Текст книги "Ева (СИ)"
Автор книги: Зоя Сокол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Ева возвращалась домой. Сегодня она немного задерживалась. Просто на дом задали слишком много, и
пришлось засесть в библиотеке, окопавшись книгами. А потом она опоздала на работу, и пришлось задержаться
уже там, что бы все закончить. Устала, конечно, безумно, но спасибо напарнице, Анюта не только прикрыла её, но
и помогла с работой, так, что Ева ушла из кафе не так поздно, как ожидала. Но если не кривить душой, на самом
деле ей не хотелось идти домой. Вот уже много лет она не торопится домой.
Нет, у неё не проблемная семья. Вполне нормальная. Никто из родителей не пьет и не гуляет. Оба работают.
И даже есть младшая сестра, Александра.
Просто, Ева никогда не чувствовала себя любимой и нужной в этой нормальной, среднестатистической
семье. Какой бы хорошей, какой бы примерной она не была. Все внимание семьи всегда было сосредоточено на
младшей дочери Александре. Она была всеобщей любимицей с самого детства. И даже эгоистичный и
себялюбивый, а местами откровенно стервозный характер, который девочка начала демонстрировать всем и
каждому когда подросла, не изменил этого факта. Самым неприятным было то, что Ева знала, откуда такое
отношение со стороны родителей.
Она, Ева, была маминой ошибкой. Мама изменила папе, но он её простил и принял ребенка, пообещав
вырастить. Только полюбить так и не смог. Сколько она себя помнила чаще всего человек, которого она называла
отцом, старался её избегать. А вот Алекса – их родной и очень желанный ребенок. Вот поэтому все, сначала
доставалось ей, а уж потом и Еве. Сначала обували и одевали любимую дочь, а уж потом и вторую. Родители
именно так всегда и говорили – любимая дочь, Алекса, и вторая, Ева. Они скорее терпели её.
Особенно трудно стало, когда младшая сестра с четырнадцати лет стала пропадать по ночам, и общаться с
неблагополучными компаниями. Родители во всем винили Еву. Именно тогда у неё появилась привычка подолгу
пропадать в библиотеке. А потом она и вовсе устроилась на работу, что бы, во-первых, не видеть свою семью
лишний раз и не напоминать о своем присутствии. Во-вторых, потому, что ей нужно было откладывать деньги на
обучение. Родителям пришлось потратить деньги, отложенные на обучение одной из сестер, что бы отмазать
Алексу от обвинения в краже.
Единственная работа, на которую взяли десятиклассницу, и то неофициально – официанткой. Но того, что
она зарабатывала как официантка, было мало и поэтому приходилось брать дополнительные смены и мыть
посуду. Доплачивали за это не так и много, но выбирать не приходилось.
Вот и сегодня, Ева устало плелась улочками родного городишки. Она не боялась, что на неё нападут. Так
поздно, а вернее, так рано даже маньяки уже спят. Поздний час не мешал ей наслаждаться прогулкой в лунную
ночь.
Ева прошла по городской площади и свернула на улочку, ведущую в парк. Это была самая короткая дорога
домой, и она всегда любила гулять здесь. Особенно в то время, когда парк пустел и никакие старички,
влюбленные, или мамочки с колясками или шумными детками не мешали ей любоваться парком и оставаться ей
наедине со своими мыслями. Почему-то именно здесь она любила помечтать о том, как вырастет и станет
хорошим, высокооплачиваемым специалистом, которому все будет по плечу. Здесь рождались грандиозные
планы, по достижению успеха и построению карьеры. Первые шаги для этого она уже сделала. Год она
проработала, откладывая почти все до копейки на обучение. Это был план "Б". Планом "А" было поступление на
бюджетное место. Ева на него очень надеялась. Тогда можно было бы на заработанные деньги снять себе
комнатку и съехать от родителей. Это всегда казалось ей самым лучшим выходом из сложившейся ситуации.
Подойдя к родному подъезду, она заметила свет в окне родительской квартиры. Тяжелый вздох вырвался сам
собой. Ну, вот. Попала на очередной ночной скандал. Который, за последнюю неделю? Четвертый?
