Текст книги "Удивительные приключения дядюшки Антифера(изд.1965)"

Автор книги: Жюль Габриэль Верн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Дядюшка Антифер боялся только одного: а вдруг случится так, что его сонаследник не говорит по-французски? Если бы Замбуко понимал хотя бы по-английски, можно было бы выйти из положения с помощью молодого капитана. Ну, а если банкир не знает ни того, ни другого языка? Тогда поневоле будешь зависеть от переводчика. И тогда тайну ста миллионов будет знать третий...

Не сообщив своим спутникам, куда он идет, дядюшка Антифер вышел из гостиницы и подозвал проводника. Оба скрылись за углом, повернув на улицу, примыкавшую к площади Морского Флота.

– Ну, если мы ему не нужны... – сказал Жильдас Трегомен после ухода дядюшки.

– ...то пойдем гулять и начнем с того, что сдадим мое письмо на почту, – докончил Жюэль.

Зайдя сначала в почтовое бюро рядом с гостиницей, Жюэль и Трегомен направились затем к Баб-эль-Бахару – Воротам Моря, и обошли с наружной стороны зубчатую ограду, опоясывающую Белый Тунис. Ограда эта тянется на два добрых французских лье.

Отойдя от гостиницы шагов на сто, дядюшка Антифер спросил своего гида-переводчика:

– Вы знаете банкира Замбуко?

– Его здесь все знают.

– А где он живет?

– В нижнем городе, в Мальтийском квартале.

– Проводите меня туда!

– К вашим услугам, ваше сиятельство.

В этих восточных странах «ваше сиятельство» произносят так же часто, как во Франции – «мсье»[145].

И дядюшка Антифер направился к нижнему городу. Поверьте, он не обратил ни малейшего внимания на достопримечательности, встречающиеся на каждом шагу, – будь то многочисленные мечети с красивыми высокими минаретами[146], древние руины римского или сарацинского[147] происхождения, живописная площадь под тенью пальм и фиговых деревьев или узкие улицы с домами, как бы глядящими в глаза друг другу, улицы поднимающиеся, улицы спускающиеся, окаймленные по сторонам темными лавками, где нагромождены всевозможные товары: съестные припасы, материи, безделушки, смотря по тому, какой квартал – французский, итальянский, еврейский или мальтийский – обслуживают торговцы... Нет! Пьер-Серван-Мало думал только о визите к Замбуко, о приеме, какой он у него встретит... Хорошо! Больше никаких сомнений!.. Если кому-либо приносишь пятьдесят миллионов, можно быть уверенным, что будешь встречен очень радушно...

Минут через тридцать они дошли до мальтийского квартала. Это не самая чистая часть Туниса, города с полуторастатысячным населением, и вообще-то не блещущего чистотой, особенно в своей старой части. Впрочем, в ту пору Тунис еще не находился под протекторатом Франции, и французский флаг не развевался на его цитадели.

В конце улицы, или, вернее, маленькой улочки, этого коммерческого квартала, проводник остановился перед одним из самых неказистых домов. Построенный по образцу всех тунисских жилищ, он представлял собой квадратную глыбу с террасой, без наружных окон и, как принято в арабских странах, с внутренним двориком – патио, – куда выходят окна всех комнат.

Увидев этот дом, дядюшка Антифер сделал заключение, что его владелец вряд ли купается в золоте, и подумал, что это может только способствовать успеху дела.

– Банкир Замбуко живет действительно здесь?.. – спросил он проводника.

– Именно здесь, ваше сиятельство.

– Это банк?

– Да.

– Может быть, у этого банкира есть другие дома?

– Нет, ваше сиятельство.

– И что же, он слывет богатым?

– Он миллионер!

– Черт возьми! – произнес дядюшка Антифер.

– Но так же скуп, как и богат! – добавил проводник.

– Сто чертей! – воскликнул дядюшка Антифер. С этими словами он отпустил проводника, величавшего его «вашим сиятельством».

