Текст книги "Сердце бьется вновь, если ты со мной (СИ)"

Автор книги: Женя Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Мне кажется, мы тут лишние… – на ухо сообщила мне Мирослава.

Александр услышал. Он как раз наклонился к своей девушке, чтобы забрать из ее руки ножик, когда подруге приспичило немного посплетничать.

– Причем именно мы втроем, – доверительно произнес молодой человек, переводя свой взгляд с меня на Миру и обратно.

– Я не понимаю… – не в силах сдержать возникший эмоциональный порыв, пробормотала себе под нос. Получилось так, что ребята снова расслышали. – Мы только что похоронили отца… А она уже о деньгах и собственной выгоде думает.

– Поговорим об этом после, – хмыкнула Мирослава. – И, да, нам с тобой нужно высвободить целый выходной. И никакой работы, ты меня поняла?

– Поняла, – я нахмурилась, догадываясь, к чему она клонит.

– Это для чего это вы собрались освободить себе выходной? – не очень тактично влез в наш так и не состоявшийся секрет (потому что тут же оказался раскрыт) Сашка.

– Чтобы обсудить положение дел, – тяжело вздохнула подруга. – То, что происходило и происходит у Лиды дома – это не хорошо.

Мы снова замолчали. Нет, я и не ждала, что мама сразу же начнет меняться. Она ведь уже привыкла по любому поводу ругаться, во всем видеть плохое и вечно причитать, что у нас нет денег. И это только вкратце. На самом деле она может прицепиться ко мне по любому поводу. Иногда мне даже кажется, что я мешаю ей жить. Но это не так. Потому что я у нее единственный близкий человек. И мы обе это понимаем. Поэтому, да, по ее разумению, единственный способ сохранить наши с ней отношения и поправить положение дел – это успешно выдать меня замуж. Ведь это так просто!

Не сговариваясь, мы с Сашей и Мирой сделали вид, что ничего не слышали. Так были поглощены процессом подготовки стола (уже и не понятно, в честь чего: поминки или мамино неожиданное знакомство с Пономаревыми), что на время заработали себе глухоту на оба уха. И если моя достопочтенная матушка предпочла этого не заметить, то Ваня все прекрасно понял. И потому тяжело вздохнул, как только я поставила перед ним заварочный чайник и чашку. Но на меня так и не взглянул. Что ж, ожидаемо. Интересно, после этого застолья он еще когда-нибудь решится ко мне подойти?

– Зай, дай-ка мне свой телефон, – неожиданно проговорил парень, протягивая руку.

– Зачем? – с опаской уточнила под прицелом трех пар глаз.

И если Саша и Мирослава практически сразу постарались слиться с мебелью, то мама продолжила сверлить меня требовательным взглядом. Как будто я ей что-то должна. Нет, конечно, я многим обязана ей. Все-таки именно она подарила мне жизнь, воспитала такой, какая я есть сейчас и обеспечила всем, чем могла. Но я все-таки планировала «отблагодарить» ее несколько позже. Хотя бы, когда получу диплом о высшем образовании и устроюсь на нормальную, высокооплачиваемую работу.

Ощущение было двояким. С одной стороны, я снова чувствовала себя мерзко. Мое привычное состояние в последние полгода. А с другой рядом были друзья, которые все понимали. Не знаю, почему, но Пономаревы тоже вызывали во мне доверие.

– Возьми… – с этими словами я вытащила из кармана джинсов свой старенький мобильный и протянула его своему персональному мучителю.

– А теперь на пять сек к тебе в комнату, – деловито произнес он, поднимаясь из-за стола.

Извинившись перед остальными, мы вышли из кухни. Сердце бешено колотилось в груди. Все происходило, как в невероятном сне. Впечатления от этого дня смешались во что-то невообразимое. Голова немного шла кругом, но я старалась не позволять себе лишней слабости. Впереди было еще столько всего, что я просто не имела права упасть в грязь лицом.

– А где приложение «ВКонтакте»? – недовольно проговорил Ваня, который, судя по всему, не терял времени даром. – Вишенка, это ты меня так игнорить вздумала? Фокус не удался.

– Вань, не надо… – взмолилась я, видя, как этот гад уже зашел в приложение «маркет» и принялся искать там недавно упомянутую социальную сеть. – Вот что ты за человек такой… Ваня! Ну, прекрати!

