Текст книги "Прятки. Я тебя нашел (СИ)"

Автор книги: Зоя Анишкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 35. Ада

– Ну вот и все! Только ради бога, нигде не останавливайся. Я знаю, что водить ты терпеть не можешь. Доберёшься до Ремора – сразу дай знать!

Лиза суетилась вокруг меня, словно курица-наседка. Но неожиданно приятно. Наверное, я начинаю привыкать к подобному обращению. Ещё чуть-чуть, и дружить нормально начну. Если Еву, конечно, вытащат.

Не знаю, куда делась подруга, но, как я поняла, ей сейчас должно быть неплохо. Все так запутано оказалось. Просто слов нет. Зато вроде как ребята нашли ту самую Карину.

Но они не уверены точно, и вообще, там все странно. Меня в подробности не посвящали. Марк по-прежнему косился на меня с недоверием.

В любом случае мы собрались ехать на юг, но разными путями. Ребятам придётся поплутать, ища зацепки и знаки, а мне сделать то, на что я не решалась до этого: преодолеть весь путь от Гродного до Ремора одной на машине.

И если раньше такое казалось невозможным, то сейчас отнюдь нет. Чего только не захочется, в то время как просыпается тяга к жизни. И ещё когда внутри зреет странное беспокойство, от которого ты даже спать не можешь нормально!

– Ну и как я вам дам знать, Лиз? Вы же сами толком не знаете, куда едете. Давай уж потом, как договаривались: созвонимся по обозначенной схеме.

Она улыбнулась и порывисто обняла меня. Сзади уже горой маячил Марк. На самом деле мне казалось, что он только и ждёт, как выпроводить меня восвояси. Даже оперативно тачку хорошую нашёл да безопасный коридор организовал до выезда из города.

– И нигде не останавливайся, даже если увидишь поперёк дороги человека. Если выйдешь из машины, даже я буду бессилен.

А вот и мистер кислая мина вступил в разговор. Если его сестра именно такая, как мне рассказывала Лиза, неудивительно, что она деру от него дала. Кивнула и пробурчала:

– Да поняла я, поняла.

Он обеспокоено посмотрел на жену и приобнял ее. Я же решила, что достаточно изображать долгое и нудное прощание. Пора ехать. Главное, ничего не перепутать.

Спасибо Марку, что машину подобрал мне маленькую и с автоматом. Пожалел механические коробки передач.

В итоге я села и помахала им ручкой. Трясущимися пальцами запустила двигатель и потихоньку тронулась. На лбу сразу же выступила испарина, и я поняла, что, возможно, погорячилась.

Я и от дома этого еле отъезжаю, не говоря уже о трассе и путешествии по навигатору через половину страны. Но потом перед глазами встали несколько недель в заточении – в четырех стенах Лизиной квартиры – и дыхание выровнялось.

Вот тебе и мотивация. А ещё я увижу море. Ему все равно, как я глупила раньше, оно в любом случае примет меня такой, какая я есть. С таким посылом и отправилась в долгое путешествие.

Город проехала, обливаясь семью потами. Страшно было до одури, что не справлюсь или врежусь во что. В моем случае обезьяна с гранатой – это выражение вполне себе буквальное.

Сжимала руль так сильно, что костяшки пальцев поболели. С облегчением вздохнула, увидев окраины. Навигатор показывал, что я уже почти в пригороде.

Радостно улыбнулась и даже прибавила газу. До этого плелась словно черепаха какая. Представляю, как моя езда со стороны выглядела.

Отъехала немного от города и совсем расслабилась. Потому что машин на трассе вообще мало было. Никто не хочет теперь в этот город ехать. Никому не нужны такие проблемы.

И вот когда я уже думала, что самое страшное позади, когда внутри все потихоньку оттаивало, трепеща от восторга свободы, впереди посреди дороги я увидела странную девушку.

Она бежала по обочине, волоча ноги и размахивая руками. На зрение я не жаловалась, поэтому без труда успела рассмотреть на ее теле синяки и ссадины.

Напряглась. У меня с собой был целый арсенал от оружия до всяких там средств самообороны. Они лежали в свободном доступе. И, откровенно говоря, я собиралась мимо проехать.

