Текст книги "Детектив Франции. Выпуск 5"
Автор книги: Жерар де Вилье
Соавторы: Шарль Эксбрайя,Ален Паж
Жанр:
Крутой детектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)
И, показывая на обоих поверженных противников, Сэм жалобно добавил:
– Инспекторы Блисс и Мартин из Скотленд–Ярда!
– Боже милостивый! Я их не узнал!
– Если хотите послушаться доброго совета, вам лучше смыться!
– Еще бы!
Шотландец мгновенно испарился. Блум не успел подумать, как ему себя вести, чтобы смягчить последствия побоища, а на пороге гостиницы уже вырос констебль Майкл Торнби.
– Скажите–ка, Блум, – закричал он от двери, – что стряслось с этим типом в юбке, который сейчас вылетел отсюда как оглашенный?
Сэму не пришлось отвечать, потому что констебль и сам увидел распростертых на полу инспекторов.
– Что с ними? – спросил он.
– Нокаут.
– И это вы? – в голосе полисмена прозвучала нота почтения.
– Нет, шотландец.
– А почему?
– Решил, что налетчики.
– А что оказалось? Знаете, Блум, у вас изрядно–таки разбита физиономия.
– Обычный допрос.
– Вы что, пьяны, Блум?
Сэм, решившись, указал на по–прежнему недвижимых полицейских:
– Инспектор Блисс и инспектор Мартин из Скотленд–Ярда.
Малькольм Мак–Намара прогуливался по Сохо, раздумывая, где бы позавтракать, когда прямо перед ним остановилась полицейская машина. Выскочившие оттуда трое полицейских окружили шотландца.
– Вы Малькольм Мак–Намара?
– Да.
– Живете в гостинице «Нью Фэшэнэбл»?
– Да.
– Вас ожидают в Скотленд–Ярде.
– Но…
– Там вам все объяснят. Садитесь, сэр.
Войдя в кабинет Блисса и Мартина, шотландец тотчас же увидел скорчившегося на стуле и, казалось, совсем обессилевшего Сэма Блума.
– Глядите–ка, вот и Айвенго! – воскликнул Мартин при виде Мак–Намары и с угрожающим видом направился к Малькольму. – Скажите, вы, живая гора, у вас что, национальный спорт – колотить полицейских?
– Э–э–э, понимаете, старина, дело в том, что я не узнал вас…
– Правда?
– Я подумал, это ограбление.
– Черт возьми! И часто вы видели гангстеров, похожих на нас?
– Ну, старина, я с гангстерами не общаюсь… и потом… лицо мистера Блума… вы понимаете? У него шла кровь из носа… я не знал, что в Лондоне полицейским разрешается колотить кого попало…
– Умнее всех, да?
– Кто?
– Вы!
– В Томинтуле так не думают. Они там шепчутся между собой, будто у меня больше мускулов, чем мозгов.
– Да ну? Шепчутся, значит?
– Да, потому что знают: услышу – морду разобью.
Мартин с досадой повернулся к коллеге:
– Что вы об этом думаете, Блисс?
Тот пожал плечами:
– Тяжелый случай!
И Блисс в свою очередь подошел к шотландцу.
– Вы начинаете нам серьезно мешать, сэр.
– Поверьте, мне очень жаль.
– А ведь вам уже советовали вернуться в Томинтул!
– Успокойтесь, именно это я и собираюсь сделать.
– Лучше всего вам было бы сесть на поезд прямо сегодня, потому что…
– Что?
– …если мы еще раз столкнемся с вами, это может кончиться для вас весьма плачевно!
– Вы думаете?
– Уверен… старина!
Дункан, Дэвит и мисс Поттер пили чай. Зазвонил телефон, и Дэвит пошел к аппарату. Вернулся он встревоженный.
– Это шотландец, Джек…
Патриция резко подняла голову.
– Вас это, кажется, очень волнует, Пат? – насмешливо спросил наблюдавший за ней Дункан и, не ожидая ответа, повернулся к Питеру: – Ну? Чего он хочет?
– Парень только что из Ярда.
– Что?!
Дэвит рассказал о приключении Мак–Намары с полицейскими.
