Текст книги "Ева (СИ)"

Автор книги: Зоя Сокол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

ни единой живой душе не удалось бы убедить Сергея. А Егор не понаслышке знал, КАКОЙ непростой характер

бывает у друга. Не дай боже ему попасться под горячую руку… Представив последствия Егор вздрогнул и

попытался отогнать от себя мысли о том, что будет, если у Евы тоже ничего не получится.

Егор постарался успокоить себя. За последние несколько дней у него не хило так расшатались нервы. Плюс

он уже больше полутора суток без сна. Конечно, его трясет. Нет, ему решительно нужно поспать. Выпив

полбутылки коньяка в качестве снотворного, едва ли не залпом, молодой человек не раздеваясь лег спать прямо

на большом кожаном диване в своей комнате. Так он и проспал почти целый день.

Разбудил его звонок в дверь. Спросонку Егор не сразу сообразил, где он и что происходит. А в дверь

продолжали настойчиво звонить. Он едва заставил себя встать с дивана, так затекло все тело, да и мутило его

довольно сильно. Все же коньяк как снотворное следует строго дозировать. Звонок затих. Вместо этого в дверь

принялись молотить с такой силой, будто целью было не открыть, а снести несчастную с петель.

– Иду… иду… – пробормотал Егор, бредя по собственной квартире почти на ощупь. А стук все не

прекращался и не прекращался.

Егор резко распахнул дверь и зло рыкнул:

– Да чего тебе надо?

За дверью стоял Сергей.

– Поговорим, старый друг? – спросил он, разминая кулаки.

Сергей сидел в кожаном кресле и потягивал хороший дорогой коньяк прямо из горлышка бутылки. Но

мысленно он был далеко от этой просторной комнаты, до отказа напичканной всякой навороченной техникой и

обставленной в стиле хай тек. К слову, она ему никогда и не нравилась. Слишком наворочено, слишком кричаще, слишком мажорно… Каждый раз оказавшись здесь, Сергей советовал владельцу квартиры сделать ремонт. И хотя

бы в этот раз знать меру в обстановке комнаты. А то получается полная безвкусица… Рядом завибрировал

мобильный телефон. Не глядя, он поднял трубку:

– Алло. Нет, это Сергей, Мария Елисеевна, – безразличным тоном ответил он матери друга. – Егор сейчас не

может с вами поговорить… Что? Обязательно передам… Что бы он вам позвонил… Я запомнил… До свиданья,

Мария Елисеевна.

Сергей положил телефон туда, где взял. Потом он пнул лежащеё рядом тело Егора:

– Слышь, старый друг, – он отпил ещё коньяка. – Твоя мама звонила…

Находящийся в бессознательном состоянии Егор даже не шевельнулся. Сергей снова выпил. Нет, убить эту

скотину он не убил, хотя от правды никуда не денешься мысли были. Но отметелил его знатно. Может даже пару

ребер сломал…

Кривая улыбка тронула его губы. За все, что он наделал? Егор ещё легко отделался.

А ведь до последнего отпирался… Все кричал, что не виноват, что это все Федя, он его подставил…

Сергей снова вспомнил его взгляд, когда на прощание спросил: «А Еву в твою постель тоже Федя

подложил?». В нем было столько недоумения…

– Думал, я не узнаю… – злорадно прошипел Сергей, и снова пнул неподвижное тело. – Думал, что вы умнее

меня?

Он вскочил на ноги и с яростью швырнул бутылку в стену. Комната тут же качнулась и ему волею-неволею

пришлось снова сеть в кресло. Даже не сесть, рухнуть, как мешок картошки. На большее просто не было сил…

Бессилие… Раньше Сергей не задумывался о нем. Не было причин. За него всегда все решали деньги, связи…

Раньше ему казалось что все можно купить… Вот есть деньги, вот есть связи…

Но лучший друг все равно предал его! И Ева его не любит.

Почему она его не любит?! Почему Сергей не почувствовал удовлетворения избив Егора до полусмерти?

Почему даже выпивка не помогает ему забыться? Ничто не заглушает эту боль…

Он снова и снова вспоминал Егора с секретаршей на столе. Мысль о Еве на её месте была невыносима.