Само собой разумеется, что Саук, стараясь остаться незамеченным, следовал за дядюшкой Антифером. Итак, адрес Замбуко он узнал. Но сможет ли он, встретившись с банкиром, повернуть дело в свою пользу? Представится ли ему случай сговориться с Замбуко таким образом, чтобы совершенно вытеснить дядюшку Антифера? Если между двумя сонаследниками Камильк-паши возникнут разногласия, можно ли будет на этом сыграть? Действительно, как не повезло ему, когда дядюшка Антифер вдруг спохватился и не произнес на первом островке после имени Замбуко цифры новой долготы! Если бы Сауку стали известны эти цифры, он успел бы первым прибыть в Тунис, привлек бы на свою сторону банкира, пообещав ему значительную премию... А может быть, ему бы даже удалось вырвать у него тайну, не развязывая кошелька... И тут же он вспомнил, что в документе был упомянут именно Антифер, и никто другой!.. Тем хуже для него! Саук свои планы менять не станет, он доведет их так или иначе до конца. Как только мальтиец и малуинец овладеют наследством, он ограбит обоих.

Пьер-Серван-Мало вошел в дом банкира, а Саук остался ждать на улице.

Налево за поворотом находилась пристройка, служившая конторой. Во внутреннем дворике не было ни души. Все казалось вымершим, как будто именно сегодня утром банк закрылся из-за прекращения платежей.

Но знайте – банкир Замбуко никогда не был банкротом.

Представьте себе этого тунисского банкира: человек лет шестидесяти, среднего роста, худощавый, нервный, сутулый, с быстрыми холодными глазами, с бегающим взглядом, с безбородым, оголенным лицом, пергаментным цветом кожи, седыми, свалянными, как войлок, волосами, напоминающими ермолку, наклеенную на череп, с морщинистыми руками, заканчивающимися длинными, кривыми пальцами. У него сохранились все зубы, – зубы, привыкшие кусать, что легко было заметить, когда он разжимал свои тонкие губы.

Как ни мало был наблюдателен дядюшка Антифер, все же он почувствовал, что личность этого Замбуко малосимпатична и отношения с таким субъектом не могут доставить никакого удовольствия.

В сущности, банкир этот был просто ростовщиком мальтийского происхождения, ссужавшим деньги под залог, – одним из тех мальтийцев, которых в Тунисе насчитывалось от пяти до шести тысяч.

Говорили, что Замбуко нажил громадное состояние довольно подозрительными банковскими операциями, такими, от которых прилипает к пальцам золото. Он действительно был очень богат и кичился этим. Но, по его мнению, человек никогда не может быть настолько богат, чтобы не желать еще больше разбогатеть. Его справедливо считали мультимиллионером[148], несмотря на убогую обстановку, в которой он жил, и невзрачный вид его дома, введший в заблуждение дядюшку Антифера. Но это только доказывало страшную скупость Замбуко во всем, что касалось житейских потребностей. Неужели у него не было никаких потребностей? Если и были, то очень ограниченные, и он не позволял им разрастаться, подчиняя все свои желания инстинкту накопления. Нагромождать один мешок с деньгами на другой, захватывать деньги, извлекать отовсюду золото, прибирать к рукам все, что представляет какую-нибудь ценность, не гнушаясь никакими махинациями и темными делишками, – этому он посвятил всю свою жизнь. В результате – несколько миллионов, запрятанных в сундуках, и ни малейшего желания пустить капитал в оборот.

Было бы, конечно, странно и даже противоестественно, если бы подобный человек не остался на всю жизнь холостяком. Не сама ли судьба предназначила людям такого типа удел безбрачия? У Замбуко и мысли никогда не возникало о женитьбе – «к счастью для его жены», как острили обычно шутники мальтийского квартала.

У него не было ни родных, ни двоюродных братьев и вообще никаких родственников, кроме единственной сестры. В его лице воплощался весь род Замбуко. Он жил одиноко в своем доме, вернее, в своей конторе, или еще лучше – в своем денежном сундуке, имея для услуг только старую туниску, жалованье и еда которой обходились ему недорого. Все, что попадало в эту пещеру, уже не выходило обратно. Теперь понятно, с каким соперником предстояло встретиться дядюшке Антиферу, и позволительно спросить, какого же рода услугу могла эта малосимпатичная личность когда-то оказать Камильк-паше, заслужив его признательность.