Словно утопленник, понимающий, что руки связанны и спасенья не будет, Ева поплелась на свой родной
седьмой этаж, попутно кляня все на свете – и лифт, который не работает, сколько она себя помнит, и холодрыгу на
улице, из-за которой не могла погулять, пока буря не уляжется, и моно будет тихонечко вернуться домой. Но
больше всего досталось её судьбе-злодейке, из-за которой случилось все выше перечисленное.
Ещё только подходя к двери, Ева уже слышала срывающийся крик матери:
– ты совсем не думаешь про родителей! У отца больное сердце!
– Да насрать мне на его сердце! – орала не хуже матери её младшая сестра.
– Как ты говоришь с родителями! – возмутился теперь уже отец.
– Мы столько для тебя сделали, – срывающимся на слёзы голосом принялась попрекать её мать. -
Неблагодарная!
– Если бы не мы ты бы по сей день, гнила в тюрьме! – затянул старую песню отец. Зачем? Отстраненно
подумала Ева, снимая обувь и тихонечко раздеваясь, стараясь не привлечь ничьего внимания. Знают ведь, что
будет дальше. Алекса всех пошлет куда подальше. В подтверждение сестричка выдала:
– Да больно надо было, что бы вы лезли со своей помощью!!!
Дальше по списку истерика матери. Прислушавшись, Ева поняла, что не ошиблась. По всей видимости,
сегодня ругались не просто, что бы было, а по какому-то поводу, потому, что мать делала попытки упасть в
обморок, причитая:
– О моё бедное сердце! Кого же я вырастила! Люди добрые! За какие грехи мне эти испытания!
Дальше по плану речь отца, про неблагодарную, и безответственную эгоистку. Если конечно не...
– Явилась! – заметила её присутствие младшая сестра и поспешила перевести стрелки. – Естественно, когда
она шляется бог знает, где по ночам – это в порядке вещей! Этого вы не видите! У вас только я плохая! Куда мне
сравнится с вашей любимой дочуркой!
И хлопнув дверью спальни, чисто номинально считающейся их общей, сбежала из комнаты, оставив Еву
наедине с разозленными родителями.
– Где ты была до этой поры? – первой пошла в наступление мать. – И не говори мне, что на работе! Я знаю, во
сколько ты обычно возвращаешься!
– Господи, – вздохнул отец, но не потому, что очень уж осуждал дочь за опоздание, а скорее потому, что не
хотел продолжения ночного концерта.
– Нам пришлось задержаться. Сегодня было много посетителей, и мы просто не успевали. Поэтому с
посудой пришлось повременить, и задержаться, чтобы помыть ...
– Да как тебе только не стыдно! – тихо проговорила мама и тут же сорвалась на крик: – Матери в глаза врать!
Вот! Вырастила на свою голову! Неблагодарная!
– Прости мам! – привычно отозвалась Ева. Когда её мама не права лучше сразу с нею согласится. Может,
обойдется...
Не обошлось:
– Ты хоть представляешь, что мы сейчас чувствуем? Как мы волнуемся? Ты что родителей вообще ни во что
не ставишь? – мать перешла на визг.
– Простите, – снова привычно согласилась Ева. И даже невольно вздохнула. Теперь она попала минимум
минут на двадцать.
– А так я тебе со своими нотациями уже надоела! – мать вцепилась в этот невольно вырвавшийся вздох, и
понеслась. Про её безответственность, про то, какая она неправильная и не благодарная дочь, про то, сколько они
с отцом для неё сделали, и как она это все не ценит, каким она все же стала для них разочарованием... И конечно
под конец не забыла напомнить: – Господи, как я могла так ошибиться с тобой! Твой отец, святой человек, принял
и воспитал тебя как родную... Плевать на мать, хоть его пожалей! Ох, если бы я только знала, чем обернется для
меня моя доброта...
Ева слышала эту тираду уже столько раз, что местами даже могла предсказать, что мать дальше скажет. Но
каждый раз, после таких разговоров, ей хотелось удавиться, лишь бы не портить жизнь своим присутствием
таким замечательным людям.