Хотелось кричать, хотелось рвать и метать! Хотелось плакать…

Сергей ещё какое-то время посидел, глядя на некрасивое пятно на стене, оставшееся от разбитой бутылки с

коньяком. Ева сделала с его сердцем то же самое… Как она могла? Он просто не мог жить дальше, не спросив,

глядя прямо в глаза.

Пошатываясь, и не без труда, Сергей встал. Держась за стенку он прошел в ванную и открутив кран с

холодной водой сунул под неё голову. Ему нужно было хоть немного протрезветь, иначе он просто не сможет

вести машину.

Вряд ли Сергей смог бы сказать, сколько он так простоял, прежде, чем подействовало – в голове прояснилось.

Он смог без особых проблем выйти. Мысли о Еве не покидали его. И все крепче была уверенность, что им нужно

поговорить. Словно, это может хоть что-то изменить…

Уже в машине появилась совсем другая мысль. А может она не виновата? Может, Егор заставил её? Угрожал,

или шантажировал… Тому, что Ева была с ним в любом случае есть разумное объяснение. Вот, он приедет и Ева

все объяснит. А он поймет и простит. И все будет по прежнему. А может даже и лучше. Сергей даже позволил

себе улыбнуться. Вот почему девушка была такой холодной с ним. Конечно же, она не хотела его обманывать, а

открыто сказать ничего не могла…

Молодой человек сильнее вжал педаль газа в пол. Он должен поговорить с ней…

Улицы города мелькали одна за одной. Что бы быстрее доехать до места, Сергей нарушил не одно правило, и

гнал на такой скорости, что трезвому ему самому стало бы страшно. Несколько раз машина вылетала на тротуар, грозя перевернуться. Но видать господь действительно бережет дураков и пьяных. Он в этом плане вообще

джекпот сорвал – пьян за троих, да вел себя как последний из последних дураков. Позже, огладываясь назад,

Сергей сожалел, что машина только угрожала опрокинуться…

Сергей въехал во двор на слишком большой скорости и, не успев затормозить, вылетел прямо на детскую

песочницу в самом центре. Вывалившись из машины, он достал из штанов мобильный и на быстром наборе

набрал знакомый до боли номер. Обычно девушка довольно долго не отвечала, иногда откровенно его

игнорировала и не брала трубку просто потому, что не хотела. Ему это было известно из достоверного источника.

Сам подсмотрел. Но в этот раз, она взяла трубку неожиданно быстро. Словно сидела, положив руку на кнопку

ответа:

– Алло? – несмотря ни на что, Сергей всегда таял при звуках этого чистого, мелодичного голоска.

– Ева, – в его голосе прозвучало столько нежности и тепла, сколько он сам от себя не ожидал. Когда это

случилось? Когда он так размяк? Когда стал мягким и податливым, как воск в её руках?

– Да, – подтвердила девушка.

– Нам нужно поговорить, – она все объяснит, извинится, и он простит её… Конечно, будет плакать и просить

прощения… И найдет утешение в его объятиях.

– Хорошо, – легко согласилась она, ни секунды не раздумывая. – Где ты хочешь встретиться?

– Я у тебя во дворе, – улыбнулся он.

На несколько мгновений повисла тишина, потом Ева сказала:

– Хорошо, тогда поднимайся ко мне, я пока что дома одна, сможем спокойно поговорить. Моя квартира…

– Я знаю, где она, – Сергей положил трубку, не дожидаясь ответа. Дальше они поговорят лицом к лицу.

Шатающейся походкой он подошел к двери в подъезд. Возникшая мысль, что сейчас неплохо бы выпить,

вызвала легкую улыбку. С четвертой попытки, ему удалось набрать номер квартиры на домофоне. Вместо ответа

прозвучал звуковой сигнал, и дверь открылась. Сергей легко вошел внутрь и поднялся на нужный этаж.

Сколько раз он представлял себе это, сколько разных фантазий возникало у него на этот счет. Впервые он

окажется у неё дома…Ему вдруг очень захотелось подарить любимой девушке цветы. Просто так. За то, что она

есть.

Ничего, ещё подарит… После того, как утешит.