И тем не менее услуга была оказана. Мы легко можем в нескольких словах объяснить все читателю.

Двадцатисемилетний Замбуко, сирота без отца и матери – зачем ему родители, о которых он все равно бы не заботился? – жил в Александрии. С удивительной проницательностью и неутомимой настойчивостью он изучал различные виды маклерства. Он научился получать мзду и прикарманивать куши от покупающего и продающего; сначала он был посредником, затем торговцем и, наконец, менялой[149] и ростовщиком, то есть занялся самым прибыльным ремеслом из всех, какие находятся в распоряжении человеческого ума.

В 1829 году (мы не забыли этого) Камильк-паша, очень встревоженный тем, что его двоюродный брат Мурад и подстрекаемый Мурадом властолюбивый Мухаммед-Али алчут его богатств, решил переправить свои деньги в Сирию, где, как он полагал, они будут в большей безопасности, чем в любом городе Египта.

Для такой большой операции ему необходимы были умелые агенты. Но он хотел иметь дело только с иностранцами, внушавшими ему доверие. Поддерживая богатого египтянина в ущерб вице-королю, они рисковали многим, самое меньшее – свободой. В числе агентов был также молодой Замбуко. Если он и вкладывал в дело много настойчивости, то его усердие щедро оплачивалось; он много раз ездил в Алеппо; наконец, он принял самое деятельное участие в реализации состояния своего клиента и перенесении сокровищ в надежное место.

Такие операции не проходят без трудностей и опасностей; после отъезда Камильк-паши некоторые из агентов, которым он давал поручения, и среди них Замбуко, заподозренные полицией Мухаммеда-Али, были заключены в тюрьму. Правда, за недостатком улик их решили выпустить. Но все же они понесли наказание за свою преданность.

И вот, подобно тому как и отец дядюшки Антифера в 1799 году оказал неоценимую услугу Камильк-паше, подобрав его полумертвого на яффских скалах, точно так же и Замбуко тридцать лет спустя приобрел право на признательность богатого египтянина.

И Камильк-паша не мог этого забыть.

Теперь понятно, почему в 1842 году Томас Антифер в Сен-Мало и банкир Замбуко в Тунисе получили письма, извещавшие их, что настанет день, когда они смогут получить свою часть из стомиллионного наследства, обращенного в сокровища и хранящегося на острове, широта которого дана обоим, а долгота будет сообщена и тому и другому в свое время.

Мы уже говорили о том, какое впечатление произвело это письмо на Томаса Антифера, а впоследствии и на его сына; нетрудно догадаться, как могло подействовать подобное сообщение на такого человека, как банкир Замбуко. Само собой разумеется, он не проронил никому ни слова об этом письме. Он запер цифры широты в один из ящиков сейфа с тройным секретным замком, и с тех пор не проходило в его жизни и минуты, чтобы он не ждал появления Антифера, о котором говорилось в письме Камильк-паши. Тщетно он старался узнать о дальнейшей судьбе египтянина. Никто не знал ни о его аресте на борту шхуны-брига в 1834 году, ни о том, что его перевезли в Каир, ни о его восемнадцатилетнем заключении в крепости, ни, наконец, о его смерти, последовавшей в 1852 году.

Итак, шел 1862 год. Двадцать лет прошло после получения письма, а малуинец все не появлялся, и долгожданная долгота не могла присоединиться к широте. Положение острова оставалось неизвестным... Однако Замбуко не терял уверенности. То, что обещание Камильк-паши рано или поздно будет исполнено, в этом он нисколько не сомневался. В его представлении вышеупомянутый Антифер должен был появиться на горизонте мальтийской улицы столь же неизбежно, как появляется в небесах комета, предсказанная обсерваториями Старого и Нового Света. Единственно, о чем он сожалел (и это вполне естественно для такого человека), – что придется поделить сокровища с другим наследником. Поэтому мысленно он не раз посылал его ко всем чертям. Однако изменить что-нибудь в распоряжениях, сделанных благодарным египтянином, было невозможно. И все же дележ ста миллионов казался ему чудовищным!.. Вот почему уже много лет он думал и передумывал, перебирал тысячи комбинаций, которые сводились к одному: как устроить, чтобы все наследство попало целиком в его руки... Удастся ли это?.. Можно сказать одно: он очень хорошо подготовился к встрече с Антифером, кем бы ни был этот человек, который должен принести ему обещанную долготу.