Наконец, матери видимо надоело, потому, что она милостиво отпустила её:
– Уйди с глаз моих! Ты самое большое мое разочарование в этой жизни!
Ева, бросилась в свою комнату, глотая комок, подкативший к горлу. Но уже там ей стало не до слез. За те
полчаса, что она провела с родителями, Алекса успела уснуть, и комната пропахла перегаром. По всей видимости, она успела уже изрядно набраться, прежде чем добралась домой, и, судя по всему, ещё и курила. Вот, спит
мертвым сном. А вот Еве в этой небольшой комнатушке не уснуть, пока она не проветрится. Поэтому пришлось
открыть окно. В комнату сразу же ворвался свежий, морозный воздух, и пробежался по спине, заставив Еву зябко
поежится. В то же время она засмотрелась на родной дворик припорошенный снегом. Каким же красивым он
сейчас был, при свете полной луны...
Ева взяла с кровати одеяло и укутавшись в него села на подоконник
Как бы ей хотелось любоваться им из окна собственной квартиры, что бы за плечами не храпела пьяная
младшая сестра, и в соседней комнате не ругали её родители, игнорируя тот факт, что она их прекрасно слышит и
прекрасно знает, что им это хорошо известно.
Ева сидела на подоконнике, укутавшись в одеяло, и мечтала, что когда-нибудь, в далеком будущем, жить
будет не так больно... Спать этой ночью она легла не скоро.
А утром, как и ожидалось – проспала. Пришлось собираться впопыхах. В итоге, заканчивала одеваться она
уже на улице.
Ева как раз перебегала улицу, на ходу застегивая пальто. Перебегала, не глядя, потому, что по их улице
машины почти не ездят, а она очень сильно торопилась. Первый урок сегодня должен был быть у Марьи
Викторовны, а этот старый закаленный годами педагог никому поблажек не делала и могла спокойно влепить
двойку за опоздание. Поэтому Ева не стала смотреть по сторонам перебегая в месте пешеходного перехода. А
зря!!! Если бы она потрудилась посмотреть в сторону, то увидела бы темно-вишневое Вольво, которое неслось
прямо на неё.
Но Ева не стала себя утруждать такой мелочью, поэтому выбежала на дорогу в том самом месте, где
переходила дорогу всю свою сознательную жизнь, и угодила под колеса той самой темно-вишневой машины.
На этом её поход в школу закончился...
Очнулась Ева уже в больнице. Это было тяжелое пробуждение, по ощущениям было больше похоже на то,
что у неё была температура под сорок. Только без чувства жара. Все тело было слабым, и при попытке двигаться
её трясло. Вдобавок, её сильно мутило. С огромным трудом открыв глаза, она уж не могла снова провалиться в
спасительную темноту.
Ева не понимала, как она тут оказалась. Последним четким воспоминанием было застегивания пальто.
Дальше больничная палата. Правда, палата немного странная...
Это не первый раз, когда Ева загремела в больницу. Когда ей было одиннадцать, она попала в больницу с
воспалением почек. Ей всегда трудно было вспоминать детали. У неё больше пяти дней температура под сорок
держалась. Три из них Ева провела дома, и из лекарств видела только аспирин.
"Скорую" вызвали по настоянию, зашедшей за какой-то надобностью соседки. Сама Ева этого не помнила. А
эта самая соседка тогда так собой гордилась и часто рассказывала эту историю всем кому не лень:
– Прихожу я, значит, к ним домой за...(тут версии расходятся, ибо соседка сама не помнила, зачем приходила
и вход шли многие варианты от коробки спичек до книги), а она там на раскладушке лежит, прям в зале (из
спальни её забрали потому, что там была Алекса, а балкон был не застеклен тогда. Когда его застеклили и более-
менее утеплили, болеющую Еву начали выселять туда, чтобы не разносила инфекцию по дому). Я и спрашиваю, а
что с дитем, приболела, наверное. А мать, невнимательная такая, говорит. Нет, не заболела, просто спит. А я-то
троих своих вырастила. Я-то вижу, что она бедненькая вся аж, розовая и дышит так часто! Я сразу поняла, что-то
не то! Да и чё это малому дитю спать средь бела дня? Они ж неугомонные все. Я к ней подошла, руку на лоб
положила, а она!!! Батюшки!!! Да она ж просто горела вся! Я соседке и говорю, что спасай доченьку, вызывай
скорую! А она, ну видно, что первый ребенок, сначала отнекивалась, мол, зачем, сейчас температуру собью...