Но потом за девушкой из-за поворота какой-то деревни выехал чёрный джип. Она обернулась и в истерике ринулась бежать ещё быстрее, насколько могла. Тут уж моя душа не выдержала.

Я дала по газам, мысленно кляня свою доброту. Но, как водится… Я подумаю об этом завтра. А пока так вышло, что надо было торопиться.

Подъехала к девчонке быстро и глазом не успела моргнуть, как эффектно затормозила и дверь отворила. Секундное замешательство, и брюнетка нырнула в салон.

Ее трясло, а я решила устроить ралли NASCAR. Вжала педаль до упора, пока не услышала негромкое:

– Спасибо, но не гони, они не поедут за нами.

Удивленно повернулась к девушке, глядя в ее лихорадочно горящие глаза. У неё реально была истерика, но в зеркале заднего вида джипа действительно не просматривалось. Я убрала педаль с гада, немного притормаживая.

– А почему?

– Потому что им нужна не я, а та, что сейчас ведёт машину. Прости, девочка, я тоже хочу свободы.

И мне в лицо распылили какой-то газ, от которого я моментально отключилась.

* * *

– Аладина, Адалина. А ведь ты мне сразу понравилась. Такая смелая, бойкая. У меня столько проблем из-за тебя было.

Над ухом поцокали, а я сжалась. Это так больно было, так неуютно. Зажмурилась, а потом резко распахнула глаза. Что происходит?

Первое, что увидела в тусклом свете, – это мужчину. Мужчину, которого нет в живых. Резко отскочила от него и только тут заметила, что я абсолютно нагая.

Взвизгнула, прикрываясь руками и волосами. Где я нахожусь? Откуда здесь покойник?! Распорядителю пряток не положено здесь находиться! Или… Я что, умерла?

Последнее, что помню, – это избитая девушка и то, как она пшикнула мне в лицо чем-то вонючим. Но я же вела машину! На скорости! Неужели мы разбились, и теперь все…

– Судя по выражению лица, ты вообще не понимаешь, что происходит. Ты не умерла, Адалина. Просто попалась на удочку, закинутую специально для тебя. Ты слишком добрая для этого города.

Меня затрясло. Его слова просачивались в разум слишком медленно, словно голова была набита чем-то тягучим, мешающим думать. Глаза заволокло слезами.

Только недавно в душу закралась такая робкая, но чудесная надежда, а сейчас я голая, рядом с человеком, что должен быть мертв.

– Но вы же… Почему вы живы?

Голос мой осип, кроме того, меня шатало и самочувствие было отвратительное. Тошнота подкатывала к горлу, и я рисковала свалиться на убогую кушетку этого странного чулана.

Мужчина посмотрел на меня, нахмурившись, затем встал и молча покинул комнатку. Наконец-то я смогла спокойно вздохнуть и осмотреться. Увиденное не внушало радости.

Ни одного окна, общий метраж ничтожный… Словно здесь раньше находилась какая-то постирочная или гардеробная. На стенах ещё остались следы от креплений для мебели.

А ещё здесь было очень холодно. Чертовски холодно, и к дрожи добавился озноб. Да только насладиться минутами спокойствия не получилось. Дверь снова отворилась, и в помещение вошёл распорядитель.

На этот раз он принёс какую-то пиалу и плед, а потом протянул мне. Я посмотрела на его руки.

– Решили телёночка на убой откормить?

Его лицо и до этого-то не выражало сильных эмоций, а теперь и вовсе превратилось в каменную маску. Он настойчиво всучил мне пиалу и ответил:

– Ты не обязательно умрешь сегодня. Все зависит от того, получу ли я желаемое. Вот так вот, Адалина. Я не мой брат. Руководствуюсь исключительно личными интересами.

В моей ситуации слабое утешение. Но постепенно в голову стали приходить мысли иного толка. Если я здесь, значит… Сердце пропустило удар. Значит ли это, что и Максим тоже в этом здании?

– А что же вы такого желаете? Может, я могу помочь.

Надежда, конечно, слабая, но сейчас я готова была хвататься за любую соломинку. Мужчина же снова изучал меня. К этому моменту я задвинула гордость поглубже. Укрылась пледом и стала потихоньку потягивать бульон из пиалы.

