Текст книги "Мечтательница (СИ)"
Автор книги: Желана Соколова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
POV Егор
Это была самая изматывающая и проклятая ночь в моей жизни. Все! Баста гонкам, млять. Намеки старухи с косой стали более, чем очевидны.
Думал, сдохну на месте, когда увидел кровавое месиво женского тела и не желая верить, что это конец. Что больше нет моей девочки на свете. Кажется, взвыл, как раненый зверь и тут послышалось.
– Егор?
Что? У меня глюки? Я по щелчку пришел в себя и за озирался по сторонам в надежде увидеть свою малышку. Но разочарование немедля бьет обухом по голове. Точно, галлюцинации. Защитная реакция организма, чтобы не сойти с ума. Нет, нет, нет!
– Все хорошо. «Моя девочка», – прошептал я. – Я тебя вытащу. Боже, только живи, моя хорошая.
В панике склонился, не зная, как помочь и что делать? Руки дрожали. Осторожно сдвинув забрало шлема у девушки. Снимать его не рискнул, боясь еще больше навредить. Осознание, что это не Яра, пришло не сразу. Тупо смотрел на лицо Карины и меня волной накрыло бессовестное облегчение, что это она, а не моя жена. Да простят меня боги за мою первобытную радость в тот момент, но не описать словами, что я тогда почувствовал, даже несмотря на то, что сразу стало понятно, что Романова мертва. Уж смерть “бессмертных” мне очевидна с первого взгляда.
Отпрянув от блондинки, я, пошатываясь отошел от машины. Тут же набежали подоспевшие спасатели. Частная скорая дежурила на гонках постоянно. Я не стал медиков переубеждать, что помощь их бессмысленна, пусть отрабатывают деньги, черт их дери!
Потом полиция подоспела и новые круги ада. Допросы и улаживание всех формальностей кого хочешь вымотают, а я еще и один из организаторов. Черт! Не отвертишься. На кой я во все это вляпался?! Точно, ноги моей больше на гонках не будет, клялся сам себе.
Было раннее утро, когда я приполз к себе, мечтая о душе и постели. Какой там! Настойчивый звонок мобильника нарушил мне все мечтания. Когда глянул на высветившийся знакомый номер братца-предателя, чуть не запустил аппарат в стену. Чудом сдержавшись и сжав кулаки, все-таки ответил.
– Чего надо, мелкий ушлепок?! – Рыкнул в трубку.
– Слушай, большой брат, сейчас не до обмена любезностями. Ярослава в беде, – ответил этот гаденыш. Я невольно дернулся, еще не зная, как реагировать. Может очередная ловушка?
– Что с ней? – Взяв эмоции под контроль, спокойно спросил Сафрона.
– Все не так, как ты думаешь, – сумбурно проговорил тот, тяжело вздохнув. – Это я убедил ее скрываться и не мозолить глаза Романовым. Черт! Она откуда-то узнала о гибели Каринки и помчалась прямиком в пасть ко льву.
– Что, черт тебя дери?! – Завопил я. – Какого хера, Макс?!
– Не рычи. Собирайся и выходи, я у твоей парадной.
– Иду, – буркнул в ответ и помчал на выход. – Я тебя придушу, – пообещал ему, едва сев в его машину и не подав руки для приветствия. Честно, кулаки чесались вмазать по наглой роже. Братец же, криво усмехнулся, мельком глянув на меня и резво вырулив со двора, погнал на бешеной скорости. Покрышки так и взвизгнули, оставляя черный след на асфальте. Тоже мне, решил удивить дрифтом, придурок мелкий.
– Успокоился? – Уточнил он спустя минут десять напряженного молчания.
– Нет, – ответил правду.
– Хмм, – пожевал он губу, выбешивая меня еще больше.
– Рассказывай!
– Как скажешь, братик, – усмехнулся сучоныш. Я злобно сверкнул глазами. – Я вырвал Ярку из лап Романова в буквальном смысле слова, – пафосно начал он.
– Не паясничай, клоун.
– А ты не думал, братец, что мое клоунадство, это только маска? – Неожиданно рыкнул Сафрон. Однако. Я с удивлением глянул на засранца. – Даже твоя жена меня раскусила, а ты за столько лет не удосужился? – Это что было? Укор?
– Ближе к делу, – решил проигнорить это дело.
– Да уж, ближе к телу, – снова циничная ухмылка. – Из лап вырвал, но поступил не совсем честно, – продолжил рассказ. – Усыпил твою красотку и пофоткал.