Глупая, не понимала ещё, что это ребенок, что она денек так полежит и все! Ну, я ей мозги прочистила,
рассказала, что делать нужно, позвонить в "скорую" помогла... Она ж тогда молодая, глупая была. Врачи ей
ребенок ваш очень болен, а она от госпитализации отказывалась. Ну, ничегошеньки не соображала. Если бы не я
угробила бы дитя по незнанию...
Она так гордилась собой... У Евы просто язык не поворачивался сказать этой доброй женщине, которая
скорее всего спасла ей жизнь, что это был уже третий день, как она с температурой лежала. Да и зачем?
Ева старалась не думать о том, как с ней поступали родители. Справедливо это было или нет... В конце
концов, она была им в тягость, не любимая и не желанная... Они могли поступать и хуже, но не поступали. И на
том спасибо.
Ева всегда старалась жить по принципу: не суди, да не судим будешь.
Так вот, это место, в котором она сейчас проснулась, было, больничной палатой. Только когда Ева прошлый
раз лежала в больнице палата была шестиместная. А эта была на одного человека. Маленькая, аккуратная...
палата больше походила на уютную комнатку. Ещё больше сходства ей придавали цветы в вазе, и кремовые
шторки в мелкий цветочек. А вот больничная кушетка, на которой она лежит, капельница, висящая рядом, и куча
лекарств и шприцов, лежащих на соседнем столике, выдавали её истинное назначение.
Долго гадать, что это за место и как она здесь оказалась, не пришлось. Вскоре дверь открылась, и вошла
медсестра со сменной капельницей.
– Вы уже проснулись! – заметила она Еву.
– Где я?
– В больнице. Ни о чём не волнуйтесь. Как вы себя чувствуете?
– Нормально, – выпалила Ева, прежде чем подумала, но потом, прислушавшись к своим ощущениям, все, же
признала: – Живо болит с левой стороны, под ребрами. Что со мной?
– Не волнуйтесь, это нормально, что болит, у вас трещина ребра.
– Откуда у меня трещина ребра?
– Вас сбила машина.
– Как сбила машина? Когда? Где?
– Вы не помните? Но собственно это и не удивительно. Я поставлю новую капельницу, и позову врача. Он
ответит на все ваши вопросы. Потерпите.
Медсестра быстренько выполнила свою работу и ушла, оставив Еву в раздумьях. Впрочем, как оказалось,
ненадолго. Вскоре в дверь постучали, и она с тихим скрипом отворилась. В неё вошел пожилой доктор, и
поздоровался:
– Добрый день, меня зовут Петр Иванович, – он представился и взял из небольшой корзинки, висящей на
спинке кровати, рентгеновский снимок и, рассматривая его, принялся монотонно комментировать: – Серьезных
повреждений нет, могу поздравить, ваш ангел хранитель не спит. Как вы себя чувствуете? Ничего не болит?
Голова не кружится? Вас не тошнит?
Он закончил говорить и оторвавшись от рассматривания снимка, уделил внимание её скромной персоне. Ева
немного привыкла к его тихому, монотонному голосу, и не сразу сообразила, что пришло время отвечать, а
спохватившись, торопливо ответила:
– Нет, со мной все в порядке, честное слово, – тут Ева немного замялась, но все же спросила: – Где я? Что со
мной случилось? Медсестра сказала, что меня сбила машина, но почему я ничего не помню? Как я здесь
оказалась?
–Сколько вопросов сразу, – мягко улыбнулся доктор. – Ну, начну с главного. Вы так же здоровы, как и ваше
любопытство. Не смущайтесь, это мой врачебный юмор. Вы действительно попали в аварию, вас сюда привез
ваш жених. Он сейчас в коридоре ждет, что бы увидится с вами...
– Но у меня нет жениха!!! – пораженно воскликнула Ева.
