель.

– Предатель? – стали перешептываться Ситё и Рикуси.

Одалинг и Керрет округлили глаза и, казалось, сейчас начнут дымиться.

Лидер тигра побелел так же быстро, как и покраснел, спокойно спросил:

– И кто же, по вашему, решил перечить воле дракона?

– Без малейшего понятия. Я знаю только то, что четыре моих Икана, двенадцать Сотё, восемь Ситё, что были высланы в столицу, – так же мертвы.

– Как выжил твой Икан? – спросил Сёкан Сюррин, заподозрив в нем предателя.

– Вы не слышали о нем? – ответил ее Икан Камсай.

– Нет, не слышала.

– Он славится большим мастерством. Такого самурая очень сложно будет выбить из течения жизни. – продолжал Камсай.

– Он при мне выбрался из окружения десяти гвардейцев. – подтвердил Грэтт. – Я горжусь своим учеником.

– Я готов повторно пройти через ог’дар’ноока, чтобы доказать свою верность “Черной руке”. – сказал Ооноке.

– Хоть это просто слова, все же похвально, уважаю. – сказал Керрет, поддерживая свой гравированный топор.

– Сосредоточьтесь. Я собрал вас для принятия контрмер. У “Белой гарды” при Шаогуне сиротский приют и форт в тоже время. Мы ударим по нему и покажем им, как они были не правы, когда решились открыто пойти против нашего ордена.

Ками Лордэ не нужно было прятать лицо под маской, как это делали другие. Увидеть его могли только перед смертью, если он не захочет иначе. В его силе не сомневался никто. Магия даровала ему сверхчеловеческую мощь и стойкость. В сочетании со своим кинжалом, которым он не любил пользоваться, потому что ему нравилось, как выглядит начищенное до блеска лезвие из ледяного камня, он был непобедим для большинства мастеров мира. Говорят даже, что Лордэ может выдержать укус железного огнедышащего демона, но это только россказни.

– Все пойдут? – спросила Сюррин.

– Это не все. Есть еще одно важное дополнение. – он сделал паузу, все молча ждали.

– Все Сёканы теперь переходят в одну конфессию.

– Чего-чего? – переспросил Одалинг.

– Теперь орден “Черной руки” состоит только из одной касты.

– Я не пойду на это. Ни я, ни весь пантеон Кенчи. – сказал лидер тигра.

– Тогда… – протянул Ками, но был перебит Иканом Ооноке, – Я прибегаю к одл’ваас.

Все повернулись на членов полумертвой змеи.

– Ты совсем оборзел, мальчишка? – снова гневался Одалинг.

Ооноке не обращал внимание ни на кого, кроме Сёкана Грэтта. Он смотрел прямо на него. И он был серьезен.

– Зачем? – спросил Лордэ.

– Я готов ответить только вам лично, Ками Лордэ.

Тот, не выдавая истинных эмоций, безразлично кивнул Грэтту.

– Икан Ооноке! Не ожидал я от тебя подобного предательства! Ты, наглец, будешь наказан! И в этот раз очень и очень сурово!

Грэтт более не ждал. Он уже думал ранее о том, чтобы придушить своего Икана. Когда он увидел его талант, принял потенциал, то сразу понял, что придет день, когда тот заявит ему одл’ваас. И вот. Этот день настал.

Грэтт налетел на ученика, как рой пчел налетает на свою жертву. На него посыпались десятки ударов, первую половину из которых тот парировал, а от второй уходил. Его Сёкан был опасным соперником, он это знал. Опасным, но старым. Он видел, как слабость и немощность брали верх над его былой мощью. Он мог его одолеть, и он к этому стремился.

Ооноке, как и Грэтт, уже давно размышлял об одл’ваас.