Я не долго думая, занес руку для удара.
– Тихо, придурок! – Отклонился он, вразумляя меня. – Нам аварии только не хватало. Не трахал я ее, бешеный. Не трахал, усек?!
Я гневно дышал, пытаясь сдерживаться.
– Спектакль для Романова, чтобы он поверил, что я на его стороне и только, – кричал Сафронов, гневно сжимая руль и не сбавляя скорости. Мы уже были за городом. Благо, утром, дороги свободны. – Ты знал, что Греза может лишиться дара, если переспит не с мужем?
– Что?! – снова шокировал меня кузен.
– То! Для чего думаешь, они ее выкрали?!
– И тебе была отведена столь важная миссия? – Злобно прошептал я, едва придя в себя от новости.
– Аллилуйя! – Усмешка братца меня когда – нибудь доведет. – Скажи, спасибо, что мне, а не другому. Хоть ты и не веришь, но я на твоей стороне, – посмотрел он мне в глаза и в них не было ни капли смеха и иронии.
– Почему я это узнаю только сейчас?!
– Для правдоподобности.
– Мелкий потрох, я тебе это припомню, – гневно выговариваю ему, понемногу остужая своей гнев по отношению к Максу. Тревога в душе плещется через край. Сейчас не до войны с братцем. главное найти малышку и уберечь. Черт! Зачем она полезла в это дерьмо? – Почему ты допустил, чтобы Ярослава поехала к нему?!
– По кочану! Ты что думаешь, я ее на цепи что ли держал?! сидела себе три месяца в глуши, как мышь, не рыпалась. А тут моча в голову ударила. Лягушонку что ли не знаешь?
– Не смей ее так называть, – гаркнул я. – Быстрее давай!
– Куда уж быстрее? Сдурел? – Снова зыркнул недовольно на меня. – Скоро уже, сам же знаешь.
Наконец – то подъехали к поселку, благодаря Максу без проблем с охраной, проехали за шлагбаум. Меня трясло от волнения. Показался необходимый дом и едва Сафрон затормозил, я выскочил вон из автомобиля. Что-то меня смущало, когда я стремительно приближался к Романовской крепости. Ах, ну конечно! На горизонте не узрел ни одного цербера. Наверняка работа моей девочки. Куда ж ты полезла, моя глупая?
Перемахнув через забор, не стал дожидаться Макса и помчал к дому. Оглушающая тишина давила на нервы. Двуногие и четвероногие охранники лежали вповалку. Хмыкнул, но бурной радости не испытывал. Нутром чуя опасность.
Только схватился за дверную ручку, как меня оглушил выстрел. Черт! Только не это!!! Пожалуйста! Не раздумывая, заскочил внутрь и увидел расширенные от ужаса глаза малышки. На её груди расползалось кровавое пятно, заставив меня замереть от страха. Мое сердце оборвалось, уже второй раз за эти сутки, я дернулся в ее сторону и только тогда заметил перекошенное самодовольное лицо… Влада?! Какого хрена?!!
Краем глаза заметил, что девочка моя упала, но сейчас на меня направлен ствол и надо мобилизоваться, не смотря на кромсающую ну куски боль, которую испытывала Яра. А мне ментально шла отдача.
В секунду меня обуяла неимоверная ярость. Инстинкт Берсерка взял свое, отставив пока в сторону анализ ситуации, почему Влад стрелял в дочь, а теперь в меня. Все происходило за доли секунды. Выстрел, свист пули, я даже ее вижу, как в замедленной съемке, хладнокровно уворачиваюсь и зловеще ухмыляюсь блондину, шагая в его сторону. Он растерялся, а то. Ухмылка сползла с рожи. Снова взводит курок и целится. Выстрел. Я, млять, как Нео из матрицы уклоняюсь от разящей и двигаюсь вперед.
– Фак! – Вопит блондинчик. Выбиваю пистолет из лап и хватаю левой рукой за горло подонка. Глаза мои налиты кровью, в висках стучит кровь. Я поглощен жаждой мести и крови. Бью правой наотмашь. Раз-два, бесконечно. Он даже особо не сопротивляется. Нет, легкой смерти не будет. И пусть только попробуют меня остановить. Я целенаправленно ломаю ему кости, со знанием дела и наверняка. Жить будет, ходить вряд ли, только если что, “под себя”. У нас у бессмертных нет той сказочной регенерации, как пишут в книгах. Чай не оборотни, и не вампиры.
