Текст книги "А если это был Он?"

Автор книги: Жеральд Мессадье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

34

В шесть часов десять минут утра Уэсли был разбужен главой секретариата Энтони Баскином. Лежа на том самом диванчике, куда сел, прибыв в противоатомное убежище, он открыл глаза и стал растерянно озираться. Выходит, он еще жив?

– Господин президент, – сказал ему Баскин, – электричество включилось.

– Мм-м?

Президент таращился на него, словно тот говорил на непонятном языке.

– Ток вернулся, сэр. Все работает. Хотите подняться наверх, освежиться и позавтракать?

Президенту Соединенных Штатов понадобилось какое-то время, чтобы вернуться к действительности. Напротив себя он увидел военного атташе Эдвина Хендрикса, которого тоже сморил сон. Потом, на соседней банкетке, свою супругу. Он взглянул на циферблат: они провели в убежище около семи часов.

– Энн-Френсис, – позвал он жену.

Тихонько взял ее за щиколотку.

Та коротко вскрикнула и проснулась.

– Все, ток вернулся. Поднимаемся наверх.

Она села, растерянно оглядев унылую обстановку.

Ему в голову пришла беглая мысль о своей зависимости от электричества: при его отсутствии он, глава самой могущественной страны в мире, вынужден прятаться в подвале. Он прочистил горло:

– Эдвин! Эдвин!

Генерал-лейтенант Хендрикс шумно вздохнул, вытянул одну ногу и потер лицо.

– Что случилось?

– Электричество заработало.

Уэсли открыл свой чемоданчик: зеленые лампочки снова горели. Он долго смотрел на них. Эти лампочки явно не зависели от остальных электрических сетей, но они снова горели. Хендрикс, наблюдавший за этой проверкой, обменялся с президентом многозначительным взглядом.

Они вышли в мрачный коридор, по которому прибыли сюда. Уэсли с супругой направился в свои апартаменты.

В 7.15 президент, приняв душ и переодевшись, снова был в Овальном кабинете, где к нему присоединился Хендрикс. Им подали завтрак. Уэсли смотрел на тосты, масло, джем и кофейник как на чудо человеческого гения.

Хендрикс вернулся в свой кабинет, чтобы принять на себя шквал телефонных звонков, прорвавшийся со всех командных пунктов, от баз подводных лодок в Гротоне и Сан-Диего до военных аэродромов.

В 9.00 советница по внутренним делам и советник по иностранным дали знать, что явились по приказу президента. В утреннем свете их лица казались особенно бледными. Они мало что могли сообщить главе Соединенных Штатов, за исключением того факта, что ток повсюду восстановился с шести часов и что электростанции вновь заработали без всякого внешнего вмешательства. Президент покачал головой и объявил, что днем проведет заседание кабинета. Час еще не определен.

– Сэр, – сказала советница по внутренним делам, – телевизионные каналы хотели бы знать, намереваетесь ли вы сегодня выступить с обращением.

– Пока не знаю.

За этим ответом последовало смущенное молчание. Страна только что испытала то, что иностранная пресса уже окрестила «психологическим 11 сентября», и теперь с нетерпением ожидала реакции своего главы. Весь мир также ее ожидал.

Но Уэсли не знал еще, что думать. Никакой опыт, никакая карьера не готовит политика-профессионала к вмешательству сверхъестественных сил в человеческие дела.

Вошел Баскин; Уэсли восхитился физической и нервной выносливостью начальника своего секретариата: этот парень почти не спал вот уже скоро двадцать четыре часа, а казался таким же бодрым, как и всегда.

– Сэр, пастор Джим Фулберт хотел бы с вами поговорить.

– Он и без того слишком много говорит, – ответил Уэсли раздраженно.

Реплика довольно красноречиво свидетельствовала о ценности Фулберта в глазах президента. Или, скорее, о перемене отношения к тому, кто еще накануне был его союзником и гостем.

Уэсли охотно покинул бы Вашингтон и перебрался в Кэмп-Дэвид или на свое ранчо в Огайо, чтобы поразмыслить о недавних событиях, но оппозиция наверняка бы развопилась.

Вялое утро прошло в чтении докладов о ситуации от различных служб, административных органов и учреждений страны. Газет не было, потому что их еще не успели напечатать.

Гроза разразилась в 15.05.