Удивительно, но он возвращал силы и ясность ума. Отсюда напрашивался вывод: возможно, он правда не станет убивать меня, если получит желаемое.

– Сомневаюсь, что ты вообще можешь знать, о ком идёт речь. Мне нужна дочь прокурора.

– Зачем вам Ева? – искренне удивилась я, прикусив язык.

Но поздно. Одной фразой я сдала себя и подставила под удар подругу. Сомневаюсь, что этот тип хочет просто сказать девушке, какая она красивая. Зато распорядитель встрепенулся.

– Ты знаешь Еву Мендельсон? Отвечай!

Почему-то эта новость взволновала его гораздо сильнее, чем все остальное. Он приблизился ко мне и, если бы было за что, обязательно схватил бы за грудки.

– П… п… по телевизору видела. Я с ней не знакома!

Получилось не очень правдоподобно, истерично, и я бы даже себе сама ни за что не поверила. Поэтому неудивительно, что прозвучало:

– Ты врешь. Подумай, Адалина, если ты скажешь мне, где она, Максим останется жить. Ты ведь хочешь, чтобы ОН нашел тебя, а не наш славный друг прокурор. Ведь кто первый, того и…

Он не стал ждать моей реакции, просто развернулся и ушёл. Пиала выпала из моих рук, благо к тому моменту она была совершенно пустая. А я опустилась на кушетку.

Теперь до меня наконец-то дошло, куда я попала. Почему на мне нет одежды, и к чему вообще весь этот церемониал. Наверняка я в особняке и снова принимаю участие в прятках.

Только, в отличие от первого раза, меня даже и не думали спрашивать, хочу ли я. И Макса, судя по всему, тоже. Ладно я, как всегда, отличилась, но он-то как здесь оказался?

И как спасти его? Я не знаю, где Ева, да и не готова сдать ее. Ни за что на свете. Что же делать…

Глава 36. Ада

Без понятия, сколько меня мариновали в этой комнате. Час, два? Я совершенно потеряла ощущение времени. Отсутствие окон, тусклый свет… Все это давило на мои и без того расшатанные нервы.

В какой-то момент я завернулась в тонкий плед и сжалась калачиком на жесткой кушетке. Возможно, мне бы и диван поставили, но он явно не пролез бы в проход.

Сама не заметила, как провалилась в спасательную темноту. Сон накрыл с головой, давая драгоценное время на отдых. Без сновидений, без будильников и без ограничений.

Когда проснулась, вокруг все было так же. Даже не испугалась, хоть до одури хотелось заорать, создать какое-то движение. Но ответом на мои вопросы, произнесенные вслух, была лишь мучительная тишина.

Все познаётся в сравнении. Когда-то квартира Лизы казалась мне тюрьмой. Замкнутым опостылевшим пространством, где я медленно сходила с ума. На деле же там были хоромы.

А вот сколько меня продержат здесь… Вскоре принесли обед или завтрак, или ужин. Я вообще не понимала, который час. Жадно цеплялась взглядом за запястья мужчин в чёрном. Но у них даже часов не было!

Внутри закипало странное чувство. Не то чтобы страх, нет. Какая-то дикая безрассудность. Я так устала прятаться, так устала бороться. Устала оглядываться перед каждым углом.

А ещё… Ещё на меня в очередной раз повесили ответственность за жизнь человека. Макс. Ну ладно я, ты-то как здесь оказался? Почему именно сейчас? Неужели пришёл за мной?

Встала и начала ходить по комнате. Сначала кричала, потом хотела выбить дверь. Злость росла в геометрической прогрессии, грозя разорвать маленькую меня.

В конце концов я начала отчаянно колотить кулачками по двери. Сильнее и сильнее, выкрикивая:

– Я не знаю, где Ева! Я ее сто лет не видела! Выпустите меня отсюда! И Максима тоже, я не могу ответить…

Дверь распахнулась, и я едва не вывалилась вперёд. Плед, который подвязала на груди, колыхнулся, и я только в последний момент успела удержать его.

Передо мной стоял распорядитесь. Смотрел он безэмоционально. Вот у кого можно выдержке поучиться. Казалось, что человек состоит из холодного мрамора.