Красная пелена, наконец, сошла. Я судорожно дышал, отпустив белобрысую мразь и спохватившись, обернулся. Идиот! Яра умирает, а ты – мудак. Ыыыы. чуть не рухнул, увидев, склонившегося над малышкой Дубравина. Он пытался остановить кровь, я уставился, как истукан, глядя на эту картину. Он поднял взгляд на меня.
– Что вылупился? Сынок это мой, сучоныш, весь в мать! – Взревел он. – Помогай! Яру срочно надо везти в больницу. Я со своей стороны сделал все, что мог, – вздохнул отчаянно он, – но я – не она, регенерацию сделать не способен.
Я поспешил взять малышку на руки, максимально осторожно и бережно. Не успел сделать пары шагов, как послышалось:
– Стоять!
Мы с Дубравиным синхронно обернулись. В проеме дверей стояла блондинка и я даже догадываюсь, кто она.
– Ну, здорово, Вова! – Оскалилась она и истерично рассмеялась.
– Еще бы век тебя не видеть, Мариночка, – зло выдавил Влад.
– Что здесь происходит? – Выскочил откуда-то Романов, странно суетясь. – Ааа! – Вопил он. – Кто вы?! Я ничего не помню, ууу!!
– Вот что ваша сучка сделала с отцом, полюбуйтесь, – плюнула Романова.
– Что с ним? – Влад загородил меня, кивнув, тем самым намекая, чтобы я валил немедля. Я попятился, слушая их разговор.
– Амнезия, – хмыкнула дурная баба.
– Аааа, откуда кровь? – Истерил Лев Семеныч. – Что, черт возьми, здесь творится? Мир сошел с ума?!! Почему я все забыл, а?
– Сучка думала самая умная, только не учла, что он не один ее ждал, – продолжала злорадствовать мегера, не обращая внимание на вопли папаши. – Мы с Алексом за дверкой стояли, все слушали. Отец сглупил, а я не стала. Эту выдру к себе подпускать нельзя, только убить без предупреждения.
– Ты больная, – прошептал Влад. – Тебе место в психушке. И поверь, я этот курорт тебе устрою, – угрожающе прошипел он.
– Ну-ну, попробуй, милый, – хмыкнула мадам, наверняка направляя пистолет на Дубравина.
Я уже выскочил наружу, когда раздался очередной выстрел. Да что ж такое-то?! Меня раздирали противоречия, на руках еле дышит Яра, а там возможно погиб ее отец и мой друг. Где, черт возьми, братец? В кустах?!
Не успел подумать о нем, как он вместе с Владом выскочил из дома.
– Ты еще здесь?! – Зарычал на меня Дубравин. – Живо в машину и по газам!
– Быстрее! – Рявкнул Сафронов. Уже вдвоем на меня ополчились.
– Без сопливых! – Раздувая ноздри, ответил я, загружаясь на заднее сиденье в машину Сафронова. Меня сейчас волновало больше состояние моей девочки.
– Егор, этот сопливый мне жизнь спас, – сказал Влад, обернувшись ко мне с переднего кресла, рядом с водителем. Водитель же, скрипнув зубами, вжал педаль в пол.
– Я и не сомневался, – буркнул в ответ и снова прислушался к дыханию Яры. Проверил пульс, моля всех богов, чтобы она выжила.
Привет из прошлого.
Белый свет в конце тоннеля – это то, что я думаю? Нет, нет, нет! Не хочу, пожалуйста. Кого умоляю, сама не знаю. Только отчаянно чувствую, что еще рано, что это ещё не конец. Не может такого быть!
Но белая завеса рассеивается и вдруг я вижу ее. Прозрачный и такой притягательный образ Мамы. Здесь, уже не задумываюсь, мчусь к ней, пытаюсь обнять. Только заключить в объятия родного человека не получается. Я, в ступоре, застываю рядом.
– Мама? – Сглатывая ком горле, тихо зову ее я. – Это ты?
– Да, Славочка, родная моя, – ласково отвечает она.
– Славочка? – Удивляюсь еще больше. – Мам, почему?
– Почему, не Жанна? – улыбается мама. – Потому что это не твое имя, доченька. Пришлось брать тогда, которое дали.
– Мамочка, любимая, – снова тяну к ней руки, – я так скучаю.
– Я знаю, солнышко, – с грустью смотрит на меня. – У меня все хорошо, правда.
