Текст книги "Россказни Жана-Мари Кабидулена (Морской змей; Истории Жана-Мари Кабидулена)"

Автор книги: Жюль Габриэль Верн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава XI
СПОРНЫЙ УДАР

В этих обстоятельствах давно сдерживаемая взаимная неприязнь экипажей «Рептона» и «Святого Еноха» наконец-то выплеснулась наружу.

Совершенно бесспорно, что дозорные «Святого Еноха» заметили кита первыми и первыми начали его преследовать. Столь же очевиден и факт, что тремя часами ранее именно с этой целью были спущены на воду вельботы старшего офицера и лейтенантов. Если бы финвала удалось загарпунить сразу, то дозорные английского судна не смогли бы его даже заметить, ведь тогда бы животное не появилось в поле их зрения. Но кит продвигался на северо-восток, туда, где двумя часами позже появился «Рептон». И капитан Кинг, видя, что кита уже преследуют французские охотники, приказал тем не менее спустить свои вельботы на воду.

Более того, хотя оба гарпуна и вонзились в кита одновременно, гарпун англичанина попал в заднюю часть у основания хвоста, а гарпун Дюкрэ вошел под левый плавник, достиг сердца и заставил кита выбросить кровавый фонтан.

Впрочем, если допустить, что раздел добычи поровну будет справедливым, то экипажи обоих судов должны испытывать глубокое удовлетворение: ведь ни «Святому Еноху», ни «Рептону» ни разу еще за все плавание не удалось поймать кита подобных размеров.

Но, само собой разумеется, ни те ни другие и слышать не хотели о разделе. Конечно, один гарпун сразу же нанес смертельный удар, – что случается не часто, – но ведь другой тоже достиг цели.

А в результате в тот момент, когда месье Эрто и его матросы готовились набросить петлю швартового троса на хвост кита, мистер Строк и его люди собирались сделать то же самое.

И тогда англичане стали кричать на смешанном англо-французском языке, который тем не менее был понятен французам:

– Назад… лодки «Святого Еноха», назад!

Лейтенант крикнул в ответ:

– Сами идите назад!

– Этот кит принадлежит нам! – заявил старший офицер «Рептона».

– Нет, он наш… мы его взяли! – возразил месье Эрто.

– Швартуй… швартуй! – приказал мистер Строк.

Этот приказ тут же прозвучал и на «Святом Енохе». Вельбот лейтенанта Алотта быстро приблизился к киту и стал швартовать его. То же сделали и матросы «Рептона». И поскольку три английских и три французских вельбота принялись тянуть финвала в противоположных направлениях, то кит не только не мог быть отбуксирован ни к «Святому Еноху», ни к «Рептону», но и неизбежно должны были лопнуть тросы, не выдержав такого натяжения. Что и произошло в результате напрасных попыток перетянуть друг друга.

Поняв бесплодность таких действий, вельботы подошли друг к другу вплотную. Обе команды находились в состоянии крайнего возбуждения, и драка могла начаться каждую минуту. В оружии недостатка не было: запасные гарпуны, пики, фленшерные мечи, не считая складных ножей, с которыми матросы никогда не расстаются. И если ссора перейдет в серьезную драку, прежде чем корабли успеют прийти на помощь своим матросам, прольется кровь.

В этот момент старший офицер Строк, неплохо изъяснявшийся по-французски, с яростью в голосе и угрозами обратился к месье Эрто:

– Так вы смеете утверждать, что этот кит должен принадлежать вам? Предупреждаю, мы этого не потерпим!

– И на чем же основываются ваши претензии? – спросил месье Эрто, жестом приказав своим матросам молчать.

– Вы спрашиваете, на чем основываются? – переспросил старший офицер «Рептона».

– Да, я именно это спрашиваю!

– На том, что кит плыл прямо к нам и вы не смогли бы его догнать, если бы мы не перегородили ему дорогу.

– А я заявляю, что наши вельботы были спущены на воду уже три часа назад!..

– Спущены после наших, месье, – возразил мистер Строк.

– Его заметили на «Святом Енохе», когда вашего судна и в помине не было.

– Это не имеет значения, раз вы не могли подойти к нему достаточно близко, чтобы загарпунить!

– Все это слова! – стоял на своем месье Эрто, начавший выходить из себя. – В конце концов кит принадлежит не тому, кто его видит, а тому, кто его убивает!