– Рассказывай. Будешь хорошей девочкой и получишь бонусы. Я хочу знать, как ты познакомилась с Евой Мендельсон.

– У вас тут на севере одни психи конченые. На кой вам сдался эта ангелочек? Да она и мухи не обидела за всю свою жизнь! Чище и кристальней человека я никогда не встречала!

Что я могу ему сказать? Правду? Этот гад словно чувствует, проверяет на каком-то только ему понятном детекторе каждое мое слово. Не понимаю, откуда у него такие способности, не понимаю…

Но распорядитель не был настроен на пространные рассуждения о том, каким образом север взращивает психопатов. Он бросил короткий взгляд на темные часы на запястье, а потом перевёл его на меня.

– Говори, Адалина. Ты же хочешь получить поблажки, когда в особняк войдут прокурор с Сафроновым и начнут искать тебя? Глядишь, игра может закончиться для вас куда приятнее.

Холодок пробежался по спине, и я лишь сильнее закуталась в плед. Так вот оно что. Всё-таки игра. Второй раунд только для нас двоих. Облегчить?

Критически поразмыслив, я поняла, что вполне могу поведать этому человеку историю нашего с Евой знакомства. Он не сможет до неё добраться, потому что я действительно понятия не имею, где она.

Да и вряд ли у меня есть нужная ему информация. Скорее это просто кусочек наших с ней жизней. Надеюсь, я права.

– Она моя единственная подруга. Мы познакомились с ней в Реморе…

Всё-таки на всякий случай я решила немного видоизменить нашу историю. Попутала даты и места. Выставила все немного в приукрашенном свете, если можно так сказать.

– И прокурор тебя в отместку на прятки привёз?

Ну, после этого вопроса распорядитель словно масла в огонь подлил. Злость ещё больше взвинтилась, выплескиваясь наружу раздражением:

– А то вам неизвестно? Он же договаривался, вопрос решал. Разве не так? Говорите, здесь он… Так можете у него и поинтересоваться, какого его потянуло лезть ко мне под юбку!

Скрестила руки на груди. А человек напротив стоял в задумчивости. Видеть хотя бы такие скупые эмоции на его лице было лучше, чем ударяться о стену отчуждения.

Не представляю, что творилось в голове у мужчины, но очень хотелось бы знать, к чему все это приведёт. Действительно ли он держит не только меня, но и Макса.

На прокурора мне плевать. Даже если бы он сдох в канаве, мне бы всего лишь стало обидно, что не я сама его туда затолкала.

– Я тебя понял, Адалина. Благодарю за рассказ. Можешь быть спокойна, обещанный бонус ты получишь. Но не все сразу. Напомню, что от твоего благоразумия зависит жизнь господина Сафронова.

Он протянул руку, сдернул плед, оставляя меня снова без прикрытия. А мне хотелось закричать от досады. Что ему ещё надо от меня? Я рассказала все, что знала.

– Я понятия не имею, где сейчас Ева.

– Знаю, но, возможно, наша игра сможет пролить свет на этот вопрос. Готовься.

Распорядитель закрыл дверь, а мне только и оставалось, что стечь по стеночке вниз. Когда же это кончится…

* * *

Прошло совсем немного времени. Хотя это скорее по ощущениям. Нахождение в прострации делало меня чувствительной и очень нервной. Да ещё и эти звуки…

Первый сигнал я услышала отчетливо. Словно он прозвучал где-то совсем рядом. Предупреждающий. А за ним последовал еще один, спустя какое-то время.

Игра началась, а я все ещё сидела в чулане. Безопасно ли здесь было? Не знаю, если только входная дверь заперта, а ключей у прокурора нет. Решила попытать удачу.

И почему не сделала этого раньше? Но на меня ступор напал какой-то. Сейчас же я ступила вперед и коснулась пальцами холодного металла. Вопреки ожиданиям, ручка легко поддалась.

Дверь без скрипа отворилась, и я прокляла себя за минуты промедления. Оглянулась и, не найдя одежды, выскочила в коридор.

Всего мгновение, и меня словно окунули с головой в прошлое. Туда, где я стояла в шеренге взволнованных девиц, а Ира вставляла мне шпильки. Туда, где металась по коридорам в поисках хоть кого-нибудь, кто бы трахнул меня.