Генерал Дональд Мьюирбридж, в обход иерархической лестницы, нагрянул в Белый дом, словно Цезарь на александрийскую виллу Клеопатры (по крайней мере, если верить «историческим» голливудским фильмам). Явившись к Хендриксу, он потребовал немедленной встречи с президентом столь настойчиво и гневно, что Хендрикс добился аудиенции.

– Господин президент, – начал генерал торжественно, когда был принят в Овальном кабинете, – во имя интересов нации я требую отставки генерала Уоррена Арминиуса, главы объединенной группы начальников штабов.

Беспрецедентное и даже почти бредовое требование.

– И на каком же основании, генерал? – вопросил Уэсли, удивленный этим вторжением.

Хендрикс изумленно наблюдал сцену.

– Страна стала жертвой террориста, худшего, чем бен Ладен, а генерал Арминиус преспокойно объясняет собранию начальников штабов, что ответственный за всю эту кашу – не кто иной, как Мессия!

Уэсли велел позвать министра обороны, генерала Уильяма Уильямсона, чтобы тот присутствовал при беседе.

– Генерал Арминиус, – продолжил Мьюирбридж, – прикрывается мнениями ФБР, NSA, ЦРУ, SPINTCOM и уж не знаю чьими еще, чтобы утверждать, будто не было никакого террористического заговора. Ну а я, господин президент, я вам говорю, что мы подвергаемся смертельной опасности, что во всех этих организациях полно никчемных людишек, которые и нос посреди лица не заметят! Господин президент, я вас прошу не только выгнать генерала Арминиуса, но также объявить общенациональную тревогу!

Министр и военный советник оторопело слушали обличительную речь.

– Это не Мессия объявил войну Америке, господин президент! Это прихвостень бен Ладена! Мы же знаем, он – мусульманин! Как это можно не замечать? Я вынужден заключить, что генерал Арминиус – предатель, продавшийся исламистам!

Мьюирбридж исходил злобой.

– Он должен предстать перед трибуналом!

– Генерал, – заявил Уильямсон твердо, – я прошу вас взвешивать слова. Неужели вы считаете себя более сведущим, чем наши эксперты и специалисты? Вы, военный?

Мьюирбридж повернулся к нему, задыхаясь от бешенства.

– Факты гораздо убедительней, чем все ваши специалисты! – вскричал он, с особым сарказмом произнеся слово «специалисты».

– Вы явно нуждаетесь в отдыхе, генерал, – сказал Уильямсон. – С этого мгновения вы в отпуске.

– Как? Вы… вы меня отстраняете? – прорычал Мьюирбридж, окончательно впадая в раж.

Уэсли решил, что с него хватит.

– Нет, генерал, я вас официально отправляю в отставку.

Мьюирбридж закачался под невероятным напором клокотавших в нем чувств.

– Можете идти, я вас больше не задерживаю, – добавил Уэсли.

– Я сумею защитить от вас страну, президент Уэсли!

– Вон! – заорал Уэсли, вставая и указывая пальцем на дверь. – Не вынуждайте меня прибегать к более крутым мерам!

Мюирбридж яростно распахнул дверь и оставил ее открытой. Через несколько секунд, когда Хендрикс пошел ее закрывать, до него донеслись раскаты голоса вперемешку с ревом. Министр обороны тоже выглянул в коридор: Мьюирбридж только что столкнулся с Арминиусом и пылко осыпал его бранью.

– Охрана, – приказал Уэсли морским пехотинцам, несшим у дверей караул, показав на Мьюирбриджа пальцем, – проводите этого человека к выходу и проследите, чтобы он не вернулся!

Напуганный Баскин наблюдал за происходящим, стоя на лестничной площадке вместе со многими другими, сбежавшимися на шум.

– Он и впрямь спятил, – сказал Уильямсон устало, закрывая дверь. – Примете Арминиуса?

– Пусть войдет.

Присутствие Арминиуса вернуло в президентский кабинет желанное спокойствие. Чисто выбритое бледное лицо генерала скрашивала легкая улыбка. Седоватые волосы серебрились в свете дня.

– Сожалею об этом инциденте, господин президент, – сказал он.

– А уж я-то как, – ответил Уэсли, устало падая в свое кресло.

– Мьюирбридж – храбрый солдат. Но боюсь, что ситуация превзошла его военную компетентность.

– Нам бы специалиста по изгнанию бесов, – сказал Уэсли.

