Текст книги "Идеальная невеста"

Автор книги: Жасмин Крэсуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава девятая

Кейтлин всегда считала себя остроумной, разумной и достаточно привлекательной. Она умело справлялась с интеллектуальными трудностями, хотя не была ни Эйнштейном, ни даже таким подающим надежды доктором философии, как Джоди Берген. Не выглядела сногсшибательной красоткой или, как Мишель, миловидной проказницей, но у нее было приятное лицо, хорошая фигура, ноги – так и вовсе даже красивые, а густой гривой каштановых волос она просто гордилась. Все вместе эти достоинства говорили сами за себя. Ее личная вина, что оказалась настолько тупоголовой и совершенно запуталась в своих чувствах к Алеку. А тот едва не женился на другой, когда она наконец сообразила, что любит его.

Однако ближе к вечеру в субботу Кейтлин была на грани пересмотра своего благоприятного мнения о себе. С утра она часами прочесывала магазины, примеряя всевозможные наряды, и в результате пришла к мрачному выводу, что сильно завысила свои физические данные – во всем Вашингтоне не найдется более уродливой женщины. Ничто на ней не сидело, во всем она выглядела огородным пугалом.

Вот дурочка! Размечталась, что найдет такое платье, в котором произведет на Алека неотразимое впечатление: он лишь один разок взглянет на нее и тут же поймет, чего был лишен всю жизнь. Теперь Кейтлин была согласна на платье без причуд, но чтобы оно подчеркивало ее тонкую талию и длинные ноги и предпочтительно гармонировало с цветом волос. Как назло, даже волосы с примеркой каждого нового наряда теряли каштановьш оттенок и становились все более морковно-оранжевыми.

Подавив вздох, Кейтлин вошла в маленький магазинчик на Висконсин-авеню – после этого она твердо решила оставить попытки купить что-либо путное и сразу пойти домой. Рождественских товаров было полно: ряды негнущихся платьев из тяжелого алого атласа и черного бархата; белоснежные юбки и свитера; огромное количество блузок, обсыпанных блестками. Ничего из этого даже отдаленно не напоминало то, что ей хотелось.

Без особой надежды Кейтлин повернулась к стойке с висящими платьями и стала в них рыться. Почему, ну почему столица Соединенных Штатов Америки не в состоянии предоставить ей такую малость – всего лишь один наряд, способный ослепить Алека Вудворда?

Когда вдруг среди других вещей ей попалось на глаза шелковое платье, она решила не тешить себя надеждой. Но в примерочной, увидев свое отражение в зеркале, поняла: это как раз то, что надо, и у нее даже мурашки побежали по спине от удовольствия.

Платье было именно таким, какое она и хотела. Тонкий зеленый шелк с золотистым блеском. Фасон простой: плотно облегающий лиф, низкий вырез и рукава до локтя. Юбка состояла из клиньев, скроенных по косой, поэтому клеш был почти незаметен и, начинаясь ниже бедер, мягко ниспадал до середины колена. Даже без макияжа и с волосами, завязанными в хвост, в этом платье она была очень близка к той ослепительной красавице, какой хотела выглядеть. Ну, теперь Алек лишь взглянет на нее – и тут же забудет про какую-то там Элен. Учитывая, что никакой Элен не существовало, это было бы очень кстати.

В прекрасном состоянии духа она вернулась домой, приняла душ, надела новое платье и начала подкрашивать лицо.

Вдруг, когда она уже наложила блеск на губы и достала тушь для ресниц, подкралось сомнение – не ведет ли она себя как форменная идиотка?

Вчера ее план казался таким простым… когда он существовал лишь у нее в голове: найти интересное место, где встретиться с Алеком (фиеста у мексиканского посла); потом в течение часов двух они получают удовольствие в компании друг друга (танцы, кукурузные лепешки, коктейль «Маргарита»), а затем она признается в своих чувствах (Алек, я люблю тебя).