Те же интерьеры, ни капли не изменившиеся, даже ароматы такие же! И эта душная развратная атмосфера. От неё дыхание сперло и захотелось выбить окно, чтобы поймать глоток свежего воздуха.

Взгляд метнулся к стене. А потом я бросилась к тяжёлым портьерам. Распахнула их, наконец-то убедившись в том, что на дворе глубокая ночь. За окном сплошная чернота, но и она смотрела на меня через железные решетки.

Так вот зачем здесь эти шторы, чтобы спрятать выходы из тюрьмы. Я задернула их и осмотрелась. Не понимаю, куда идти.

Пока оглядывалась, нашла блестящий глазок камеры. Не удержалась и показала в него неприличный знак. А потом подошла и демонстративно сдернула легкую тюль.

Та с грохотом оторвалась, падая на меня невесомым облаком. Я быстро разорвала ее и кое-как обмоталась. Не желаю разгуливать по особняку голышом!

Тогда не стала делать этого и сейчас не буду.

Единственное, чем мне грозила эта выходка, я могла наделать шума. Поэтому следовало покинуть это место, ведь, по словам распорядителя, за мной идут двое.

Боже, а если меня первым найдёт прокурор? Двинулась дальше по коридору, выискивая потенциальные средства обороны. Тут наверняка можно что-то найти.

Сердце в груди стучало как бешеное. Мне казалось, что от таких сильных ударов даже больно было. Старалась успокоиться, но не получалось.

За каждой дверью, за каждым поворотом замирала, осторожно приотворяла и заглядывала вперёд. Туда ли я иду? А где мои преследователи? Ответа на эти вопросы не было.

Лёгкая ткань занавески не согревала, но хотя бы создавала иллюзию защиты и уверенности, что я не полностью открыта перед этими бесконечными испытаниями.

Я то шла быстро, то практически останавливалась. Повороты и комнаты следовали одна за другой. Вправо, влево, влево, вправо. Голова кружилась, и иногда мне казалось, что я задохнусь от страха.

Больше всего на свете хотелось застыть, спрятаться, но я же с ума сойду, если остановлюсь. Не умею сидеть на месте, да и каков шанс, что так меня найдёт Макс?

Все те же пятьдесят на пятьдесят. Вот поэтому и шла. На подгибающихся ногах, с дрожащими коленками. Глаза застилали беззвучные слёзы. Они выходили из меня, минимально снижая напряжение.

Ну скоро, ну долго? Я запуталась, заблудилась в этом огромном замке, и сама не поняла, как оказалась в большом холле. Куда дальше? Как убежать от них? Бросила взгляд на лестницу.

Взлетела по ней за сотые доли секунды, не считая ступени. А надо бы. Когда я была маленькой, у нас загорелась баня. Тогда мама считала ступени, чтобы вывести нас из задымлённого помещения.

Мы кричали, что не хотим умирать, а она просто громко считала охрипшим от сажи и копоти голосом. Наверное, следовало спуститься и поступить так же, но сил не было.

Словно каждый шаг отнимал последние эмоции. Моя семья, та, которую я бросила, чтобы не навлечь бед своим характером. Надеюсь, с ними все хорошо, и хотя бы эта жертва не оказалась напрасной.

Я не переживу ещё одной своей ошибки. О! Двери. Эти были двустворчатые и массивные. Они преграждали мне путь вперёд, и на секунду я замерла.

Заходить на второй этаж мне не доводилось. Первый я хотя бы бегло помнила с прошлого раза, а второй был уделом джентельменов и дам пошустрее. С другой стороны, сюда можно попасть только снизу.

Даже если там есть кто-то, то я в более выигрышном положении, ведь всегда остается шанс повернуть назад. Верно же?

Я никогда не была стратегом, но сейчас приходилось спешно учиться. На кону жизнь – и не только моя. Что распорядитель от нас хочет? Чтобы мы отдали ему Еву?

Так пусть у папаши ее спросит, а мы с Сафроновым тут совершенно ни при чем. Я решительно двинулась вперёд.

А потом замерла. Где-то сбоку раздался глухой, но отчетливый голос распорядителя игр:

– Лови обещанный бонус, Адалина. За следующей дверью невдалеке прокурор. Дарю тебе фору.