– Не забывайте, что наш гарпун был брошен раньше вашего! – решительно заявил мистер Строк.

– Да… да! Это так! – закричали англичане, размахивая оружием.

– Нет!.. Нет! Нет! – кричали в ответ французы, угрожая англичанам.

На этот раз месье Эрто вряд ли удалось бы заставить своих матросов замолчать. И скорее всего он не смог бы удержать противников от драки – обе стороны готовы уже были броситься друг на друга.

Месье Эрто сделал последнюю попытку, обратившись к старшему офицеру «Рептона»:

– Даже если допустить, что ваш гарпун брошен раньше, он не смог нанести киту смертельную рану, убил кита наш гарпун.

– Это проще сказать, чем доказать.

– Так, стало быть, вы не хотите уступить?

– Нет! – взревели англичане.

Ярость и возбуждение достигли уже такой степени, что драка казалась неизбежной.

Однако одно обстоятельство ставило англичан в невыгодное положение и могло помешать им выиграть это сражение. Было совершенно очевидно, что если начать драку сейчас, то французы одержат верх и заставят англичан отступить. Потому что ветер был слишком слабым, чтобы позволить «Рептону» быстро подойти к своим вельботам. Его отделяли от добычи полторы мили, тогда как «Святой Енох» дрейфовал в нескольких кабельтовых. Мистер Строк не мог не учесть это обстоятельство, что и удержало его от драки.

В общем, как люди практичные, англичане поняли, что при таких неблагоприятных условиях взять верх не удастся. На них обрушится вся команда «Святого Еноха», и они потерпят поражение прежде, чем «Рептон» сумеет прийти им на помощь. Кстати, капитан Буркар уже спускал на воду четвертый вельбот, а это подкрепление в двенадцать человек.

Мистер Строк, видя, что дело принимает скверный для англичан оборот, приказал своим матросам:

– Вернуться на корабль!

Однако прежде чем оставить финвала, он крикнул голосом, кипящим от ярости и досады:

– Мы еще встретимся!

– Когда вам будет угодно, – с издевательской учтивостью ответил месье Эрто.

А его спутники ликовали с нескрываемым злорадством:

– Бегут… англичанишки… бегут!

Вельботы мистера Строка двинулись на веслах к стоявшему в доброй миле от них «Рептону».

Однако кто знает, возможно, слова мистера Строка не были пустой угрозой, и спор еще продолжится, но уже между кораблями.

В это время к убитому животному подошел четвертый вельбот с месье Буркаром на борту. Ему рассказали о происшедшем, и капитан, одобрив поведение месье Эрто, решил так:

– Если «Рептон» потребует от «Святого Еноха» объяснений, «Святой Енох» ему объяснит! А пока, друзья мои, отшвартуйте кита.

Эти слова настолько выражали общее настроение, что команда встретила приказ капитана громкими криками «Ура!», которые вполне могли слышать англичане. Вот так! «Рептон» не захотел ответить на приветствие «Святого Еноха»? Ну так пусть теперь глотает приветствия посолонее воды Тихого океана.

Кита тем временем взяли на буксир. Вес его оказался так велик, что матросы четырех вельботов должны были налегать на весла изо всех сил, чтобы доставить его к борту «Святого Еноха».

На баке стояли боцман Олив, плотник Ферю и кузнец Тома. Жан-Мари Кабидулен прикинул, что из этого кита можно получить жира бочек двести. Что вместе с уже имеющимися в трюме бочками составит половину всего груза.

– Ну, что скажешь, старина? – обратился боцман Олив к бочару.

– Скажу, что во время первого же шторма мы будем лить за борт отличный жир.

– Да будет тебе! Доставим на Ванкувер все бочки до единой! Про бутылку-то не забыл?

– Не забыл.

Вахтенный матрос отбил три с половиной склянки. [157]157
  Склянки – песочные часы. До XVII века на кораблях употреблялись песочные часы. Опорожнение получасовой склянки возвещалось ударами в колокол от одного до восьми, начиная с двенадцати часов. На кораблях употреблялись также часовые и четырехчасовые склянки. Несмотря на то, что склянки давно вышли из употребления, выражение «бить в склянки» осталось до сих пор. (Примеч. перев.)


