Текст книги "Искатель. 1978. Выпуск №5"

Автор книги: Жорж Сименон

Соавторы: Андрей Дмитрук,Сергей Смирнов,Вадим Бурлак,Евгений Хрунов,Левон Хачатурьянц
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

VII

Закатные лучи потянулись из-за дальнего леса и в ослепительном сиянии сошлись на реке, медленно отступили в сырые луга. Там и померкли они. Задуло мокрым ветром. Он по-осеннему заныл в верхушках деревьев, и казалось, что навсегда ушло лето и вот-вот заморосит первый сентябрьский дождик.

– М-да, сегодня поштормит Днепрушка, – нараспев произнес Сазонов. – Ох, и начнет выворачивать все наизнанку. – Он сладко потянулся, но, тут же застонав, схватился руками за перевязанную голову.

– Во трахнули по башке, все сосуды, наверное, полопались. Какого дьявола полез я в это дело? Из-за тебя все. Третий день голова раскалывается.

Пашка ухмыльнулся.

– Ничего, до свадьбы заживет.

– Свадьба… – недовольно пожал плечами Сазонов. – Ты же знаешь, я смотрю на женщин рыбьими глазами. Они и я – это два несовместимых понятия.

– А как же твои невесты в каждом городе?

Сазонов поморщился и снова потрогал повязку.

– Надоело трепаться. Пойдем, что ли, в кубрик, расширим сосуды. После такого дела, я думаю, кэп не будет шуметь.

– Неохота, – ответил Пашка.

– Ну как хочешь. – Недовольный Сазонов ушел один.

Из капитанской каюты выглянул Егорыч, поманил Пашку.

– Эй, Павло! – Боцман оглянулся. – Послушай, до тебя человек из милиции пришел. Опять говорить хочет по тому делу.

– А чего говорить? Все, что знал, уже сообщил.

Егорыч поднял кверху указательный палец.

– Не ерепенься. Раз пришел, значит, надо. Может, вспомнишь еще чего-нибудь.

Невысокий, грузный, с большой залысиной человек окинул Пашку рассеянным взглядом. Пухлые пальцы его нервно отстукивали по раскрытой записной книжке.

– Майор Лаврентьев, – представился он. – Садись, Павел. Я к тебе все по тому же делу. – И он почему-то кивнул на Пашкин синяк под глазом. – В общем, давай все рассказывай сначала о своих дружках-приятелях. Не торопись. Постарайся вспомнить каждое их слово. Это очень важно для следствия.

– Какие они мне приятели? – возмутился Пашка.

– Ну а как же? – Брови у Лаврентьева выгнулись удивленными дугами, в глазах мелькнула насмешка. – Вы ведь пили вместе…

– Подумаешь, один раз, так это ж не значит – приятели.

– Ладно, не горячись. И так своей горячностью и авантюризмом наделал нам хлопот.

Пашка от негодования вытаращил глаза.

– Я авантюрист?! А кто банду задержал? И причем живьем. В газетах пишут – за такие дела медали и ордена дают, а вы авантюристом обзываете.

Лаврентьев громко захохотал.

– Вон ты куда метишь. Ордена, медали, хм… А может, и вправду заслужил? Ну, да это вопрос другой. А насчет авантюриста не обижайся, есть в тебе такая черточка. Ишь, надумал чего: взять целую шайку. Нам в первую очередь надо было сообщить.

– А все-таки задержал банду?

– Тебе товарищи помогли. И то не всех задержали.

– Подумаешь, один Штырь сбежал.

Лаврентьев нахмурился.

– Да, да, один Штырь. Вот его-то мы как раз и не можем разыскать. Хоронится, как зверь, в плавнях. Начисто заметает следы. Вот поэтому-то я к тебе и пришел, Павел, чтобы ты каждую мелочь вспомнил и рассказал без утайки. Страшным, опасным зверем стал Штырь… Он и тебе может навредить.