На этом месте план обрывался, но Кейтлин надеялась, что вслед за этими словами Алек обнимет ее и назначит день свадьбы, и они обменяются восторженными поцелуями. Теперь, когда она вплотную подошла к делу, в плане зазияли дыры. Алек, конечно, слишком вежлив, чтобы отказаться провести с ней вечер, когда не обнаружит здесь несуществующей Элен. Но это не гарантирует, что вечеринка будет удачной, хотя бы наполовину. Если судить по вчерашнему дню, то сегодня вполне может произойти катастрофа.

Втыкая шпильки в изысканную, высокую прическу, которая все никак не хотела выглядеть ни высокой, ни изысканной, Кейтлин осознала неприятную правду: чем сильнее твои чувства, тем труднее их выразить словами.

Я люблю тебя. Неужели так трудно сказать вслух три таких простых слова человеку, которого знаешь почти всю жизнь?

Она продела в уши хрупкие сережки, и они задрожали около ее щек, словно прозрачные звезды в золотом ореоле. Сережки подарил ей Алек на прошлое Рождество. От этой мысли Кейтлин повеселела. Ну что из того, что она теперь знает, что любит Алека Вудворда? И нечего нервничать из-за свидания с ним. Черт возьми, когда они впервые встретились, он все еще носил штаны на лямках, а она была третьеклассницей с разбитыми коленками.

Уже окончив колледж, Кейтлин частенько ночевала у него на диване и проводила с ним множество выходных дней. Она знала, какую полосу воскресной газеты он читает первой. А он не раз наблюдал ее разгоряченной и уставшей после стрижки газона около дома родителей. Ей было известно, как он выглядит по утрам, еще не выпив первой чашки кофе. Господи, чего ей беспокоиться? Они настолько близко знают друг друга, что вполне могли быть уже женаты.

Раздался звонок в дверь, рука Кейтлин замерла в воздухе. Алек. Наверняка это он, иначе ночной сторож позвонил бы по внутреннему телефону, чтобы предупредить ее о посетителе. Сердце у Кейтлин оборвалось. Она воткнула последнюю шпильку в прическу и вышла из ванной. Высокие каблучки необычно громко простучали по паркетному полу в маленькой прихожей. А сердце ухало вслед за каблучками, только в два раза быстрее. Она заправила прядку волос, успевшую выбиться из прически, и затаила дыхание. Решительный момент настал.

Кейтлин распахнула дверь, приветливо улыбаясь. Нечего раздувать из мухи слона, наставляла себя она. Держись спокойно, рассудительно, и все будет хорошо.

Но как только она увидела Алека, то тут же поняла, что все будет ужасно – хуже, чем в кошмарном сне. В безукоризненном вечернем костюме и накрахмаленной белой рубашке, Алек держал в руке маленькую коробочку в подарочной упаковке. Почему-то он казался выше, чем раньше, в сто раз обворожительней и в тысячу раз сексуальней. Голубые глаза оценивающим взглядом осмотрели ее, и на долю секунды в них вспыхнуло какое-то глубоко запрятанное чувство. Затем огонь погас, и он улыбнулся отстраненно-вежливо.

– Привет, Кейти! Ты одета? Собралась куда-нибудь?

Что-то нужно сказать, придумать какую-нибудь отговорку, иначе вечер закончится, еще и не начавшись.

– Входи, Алек, – сказала она тонким и писклявым, как у Минни-Маус, голосом. Затем нервно закашлялась. – Боюсь, что все идет, не совсем по плану.

Конечно, не по плану, раз сама придумала такой сюжет!

Войдя, Алек кинул белый шарф на спинку кресла. Кейтлин пришла в голову нелепая мысль, что таким мужчинам, как Алек, следует запретить носить вечерние костюмы, так как это нечестно по отношению к женской половине человечества. Как можно сосредоточиться, когда все ее тело при одном только виде Алека начинает дрожать от желания?

– Где Элен? – спросил он, оглядывая пустую гостиную. – Мне не терпится встретиться с ней и поскорее узнать, связывает ли нас что-нибудь общее.

Только бы не заметил, как ей неловко!

– Мм… тут небольшое осложнение, – сказала она. – Мне очень жаль, но… Элен срочно вызвали по неотложному делу.

Алек оторопел.

– Вызвали? Вот так сюрприз. Надеюсь, ничего страшного не произошло?