Добравшись до нужной двери не стал звонить, просто легко постучал. Ева тут же открыла:

– Входи, я ждала тебя, – улыбнулась она.

Сергей на мгновенье замешкался в дверях. В несколько мгновений в голове пронесся целый хаос мыслей, но

его разум зацепился только за одну: такая красивая, теплая и искренняя улыбка… Ему она тоже так улыбалась?

– Я хочу поговорить о Егоре, – куда и делось его хорошее настроение. Она смеялась над ним, обманывала за

спиной, пока вот так улыбалась в глаза…

– Надо же, – обрадовалась Ева. – Я тоже собиралась поговорить о нем. Не стой в дверях, пошли на кухню…

Последние слова она сказала уже шагая на кухню, что бы сделать ему кофе. Громко стукнувшая дверь за

спиной стала для неё полной неожиданностью. Ева подпрыгнула от испуга и резко повернулась. Сергей стоял и

смотрел на неё немигающим взглядом.

– Господи, – успокоилась она, и тут же насыпалась на него: – Поосторожнее с дверью! Нельзя же так хлопать!

Сергей ничего не ответил. Выражение его лица оставалось абсолютно спокойным, когда он подошел к ней в

плотную, и наклонился почти к самому лицу упершись рукой в стену возле её лица. Ева метнула быстрый взгляд

на эту руку. А потом как кролик на удава уставилась на Сергея. Что-то в нем неуловимо изменилось. И это что-то

пугало…

– А как можно? – спросил он, сузив глаза.

– Что? – Ева непроизвольно сглотнула.

– Как можно? – повторился он, и как бы между делом спросил, любовно поглаживая лицо девушки: – Можно

изменять? Можно обманывать? Можно смеяться за спиной?

Ева похолодела от этих его слов и от этой ласки.

– О чем ты? – попробовала улыбнуться она, и как бы между делом скользнуть на кухню, но вторая рука

мужчины преградила ей путь. Девушка оказалась в цепком капкане его рук.

– Ева, – ласково, сказал Сергей. – Посмотри на меня и скажи мне правду. У тебя будет только одна

возможность сказать правду, понимаешь?

Сглотнув, она кивнула. Таким Ева его ещё не видела. А самое ужасное, что в квартире кроме них никого

больше нет. Когда Сергей начал правой рукой начал играть с её локоном, появилось осмысленное желание

оставить скальп ему на память, пусть играет и выпрыгнуть в окно. Все что угодно, лишь бы оказаться подальше

отсюда…

– Итак, скажи мне, любовь моя, – виток, ещё виток. – Что у тебя было с Егором?

Он впервые посмотрел прямо ей в глаза. Холодный, пронзительный жесткий взгляд, который никак не

вяжется с его нежным голосом. И запах…

– Сергей, ты пьян… – попробовала вразумить его Ева, но он неожиданно резко схватил её голову за волосы,

как в тиски и холодно, чеканя каждое слово, спросил:

– Что у тебя было с Егором?

Ева испуганно замерла. Что с ним, что у него на уме? Сергей просто сума сошел… и напугал её до

полусмерти:

– Ни.. не… ни…чего! – испуганно как в бреду залепетала несчастная. Никогда в жизни ей не было так

страшно.

Сергей наклонился к ней максимально близко так, что она чувствовала его дыхание у себя на лице. Его рука

крепко удерживала её голову за волосы, и ни сбежать ни отвернуться не было чисто физической возможности.

Сердце забилось пойманной птицей… Он наклонился и прошептал ей прямо в губы, прежде чем поцеловать:

– Неправильный ответ…

Ева попыталась его оттолкнуть, но хватка молодого и сильного мужчины была железной. У неё не было

шансов с самого начала, но девушка не прекращала молотить по прижавшему её к стене тяжелому мужскому телу

своими маленькими кулачками. Потом попробовала просто отодвинуть его от себя упершись руками ему в грудь.

Но добилась только того, что рассмешила.

– Не нравится? – спросил он. – Егор лучше целуется?

– Пусти, пусти, пусти меня… – сорвалась на крик Ева, пытаясь вырваться.