– Я… умерла?
– Нет, что ты! – Пугается она. – Тебе еще рано сюда, детка. Тебя вот муж ждет. Погрезила и будет. Не пугай его так. Да и внуков я еще хочу увидеть. Тебе пора.
– Но, мам, а как же? – растерялась окончательно, когда ее образ стал стремительно меркнуть.
– Люблю тебя, доченька.
– И я.…тебя люблю, мама, – шепчу сквозь слезы, в отчаянии пытаюсь поймать ее руками, но только несуразно хватаю ладонями пустоту. – Нееет! – кричу ей, но мамы уже и след простыл.
Слезы застилают глаза, ничего не вижу, а потом еще появляется неприятное ощущение рези, словно песка насыпали в них. Давит виски. И воздуха не хватает. Пытаюсь вдохнуть, но кислорода нет. Боль в легких просто разрывает. Краснею, бледнею и ощущение глаз из орбит. Наконец, улавливаю глоток воздуха, жадно хватаю его ртом. А потом пытаюсь открыть глаза, со стоном. Но ничего не выходит. Только слышу шум приборов, противный такой характерный писк. В больнице, значит. Что, и правда, очнулась что ли? А потом услышала голоса.
– Она пришла в себя! – Взволнованно произнес мужчина громким шепотом. – Зови врача!
– Тихо ты! – Шикнул на него второй. – Сейчас.
Так как они говорили приглушенно, я не поняла кто это. Только могла предположить, что это Влад или Егор. Ну, или Максим, на худой конец.
Веки никак не желали подниматься. Боль в груди и во рту пустыня Сахара, не могу и слова выдавить.
– Тише, тише, моя хорошая, – гладит по щеке Людмила.
– Ба, – хриплю я. – Пи…ть.
– Сейчас, родная, – успокаивает она. – Только глоточек, хорошо? Тебе пока нельзя.
Спорить. Бесполезно. Глотаю жадно воду из поднесенного ко рту стакана и это меня спасает. Судорожный вздох мой или присутствующих, не разобрала. От боли совсем отупела, а теперь соображаю, что я в сознании, а значит, ничто мне не мешает воспользоваться своим даром. Желанием глушу боль в груди ииии, божечки! Полегчало.
Открываю глаза, и первой замечаю бабулю, улыбаюсь ей.
– Как же ты нас напугала, Греза, – причитает она, всхлипнув.
– Ну будет, мама, – успокаивает ее Влад, который подходит ближе и попадает в поле моего зрения. – Ярослава, не увлекайся, – строго обращается ко мне. – Ты еще слаба, чуток подлечила себя и хватит для начала. А то, знаю тебя, опять без чувств свалишься.
– Папа, – возмущаюсь его словам. Тоже мне, будет еще выговаривать!
– Вот именно. Папа! – Хмыкает. – Не спорь, Ярослава. Дай почувствовать себя родителем.
– О, как, пробрало, – усмехаюсь в ответ.
– Малыш? – услышала я голос еще одного присутствующего в палате и обернулась в его сторону. Мои брови поползи вверх, а рот невольно открылся в форме буквы “о”. Я смотрела и не понимала, меня глючит или что? Может все-таки я умерла?
– Игорь?! – Все же просипела я, заставив своим возгласом всех нахмуриться, в том числе и призрака напротив.
– Детка, все хорошо? – Заволновалась снова Мила.
– Эээ… – Я шокировано перевела взгляд с мужчины на нее.
Мощная волна эмоций невольно пошла по организму. Удивление, шок, боль, осознание момента. И меня озарило. Твою мать!!!! И теперь, не задаюсь вопросами, как такое может быть? С моими возможностями, все ребусы прошлого встали на места. И не спрашивайте, как я не признала сразу… Все-таки тридцатипятилетний лохмато-бородатый байкер из прошлого и 20-летний молодой парень без растительности на лице как-то не сильно между собой сочетаются. Теперь вот наблюдаю второе пришествие, ага.
Я закрыла глаза, пытаясь погасить пожар чувств от обиды и его предательства. А как это можно еще охарактеризовать, а?! Все-таки, хладнокровие не мой конек, огонь в организме опаляя внутренности, проявился и весьма своеобразно. Дар ему в помощь.
Папа с бабулей стоят в недоумении, а мерзавец напротив сам еще не догнал суть момента. Я сильнее стиснула кулачки, пока мое тело трансформировалось, превращаясь в образ долговязого цыпленка пятнадцатилетней давности. А что? Пусть посмотрит, сволочь. Может узнает?