Я старалась говорить не громко. Ни к чему матери знать подробности. Все мозги ведь потом проест со своими нотациями.

– Почему же? – наигранно миролюбиво отозвался Пономарев. – Очень даже надо. Видишь, даже твоя мама обеими руками за. Так что хватит меня избегать и постоянно накручивать себя.

– Я не накручиваю себя. И привыкла доверять своим глазам, – покачала головой, с тоской размышляя о том, что потом надо будет снова все удалять. – А на них я не жалуюсь…

– Ага… – хмыкнул мой собеседник и, наконец, оторвал взгляд от дисплея. – В таком случае расскажи-ка мне, что ты там видела. Я надеюсь, тебя это не затруднит?

– А если затруднит? – я предприняла последнюю попытку избежать допроса. – Что, если я не хочу с тобой об этом разговаривать?

– Это еще почему? – Темные брови поползли вверх.

– Потому что… – я запнулась. Что ему ответить? Как донести до этого непробиваемого, что больше, чем на дружбу, он рассчитывать не может? – Потому что ты все равно не поймешь меня.

С натяжкой вышло. Пространно, абстрактно, в общих чертах. В таком духе нельзя разговаривать с парнями. Но поняла я это только сейчас.

– А если потрудиться и все-таки объяснить? – Карие глаза… смеялись.

Я вспыхнула. Вот же..! Что со мной не так? Почему я не могу его просто и от души послать куда подальше? Даже в шутку сказать такое язык не поворачивается. Он ведь относится ко мне по-человечески. Даже с Ульяной он не такой открытый. Та сама за ним увивается, а толка в плане отклика ноль. Или нет?

– Давай я тебе помогу, – правильно расценив мое молчание, снова заговорил Иван. – Ты что-то видела. Точнее, меня с кем-то. Но явно не в фитнес-клубе. Кроме того, тебя недавно кое-кто обманул. Он кинул тебя. Точнее, ты его, потому что тот придурок все это время был фэйком. Кажется все. Теперь твоя очередь.

Он не издевался надо мной и был серьезен. Даже несмотря на то, что ситуация его в целом забавляла. Я была словно мышка, с которой игрался толстый, довольный жизнью кот. И это мне не нравилось. Почему он снова лезет в мою жизнь?

Глубоко вздохнула и вкратце обрисовала ему ситуацию. Я надеялась, что он меня поймет и примет мою точку зрения. И Пономарев действительно понял… Однако, не поменял своего мнения насчет наших взаимоотношений. Правда, почему-то решил, что говорить об этом нам с ним следует при других обстоятельствах. Потом.

– По-моему все и так ясно, – сказала, с достоинством выдержав прямой, уверенный взгляд незваного гостя.

– Ничего тебе не ясно, – покачал головой тот. – Ты видела совсем не то. И не до конца.

– Правда? – хмыкнула.

Я уже поняла, что каким-то образом Ванька узнал об обмане своего тезки. Как ему это удалось, уже другой вопрос. Но проследить за мной в тот день Пономарев не смог. Вместо этого он уехал к Ульянке… А если и вернулся на короткий миг, чтобы посмотреть, что я там «со своим Димочкой» делаю, то не застал никого. А Титов… В нем было трудно узнать того симпатичного, образованного принца-на-белом-коне, в образе которого одногруппник попытался меня заинтересовать.

– Ага, – шумно выдохнул парень. – И впредь, Вишенка, прошу тебя, когда начинаешь подсматривать, подсматривай до конца.

Честно признаться, я ожидала от него совсем других слов. По крайней мере, Пономарева должна была разъедать изнутри досада. А тут… Довольный, как удав и еще советы раздает направо и налево.

– Это еще зачем? – Я нервно передернула плечами. – А если у меня мало времени, и я спешу?

– Тогда не обижайся и не накручивай себя в будущем. – Иван подбросил в руке мой телефон и приблизился ко мне почти вплотную. – Это я тебе с высоты своего опыта говорю. Подслушивать и подсматривать бывает очень полезно. Но только в тех случаях, когда ты получаешь недоступную для себя информацию в полном размере.

И тут до меня дошло: он уже давно раскусил меня. Поэтому и не докучал своими звонками. Вопрос: если я все неправильно поняла, то почему он не попытался меня разубедить? Собственно, этот вопрос и задала в первую очередь.