Арминиус улыбнулся.

– Господин президент, не думаю, что необходимо быть богословом, чтобы оценить положение. Об этом я и хотел бы поговорить, с вашего позволения.

Стало быть, не все потеряли голову. Президенту Уэсли полегчало.

– И каково же, по-вашему, это положение?

– Мы явно имеем дело с некоей сверхъестественной силой. Я полагаю, что она способна доставить нам гораздо более серьезные и унизительные неприятности, если мы продолжим враждебно к ней относиться. Мировое сообщество не строит никаких иллюзий касательно причин вчерашней аварии. И оно, по счастью, не знает, что этой ночью наша стратегическая оборона была парализована. В сущности, господин президент, я думаю, что этот человек хотел бы встретиться с нами. Ваше выступление наутро после Веб-ночи наверняка побудило его поднять ставки.

– И что вы предлагаете делать?

– Выслушать этого… человека, чтобы понять, чего он хочет.

Уэсли некоторое время обдумывал предложение. Все-таки неслыханное дело, чтобы глава начальников штабов предлагал президенту встретиться с каким-то сверхъестественным существом! Потом повернулся к министру обороны.

– Но мы уже знаем, чего он хочет, – заметил Уильямсон. – Чтобы мы отказались от нашего экономического и военного могущества. Это невозможно. И невыполнимо.

– Мне неизвестны его намерения, – ответил Арминиус. – Быть может, он хочет, чтобы мы отказались не от своего могущества, а от того, как мы его используем.

– Вы хотите сказать, что Мессия занимается геополитикой? – спросил Уэсли с иронией.

Арминиус, застигнутый врасплох, удивленно вскинул брови.

– Ведь это как раз то, что вы о нем думаете, генерал, не так ли?

– Как я уже сказал, я думаю, что это некая сверхъестественная сила, – согласился он. – И я содрогаюсь при мысли, что она поднимет ставки еще выше, появившись в небе Соединенных Штатов в виде светящегося облака. Тогда уж, господин президент, будет слишком поздно. Страна станет неуправляемой.

– Вы верующий, генерал? – спросил Уэсли.

– Да, сэр.

– А вы не думаете, что эта сила может оказаться дьяволом?

– Господин президент, если бы это был дьявол, он бы не вернул сегодня утром ядерные коды в полной исправности.

Довод оказался решающим. Президент промолчал. Провел рукой по лицу. Уильямсон, казалось, был погружен в глубокие размышления. Американское правительство и в первую очередь он сам не оценили подлинный масштаб события, произошедшего несколько месяцев назад в Пакистане. Они истолковали этот кризис как приступ религиозно-фундаменталистской лихорадки.

– Господи, вы хоть сознаете, генерал… – пробормотал он. – Выходит, президент Соединенных Штатов должен вступить в переговоры с самим Сыном Божьим!

– Самое время, сэр, – ответил Арминиус.

35

На следующее утро после БАЗ, как уже стали называть Большое американское затемнение, на Уолл-стрит выехал черный лакированный «лексус» и остановился перед зданием, роскошный холл которого украшал белый мрамор на полу и бирюзовые мозаики на стенах. Водитель вышел из машины и открыл заднюю дверцу. Сидевший там мужчина лет пятидесяти, одетый в безупречный костюм, поставил ногу на землю. Другой пассажир, помоложе, вылез с противоположной стороны и поторопился присоединиться к первому. Водитель опять сел за руль, и машина отъехала. Первый пассажир направился к входу в здание и, обернувшись, чтобы продолжить разговор, начатый в машине со своим попутчиком, вдруг резко столкнулся с каким-то прохожим, стукнув его своим атташе-кейсом. Тот, лет около сорока и одетый отнюдь не так шикарно, чуть не потерял равновесие. Пятидесятилетний щеголь торопливо извинился и хотел было подобрать свой упавший на землю атташе-кейс. Но тут его взгляд встретился с взглядом прохожего. И ему показалось, что он знает этого человека, хотя и не может припомнить откуда.

– Альфред Андерс-Шмидт? – спросил прохожий.

– Да… – ответил тот, все более и более удивляясь.

Его молодой спутник наклонился, чтобы подобрать атташе-кейс, но чемоданчик словно прирос к тротуару. Предприняв неимоверное усилие, юноша должен был отказаться от своей затеи и воскликнул:

– Да что же это такое?