– Вы не находите, что он становится несколько… ну, скажем, слишком заметным, что ли?
– Да нет… чем больше этот тип чудит, тем меньше шансов, что его в чем–нибудь заподозрят.
– Вы уверены?
– Но его же отпустили!
– Да, зато оставили у себя Сэма…
Джек вскочил.
– И вы не сказали мне сразу! Черт возьми, вот это действительно паршиво! Я нисколько не доверяю Блуму. Если эти джентльмены начнут расспрашивать… с пристрастием, он не выдержит.
– Ну, не так уж и много он знает.
– Слишком много. Боюсь, с Сэмом все–таки придется покончить.
– Что ж, остается улучить удобный момент.
– Опять убийство? Еще одно… – застонала Патриция.
– На вашем месте я бы помолчал, дорогая, – сухо заметил Дункан.
– Иначе меня ждет судьба Сэма?
– А почему бы и нет? Питер, позвоните адвокату. Скажите, что я еду к нему. Только Билл Морс способен аккуратненько выдрать Блума из лап этих господ!
Оставшись вдвоем, Патриция и Дэвит долго молчали. Потом Питер вкрадчиво спросил:
– Похоже, у вас с Джеком сейчас нелады?
– И вы еще спрашиваете? Я никогда не скрывала от вас, что ненавижу Джека!
– Так почему же тогда не пытаетесь сбежать?
– Боюсь.
– Не понимаю.
– Я боюсь, что он найдет меня везде… куда бы я ни скрылась.
– А если он умрет?
Патриция изучающе посмотрела на Дэвита.
– И вы… это сделаете?
– А почему бы и нет?
– Хватит с меня крови, убийств… хватит… хватит… хватит!
Перегнувшись через стол, Питер взял девушку за руку.
– Я тоже устал от этой жизни, Патриция! Я люблю вас, вы давно об этом знаете… Бежим вместе? Клянусь, я сумею обеспечить вам вполне безбедное существование!
– А как же Джек?
– У нас с ним старые счеты, пора подвести итог.
– У меня нет ни пенни, если не считать драгоценностей, и вы сами, Питер…
– Мы сбежим, прихватив с собой много тысяч фунтов.
– Где же вы их возьмете?
Дэвит понизил голос.
– Послушайте, Патриция, я доверю вам все свои планы… Если предадите меня – подпишете мой смертный приговор. Но без вашего согласия я не стану ничего предпринимать.
– Я вас слушаю.
– Дункан вам наверняка рассказал, что прибыли десять кило героина… он отправит за ними шотландца… это целое состояние. Я должен буду следить за парнем и в случае чего – помочь. Если вы согласитесь бежать со мной, я перехвачу Мак–Намару…
– Что вы под этим подразумеваете, Питер?
– Не беспокойтесь, просто пугану как следует.
– Вы серьезно думаете, что способны его испугать?
– Ну, короче, найду способ отобрать пакет. И мы будем богаты!
– Неужели вы воображаете, будто Дункан…
– С Дунканом я справлюсь, бояться надо не его, а того, другого!
– Кого?
– Хозяина… если бы мне только удалось узнать, кто он такой! Я бы сдал голубчика в полицию, и путь был бы свободен!
– Вы законченный мерзавец, Питер!
– Патриция!
– Подлец! Можете не сомневаться, если я когда–нибудь и попытаюсь бежать из этого ада, то уж никак не с вами!
– Может быть, с этим овечьим сторожем? – злобно прорычал Дэвит.
– Если бы этот «овечий сторож» узнал, какое вы мне сейчас сделали предложение, он бы превратил вас в бифштекс!
– Запомните, Патриция, сильных мужчин я убиваю с особым удовольствием…
В конце концов под натиском адвоката Билла Морс инспекторам Блиссу и Мартину пришлось отпустить Сэма. Прожженный законник не пользовался особым уважением коллег, но никто не оспаривал его юридические познания, ум и ловкость. Блум вернулся в Сохо, мучимый самыми мрачными предчувствиями. Сэм не сомневался, что, невзирая на все ухищрения адвоката, Ярд теперь не будет спускать с него глаз и однажды какая–нибудь из бесконечных полицейских ловушек сработает. Блум знал, какими упорством и хваткой обладает полиция, и не видел ни малейшего шанса ускользнуть. Приближаясь к дому, Сэм с каждым шагом все горше оплакивал себя и свою судьбу. У него не было друзей, все его ненавидели и презирали. Ведь только потому, что никто не захотел протянуть руку помощи, Блуму пришлось бросить отцовскую лавку портного и пойти в услужение к торговцам наркотиками. Но и тут из–за невзрачности и хилости, из–за жалкого вида, унаследованного от многих поколений несчастных, избиваемых то теми, то другими, и, наконец, из–за того, что он привык жить в грязи и прекрасно себя там чувствовал, хозяева держали его вечно в черном теле, не доверяя никаких серьезных поручений. Сэм так всегда и оставался в подчиненных. Он с этим смирился, но в душе глубоко страдал и воображал всякие апокалипсические способы отмщения.
В «Нью Фэшэнэбл» хозяина встретил Эдмунд, как всегда усталый, погасший, сломленный.
– Так, значит, вас отпустили?
– Тебе какое дело?
– О, вы ведь знаете, а? Если я что говорю, то так только, чтобы что–то сказать, а на самом деле мне на все глубоко наплевать.
Сэм горько усмехнулся:
– Твоя преданность мне известна, Эдмунд!
– Она равна заработку, хозяин!
– А ну–ка, пойди сходи наверх да поищи меня там.
– Конечно, хозяин, с радостью, я ведь твердо знаю, что вас там нет!
Блум продолжал держать Эдмунда на службе, несмотря на его грубость и лень, во–первых, потому что почти ничего ему не платил, а во–вторых, только один Эдмунд и был еще жальче Сэма, лишь его одного на всем свете хозяин «Нью Фэшэнэбл» мог ругать в свое удовольствие. Ведь человек соглашается постоянно терпеть колотушки только в том случае, если ему есть на ком отыграться.
Добравшись до конторки и удобно устроившись, Сэм всерьез задумался о своем будущем. С одной стороны, полиция дала ему всего–навсего небольшую отсрочку, перед тем как посадить в тюрьму. С другой стороны, от предков, сумевших выжить исключительно благодаря выработанному ими умению постоянно предвидеть опасность, Блум унаследовал редкостную интуицию. Смерть Полларда, жившего в его гостинице, и Джанет Банхилл, постоянной клиентки, оправдали бы арест хозяина «Нью Фэшэнэбл» в глазах любого суда присяжных. Раз его оставили на свободе, значит, полицейские надеются, что от Сэма потянется ниточка к крупным воротилам, к тем, кто ведет всю игру. А эти последние в своем падении неизбежно увлекут за собой и Сэма. Сделав такой вывод, Блум стал воображать, не выгоднее ли попробовать выторговать у Ярда свободу в обмен на небольшое предательство.
В тот вечер Патриция показала себя не в лучшей форме. Нельзя сказать, что она пела плохо, скорее посредственно, и посетители «Гавайской пальмы» выразили свое разочарование вежливым молчанием. Не будь Джек Дункан занят более серьезным делом, он мог бы не на шутку рассердиться. Но в этот момент все мысли хозяина кабаре были заняты операцией, которую поручил ему патрон. Зато Дэвит не преминул заметить:
– Наша звезда сегодня не очень–то блистает… Явно этот шотландец…
Джек нервничал и потому резко оборвал его:
– Я буду вам премного обязан, Питер, если вы прекратите вмешиваться в личную жизнь мисс Поттер. Это касается только меня.
– И ее, конечно?
– Ее – нет. Но можете не беспокоиться. Если причина болезни – шотландец, то послезавтра она совершенно выздоровеет, и я рассчитываю, что лекарство поднесете вы.
– С удовольствием.
Едва Малькольм вошел в кабинет Дункана, тот немедленно спросил:
– Могу я узнать, мистер Мак–Намара, почему вы сочли необходимым позвонить мне после ареста Сэма Блума?
Шотландец недоуменно воззрился на него.
– Это же дядя Патриции, разве нет?
Джек закусил губу, а Малькольм продолжил:
– И ведь это вы поторопились помочь ему скорее выбраться оттуда, правда?
– Поговорим об этом потом. А сейчас, мистер Мак–Намара, посмотрите на этот план. Это маршрут, которого вы должны придерживаться как по пути туда, так и обратно. Доберетесь до Дроу–дока, а там на борту «Звезды Индии» вас будет ждать матрос.
– Может, мне на всякий случай лучше знать, как его зовут?
– Не нужно. Он будет ждать вашего прихода… и… не в обиду будет сказано, вас, кажется, довольно сложно с кем–нибудь спутать. Этот человек подойдет к вам и спросит: «Вы не знаете мою кузину Элспет из Стирлинга?», а вы ответите: «Нет, но очень об этом сожалею, потому что слышал, какая она красотка». После этого вам останется только выполнить то, что скажет моряк. Договорились?
– По рукам.
– Как я уже говорил, первый поход будет пустым. Надо выяснить, следят за вами или нет. Если все пройдет гладко, послезавтра отправитесь за настоящим грузом. Возражений нет?
– Нет, все в порядке. А с вашей стороны?
– С моей?
– Вы отпустите Патрицию?
– Я никогда не отказываюсь от своего слова, мистер Мак–Намара… Мистер Дэвит не спустит с вас глаз и, в случае чего, поможет.
– Стало быть, как ангел–хранитель?
– Вот–вот, только он способен скорее отправить в ад, чем в рай.
Шотландец расхохотался, видимо, очень довольный шуткой, и так дружески хлопнул Питера по плечу, что тот едва не грохнулся на пол.
– А что, ангел, не спуститься ли нам вниз и не опрокинуть ли стаканчик или два? – предложил он.
За Питера ответил Дункан:
– Не сейчас… Мистера Дэвита ждет срочная работа. Идите в бар, мистер Мак–Намара, и можете записывать расходы на мой счет.
– Вот спасибо! Ну и дорого же вам это обойдется!
Выйдя на маленькую сцену «Гавайской пальмы» после перерыва, Патриция заметила Малькольма и, тут же овладев собой, выступила с прежним блеском. Зал устроил ей настоящую овацию. Патриция раскланялась, одним кивнула, другим улыбнулась и направилась в бар, где шотландец, подхватив ее за талию, подбросил, как перышко, и усадил на табурет.
– Пат, вы чудо! Что будете пить?
– Джин с лимоном.
– Может, хотите шампанского? Платит Дункан!
– Я предпочитаю джин с лимоном от вас, Малькольм.
– Ай! Вы совсем забыли, что я шотландец! Делать нечего, придется раскошелиться, чтобы не выглядеть невежей. А между прочим, сегодня я весь вечер пью за счет Дункана!
Тут они заметили Дэвита. Он спустился из кабинета Дункана в зал и вышел из кабаре через служебный вход.
– Похоже, мистер Питер разыгрывает заговорщика!
– Не обращайте внимания на Питера, Малькольм. Пусть он занимает вас не больше, чем необходимо для вашей собственной безопасности.
– Почему же я должен его опасаться?
– Этот человек способен на все, кроме хорошего поступка!
– Не очень–то вы его любите, как я погляжу, а?
– А вы?
– Должен признаться, и мне он не шибко по душе.
Певица вздохнула.
– Вот среди кого мне приходится жить!
– Осталось потерпеть совсем немного.
Патриция с жалостью посмотрела на шотландца.
– Вы все еще собираетесь увезти меня в Томинтул?
– Теперь это зависит только от вас.
– Но ведь я же вам уже говорила, и не раз, что…
– Дункан согласен!
– Что?!
Тогда шотландец рассказал, какой договор он заключил с Джеком. Хорошо зная Дункана, Патриция отказывалась поверить своему счастью.
– Послушайте, Малькольм… может, на сей раз для разнообразия Джек и говорил правду… дайте мне еще немного подумать… завтра я дам ответ. Хотите, встретимся в Блумсбери, в саду около музея?
– Еще бы!
Патриция ушла, а Малькольм всерьез приналег на выпивку. «В Томинтуле, – пояснил он бармену, – всегда так делают, если очень счастливы». Что касается Гарри, воображавшего, будто он давным–давно знает о пределах поглощения алкоголя человеческим организмом решительно все, то в эту ночь он наблюдал зрелище, которое счел откровением. Часа в два уже сильно захмелевший шотландец, заметив вернувшегося Дэвита, предложил ему выпить. Питер, не видя причин отказываться, уселся рядом. Малькольм сразу обратил внимание на испачканную кровью манжету.
– Несчастный случай, старина?
– Да, наткнулся на урну и порезал руку. Не понимаю, как санитарная служба города терпит эти стеклянные бачки! В темноте о них можно споткнуться и порезаться насмерть!
– В Томинтуле нет урн… – шотландец, казалось, глубоко задумался, прежде чем добавить: – Правда, санитарной службы тоже нет…
И тут на глазах у совершенно обалдевших бармена и Дэвита Мак–Намара разрыдался. Питер похлопал его по плечу:
– В чем дело? Что–нибудь стряслось?
– Почему же это в Томинтуле нет санитарной службы, а?
– Готов парень, накачался по ноздри! – сказал бармен.
– Похоже на то… Пойдемте–ка, Мак–Намара, свежий воздух живо приведет вас в себя.
Взяв Малькольма за руку, Питер довел его до самой двери и, легонько подтолкнув вперед, напутствовал:
– Отправляйтесь домой, Мак–Намара, и отдохните как следует… Вы не забыли, что мы вас ждем завтра или, вернее, уже сегодня в четыре вечера?
– Угу… но тогда вы мне скажете, почему в Томинтуле нет санслужбы?
– Обещаю!
Прежде чем вернуться в «Гавайскую пальму», Дэвит долго следил глазами за пошатывавшимся шотландцем.
Чтобы проникнуть в «Нью Фэшэнэбл», Малькольму пришлось разбудить Эдмунда, который, помимо всего прочего, был еще и ночным сторожем – хозяин гостиницы слишком хорошо знал своих постояльцев и не доверял им ключи. Свежий воздух, по–видимому, совершенно протрезвил шотландца.
– Привет, старина, как жизнь? – весело осведомился он.
Эдмунд посмотрел на Мак–Намару довольно недружелюбно.
– А как, вы думаете, должен себя чувствовать мирный обыватель, когда его будят в такое время?
– Вам надо было бы поехать в Томинтул!
– Не премину… А пока, может, войдете? Если, конечно, не решили просто заглянуть и справиться о моем здоровье?
– Эдмунд, старина, вы мне нравитесь! – И, не дав слуге опомниться, Малькольм от души расцеловал его в обе щеки.
Эдмунд изумленно воззрился на него.
– Экий вы чувствительный парень, как я погляжу!
Малькольм остановился у конторки Сэма. Там еще горела лампа.
– Что, хозяин еще не ложился?
– Понятия не имею… он явился сюда какой–то чудной, ну, я пошел по всяким делам, а заодно пропустить стаканчик и выяснить, чем кончились скачки. Вернулся – его уже не было. Так и не видел с тех пор. Но, между нами говоря, не шибко переживаю, потому что, если хотите знать мое мнение, Сэм Блум – стопроцентная сволочь!
– А ведь странно, что он не погасил лампу, да?
– Что, ваш шотландский инстинкт экономии возмущен?
– Еще бы!
Мак–Намара перегнулся через стол, потянулся к выключателю и тут же отскочил – под столом, скорчившись, лежал Блум.
– Послушайте, старина, я не очень–то люблю такие шутки!
– Вы о чем?
– Вы ведь знали, что хозяин там?
– Где?
Мак–Намара большим пальцем указал на конторку. Эдмунд в свою очередь наклонился и, сильно побледнев, проговорил:
– Боже мой!.. Вы… думаете, он мертвый?
– По всей видимости… разве что мистер Блум великий колдун! – С этими словами шотландец обошел стол, взял лампу и приблизился к Сэму. – Ему размозжили голову бутылкой… убийца унес горлышко… наверное, из–за отпечатков пальцев…
– Но кто же… кто мог это сделать?