Предвкушение этого момента достигло резонансной точки, и ученик отвлекся на секунду, снижая свою внимательность. Он быстро пришел в себя, когда сталь его учителя коснулась лица, разрезав маску, оставила после себя недурную зияющую рану. Ооноке был уверен, что сможет поразить Грэтта следующей атакой, но старик извернулся подобно змее, упираясь на воткнутое в землю оружие, и нанес прямой удар ногой тому в ребро. Икан повалился с ног, показав обмотанное лицо. Темная ткань размоталась и легла на мокрую землю. Кроме Грэтта никто более не видел прежде его лица. Все держали свои мысли при себе.

Пухлый язык лежал на щеке, пачкая ее слюной. Маленькие глазки-бусинки глядели только на лидера змеи.

– Мальчик молодец, но до Сёкана ему далеко. – подытожила Сюррин.

Грэтт ни секунды не расслаблялся. Он не мог проиграть, всем телом и мыслями он был напряжен. Недооценивать своего ученика он не собирался.

– За твой характер, Ооноке, я же говорил тебе, за твой хара… – лидер вдруг схватился за шею, выпустив меч из рук.

Из его рта шла желтая пена, а глаза закатились. Еще несколько секунд он, как парализованный, стоял на своих ножных протезах, а затем повалился наземь и более не дышал.

– Нечестно… Это было нечестно! – высказывался Сотё Кисуаяка.

– Эту силу даровала мне магия. Ог’дар’ноока. – поднимаясь на ноги, отвечал бывший Икан, – Видите? На его коже моя кровь. Она ядовита для всех по-разному. Ему, как вы видите, не повезло. В том воля божественной судьбы. Он любил так говорить…

– Одл’ваас исполнен. Приветствуйте Сёкана Ооноке. – спокойно сказал Ками.

– Да ты настоящий монстр! – крикнул Ситё из соловья.

– Я – Сёкан. По праву лидера требую отдать мне жизнь этого птенца.

Его же братья, недолго думая, вытолкнули его вперед всех.

– За неуважение к нашим традициям я приговариваю тебя к смерти.

Без скрывающей лицо маски его язык ковылял туда-сюда, словно болтался по ветру. Только сейчас все заметили, что кроме уродливого языка у него еще и чудовищная пасть, усеянная мелкими клыками в два ряда.

– Я… не отступлю! – крикнул Ситё из соловья и, побеждая страх, ринулся на свою смерть, замахиваясь катаной, как дубиной.

Секунда. Ооноке использовал технику “Казевокиру”. Удар пришелся на голову, рассекая ее пополам вертикально, от подбородка.

– Кто еще готов проявить неуважение к Сёкану? – спросил Ооноке.

Проступающие варикозные вены на его голове немного шевелились.

– Вернемся к насущному. – снова дал знать о себе Лордэ.

Одалинг показательно собрал из носоглотки все содержимое и сплюнул его себе под ноги.

– Одл’ваас, Ками Лордэ. Заявил Сёкан Одалинг. Ками аз “Черная рука”! – сказал он, собирая голосом весь свой дух, а небо заревело громовым раскатом.

***

Уже на подходе к первым населенным пунктам он понял, как ему тяжело. Он отвык от общества, отвык жить в окружении людей. Те же люди реагировали на него однотипно. Он был им неприятен. Они хотели, чтобы пришелец поскорее ушел. Прямо у местной пивнушки стояла доска с объявлениями. Такендо сразу нашел себе работу. Загадочная смерть в доме на окраине Сипхики. За разгадку случившегося платили пять сотен кан. Ему нужны были деньги, ведь он изрядно задолжал одному старому мастеру из алхимической лавки в Шаогуне.

Через несколько минут он уже был у порога. Как говорилось в объявлении, ему нужно постучать пять раз с очень маленьким интервалом, чтобы его впустили. Так он и сделал. Дверь ему открыл парнишка лет шестнадцати в дорогом Шенхайском наряде красного цвета с желтыми цветами с ног до груди. Позади него стояла девочка примерно его возраста, пряталась за углом. Думала, что ее не видно.

– Вы… по объявлению?

Такендо кивнул.

– Хорошо, проходите… – неуверенно говорил тот.

Дом был в очень хорошем состоянии, если учитывать, что идет война.