[Закрыть]Начинать разделку уже поздно. А потому ограничились тем, что пришвартовали кита к борту судна. Экипаж займется разделкой и вытапливанием жира завтра с утра. На эту работу уйдет два полных дня, не меньше.

В общем, были все основания радоваться. Переход из Петропавловска в Викторию позволит капитану Буркару заполнить трюм хотя бы наполовину. В подобных обстоятельствах это можно считать удачей. А если цены на рынках Виктории не упали, то и вторая кампания даст неплохой доход.

И кроме того, «Святой Енох» не встретил ничего страшного. Вместо морского чудовища, напугавшего камчатских рыбаков, навстречу им попался великолепный кит!

Наступила ночь, паруса убрали, и судну оставалось только дожидаться рассвета. К вечеру ветер почти совсем стих. На море – полный штиль. Качка казалась столько незначительной, что не было оснований опасаться за тросы, удерживающие кита. Но какая будет потеря, какое горе, если почему-либо ночью он уйдет на дно!

Необходимо поэтому принять некоторые меры предосторожности или уж во всяком случае установить наблюдение. Кто знает, вдруг капитану Кингу придет в голову реализовать угрозы своего старшего офицера и он попытается похитить финвала, напав на «Святой Енох» ночью?

– Неужели есть основания опасаться подобного нападения? – спросил доктор Фильоль.

– Право, не знаю, – сказал лейтенант Кокбер, – только от этих англичан можно ожидать всего…

– Особенно, если учесть, что они в ярости, – добавил месье Эрто.

– Я их понимаю, – воскликнул лейтенант Алотт, – такой лакомый кусок ушел у них из-под носа!

– А потому, – сказал месье Эрто, – я не слишком удивлюсь, если они от нас не отстанут.

– Пусть приходят! – ответил капитан Буркар. – Мы окажем им достойную встречу.

А раз он так говорил, значит, был уверен в своем экипаже. Подобные споры между китобойцами – не редкость, и они зачастую приводят к жесточайшим столкновениям.

За китом установили наблюдение, часовые бдительно несли вахту. Хотя из-за отсутствия ветра «Рептону» приблизиться к «Святому Еноху» сложно. Но под покровом ночи он может послать вельботы. Нельзя позволить англичанам захватить себя врасплох. Впрочем, поднявшийся к десяти часам вечера довольно густой туман гарантировал невозможность нападения, ведь обнаружить место дрейфа «Святого Еноха» было довольно трудно.

Ночь прошла спокойно. Солнце встало, но туман не рассеялся, так что «Рептон» нельзя было увидеть даже на расстоянии полумили. Но вполне вероятно, англичане все-таки не отказались от намерения осуществить свои угрозы и ждут только, когда рассеется туман. Однако на помощь ветра рассчитывать им не придется, воздух неподвижен. Все утро погода оставалась неизменной. Экипаж без помех занялся судовыми работами.

На рассвете двадцать первого октября капитан Буркар приказал незамедлительно приступить к разделке кита. Под кита завели ходовые концы двух тросов, и матросы принялись за работу, сменяя друг друга у кабестанов.

Перед этим боцман Олив с помощью нескольких матросов накинул цепь на торчавший из воды плавник, и кит стал вращаться вокруг собственной оси, что облегчало разделку туши. Затем отделили голову и с большим трудом подняли на палубу. Чтобы легче было вырезать губы, язык и китовый ус, голову разрубили на четыре части.

Дров, заготовленных в Петропавловске, было вполне достаточно, чтобы поддерживать огонь под обоими котлами салотопки. Жир самого высокого качества вытапливается из головы, языка и губ. Затем восьми-девятисаженные куски туши разрезают на более мелкие, не более двух футов, и отправляют в салотопку.

Все утро и часть дня посвятили этой работе. К трем часам туман начал слегка рассеиваться, однако видимость все равно не превышала полумили.

По-прежнему никаких следов «Рептона». Ветра не было, приблизиться он мог только следуя на буксире за своими вельботами, что совсем непросто. Однако месье Буркар держался по-прежнему настороже. Он даже послал вельбот лейтенанта Алотта на разведку. Тот продвинулся на полмили на север и вернулся, ничего не обнаружив.

Если говорить откровенно, экипаж «Святого Еноха» был совсем не прочь сцепиться с англичанами. Французы, и особенно моряки, все еще мечтают взять реванш за Ватерлоо. [158]158
  Ватерлоо – населенный пункт в Бельгии южнее Брюсселя. Восемнадцатого июня 1815 года войска Наполеона I были разбиты английскими войсками под командованием Веллингтона и прусскими войсками под командованием Блюхера, что привело к падению Наполеона. Один из самых кровопролитных эпизодов этого сражения, решивший его судьбу, разыгрался на плато Мон-Сен-Жан. (Примеч. перев.)


[Закрыть]Только на этот раз не прогремят пушки на плато Мон-Сен-Жан, а Веллингтон вынужден будет отступить в открытое море.

Все благоприятствовало работе. Месье Буркар рассчитывал, что половину жира вытопят в первый день, и через два дня, если поднимется ветер, можно будет продолжить плавание, пополнив трюм двумя сотнями бочек.

Один раз около четырех часов началась тревога. Когда кузнец Тома, стоя в маленькой лодке, укреплял петлю для навески руля, ему вдруг послышался с западной стороны какой-то плеск. Неужели англичане обнаружили местоположение «Святого Еноха», и это плеск весел вельботов «Рептона»?

Кузнец тотчас поднялся на борт и предупредил месье Буркара: может, самое время взять ружья из кают-компании и готовиться к обороне.

Разделку туши приостановили, матросы поднялись на борт. Не будучи в состоянии что-либо разглядеть в тумане, моряки напряженно прислушивались. На борту все замерло. Заглушили даже потрескивающий огонь салотопки. Ни один звук на море не смог бы ускользнуть от их слуха. Прошло несколько минут – никаких вельботов; и право же, капитан Кинг был бы весьма неосторожен, решившись атаковать «Святой Енох» в подобных условиях. Туман, мешавший, конечно, англичанам, мог все же позволить им подойти к «Святому Еноху» незаметно. Но они ведь должны понимать, что капитан Буркар настороже.

– От Джона Буля [159]159
  Джон Буль – герой сатирических памфлетов английского публициста Джона Арбетнота (1667–1735), породивших прозвище англичан Джон Буль. (Примеч. перев.)


[Закрыть]можно ожидать чего угодно, – твердил боцман Олив.

Вскоре, однако, пришлось признать, что тревога ложная. Плеск скорее всего вызван прихотливыми порывами легкого ветра, иногда пробегающего в тумане, не будучи, однако, в состоянии его развеять. Порой казалось, что ветер собирается с силами. Но его прерывистое дыхание обрывалось, так и не выбрав определенного направления. Если не засвежеет, то туман так и не рассеется до утра. Обычно на смену штилям, впрочем, довольно здесь редким в это время года, приходят сильные штормы. И маловероятно, что погода, благоприятствовавшая «Святому Еноху» с момента его выхода из Петропавловска, останется неизменной. Однако до сих пор судно выходило из многочисленных бурь без значительных повреждений, а потому Жану-Мари Кабидулену следовало бы избавить от своих мрачных предсказаний и капитана Эвариста-Симона Буркара, и экипаж «Святого Еноха».

Моряков не оставляла надежда, что второе плавание станет не менее удачным, чем первое, «Святой Енох» еще встретит китов и сумеет заполнить все бочки, прежде чем встанет на якорь у берегов Ванкувера.

День клонился к вечеру. Эта ночь, вероятно, будет не более темной, чем предыдущая. Во всяком случае, необходимые предосторожности приняты, и по возвращении лейтенанта Алотта вельботы подняли на боканцы.

В общем, для завершения разделки кита «Святому Еноху» нужен еще один день штиля и надежда, что потом свежий ветер поведет его к американскому берегу.

Около пяти часов тишину внезапно взорвал яростный свист. Море содрогнулось и покрылось белой пеной. Отчаянная бортовая и килевая качка стали сотрясать судно, поднявшееся на гребень огромной волны. Паруса повисли и захлопали с такой силой, что моряки испугались, как бы не сломались мачты. К счастью, пришвартованная к борту туша кита удержалась, и это казалось почти чудом, так сильно накренилось судно.

– В чем дело? – крикнул капитан Буркар, выбегая из каюты.

Он поднялся на ют, где к нему поспешили присоединиться старший офицер и лейтенанты.

– Это, должно быть, мертвая зыбь, [160]160
  Мертвая зыбь – длинные (300–400 м) и пологие волны высотой до 10–15 м при отсутствии ветра. (Примеч. перев.)


[Закрыть]– сказал месье Эрто, – я видел, что в какой-то момент «Святой Енох» чуть не лег на бок.

– Да… мертвая зыбь, – повторил боцман Олив, – потому что этого ветра не хватит даже для того, чтобы надуть мою шапку.

– Но за этой волной может последовать шквал, – сказал капитан Буркар. – Эрто, прикажите убрать паруса. Следует приготовиться ко всему.

Это было своевременно и, более того, необходимо. Ибо через несколько минут ветер настолько усилился, что заставил туман отступить к югу.

– Сзади по левому борту корабль!

Этот крик матроса, уцепившегося за ванты фок-мачты, заставил всех посмотреть в ту сторону.

Замеченный корабль был «Рептоном».

Да, английское судно стояло в трех милях от «Святого Еноха».

– Все на том же месте, – заметил лейтенант Кокбер.

– Похоже, он собирается ставить паруса, – добавил лейтенант Алотт.

– В этом нет сомнений… – подтвердил месье Эрто.

– Он намерен нас атаковать? – предположил доктор Фильоль.

– От англичан всего можно ожидать! – воскликнул боцман Олив.

– Посмотрим, – спокойно сказал месье Буркар, не отводя подзорной трубы от английского китобойца.

Были все основания полагать, что капитан Кинг намерен воспользоваться восточным ветром, чтобы приблизиться к «Святому Еноху». Матросы, стоя на реях, натягивали паруса. Вскоре поставили марсели, фок, бизань, а затем кливер и стаксель, чтобы позволить «Рептону» сменить курс.

А может, он собирался, придерживаясь к ветру, идти на восток, чтобы прибыть в один из портов Британской Колумбии?

Нет, было очевидно, что у английского капитана иные намерения. «Рептон», вместо того чтобы взять курс на восток, двинулся навстречу «Святому Еноху».

– Стало быть, он решился нас атаковать! – воскликнул Ромэн Алотт. – Он хочет потребовать свою долю кита! Ну так пусть не надеется, он не получит даже кусочка уса!

Весь экипаж был настроен так же, как и лейтенант. Если только он попробует напасть на «Святой Енох» – его встретят, как положено, ружьями, пистолетами и топорами!

Было начало седьмого. Солнце на юго-западе быстро клонилось к горизонту. С той стороны, откуда дул ветер, тумана над морем не было. Французские моряки внимательно следили за «Рептоном», приближавшимся с умеренной скоростью. Через полчаса он подойдет к ним вплотную, если, конечно, не переменит курс.

В преддверии возможной атаки привели в боевую готовность оружие. Зарядили две камнеметные мортиры. [161]161
  Мортира – короткоствольное артиллерийское орудие для навесной стрельбы.


[Закрыть]Если капитан Кинг выстрелит пяти-шестифунтовыми [162]162
  Фунт – мера веса; английский торговый фунт – 453,6 г.


[Закрыть]ядрами, капитан Буркар ответит ему тем же.

«Рептон» находился не более чем в трех четвертях мили от французского судна, как вдруг состояние моря неожиданно изменилось, хотя атмосферные условия оставались прежними. Ветер не усилился, небо оставалось ясным, на горизонте не было ни одного грозового облака. Безмятежный покой царил в окружающем пространстве.

Но в этой части океана происходило что-то совсем непонятное.

Внезапно раздался чудовищный рев (никто на борту «Святого Еноха» не смог бы сказать, кто или что было его причиной), затем море закипело, покрылось белой пеной и вздыбилось так, словно его недра были взорваны извержением вулкана. Это произошло как раз в том месте, где находился английский китобоец. Французское судно пока еще не ощущало воздействия этого необъяснимого волнения. Капитан Буркар и его спутники наблюдали за происходящим с удивлением, очень скоро сменившимся ужасом.

«Рептон» поднялся на гребень огромной волны и исчез за ней. Из этой водяной глыбы взметнулись мощные фонтаны, вырвавшиеся как будто из дыхала гигантского, чудовища, голова которого находилась под судном, а хвост примерно в полукабельтове яростно хлестал море.

Когда судно появилось вновь, оно было в ужасном состоянии: мачты сломаны, снасти порваны, накренившийся влево корпус захлестывали огромные волны. Минутой позже чудовищная волна опрокинула судно и увлекла его в бездны Тихого океана.

Крик вырвался одновременно у капитана Буркара, его офицеров и матросов, потрясенных необъяснимым чудовищным катаклизмом.

А если не все люди на «Рептоне» погибли вместе с кораблем? Может, кто-то успел сесть в вельботы и избежать гибели? Может быть, кого-то из этих несчастных удастся спасти до наступления ночи?

Перед лицом таких потрясений люди забывают о вражде! Нужно исполнять свой христианский долг, и они его исполнят!

– Шлюпки на воду! – приказал капитан Буркар.

С момента исчезновения «Рептона» прошло не более двух минут, и уцелевших от кораблекрушения можно еще спасти.

Внезапно, прежде чем успели спустить шлюпки, все почувствовали удар, правда, не слишком сильный. Корма «Святого Еноха» приподнялась на семь-восемь дюймов, [163]163
  Дюйм – единица длины в системе английских мер, равен 2,54 см.


[Закрыть]словно он наткнулся на подводный риф, [164]164
  Риф – здесь: ряд подводных или мало выдающихся над морем скал, препятствующих судоходству.


[Закрыть]судно накренилось вправо и замерло.

Глава XII
НА МЕЛИ

Поднявшийся около пяти часов вечера восточный ветер, которым хотел воспользоваться «Рептон», с закатом солнца пошел на убыль и в конце концов стих совсем. Море тоже успокоилось, оно лишь плескалось легкой рябью. Снова спустился туман, висевший уже двое суток над этой частью Тихого океана.

«Святой Енох» наткнулся на риф в тот самый момент, когда экипаж собирался спустить шлюпки на воду. Может быть, с «Рептоном» случилось то же самое, но в отличие от французского судна он получил большую пробоину и пошел ко дну? А «Святой Енох» хоть и не затонул, но тем не менее сидел на мели. И поскольку волны могли поглотить его каждую минуту, то нечего было и думать спускать шлюпки, и пытаться спасти английских моряков.

Капитан Буркар и его спутники от неожиданности сначала растерялись. Каким образом могли они сесть на мель? «Святой Енох», можно сказать, и не почувствовал ветерка, поднявшегося около пяти часов вечера… Быть может, их снесло течением, о существовании которого они не знали и заметить которое было невозможно, и они зацепились килем [165]165
  Киль – основная продольная днищевая связь, идущая от носовой до кормовой оконечностей судна.


[Закрыть]за риф?

Многие обстоятельства выглядели необъяснимыми, но сейчас было не до этого.

Толчок был не слишком сильный. И хотя руль выдержал два удара килем о риф, на судно обрушилась огромная волна. К счастью, мачты устояли, штаги и ванты выдержали. В трюме воды не было, и, похоже, «Святому Еноху» не грозит участь «Рептона». Возможно, не хватает всего нескольких дюймов воды, и, когда начнется прилив, судно сойдет с мели. Но от удара порвались тросы, удерживающие кита, и течение снесло его в море.

Однако сейчас есть более серьезные поводы для беспокойства, чем потеря сотни бочек жира. «Святой Енох» сидит на мели, и надо искать выход из этого положения.

Боцман Олив предпочел не заговаривать о происшествии с Жаном-Мари Кабидуленом. У того были бы основания ответить: «Ну что ж… это всего лишь начало конца».

Тем временем месье Буркар и старший офицер совещались на юте.

– Так, стало быть, в этой части Тихого Океана встречаются мели?

– Не знаю, что и думать, – ответил месье Буркар, – но совершенно точно, что на картах не указано ни одной мели между Курилами и Алеутскими островами.

Действительно, даже на самых современных картах не значилось ни мелей, ни рифов в той части океана, где 120-й и 160-й меридиан пересекаются с 50-й параллелью. Правда, вот уже более двух суток туман не позволял капитану Буркару определиться. Но, по сделанным девятнадцатого октября наблюдениям, судно находилось более чем в двухстах милях от Алеутского архипелага. Трудно себе представить, что ветер или течение могли отнести «Святой Енох» на большое расстояние.

И тем не менее напороться на риф он мог только у крайней оконечности Алеутских островов.

Спустившись в кают-компанию, месье Буркар разложил на столе карты и принялся их изучать; он уточнил местонахождение судна по компасу, определил расстояние, пройденное за три дня. И если даже допустить, что за это время судно продвинулось на двести миль, то есть до Алеутских островов, все равно рифов тут не было.

– И не может быть, – заметил доктор Фильоль, – разве что произошло изменение рельефа дна и возвышенность образовалась после того, как сделали эти карты?

– Изменение рельефа дна? – переспросил месье Буркар, он как будто не исключал такую возможность.

За отсутствием других объяснений можно было согласиться с подобным предположением. Да и разве не могло произойти медленного или внезапного подъема почвы под воздействием подземных сил, так что в результате образовались риф или мель? Разве мало примеров такого рода теллурических явлений [166]166
  Теллурические явления – различные изменения, связанные с ежедневным вращением и годовым движением Земли.


[Закрыть]в районах вулканической активности? Ведь они находятся поблизости от вулканического архипелага. Всего два с половиной месяца назад моряки видели пламя над кратером Шишалдина на острове Унимаке.

Хотя эта версия выглядела вполне правдоподобно, большая часть экипажа, как мы это вскоре увидим, ее отвергла.

В конце концов, что бы ни было тому причиной, «Святой Енох» на мели, это, увы, очевидно. Боцман Олив дважды бросал лот с кормы и с носа – глубина не превышала четырех-пяти футов.

Первое, что приказал сделать капитан Буркар, это внимательно осмотреть трюм. Жан-Мари Кабидулен и плотник Ферю удостоверились, что вода нигде не проникла сквозь обшивку и течи нет.

Следовало дождаться утра, чтобы выяснить природу этого неизвестного тихоокеанского рифа, а с началом штормовой погоды «Святому Еноху», может быть, удастся освободиться.

Ночь показалась всем бесконечной. Офицеры не разошлись по своим каютам, матросы не пошли в кубрик. Каждую минуту могло произойти что-нибудь непредвиденное. Иногда ощущалось подергивание киля… А вдруг судну удастся сойти с этого каменистого ложа под воздействием течения. Или может случиться, что оно соскользнет в ту сторону, куда дало крен, и снова окажется на плаву?

Впрочем, капитан Буркар из предосторожности приказал спустить на воду вельботы, загрузив в них как можно больше провизии на случай, если экипаж вынужден будет покинуть судно. Кто знает, не придется ли добираться до ближайшей земли в вельботах? А это должны быть острова Алеутского архипелага, если только в силу каких-нибудь совершенно необъяснимых обстоятельств «Святой Енох» не оказался в другом месте. Впрочем, опрокидываться судно как будто не собиралось, что, однако, вполне могло бы произойти, если бы кит все еще был пришвартован к борту.

Размышляя о том, что может помочь судну сняться с мели, капитан Буркар возлагал надежды на прилив. Приливы в Тихом океане обычно слабые, [167]167
  В районе, описываемом Ж. Верном, высота прилива составляет около одного метра.


[Закрыть]и капитану это было известно. Но кто знает, может, сняться с мели судну позволит повышение уровня воды даже на несколько дюймов? Тем более что судно врезалось не слишком глубоко, а зацепилось только концом киля.

Прилив начался около одиннадцати часов и к двум часам должен достичь верхней отметки. Капитан и офицеры внимательно следили за приливом, он возвестил о себе легким плеском воды в ночной тишине. Наконец плеск прекратился, море снова успокоилось, но, к сожалению, ничего не переменилось: «Святой Енох» лишь почувствовал несколько толчков, и киль царапнул подводную гряду. Большие приливы в этом месяце маловероятны, а потому шансы сняться с мели во время прилива уменьшались с каждым часом.

С началом же отлива появлялось опасение, что ситуация ухудшится: с отступлением воды судно могло потерять остойчивость [168]168
  Остойчивость – способность судна противостоять внешним силам, вызывающим его крен, и возвращаться в первоначальное положение равновесия после прекращения действия этих сил.


[Закрыть]и опрокинуться. Лишь к половине пятого утра стало ясно, что этой катастрофы можно не опасаться. Но на всякий случай капитан приказал приготовить упоры к бортам корабля из брам-реев. Устанавливать их, однако, не понадобилось.

Около семи часов туман на востоке окрасился розовым светом. Солнце, поднимавшееся над горизонтом, не смогло его рассеять, и все снасти пропитались влагой.

Само собой разумеется, офицеры на юте и матросы на баке пытались разглядеть сквозь туман место, где застрял «Святой Енох». Пока еще не было возможности обойти вокруг него на шлюпке. Важно точно определить местоположение рифа, его размеры и форму, а также выяснить, образует он сплошной массив или во время отлива из моря выступают лишь отдельные скалы.

Но даже в нескольких метрах от борта ничего не было видно. Не слышалось и плеска воды о выступающие на поверхность скалы. Короче, оставалось только ждать, когда рассеется туман. Как и в предшествующие дни, это могло произойти не раньше полудня. Тогда, если позволят обстоятельства, месье Буркар попытается определить местоположение судна при помощи секстана [169]169
  Секстан(т) – угломерный инструмент для определения местонахождения корабля или самолета.


[Закрыть]и хронометра.

Еще раз внимательно осмотрели трюм. Папаша Кабидулен и плотник Ферю, передвинув большое количество бочек, окончательно убедились, что воды в трюме нет. Ни набор корабля, ни обшивка не пострадали от толчка. В общем серьезных повреждений не обнаружили. Но, переставляя бочки, бочар наверняка думал, что их следовало бы поднять на палубу и выбросить за борт, как полные, так и пустые, чтобы облегчить судно.

Время шло, а туман все не рассеивался. Месье Буркар и старший офицер осмотрели территорию в радиусе полукабельтова от судна, но не обнаружили ничего, что могло бы помочь определить местоположение и природу рифа.

Прежде всего необходимо выяснить, есть ли поблизости какой-нибудь берег, куда могли бы пристать вельботы, если судно все-таки придется покинуть. Правда, капитан Буркар полагал, что поблизости не может быть ни континента, ни архипелага. И в ответ на вопросы доктора Фильоля решительно заявил:

– Нет, доктор, нет. Повторяю, несколько дней назад я сделал надежную обсервацию. [170]170
  Обсервация – определение местонахождения судна по наблюдениям объектов с известными координатами (береговые ориентиры, радиомаяки, небесные светила и т. д.).


[Закрыть]Только что я снова проверил свои расчеты. Они точны, и мы должны находиться по крайней мере в двухстах милях от оконечности Алеутской гряды.

– Тогда я возвращаюсь к моему объяснению, – ответил доктор Фильоль. – Очевидно, произошел подъем дна и образовался риф. На него и наткнулся «Святой Енох».

– Очень может быть, – сказал месье Буркар, – так как совершенно не могу допустить, что я ошибся в расчетах или что нас отнесло так далеко на север.

Большим невезением было отсутствие даже малейших признаков ветра. Во-первых, при ветре рассеялся бы туман и очистился горизонт, во-вторых, если бы ветер дул с запада, то, поставив паруса, быть может удалось бы снять судно с мели.

– Надо подождать, друзья мои, надо подождать! – повторял капитан Буркар, чувствуя, как нарастают нетерпение и тревога экипажа. – Я рассчитываю, что туман рассеется во второй половине дня и мы сможем разобраться в ситуации. Надеюсь, мы выберемся отсюда без особых потерь.

Но когда матросы видели, как Жан-Мари Кабидулен покачивает своей большой взъерошенной головой, давая этим понять, что не разделяет оптимизма капитана, уверенность их шла на убыль.

Тем временем, чтобы помешать надвигавшейся с востока приливной волне посадить судно на мель еще глубже, месье Буркар, посоветовавшись со старшим офицером, решил завести верп от кормы.

Боцман Олив и двое матросов спустили один из вельботов, чтобы выполнить под руководством лейтенанта Алотта эту требующую осторожности операцию. Вельбот отвалил, а с борта «Святого Еноха» начали травить якорный трос.

Выполняя распоряжение капитана Буркара, лейтенант бросил лот примерно в пятидесяти футах от судна. Он вытравил уже добрых двадцать саженей, но, к его великому удивлению, лот не достал дна. Операцию повторили с этой стороны несколько раз в разных местах – результат был один и тот же: лот нигде не коснулся дна.

В таких условиях бросать якорь бесполезно, он не сможет зацепиться. По всей вероятности, края рифа обрываются отвесно.

Об этом лейтенант, вернувшись на борт, и доложил капитану. Это месье Буркара очень удивило. Он полагал, что риф скорее должен иметь вытянутую форму, ведь судно село на мель плавно, почти не почувствовав толчка, словно скользнуло по поверхности очень пологого гребня.