Кейтлин чувствовала, что уже не управляет событиями. Надо было признаться сразу, что никакой Элен не существует, и тогда они оба посмеялись бы над этой шуткой. Но слова почему-то не шли. Алек не только не смотрел на нее, он просто не замечал ее присутствия. Момент был упущен, и теперь Кейтлин предпочла бы войти в клетку с десятком голодных леопардов, а не открыть Алеку правду.

– Да нет, все в порядке, просто какая-то встреча с высокопоставленными лицами на деловом уровне. Люди приехали всего на один вечер, – быстро проговорила Кейтлин. – Элен отлично улаживает подобные критические ситуации, возникающие в последнюю минуту. Она просила меня передать свои искренние извинения. Боюсь, у нее не скоро появится свободное время.

– Какая досада! Мне действительно хотелось с ней познакомиться. Чем именно она занимается?

– Занимается?

– Да, какая у нее профессия? Где она работает?

– В правительстве, – после долгой паузы выговорила Кейтлин. – Безопасность высокопоставленных лиц. Больше ничего не могу сказать.

– Я польщен, что при такой работе у нее нашлось время для встречи со мной.

– Я ей много о тебе говорила.

Он засмеялся.

– Тогда остается поражаться, что она захотела увидеть меня. Каким образом она стала твоей клиенткой?

– Ей нужна домашняя прислуга, на которую можно положиться.

– И ты уговорила ее вступить со мной в брак? Здорово! Я никогда не сомневался в твоих способностях, но чтобы до такой степени… А какого цвета у нее волосы?

– Рыжие. – Кейтлин ляпнула первое, что пришло ей в голову.

– Как у тебя? Какое совпадение.

– Вовсе нет. Мы совершенно не похожи: у нее земляничный оттенок.

– Звучит восхитительно!

Кейтлин пыталась выдавить что-нибудь остроумное, но ничего не вышло. Она вообще не знала, о чем говорить. Молчание нарушил Алек:

– Вижу, ты собралась на вечеринку, так что мне лучше отправиться домой.

– А почему бы тебе не пойти со мной? – вырвалось у Кейтлин.

Господи, что она несет! Алек подобрал свой шарф.

– Ну нет, не хочу тебя обременять.

– Не беспокойся, это не свидание. Все дело в том, что… я нарядилась для тебя. – Она залилась краской. – Я хочу сказать, что Элен прислала свои приглашения на мексиканскую фиесту и попросила меня ее заменить.

Алек пришел в замешательство.

– Но мы оба не хотим идти на этот прием, не так ли? В чем же дело? Было бы куда больше пользы, если бы мы сейчас разошлись и немного поработали. Не находишь?

– Я не намерена работать в эти выходные.

– Тогда тем более не стоит заменять Элен, Кейти. Отдыхай и расслабляйся. Твою клиентку я прекрасно понимаю и не в обиде на нее.

Он уже взялся за ручку двери. Неужели уйдет? Дура! Так нелепо все провалить…

– Не буду я перебирать документы, – монотонно проговорила она. – Я действительно хочу пойти с тобой на эту фиесту, если у тебя, конечно, есть свободное время: я вовсе не собираюсь навязываться.

Алек открыл дверь.

– Прости, но я на самом деле не могу…

Задержавшись на пороге, он медленно обернулся. Появилось странное ощущение, что он досадует на себя за то, что передумал.

– Хорошо, – коротко сказал он. – Поскольку мы оба уже одеты, глупо закончить вечер, когда он еще и не начинался.

– Да, конечно, – с жаром согласилась Кейтлин. – Походим с важным видом среди всей этой экзотики. Может, нам даже понравится.

– Посмотрим. – Алек оперся о косяк двери и в первый раз за все это время внимательно посмотрел на нее. – Мне нравится твое платье. Я его уже видел?

– Нет, оно новое.

Кейтлин старалась скрыть досаду в голосе. Стремилась сразить его наповал эффектным нарядом, а получила вежливый комплимент!.. Черт бы его побрал, этого Алека! Наверняка ведь помнит, какие платья Джоди уже надевала, а какие нет. Она вымученно улыбнулась, утешая себя надеждой, что вечер еще можно как-то спасти. По крайней мере Алек не отказался пойти с ней на прием и провести несколько часов в ее компании. И на том спасибо!