– Где?

– Где произошло убийство?

Он кивнул опять.

– Сюда. – молодой господин указывал гостю на следующую комнату.

– Почему?

– Почему смерть загадочная?

Такендо кивнул.

– Хозяин ждал, что его убьют. На каждом окне нетронутые замки, входная дверь никому не отворялась, он не пускал даже меня, своего сына. Он тонул в паранойе и забился в угол, как загнанная мышь.

– Как?

– Как он умер?

Тот снова кивнул.

– На нем не было ни одной царапины. Я нашел его лежащим на кровати, лишенным дыхания, без сердцебиения.

– Почему ты решил, что его убили?

– Я… Это я решила… – смущенно говорила девочка.

– Что?

– У меня… было видение.

– Келита! – обрубил ее господин.

– Пусть говорит.

– Иногда я вижу всякие вещи… Выхожу из своего тела и смотрю, как что-то происходит где-нибудь в другом месте.

– Ты научилась магии?

– Я не училась, у меня это с рождения. – отводя взгляд, продолжала та.

– Что именно ты видела, девочка?

– Лицо в маске. Я думаю, именно человек с этим лицом как-то сделал это…

Такендо еще немного осмотрелся. Жители дома глядели на него, не двигаясь.

– Зачем вам разгадывать загадку? Вы же ничего не сможете сделать.

Странный огонек проскочил у обоих в глазах. Девочка выпрямилась и, казалось, хотела закричать. Мальчик сделал шаг вперед и, с голосом полным ненависти, проговорил:

– Выпавшие за грань, существа колыбели, все они хотят отомстить!

Такендо посмотрел на свою ладонь. Чернота вновь медленно расползалась, и он ничего не мог с этим поделать. Тело его опять немело, взор застилала тьма.

В белой комнате он пробыл пару мгновений. Встретившись взглядом с обитающим в ней бело-синим человеком, он вмиг перенесся в далекое прошлое, он тенью следовал за маленьким Ооноке, летящем, рассекающим горные тропы. Он углядел в нем желание помочь погибающему другу. Дьявольское море, приносящее беднягам проклятия… Он действительно проклят? Даже если так, Такендо не считал этот дар проклятием. Дар уже не один раз помогал ему найти и понять себя. Разобраться в сложных личных ситуациях. Если бы не дар, он скорее всего уже покончил бы с собой. Еще мгновение, – и он смотрел на человека с себя ростом с окровавленной катаной в руках. Его лицо было закрыто маской, но он знал, кто это. Ооноке. Взрослый, сильный, живой. Его старый друг, старый телохранитель. И это он. Он убил их.

– Зачем тебе это? – спросил у себя Такендо, стоящий в одиноком разграбленном доме с распахнутой дверью.

– Чего тебе здесь надо, стервятник? – послышался злобный голос за спиной.

Разгневанные Шаогуньцы стояли на пороге своего Сипхикинского покровителя, – мертвого Хашиёки. Они были разгневаны, желали выместить на ком-нибудь скопившуюся на сердце тьму.

Такендо оторвал взгляд от своей ладони, убедился, что чернота опять исчезла, затем обратился к озлобленным людям:

– Не надо.

– Что не надо? С кем ты тут разговаривал? Сам с собой?

– Мертвые.

– Да, он точно сумасшедший, ребята. Надо вынести его отсюда вперед ногами, чтобы остальным подобным неповадно было к нам в Сипхики приходить! – предложил юный зазывала.

У толпы были простые дубины, у кого-то вилы и ножи. Когда бродяга вытащил из ножен свой меч, – многие сразу узнали в нем легендарный “Горелом”.

– Это же тот самый меч! Как приезжие рассказывали! С темно-красной полосой вдоль всего лезвия!

– Ты кто такой, еще раз спрашиваем?! Неужто сам Дозориан?!

– Не неси чепухи! Что бы он тут делал один, без своей орды? Нет, это точно не он.

– Но откуда у него тогда этот меч? Это точно же он! – все спорили людишки.