Глава 37. Макс

Я не боялся прокурора. Стоит только встретиться с ним, и можно сразу решить проблему. Он больше не встанет на нашем пути, никогда. Я вырублю его и надеюсь, одного удара будет достаточно.

Поэтому, как только меня выпустили в особняк, я бросился бежать по коридорам. Первый этаж. Разве Ада тут? Нужно было ее найти во что бы то ни стало.

Но время и место словно сплотились и играли против меня. Двери на пути оказывались заперты. Особняк превратился в чертов лабиринт, конца и края которому не было.

Я успел оббежать весь второй этаж и спустился на первый, когда услышал грохот. Ринулся в его направлении, через раз упираясь в запертые двери. Да что это такое?!

Словно их закрывали прямо перед моим носом. Я мог бы поклясться, что отчетливо слышал щелчки запорных устройств! Это было невыносимо.

Хотелось кричать, пару раз я попробовал, но мой голос утонул в прекрасной звукоизоляции. В этом доме все было сделано так, чтобы никто тебя не услышал, но…

Тогда откуда раздавался грохот?

Распорядитель, как чертов кукловод, водил меня вокруг да около, не подпуская ни к ней, ни к прокурору. Пару раз я останавливался, чтобы перевести дух. И тогда отчетливо слышал голос:

– Просто отдайте мне Еву.

Псих, долбаный псих. Он, как и братец, помешался, только тот любил играть жизнями людей, а этот, напротив, хотел в свои лапы одну-единственную.

Я кричал, что не знаю, где она, кричал, что не знаю, где Игорь. Но он не верил. Или не хотел верить. Мне показалось, что Иванютин проницателен, но я не хотел сам себе признаваться в том, что у него не те марионетки.

Что сейчас он не добьётся успеха, потому что попросту недоработал этот момент. Никто из нас не знает, где Ева Мендельсон. Где она, одному Богу известно! Богу и Игорю, надеюсь.

Я продолжил поиски. От бега и бесконечного выламывания дверей все гудело. Силы убавлялись, и ситуация выходила из-под контроля. А потом я решил снова пробраться на второй этаж.

Не знаю, что подтолкнуло меня к этому, да только у входа в основной зал я снова упёрся в запертую дверь. Что за черт? Стал дергать ее, но все тщетно. Словно приросла!

Я изучил замок и попробовал снять полотно с петель, но и это не получилось. Минуты текли, а потом я услышал вскрик. Далекий и надрывный.

И такой звук издавать могла только Адалина. И только в одном случае: этот урод нашёл ее первым!

Что было мочи я принялся барабанить в дверь, и, когда со всей дури врезался в неё, она распахнулась. А я упал на чертов ковёр посреди зала у лестницы. И то, что увидел при этом, заставило кровь закипеть в жилах.

Этот урод, чью физиономию теперь украшал огромный порез, держал Аду за волосы и тащил к перилам. Он не сразу заметил меня, но, когда увидел, на лице возникла торжествующая улыбка.

– О! А вот и зрители. Смотри-ка, Адалина, как думаешь, понравится ему наше шоу? Давно хотел сделать это с тобой на лестнице.

Он притащил девушку к перилам и перегнул через них. На ней была какая-то тряпка, совершенно не скрывавшая наготы. Прокурор схватил босячку за горло и, видя, что я направляюсь в их сторону, прохрипел:

– Стоять! Иначе я ей шею сверну! На это сил у меня хватит! Чтобы даже не рыпался. Сначала посмотришь, как я оприходую ее, а потом расскажешь, куда твой братец утащил мою дочь!

Ада пыталась пинаться, а я лихорадочно соображал, что делать. На горле девушки сомкнулись мерзкие пальцы и слегка придушили ее, она закашлялась, хватая ртом воздух.

Больше всего на свете я сейчас желал, чтобы он сдох. Но как вытащить девушку, придумать не мог. Она билась под ним из последних сил, а я, как последний ушлепок, стоял и смотрел на это.

Его руки сдёрнули с нежного тела обрывки ткани, и я вспомнил разводы от гематом. Прокурор полез расстегивать брюки, глядя прямо на меня. Но для этого ему пришлось ослабить хватку.

Все произошло очень быстро.

Адалина вздернула голову и встретилась со мной взглядом. Не знаю как, но я сразу понял, что она задумала. Бросился вперёд, стараясь успеть.

Девушка оттолкнулась ногами и вцепилась в перила, свешиваясь всем телом вниз. Прокурор не устоял. У него был выбор: либо по инерции нырнуть за ней, либо отстраниться.

Естественно, он выбрал второе. А маленькая, хрупкая, но такая смелая девушка перекинулась через лестницу и повисла на ней. Высота была приличной, и опомнившийся гад ринулся к ней, чтобы скинуть.

Он добрался до неё слишком быстро – на моих глазах она с отчаянным криком разжала пальцы и полетела вниз. Убиться с такой высоты сложно, но переломаться и остаться инвалидом вполне.

Но я успел. В последнюю секунду бросился вперед, и она свалилась прямо на меня. Когда ледяное трясущееся тело оказалось в руках, я испытал такое облегчение, какого даже представить себе не мог…

Она здесь, живая, в моих руках!

– Ада, Боже, Адалина! Успел, живая! Больше не отпущу. Ты поняла меня, босячка? Ни за что на свете никуда от меня не денешься. Бедовая моя…

Поднял взгляд, встретившись с голубыми глазами. Теперь между мной и прокурором никто не стоял… Настало время расплаты.

* * *

– Я сейчас…

Поставил ее на пол и буквально отцепил от себя. Даже снизу было видно, как побледнел этот подлец и попятился. Но я быстрее, я догоню его.

Уже представлял, как всаживаю свой кулак в его лицо, предвкушал хруст костей и вой побитой собаки. Сейчас я доберусь до него.

– Стой, Макс, нет! Надо выбираться!

Ее голос дрожал, но был на удивление твёрдым. Она вцепилась в мою футболку, а я понял, что девушка все ещё обнажена. Но не хотел терять времени.

– Ада, я могу решить этот вопрос раз и навсегда, он сдохнет!

– Тебе не дадут. Неужели ты не понял? Не оставляй меня здесь одну. Я не хочу больше оставаться одна!

Каждое слово давалось ей с трудом, словно она выдавливала это признание, бледнея и краснея. Такое ощущение, что Ада в принципе никогда никому такого не говорила.

Я окунулся в ее невероятно родные аквамариновые глаза. А ведь она права. Я мог столкнуться с ним за это время десятки раз, но нами словно управляли извне.

– Тогда с чего ты решила, что он отпустит?

Я спросил это тихо-тихо, а потом стащил с себя футболку, надевая ее на девушку. Она смотрелась в ней невероятно женственно и сексуально.

– Потому что мы правда не знаем, где Ева. Я потом объясню.

Девушка вложила в свою крохотную ладонь мою и потянула к выходу. Проверить ее теорию можно было одним способом: довериться.

В такие моменты меня ломало почище, чем от температуры за сорок. Потому что она просила слишком много с одной стороны. Бросить поданного на блюдечке прокурора, вот так просто отпустить его?

Он же столько страданий ей принёс, жизнь испортил, он избил ее и хотел сделать своей игрушкой. А она вот так просто просит его отпустить? Бросил взгляд наверх.

Естественно, этот урод уже исчез, впрочем, как и голос распорядителя. Они оба словно растворились, и непонятно, что за игру они вели, что их связывало.

Неужели эта история действительно нас с Адой больше не касается? Она потянула меня к комнатке сбоку, я повиновался. Только девушка дрожала, как осиновый лист на ветру.

Не выдержал и подхватил ее на руки, прижимая к себе. Понёс туда, куда она показывала. Ада доверчиво прильнула к моей обнаженной груди, а руками обвила шею.

Когда это все закончится, я подарю ей нормальную жизнь. Когда мы со всем справимся, все наладится, и она больше не будет бояться. Внезапно ощутил почти болезненную потребность защитить ее, попробовать на вкус жизнь с этой девушкой.

Никогда ничего подобного не испытывал и не знал, как это выразить. Я хотел, чтобы она была счастлива, хотел, чтобы у неё глаза горели, а на устах расцветала улыбка.