Излишне добавлять, что банкир Замбуко, очень мало сведущий в вопросах, связанных с навигацией, долго не мог понять, каким образом посредством долготы и широты, то есть на пересечении двух воображаемых линий, определяют географическое положение какой-нибудь точки на земном шаре. Но, если это ему так и не удалось уяснить, то зато он очень хорошо понял, что объединение сонаследников неизбежно и что он ничего не сможет сделать без Антифера, так же как Антифер ничего не сможет сделать без него.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ,

в которой дядюшка Антифер получает до такой степени странное предложение, что вместо ответа обращается в бегство

– Можно видеть банкира Замбуко?

– Да, если вы пришли по делу.

– По делу.

– Ваше имя?

– Скажите – иностранец, этого достаточно.

Приведенный разговор происходил между дядюшкой Антифером и старым, неприветливым туземцем, говорившим на ломаном французском языке. Старик сидел за столом в глубине узкой комнаты, разделенной на две части проволочной перегородкой с задвижным окошком.

Малуинец не счел нужным назвать себя, ему хотелось увидеть, какое впечатление произведет на банкира его имя, когда он скажет ему в упор:

«Я Антифер, сын Томаса Антифера из Сен-Мало!..»

Через минуту его ввели в кабинет – комнату без обоев, выбеленную известкой, с черным от копоти потолком, всю меблировку которой составляли массивный несгораемый шкаф в одном углу, высокая конторка – в другом, стол да еще два табурета.

За столом сидел банкир. Оба наследника Камильк-паши встретились лицом к лицу.

Замбуко, поправив большим и средним пальцами круглые широкие очки, сидевшие на его носу, похожем на клюв попугая, слегка приподнял голову и, не вставая, спросил:

– С кем имею честь говорить?

Он говорил по-французски с акцентом, свойственным уроженцам Лангедока или Прованса.

– С капитаном каботажного плавания Антифером, – ответил малуинец в полной уверенности, что, услышав эти пять слов, Замбуко вскрикнет, вскочит с кресла и радостно произнесет:

«Вы!.. Наконец-то!..»

Банкир не вскочил с кресла. Не вырвалось и крика из его сжатого рта. Ожидаемых слов тоже не последовало. Но внимательный наблюдатель заметил бы, что за стеклами очков словно блеснула молния, которую мгновенно погасили опустившиеся веки.

– Я вам говорю, что я капитан Антифер...

– Я слышал.

– Антифер Пьер-Серван-Мало, сын Томаса Антифера из Сен-Мало... Иль и Вилен... Бретань... Франция...

– У вас аккредитив[150] на мой банк? – спросил банкир, причем в голосе его не было заметно никакого волнения.

– Аккредитив... да! – произнес дядюшка Антифер, совершенно сбитый с толку этим холодным приемом. – Да, аккредитив на сто миллионов!..

– Дайте сюда!.. – просто сказал Замбуко, будто речь шла о нескольких пиастрах[151].

Одним ударом малуинец был выбит из седла. Как! Этот флегматичный банкир, который двадцать лет назад был предупрежден, что получит сказочное богатство, что в один прекрасный день к нему явится некий Антифер и поднесет, так сказать, на блюдечке его долю... и он даже бровью не повел, увидев посланца Камильк-паши, не удивился, не обрадовался?.. Уж не ввел ли всех в заблуждение документ, найденный на первом острове? Может быть, следовало обратиться к кому-то другому, а не к этому тунисскому мальтийцу?.. Может быть, банкир Замбуко и понятия не имеет ни о какой широте, без которой невозможно найти второй остров?..