Андерс-Шмидт озадаченно наблюдал за его действиями.

– В чем дело? – буркнул он, в свою очередь наклоняясь, чтобы поднять свой кейс.

С тем же успехом.

– Кто вы? – гневно спросил он незнакомца. – И что значит весь этот цирк?

– Альфред, – шепнул ему спутник с внезапным испугом. – Это же Человек из веба…

– Да кто вы такой? – спросил Альфред Андерс-Шмидт, впиваясь яростным взглядом в прохожего.

– Если я тебе скажу, ты мне не поверишь, Альфред.

– Да кто вам позволил…

– Зато я тебя хорошо знаю, Альфред, ты один из самых больших воров на планете, – спокойно сказал незнакомец. – Ты – мошенник.

– Альфред, я вызываю полицию! – сказал тот, что помоложе.

– Ты украл семь миллиардов долларов у брокерской фирмы «Шир энд Вассал Траст Фаунд», ты ограбил тружеников, лишив их сбережений, довел пожилых супругов и вдов до нищеты, и все это совершенно безнаказанно… Ты презренный негодяй, Альфред, потому что у тебя нет души.

– Полиция, у нас тут Человек из веба! – исступленно завопил спутник Андерса-Шмидта, набрав 911.

Образовалась маленькая толпа. Молодой человек скакал на месте, лихорадочно, если не истерично, призывая на помощь. Зеваки глазели на трио.

– И некоторые доказательства твоего воровства как раз в твоем чемоданчике, Альфред, – продолжал незнакомец, не отводя от своего собеседника глаз.

Челюсть Андерса-Шмидта затряслась. Он еще раз наклонился, пытаясь оторвать от земли свой атташе-кейс, не смог, зарычал от ярости и бросился на незнакомца. Схватил его за грудки, встряхнул, потом ударил кулаком, но тот увернулся.

Тут как раз подоспели три полицейские машины с воющими сиренами. Проворно выскочившие оттуда копы быстро утихомирили Андерса-Шмидта.

Вскоре забурлила вся Уолл-стрит. Люди кричали: «They caught Jesus!»[72]72
  Поймали Иисуса! (англ.) (Примеч. ред.)


[Закрыть] За несколько мгновений в знаменитом квартале воцарились небывалые шум и возбуждение.

– Офицер, – спокойно сказал незнакомец полицейскому, указав на атташе-кейс, – в этом чемоданчике находятся доказательства чудовищного мошенничества, которое совершил этот человек.

Полицейский посмотрел на незнакомца. Его подбородок задрожал, но он все же наклонился, чтобы поднять атташе-кейс, который отделился от земли без всякого труда, к ошеломлению Андерса-Шмидта.

– Вы дьявол или Христос? – спросил он задушенным голосом.

– Я не дьявол, – ответил его собеседник с улыбкой.

– Смилуйтесь! – душераздирающе вскричал полицейский.

– Я всего лишь посланец Всевышнего. Он прощает вас, офицер.

Остальные полицейские смотрели на происходящее все более растерянно.

– Офицер, это дьявол! – крикнул спутник Андерса-Шмидта. – Он прибил кейс к земле!

Но потом вдруг осекся, увидев пресловутый предмет в руках полицейского. Полицейский посмотрел на него суровым взглядом.

– Бен, – сказал другой полицейский, – думаю, надо их всех доставить в участок.

– Bag that one,[73]73
  Упакуйте вот этого (англ.). (Примеч. ред.)


[Закрыть] – ответил тот, которого звали Беном, показав на спутника Андерса-Шмидта, чья истерика возросла еще больше.

Он пронзительно вопил, брызгал слюной, изрыгал ругательства, отбивался и в итоге был без церемоний запихан в одну из машин, где продолжал орать: «It's the Devil! The Devil!»[74]74
  Это дьявол! Дьявол! (англ.) (Примеч. ред.)


[Закрыть]

– Господи, – спросил Бен, сглотнув слюну, – ты согласишься поехать с нами в участок, чтобы дать показания? Если не поедешь, нам никто не поверит, скажут, что мы сошли с ума.

Незнакомец кивнул.

– Я поеду с вами, – сказал он.

Полицейский NYPD[75]75
  NYPD (New York Police Department) – Департамент полиции Нью-Йорка.


[Закрыть] Бенджамен Альварес не верил собственным глазам, глядя, как Иисус залезает в машину нью-йоркской полиции. И на глазах собравшейся толпы покачал головой. Потом на него нахлынули слезы, и он, не стыдясь, заплакал, прежде чем открыть дверцу и сесть на переднее сиденье.

Полицейский участок Девятого округа Нью-Йорка располагался неподалеку от мест современного Апокалипсиса: в двух шагах от бывшего Всемирного торгового центра, где теперь заканчивалось строительство некоей вавилонской башни.

Существуют и другие памятные свидетельства животного ужаса, которому подвержен порой человек, чья упрямая мифология утверждает, будто он был создан по образу Божию: Освенцим, Дахау, Сталинград, Хиросима, Пномпень и прочие города Камбоджи, деревни Руанды, Грозный…

Торжественность соседства ничего не меняла, полицейский участок, как и все остальные, от Киева до Коломбо, от Парижа до Мехико, был пропитан заурядностью нравственного и духовного убожества, дешевым дезодорантом, равнодушием или садизмом стражей общественного порядка, привыкших к этой атмосфере мерзости, едкого пота, остывшего табачного пепла и мочи.

Прибытие трех полицейских машин и их пассажиров произвело некоторое волнение. Капитан участка был уже предупрежден, что его подчиненные задержали Человека из веба. Капитан остался сидеть в своем кабинете, куда из любопытства сбежались остальные полицейские и детективы. Незнакомец безучастно смотрел на них.

Капитан схватил телефонную трубку и доложил мэру, глотая слова. Мэр тотчас же известил губернатора штата Нью-Йорк. А, значит, взяли этого шутника, который взломал веб! Губернатор штата Нью-Йорк позвонил в государственный департамент внутренних дел и в ФБР. А оттуда предупредили Белый дом.

Между тем на Девятой улице собралась огромная толпа. В самом деле, один из секретарей мэрии, получавший комиссионные за сведения, которые разглашал, связался с телевизионным каналом CBS. С другой стороны, привратник здания на Уолл-стрит, перед которым произошел инцидент, известил NBS, а его коллега из соседнего здания вызвал репортеров из ABC и газеты «Ю-Эс-Эй тудэй». Наконец один из очевидцев происшествия, курьер «Уолл-стрит джорнал», немедленно позвонил в CNN. Так что новость распространилась со скоростью воспламенения пороха.

В полицейском участке царило некоторое замешательство: как обращаться с задержанными этого нового рода?

Спутник Андерса-Шмидта, позвонивший по номеру 911, присутствовал в качестве свидетеля нападения. Хотя казался больше пригодным для психиатрической больницы. Наверняка, рассудили полицейские, с утра пораньше прочистил себе нос кокаином и перебрал дозу.

Сам Альфред Андерс-Шмидт был взят на месте преступления, когда напал на Человека из веба. Но если этот последний и в самом деле был Мессией, его преступление приобретало невообразимый масштаб. Андерс-Шмидт становился хуже Иуды, уподоблялся самому Сатане. Хотя, несмотря на непомерность своего греха, ссылался на необходимую самозащиту. Кроме того, высокомерно требовал немедленного возвращения ему кейса и права позвонить своему адвокату. По второму пункту он выиграл, но атташе-кейс, содержащий доказательства предполагаемого преступления, полицейские оставили у себя.

Наконец, третий человек, личность которого оставалась неизвестной, заявил полицейскому Бенджамену Альваресу, что в чемоданчике содержатся доказательства мошенничества на семь миллиардов долларов. Поскольку закон не возбраняет ни одному гражданину изобличить преступника, он этим правом воспользовался. Но вот был ли он обыкновенным гражданином? Ведь он был также Человеком из веба, а согласно показаниям Альвареса, даже согласился с тем, что он – Мессия.

Пот выступил на лбу капитана. Он бросил взгляд на задержанного и не обнаружил черт, ставших бессмертными благодаря стольким фильмам: ни длинных белокурых и шелковистых волос, ни ухоженной бородки, ни голубых глаз. Энергичное лицо, загорелое или умеренно смуглое, довольно худощавое, с трехдневной щетиной, глаза то ли темно-карие, то ли черные. А одежда – совсем никуда. Джинсы! Христос в джинсах? И в черном свитере с закрученным воротом? И в куртке с подкладкой из мольтона? Капитан попытался сохранять спокойствие. Священную историю он знал. Не брать же ему отпечатки пальцев у Христа! Отец с матерью навсегда отрекутся от него.

И капитан Себастьян Де Сото обратил к небесам пламенную молитву, чтобы выпутаться из этого неописуемого испытания.

Толпа на улице волновалась. Официальные машины с трудом проложили себе путь к участку.

– Мэр! Мэр! – закричали постовые у дверей.

Наследник былых бургомистров, сопровождаемый помощником, проник наконец в полицейский участок. Огляделся с видом грустного спаниеля. Заметил Человека из веба, направился к нему и долго разглядывал. Нет, никакого сомнения, это точно он. Но стоит ли себя с этим поздравлять? Мэр поколебался миг между этими точками зрения и, чтобы проявить авторитет, обратился к капитану:

– Личность установили?

Андерс-Шмидт крикнул:

– Господин мэр!

Тот бросил на него рассеянный взгляд. Де Сото воздел глаза к небу и вскричал, близкий к нервному срыву:

– Как, по-вашему, я должен установить личность Мессии?

В небе на небольшой высоте загудел вертолет. С улицы донеслись крики:

– Свободу Мессии!

Мэр хотел обратиться к Человеку из веба, но в этот момент уличная толчея перехлестнула через порог участка. Все кричали одновременно. Капитан отвел задержанных в дальние помещения.

– Кто вы? – сумел наконец выговорить мэр.

– Я тот, кого вы зовете Иисусом.

Сумасшедший? Как Христос может быть столь заурядным человеком? Но, впрочем, как сумасшедший сумел бы парализовать Интернет, а потом и все электрические сети Соединенных Штатов? Мэр был евреем и не хотел оказаться в совмещенной роли Каиафы и Пилата. Так что он продолжил мягко:

– Чего вы хотите? Из-за вас лихорадит и этот город, и всю страну.

– Отец послал меня, чтобы спасти вас от самих себя.

– Соединенные Штаты? – спросил мэр удивленно.

– Вас и человечество.

Андерс-Шмидт, тоже находившийся в комнате, крикнул:

– Господин мэр, он или псих, или сам дьявол!

– С ним-то ты хорошо знаком, верно, Альфред? – сказал Человек из веба с горькой усмешкой.

Тут в кабинет вошли три человека. Мэр вытаращил глаза: он узнал заместителя министра внутренних дел. Они поздоровались и сообщили мэру, что по просьбе президента явились забрать Человека из веба, чтобы доставить его в какое-то сверхсекретное место.

Первый шаг к покаянию был у капитана Де Сото довольно парадоксальным: он решил больше не красить волосы. Потом посмотрел из двери на гигантское скопище любопытных и радиотележурналистов, которые пытались взять блиц-интервью у Человека из веба.

– Вы – Мессия?

– Вы – еврей?

– За что вы ненавидите Соединенные Штаты?

– Вы договорились с Папой?

– Мессия, это конец света?

Удивленный этим потоком столь разных вопросов, тот улыбнулся и приветствовал толпу, не ответив ни на один из вопросов, потом сел в министерскую машину.

Женщина, которую, как показалось некоторым, видели вместе с Человеком из веба, наблюдала сцену по телевизору в своем гостиничном номере на Тридцать восьмой улице. Любовь наполнила ее сердце и устремилась – она была в этом уверена – через окно вослед незнакомцу. Вослед человеку, некогда сказавшему, как то передает Фома: «Будьте прохожими».

Тем же вечером Уэсли, послушавшись своих советников по связям с общественностью, отправился на телевидение. Те высказались вполне определенно:

– Поступите как французский президент: утопите рыбу. Франция пережила появление Эммануила Джозефа без особых потрясений. Ваша линия проста: расследование причин аварии ведется, общественность будет извещена о результатах. Не пускайтесь в область сверхъестественного. Даже если каждый американец – сам себе церковь, вы должны предстать объединителем нации в любых испытаниях.

– Но… как же быть с тем, что этот тип оказался сегодня утром на Уолл-стрит?

– Это был арест. Полицейское дело. Не упоминайте о нем.

Уэсли последовал советам и в результате выдал одну из самых пресных и пустых речей за все время своего президентства. И самую лицемерную к тому же, поскольку в тот же вечер на его ранчо в Огайо ему предстояло свидание с Человеком из веба.