– Я не из пугливых. А рассказывать мне больше нечего. Все сообщил вашим работникам. Если не верите, спросите у Бородько. Мы с ним целый день говорили, а он все строчил, строчил, исписал целый блокнот.

На скулах у Лаврентьева вздулись желваки.

– Нет больше Бородько.

– Как нет? – Пашка даже привстал.

– Сегодня утром его нашли убитым. Два ножевых удара в спину. Убийца взял его пистолет…

VIII

– Василий Никитич? Очень приятно. Еле разыскал вас. Разрешите представиться: инспектор уголовного розыска лейтенант Нестеренко… – И Пашка неизвестно для чего приложил ладонь к козырьку мичманки.

У старого рыбака от неожиданности открылся рот, и он вытаращил на Пашку глаза.

– Ты шо, Павло, не узнал меня?

– Узнал. Но это к делу не относится, гражданин Василий Никитич, по прозвищу Водяной. У меня к вам серьезный разговор.

– Ну, сидай, раз по делу, – вздохнул Водяной.

– Благодарю, – учтиво произнес Пашка и подсел поближе к костру.

– Хорошая погода, – начал он и снял мичманку.

– Шо?

– Погода хорошая, говорю.

– А-а, да-да, ветрит помалу, – закивал головой Водяной.

Он хитро посмотрел на Пашку. – Хто це вас, товарищ лейтенант, разукрасил так? Може, того, по пьяному делу подвесили фонарь?

– Гражданин Василий Никитич! Ваши необоснованные намеки оскорбляют не только меня как личность, но и весь уголовный розыск. А синяк этот мне поставили бандиты, когда я, рискуя жизнью, ликвидировал целую шайку.

– Понимаю, понимаю, – закивал старик. – А документ у вас имеется?

– Какой?

– А такой, шо вы из милиции.

Пашка на секунду задумался, потом строго посмотрел на Водяного.

– Вы тайну хранить умеете?

– Допустим.

– Вам я доверяю, – с нотками торжества произнес Пашка. – Документы и оружие пришлось оставить на работе для полной конспирации. И ни одна живая душа не должна знать, откуда я. Для всех Павел Алексеевич Нестеренко – обыкновенный моряк с «Быстрого». А на самом деле я выполняю секретное задание, разыскиваю опасного преступника. И смотрите, Василий Никитич, если проговоритесь, привлечем к уголовной ответственности.

– Понятно, товарищ старший лейтенант.

– Я еще просто лейтенант, – скромно поправил Пашка. – Но это к делу не относится. Вернемся к бандиту.

– Вернемся, – поспешно согласился Водяной, продолжая чуть насмешливо смотреть на своего собеседника.

– Не нравится мне ваша несерьезная, я бы даже сказал, легкомысленная улыбка, – недовольно заметил Пашка.

– Хорошо, не буду улыбаться. – На лице Водяного появилась деланная серьезность, но глаза продолжали хитро блестеть.

– Так вот, когда мы с коллегами ликвидировали банду, одному особо опасному преступнику удалось бежать на баркасе в плавни. Баркас он бросил, а сам скрылся в неизвестном направлении. Служебные собаки его след не взяли. Бандит, наверное, бродом или вплавь ушел на другие острова. А два дня назад в плавнях был убит наш сотрудник.

Старик покачал головой.

– Слыхал я об этом.

Пашка подбросил в костер несколько веток.

– С помощью дедуктивного метода…

– Шо? – не понял Водяной.

– Метод, говорю, есть у нас такой, – как можно громче произнес Пашка. – Тебе это, дед, не понять.

– Куды ж мне, – согласился Водяной. – Та не кричи на ухо, не глухой. Слова тольки мудреные не подбирай.

Где-то вдали, на островах, тревожно закричала ночная птица. Пашка посмотрел на темнеющий лес, и ему стало как-то не по себе.

– Вот мы сидим сейчас у костра, беседуем, а он, может, нас уже на мушку взял.

– Могет, могет, – закивал старик. – Этот возьмет обязательно.