Дрожь пробежала по телу сонаследника, так жестоко обманутого в своих надеждах. Ноги у него подкашивались, сердце бешено колотилось; он едва успел опуститься на табурет.

Банкир даже не пошевелился, чтобы оказать ему помощь. Он разглядывал пришельца сквозь очки – уголки губ у него приподнялись, зубы чуть-чуть оскалились. Казалось, если бы он не должен был владеть собой, то не удержался бы от восклицания: «Однако этот матрос слабоват!», что могло бы означать: «Ну, с этим нетрудно будет справиться!»

Между тем дядюшка Антифер мало-помалу собрался с силами. Вытерев лицо платком и перекатывая свой чубук со стороны на сторону, он встал.

– Вы действительно банкир Замбуко?.. – спросил он, ударив кулаком по столу.

– Да... в Тунисе только я один ношу эту фамилию.

– И вы не ждали меня?..

– Нет.

– Вас не предупреждали о моем приезде?

– О вашем приезде? Каким же образом?

– Письмом некоего паши...

– Паши?.. – переспросил банкир. – Письмо паши?.. Да я их получаю сотнями...

– Камильк-паши... из Каира?..

– Не помню.

Эту игру Замбуко вел с той целью, чтобы дядюшка Антифер высказался начистоту и показал свой товар, то есть долготу острова, не дожидаясь, пока банкир покажет ему письмо с цифрами широты.

Однако, когда был упомянут Камильк-паша, он сделал вид, что слышит это имя не впервые. Казалось, он напрягает свою память...

– Подождите... – сказал он, поправляя очки. – Камильк-паша из Каира?..

– Ну да, ну да... – подхватил дядюшка Антифер. – Этакий египетский Ротшильд... у него было огромное состояние в золоте, алмазах, драгоценных камнях...

– Припоминаю... в самом деле...

– Он должен был вас предупредить, что в свое время половина этого состояния перейдет к вам.

– Вы правы, господин Антифер, у меня где-то должно быть это письмо...

– Как – где-то! Вы не знаете, где оно?

– О! У меня ничего не пропадает. Я его найду.

Услышав этот ответ, дядюшка Антифер принял угрожающую позу, и пальцы его сжались в кулаки... Было совершенно ясно, что, если письмо не найдется, он свернет банкиру шею. Конечно, Антиферу было нелегко взять себя в руки.

– Ну, знаете, господин Замбуко, – начал он снова после некоторой паузы, – ваше спокойствие поразительно! Вы говорите об этом деле с таким равнодушием...

– Пф-ф! – произнес банкир.

– Как... как «пф-ф»!.. Ведь речь идет о ста миллионах франков!..

На губах Замбуко показалась презрительная усмешка. Положительно этому человеку миллионы были нужны не более, чем лимонная или апельсинная корка.

«Ах, негодяй!.. У него и без того, наверное, сто миллионов в кармане!» – подумал дядюшка Антифер.

Но в эту минуту банкир перевел разговор на другие рельсы. Ему хотелось выяснить некоторые подробности: прежде всего, с какой целью явился к нему этот малуинец?

– Послушайте, неужели вы серьезно верите в эту историю с сокровищами? – спросил он, протирая очки кончиком платка, причем в его тоне сквозило сомнение.

– Верю ли я? Так же, как в святую троицу!

И дядюшка Антифер произнес эти слова с такой убежденностью, с такой верой, на которую способен только истинный бретонец.

Затем он рассказал обо всем, что произошло; при каких обстоятельствах в 1799 году его отец спас жизнь паши; как в 1842 году в Сен-Мало прибыло таинственное письмо, извещавшее о сокровищах, зарытых на неизвестном острове; как он, Антифер, узнал эту тайну от умирающего отца; как в течение двадцати лет он ждал посланца, который должен был дополнить гидрографическую формулу, необходимую для определения положения острова; как нотариус из Александрии Бен-Омар, душеприказчик Камильк-паши, привез ему завещание, содержащее желаемую долготу; как эта долгота дала возможность определить на карте координаты острова в Оманском заливе на широте Маската; как Антифер в сопровождении своего племянника Жюэля, друга Трегомена и Бен-Омара с клерком Назимом совершили путешествие из Сен-Мало в Маскат, как найден был островок в водах залива, неподалеку от Сохора; как, наконец, в определенном месте, отмеченном двойным «К», была обнаружена вместо сокровищ железная шкатулка с документом, содержащим указание долготы второго острова, долготы, которую он, капитан Антифер, должен сообщить банкиру Замбуко из Туниса, владеющему широтой, нужной для определения географического положения этого нового острова...