– Надень пальто, – сказал он. – Сегодня прохладно.

– Хорошо. Подожди секундочку, я сейчас.

Алек подавил зевок, словно ему все это наскучило.

– Нет нужды торопиться.

Когда Кейтлин и Алек появились, прием был в полном разгаре. Официанты сновали по залам с тяжелыми подносами, уставленными бокалами с охлажденным шампанским и пенящейся «Маргаритой». Элегантно одетая публика толпилась вокруг столиков, едва различимых за салатницами и огромными блюдами с пряными дарами моря, бокалами всевозможного вина, тарелками с бутербродами, солеными хлебными палочками и яркими тропическими фруктами. Прохаживающиеся музыканты развлекали гостей народными песнями, а в сводчатом зале с двумя нишами, украшенными потрясающей красоты плитками, большой оркестр играл традиционную мексиканскую танцевальную музыку. Несколько пар танцевали.

Кейтлин радовалась шуму и суете, так как им с Алеком, как оказалось, абсолютно не о чем было говорить. Неловко устроившись в конце стола, они нехотя клевали какую-то снедь и обменивались вежливыми банальностями.

Наконец Алек предложил перейти в танцевальный зал, но как раз в этот момент оркестр взял перерыв, и им ничего больше не оставалось, как подпирать стену, потягивая «Маргариту».

И вдруг Кейтлин увидела некоего дипломата, который был клиентом «Всевозможных услуг» год назад, и с радостью с ним поздоровалась:

– Антонио! Я так рада вас видеть. Как вы поживаете?

Дипломат изящно склонился над ее рукой. Несмотря на то что аспирантуру Антонио оканчивал в США и еще несколько лет провел здесь же, он нисколько не потерял своего латиноамериканского лоска.

– Не могу сказать, как я рад, Кейтлин! Я как раз собирался уволить экономку только ради того, чтобы без помех позвонить вам и напроситься на ленч.

Кейтлин искренне рассмеялась.

– К чему такие радикальные меры? Просто позвоните. Я с удовольствием проведу с вами вечер. Хотя буду рада подыскать и новую экономку, если это действительно нужно.

– Серафина, если уж на то пошло, поговаривает о том, что ей пора на покой. Так что шутки в сторону, возможно, я вскоре и обращусь к вам. – Его взгляд оценивающе скользнул по ее ногам, потом взметнулся вверх и задержался на обнаженных покатых плечах. – На вас потрясающее платье, Кейтлин. Как раз ваш цвет. И очень идет к вашим великолепным волосам.

Она улыбнулась.

– Спасибо. Вас по-прежнему не оставляет талант говорить женщинам то, что им хочется услышать.

– С вами это легко, так как не надо притворяться. – Он протянул руку Алеку. – Мы незнакомы, но я знаю вас по телевизионным новостям. Я – Антонио де лас Кантерас, работаю в службе информации при мексиканском посольстве, а вы – Алек Вудворд, известный защитник по нашумевшему делу мистера Манкусо, не так ли?

Обмениваясь рукопожатием, Алек скривился в ответной улыбке.

– Как раз сейчас настал момент, когда бы я хотел, чтобы Манкусо оставался в тени, а пресса не делала бы из его жены жертву месяца. Когда судебное разбирательство проходит при чрезмерном внимании прессы, можно лишиться самых сильных юридических позиций.

– Но вы-то хорошо знакомы с подобными процессами, не так ли? Вы славитесь похвальным хладнокровием, и из вас ничего не выжмешь.

Алек натянуто улыбнулся.

– Если это комплимент, то спасибо.

– Конечно, это комплимент. – Антонио прервал разговор и, склонив голову набок, восторженно улыбнулся. – Послушайте, оркестр играет танго – какая удача. Кейтлин, я готов просить на коленях, умолять и даже показаться вам надоедой, пока вы не согласитесь станцевать со мной. Помню, как в последний раз мы с вами танцевали танго, и сейчас, пользуясь правом хозяина, настаиваю на повторном удовольствии.