– Вот этого, старина, я совсем не… – слова замерли у него на губах. Мак–Намара вдруг отчетливо представил себе Дэвита, кровь на манжете рубашки и руку, порезанную осколком стекла.
– Нам остается только вызвать полицию, старина.
– Не очень–то мне это по душе.
– Мне тоже, если это вас утешит.
Констебль Майкл Торнби и его молодой коллега Стюарт Дом меланхолично прогуливались по кварталу, когда к ним подбежал запыхавшийся Эдмунд.
– Пойдемте скорее!
– Куда?
– В «Нью Фэшэнэбл»!
– Там что, пожар? – спросил Дом.
– Ну, если пожар, – проворчал его коллега, – то чем позже мы придем, тем лучше. Не стоит упускать прекрасную возможность избавиться от этого гнусного притона.
– Да нет, дело совсем не в этом. Сэм Блум умер.
– Правда? Что ж, вот, должно быть, дьявол радуется! Он сделал первоклассное приобретение. Ну, пошли за врачом.
– Но…
– Что?
– Мне кажется, его убили…
– Ах, кажется?
– То есть… я хочу сказать… я в этом уверен…
– Ага, так–то лучше. Пойдем, Стюарт.
Увидев шотландца, Торнби подскочил и, внимательно изучив голову Сэма, укоризненно произнес:
– Слушайте, сэр, не могли бы вы использовать свою силу как–нибудь иначе? Сегодня утром вы чуть не отправили на тот свет двух полицейских, а теперь вот прикончили этого старого негодяя…
– Но я не дотрагивался до мистера Блума, – возмутился Мак–Намара. – И вообще, уж если я рассержусь, так не стану переводить бутылку виски, да еще полную! Это при нынешних–то ценах!
Констебль не смог удержаться от смеха.
– Ах вы чертов шотландец! Кое в чем я с вами согласен: Сэм не стоил бутылки виски… Только вот дело в том, что его убили и мы должны выполнять свои обязанности… Стюарт, позвоните в Ярд и, если вдруг инспекторы Блисс и Мартин окажутся на месте, скажите, что мистер… мистер…
– Мак–Намара.
– …что мистер Мак–Намара замешан в этом деле!
– Но послушайте!
– Пока – как свидетель!
Случилось это в то время, когда на дежурстве был Мартин, и он, конечно, с радостью примчался в «Нью Фэшэнэбл». Оказавшись лицом к лицу с шотландцем, он не стал скрывать торжества.
– Ага, на сей раз, мистер Томинтул, вы стукнули слишком сильно?
– Да не трогал я его!
– Я не думаю, что в Шотландии, в отличие от Англии, убийцы сразу же во всем признаются!
– Вы имеете что–нибудь против меня, старина?
– С чего вы взяли?
– Да–да… я это чувствую… Вы пытаетесь впутать меня в темное дело. Но почему, старина? Что я вам сделал дурного? Надеюсь, это не связано с овцами?
– Нет, о шотландец моего сердца, к овцам это не имеет никакого отношения. Я принадлежу к клану отверженных, лишенных великого счастья знать Томинтул! Я всего–навсего несчастный англичанин, имеющий дерзость полагать, будто быть ежедневно битым каким–то неизвестно откуда взявшимся горцем – не его призвание!
– Так то ж по ошибке!
– Ах вот как? А в первый раз попав в Лондон, вы остановились в самом скверном притоне тоже по ошибке? И в первый же вечер поспешили в «Гавайскую пальму», которой заправляют два гнуснейших мерзавца из всех, кому дает приют наш несчастный город, – тоже ненароком?
– В гостиницу меня привез таксист… потому что я не хотел платить слишком дорого… а «Гавайская пальма» – из–за Патриции Поттер… Я ее люблю, инспектор, и хочу увезти с собой в Томинтул. Вы приедете к нам в гости?
Инспектор чуть не задохнулся.
– Да, я навещу вас, но не в Томинтуле, а в тюрьме Ее Величества, куда вас отправят поразмыслить над опасностями большого города. Хоп, ребята! В машину неудавшегося Тарзана!