При всем старании казаться равнодушным, банкир выслушал рассказ Антифера с величайшим вниманием. Легкое дрожание его длинных крючковатых пальцев выдавало сильное волнение. Когда малуинец, с которого пот катился градом, закончил свое сообщение, Замбуко процедил сквозь зубы:

– Да, в самом деле... существование сокровищ, по-видимому, не внушает сомнений... Но зачем понадобилось Камильк-паше поступать таким образом?

Действительно, это было неясно.

– Зачем понадобилось?.. – повторил дядюшка Антифер. – Думаю, что... Но прежде всего, господин Замбуко, приходилось ли вам когда-либо, при каких-либо обстоятельствах быть причастным к жизни Камильк-паши?.. Ну, скажем, оказать ему какую-нибудь услугу?..

– Разумеется... и даже очень большую.

– Когда и по какому поводу?

– Когда он, живя в Каире, решил реализовать свое состояние. В это время и я жил в Каире...

– Так... Это понятно... Он хотел, чтобы при вскрытии сокровищ встретились те два человека, которых он хотел отблагодарить... вы... и я, поскольку мой отец умер...

– А почему вы полагаете, что не может быть еще и других? – задал ему провокационный вопрос банкир.

– Не говорите мне этого! – вскричал дядюшка Антифер и с такой силой хватил кулаком по столу, что тот зашатался. – Довольно!.. Довольно и того, что нас двое!..

– Вы правы, – подтвердил Замбуко. – Но объясните, пожалуйста, почему вас сопровождает во время поисков этот нотариус из Александрии?

– По одной из статей завещания ему полагается вознаграждение с непременным условием, что он будет присутствовать при разделе наследства – после того как сокровища выкопают из земли.

– Какое же вознаграждение?

– Один процент.

– Один на сто!.. Ах, мошенник!

– Мошенник! Именно мошенник! – воскликнул дядюшка Антифер. – И поверьте – я ему это уже сказал!

На этой оценке Бен-Омара оба сонаследника полностью сошлись во взглядах, и каким бы равнодушным ни прикидывался Замбуко, он не сумел сдержать крик сердца.

– Теперь, – сказал малуинец, – вы в курсе дела, и, я думаю, разумнее всего будет, если мы не будем прибегать ни к каким уловкам.

На лице банкира ничего не отразилось.

– У меня есть цифры новой долготы, обнаруженной на острове номер один, – продолжал дядюшка Антифер, – а вам известна широта острова номер два.

– Да, – неохотно признался Замбуко.

– Так почему же, когда я пришел к вам и назвал свое имя, вы притворились, будто ничего не знаете об этой истории?

– Очень просто: не могу же я откровенничать с первым встречным... А вдруг вы бы оказались самозванцем – извините меня, господин Антифер! Я хотел сперва убедиться... Но раз у вас есть документ, который предписывает вам вступить со мной в переговоры...

– Да, есть.

– Покажите.

– Погодите, господин Замбуко! Даром ничего не дают!.. У вас есть письмо Камильк-паши?

– Есть.

– Очень хорошо. Письмо – за документ... Обмен должен быть честным и взаимным.

– Согласен! – ответил банкир.

И, направившись к несгораемому шкафу, он начал отпирать его секретные замки, но так медленно, что дядюшка Антифер еле сдерживал свою ярость.

Чем объяснить такое поведение банкира? Не надеялся ли он выманить у малуинца хитростью его секрет, как это попытался уже однажды сделать Бен-Омар?