– Жанна? – О, не прошло и года, как вымолвил товарищ, изумленно хлопая глазками. Козел!
– Дочь, в чем дело? – Насупился Влад. – Что за фокусы?
– А это папочка, спроси у своего так называемого дружка, – прошипела в ответ, и кипя от гнева, с трудом, но привстала с больничной койки. Все трое кинулись ко мне.
– Стоять! – Рявкнула на всех и меня понесло. – Фенита ля комедия!!! Надоело! К черту все, ясно?!! Нет Грезы больше! Была Раскольниковой, ей и останусь!!! Да, муженек? – Ехидно спросила у Игоря-Егора. – Что, не прельщаю? Хрен тебе, а не Ярослава! Развод и девичья фамилия!
– Ярочка? – попыталась угомонить меня Мила.
– Меня зовут Жанна, – упрямо покачала я головой. – Ба, пап – вы безусловно останетесь в моей жизни. – Ну а ты, – обернулась к бородатому мужику, в очередной раз сумевшему меня разочаровать, – пшел вон! Видеть тебя не желаю.
От моих слов, он дернулся, как от пощечины. Хотя, чего уж там, надо было бы и влепить по щам, но я ж гуманистка. Посмотрев на меня взглядом побитой и брошенной собаки, он молча удалился. А я не в силах больше сдерживаться, разревелась, некрасиво размазывая сопли и слезы по щекам.
– Ну-ну, милая, успокойся, – обняла меня бабуля. – Все хорошо будет.
– Ненавижу его, ненавижу, – всхлипывая, шептала ей в ответ.
POV Егор
– Черт! Черт! Черт! – не выдержав, ударил кулаком об стену, чтоб физическая боль хоть немного уняла бы душевную.
– Мужчина!!! Прекратите немедленно! – возмущенный окрик медсестры заставил остановиться. Не слушая ее охов и ахов, и желании оказать медицинскую помощь, когда она увидела сбитые костяшки правой руки – результат моего отчаяния, я поскорее помчался на улицу. Глоток свежего воздуха просто необходим.
Шок и осознание никак не отпускали. Я просто был поражен, обескуражен, ошеломлен и ни хрена не готов к таким последствиям. Жанна, Жанночка, милая маленькая девочка, зайчонок, как я ее называл. И это моя Ярослава?! Млять! Так и знал, что мне это аукнется. Кармический бумеранг настиг как никогда вовремя. От судьбы не уйдешь, ха. Кто ж знал. Греза, это Греза.
Я судорожно хватал воздух ртом, и никак не мог прийти в себя. Она не простит, и черт возьми, имеет полное право. А я жалкий мудак, да и только.
– Не хочешь мне ничего рассказать? – обернулся от внезапного вопроса Влада. Я и не заметил, как он оказался рядом и теперь стоит и буравит меня тяжелым стальным взглядом.
– Влад, я облажался по полной, – промолвил, понуро опустив глаза, не мог выдержать его взора.
– Это я и так понял, – хмыкнул Дубравин. – Ну, и какие будут объяснения? Она-то тебя точно слушать не станет, а вот я весь во внимании.
– Даже не знаю, с чего начать, – устало выдохнул в ответ, обреченно понимая, что от тестя мне сейчас не отвертеться. Хотя в данный момент жгло совсем другое желание – напиться и забыться. Только с Владом этот номер не пройдет. Он-то точно не позволит такому безумству.
– Начни с начала, Егор, – снова хмыкнул тот, глядя на меня почти с отеческой заботой, словно своего непутевого сына воспитывает, а потом и вовсе огорошил. – Не заставляй меня копаться в твоей башке и самому выуживать подробности.
– Даже так?!
– А ты думал!
15 лет назад, лето 2002 года.
Это было прекрасное время. Дух свободы и отчаянного бунта против воли отца. Против системы, против клана. Класть я хотел на все. То ли кризис среднего возврата, то ли бес в ребро, черт его знает, что на меня нашло? Я всегда был послушным сыном, а тут…перемкнуло короче. Чтобы окончательно выпутаться из сетей, не пошел по совету отца на очередное омоложение, ушел на вольные хлеба, снял квартирку на окраине, купил байк и сделал новый паспорт с именем Игорь Беркутов. Ну да! Смешно. не сильное отличие от Егора Берсенева. но согласитесь сложно, если вы всю жизнь были Васей Пупкиным и вдруг решили стать Костей Ивановым. Имя записано на подкорке, и даже если вы его искренне ненавидите, то сложно перестроиться на совершенно иное его звучание. Рефлекс. А я свое имя не ненавидел, а вот Кланы и их порядки – искренне терпеть не мог. Я действительно хотел уйти из бизнеса отца, и наивно полагал, что меня оставят в покое. Идиот.