Суперинтендант Бойланд, прочитав бумаги, которыми был завален его рабочий стол, вызвал в кабинет инспектора Блисса.
– Ну что, Блисс, вы опять задержали этого шотландского богатыря?
– На сей раз, супер, он у меня в руках!
– Нет, Блисс, ошибаетесь.
– Простите, не понял.
– Блисс… я испытываю к вам большое уважение… почитаю дружбу, соединявшую вас с инспектором Поллардом… Но это все же не повод преследовать несчастного, который в момент убийства вашего товарища находился в графстве Банф!
– Но он же…
– Нет, Блисс. Я прочитал рапорты и первые допросы по убийству Блума. Шотландец здесь ни при чем. По показаниям слуги Эдмунда, его не было с десяти вечера. Следствие в «Гавайской пальме», при всей его поверхностности, все же ясно показывает, что Мак–Намара не выходил из лавочки Дункана до двух ночи.
– Все сговорились!
– Даже если это так, Блисс, прежде чем держать шотландца под замком, надо его алиби опровергнуть, а вы отлично знаете, что из этого ничего не выйдет. К тому же с чего бы этому парню убивать Блума?
– Сведение счетов!
– Несомненно. Только я что–то плохо представляю Мак–Намару в роли кредитора. Я знаю, кто убил Сэма, Блисс.
Инспектор выпучил глаза.
– Вы знаете кто…
– Да. Это вы, Блисс.
Инспектор вскочил.
– Вы понимаете, что говорите, сэр?
– Спокойно, Блисс, сядьте на место, прошу вас. Вам следовало бы лучше владеть собой.
Обескураженный полицейский снова опустился на стул.
– Вы убили Блума, Блисс, тем, что арестовали его и привезли в Ярд. Сообщники, зная трусость Сэма, побоялись, что он не выдержит очередного допроса и выдаст имя убийцы Полларда и мисс Банхилл. Вот почему его убили этой ночью. Быстро отпустите шотландца, Блисс, у меня предчувствие, что именно он выведет нас на добычу, за которой мы так долго охотимся.
– Но почему?
– Потому что он влюблен в Патрицию Поттер.
Сколько бы Малькольм Мак–Намара ни гордился своей исключительной выносливостью, все же по возвращении в «Нью Фэшэнэбл» он имел довольно–таки неважный вид. Эдмунд встретил его без особых эмоций.
– Они вас отпустили?
– Как видите, старина!
– Повезло вам… обычно стоит только попасть к ним в лапы – пиши пропало.
– Но если я не виновен?
– Неужели вы думаете, их это может смутить? К тому же поставьте себя на их место. Вы все время толчетесь среди самого жуткого сброда.
– Вы так считаете?
– Черт возьми! Я здесь потому, что больше ни на что не годен. Мне ничего не нужно – только бы не подохнуть с голоду и не ночевать на набережной Темзы… поэтому все их мерзости мне безразличны… Но, поверьте, иногда даже я горько сожалею, что стал таким, как есть, ведь…
– Но я не понимаю почему…
– О Господи! Да потому что, когда я вижу всех этих несчастных, которых медленно травят… иногда совсем детишек… у меня сердце переворачивается… Сэм был подонком… теперь он помер… я не стану его оплакивать, наоборот!
– Но за что убили Сэма?
– Из–за наркоты.
– Не может быть! Да неужто все эти истории насчет наркотиков – не враки?
– Послушайте, вы там, в Томинтуле, похоже, здорово отстали от жизни!
– И это правда такая страшная штука, как говорят?
– Хотите составить представление – сходите выпить стаканчик в «Экю Святого Георга» на Ромилли–стрит, увидите, какие у них лица! И еще. Вы, кажется, славный малый, потому мой вам совет: оставьте «Гавайскую пальму» и мисс Поттер. Эта компания не для вас!
– Я люблю мисс Поттер.
– Любовь – не лучше наркотиков!..