Нет, никоим образом! Такая вещь невозможна, когда имеешь дело с человеком, твердо решившим продать свой товар за наличные деньги. У банкира был свой план, который он давно уже лелеял и тщательно обдумал со всех сторон. В случае удачи миллионы Камильк-паши остались бы в семье Замбуко, иначе говоря – в руках у самого банкира. Для выполнения этого плана требовалось только одно условие: чтобы сонаследник оказался вдовцом или холостяком.

И вот, когда уже оставалось открыть последний замок, банкир обернулся и спросил слегка дрожащим голосом:

– Вы женаты?

– Нет, господин Замбуко, не женат, с чем и поздравляю себя каждое утро и каждый вечер.

Последняя часть ответа заставила банкира нахмуриться, но тем не менее он вновь принялся за прерванное дело.

Разве у Замбуко была семья? Да, и в Тунисе никто об этом не подозревал. Правда, семья его, как мы уже говорили, состояла из одной сестры. Мадемуазель Талисма Замбуко жила в Мальте на ту скромную пенсию, которую посылал ей брат. Только вот что необходимо добавить – она там жила уже сорок семь лет, без малого полвека! Ей никогда не представлялся случай выйти замуж, во-первых, потому, что она оставляла многого желать в отношении красоты, ума, характера и состояния, и, во-вторых, потому, что брат не позаботился найти ей мужа, а женихи, по-видимому, и не думали появляться сами.

И все же Замбуко твердо рассчитывал: когда-нибудь его сестра выйдет замуж. За кого, о боже?.. Ну, хотя бы за этого Антифера, появление которого он ждал уже двадцать лет и который в том случае, если он вдов или холост, осуществит желание старой девы выйти замуж. Если брак состоится, миллионы останутся в семье, и мадемуазель Талисма Замбуко ничего не потеряет, прождав столько времени. Само собой разумеется, раз она находится в полной зависимости от брата, она выйдет с закрытыми глазами за любого человека, по его выбору.

Но согласится ли малуинец закрыть свои глаза и жениться на этой мальтийской древности? Банкир не сомневался в этом, так как считал себя хозяином положения: он предложит сонаследнику те условия, которые устраивают его, Замбуко. К тому же моряки и не имеют права быть разборчивыми, – так, по крайней мере, думал банкир.

Ах! Несчастный Пьер-Серван-Мало, на какую галеру ты попал!..[152] Ты предпочел бы прогуляться по Рансу на борту «Прекрасной Амелии», на габаре твоего друга Трегомена, в те времена, когда она существовала!

Теперь становится понятным, почему банкир вел такую игру. Нельзя было придумать ничего проще и вместе с тем ничего остроумнее. Он отдаст широту только в обмен на жизнь дядюшки Антифера, мы хотим сказать – на жизнь, скованную нерасторжимыми цепями брака с мадемуазель Талисмой Замбуко.

И, вместо того чтобы сделать последний поворот ключом и вынуть письмо Камильк-паши из несгораемого шкафа, банкир внезапно передумал и снова сел за стол.

Глаза дядюшки Антифера метали двойные молнии – такие явления бывают в метеорологии, когда воздушное пространство перенасыщено электричеством.

– Чего вы ждете? – спросил он.

– Я размышляю об одной вещи, – ответил банкир.

– О какой, позвольте спросить?

– Как по-вашему, в этом деле наши права абсолютно равны?

– Конечно, равны!

– Я... я этого не думаю.

– Почему?

– Потому что услугу паше оказал ваш отец, а не вы, тогда как я... я оказал лично...

Дядюшка Антифер прервал его, и удар грома, возвещенный двойной молнией, разразился наконец.

– Ах так! Вы что же, господин Замбуко, думаете издеваться над капитаном каботажного плавания? Разве права моего отца не являются моими правами, если я – его единственный наследник?.. Я вас спрашиваю: вы желаете подчиниться воле завещателя? Да или нет?

– Я поступаю так, как мне угодно! – сухо и ясно ответил банкир.

Дядюшка Антифер отшвырнул ногой табуретку и, чтобы не наброситься на банкира, ухватился за стол.