Карие глаза сощурились, казалось, пытаясь заглянуть в самую душу. И этот взгляд я выдержала. Только стиснула зубы, стараясь сдержать нервный вздох, который так и рвался наружу. Ладони неприятно вспотели, а ноги сделались ватными. И в этот миг я поняла, что уже не смогу уйти первой.

– Зная о том, как тебе тяжело на учебе, на работе, дома и теперь вот в личной жизни, – начал медленно перечислять он, – я просто не захотел все усложнять. Но сегодня я не мог не приехать. Прости.

– Не надо извиняться, – покачала головой, чувствуя, как к щекам приливает жар. – Ты все правильно сделал.

Слова сами сорвались с языка. От неожиданности, у меня в груди зашевелилась обида на саму себя. В носу защипало. Нет, только слезотечения мне не хватает до полного счастья.

– Я надеюсь на это, – тем временем откликнулся Иван. – Мне очень жаль, что так вышло. Не думал, что у моей малышки без меня окажется все настолько печально.

Меня притянули к себе, и я уткнулась носом ему в грудь. Сил на сопротивление не было. Да и не хотелось, если честно. Я так соскучилась за эти дни… И так была ему благодарна!

– Мне было очень трудно оставаться в стороне, видя, что с тобой творится неладное, – продолжил говорить Пономарев. – Ты побледнела, осунулась, стала меньше улыбаться. И эти компьютерные очки, которыми ты прикрывала синяк…

– В последний месяц своей жизни он был действительно отвратителен, – пробормотала, не имея возможности отстраниться и выразить свои мысли нормальным языком. – Да и мама… Не тебе извиняться передо мной за свое поведение, Вань.

– Она ведет себя в соответствии со своим положением, – невесело усмехнулся молодой человек. – Я не дурак, и понимаю это. Поэтому не в обиде. Но про свадьбу мне понравилось, Вишенка. Так что ты теперь не отвертишься.

Я все-таки застонала. Какая свадьба, когда у нас сегодня были похороны отца? Пускай, в последнее время невозможного и опустившегося до уровня алкоголика-садиста. Но ведь когда-то этот зверь был мне нормальным отцом. Без него бы я не появилась на свет. И мама его так любила…

– Вань… – хрипло протянула, понимая, что еще немного и точно расплачусь.

– Ну, что? – обиженно откликнулся. – Я пытаюсь тебя отвлечь, а ты не ведешься.

– Потому что я чувствую себя неловко за поведение собственной матери, – зло процедила и попыталась от него отстраниться. Понятное дело, ничего не вышло. – А ты еще надо мной смеешься. Зараза бессердечная!

– Я серьезен, как боксер перед финальным боем на турнире, – выдал мой собеседник. – Так что не наговаривай на меня всякой ерунды и позволь уже наконец тебя поцеловать.

– Что? – выдохнула, живо представив себе эту картину. – А вот и нет!

Но меня никто не спрашивал. И ответа не требовалось… Ко мне торопливо наклонились и припали губами к моим губам. Я вздрогнула от неожиданности и ухватилась за его плечи, чтобы не упасть. Ноги теперь уже вовсю подкашивались от внезапно нахлынувшей нежности. Меня так еще никто не целовал…

Я ответила. Не могла не ответить. Это было так чудесно, что я сама еще теснее прижалась к парню и поднялась на носочки. Подушечками пальцев провела по скуле, потом коснулась напряженной шеи. Дальнейшее исследование пришлось прекратить. Мое запястье обхватили сильные пальцы. От них шло волнующее тепло. Оно вынуждало поверить словам Ваньки. Но что-то во мне пока противилось этому.

Иван

Я не выдержал. Напряжение сказалось на мне не самым лучшим образом, и я потерял над собой контроль. Не думал, что она ответит. В первое мгновение казалось, что меня оттолкнут и залепят пощечину. Девчонка всегда была упрямой.

Но за первой секундой пошла вторая, и мне неожиданно ответили. Черт, да после такого у меня совсем снесло крышу! Я все-таки добился своего. Заставил Лидию признаться в ответных чувствах. Ведь все это время прекрасно видел, что она ко мне не ровно дышит. И пускай, из-за Титовой упала на мороз. Значит, ревновала. Осознание этого помогло мне не наделать глупостей. А я мог… Учитывая тот факт, что мне уже практически удалось достать того парня, который посмел посмотреть в сторону моей девчонки.