Пашка огляделся по сторонам и почти полушепотом продолжил:

– Я вот чего думаю: зачем ему понадобилось убивать милиционера? Для него ведь лучше отсидеться в плавнях, пока все приутихнет, а потом драпануть в город. Что его заставило пойти на убийство? Здесь какая-то тайна. Наш работник, наверное, напал на след, а может, нашел место, где прятался бандит.

Водяной почесал подбородок.

– Оно, конешно…

– Наша задача, – перебил Пашка, – выяснить, что же все-таки удалось обнаружить милиционеру. Это поможет найти убийцу. Но есть еще один вариант. Вот глядите сюда.

Пашка подсел ближе к старику, расстелил перед ним карту устья реки.

– Здесь нашли труп. Значит, с помощью моего метода сужаем сектор поиска. Дальше этих островов преступник уйти не мог. Я обвел участок поиска синей линией. Запомнили?

– Товарищ лейтенант, я ж ничего не вижу на цей вашей карте, – развел руками Водяной.

Пашка вздохнул и бережно сложил карту.

– Ох, как трудно с вами работать, гражданин Василий Никитич. Тормозите вы следствие своей непонятливостью. Скажите прямо, хотите помочь нам найти и обезвредить преступника? Или собираетесь отсидеться в тихом месте, когда бандит угрожает спокойствию мирных жителей?

– От номер! – удивился Водяной. – Та чем же я могу помочь?

– Не юлите, гражданин Василий Никитич. Лучше вас плавни на этом участке никто не знает. Подумайте, где удобней всего скрыться преступнику, на каком острове. У бандита нет жратвы. Значит, он должен воровать у населения или… или ему кто-то помогает из местных…

Пашка внезапно замолчал. Как же он раньше до этого не додумался?

– Все может быть, – уклончиво заметил Водяной, прикуривая от горящей головешки.

Пашка подозрительно посмотрел на него. Что-то ему перестало нравиться выражение лица старика.

– У вас есть какие-нибудь соображения по этому поводу?

– Соображение у меня всегда есть, – обиделся Водяной. – А насчет бандита… подождите, товарищ лейтенант, недели две. В плавнях уже падает лист. Деревья скоро голышами станут, и негде будет укрыться человеку. Та еще холодать стало, без одежонки в плавнях много не насидишься.

– Та-ак, – зловеще протянул Пашка. – Вот гляжу я на тебя, дед, и никак не могу понять: за кого ты? За нас или за того бандюгу? Крутишь вокруг да около. Говори прямо – продался ему?

– Э, хлопчик, полегче. За такие слова…

– Ладно, гражданин Василий Никитич, извините, если обидел. Это у меня после ранения нервы не в порядке.

– Нэрвы, нэрвы, – проворчал Водяной. – Вот сходил бы в нашу деревню, тут недалече, та и поспрошал народ. Можэ, кто чего и видел. У нас многие на эти острова привозят скотинку попасти.

– Мне легализовываться нельзя. А побеседовать с народом надо, но как-нибудь по-хитрому. Чтобы трепа по деревне не было. Я думаю, Василий Никитич, поручить это дело вам. Как, справитесь? Мы на вас очень надеемся.

– Поговорить можно.

– Только действуйте осторожно, – предупредил Пашка. – Помните, что вокруг могут быть глаза и уши бандита. Попробуйте обследовать острова.

– На острова не поеду, – заупрямился Водяной.

– Это почему?

– Та на шо мне це надо? Люди там втихоря самогон варют, а я мешать им буду.

– Какой самогон?

– Обыкновенный. С буряка гонят.

– С этим делом завязывайте. Своим пристрастием к спиртному вы можете запятнать честь нашей милиции. Я назначаю вас нештатным сотрудником уголовного розыска. А у чекиста должна быть трезвая голова. Понятно?

Водяной покачал головой.

– Их, и складно ж ты, Пашка, брешешь. Ухо не отведешь.

– Вы на что намекаете, гражданин?…

– Та я так, пошуткував, – сделав серьезное лицо, ответил Водяной.

– Нам сейчас не до шуток.

– Понимаю.

Пашка задумался. Ему не нравилось поведение старика. Но отступать было поздно.

– Я посоветовался с капитаном «Быстрого», и мы решили на пару деньков отчалить отсюда по одному важному делу.

Как вернусь, доложите обстановку. И смотрите, никаких лишних разговоров, – строго предупредил Пашка.

– А теперь слухай сюда, хлопчик, – поманил его пальцем Водяной. – Шуруй-ка отсюда со своей трескотней. И ни черта я тебе докладывать не буду, начальник выискался.

Пашка от неожиданности едва не выронил из рук мичманку. Вот так оборот! Он вскочил на ноги.

– Так, значит, с представителем власти?!

– Катись, представитель!..

– Ну ладно, – зловеще произнес Пашка и натянул на голову мичманку. – Доберусь я до тебя, Водяной. Ох, доберусь. Браконьер несчастный!

Старик схватил весло.

– Я тебе дам браконьера! Катись, а то второй фонарь подвешу!

IX

– Эх, Листок, такие дела кругом творятся, а я доски разгружаю. – Пашка погладил щенка. – Бородько убит, Штырь на свободе. Да появись я в ту минуту, когда он поднял нож на сержанта, все было бы по-другому. А тут еще кэп выговор вкатил. Следователь обозвал авантюристом. Плохи, брат, дела. Вот перейти бы нам с тобой на океанский лайнер и…

– Товарищ лэйтенант!

– Кто?! – Пашка вздрогнул от неожиданности, резко обернулся. – А, это ты, Водяной. – Он опустил щенка на палубу. – Чего надо?

– А я до вас по тому делу. – Старик виновато улыбнулся. – Не сердитесь, товарищ лэйтенант.

– Ты кончай, дед, мне зубы заговаривать. Говори прямо, что случилось. А насчет злостных выпадов против представителя власти поговорим потом.

– Ага, поговорим, – согласно закивал Водяной. – Так слухайте насчет бандита. Отвезла моя сусидка Терентьевна козу на остров пастись. Вечером приезжает за ней, а козы нема. Трава вокруг того места, где она привязана была, кровью забрызгана…

– И сожрали серого козлика волки. И остались от козлика рожки да ножки, – подхватил Пашка. – Ты что, дед, издеваешься надо мной? Что ты мне сказки рассказываешь?

– Погодь, погодь, – замахал рукой Водяной. – Сам же мне говорил, шо бандиту жрать нечего. Ну я и подумав: хто мог убить козу? А? Конешно, ее могли наши мужики украсть и пропить. Но на шо тогда ее резать? Помозгував я, и на другой день начал осматривать близкие острова. Обнюхивал каждую тропиночку.

– Так, так, давай, дед, – заерзал Пашка.

– Ходыв, ходыв я, пока не нашов у камышах на одном острове остатки той козы. Там я себе и оборудовал наблюдательный пункт. Просидел у камышах до самого вечера. А як смеркаться стало, вижу – крадется хтось бережком, я за ним. Дошов человек до поляны, а там стога сена стоят. Огляделся он по сторонам, и все…

– Как все?

– А дальше ничего не видел за деревьями. Наверное, человек прячется в тех стогах.

Пашка потер от удовольствия ладони.

– Неплохо сработали, Василий Никитич, неплохо. Теперь будем действовать. Операция проста, как грабли. Сейчас поезжайте в деревню и возьмите человека понадежнее. Встретимся за старой пристанью через час. Да прихватите с собой косы. Когда подъедем к острову, я спрячусь в камышах, а вы пойдете вдвоем на ту полянку траву косить.

– Так она ж там уже скошена.

– Не перебивай, дед. Скошена, так делайте вид, что косите. А сами между собой, только погромче, разговор ведите: дескать, сено в стогах трухлявое, никудышное и надо бы его сейчас поджечь. Бандит, как услышит, наверняка наружу выползет.

– А если стрельнет?

– Не стрельнет, – убежденно ответил Пашка. – Не захочет шум поднимать. Как вылезет из стога, подойдите к нему и попросите закурить. И пока вы будете разговаривать, я незаметно сзади подкрадусь. Понятна задача?

Водяной задумался.

– Поняв-то я поняв. Только шось не очень она мне по душе.

– Не трусьте, Василий Никитич, надо действовать, времени остается мало.

– Ну ладно, – вздохнул Водяной. – Пошов я выполнять ваши указания.

Пашка проводил взглядом лодку старика, пока она не скрылась за поворотом реки, и спустился в кубрик. Он вдруг вспомнил свою недавнюю ссору с Водяным, и недоброе предчувствие заставило его поколебаться. А что, если Водяной сообщник Штыря и ему готовится ловушка? Штырь пойдет на все, чтобы отомстить. После убийства Бородько ему терять нечего. Может, сообщить в милицию? А вдруг Штыря не окажется в стогах – поднимут на смех и опять назовут авантюристом. Нет, надо попробовать одному. А если все-таки Водяной заодно со Штырем?…

Раздумывать было некогда. Пашка спустился в кубрик, вырвав из тетради лист, размашисто написал: «Где меня искать, знает местный рыбак Василий Никитич по прозвищу Водяной».

Записку сунул под подушку Сазонову, раньше вечера он ее не увидит. А до этого времени или Штырь будет пойман, пли…

Пашка поднялся на палубу. Никого. Только Листок, радостно виляя хвостом, кинулся к нему.

– Некогда, – сказал Пашка и потрепал щенка. – Ухожу на ответственное задание.

Он сбежал по трапу на берег, оглянулся и зашагал по старой пристани.

Когда на «Быстром» уже была дана команда «отчаливать», подкатил мотоцикл.

– Эй, на буксире! Подождите. – Моложавый лейтенант милиции взбежал по шаткому трапу на палубу. – Где ваш капитан?

– А что случилось? – поинтересовался Егорыч.

– Дело есть, – нетерпеливо ответил милиционер.

Подошел капитан.

– Я слушаю…

– Есть у вас в команде матрос Павел Нестеренко?

– Есть, – ответил капитан и почему-то посмотрел на Егорыча. – А в чем, собственно, дело?

– А в том, – зло ответил милиционер, – что ваш Нестеренко или аферист, или состоит в сговоре с опасным преступником.

Капитан удивленно выгнул брови и еще раз взглянул на боцмана.

– Пойдемте ко мне в каюту, – сказал он, пропуская милиционера вперед. – А ты, Егорыч, разыщи Пашку и тоже ко мне.

В каюте капитан окинул милиционера хмурым взглядом.

– Так что же все-таки натворил мой матрос?

– Поступило заявление от одного местного жителя о том, что гражданин Нестеренко выдает себя за сотрудника уголовного розыска. Собирает у населения сведения. Ищет якобы опасного преступника.

– Та-ак, – протянул капитан. – Слыхал, Егорыч?! Докатился Нестеренко! Аферист или пособник бандита! Слыхал? Выдает себя за работника милиции. Сколько раз говорил в пароходстве: не нужны мне практиканты. Возьмешь такого оболтуса, горя не оберешься! Гнать, гнать его надо к чертовой матери!

Капитан перевел дыхание.

– Что молчишь, Егорыч? Видишь, дисциплина в команде какая? Дошли до ручки, арестовывают нашего матроса.

– Да вы не горячитесь, – попробовал успокоить его милиционер. – Я ж не арестовывать пришел, а только задержать для выяснения некоторых обстоятельств.

Но капитан махнул рукой.

– Где Пашка?

Егорыч как-то неестественно развел руками.

– Нет его, Виктор Николаевич. Всех спросил, никто не видел, никто не знает.

Милиционер криво усмехнулся.

– Мне все ясно. Сбежал ваш Нестеренко. Будем искать.

– «Быстрый» ждать не может, – исподлобья глядя на милиционера, сказал капитан. – Сейчас отчаливаем. Вернемся дня через два, а вы уж тогда сообщите нам, как и что.

– Непременно, – ответил милиционер и, попрощавшись, вышел из каюты.

X

Водяной уже поджидал его в лодке.

– Где напарник? – деловито осведомился Пашка.

– Та он уже на том острове.

– Нарушаете, Василий Никитич, инструкцию. Нехорошо.

Пашка, оттолкнув лодку от берега, вскочил на корму.

– Да, – тут же спохватился он, – а косы взяли?

– Все взяли, товарищ лэйтенант, – успокоил Водяной.

– Человек-то надежный? – не унимался Пашка.

– Ага, надежный, – налегая на весла, ответил старик. На лице его вдруг появилась лукавая усмешка, – А скажите, товарищ лэйтенант, чего це вы один едете арэстовывать бандита?

– Сейчас трудно с людьми, – невозмутимо ответил Пашка. – Много моих коллег в отпуске, а остальные на заданиях.

– А где же ваше оружие?

Пашка поморщился: ну и вредный дед.

– Бандита надо взять живьем, а я человек нервный и переполненный к нему ненавистью. И чтобы сгоряча не продырявить его, оставил пистолет на работе.

Водяной, очевидно, остался удовлетворен ответом и больше вопросов не задавал.

У лодки размеренно скрипели уключины. В воздухе плавали паутинки. По-осеннему молчали речные заводи. Хранили свою дремотную тайну глубокие омуты. Осенняя тишь заволокла и острова и речку, по которой скользила лодка, и желтый камыш. Кружился рыжий лист, опускаясь на воду. Затаилась в глубинах рыба, не хрустнет засохшей веткой осторожное зверье. И как-то совсем не верилось, что где-то за этим камышом, за деревьями, в осенней тиши хоронится лютый, одинокий зверь.

– Долго нам еще? – не выдержал Пашка.

– Рукой подать.

– Что-то едем, едем…

– Та вот, кажись, и на месте.

Лодка с разгона ткнулась в песчаный берег маленького островка. Пашка вскочил на ноги.

– Ты куда меня, дед, завез? Где стога? Остров просматривается как на ладони. А где же твой напарник?

– Ой, промашку дав, – огорченно ответил Водяной. – Трошки заблудился.

Пашка подозрительно покосился на старика.

– Опять начинаешь темнить? Сусанин…

– Та ничего, сейчас найду той остров, – засуетился Водяной.

Он снова заработал веслами.

– Во, кажись, этот.

Пашка выпрыгнул из лодки на берег, огляделся по сторонам.

– Что-то я не вижу твоего человека.

– Сейчас вызовем его, – ответил Водяной и оттолкнулся веслом от берега.

Вначале Пашка подумал, что старик хочет отогнать лодку в камыши, но, когда Водяной был уже на середине реки, понял – ловушка.

Хотел было Пашка заорать проклятому старику что-нибудь такое обидное, чтобы тот перевернулся от злости вместе со своей лодкой, но тут вдруг послышались выстрелы: один, другой, третий… Стреляли где-то вдалеке, наверное, на другом острове.

Пашка замер. Перестал грести Водяной. Эхо выстрелов долго рокотало в плавнях. Забыв о старике, Пашка бросился напролом через камыши в глубину острова. Проваливаясь по колено в зеленоватую жижу, то и дело падая, он выбрался наконец на сухое место. Камыш кончился, и Пашка очутился на поляне, залитой лучами заходящего солнца. Прислушался – выстрелов больше не было. Не зная, в какую сторону бежать, он в нерешительности топтался на месте.

И вдруг настороженный слух выхватил из наступившей тишины вначале громкие всплески, потом шуршание камыша, чье-то тяжелое дыхание. Камыш раздвинулся, и на другом конце поляны появился человек. Штырь!

Их разделяла теперь только эта маленькая, красноватая от заходящего солнца полянка. Свет бил Штырю прямо в глаза, поэтому он не сразу заметил Пашку. Но это длилось мгновение.