– Да? – Петр Иванович немного задумался, а потом ответил с той житейской мудростью, на которую смог
накопить за все прожитые годы. – Значит, скоро будет, уж поверьте мне голубушка, я такие взгляды часто видел. И
подумайте вот о чём. Он тут больше суток сидит, все ждет, когда же вы проснетесь. Отказался есть пока я не
сказал, что с вами все в порядке. Ну, собственно, сейчас я его приглашу, познакомитесь.
Он положил снимок туда, откуда взял, и вышел из палаты. Еве показалось, что у неё сердце пропустило
несколько ударов. Кто, кто мог привезти её сюда? Кто ждал у её двери?
Пока, Ева терзалась сомнениями, Петр Иванович открыл дверь, и позвал:
– Молодой человек, вы можете войти!
Только тут она спохватилась, что даже не знает, как сейчас выглядит. Ева оглянулась по сторонам в поисках
зеркала, но так его и не увидела. Тут ей пришло в голову проверить, что с прической, и она схватилась за волосы.
И нужно же было именно в этот момент доброму доктору открыть дверь, и впустить молодого, лет 26, не
больше, среднего роста голубоглазого брюнета, с красивыми, по аристократически правильными чертами лица, и
телосложением олимпийского атлета. В руках у этой ходячей иллюстрации на молодого Адониса, был довольно
потрепанный жизнью букет цветов. Опознать сорт цветов уже вряд ли у кого вышло. Но судя по окраске это было
нечто красивое, и очень яркое.
Ева так и застыла с поднятыми руками, и испуганными глазами. А человек, которого доктор упрямо
именовал её женихом, так же точно застыл как вкопанный у двери.
Девушка растерялась, до этого момента в такие ситуации попадать не приходилось, да и этого мужчину она
раньше никогда не видела.
– Вот, как я и говорил, ваша невеста в полном порядке, – бодренько отрапортовал доктор. Эта его фраза
помогла вывести из ступора обоих. Они хором воскликнули:
– Я не его невеста!
– Она не моя невеста!
Эта фраза получилось у них до того синхронно, что оба невольно заулыбались. Причем у Евы уже вовсю
пылали уши и щеки.
– Меня зовут Сергей, – представился этот клон Бреда Питта.
– Е-е-ева, – как ей сейчас было стыдно, но она ничего с собой поделать не могла. Язык заплетался, руки
тряслись, и скрыть это не получалось. Блин, да когда он с нею заговорил, она чуть имя свое не забыла!
– Какое у вас красивое имя, – продолжил меж тем Сергей, и галантно поцеловал ей руку. – Мне очень жаль,
что мы не познакомились при других обстоятельствах.
– Мне тоже, – почти пролепетала она, и только потом до неё дошел смысл его слов. – Что за обстоятельства?
Что со мной произошло? Кто вы?
Доктор и её первый посетитель переглянулись.
– Что последнее вы помните? – спросил Петр Иванович очень осторожно, и Ева тут же насторожилась, но все
же ответила:
– Я застегивала пальто... А потом дальше темнота.
Ева развела руками для большей убедительности, а её собеседники снова растеряно переглянулись.
– Может мозг пострадал? – предположил Сергей, и доктор снова задал вопрос на уточнение:
– То есть последнее ваше воспоминание о том, как вы дома одевали пальто?
– Нет, – ответила Ева. – Я одевала пальто на ходу, перебегая улицу...
Сергей и Петр Иванович снова переглянулись, только теперь как бы говоря "так вот оно что!".
Молодой человек снова уделил внимание её скромной персоне, и объяснил:
– Понимаете, Ева, вы не заметили мою машину. Из-за того что одевали пальто прямо посреди проезжей
части, и выскочили прямо под колеса моей машины...
– Что-о-о? – до этого момента она и не думала, что может брать такие высокие ноты. Оказалось – главное
правильная мотивация. – Как под колеса!!!
Ева возможно понимала, что у неё сейчас начнется банальная истерика, и что так визжать как минимум
неприлично... Но остановиться не могла и не хотела.
Мысли в голове путались. Еве трудно было поймать за хвост хоть одну.
Все на свои места расставил Петр Иванович:
– Успокойтесь, милая девушка, с вами все в порядке, вы практически не пострадали. Вам сейчас тяжело
думать, вы на обезболивающих лекарствах. Сейчас вам лучше отдохнуть. Сообщите нам пожалуйста свой
домашний телефон, что бы мы могли сообщить вашей семье, где вы находитесь и что с вами все в порядке.
В одно мгновенье Ева изменилась в лице. Семья!
– Что с вами? Вам плохо? – бросились к ней оба мужчины.
Плохо? Плохо ей будет, когда она вернется домой. Мать её не простит! Никогда! Боже, что теперь будет...
Ева так разнервничалась, что попыталась встать, что бы уйти домой, но голова тут же закружилось и Сергей
с врачом совместными усилиями уложили её назад, и медик, воспользовавшись случаем, вколол тихо плачущей
девушке снотворное.
–Это все нервы, – знающим тоном успокоил он Сергея. – После ударов головой и не такой бывает. Но нам все
же следует разыскать её родственников. У вас могут быть большие проблемы, если она не совершенно летняя.
Теперь уже молодой человек с понимающим видом кивал головой, внимая каждому слову врача. Найти
родственников? Не проблема. Они нашли её ученический билет, в школе и узнает её домашний адрес.
Родственники... Ну, придется ему действовать по обстановке. Проблемы ему не нужны. Особенно теперь, когда он
начинает новый бизнес.
Забрав у доктора ученический, Сергей отправился решать вопросы. Напоследок он остановился и оглянулся
на спящую девушку. Совсем ребенок ещё. Только глаза... такие взрослые... и уставшие, по-другому не скажешь.
Странная она. И красивая. И такая маленькая, как ненастоящая. Сергей вспомнил, что когда выскочил из машины, очень боялся что переломал ей все кости. Страшно было её на руки брать. До сих пор в голове не укладывалось, что она себе так ничего и не сломала. Не то, что бы он жаловался... Просто не понимал, как так вышло.
Сергей оставил спящую девушку в больнице и отправился в школу. Где она находиться молодой человек
прекрасно знал, потому что учился в соседней. Воспоминания про неё отзывались с некоторой долей ностальгии.
Частенько он заглядывал в этот район на дискотеки, чтобы знакомится с девушками.
Когда молодой человек прибыл на место, его ждала ещё одна прекрасная новость – директрисой все так же
работала хорошая подруга его матери, Валентина Андреевна, и Сергей без проблем добыл адрес. Он уже
собирался уходить, когда женщина как бы невзначай бросила фразу, которая его очень заинтересовала:
– Бедная девочка...
Тяжелый вздох, которым сопровождалась эта реплика, только усилил его интерес.
– Почему? Она из бедной семьи?
– Нет, – опять вздохнула учительница. – Вполне себе обычная семья. Мама, папа, и сестра кроме неё.
Просто... Как тебе сказать. Ева десять лет проучилась в моей школе, можно сказать, что выросла на моих глазах.
Про таких как она обычно говорят золотой ребенок. Послушная, умная, талантливая... Она единственная на всю
нашу школу знает четыре языка, и посещает почти все факультативы. При этом ещё и умудряется и работать по
вечерам.
Женщина затихла, думая о своем, поэтому Сергею пришлось самому спрашивать то, что его интересует:
– Зачем ей работать по ночам?
– Ну, как тебе сказать? – задумчиво ответила Валентина Андреевна. – Мое личное мнение – чтобы не
приходить домой.
– Почему? С ней там плохо обращались? – этот разговор становился все более и более информативным.
– Её не били, если ты об этом, – грустно улыбнулась директриса. – Но вот тебе пример. Когда она была во
втором классе, мне довелось говорить с её матерью. Я очень хвалила маленькую, но такую одаренную ученицу.
Девочка уже тогда подавала большие надежды. А она только отмахнулась. Сколько буду жить, буду помнить, как
её мать сказала мне: "Ах, оставьте! Из неё никогда не вырастет ничего хорошего. Она абсолютно бесполезна и
бестолкова. Когда она не мешает, и на том спасибо". И все это при том, что её родная дочь стояла рядом. Сергей, она стояла и со всех сил старалась не дать волю слезам, чтобы никто не увидел её слабости. Ещё такая маленькая, но уже такая гордая. Я сделала, что могла, что бы ей помочь. Дальше, все зависит только от неё.