Сергею даже не обратил на это внимание, он словно говорил сам с собой:

– Конечно, он годами тренировался на секретаршах, официантках… Да вообще на всем, что шевелится…

Ева не выдержала и истошно заорала. Сергей лишь мгновенье смотрел на неё, а потом ударил. Удар

получился хороший, стопроцентный нокаут. Он едва успел подхватить обмякшее тело.

– И ты, просто то, что шевелится, – пустым голосом сказал он. – Ты не заслуживаешь ни любви, ни ласки…

Ева очнулась от чувства тошноты подкатывающего к горлу. Она попыталась встать, но ничего не вышло.

Комната вращалась, вызывая новый приступ тошноты. Ужасно болела голова, словно в неё гвоздь вбили. И не

только голова. Все тело болело даже в тех местах, о существовании которых Ева прежде не догадывалась.

Первая мысль, что её снова переехали. А потом она услышала рядом… даже не плач, а скорее скулеж…Ева с

огромным трудом открыла глаза и присмотрелась она лежала в коридорчике своей квартиры, укрытая большим

банным полотенцем, а напротив сидел Сергей, со смутно знакомой бутылкой вина в руках. По виду он был в хлам

пьян и периодически снова прикладывался к бутылке. А ещё он плакал….

Ева прикрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Больше всего походило на то, что она сошла сума.

Заныла челюсть, и Ева все вспомнила. Все о том, как Сергей её ударил…

Она медленно села, держась за стенку. Голова кружилась, тошнота усилилась. С трудом сфокусировав

внимание на сидящем напротив мужчине, Ева пыталась сообразить что с ним делать. Но мысли разбегались в

разные стороны, как стая тараканов. Девушка пыталась мыслить связно, но в таком состоянии больше всего

хотелось снова упасть в обморок. Она, как могла, сосредоточилась на Сергее. Сейчас он казался абсолютно

безобидным, но что если он опять ударит её в очередном приступе ревности? Нужно его прогнать, но как?

Пока девушка пыталась собраться с мыслями, Сергей заметил, что она пришла в сознание. На его лице

промелькнуло осмысленной выражение, и он на четвереньках переполз к ней. Ева почувствовала что сейчас снова

отключиться от запаха перегара. Пульсирующая боль в затылке мешала соображать, а шум, который издавал

Сергей сводил её сума. Она не сразу поняла что он с ней говорит. С трудом открыв глаза, девушка повернула

голову, что бы посмотреть на него, от движения глазами возникала ужасная резкая боль. Шум в ушах мешал

разобрать, что он там бормочет, целуя ей руку.

Ева понимала, что сейчас абсолютно беспомощна. От него нужно избавиться.

– Воды… – она сама поразилась тому, насколько тихо и хрипло прозвучал собственный голос. Словно кто-то

говорил за неё.

– Что? – Сергею видимо тоже соображалось с трудом.

– Купи…– она закашлялась и едва не отключилась от резкой боли в голове. – Воды… мне…

Ева не знала, подействует ли это, но на большее её просто не хватило. Удача, наконец, повернулась к ней

нужной стороной – Сергей встал и держась за стенку побрел к двери. Она даже забыла на несколько мгновений,

что ей плохо, пока затаив дыхание следила за тем, как за ним закрылась дверь.

Когда глаза заволокла темная пелена, Ева осознала, что действительно задержала дыхание. В такт

пульсирующей боли в голове, билась мысль: «Только бы не отключиться… только бы не отключиться…». Сейчас

нужно заставить себя добраться до двери… Сергей ведь может вернуться.

Когда сознание немного прояснилось она поползла к двери. Каждое движение отдавало болью во всем теле, и

если бы не прохладная стена в качестве опоры, девушка могла бы и не достигнуть цели. Никогда до этого, Ева не

задумывалась о том насколько это большое расстояние – полтора метра.

Но она его преодолела. Отдышавшись немного, девушка дотянулась до дверной ручки и защелкнула замок.

Теперь, почувствовав себя в относительной безопасности, можно было окунуться в объятия темноты.

Но в этот раз беспамятство не спешило. Да и соображать стало полегче.

Ева осмотрела коридорчик. И себя. Тело так болело… Неужели он избил её? Девушка осмотрела себя, ища

доказательства своей теории. Руки в синяках, и на них отчетливо видны следы пальцев. Невольно мелькнула

мысль зачем он с такой силой за них схватился? Одежда разорвана, ноги в синяках, внутренняя сторона бедер

перепачкана кровью… Почему? Почему у неё там кровь? В один момент она словно разучилась думать. Просто

смотрела и не понимала…. Не хотела понимать…

Осознание пришло внезапно. Словно мир вокруг рухнул и разбился на миллионы мелких кусочков… словно

она вдруг оказалась в черной дыре…

Как же так… как такое могло произойти… с ней…

Она посмотрела на синяки… на следы его рук… Синяки уже стали коричневыми, словно грязь, а её с

головой в неё окунули. Ева попыталась стереть синяки. Как будто стерев их, сотрет все, что случилось. Не

получилось. Даже кровь стереть не вышло. Мысль о том, что она не сможет от этого избавится, что это навечно

останется с ней разрывала ей сердце. Слезы сами покатились по щекам. Нет, нет, только не она, только не с ней!

Нужно смыть эту грязь, смыть его запах

Собравшись с силами, Ева по стеночке добралась до ванной и залезла внутрь. Никогда ещё она не

чувствовала себя настолько грязной. Даже одежда и та была грязной. Ослабевшие пальцы не слушались, но кое-

как девушка стащила-сорвала с себя одежду, и переключив воду на душ, открутила кран холодной воды. Она

вылила на себя весь флакон с гелем для душа, но никак не могла смыть с себя его запах. Казалось, что он везде, даже под кожей…Ей на глаза попалась пемза. Схватив её, Ева принялась с остервенением тереть руки в тех

местах, где были синяки. Кожа быстро покраснела и на ней начали проступать следы крови. Но синяки, эти

проклятые коричневые пятна никак не сходили. Ева уже не сдерживала себя и рыдала в голос. От всхлипываний

она быстро ослабела, и темнота, наконец, заботливо укрыла её несчастную исстрадавшуюся душеньку в своих

объятиях, даруя забытье. Чего бы Ева желала – остаться в них навечно…

Новоиспеченные жених и невеста, Антон и Аня сидели у неё на кухне и говорили, закрывшись от гостей,

продолжающих праздновать день рождения, когда у молодого человека зазвенел мобильный.

– Пусть звонит, – поцеловала его девушка, не давая дотянуться до настырного аппарата. И действительно, пока

они целовались телефон стих. Прошло несколько мгновений и зазвонил телефон Ани. Он лежал прямо перед нею

на столе, поэтому прочитать имя звонившего не стало проблемой. Звонил «Вовка».

– Может он что забыл? – предположил Антон и взял трубку за неё.

– Алло, – весело поприветствовал он забывчивого друга, но тут же стих, прислушиваясь к тому, что истерично

кричал в трубку друг. Через несколько мгновений Антон начал его понимать:

– … Ева! Я не знаю что делать! Вызвал скорую…

– В каком смысле скорую? – он обеспокоенно посмотрел на Аню и сделал её знак рукой молчать.

– Еву забрала скорая! – так же истерично орал Вова.

Пара переглянулась. Аня решительно забрала у своего жениха трубку:

– Куда её повезли? В какую больницу?

– Сказали центральную городскую, – уже немного более осмысленнее ответил Вова.

– Хорошо, мы доберемся через час. Жди нас там, – скомандовала она и положила трубку. Аня посмотрела на

жениха.

– Я выпровожу гостей, а ты иди собирайся, – легко поцеловал её он в ответ на виноватый и озабоченный

взгляд. В конце концов, Ева и ему не чужая. Их счастье подождет немного.

Такси быстро домчало их до нужной больницы. Центральная городская больница вопреки ожиданиям

находилась не в центре города, а на его южной окраине. Старенькое обветшалое четырехэтажное здание,

несмотря на огромные трещины на стенах, местами заделанные цементом, все ещё хранило следы былой

величественной красоты. Высокие резные окна и двери, мраморная отделка, старая, местами отбитая плитка при

входе… В любой другой стране это здание, построенное в больше века назад, уже бы объявили памятником

архитектуры и отреставрировали бы. Но мэру этого маленького городка казалось, что это не та проблема которую

следует решать сию секунду, поэтому можно пока что успешно игнорировать её.

Аня практически ворвалась в просторный больничный холл выложенный каменной плиткой, в котором почти

не было посетителей. Антон за ней едва поспевал. Взглядом отыскав регистратуру, девушка уверенным шагом

направилась туда, но на полпути прямо перед нею возник знакомый мужской силуэт:

– Вова! – случайная встреча была тут как нельзя кстати. – Что случилось?

Молодые люди пожали руки и парень подробно рассказал:

–Я пришел домой а там весь пол водой залитый. Ну, думаю, трубу прорвало, стопроцентно соседей затопили!

Смотрю вода из ванной… Ну, я и бегом туда. А она там лежит…

– Кто она? – потерял нить рассказа Антон.

– Ева! Она прям в ванной лежала…вся в синяках, без сознания, а вода просто ледяная… – Вова замолчал.

– Что с ней? – встревожено спросила Аня.

– Не знаю, её отвезли в палату, врач пока не приходил... – попытался рассказать парень, но девушка его

перебила:

– Что с ней? Ты сказал, она была в синяках?

Вова не знал, как правильно ответить на такой вопрос. Поэтому отвел взгляд и тихо сказал:

– Ничего хорошего…

Аня и Антон переглянулись, и девушка миновав друга прошла к стойке регистратуры:

– Добрый день к вам привезли мою подругу на скорой…

– Когда? – поинтересовалась молоденькая медсестричка не отрываясь от своего занятия – глядя в небольшое

зеркальце, которое раньше явно было частью пудреницы вытирала осыпавшуюся тушь под глазами. Аню

взбесило такое отношение с её стороны, но она постаралась взять себя в руки и максимально спокойно ответить:

– Девушка восемнадцать лет, скорая забрала её из дому два-два с половиной часа назад…

–А-а-а! – поняла о чем речь медсестра. Отложив зеркальце в сторону, она принялась искать помаду, в

небольшой ярко красной косметичке с черной молнией, лежащей рядом, попутно рассказывая: – Больная

поступила без сознания, с переохлаждением и подозрением на легкое сотрясение мозга, гематомы по всему

телу…

Она, наконец, нашла помаду и отвлеклась, крася губы. Аня едва сдерживала себя, что бы не дать волю

желанию заставить эту крашенную блондинку подавится помадой.

– Её забрали в хирургическое отделение, третий этаж, – вспомнила, наконец, о их существовании медсестра. –

Врач, – она зашуршала бумагами у себя на столе, – Самойлов Глеб Валентинович… так… мг-г…

Аня обеспокоенно наблюдала за тем, как её лицо приняло задумчивое выражение.

– Что там? – не удержалась она.

– Ваша больная пришла в сознание и отказывается от госпитализации и осмотра… Её оставили только до

утра.

Невнятно пробормотав ей какую-то дежурную благодарность, Аня побрела к парням, стоящим в стороне.

– Ну? – без обиняков спросил Вова.

– Ничего не понимаю… – растерянно посмотрела на него девушка. – Говорят у неё гематомы и сотрясения

мозга, но она пришла в себя и отказывается от помощи…

Повисла гнетущая тишина.

– Нужно поговорить с Евой. Пусть объяснит, что случилось, – Антон ободряюще взял Аню за руку. – Куда её

положили?

Ребята довольно быстро нашли нужное отделение. Чтобы не заглядывать в каждую палату подошли к

дежурной медсестре на посту и просто спросили. Идти пришлось через все отделение, и как оказалось –

напрасно. Еву положили в бокс, вторая дверь от входа в отделение. Чертыхнувшись, троица поплелась назад.

Дверь в палату была закрыта. Постучавшись, Аня открыла дверь и осторожно заглянула во внутрь, прежде,

чем войти и позволить войти парням. Эта палата сильно отличалась от той в которой подруга лежала в прошлый

раз. На четыре места, правда, занято было только одно – крайняя у окна постель. Окна незанавешены, стойкий

запах хлорки и полинявшие от времени и пожелтевшие простыни на незанятых кроватях, битый паркет на

полу…

Ева лежала на кровати и смотрела в окно.

Первое, что поразило Аню – это даже не синяки у неё на лице и на руках лежащих поверх одеяла, успевшие

уже почернеть. Первое, что бросилось в глаза – это то, насколько сломленной и безвольной она казалась. Итак, от

природы миниатюрная брюнетка теперь казалась ещё меньше, словно жизнь покинула это хрупкое тельце.

Когда они вошли, Ева никак не отреагировала, даже не повернула голову в их сторону, поэтому Аня невольно

подумала самое плохое. Она встревожено посмотрела на Антона, но тут девушка тихо, но четко произнесла,

голосом лишенным всяких эмоций:

– Уходите.

Аня озадачено посмотрела на подругу и позвала:

– Ева…

Девушка вздрогнула, как от удара. И перевернувшись на левый бок, всем телом к окну тихо сказала:

– Просто уходите, пожалуйста…

Аня снова посмотрела на Антона, тот в свою очередь. Никто не знал, что сейчас нужно делать. Одно дело,

если бы она плакала, например. Можно было бы утешить её. Или если бы злилась на того, кто избил. Просто

пошли бы и отомстили. Как вариант, мальчики бы организовали ему больничную койку этажом выше в отделении

реанимации.

Но что делать с ней сейчас?!

Пока троица мялась у порога не решаясь ни пройти дальше, ни выйти, дверь открылась и невысокого роста,

средних лет мужчина в белом халате с ранней залысиной вошел в дверь, практически поцеловавшись со спиной

Вовы.

Молодые люди, зашевелились, как растревоженный муравейник и расступились, как море переел Моисеем,

пропуская его в палату. Сами они так и не отошли от порога.

– Так… И кто мы будем? – тоном лектора спросил доктор, проходя мимо и оценивающе осмотрев всю

компанию.

– Мы… – покраснев до корней волос, от такого пристального и нескрываемого осмотра, нерешительно сказала

Аня. – За Евой. А вы кто?

– А, так значит, девушку зовут Ева, – обрадовался мужчина, и достав из кармана халата небольшой блокнот и

ручку быстро записал. – Фамилия, отчество, число месяц, год рождения и место жительства?

– Вы не ответили на наш вопрос, – взял на себя роль лидера Антон. – Кто вы? Зачем вам эта информация?

– О, простите, – спохватился он. – Самойлов Глеб Валентинович. Можете звать меня просто – Глеб

Валентинович.

Троица удрученно переглянулась, и снова уставилась на врача.

– Я врач, принявший вашу знакомую со скорой, – пояснил он. – Но девушка все время молчит, мы так и не

смоги ничего у неё узнать, даже имя.

– Как она? – встревожено спросила Аня, шагнув немного вперед.

– Я думаю, нам следует поговорить в другом месте, – многозначительно сказал Глеб Валентинович. – Прошу

за мной. И думаю, вам следует известить семью…

– Мы её семья, – твердо и уверенно сказал Антон. – Больше никого нет.

– Хорошо, следуйте за мной.

Доктор снова провел их по коридору до двойной белой двери с потертой от времени надписью

«Ординаторская», и, открыв перед ними дверь, позволяя молодым людям по одному войти в помещение.

Несмотря на то, что помещение было довольно просторным, всех троих, независимо друг от друга посетило

ощущение тесноты. Обманчивое впечатление возникало из-за слишком большого количества столов, так близко

поставленных друг возле дружки, что в узких проходах приходилось передвигаться бочком. Так же большое

количество свободного пространства забирали шкафы советской сборки, с прозрачными витринами, заваленные

картонными папками старого образца и новенькими скоросшивателями. Ещё одно обстоятельство которое очень

удивило ребят – помещение просто утопало во всевозможных комнатных растениях. Они были везде – от

кактусов стоящих на рабочих столах, до лианы разросшейся настолько, что потолок не видно было.

Глеб Валентинович прошел к своему столу – третьему от входа в среднем ряду и коротко велел, пока искал

нужные документы:

– Располагайтесь.

Ребята переглянулись. Как именно он себе это представляет? Но по обоюдному молчаливому согласию не

стали спорить и проявили смекалку: Антон и Вова подвинули стулья от столов стоящих по бокам, а Аня от

стоящего спереди.