Кейтлин с огромной радостью приняла приглашение. И не только оттого, что Антонио был превосходным танцором. Просто напряжение между нею и Алеком росло с каждой минутой, и она почувствовала искреннее облегчение оттого, что какое-то время они будут находиться на расстоянии. Пробормотав несколько общепринятых извинений, она с удовольствием последовала за Антонио.

Красивый, стройный и атлетически сложенный Антонио не разделял англосаксонское чувство относительно скромности и приличий. Он знал, что Кейтлин обожает танцы, и быстро закрутил ее в серии впечатляющих вращений. Затем последовали еще более эффектные выпады, когда она изгибалась над поддерживающей ее рукой, а юбка кружилась вокруг колен, как вспышка золотисто-зеленого шелка.

Оценивающая аудитория быстро собралась вокруг танцевального зала, и Кейтлин позволила себе шпагаты, скольжения и внезапные броски вниз в ответ на указания опытного Антонио. Чем больше она отдавалась танцу, тем легче было забыть об Алеке и о том, что вечер оказался неудачным. Исчерпав все свои возможности с точки зрения техники танца, она отдалась тяжелому, экзотическому ритму. Когда музыка наконец смолкла и присутствующие шумно зааплодировали, она внезапно пришла в себя и, прищурившись, огляделась. Алека в зале не было. Очевидно, этот спектакль ему так наскучил, что он не захотел досмотреть его до конца.

Антонио промокнул лоб белоснежным платком, подхватил два узких бокала шампанского с подноса проходящего мимо официанта и передал один Кейтлин. Приподняв свой бокал, он произнес:

– Вы танцуете все лучше и лучше, Кейтлин.

– Спасибо. И вы тоже.

Большими глотками Кейтлин пила шампанское, смутно припоминая, что уже выпила две «Маргариты», но сейчас ее мучила жажда. Да еще мучила мысль, куда подевался Алек. Вот если бы партнером в танго был он… Танцевать с Антонио было интересно, а с Алеком – божественно.

– Кажется, мы потеряли вашего провожатого, – пробормотал Антонио. – Однако мне повезло. Немедленно приступаю к осуществлению грандиозного плана обольщения. Кейтлин, у вас самые восхитительные зеленые глаза на свете, а губы так и тянут к поцелуям. Я уже сошел с ума от желания. Умоляю, отделайтесь от вашего сверхнепроницаемого юриста, и пойдемте сегодня вечером ко мне.

Кейтлин засмеялась.

– Не произносите это с таким тяжелым вздохом, Антонио, или какая-нибудь проходящая мимо дама решит, что вы говорите серьезно.

Антонио взял ее под руку.

– А разве я не серьезен? Вы что, не доверяете мне? Для меня не было бы ничего лучше, чем провести ночь вместе.

– При условии, что я исчезну до восхода солнца, да?

Он усмехнулся.

– Ради вас, прекрасная Кейтлин, я готов сделать исключение. Вы можете остаться до десяти утра и перед уходом выпить кофе и свежевыжатый апельсиновый сок.

– Вот это здорово! Весьма польщена, но боюсь, что все же откажусь.

Последовал тяжелый вздох.

– Я понял, что у меня нет надежды, когда увидел вашего сердитого юриста. Он – сильный соперник, даже для меня.

– Он вовсе не мой юрист, – сказала Кейтлин, но тут же пожалела о сказанном, так как Антонио посмотрел на нее с удвоенным вниманием.

– Вы выглядите расстроенной, малышка.

– Вовсе нет. Мы с Алеком знакомы много лет… мы просто хорошие друзья.

– Вот оно что! – протянул он. – Понятно.

– Что вам понятно?

– А вот что: вы хотите, чтобы он стал чем-то большим, чем друг, а он… не совсем содействует этому. Хотя почему он этого не делает – непонятно. Взаимоотношения между мужчинами и женщинами у вас, американцев, зачастую непостижимы для латинской души.

Кейтлин допила шампанское. Пузырьки шипели у нее в горле, и она вдруг расхрабрилась:

– Вы правы в одном, Антонио. Я хочу, чтобы он стал больше чем другом.

– Так скажите ему об этом. А еще лучше – покажите.

– Я пыталась. До него ничего не доходит.