– Вы прекрасно знаете, что ничего не можете сделать без меня! – заявил мальтиец.

– Так же, как и вы без меня! – быстро нанес ответный удар малуинец.

Атмосфера накалилась. Один из противников покраснел от ярости, а другой, правда, был бледнее, чем обычно, но по-прежнему сохранял полное самообладание.

– Дадите вы мне наконец вашу широту? – закричал дядюшка Антифер в порыве негодования.

– Сначала дайте мне вашу долготу, – ответил банкир.

– Никогда!

– Хорошо, пусть будет так.

– Вот мой документ, – прорычал Антифер, вынимая из кармана бумажник.

– Держите его при себе... мне он не нужен!

– Вам он не нужен? Вы забываете, что речь идет о ста миллионах...

– В самом деле, о ста миллионах...

– ...которые будут потеряны, если мы не узнаем, на каком острове они зарыты!..

– Пф-ф! – произнес банкир.

И он так пренебрежительно скривил рот, что его собеседник, уже не владевший собой, пригнулся, чтобы броситься и вцепиться ему в горло... этому негодяю, осмелившемуся отказаться от ста миллионов без всякой пользы для кого бы то ни было!

Никогда еще, быть может, за всю свою долгую карьеру ростовщика, задушившего морально столько бедных людей, Замбуко не был так близок к тому, чтобы быть задушенным физически. И он, без сомнения, это понял, потому что, сразу же смягчившись, сказал:

– Я думаю, мы найдем способ сговориться. Дядюшка Антифер спрятал руки в карманы, чтобы не поддаться соблазну пустить в ход кулаки.

– Господин Антифер, – вновь заговорил банкир, – я богат, а вкусы у меня простые, и ни пятьдесят миллионов, ни даже сто не изменят моего образа жизни. Но у меня есть одна страсть – страсть собирать мешки с золотом, и должен вам сказать, что сокровища Камильк-паши очень украсят мои сундуки... И потому, как только я узнал о существовании этих сокровищ, меня преследует одна мысль – овладеть ими целиком.

– А это вы видели, господин Замбуко?..

– Погодите!

– А моя часть?

– Ваша часть?.. Нельзя ли сделать так, чтобы вы ее получили и в то же время она осталась бы в моей семье?

– Тогда она не будет больше в моей...

– Хотите – соглашайтесь, не хотите – не надо.

– Ну, хватит церемоний, господин Замбуко, довольно вилять, объяснитесь начистоту!

– У меня есть сестра, мадемуазель Талисма...

– Поздравляю!

– Она живет на острове Мальта.

– Тем лучше для нее, если климат ей подходит.

– Ей сорок семь лет, и она прекрасно выглядит для своего возраста.

– В этом нет ничего удивительного, если она похожа на вас!

– Итак, поскольку вы человек холостой... хотите вы жениться на моей сестре?

– Жениться на вашей сестре? – закричал Пьер-Серван-Мало, и его лицо покрылось багровыми пятнами.

– Да, жениться, – сказал банкир тоном, не допускающим возражений. – Благодаря этому браку ваши пятьдесят миллионов с одной стороны и мои пятьдесят миллионов – с другой останутся в моей семье.

– Господин Замбуко, – ответил дядюшка Антифер, перекатывая свой чубук со стороны на сторону с такой силой, как прибой перекатывает гальку на песчаном берегу, – господин Замбуко...

– Господин Антифер...

– Это серьезно... ваше предложение?..

– Серьезнее быть не может, и, если вы отказываетесь жениться на моей сестре, клянусь вам, между нами все кончено, и вы можете отправляться к себе во Францию.

Послышалось глухое рычание. Дядюшка Антифер задыхался. Он сорвал с себя галстук, схватил шляпу, открыл дверь кабинета и опрометью бросился через двор на улицу. Он производил впечатление сумасшедшего – так быстры, так порывисты были его движения.

Карауливший его Саук пустился вслед за ним. Даже он встревожился, увидев дядюшку Антифера в таком необычайном волнении.

Добежав до гостиницы, малуинец влетел в вестибюль. Увидев своего друга и племянника, он закричал: