Текст книги "Клиентка"
Автор книги: Жозиан Баласко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
21
Джудит
Этим утром я провела целый час, вводя все мои номера в новый телефон. Было глупо звонить на улице, маленькому хулигану на роликах посчастливилось.
Мне не хватает моей сестры. В выходные без нее еще мучительнее. Вспоминаю вечера перед телевизором, когда мы с наслаждением смотрели сериалы, партии в триктрак после ужина, у нее или у меня, по очереди. Чаще всего у нее, так как я отвратительно готовлю. У Ирэн есть несколько особых фирменных блюд, которые ей здорово удаются. Я задумываюсь, любят ли в Аризоне голову теленка в уксусном соусе.
А наш дачный сезон, эта глупая и наивная покупка. Мы обе соблазнились домиком в сотне километров от Парижа: дверь была украшена гирляндой роз, а солнце, как мы неоднократно убедились в тот день, сияло исключительно ярко, без сомнения, нанятое агентством недвижимости. Часы, которые мы провели в пробках, ругаясь на всех тех дураков, среди которых были и мы, которые решили ехать за город в то же время и в том же направлении, под проливным дождем. Мы продали его через полгода, по бросовой цене, но как мы были рады избавиться от нашей резиденции, действительно вторичной.
В ее квартире новые жильцы. Я странно себя чувствую, когда мы сталкиваемся и они заходят к ней домой, точнее, уже к себе домой. Она звонит мне в конце рабочего дня или поздно вечером. Она описывает мне каждый день, цвет неба во время нашего разговора, огромный пикап Джима, который он мастерски водит, туристов, которых он возит на прогулку. Она говорит, что он научил ее залезать на лошадь, хотя она всегда замирала от страха при виде коровы. Ее слова полны их любви друг к другу.
– А ты, милая моя, что нового?
– Что нового?.. Ничего, все как обычно, отбираем товары, снимаем, монтируем допоздна, через наши руки проходят немыслимые устройства. У Беренис, кажется, серьезный жених.
– Тип, который был на празднике?
– Нет, другой, более мрачный, но она кажется счастливой. Что нового?.. Что по-настоящему нового?.. Я держу себя тише воды ниже травы.
Ирэн насмешливо говорит, что это сенсация.
– Я тебя уверяю, Ирэн… либидо спит… Или это возраст…
Он напоминает мне Нинон Ланкло и любовь в доме престарелых. Мы смеемся.
– И потом, нет никакой причины, смотри, я старше тебя, ну и…
Она останавливается из деликатности и меняет тему, спрашивает, когда я решусь их навестить.
– Скоро.
Я лгу. Я хочу увидеть Ирэн, но не хочу жить две недели рядом с ней и Джимом. Я буду отрезанным ломтем, свидетелем их счастья. И я знаю себя. Я не смогу удержаться от того, чтобы не искать в них недостатки.
В этот понедельник я встречалась с поставщиком, мы обсуждали цены, когда зазвонил телефон. А я предупреждала секретаршу ни с кем меня не соединять. Я все равно снимаю трубку, слышу, как секретарша говорит:
– Звонок от доктора Марко, он хочет с вами говорить.
– Кто это?
– Доктор Марко. У него результаты ваших анализов.
Поставщик удивленно на меня смотрит, и я замечаю, что широко открыла рот, тороплюсь его закрыть. Прежде чем я успеваю отреагировать, секретарша соединяет меня с звонящим.
– Извините. Срочный звонок, – поясняю я поставщику.
Мужчина кивает и принимается рассматривать каталог. Я слышу в трубке дрожащий голос Марко:
– Я знаю, что так не делают… но это был единственный способ.
Мое дыхание учащается, я чувствую волнение.
– Мне не удавалось вас найти, ну и вот… Я вас стесняю?
– Я еще не знаю.
Это наполовину правда. Стесняет. Чрезмерно стесняет. И я должна признать, что мне это приятно.
– Ну, вы снова на рынке?
Предприниматель понимающе смотрит на меня поверх очков. Я заговорщицки улыбаюсь, прикрываю трубку рукой и шепчу:
– Он как вы. Несговорчивый. Ну, а потом…
– Не говорите мне о кризисе, я в безвыходном положении, – говорит он с разочарованным видом.
Я возвращаюсь к Марко:
– Сейчас у меня встреча, но я вам перезвоню.
Я вешаю трубку, поворачиваюсь к посетителю:
– Господин Геран, пойдите мне навстречу, я тоже вам уступлю… Ну так как?
Я перезвонила ему, говорила с легким возбуждением и чувствовала, что он нервничает. Сначала я назначила ему встречу на послезавтра, но мне показалось, что он занят. Он ничего не сказал, но я поняла, что он колеблется. Итак, мы договорились увидеться уже завтра. В моем офисе. Первый раз я назначаю встречу в кабинете. Но я знала, что мы будем говорить о делах, и это оправдывало выбор места. Я настояла на том, чтобы он пришел к двенадцати: Ирэн обычно звонит около пяти часов, и я хотела чувствовать себя спокойно.
Он пришел раньше на целых полчаса, я заставила его ждать. Никакой жестокости, я просто хотела подготовиться к встрече. Секретарша впускает его. Он одет в костюм Патрика, но ему не хватает уверенности Патрика. Марко более стеснителен, более неловок. Он натянуто улыбается. Он застыл перед столом, и я приглашаю его сесть.
Мы молчим. Я возбуждена больше, чем хотела бы, а он мне кажется слишком взволнованным. Он спрашивает, можно ли закурить, и, прежде чем я успеваю кивнуть, начинает искать в карманах сигареты, но не может найти. Я даю ему сигарету.
– Мне приятно вас видеть.
Он изображает улыбку:
– Я чувствую себя еще глупее, чем в последний раз.
Я начинаю смеяться.
– Кофе?
– Спасибо, я не хочу…
– У меня кофейная машина… Я сделаю себе чашку… Могу сделать две…
Он кивает. Я прохожу мимо, останавливаюсь рядом с ним, не отводя глаз. Он кажется подавленным. Я устраиваюсь перед ним на коленях, голова слегка кружится.
– Ну, как ваши дела, доктор Марко?
Шутка смущает его еще больше.
– Я знаю, это было глупо. Это было действительно глупо.
– Совсем нет… Я обсуждала цены с поставщиком, вы отвлекли меня от них, иначе бы я повесила трубку.
Я поднимаюсь и иду готовить кофе. Я решаю перейти прямо к делу:
– Что мы будем делать? Встречаемся на тех же условиях?.. То есть только после полудня, или мне можно расширить предпочтения?
Он отвечает с секундной задержкой:
– Условия те же… если вас устраивает…
Я вижу, что он все еще напряжен, рука его сжимает подлокотник кресла.
– Ваша жена в курсе?
Это жестоко, он захвачен врасплох. Он кивает. И сразу же говорит:
– Вам это мешает? Я полностью понимаю.
Я отвечаю, что нет, это его жизнь и она меня не касается. Я приношу кофе. Я взволнована, мои руки дрожат, но он этого не замечает. Он быстро выпивает кофе, хотя он горячий, и так же быстро продолжает:
– Не могли бы вы выплатить мне аванс?.. Я знаю, что так не делают, но…
– Скажем, это ссуда, которую вы мне вернете в рассрочку…
Он в безвыходном положении, я не знаю почему, но этого достаточно, чтобы он пришел унижаться передо мной, достаточно, чтобы его жена смирилась. На секунду я думаю, что я делаю ошибку, что я должна отказаться или, по крайней мере, дать ему эти деньги, ничего не прося взамен. Но я очень хочу обнять его, поцеловать, и у меня нет выбора. Я решаю вернуться к делам:
– Сколько?
– Полторы тысячи? Это возможно?
– Я могу вам дать тысячу сразу же… Остальное в следующий раз, когда мы увидимся?.. Это тебе подходит?
Я снова обращаюсь к нему на «ты», и это очень приятно. Он снова кивает, не смотря на меня.
– Ты должен расслабиться. Все хорошо.
Он поднимает глаза, смотрит, как я улыбаюсь.
– Вы знаете, со мной это первый раз…
– У меня тоже это первый раз… С Марко. И я так тороплюсь узнать этого мужчину.
Он улыбается по-настоящему, первый раз за все время. Он поднимается, обнимает меня и нежно привлекает к себе:
– Вы супер, Джудит… Спасибо.
Теперь я могу его поцеловать. Я сильно возбудилась. Я чудесно себя чувствую, могла бы заняться любовью прямо здесь, в этом кабинете, среди папок.
Я прерываю поцелуй. Я смотрю на часы: уже три, у меня встреча через полчаса. Мы договариваемся встретиться через два дня, и я выхожу из кабинета так, как будто у меня за спиной выросли два маленьких крылышка.
22
Фанни
Девятнадцать часов двадцать восемь минут, я знаю это, потому что смотрю на часы вот уже десять минут. И затем я вижу «пежо» 404-й модели: машина паркуется напротив салона. Розали подсчитывала деньги, последняя клиентка только что ушла. Я уже успела накрутить себя с утра, нервы натянуты как струна. Я не прекращала об этом думать. Как это произойдет, что это будет за женщина, как он будет себя чувствовать, вернувшись, что мы друг другу скажем… да, что мы друг другу скажем?
– Как дела? – спросила я, садясь в машину.
– Да нормально.
Он выехал на дорогу, и мы больше ничего не говорили. На светофоре он достал из кармана конверт и положил его мне на колени. Я не пошевелилась. Он сказал:
– Открой.
Я открыла и увидела деньги. Купюры по сто франков. Я была шокирована. Я весь день старалась не думать о деньгах. Я почувствовала нечто вроде желудочных колик, захотелось плакать. Я сдержалась и посмотрела на Марко:
– Ты не терял времени.
– Тем лучше, разве нет?
У него был отстраненный вид. Он говорил как будто издалека.
– Она предложила ссуду. Здесь тысяча. Я получу остальное послезавтра. Нам это подходит?
Я не ответила – у меня был ком в горле.
– Подходит? – повторил он.
– Ну конечно. Супер.
Я должна была бы успокоиться, потому что мы выпутались из неприятностей, но не могла. Ох, мне было плохо. Как мне было плохо! А он… у него был спокойный, обычный вид, как будто ничего не происходило. Это меня рассердило.
– Сколько раз в неделю вы будете встречаться?
– Я не знаю, один или два раза… Увидим.
Он ответил сухим тоном, который мне совсем не понравился.
– Кто она?
– Зачем тебе все это знать?
– Я предпочитаю знать заранее… Кто она?
– Послушай, Фанни, остановись. Я не спрашиваю у тебя, кому ты делаешь укладки.
– Как будто это одно и то же!
– Да, это одно и то же!
Начиналась ссора, но меня это не пугало. Я понимала, что он не был так спокоен, как выглядел, и это меня ободряло.
– К тому же у меня только одна клиентка! – говорит Марко, повышая голос, и добавляет: – К счастью!
Я снова начинаю:
– А как было раньше?
– Раньше – это раньше! И потом, мне сказали, что это временно! Так что радуйся, что у меня, по крайней мере, только одна клиентка.
Я не нахожу, что на это сказать. Но я хочу все знать.
– Как ее зовут?
Он начинает кричать:
– Черт возьми! Что ты устраиваешь? Сцену ревности?
Я начинаю плакать, мне действительно этого хотелось. Марко искоса бросает на меня раздосадованный взгляд. Он паркует машину у тротуара, обнимает меня, пытается поцеловать, но я прячу лицо; тогда он целует меня повсюду, где только может.
– Я тебя люблю, Фанни, моя дорогая, я тебя люблю.
Мне хорошо, потрясающе хорошо, я поддаюсь ему, мы целуемся по-настоящему.
– Это нормально, что я в курсе, ты понимаешь? Я не хочу, чтобы между нами были секреты.
Он смотрит на меня в упор, целует меня и называет имя женщины.
– Чем она занимается?
Он медлит. «Телепокупка». Я никогда не смотрю эту передачу.
– Может, ты знаешь ее в лицо… ты успокоилась?
– Мне вообще плевать на ее лицо.
Никчемная прическа, залакированная укладка, волосок к волоску, но цвет терпимый. С ней какая-то дурочка, которая все время улыбается. И продают они совершенно дурацкие вещи! Я пришла на полчаса раньше, открыла салон и включила телевизор. И смотрела «Телепокупку» до прихода Розали, готовясь к рабочему дню.
Теперь я увидела ее и нервничаю. Розали спрашивает, почему я напряжена. Не дает мне ответить и говорит, что в любом случае для этого нет причины. На эту неделю записались новые клиентки, мы сможем погасить часть долга, и сегодня не идет дождь. На что жаловаться? Да. На что жаловаться?
Я знаю, что меня злит. В этот раз ничего не было, так он сказал мне, и я верю. Но завтра он снова ее увидит. И завтра он будет с ней спать. Я в этом уверена.
Мы решили, что перестанем об этом говорить. Так решил Марко. Я знаю, что он прав. Есть и другие вещи, не то чтобы ужасные, но о них не нужно думать. Завтра, когда он заедет к бабушке и вернется, мы притворимся, как будто…
Помимо этого, я не могла заниматься с ним любовью в этот вечер. И он не настаивал. Мы только ласкали друг друга. Не говоря об этом, мы оба решили, что не будем заниматься любовью в эти дни.
23
Джудит
В следующий раз он не приходил ко мне в офис. Мы встретились в четырехзвездочном отеле за Елисейскими Полями. Я будто бы пересекла пустыню, не выпив ни капли воды, и наконец достигла оазиса. И я сгорала от нетерпения в ожидании первого глотка. У меня было мало времени, очень мало – три жалких часа, которые едва утолили мою жажду.
Ирэн позвонила мне поздно ночью, вырвав меня из сна, содержание которого я не помнила, но чувствовала, что он был приятным. Сестра хотела сообщить мне кое-что важное и забыла о разнице во времени. Они с Джимом собирались пожениться. Через два дня, и она хотела знать, не могла бы я…
Я могла бы уехать завтра. По голосу Ирэн я поняла, что она беспокоится. Я сказала, что раз уж делаешь глупость, нужно делать ее быстро, избегая, если возможно, всей этой дополнительной работы – гостей, приема, семьи и всего остального. А тут все условия соединились. Она начала смеяться, освободившись от чувства вины. Я пожелала ей всего возможного в этом мире счастья, и она снова забеспокоилась:
– А ты? Как ты?
– Очень хорошо, великолепно. Я флиртовала с безумным изобретателем, страшно соблазнительным.
За годы своей работы я никогда не встречала соблазнительного безумного изобретателя, но я была в хорошем настроении, и эта идея неожиданно пришла мне на ум.
Как только удивление прошло, она обрадовалась и захотела узнать все об этом воображаемом изобретателе. Она спросила меня о его возрасте; я ответила, что около сорока пяти лет, и сказала, как его зовут. Напротив меня лежала книга Кокто, и я сказала: «Маре» – и очень быстро придумала имя: «Жан-Мишель». Чем больше Ирэн спрашивала, тем четче вырисовывался образ.
Я взяла себя в руки, уточнив, что не было абсолютно ничего конкретного, что он очарователен, но я сомневаюсь, что это будет иметь развитие. Я редко лгала своей сестре. Я лгу редко – не из-за добродетели, а ради удобства. Но я знала, что Жан-Мишель Маре давал Ирэн небольшую надежду насчет будущего ее сестры. Я снова заснула, спокойная, как будто только что сделала доброе дело.
24
Март
Конечно, ситуация непростая, но я считаю, что мы с Фанни стараемся. Со своей стороны она делает все, чтобы смириться. Это ее идея, и это меньшее, что она может сделать. Я думал, как только мы договоримся, станет легче, больше не будет лжи, мы раскроем все карты. Но напряжение сохраняется, не чрезмерное, но все же. Может быть, раньше оно не было таким явным.
Раньше, когда я скрывался, я забывал обо всем, приходя домой. Раньше я был то Патриком, то Марко. Сейчас я все время Марко. Даже если я переодеваюсь для встречи с Джудит, даже если я принимаю душ у бабушки, мне не скрыть удовольствие, которое я получил. И Фанни это понимает, ей не нужно задавать вопросов.
Нам помогает держаться мысль о том, что все это временно. Потом все придет в порядок. Но нелегко жить так каждый день, временами это давит. К примеру, однажды – это была суббота – я встречаюсь с Джудит, и она решает отправиться за покупками. Мы ходим по крупным магазинам Printemps, Galeries, она примеряет кучу одежды, которая ей совсем не идет, просто для смеха, а потом ей хочется увидеть меня в смокинге. Сначала я отказываюсь, мне неприятно, но она настаивает. Я взглянул на нее, в красном платье-футляре. Нечего и думать, я обязан согласиться.
В отделе смокингов гораздо тише. Джудит без приветствия рассказывает продавцу, что она костюмерша, мы снимаем телесериал и для главной роли актеру требуется смокинг. Она указывает на меня движением головы. Тогда я понимаю, что играю главную роль. Продавец сразу смотрит на нас по-другому. Мы больше не неизвестно кто. Нас показывают по телевизору. Он разглядывает меня, чтобы понять, не встречался ли я ему раньше. Он решает, что нет, но он уверен, что знает Джудит. Она говорит, что однажды она мелькала в новостях. Она выбирает четыре или пять смокингов моего размера. Продавец хочет последовать за нами в примерочную кабинку, но Джудит дает понять, что абсолютно не нуждается в нем, его позовут, если понадобится.
Сначала я действительно примеряю смокинги: вид в зеркале смешит меня, но смокинги мне идут, хоть они мне и неприятны. Но мы одни в кабинке, никто не мешает, мы единственные клиенты, это провоцирует. Сначала я немного стесняюсь, вдруг кто-то зайдет в отдел, но Джудит ведет себя со мной как с робкой девственницей, встает передо мной на колени. Тут слышится голос продавца, он спрашивает, все ли в порядке. Джудит отвечает, что она регулирует длину рукавов, я тихо смеюсь, и продавец удаляется. Теперь мы вдвоем, она ласкает меня, я начинаю забывать, где мы, отдаваться удовольствию.
И тут мой телефон звонит. Мы оба вздрагиваем. Это меня парализует. Я чувствую огромную вину. Не вставая с колен, Джудит жестом рекомендует мне ответить. Кажется, ситуация ее забавляет. После некоторых колебаний я отвечаю. Это Фанни. Я чувствую влажные губы Джудит.
– Зачем ты мне звонишь?
Она говорит, что оставила ключи дома, а Мэгги и Карина уехали в Виллемобль к тете Жаклин на весь день, и она будет ждать меня в салоне. Кстати, когда я вернусь?
Джудит поднимается, тихо смеясь, и выходит из кабинки. «Я просил тебя мне не звонить», – говорю я Фанни. Она спрашивает, почему я не выключил телефон, если мне это так мешает. Я говорю, что забыл, она отвечает, что это не ее вина. Я не хочу спорить дальше, Джудит стоит в коридоре и все слышит. Я обещаю Фанни заехать за ней в салон в половине восьмого и завершаю разговор.
Я поправляю одежду, выхожу из кабинки и вижу, что Джудит смотрит на меня с насмешливой улыбкой. Я немного нервничаю, но понимаю, что виноват.
– Глупо вышло, это так интересно начиналось.
– Сожалею… Все закончилось.
Я глупо себя чувствую, вижу свое отражение в зеркале: слишком большой смокинг делает меня похожим на клоуна. Ее это смешит, но не меня. Появляется продавец, он заявляет, что смокинг сидит как влитой, а Джудит говорит, что нам ничего не подошло, и уходит. Надувшись, продавец отворачивается, я торопливо снимаю смокинг и догоняю Джудит в отделе, где ей опять пытаются всучить какие-то шикарные тряпки.
Как только мы попрощались, продавец из отдела смокингов догоняет нас и спрашивает мое имя. Черт возьми! Я не знаю, как представиться, он начинает мне надоедать. Джудит спасает меня, говоря, что меня зовут Жан-Мишель, кажется, Маре. Продавец интересуется, не родственник ли я другому Маре, я отвечаю, что нет. Наконец я оставляю ему автограф как Жан-Мишель Машан, и мы оттуда уходим.
Смеясь, мы проходим через отдел готовой мужской одежды, Джудит говорит, что она уже едва сдерживается. Мы успокаиваемся за двумя чашками кофе в бистро на углу. Начинает идти дождь, а она приехала на такси, и сейчас его не поймать. Я предлагаю Джудит подвезти ее, моя машина стоит на парковке. В общем, я подвожу ее, она настаивает, чтобы я зашел на минутку. Уже семь часов, я говорю, что совсем ненадолго, она обещает, что только на стаканчик вина. Тогда я не знал, что это означает. В общем, я выхожу в восемь часов. Я в безвыходном положении, заезжаю переодеться к бабушке и появляюсь дома в половине десятого. Фанни уже закончила ужинать, она ждет меня за столом, бросает на меня убийственный взгляд.
– Извини меня, я не смог освободиться раньше.
Я подхожу, чтобы обнять ее, она отстраняется и встает из-за стола:
– Ты меня достал!
– Я сожалею, правда, я знаю, что это нехорошо, но…
– Я тебя ждала до семи сорока пяти! Ты не мог позвонить?!
– Я не смог, она не давала мне ни секунды!
Я начинаю себя презирать, потому что в каком-то смысле это правда, но все же это грязная ложь.
– Пришлось отправиться за ключами на экспрессе! Ты действительно меня держишь за дуру!
– Мне надо было заехать переодеться…
– Мне больше не нужны детали!
Она поднимается и идет в кухню. Я спросил, осталась ли для меня еда, и тут же об этом пожалел.
– Тебя не покормили в ресторане?
Она специально язвит, но я хочу сохранить спокойствие:
– Послушай, я сожалею, это первый раз, не раздувай историю!
– Ты никогда не возвращался так поздно, мы не договаривались!
– Существуют и дополнительные часы. Я не мог ее послать!
Я открываю холодильник, достаю ветчину и молоко, потом ищу хлеб, но его нет. Фанни убирается и сердится одновременно. Я подхожу к ней, чтобы обнять ее, помириться. Она меня отталкивает:
– Я надеюсь, она хорошо тебе платит за то, что ты с ней спишь!
Тут она преувеличивает.
– Прекрати со мной говорить как с проституткой!
– А как ты хочешь, чтобы я с тобой говорила?
– Но это твоя идея, дура!
– Не моя, ты начинал один, дурак!
Ну, это несправедливо. Я выхожу из себя:
– А почему я начал? Почему? Из-за твоих проклятых займов для твоего проклятого салона!
Мы слышим, как хлопает входная дверь. У Мэгги тесно, и дверь рядом. Мы замираем. Мэгги входит, у нее в руках две хозяйственные сумки с помидорами. У тети Жаклин небольшой сад. За Мэгги входит Карина, неся охапку грязно-желтых маргариток.
– Жаклин такая нудная, – говорит она. – Всегда достает своими советами!
– Да, но ты довольна, что она тебе делает подарки, – замечает Мэгги. – Здравствуйте, дети! Как прошел день?
Мы вымученно улыбаемся.
– Супер, – говорит Фанни.
Я достаю конверт из кармана и протягиваю его Мэгги:
– Держите. Это за день.
Она меня благодарит, заглядывает в конверт, говорит, что этих денег хватит на два дня и даже больше, но все равно пересчитывает их и немедленно идет в свою комнату, чтобы спрятать конверт. Я пользуюсь моментом, чтобы выйти из квартиры, не давая Фанни времени спросить, куда я иду. В любом случае, далеко я не ухожу, спускаюсь во двор, чтобы выкурить сигарету в тишине. Я злой и несчастный. Все не так. Хорошо, я должен был ее предупредить, но она не должна ко мне так относиться. Это нехорошо. У нее нет такого права. Я надеюсь, что Фанни присоединится ко мне, но она не приходит. Тогда я беру машину и выезжаю на окружную дорогу.
Когда я вернулся, все уже спали. Фанни не шевельнулась, когда я вошел в комнату. Я быстро разделся, бесшумно, не хотел ее разбудить, и пошел принимать душ. Я услышал, как дверь ванны открылась, и увидел Фанни через матовое стекло душевой кабины. Я повернулся к ней спиной, но знал, что она на меня смотрела. Я продолжил мыться, ждал, что она выйдет. Но она не вышла. Она открыла дверь.
Ее глаза были полны слез, мы смотрели друг на друга, я протянул к ней руки. Она шагнула ко мне под душ, не сняв большую футболку, в которой обычно спит. Я крепко обнял ее, вода стекала по нашим лицам, и это было к лучшему, так как Фанни не могла увидеть, что я тоже плакал.