– Вы слишком деликатны в сердечных делах. Не ходите вокруг да около, бросая тонкие намеки. Приведите его к себе домой и занимайтесь с ним любовью до тех пор, пока он не перестанет прятаться за свои оборонительные щиты. Я не представляю, где еще женщина может быть более убедительной, чем в постели любовника.

Кейтлин не знала, смеяться ей или плакать.

– Антонио, у вас все так просто. Но мне как-то не верится, что из старинного приятеля можно вдруг сделать любовника.

– Если вы ставите под удар дружбу, то это легко. Поверьте мне. Вам надо только страстно поцеловать вашего скованного, застегнутого на все пуговицы юриста, посмотреть на него страстным взором, показать своим телом, что он вам нужен, и я гарантирую, что вы тут же окажетесь в его постели. Алек Вудворд хочет вас, Кейтлин, поверьте мне на слово. Вожделение невозможно спрятать от другого мужчины, даже такому сверх сдержанному юристу.

Кейтлин провела кончиком пальца по краю пустого бокала.

– А может быть, я и не нужна ему для любви. Физического влечения бывает недостаточно. Что случится, если наша любовная связь окажется неудачной? Мне не хочется разрывать дружбу с Алеком ради одной неудачной любовной попытки.

Антонио пожал плечами.

– Жизнь – рискованная штука, Кейтлин. Вам решать, стоит ли игра свеч.

Кейтлин печально улыбнулась.

– Я не думаю, что в жизни все так просто уравновешивается, Антонио.

На его губах появилась тонкая улыбка.

– Циник скажет вам, что романтические проблемы других легко разрешить. А вот свои собственные любовные дела у него никак не идут.

Больше он не стал углубляться в эту тему, предпочитая не раскрывать себя перед Кейтлин.

– Посмотрите! – сказал он, снова изысканно-учтиво. – Вот предмет ваших сердечных волнений. Окружен гаремом восхищенных почитательниц.

– На подобных приемах он всегда пользуется успехом.

– В таком случае мы должны его освободить.

Взяв Кейтлин под руку, Антонио провел ее через зал и эффектным жестом остановил как раз перед Алеком.

– Мистер Вудворд, от всего сердца благодарю вас за то, что вы позволили мне станцевать с Кейтлин. Ее танго – это огонь и грация, а быть ее партнером всегда праздник.

– Не стоит меня благодарить, – кратко ответил Алек. – Кейтлин вольна сама выбирать партнера для танца.

– Вы щедры, – пробормотал Антонио. – Что касается меня, то я не стал бы с такой легкостью отпускать от себя столь очаровательную партнершу.

Взяв руку Кейтлин, он коснулся поцелуем ее пальцев и исчез в толпе, не сказав больше ни слова.

Алек высвободился из толпы роящихся вокруг него женщин.

– Благодарю вас, милые дамы, беседа была воистину увлекательна. Я ценю доброе отношение к мистеру Манкусо и, безусловно, передам ему ваши дружеские пожелания. Ну как, Кейтлин, ты готова? Тогда пойдем.

Она глубоко вздохнула, предпочитая, чтобы их не слушало такое количество людей.

– Торопишься? – спросила она. – А мне бы очень хотелось потанцевать с тобой перед уходом.

На секунду ей показалось, что Алек вот-вот откажется. Но он слегка пожал плечами и, положив руку на ее талию, провел на танцевальную площадку, не произнеся при этом ни слова.

На этот раз удача, кажется, ей улыбнулась. Когда Алек обнял ее, оркестр закончил энергичный танец мамбо и плавно перешел к трогающим душу грустным ритмам народной песни, жалобно повествующей о сердечной тоске по неверному возлюбленному.

Алек прижался к ней, и Кейтлин невольно задрожала. От страстного желания вцепиться в него, влиться в его крепкое тело кружилась голова. То ли причиной безрассудного желания были выпитые две рюмки «Маргариты» и бокал шампанского, то ли так всегда чувствуют себя влюбленные… Раньше Кейтлин не задумывалась, насколько точно слово «влюбиться» отражает сущность. А сейчас от избытка ощущений чувствовала себя потерянной, ослепленной, напрочь лишенной дыхания.

Рука Алека слегка касалась ее талии, и от легкости этого прикосновения она сходила с ума. Больше всего на свете хотелось, чтобы его пальцы настойчиво сжимали ее, чтобы он крепко-накрепко притянул ее к себе и утолил наконец ее жажду в бескрайнем море бурной страсти.

Но Алек, видно, полагал, что танцует с королевой Великобритании. Однако даже в этом случае ему пришлось бы поддерживать хоть какую-то светскую беседу, а он и этого не делал. Разочарование быстро сменилось отчаянной смелостью, которой нельзя было вообразить пару недель назад; Кейтлин прижалась к нему вплотную и стала ласково гладить рукой по спине. Воодушевленная тем, что в ответ он весь содрогнулся, она сомкнула пальцы у него на шее и, притянув голову Алека, прижалась щекой к его щеке.

Кейтлин упоенно вдыхала запах его лосьона; тепло его тела согревало ей душу. Желание и счастье били ключом. Господи! Ведь сама, по своей дурацкой воле лишала себя этих невероятных ощущений в течение стольких лет! Сколько можно было дурачить себя, полагая, что Алек нужен ей только как друг когда вся ее сущность жаждала его в любовники? Или – в мужья…

Накал люстр уменьшился, зал погрузился в полутьму, и она томно закрыла глаза, нежно потираясь щекой о его лицо.

Ответ был именно таким, о котором можно только мечтать. На секунду Алек сбился с ритма, но вскоре его движения снова попали в такт с музыкой. Не выпуская Кейтлин из объятий, он провел ее в темный уголок танцевального зала. И там Кейтлин почувствовала наконец крепость его рук, когда, покачиваясь с ней в унисон, он тесно прижался к ней бедрами, как бы демонстрируя свою страсть.

Руки больше не были безразличными, наоборот, своим жаром и настойчивостью они полностью соответствовали ее желаниям.

Алек склонил голову, и на какой-то благословенный миг она почувствовала его страстные поцелуи у себя на шее. Кожу покалывало, а все тело горело от желания.

Забыв обо всем, Кейтлин подняла лицо, подставляя губы для поцелуя, о котором так страстно мечтала. На какое-то мгновение показалось, что его рот готов приникнуть к ее губам. Она ясно увидела, как потемнели от страсти его глаза, как напряглись скулы, и поняла, что он не в силах бороться с желанием, что хочет поцеловать ее так же отчаянно, как и она.

Внезапно Алек резко вскинул голову и отвернулся. А когда снова посмотрел на нее, то выражение его лица совершенно изменилось.

– Расскажи мне об Элен, – сказал он отрешенным тоном, словно секунду назад не был на грани того страстного поцелуя. – Я действительно хочу побольше узнать о ней. Любительница приключений, энергичная, уверенная в себе – похоже, это то, что мне надо.

Кейтлин ощутила себя Алисой в Стране Чудес на безумном чаепитии у Болванщика. С чего это он вдруг вспомнил об Элен? И почему Алек так решительно повел ее танцевать, если все время думал об Элен? Она заморгала, словно пытаясь сбросить с себя пелену желания, прилипшую к ней как вторая кожа. Менее всего хотелось обсуждать эту несуществующую Элен. Она медленно покачала головой, отчаянно стараясь разобраться в своих запутанных мыслях.

– Ты себя нормально чувствуешь? – мягко спросил Алек. – Если хочешь, мы можем немного отдохнуть.

– Да, так, наверное, будет лучше. Видимо, последний бокал шампанского оказался лишним.

Алек посмотрел на часы и перевел задумчивый взгляд на Кейтлин.

– Вообще-то уже половина двенадцатого. Почему бы нам не исчезнуть отсюда, пока не стало совсем поздно? Дел у нас обоих по горло, так что нам лучше пораньше лечь спать. Как считаешь?

В беспомощной мольбе Кейтлин уставилась на него, но Алек принял ее молчание за знак согласия. Подхватил под руку и повел к выходу. Какое-то странное недоумение охватило ее: в один неуловимый миг Алек превратился в совершенно чужого человека. Неужели он только что трепетал в ее объятиях? Нет, не верится. Такой беспечный, жизнерадостный…

– Алек, я бы хотела поговорить… об Элен… то есть о нас.