Прикосновения Лиды тревожили меня все больше. Поэтому я дал понять ей, что не стоит искушать судьбу. В конце концов, я не железный, хотя всячески поддерживаю себя в форме. Но мне все равно было не по себе из-за ее близости.

– Ты видела, как я запихивал в машину Ульяну, – с трудом найдя в себе силы прекратить поцелуй, хрипло произнес. – И я сделал это. Отправил ее туда, откуда она приехала. А сам пошел за тобой…

Лида

Мне вкратце поведали про ситуацию с «Димой Давыдовым». Как боролись с собой и тут же принялись меня искать. А я, судя по всему, была уже в метро. И удаляла заветное приложение. А дальше Ванька уже пытал своего младшего брата и Миру. Узнать удалось не много, однако, и этого хватило, чтобы парень на время затаился.

Боже, я когда узнала про все его махинации, то чуть не разревелась от стыда. Я же повела себя, как маленькая, обиженная девчонка. Которая никому не верит и всего боится.

– Прости меня, – мой голос все же дрогнул. – Но мне ничего другого не пришло в голову, когда я увидела ее в твоих объятиях.

Зерно сомнения снова зародилось в душе. Это ведь действительно так! Они обнимались, я четко помню этот момент.

– Она якобы сломала каблук, – поморщился Пономарев и рассказал мне о том, как та девчонка с фитнеса попыталась запудрить мозги своему потенциальному молодому человеку.

Из-за стены послышался сильный кашель. Наигранный, само собой. Видимо, у бедного Александра началась аллергия в присутствии моей матушки.

– Собственно поэтому я и хотел отложить наш разговор на потом, – хмыкнул Ваня, кивая головой в сторону кухни. – Но раз уж он состоялся, то я бы хотел, чтобы ты мне пообещала всегда быть со мной откровенной. И сразу говорить, когда что-то не так.

Он по-прежнему не выпускал меня из своих объятий. Я устроила ладони у него на плечах, стараясь создать иллюзию того, что между нами есть хотя бы небольшое расстояние. А то ведь кто знает этого невыносимого Кабачка. Опять поцелует, и что мне тогда делать? Я ведь не устою перед ним. Уже имела честь проверить. К сожалению. И Ванька это прекрасно знает. Вот и пользуется этим знанием с превеликим удовольствием.

– А смысл? – невесело усмехнулась. – Ты ведь все равно раскопаешь все, что тебя интересует.

– Как программист – да, – не стал отнекиваться тот. – А как твоему молодому человеку мне хотелось бы узнавать о себе новости непосредственно от тебя.

О, нет! Он непробиваем!

– Ты не оставляешь мне выбора, – обреченно пробормотала, отводя взгляд и стараясь сделать вид, что мне больше интересен платяной шкаф, чем добивающийся моего расположения Пономарев. – Ты не спрашиваешь моего мнения. Уже не в первый раз.

– А зачем, если я и так знаю, что оно совпадает с моим? – огорошил меня мой собеседник. – Мы же не хотим попусту терять время? Тем более, что я так же знаю, что у тебя имеется дурная привычка сначала не соглашаться. Из-за чего, почему и для чего мы тоже оба знаем.

Это был нокаут. Меня читали, как раскрытую книгу. Вот и что теперь с этим делать? Согласиться на «серьезные» отношения или продолжить страдать?

За стеной опять послышался кашель. На этот раз чем-то подавилась Мирослава. Затем раздался негромкий смех Сашки, который прекратился, потому что единственный умудренный опытом человек на кухне приструнил ребят, призвав не мешать будущему зятю убеждать свою невесту расслабиться и получить удовольствие от семейной жизни.

– Вот, – Ваня не очень культурно тыкнул указательным пальцем в стенку. – О чем я и говорю.

В следующий момент все та же рука ухватила меня за подбородок. Попыталась ухватить, потому что я увернулась и немного прикусила его за мизинец. Надо признать, это вышло спонтанно. И как-то по-детски. Но я не испытывала угрызений совести. Поделом ему. Будет знать, как распускать руки.

– Эй, – прошипел Вано, пораженно взирая то на меня, то на подвергшуюся нападению конечность. – Зай, ты чего?

– Зая злая, устала и хочет есть, – фыркнула, вновь возвращая себе напускное спокойствие. – А еще, зая не любит, когда ею командуют.