– Я забрал его.

– Что-что?

– Орда близко. Южная долина в огне. Меч забрал.

– Орда у Южных лесов? Что за бред?

– Мне нечего здесь искать. Я должен идти.

– Лучше не лезьте к нему! Это оружие приносит одни лишь беду восточной империи! Пускай ищет свою смерть в другом месте! – заключил один из толпы, что был старше остальных.

В этот раз кровопролития удалось избежать. Такендо направился в сердце Шаогуня. Поход, так как было военное время, оказался не из простых. Все дороги перекрыты, всюду патрули, проверки, аресты. Через неделю он уже был у главных ворот. Заработал немного денег на новую, чистую одежду, чтобы не сильно выделяться из толпы, привел свое лицо в порядок и остриг длинные волосы, оставив один аккуратный конский хвост. В его карманах было еще около пятидесяти кан. Этого было недостаточно, чтобы вернуть долг мастеру Такеяки. Он намеревался направится в лавку и помогать ему всем, чем сможет.

Цветущая крепость сильно преобразилась с момента, когда маленький мальчик видел ее в последний раз. Если раньше обитель императора вызывала только вдохновляющие приятные эмоции, то теперь она больше походила на мрачный оплот поглощенной войной империи. Озаренная солнцем, столица теперь погрузилась во мрак и тотальную ненависть. Странные люди в однотипных одеяниях зазывали с собой людей, дабы открыть глаза всем не познавшим дар магии. Такендо старался обходить их стороной и не попадаться лишний раз на глаза.

Вопреки сомнениям, лавка старого мастера почти не изменилась. Алхимические растения все так же покрывали двор и явно были недавно ухожены. Здесь точно кто-то еще живет. Он не опоздал.

Уже перед дворовой аркой он остановился. Накатили старые забытые чувства. Он вспомнил, как маленькая красивая девочка провожала его, смотрела вслед демону, который собирался лишить жизни стольких людей. Наивным взглядом смотрела и ничего не подозревала. Интересно, помнит ли она его?

На этой улице было особенно тихо. Ему это сразу понравилось.

Еще несколько секунд он смотрел на сад и готовился постучать в дверь, готовился отдать долг, ведь это именно то, что для него имело сейчас хоть какое-то значение. Это то, что заставляло его жить в данный момент.

Дверь открылась раньше. Из дома вышла девушка с длинными черными, как сама пустота, волосами. Лицо ее несомненно ему нравилось, однако, если бы не глаза, он ни за что бы не узнал девочку Кимико. Сине-красные заостренной формы глаза… Он…

Его приятные мысли прервал странный звук. В тишину влез отчаянный крик мужчины. Девушка не заметила Такендо, и он решил еще немного подождать. Он решил пойти в сторону звука.

В небольшом, окруженном жилыми потрескавшимися зданиями, дворике, лежал в крови богато одетый мальчик лет шестнадцати. Его обнимал человек постарше, наверное, его отец, и кричал, со слезами на глазах глядя на убийцу. Перед ними стоял человек в темных одеяниях с окровавленной длинной катаной в двух руках. Такендо, недолго думая, решил вмешаться.

Убийца хотел было лишить жизни и второго, однако незнакомец смог остановить его лезвие своим. Убийца сразу почувствовал в нем угрозу, – не каждому дано бесшумно подкрасться к опытному воину.

– Зачем? – спросил Такендо, но не получил ответа.

Убийца продолжил яростно наступать, – его целью был второй богато одетый мужчина, на защиту которого, судя по всему, встал один из его наемников.

Движения укрытого за маской человека очень сильно напоминали ему его старого друга Ооноке. Сила и умения его не позволяли сыну Кенрюсая с ним играть и думать о воле отца. Несколько умелых уходов, контратака, пируэт, контратака. Скрывающий лицо под маской явно не ожидал встретить такого опытного наемника. Последний удар из серии незнакомца он пропустил. Встретил его грудью. Время для него чуть ли не остановилось. Падая на землю, он смотрел на свою катану. Смотрел, как лезвие покрылось трещинами. Оно было готово надломиться уже после нескольких ударов. Его поражение было предрешено. Но кто этот незнакомец? Как он посмел…

Последние мысли убийцы испарились, глаза его закрылись, сердце остановилось.