Зарекаться про любовь до гроба не стал бы, неизвестно, как жизнь обернётся, но попробовать хотелось. С ней хотелось. Именно с Адалиной, чтобы узнать, какая она на самом деле, когда не сжимается от страха, как дикий зверёк.

Я нёс ее через подсобные комнаты и коридоры к выходу. Через боковую дверь мы выбрались наружу. Воздух был такой свежий…

Она всхлипнула, и я удивленно посмотрел в аквамариновые глаза, наполненные слезами. Девушка прошептала:

– Просто так хорошо дышать полной грудью, без смрада этого…

И снова я скорее на интуитивном уровне понял, о чем она. О том, что если нам дали выйти, то и дальше, скорее всего, путь чист. Поэтому я спешно понёс ее на парковку.

К удивлению, она была заставлена автомобилями под завязку. Модными и блестящими, словно тут выставка какая. Выбор пал на новенькую иномарку, и тут я уверовал в то, что Ада если не провидица, то точно очень проницательная девушка.

– Что-то случилось?

Даже не заметил, как застыл. Потому что увиденное поразило до глубины души. Я совершенно ничего не понимал. Это невозможно! Прохрипел:

– Тут ключи, в каждой машине лежат ключи и пакет то ли с документами, то ли с деньгами.

Посмотрел в ее лицо, и девушка горько усмехнулась. Она заерзала, и я опустил ее на землю. Я правда ничего не понимал. Но, судя по всему, это касалось только меня.

Она подошла к машине и резко повернула голову в сторону особняка. Я проследил за ее взглядом. Там, в окне первого этажа, мы увидели силуэт высокого худого мужчины.

А со второго этажа взглядом нас сверлил обезображенный прокурор. Он скалился и наверняка с радостью бы выбил окна и прибил нас на месте. А если бы имел оружие…

– Он отпустил нас, Макс. Дай мне время, и я объясню почему. Считай, что мы выиграли. Победили в прятках, нашли друг друга. Он больше нас не потревожит. Ты же веришь мне?

Она спрашивала это хриплым неуверенным голосом, словно больше всего на свете боялась не тех, кто остался за спиной, а моего отрицательного ответа. Но я кивнул, хотя, признаюсь, это было непросто.

– Тогда поехали. Я знаю, что Гродный – твой дом, но сейчас я больше всего на свете хочу к морю.

Никогда не думал, что такое случится, но я был с ней согласен.

Эпилог. Макс

Она сидела на берегу, такая красивая. На секунду я выпал из реальности, где брат исчез, а лучшие друзья перманентно находились в смертельной опасности.

Подхватил плед и накрыл ее хрупкое тело. Она признательно улыбнулась, все ещё смущаясь. Казалось, она вся теперь состоит из сомнений. Это немного раздражало, но я старался принять тот факт, что девочка стала такой не от хорошей жизни.

Игорь бы очень сильно удивился, что я сделался понимающим и домашним мальчиком. Хотя он всегда говорил мне, что обязательно настанет момент, когда и я сброшу свою боль, а взамен придёт принятие и понимание.

Придёт чувство более глубокое и правильное, нежели ненависть. И он оказался прав. Как всегда прав.

– Не бойся меня, Адалина. Конечно, я натворил дел, но сейчас хочу попросить тебя не бежать от меня, быть рядом.

Ее глаза расширились от удивления, на губах заиграла искренняя радостная улыбка, которую она тут же поспешила спрятать. Но мне и этого пока было достаточно.

Поэтому, пока девушка не опомнилась, присел рядом и обнял ее. Возможно, она и права. В этом ее море что-то есть.

Так мы и сидели возле маленького домика на берегу. Тихий шелест волн прибоя успокаивал и вселял надежду. Мы приехали сюда через сутки, после того как покинули особняк.

Я сначала гнал как проклятый, пока не заметил, насколько девушка напугана. Откровение далось ей нелегко. Ада сбивчиво рассказала о своей нелюбви к поездкам на машине и поведала историю о том, как в последний раз оказалась в особняке.

Да, распорядитель всех нас неплохо изучил. Словно понимал самую суть, без стеснения копаясь в душах. У него получалось слишком хорошо. Должно быть, семья Иванютиных была отмечена бесспорным талантом вскрывать суть людей.