– Потому что моя зая натерпелась в жизни и теперь больше похожа на колючего ежа, – перехватывая меня поудобнее за талию и еще крепче прижимая к себе, проговорил этот невозможный тип. – Зая не рассказывала своему парню о своей жизни, и бедолаге пришлось все самому разузнать.

Ну, прямо герой из женского любовного романа. О таком мечтают исключительно все почитательницы данного жанра. Но никто из них и не задумывается, каково встретить такого вот влюбленного по уши (или по кое-что другое, тут мне уже совесть не позволяет озвучить, что конкретно) мужчину. Богатый, напористый, пылкий, отзывчивый, добрый и знает каждый твой шаг, чутко понимает тебя и видит твою душу, готов прийти на помощь в трудную минуту. Честно, мне не по себе. Таких ведь не бывает!

Или они на самом деле есть, но преследуют при этом корыстные цели. Вот и лезут из штанов, чтобы заполучить желаемое. Этого-то я боялась больше всего. Хотя, что с меня можно взять? Только секс, в котором у меня было не так много опыта. Но, прекрасно зная себя, я не хотела рисковать. Уже ведь влюбилась… А если мы станем еще ближе, то разрыв (в случае, если я все-таки надоем Пономареву) окажется для меня сродни атомной бомбе.

– Лид, тебя опять не туда понесло, – прошептал Иван мне на ухо, бессовестно пользуясь моим замешательством. – По твоему лицу вижу, что у тебя в голове произошел целый атомный взрыв.

Ну, вот опять! Да как у него это получается? Я ведь не вслух сама с собой разговариваю? В этом я точно уверена. Но… Этого не может быть!

– Честно? – заговорила через силу. – Я не понимаю, чего ты добиваешься. Не понимаю, чем таким могла тебя зацепить, что ты теперь со мной носишься, как с маленьким ребенком. Почему вообще обратил внимание? Вокруг тебя ведь полно более красивых и доступных девушек…

– Ты сейчас издеваешься, да? – недовольно перебил меня Пономарев.

– Почему же? – Я попыталась сделать пару шагов назад, потому что хватка парня ослабла. Но у меня ничего не вышло. – Я не издеваюсь над тобой. А говорю о том, о чем думаю на самом деле. И если тебя что-то не устраивает…

Я запнулась. С одной стороны, была готова к тому, что меня пошлют на все четыре стороны. А с другой – отчаянно не хотела этого. Ну, почему он так сильно торопит события? Возможно, я и решусь на более серьезные отношения с ним, но позже. Зачем называет себя моим парнем, когда не является им? Давит на меня, зная, что я чувствую на самом деле.

– Ты невозможен, – устало выдохнула и опустила взгляд.

– Я поспешен, потому что больше не могу ждать, Лидия, – медленно проговорил Ванька. – Я знаю, что тебе нужна поддержка, знаю, что мы любим друг друга. И мы должны быть вместе. Не отталкивай меня и прими уже, наконец.

Я молчала. Чувствовала, если и дальше начну перед ним раскрываться, то точно разревусь. А я не хотела выглядеть перед ним жалко. Да, мне не нужна была его жалость. Хотя, сомневаюсь, что кое-кто сейчас испытывает что-то подобное. Скорее решил просто помочь разобраться в собственной жизни и расставить приоритеты по-новому.

– Вишенка, я не понял, это значит да? – усмехнулся молодой человек, так и не дождавшись от меня ответа.

Я должна была оставаться спокойной. Стояла и молчала. И самым наглым образом согревалась в его объятиях. А за стеной моя маман уже вовсю рассказывала о том, что в детстве я любила таскать по всей квартире свой горшок и рисовала на полу, после чего отец раза три перекладывал линолеум в моей комнате и на кухне. Но Ваня будто ничего не слышал. Он терпеливо ждал от меня свой приговор.

– Да… – через силу вымолвила и все-таки всхлипнула.

– А реветь почему тогда собралась? – нахмурился Ваня.

Хотелось съязвить, но я не стала. Потому что если бы не одна светловолосая, длинноногая лань, все было бы просто прекрасно. А так… Не было у меня доверия к Пономареву. Такого, когда бы я была в нем уверена на все сто процентов.

– Не дождешься, – тихо откликнулась и смело подняла на него взгляд.

– Вот за это я тебя и люблю, – довольно проговорили и поцеловали меня в уголок губ. – Пойдем? А то нас уже наверняка заждались.