Год отец меня не трогал, наверно давая время перебеситься, но! Стоило на моем горизонте появиться этой милой неуклюжей девчонке со смешной фамилией, как в романе у классика, и Берсенев старший показал мне, где раки зимуют.
– Жениться? Ты что удумал, щенок?! – распекал он меня, когда я прибыл к нему на ковер. Я был счастлив после ночи с Зайчонком и безрассуден. На радостях поперся к родителям, сообщить о решении жениться и вот. – Егор, по-хорошему прошу, не порть жизнь девчонке. Ты же знаешь, что нам запрещены связи с простыми людьми, – устало выдохнул он, потирая складку меж бровей.
– Пап, ты не понимаешь! Я ее люблю! – воскликнул обреченно, понимая, как я сглупил, явившись сюда.
– Ну что на тебя нашло, а? Что за детский сад или юношеский максимализм? Егор, тебе сколько лет? – нахмурился в очередной раз родитель, и явно сменил стратегию. Крики на меня не воздействуют, а вот спокойный тон и доводы – да. И он их нашел. – Это не я противник этого мезальянса, сын. Ну сам подумай, наши же ее в порошок сотрут, если узнают, на ком ты женился.
– Отец!!! – ужаснулся я.
– Что, отец? Ты должен жениться на Грезе, это твоя судьба.
– Какая на хер, судьба? – взбеленился я. – Почему я должен верить каким-то глупым пророчествам? Что за средневековье, пап?!
– Романов уверен, что его дочь и есть та самая Греза, – спокойно продолжил вразумлять меня батя. – А с ним сориться нам, ой, как не с руки.
– Да пошел он в жопу со своей дочкой на пару!!! – крикнул ему, на эмоциях я совсем не джентльмен. – Романова и Греза? не смеши меня! Даже если условно поверить в бред с пророчеством, то я должен безоговорочно влюбиться в эту Грезу и что? Что-то я не наблюдаю светлых чувств в отношении Каринки. Да я скорее поверю, что моя Жанка – Греза, а не эта высокородная шлюшка.
– Я тебя не заставляю жениться на Карине, – твердо заявил родитель. – Но вот с Жанной настоятельно советую расстаться. Для её же блага.
– Черт! Я не могу… и не хочу, пап? – в моем голосе было отчаяние.
– Дурак! – зашипел он. – Ты хочешь, чтоб ее уничтожили?!
– Но..
– Никаких, но! – сказал, как отрезал. – Чтобы не выглядеть мудаком в ее глазах, для нее ты погибнешь.
– Чтоо?!!!
– Что?! Хочешь лично сказать ей, что бросаешь? – хмыкнул отец. – Поверь, лучше остаться погибшим героем, чем, сам понимаешь.
– Можно я с ней попрощаюсь?
– Нет! Тебя и так уже выследили. Не надо рушить жизнь девчонке, сын, – почти умоляюще произнес родитель. – Ты думаешь, я изверг? Я как никто другой желаю тебе блага. Но, если ты снова к ней припрешься, Романов не поверит, что это просто твоя очередная игрушка и тогда… за последствия я не ручаюсь. Все! Решено. Сегодня твой Игорь Беркутов погибнет на своем байке. А ты сынок готовься к очередному витку омоложения. Съездишь в Америку, отвлечешься.
– Отец, не поступай так со мной
– Егорка, подумай о том, что из-за твоего эгоизма её не станет. Я не трус, но и я боюсь этого урода Романова.
– Хорошо. Как скажешь, папа, – покорно согласился с ним, только на минуточку представив, что будет с моим Зайчонком, если она попадет под жернова Романовской семейки. Лучше действительно отступить и оставить ее в покое. Может хоть она будет счастлива, если вместе быть не суждено?
С глаз долой, их сердца вон. Ага, оптимистично. Пятнадцать долгих лет бесконечного бега по кругу. С Романовой и без. Эти бесконечные качели в попытке отвертеться от “невестушки”. Череда лиц, тел. Забыть, забить, не помнить, не думать, какой я моральный урод. Я жил, как робот, без чувств, эмоций. Редкий кайф от адреналина в гонках и тут Ярослава.
Наши дни.
– И накрыло шквалом захлестнувших чувств, выпущенных из глубокой спячки. И как я ее не узнал, Влад? Волосы светлее, глаза ярче, возврат моложе? Бред! – продолжал я свой монолог, не прерываемый Дубравиным. – Черт! Но ведь голос то прежний. Да и много других фактов похожести. А впрочем у нас это обоюдно. Это я сейчас похож на прежнего отщепенца с бородой. Со всеми переживаниями совсем себя запустил, выгляжу на все сорок.
Хотя она ведь раз почувствовала, тогда на байке, назвав Игорем. А я идиота кусок, сначала приревновал, потом ушел в воспоминания о Жанне и как мерзко с ней поступил, что даже подумать не мог, что это она и есть.
– Вот что, зятек, – хлопнул по плечу Влад, – ты иди-ка пока, остынь, приведи себя в порядок, побрейся уже наконец. Не фиг моей дочери мозолить глаза своей бородатой мордой. Ей нервничать нельзя.
– Но Влад, а как же Жанна, то есть, Ярослава?
– Успокоится и простит, куда ж денется. Она у меня добрая, – хмыкнул друг. – Да любит тебя, дурака.
– Думаешь? – с надеждой посмотрел на него.
– Пророчество, забыл? – снова он улыбнулся. – Как бы вас судьба не мотала, а быть вам вместе. Вот же, спустя годы друг друга не признали, а любовь есть. Даже женаты уже. А гладко в вашем случае и быть не могло, ну так, и никто и не обещал, что будет легко
23
Дорогие мои читатели, не смогла выдержать паузу до 31 декабря. Что-то так подумала, что в канун праздника вряд ли у кого-то будет время на чтиво)) Поэтому выкладываю сейчас окончание и завершаю книгу.
Всем добра.
Ваша Желана.
Наступить в волшебную какашку)
– Здраствуй, Ярослава! – поприветствовал Дубравин, радостно улыбаясь и переступая порог, стоило мне открыть хлипкую дверь своего старого домика, в котором мы жили вместе с мамой.
– Жанна, вообще-то, – поправила его, нахмурив брови, пропустила незваного гостя в дом. – Привет!
Уже две недели прошло, как я, выписавшись из больницы и никому ничего не сказав, уехала из Питера на свою малую родину, небольшой поселок в Карелии.
Дом, конечно, совсем захирел, но жить можно. Первым делом растопила печь, нагрела воды. Затем смела паутину по углам и вымыла полы.
– Ну и долго еще будет продолжаться твой вселенский протест упрямой ослицы? – как всегда емко, начал меня доводить вредный блондин, оглядывая критичным взглядом ветхое жилище.
– Прибыл промывать мозги? – недовольно посмотрела на мужчину. Называть его отцом принципиально не хотелось, даже мысленно.
– Вся в мать! – досадливо крякнул он. – Чего добиваешься, поведай старику?
– Ничего, – насупилась, уходя в глухую оборону.
– Ну-ну, – ехидно хмыкнул в ответ, садясь на стул, так и не дождавшись от меня приглашения.
– Слушай, дочь, и не перебивай! – строго глянул на меня, когда я попыталась остановить его пламенную речь. – Я скажу один раз, а ты хорошо обдумай мои слова и делай выводы. Жалость к себе – это самое поганое чувство, знаешь ли. «А ты именно этой дурью сейчас и страдаешь!» – хлестко говорил он, заставляя вздрагивать мое тело от его не лестных эпитетов. – Как же, её бедную несчастную бросили, ай-ай-ай! А ты хотя бы удосужилась задать вопрос: «Почему?» Категоричная ты наша!
– Всё сказал? – скривила я губы, в попытке сдержать слезы.
– Не все! – упрямо продолжил Дубравин. – Я просил, кажется, выслушать и помолчать? Так вот, можешь и дальше мотать сопли на кулак, дело твое! Уговаривать тебя не стану, давно вышла из детского возраста. Можешь хоть лоб разбить, в своей непроглядной гордыне. Только для начала спроси себя: «Что дальше?» Жизнь вообще несправедливая штука, если не заметила. Тебе же повезло наступить в «волшебную какашку», как говорит один известный бизнес-спикер. Большинство людей мечтает о такой «какашке», чтобы не прилагать лишних усилий и жить припеваючи. А ты воротишь нос, малахольная! С твоими-то возможностями. Тьфу!