Такендо нужно было видеть его лицо. Он еще недолго смотрел на мужчину, что оплакивал своего сына, затем подошел к телу неизвестного. Протянул руку к его маске. Снял ее. И… с облегчением выдохнул. Это был не Ооноке, однако явно являлся членом его ордена. На его лице была татуировка в виде рычащего тигра. Такендо помнил, что рассказывал его друг про внутренние конфессии и порядки в ордене. Этот был из последователей Кенчи.

– Кто ты? Кто ты такой? – спросил, вытирая сопли, мужчина.

– Давайте я отведу вас в безопасное место. Вам есть куда идти?

– Да-да, есть одно место… Но я не могу оставить его тут просто так лежать! Вы мне поможете?

– Да. Помогу.

Солнце старалось выглянуть из-за нависших над столицей туч. Несколько человек с закрытыми лицами сидели на крышах домов и смотрели на происходящее внизу. Они срочно должны доложить о произошедшем своим Иканам. Противник воли “Черной руки” должен быть наказан.

========== VII Культист ==========

– Спину ровнее. Держи катану крепче, это не игрушка.

– Да, отец.

– Смотри прямо. Представь, что перед тобой твой враг. Представь, что он угрожает тебе, твоим близким. Представил?

– Да.

– Хорошо. Посмотри на горы впереди. Далеко за ними очень много таких людей, которые желают тебе зла, понимаешь?

– Понимаю.

– Именно это мне сегодня и пришлось сделать, сын. Тебе довелось взглянуть на живое насилие раньше, чем мне того хотелось бы.

– Я все понимаю, отец. – сказал вслух Такендо, следуя по освещенному факелами коридору.

– Что-что? – переспросил у того впереди идущий человек.

– Нет, ничего. Я о своем.

– Не знаю, кто вы, но я вам очень благодарен, что вы помогли мне убраться с поверхности этого проклятого города. Как вас зовут?

– Т… Тоннеки.

– Тоннеки. Очень приятно, наконец, услышать ваше имя. Меня зовут Мэ Гайо. Можно просто Гайо.

– Я хочу разобраться…

– Да?

– Что происходит сейчас в стране?

– Вы, я погляжу, не местный? Откуда же вы прибыли? С Южных краев?

– Да, с южных.

– Мне будет очень интересно узнать о вас чуть-чуть больше, Тоннеки.

За углом их ждала мощная, закрытая на внушительных размеров замок, дверь. Помедлив, с улыбкой на лице, Гайо добавил:

– Очень хочется узнать, как далеко нас заведет наше знакомство.

За дверью оказался просторный зал, полный стеклянных витрин с различным оружием, белых флагов с золотыми драконами, извергающими пламя.

– Мои братья сейчас в главном зале, прошу. – приглашал того Гайо.

Длинный стол, куча карт, свитков, исписанных пергаментов. Шестеро вооруженных что-то яро обсуждали, глядя на хранившего молчание одиночку, усевшегося во главе всего этого беспорядка.

– Весэх! Император поставил четкую задачу! “Черная рука” больше не может…

– У нас гости. – перебил его тот.

– Гайо? Очень жаль твоего сына! Если бы мы только знали, что эти убийцы ждали нашего прихода… – говорил один из шестерых.

– Если бы не этот человек, – я слился бы со своим сыном в одном едином потоке магии!

– В таком случае, я буду очень благодарен, если этот человек назовет мне свое имя. – сверлил взглядом Весэх.

– Тоннеки.

– Тоннеки, да? И откуда ты, Тоннеки?

Такендо не знал, что ему наверняка можно говорить. Он ничего не смыслил в политике и в детстве, а теперь и подавно.

– Я из Южных краев.

– Из каких именно, можешь точнее? – злился Весэх.

– Я…

– Давай так. – вдруг смягчился тот, – Чтобы ты понимал, к чему все эти вопросы… Ты знаешь, кто мы? Знаешь, где находишься? Гайо, я уверен, поведал тебе очень немного…

– Я хочу понять, что происходит в мире, только и всего. Я жил со своим отцом в южных лесах, пока их не спалили какие-то люди.

– Да… Эти “люди”, – племена западных Буревегов. Эта грязная орда сейчас осаждает Шенхай, сжигает окраины дотла. Они, как и северяне, хотят до нитки вынести Шаогунь, сделать восточную империю своей зверушкой, посадить ее на поводок. Мы, – члены ордена “Белой гарды”, – сражаемся во имя империи, во имя сохранения мудрости магии. Про мудрость магии ты тоже не знаешь? – прищурился лидер “гарды”.

– Весэх, позволь мне вмешаться. – встрял Мэ Гайо.

– Подожди-ка. Скажи мне, Тоннеки, откуда у тебя этот меч? Мне достаточно увидеть рукоять, чтобы понять, что…

– Да, я отобрал этот меч в поединке с одним из тех… “людей”.

– В поединке, говоришь? – удивился тот.

– Да, Весэх, ручаюсь. Я видел, как он одолел того наемника. Он действительно могучий мастер!

– Этот меч, Гайо, ребята, это – “Горелом”. Легендарное оружие Дозориана, – вожака Буревегов. Очень интересно, как лихо переплетаются наши судьбы в эти дни… Все, как говорил мне когда-то Каттай, действительно так…

– Значит… если я правильно понял, то востоку сейчас угрожают эти “Буревеги” и племена северян, так? Способен ли император Кантетсо защитить страну?

Весэх одарил его презирающим взглядом, в котором тот углядел некую неприятную для себя ноту, – ему сразу стало стыдно за отсутствие образования. Ему и правда было сложно вписаться в общество, которое переросло его на пару десятков лет. Он стоял маленьким мальчиком пред жестоким и запутанным миром.

– Кантетсо? Нет, Тоннеки, Кантетсо не способен никого защитить. Нашего императора зовут Кантетшо, а его подлый, глупый, трусливый брат уже давно в могиле.

– Его брат? Разве…

– Что? – перебил он.

– Когда я последний раз что-либо слышал про империю, – императором был Кантетсо. – странные чувства брали верх над его мыслями, – все это время он считал, что его отец убил мятежного брата, как и говорил ему Ооноке.

Значит ли это, что император, который хотел его смерти, – мертв? Теперь ему ничего не угрожает? Однако, все же, личность свою лучше оставлять в тайне. Зачем ему вообще тревожить настоящее своим неудачным прошлым?

– Нам нужно серьезно заняться тобой, бедняга. Мы сможем многое поведать тебе о новом для тебя мире. Если ты действительно такой мастер, как говорит Гайо, то ты нам точно пригодишься…

– Я не уверен, что…

Весэх снова перебил Такендо:

– Хочу сразу установить, что даю тебе право выбора только потому, что ты спас одного из нас. В ином же случае, если ты сейчас откажешься, если же мы вновь встретимся, – у тебя не будет выбора. На призыв “Белой гарды” никто не имеет права ответить отказом.

– Могу ли я попросить у вас дать мне время? Мне нужно закончить одно дело, после чего я стану в один ряд с защитниками империи.

– Сколько времени?

– День. Максимум два.

– Я дам тебе день. Если же ты завтра не вернешься, – “Белая гарда” и вся восточная армия будет считать тебя своим врагом. Будет считать тебя предателем. Понимаешь значение этого слова, Тоннеки?

– Я все понимаю.

***

– Представьте большое темное пространство. – человек размахивал руками, словно отгонял невидимых мошек.

В помещении мерцали огни, в жаровни подливали особое масло, которое выделяло заполняющий комнату дым.

– Вы шагаете по нему, чувствуете его. Выходите из одной комнаты, приходите в другую. Этот бесконечный бессмысленный цикл, который вы совершаете каждый день, цикл, установленный богами, дабы отгородить вас от исцеляющего света магии.

– Магия – бог! – хором отвечали погруженные в транс слушатели.

– Магия – бог. – подтверждал ведущий, – А мы – дети ее. Магия тянет к нам свои руки, хочет нас защитить, а мы постоянно укрываемся от нее! Разрушить цикл бессмысленности, шагнуть навстречу судьбе – вот цель восточной империи. Проклятый богами император приведет нас к настоящему величию! Мы уже знаем, что боги не хотят пускать нас в райские сады, где мы бы слились с вечностью… Что же, значит мы заберем наше право силой. Каждый из вас, кто готов принять дар магии, каждый, кто готов шагнуть в сторону вечности, – сделает свой выбор прямо сейчас.

– Мы готовы!

– Да… готовы… – он взял стоящий рядом длинный жезл с двумя заостренными, выгнутыми друг к другу остриями, между которых красовался закрепленный сплавом девятиконечный белый камень, прозрачный, как вода.

Два человека в белых одеяниях вошли в комнату. В руках они держали емкие чаши с неясным содержимым. На спинах у них был вышит треугольный символ, внутри которого было еще несколько треугольников поменьше с кругами в них.

– Вы долго готовились к этому часу! Вы усердно настраивали свой разум на принятие магии! Теперь пришло время впустить ее в свое тело и встать в один ряд с защитниками востока! Защитниками воли императора!

Стоящие на коленях люди с закрытыми глазами в порядке очереди испивали из поднесенных к их ртам емкостей. Яркое пламя в жаровнях то и дело пыталось погаснуть. Эффект проявлял себя у всех по-разному, но результатом служило, зачастую, одно и то же, – мучительная смерть. Мастер-кузнец Каттай с благоговением смотрел на рождение новых детей магии, – искал взглядом достойных. Уже через минуту из двух десятков человек в живых остались лишь двое.

– Встаньте, защитники империи! – приказал мастер, и те послушались.

Два человека в ритуальных белых одеждах вышли из комнаты.

– Теперь явите мне все то, что вам было даровано с рождения!

Перерожденные выглядели так, будто их полностью осушили, будто кто-то полностью контролировал их действия. Движения были рассеянные, внимание нарушено.

Они неуверенно пытались что-то сделать. Когда же они видели, что способны на то, о чем раньше и думать не приходилось, – уверенность стремительно к ним возвращалась, как и внимание. Один из них жестами рук вызывал дуновение ветра, а другой смотрел на огонь, и тот повиновался его желаниям. Если бы не приказ Каттая, то комнату эту он точно спалил бы.

– Этого достаточно! Теперь вы должны понять, на что способны, понять опасность, которую вы в себе открыли! Вас обучат использовать свои новые силы, обучат их контролировать.

Платой за обретенное могущество послужила всего лишь человеческая красота. Их лица были искажены наростами и красной пятнистой сыпью, цветом напоминающей сильные ожоги.

Мастер-кузнец остался в комнате один. Вздохнул, вытер пот с лба и поставил жезл рядом, облокотив его на стену.

– Что-то приближается…

– Эль прего? О чем ты, Каттай? – спокойно спрашивал Кантетшо.

– Я чувствую, как негативные потоки сгущаются над востоком, император.

– Хочешь сказать, мы потерпим поражение в войне?

– Я чувствую нечто большее. За всем этим кроется не просто насилие, за всем этим стоят боги. Это сложно объяснить, не уверен, что ты поймешь меня.

– Ты знаешь, Каттай, кего аванте, что я всегда к тебе прислушаюсь.

– Будущее несет в себе нечто, что всех нас погубит. Я… чувствую приближение чего-то неотвратимого. Не понимаю… – горестно продолжал мастер-кузнец.