– Еще бы, – фыркнула. – Они уже бронхитом все переболели и придались воспоминаниям о моем счастливом детстве.

– Ну да, – согласился Ванька, стараясь сдержать смех.

Когда мы вернулись на кухню, мама перешла в своем монологе к первой поездке на дачу. Не трудно было догадаться, что она мне мстила. За все хорошее и плохое, что произошло между нами за последнее время. Ну, просто там история была такая мутная. Я еще маленькая была… Впервые в жизни увидела газонокосилку. Вот и приняла ее за гаражного монстра. Но характер был боевым еще тогда, и новому приобретению моего покойного деда не поздоровилось. Он его потом через день на помойку отнес, едва понял, что агрегат не подлежит восстановлению.

– А вот и мы, – придавая своему лицу крайнюю степень спокойствия, возвестил мою маму Иван. – Соскучились?

Мы держались за руки, но я отнеслась к этому спокойно. День был отвратительным. Да и неделя, в целом, тоже. Ни тебе свиданий с парнем, ни наладить нормальные отношения с родителями… Вот теперь еще и помянуть папу по-человечески не получается. Но судя по лицу моей матушки, она уже основательно распланировала мое «светлое» будущее в угоду себе. Ее взгляд лучился болезненным, лихорадочным огнем. Да, она все-таки вознамерилась сбагрить меня. И ей было все равно, какого я мнения обо всем об этом. Ушедший на тот свет отец приучил ее к мысли, что нам не хватает денег. Из-за меня.

Мирослава порозовела, а Сашка представлял собой образец невозмутимости. Будто при нем только что ни о чем таком постыдном и не говорили. Или это я одна считаю, что рассказы о моем детстве могут только насмешить других? В плохом смысле слова.

– О, да, – Санька растянул губы в лукавой улыбке. – Я узнал о твоей невесте много нового.

– Мы все слышали, – со скучающим видом сообщил собравшимся Ваня. В частности, своей… возможной тёще (как меня выворачивает от этого слова). – Да, зай?

– Да, – беззаботно подтвердила его слова.

И только крепче вцепилась в его руку. Сил смотреть на мать больше не было. Ей явно нужен был психолог. И… И тут я увидела на столе початую бутылку коньяка.

– Это что? – забыв о собственном желании быть милой и пушистой на людях, прорычала я. – Мама?!

– А это мы не дождались вас, голубки, и решили все-таки помянуть твоего отца, – тут же выкрутилась моя родительница.

– Я вижу, – покачала головой. – Только вот что делать будем, если я все-таки от тебя съеду. Ты ведь именно этого добиваешься? Хочешь совсем спиться?!

Мама уже открыла рот, чтобы возмутиться, но тут раздался звонок в дверь. Надо было видеть при этом лицо Мирки и Саши. Ребята были в шоке от озвученной мной правды. Они-то и предположить не могли, что все настолько печально. А я еще думала, чего это ма решила рассказать про меня такое, когда ей надо меня к богатому потенциальному зятю сплавить. А все оказалось проще некуда: коньяк.

– Вы кого-то ждете? – тем временем осведомился старший Пономарев и вопросительно посмотрел почему-то на меня.

– Нет, – покачала головой. – Мам?

– Нет, – мрачно проговорила она и скомандовала: – Тихо подойди к двери и загляни в глазок.

Чтобы выполнить ее поручение, пришлось ненадолго оставить Ваню и фактически прокрасться в коридор. Если честно, мне было странно проделывать все это. Ну, кто может заглянуть к нам на огонек? Соседи? Возможно, они прознали о нашем горе и решили выразить свои соболезнования?

Дззззынь!

Увидев того, кто топтался по ту сторону входной двери, решительно принялась открывать. Собственно, там был Леонид. И, да, это по маминой вине он узнал, где мы живем, вот пускай теперь моя родственница с ним и нянчится. Выспрашивает, чего ему не сиделось дома со своей матушкой…

– Привет! – приветливо проговорил молодой человек, но тут же немного сник. – Как вы?

– Проходи, что ли, – усмехнулась и посторонилась, давая незваному гостю понять, что можно пройти и внутрь. – Мы – нормально.

Я повернула голову в сторону кухни и насмешливо глянула на мать. И это еще она мне Леонида сватала? По-моему, парень как раз на нее-то и запал.

– А я вот решил поддержать, – заявил Леонид с ходу.