– Сам какашка! – психанула я. – Сами нагадил, теперь лекцию читать вздумал?!
– Ясно, – встал с места волхв. – Вот красный угол, идол «соплежуйству» не забудь поставить. Молись усердно, может просветление наступит.
Словами бьют сильнее, чем кулаками. Вот и меня сейчас конкретно приложило. Молча смотрела, как мужчина прошел на выход. А действительно, что дальше?
– Пап, стой! – крикнула в последний момент, пока он не захлопнул за собой дверь. – Дай мне немного времени, – посмотрела в серые глаза. – Я поняла, что Егор…единственный мужчина… в моей жизни…но
– Но?
– Я не могу так быстро принять и простить! – крикнула в отчаянии. – Тем более, у него скоро войдет в привычку постоянно меня обманывать и бросать.
– Дочь, не забывай про обстоятельства, – осторожно сказал родитель. – Он вынужден был тогда исчезнуть так же, как я исчез из жизни твоей матери.
– Хочешь сказать, что…
– Да. Тебе угрожала опасность. Ты же помнишь, что Кланы не допускают связей с обычными людьми?
– Мрак, – горько выдохнула я, еле сдерживая слезы.
– Подумай, Ярослава. Хорошо подумай, – дал совет отец. – Только постарайся, не долго.
Посмотрел на меня жалостливым взглядом, и исчез за порогом, оставляя меня наедине с собой.
«Вот чего он явился? Всю душу растревожил. Я может совсем не его ждала! Ведь сама же дала отворот-поворот Берсеневу, а теперь сижу в ожидании чуда. Где логика? А нет её! Женский мозг вообще остается загадкой даже для самих женщин. Но заднюю включать я не собираюсь. Кто виноват, тот пусть и прыгает. Если я ему, конечно, нужна вообще!»
Мороз и солнце, день чудесный.
Без изменений прошли еще несколько дней. Тоскливо и однообразно до жути. Незаметно подкрадывался новогодний праздник. Утром 31-го решила выползти из своей берлоги и направилась в магазин. Какой же Новый год без мандаринов?
Снег искрился на свету и весело поскрипывал под ногами. Вчера была метель, но сегодня уже успели расчистить дорогу грейдером. Ударил знатный морозец и сейчас он разрумянил мои щеки. Не смотря на стужу, настроение было отличное. Я, улыбаясь, шла и любовалась местными красотами и никуда, собственно, не спешила.
Внезапно на дороге показался огромный черный джип. Причем гнал на такой скорости, словно куда-то опаздывает. Я сдвинулась в сторону, опасаясь наезда, однако он резко затормозил напротив меня. Тонированное стекло с водительской стороны опустилось и показалась серебристо-бородатая физиономия мужика, то ли в образе Санта Клауса, то ли нашего дед Мороза. С первого взгляда я не определила.
– Девушка, с Наступающим! – гаркнул сей индивид, обращаясь ко мне.
– С наступающим, – осторожно и максимально вежливо ответила ему.
– Не подскажите, в какой тут стороне база отдыха «Медвежий угол»? (прим. Автора, название базы взяла наобум, даже не проверяла в сети, есть ли на самом деле местечко с таким наименованием)
– Вам в ту сторону, – махнула рукой, указывая направление и проворонила тот момент, когда неожиданно оказалась затолканной в нутро железного зверя. Двери захлопнулись, отсекая от возможности выпрыгнуть наружу. Да что за фигня-то? Я даже испугаться толком не успела, а тут опять такой кордебалет начался. Неужели Романовы очухались?
– Ммм, – мычала я, когда широкая ладонь закрыла рот, лишая не только голоса, но, кажется, и кислорода. Наконец соизволили убрать руку, я только и могла, что судорожно дышать и хватать жадно воздух.
– Привет, подруга, – услышала я голос Беляковой. Я оглянулась. Так и есть, сладкая парочка идиотов-друзей, сидят и лыбятся в мою сторону
– Придурки, – только и смогла рыкнуть, так как особой злости не было и в помине. – А за рулём кто?
– Не признала, что ли, лягушонок? – отозвался Макс, усмехаясь в седую накладную бороду.
– И ты тут, окаянный?
– А как же, без меня? – осклабился сероглазый черт.