Эдмунд разбудил Малькольма около одиннадцати. Проспав два часа, шотландец встал если и не совсем свежим и бодрым, то, по крайней мере, достаточно отдохнувшим, чтобы выполнить все намеченное на день. А денек обещал быть довольно напряженным. Незадолго до полудня, при всем своем отвращении к лишним тратам, Малькольм вынужден был сесть в такси – он чувствовал, что сейчас просто не дотащится до Блумсбери пешком. Когда Мак–Намара приехал в сад, Патриция уже ждала его там.
– Я опять провел ночь в полиции, – извинился он.
– Не может быть!
– Да. И на сей раз – в самом Скотленд–Ярде!
– Но за что?
– Убили Сэма Блума!
– Нет!
– Да…
Они молчали. Но каждый знал, о чем думает другой. Наконец Патриция чуть слышно проговорила:
– Это они… правда?
– Питер Дэвит.
– Откуда вы знаете?
Мак–Намара высказал ей свои соображения и в заключение добавил:
– Вы понимаете теперь, Патриция, что вам нельзя больше оставаться с этими людьми?
– Они убьют меня, как убили Сэма Блума.
– Этого я не допущу!
– Бедный Малькольм! Вы так наивны, так безоружны перед ними. Они нанесут удар прежде, чем вы успеете опомниться…
– Ну да?
– Я в этом не сомневаюсь.
– Во–первых, меня так просто не возьмешь, а во–вторых, Дункан обещал, что если я схожу в док за пакетом и принесу его им, то вас со мной отпустят.
– Он врет!
– Не думаю…
– Послушайте, Малькольм, вы же не знаете, что они замышляют… Это чудовища! Как только вы принесете пакет в «Гавайскую пальму», вас убьют.
– Но почему?
– В первую очередь – чтобы вы никому не смогли об этом рассказать, а кроме того, Джек никогда не согласится, чтобы я уехала с вами.
– Он вас любит?
– Он? Джек никогда никого не любил… он не способен любить кого бы то ни было… он любит только деньги.
– Но в таком случае…
– Дункан считает, что я ему принадлежу, и не потерпит посягательств на свою собственность.
Шотландец на мгновение смешался, потом покачал головой:
– Простите, Патриция, но я не могу в это поверить… Дункан мне обещал… Я уверен – он сдержит слово… В Томинтуле все всегда держат слово…
Патриция готова была поколотить его. Понимая, что не в состоянии растолковать упрямцу, насколько Лондон отличается от Томинтула, девушка не выдержала и разрыдалась. Мак–Намара же был так удручен, что мог только повторять:
– Ну… что с вами? Что случилось?
Пожилой джентльмен, уже некоторое время наблюдавший эту сцену, подошел к ним и обратился к Малькольму:
– Прошу прощения, что вмешиваюсь не в свое дело, сэр… но… лучше не заставлять их так плакать… потому что… когда они уходят из жизни… вас начинают мучить угрызения совести… Все эти слезы, на которые когда–то ты не обращал внимания, приобретают огромное значение… На вашем месте, сэр, я бы обнял ее и, если поблизости нет полисмена, крепко поцеловал бы, чтобы показать, как сильно вы ее любите, а все остальное – пустяки.
– Вы вправду так думаете?
– Убежден, сэр! – И старый джентльмен удалился.
Немного помявшись, Малькольм спросил:
– Вы слышали, Пат?
– Разумеется, слышала! И не понимаю, что вам мешает последовать его совету!
Так Малькольм и Пат обменялись первым поцелуем. Когда они отпустили друг друга, шотландец сказал:
– Мне очень жаль…
Патриция подскочила.
– Жаль?
– Да, что не захватил с собой волынку. Я бы сыграл вам «Танец с мечами».
Девушка не смогла удержаться от смеха.
– Будем считать, за вами долг. А теперь, Малькольм, мне надо бежать. Дункан и так, должно быть, ломает голову, куда я исчезла.
Мак–Намара проводил ее до такси. Уже садясь в машину, Патриция обернулась к шотландцу:
– Может, вы все–таки передумаете и откажетесь, Малькольм? Я так боюсь, что с вами случится беда!
Он улыбнулся.
– Не беспокойтесь за меня! Мы еще увидимся, детка!