– А-а! И ты здесь, морячок?! Продажная сука…

Слова прервались выстрелом. Пашка отпрянул за дерево, пуля зацепила ствол, и тут же Пашка почувствовал нестерпимую боль в животе.

Штырь огромными прыжками пересекал поляну.

Еще выстрел. На этот раз пуля просвистела над головой.

Пашка медленно пятился к воде. Штырь был уже в нескольких шагах, и теперь он мог лучше прицелиться.

Пашка беспомощно огляделся. Спрятаться было не за что. Позади открытое место, а впереди обжигающий взгляд ствола пистолета.

– Ну, стреляй! Чего тянешь?! Стреляй, сволочь! – не выдержал Пашка.

Штырь медленно нажал на спуск. Щелчок. Еще щелчок. Патроны кончились или просто осечка? Раздумывать было некогда. Пашка бросился на Штыря, свалил на землю. Но неожиданно Штырь вывернулся из-под него, яростно матерясь, подмял под себя. И в это время Пашка почувствовал, как сзади кто-то наваливается на них. Краем глаза увидел – Водяной…

Кое-как вдвоем они скрутили Штырю руки за спину и связали веревкой. Пашка подобрал пистолет, спрятал его в карман.

– Падлюка! – процедил сквозь зубы Штырь.

Водяной подмигнул Пашке.

– А я думал, ты с ним заодно. Потому и завез на другой остров, шоб милицию потом вызвать.

– Верить надо людям, – недовольно сказал Пашка и, вдруг застонав, схватился за живот.

– Ты чего, Павло?

– Ранен, кажется, – сморщившись, сказал Пашка и лег на землю.

– Куды?

– В живот.

– Ой, лишенько, – запричитал старик, задирая на Пашке рубаху.

– Ну как, видна дырка?

– Шось не вижу. Все в крови.

Лицо у Пашки стало испуганным.

– Ты меня прости, Василий Никитич, за то, что незаслуженно подозревал тебя и ругал по-всякому.

Водяной со злостью ткнул кулаком в бок Штыря.

– У, собака, такого человека загубил.

С реки донесся рев мотора. Катер с разгона врезался в заросли камыша, на берег выпрыгнули какие-то люди. Впереди с пистолетом в руке бежал майор Лаврентьев.

Водяной махнул им.

– Сюды! Тут он!

– Ух ты! Готовый! – воскликнул Лаврентьев и спрятал пистолет. – А мы уж думали, упустили.

Лаврентьев заметил наконец Пашку.

– И ты здесь? Ну и чудеса! Ранен?

– Смертельно, товарищ Лаврентьев, – еле слышно ответил Пашка. – Так что передайте…

– Погоди паниковать. – Лаврентьев осмотрел Пашкин живот. На лице его появилась улыбка.

– Пулей, говоришь? А ну-ка…

Острая боль прошила Пашкино тело, он закусил губу.

– Держи! Пулю…

– Щепка? – В Пашкиных глазах появилась растерянность, сменившаяся разочарованием.

– Она самая. Видно, когда Штырь стрелял в тебя, пуля попала в ствол дерева и отщепила кусок. Так что радуйся, рана пустяковая.

Пашка недовольно поднялся с земли, пробурчал недовольно:

– Тоже мне рана. Сказать кому стыдно.

А Лаврентьев уже отдавал приказания:

– Арестованного в первый катер – и в город в управление! Раненого перевяжите и побыстрей в местную больницу.

Штырю развязали руки, повели к берегу. Он обернулся, сказал сквозь зубы:

– Дай бог свидимся. А жаль, что промахнулся.

Пашка не удостоил его взглядом.

– Прощай, Василий Никитич, – тихо сказал он старику. – Если не истеку по дороге кровью или не умру от заражения, мы с тобой порыбачим еще.

– Порыбачим, – ответил Водяной.

И тихая скорбь на его лице успокоила Пашку, заставила думать, что ранен он все-таки смертельно и не щепкой, а пулей навылет.