– О чём вы? – Сергей был под впечатлением. Не то, что бы он был таким сентиментальным или мягким
человеком. Просто даже ему не пришло бы в голову так жестоко поступать с маленьким ребенком. Ему
вспомнился её взгляд... Да, этот разговор многое расставил по местам.
– Ну, в этом году она заканчивает школу, и будет поступать. Если у неё все получиться, то она поступит в
Академию Ярослава Мудрого, – не без гордости в голосе сообщила Валентина Андреевна.
– И вы что серьезно думаете, что у неё получиться? – едва не рассмеялся Сергей. – Это же Академия Ярослава
Мудрого! Да туда ещё в моё время был конкурс не меньше шестидесяти человек на платное место. Ей нужно быть
гением, что бы попасть на бесплатное...
– Ну, значит, ей очень повезло, что она почти гений, – улыбнулась женщина, не глядя на Сергея. -
Математика, гуманитарные науки, особенно хорошо ей даются языки. Удивительно одаренный ребенок. Только с
физкультурой не сложилось... но это особой роли не играет. Можешь не верить, но, по моему опыту она уже
поступила.
Валентина Андреевна ещё немного с ним поговорила, рассказала пару забавных историй, намекнула на
спонсорскую помощь, и на этой веселой ноте Сергей поспешил с нею попрощаться. Не до спонсорства ему
сейчас. Да и потом, если уж быть до конца откровенным. Эта Ева, конечно, молодец и всякое такое, но как же не
вовремя она попалась ему под колеса.
У него как раз на кону довольно крупный контракт. Если выиграет тендер (а это дело уже почти на мази), то
городской контракт достанется его фирме. А это столько денег, сколько ему не потратить наверное за всю его
жизнь! У него уже все распланировано! Девочки, клубы, машины, казино, снова девочки... Не жизнь, а сказка!
Но если всплывет история с этой Евой, то хэппи-энда у этой сказки не будет. Поэтому придется поехать и
договорится с её предками.
Сергей всегда отличался неплохой интуицией. Она его практически никогда не подводила. Особенно, если
ожидалось что-то плохое. Вот и сейчас, он просто кобчиком чувствовал, что ничем хорошим для него этот
разговор не закончится...
Хорошо хоть дом по адресу, который дала Валентина Андреевна, долго искать не пришлось. Оказалось,
девушка живет не далеко от того места, где Сергей её сбил. Одно хорошо, райончик этот он неплохо знает. Где то
тут живет его новая пассия. Малолетка, но господи, просто дикая кошка! И в отличие от взрослых тетенек,
знающих себе цену, просит такие мелочи – то новое трепье, то в клубешник сходить... Думает, что у них такая
большая любофф!
Сергей невольно улыбнулся, пока вспоминал её. Наивная девочка. Даже жаль будет разбивать её детские
мечты. Ну, да ладно, всем когда-нибудь приходится взрослеть.
Пока Сергей думал о маленькой плутовке, едва не проехал нужный дом.
Старая "девятиэтажка", обшарпанные стены, местами полностью отвалившаяся штукатурка, у подъезда
отломанная лавочка, трещины вдоль стен, старые окна и старая деревянная дверь.
– Ну, и местечко, – буркнул себе под нос Сергей, брезгливо осматривая старый неухоженный двор, и остатки
детской песочницы, почти заросшей травой, и попутно прикидывая, можно ли оставить тут машину. По всему
выходило, что придется. Он приехал сюда по делу. На кону его будущее, тут не до чистоплюйства. Получит
деньги по заказу, и купит себе десяток таких же машин, если с этой что-нибудь случиться.
Но для этого нужно уладить это дело по-тихому. Если всплывет, что он сбил школьницу, пусть даже она и
сама бросилась под колеса, не видать ему тендера, как собственных ушей.
Ещё одно разочарование ждало его внутри. По закону подлости девушка живет на седьмом, а лифт в доме не
работает. И судя по его состоянию, не работает уже давно. Пришлось по старинке подниматься пешком. Ну,
ничего. Он же ходит в спортзал. Что ему после нагрузок, которые дает тренер, подняться на седьмой этаж?
Плевое дело.
Уже после третьего этажа Сергей проникся уважением к Еве. Он по лестнице, без крайней надобности в
жизни больше не поднимется. Жаль девочку, что тут живет. Не удивительно, что она такая худенькая. Каждый
день пешком туда-сюда. Лучший тренажер. Хочешь не хочешь, а похудеешь.
Добравшись до нужного этажа, Сергей обнаружил, что не все так просто. Оказывается на седьмом этаже, в
каждой квартире стоят старые советские двери. Причем все четыре двери абсолютно одинаковые. И все без
номеров.
Немного поразмыслив, Сергей спустился этажом ниже, что бы посмотреть какие там номера квартир, и
методом вычисления узнать нужную дверь на седьмом этаже.
Спустившись, он обнаружил дверь под номером девяносто семь. И все. Остальные двери то же были без
номеров. Вздохнув, пришлось опуститься этажом ниже, и выяснить-таки, что его жертва, так сказать живет в
крайней слева двери. Ура! Теперь нужно просто подняться на пару этажей вверх. Тяжелый вздох. Минуты три
обозленного пыхтения, и вот он у искомой двери. С остервенением давит на кнопку звонка. Тишина...
Только очень глубокий вдох и выдох не дали ему выругаться по полной на весь подъезд. Здесь даже дверной
звонок не работает! Если бы он не знал, что такое не возможно, то решил бы что это просто такой глупый
розыгрыш. Но, к сожалению, это суровая реальность.
Поэтому пришлось взять себя в руки и постучать в дверь.
Дверь открыли не сразу. Сергей уже собрался стучать второй раз, когда дверь открыла невысокая женщина, с
темными волосами, в очках, где-то за сорок, и жизнь её скажем так не пожалела. Суровое выражение лица только
добавляло морщин на её и без того не молодом лице. И при всем при этом она ещё и смотрела на него свысока!
Неужели это мать Евы? Не может быть!
– Слушаю вас, – холодно обратилась к нему женщина.
Сергей опомнился, и слегка прочистив горло, сказал:
– Добрый день. Меня зовут Демченко Сергей. Я пришел, что бы поговорить о вашей дочери...
– Что-то случилось с Александрой? – встревожилась женщина, а Сергей немного опешил. Вроде девушку,
которая лежит в больнице вторые сутки зовут Ева... Или он чего-то не понял?
– Ева... – на всякий случай уточнил он.
– А, Ева,– быстро утратила всякий интерес его собеседница, и даже заскучав начала смотреть мимо него,
рассматривая рисунки на стене. – Ну, и что она натворила? Предупреждаю сразу, во чтобы она не вляпалась -
денег у нас нет.
Сергей совсем растерялся. Какая-то не такая реакция была у этой странной женщины. Ему показалось, что
Ева не из тех, кто может "во что-то вляпаться". Но она сразу предположила худшее. Но даже если бы и так, но
почему она вообще не переживает за неё? По идее, это её дочь. Так почему эта мать даже не спросила, жива ли
она? Может он не так понял? Может, она просто мачеха?
А,что? Внешнего сходства у них нет. Конечно, может, девушка пошла в отца...
– Что простите? – спохватился Сергей. Он так увлекся, что прослушал, что она ему сказала.
– Я спрашиваю, – раздраженно повторила хозяйка квартиры, – что вам ещё нужно.
– Э-э-э... ну, я пришел сказать, что вашу дочь, Еву, сбила машина, и она лежит в больнице. Завтра её
выпишут, можете приехать забрать её, и...
Сергей не договорил, потому, что дверь с оглушающим хлопком закрылась, едва не ударив его по носу.
Какое-то мгновенье он ошарашено смотрел на дверь, потом, находясь в состоянии шока, не иначе, начал
спускаться по лестнице.
Молодой человек все не мог понять, что сейчас произошло. Это ведь должна быть семья сбитой им девушки.