И тут он увидел Сашу и Ваню… И почему-то совсем помрачнел. Может, действительно думал, что мы с ма сейчас одни? Сидим и тоскуем о преждевременно ушедшем из жизни главе семейства. Нет, это было так, но лишь отчасти. Потому что скучать нам не давали мой, что б его, жених и его брат.

– Спасибо, – поблагодарила Леню. – Разувайся и чувствуй себя, как дома.

На кухне повисло гнетущее молчание. Мои друзья, вероятнее всего, решили, что новоприбывший явился по мою душу. Но это было не так. Взгляд Леонида был направлен на мою родительницу и лихорадочно блестел.

Я закрыла за ним дверь и пригласила своего нового знакомого за стол. Вот тебе и поминки… Наверное еще не раз мне придется об этом думать за сегодняшний день.

– А это снова я, – как ни в чем ни бывало проговорил Леонид, немного не доходя до основного места действия и сворачивая в ванную комнату, чтобы помыть руки.

Эх, мне бы его стойкое спокойствие. Знал бы он, что сейчас моя матушка, мягко говоря, не в духе, вообще бы поостерегся совать свой нос к нам на огонек. И чего, спрашивается, я так скептически отношусь к его присутствию у нас дома? Подумаешь, новый парень… для моей мамы. Которая немного разукрасила его авто.

– Лень, а как там твоя мама поживает? – не удержалась от вопроса родительница.

Саша, Ваня и Мира не понимали, что происходит. Я, собственно, тоже не очень. С одной стороны, наш новый знакомый был вполне себе нормальным парнем. Моим ровесником, если уж на то пошло. А с другой… Что-то в его отношении к нам с мамой было не естественное. Думаю, не надо пояснять, что конкретно.

– Ее нет дома, – откликнулся тот. – Уехала к своему новому кавалеру загород, а мне только записку на холодильнике оставила.

Судя по тому, как переглянулись Мирка и младший Пономарев, у нас были схожие мысли. А вот наш старшенький неустанно гипнотизировал стену, которая скрывала от нас Лапушина. И чего ему одному не сиделось? Так-то с первого взгляда может показаться, что молодой человек просто проголодался и пришел к нам, зная, что у нас тут наверняка уже полным ходом идут… поминки. Но по его виду не скажешь, что он настолько низок, чтобы разжиться парочкой бутербродов на чужом горе. Да и в его собственном холодильнике наверняка ведь есть что-то, что смогло бы утолить голод. Нет, тут что-то другое.

Я перевела ироничный взгляд на мать, затем решила все-таки посмотреть, как там справляется наш гость.

– Розовое полотенце для рук, – услужливо подсказала, когда застала Леонида за разглядыванием махровых изделий. – Вон то, самое маленькое. В красный горошек.

– Спасибо, – протянул себе под нос Леня.

Я вернулась на кухню и принялась рассаживать друзей за уже накрытым столом. Надо было видеть лицо моей мамы, когда Лапушин снова появился в поле ее зрения. Скорее всего поняла, что не по мою душу он явился, чтобы «поддержать» нас. С пустыми руками и спонтанно.

– Эх, вам бы вытяжку в ванной поменять, – покачал головой Ленька, с укором глядя н мою матушку. – И смеситель совсем древний…

– Так кто ж это теперь сделает? – нахмурилась моя родительница, с вызовом поглядывая то на Леню, то на Сашу с Ваней. – Дом только что лишился своего единственного хозяина.

– Эксплуататорша… – проговорила тихо, но Ванька услышал и ткнул меня пальцем в бок. – Ой…

Мама сидела во главе стола. По обе ее руки устроились Иван и Леонид. Рядом с Ваней уселась я. Подле Леньки расположился Сашка. Ну, и Мирослава, так получилось, заняла место напротив мамы. При этом наша кухня стала похожа на муравейник. Одно было хорошо: думать о собственных переживаниях мне стало некогда. То коньяк пришлось тайком срочно прятать, то Ваню успокаивать и внушать ему, что меня не интересует парень из соседнего дома. А затем и вовсе мать захотела всех выпроводить и остаться одна, чтобы как следует поплакать. Мол, она теперь вдова, ей положено по статусу быть в трауре. Но тут уже Леня ее разубедил и вывел на свежий воздух. На балкон. Покурить. А то, что я свою родительницу ни разу в жизни с сигаретой во рту не видела – это, как оказалось, целиком и полностью ее собственная заслуга…