Глеб Валентинович не обратил на их манипуляции никакого внимания. С торжествующим видом он вытащил

из кипы бумаг в столе, что искал:

– Вот оно!

– Что это? – встревожено спросила Аня.

– Это мой табель учета рабочего времени, – с азартным блеском в глазах заявил врач, чем поверг своих

посетителей в шок. – Пусть теперь Павлуша докажет, что я не отработал нужное количество часов!

– Какой Павлуша? – опешила девушка.

– Главврач! – мужчина отложил в сторону искомое и, причмокнув языком, сказал: – Теперь, что касается вашей

подружки…

Ребята переглянулись и придвинулись поближе, обратившись в слух:

– Что касается вашей подружки, – снова повторил он. – Поступила к нам с переохлаждением, сотрясением

мозга и явными следами побоев…

– Откуда у неё сотрясение? – спросила Аня глядя на ребят.

–Ну, я нашел её в ванной, без сознания… – задумчиво высказался Вова. – Она лежала в просто ледяной воде и

уже без сознания…

– Может она упала в ванной, ударилась и потеряла сознание? – неуверенно предположил Антон.

– Молодой человек, – вздохнул врач. – Ваша знакомая упала на чей-то кулак. Причем хорошо так упала… При

её комплекции – легкое сотрясение вполне закономерно. Если несколько дней полежит дома – все пройдет.

– Кто мог её избить? – снова обратилась к своим спутникам Аня.

– Может родители? – сказал первое пришедшее в голову Вова.

– Нет, – уверенно сказал доктор. – Если, конечно, её отец не практиковал инцест в семье…

– Что вы такое говорите?! – возмущенно вскочила Аня, парни последовали за ней, угрожающе нависнув над

доктором.

– Я говорю, что у вашей подруги довольно… специфические повреждения… – замялся врач.

– О чём вы, черт подери! – вскипела не хуже чайника девушка.

Глеб Валентинович тяжело вздохнул:

– Послушайте, помимо синяков по всему телу, характерных при избиении, у неё ещё есть синяки на

внутренней части бедер… – он замялся и бросив короткий взгляд на стоящую над ним девушку сухо закончил: -

Характерных при изнасиловании.

Ребята так и остались стоять, не веря собственным ушам.

– Но… может быть куча других объяснений… – попытался мыслить рационально Вова, когда первый шок

прошел.

– Может, – кивнул врач. – Но поведение вашей подруги типично для жертвы изнасилования: избавилась от

старой одежды, полезла принимать душ … нам даже пришлось ей руки перебинтовать, она их до крови стерла

мочалкой! Опять же ни с кем не говорит, ни дает к себе прикасаться…

Он ещё какое-то время обосновывал свою точку зрения, но Аня его не слушала, его размеренный голос

воспринимался больше как фоновый шум. Она вспомнила лицо подруги в палате, её потухшие глаза и

безжизненный голос… Это правда… это действительно правда…

Кто мог такое сотворить? С этим наивным и милым ребенком?

Аня и не обратила внимания, что ответ произнесла в голос:

– Сергей!

Вова и Антон посмотрели на девушку. Они ничего не спросили . Оба все поняли что к чему. Антон сжал

кулаки и посмотрел в сторону: стоило набить ему морду ещё тогда в торговом центре, когда этот мудак первый

раз полез распускать руки! Тогда бы до такого не дошло… Вова думал почти так же. Вот только его мысли по

большей части были обращены не в прошлое и терзания по поводу того, что могло бы быть… Молодой человек

смотрел в будущее – полными ярости глазами. И в этом ближайшем будущем Сергей доживает последние часы!

– Что? – переспросил доктор пребывающий в неведенье относительно предистории и личности упомянутого

Аней человека.

Девушка посмотрела на него холодным и спокойным взглядом. Можно было бы сейчас рассказать правду,

привлечь его к уголовной ответственности… Но Аня не верила в систему. Эта сволочь найдет способ откупиться

или уйти от ответственности по-другому. В детдоме, где выросла Аня было куда больше порядка. Потому, дети

привыкли разбираться сами между собой. И один раз попавшись, второй раз думали дважды.