– Кофа кофаньё, кес атурие мефа от наас, – решение придет к тому, кто ступает по верной тропе, а судьба наша приведет нас к мудрости магии. Пронга тебе, Каттай, будь спокоен. Что бы не уготовило нам будущее, – мы встретим и примем его с распростертыми объятиями.

========== VIII Преданность ==========

– Кидай сюда! Сюда кидай! Давай, ну! На меня не смотрит!

– Ха-ха-ха, вот дурак! Он не может поймать!

– Сюда!

– Нет, сюда!

Безоблачное небо радовало глаз и успокаивало душу. Солнце касалось лучами своими вершин асимметричных зданий. Маленький худощавый мальчик сидел на ступеньках и смотрел вниз – на игровую площадку. Дети веселились, перекидывали через “водилу” мячик, который тот должен был поймать. Дети не хотели с ним играть, – поэтому ему было грустно. Он обхватил руками согнутые колени и смотрел своими некрасивыми глазами-бусинками на них со стороны. Представлял, что он нормальный мальчик, который просто, как все, играет со своими сверстниками в мяч. Каждый день он приходил сюда в одно и то же время. И смотрел. Просто смотрел, уже не пытаясь к ним даже подходить. Война отрезала его от семьи, – он даже не знал, как выглядели его родители. Маленький мальчик выжил только потому, что на него наткнулся человек из сиротского приюта, который искал всех, кому нужна была помощь. Этого старого мужчину звали Нокёцке. Сейчас он умирал от неизвестной болезни, которую окрестили проклятием дьявольского моря. По этой причине мальчик старался больше времени проводить на улицах. Назад возвращаться он больше не хотел.

Благодаря тому, что он умел слушать и понимать людей, – он неплохо умел укрываться от их глаз. Эта способность постоянно помогала ему добывать себе еду, когда не получалось ничего съедобного найти среди мусора, которого так много было в это послевоенное время в Шаогуне.

Развлечение он для себя находил в ежедневных тренировках с крепкой палкой в руке. Он представлял себя имперским гвардейцем, который сражается с ненавистными мятежниками. Каждый день он упорно тренировался, чтобы однажды и правда стать одним из них. Эта цель позволяла ему жить, позволяла ему расти. Пропадет она, – пропадет последний смысл жизни.

Ночевал он обычно где попало, хоть у него и было свое любимое место. Ему нравилось забираться на высокую пагоду у рыночной площади. С крыши было видно большую часть города и засыпать там было особенно приятно, когда на улицы выходили бродячие музыканты, которые зарабатывали себе копеечку игрой на духовых самодельных инструментах.

Новый день принес мальчику массу эмоций уже с самого утра. Он проснулся на своем любимом месте от шума. На рыночной площади демонстрировали новое произведение военного искусства. Какой-то кузнец придумал и сделал первое в восточной империи огнедышащее оружие, которое поставит на колени любую армию. Железное чудовище было настолько огромным и величественным, что его вид врезался мальчику в память навсегда, смешиваясь со страхом и восторгом одновременно.

За весь день, к вечеру, мальчику удалось добыть себе несколько гроздей винограда, кусок свежевыпеченного хлеба и кожаную сумочку, в которой оказалась фляжка с чистой водой.

Он добрался до игровой площадки и уселся на ступеньках. Смотрел, как играют дети. Ел плоды своего труда. Думал, сколько так еще все будет продолжаться. Думал, как ему вообще выбиться в люди, как стать гвардейцем. Ведь кого попало в элитную армию не возьмут…

– Ты че все время смотришь? – донесся голос из-за спины.

Мальчик слишком погрузился в себя и не заметил, как к нему подошли сзади.

Он молча встал и повернулся к обратившемуся. Перед ним стоял пацан примерно его возраста, только в приличной опрятной одежке. По нему сразу было видно, что он не из “нуждающихся” семей. Голос его был отталкивающе-противным.

– Я… просто ем. – отвечал мальчик.

– Просто ешь? Ты сюда каждый день приходишь и сидишь здесь, я что, не вижу по-твоему? Ребята же сказали, что не хотят тебя видеть!