Улыбка продолжала светиться на его лице.

– Послушай, Кейтлин, не нужно ничего объяснять. Нас – нет, и я это прекрасно понимаю.

– Но на танцплощадке…

– Извини. – Он умиротворенно пожал плечами. – Я ведь любитель медленной музыки, и на площадке она, видимо, повлияла на мое половое влечение. Но ты не беспокойся, Кейти, это ровным счетом ничего не значит. – Прежде чем Кейтлин смогла что-либо сказать, он продолжил: – По-моему, не стоит устраивать нам встречу с Элен. Чем больше я думаю об этом, тем лучше понимаю, что брак с ней невозможен. График моей жизни, похоже, никак нельзя будет сочетать с ее. К тому же Джоди – идеальная претендентка. Ее карьера еще не установилась, поэтому она более уступчива. Мы сможем легче приспособиться друг к другу. Вовлекать сейчас еще одну женщину – чрезмерно, ты не находишь?

– Хорошо, – сказала Кейтлин. – Забудь об Элен – это уже история.

Хорошо, что не придется напоминать о том, что идея встречи с другой кандидаткой принадлежала исключительно ему. Если бы у нее не болело сердце и она не была бы так выбита из колеи, то просветила бы Алека относительно его шовинистских тенденций: Джоди заслуживает большего, чем просто быть женой – она молода и еще не определилась в жизни.

Алек забрал из гардероба их пальто, заботливо помог Кейтлин одеться.

– Будем считать, что инцидент с Элен исчерпан.

– Прекрасно. Элен никогда не существовала. – Кейтлин покраснела. – Я имею в виду – для тебя.

– Согласен. Будем считать, что ты ее просто выдумала. – Алек весело насвистывал, звеня монетами в кармане пальто, ожидая, когда со стоянки подгонят его машину. – Думаю, мне остается только поздравить тебя, Кейти, с потрясающим чутьем свахи. Благодаря тебе мы с Джоди составили замечательную пару!

– Ура! – произнесла Кейтлин и, к своему ужасу, поняла, что сейчас разрыдается.

Чудовищность потери сокрушила ее.

В силу незрелости чувств и панического нежелания рассматривать брак с Алеком не иначе, как подобие брака своих родителей, она лишила себя счастья выйти замуж за мужчину, которого любила с шестнадцати лет.

– Я увижу Джоди завтра, – сказал Алек, открывая перед ней дверцу машины и подавая чаевые служащему. – По-моему, пора начинать серьезные приготовления к свадьбе. Нам надо обговорить дату. – Он широко улыбнулся. – Представляю, как разволнуется мама – она ведь мечтала о моей свадьбе много лет!

– Они с Сэмом оба будут рады, – удалось выдавить из себя Кейтлин. – И твой папа тоже обрадуется.

Алек усмехнулся.

– Сэм придет в восторг – это ведь его идея. Правда, с небольшой помощью Дот и Бетти.

– Бетти? А она какое имеет к этому отношение?

– Бетти входила в штаб кампании по устройству моей женитьбы. В душе она очень сентиментальна.

Он застегнул ремень безопасности. Черт побери! Выглядит таким довольным собой, что Кейтлин ужасно захотелось ударить его кулаком по носу. Она ощущала боль в душе, чувство потери, была сбита с толку. Господи, конечно, ее поведение сегодня вечером нельзя было назвать разумным, но Алек вел себя и того хуже. Создавалось впечатление, что он потешался над известной ему одному шуткой.

– Сейчас поеду прямо домой и тут же позвоню Джоди, – заявил он, как только машина влилась в транспортный поток.

– Собираешься попросить ее назначить день свадьбы?

– Не совсем. – Его лицо снова расплылось в широкой улыбке. – Моя мама по крайней мере уже с месяц как выбрала дату, – сказал он. – Мне просто надо удостовериться, что Джоди с Сэмом освободят время на первую субботу декабря.

– Так, значит, пятое декабря?

– Точно.

Менее чем через шесть недель Алек будет женат. На Джоди…

– Поздравляю, – вымученно произнесла Кейтлин, и даже ее собственные уши уловили неискренность поздравления. – Желаю вам большого счастья.