Текст книги "Дети Лезвия"

Автор книги: Жанна Пояркова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Садись, – приказала я.

– Проклятье!.. – он ощупал ступеньку и сел, напряженный и озадаченный. – Откуда ты знаешь, что я устал?

– Я слышу мелодию твоих движений, – зачем-то ответила я, оставаясь стоять. – Ты не годен ни для битвы, ни для перехода. Твой дух слаб, ты держишься лишь на упрямстве. Тебя ничто не ведет, ты – стрела, пущенная в небо.

– Ты думаешь, что видишь меня насквозь. Но ты ошибаешься.

– Почему ты не боишься того, что тебя окружает?

– Почему… – повторил он. – Потому что мне все равно. Все равно, куда идти – направо или налево. Я потерял смысл и до сих пор его не нашел. Поэтому чувства притупляются. А вообще-то, потому что я до конца не протрезвел, – вдруг усмехнулся он. – Но мне не нравится это место.

– Вставай.

Мы пошли дальше, слушая шорохи от падающих вниз камешков и громкие шаги Рика. Я не понимала, как можно говорить подобно этому шумному мужчине: его не вела цель, а значит он был выброшенной на берег рыбой. Люди не могут жить без иллюзий, а это значит, либо он сумасшедший, либо лжет. Умирать он все-таки не хотел, хотя и не цеплялся за существование, как обычно делали те, кого я посещала перед смертью. Мне требовался период одиночества и осмысления происшедшего, а это сейчас было невозможно. Тейз наверняка уже ждет внизу, брезгуя начинать бой в кишке Коридора Рабов, поэтому я настроилась, обдумывая возможную стратегию защиты. Мне хотелось верить, что Охотник за людьми подчинится мне, но если для меня ступенью на Пути было защитить Рика, то его тропа могла выглядеть сколь угодно причудливо.

Спустившись с длинной лестницы, мужчина облегченно вздохнул, отпустил мою руку и размял уставшее от бесконечного спуска тело. Не думаю, чтобы это ему сильно помогло, – он был не в лучшей форме. Коридор Рабов заканчивался небольшой комнаткой, дверь из которой выходила наружу, прямо в Ущелье. Я уже отсюда чувствовала напряжение Тейза, но Рику решила ничего не говорить. Братья встали рядом, бесстрастно ожидая приказа, но оружие было наготове. Пепел молчал, когти грозили порвать плотную ткань моего одеяния. Я заставила его ослабить хватку, довольно больно хлестнув недовольством, и он слабо крикнул.

– Выходите, – раздался голос Тейза.

– Стой здесь, – я взглянула на Рика, и мои глаза в темноте полыхнули предвкушением – переговоров или битвы.

Впрочем, я никогда не была дипломатом. Оставим дипломатию Лордам Лжи – я говорю на языке, который нашептывает мне в ухо Смерть. Честно говоря, разговоры никогда не были моей сильной стороной: я могла говорить движениями боевых серпов, ходом битвы, боевым танцем или выражением глаз, но только не словами. Велеречивые проповедники вызывали во мне тошноту. Несовершенство слов убивает музыку мира, а действие всегда красноречивее бестолковых речей.

Я медленно открыла дверь и вышла, чтобы Тейз хорошо меня видел. Он стоял прямо напротив выхода, у кустов каори, и держал свой прославленный топор; узкие глаза могучего даройо остановились на мне и не оставляли ни одно движение незамеченным. Плащ из человеческой кожи, как и прежде, был на его плечах, зачесанные назад и намазанные маслом черные волосы отросли длиннее, чем я помнила. У пояса висел мешочек с небольшим набором инструментов, которыми он мог сделать из стоика плачущего ребенка, а из упертого фанатика – покладистого раба. Штаны плотно обтягивали сильные ноги, а голая грудь с мощной мускулатурой служила местом паломничества многих Чарующих. У него было еще один титул, который я предпочла не вспоминать, – Повелитель Молний.

– Ра, – он чуть склонил голову.

– Тейз, – я ответила тем же, но менее почтительно. – Я хочу, чтобы ты забыл о человеке, который пришел со мной.

– Вряд ли, – Привратник не изменил позы. – Запах крови так силен… К тому же я горжусь своей памятью. Я хочу его получить, как получаю каждого, кто сюда доходит.

– Ты хочешь Смерти, – сказала я, и тут же увидела внутренним зрением картину, которая запала мне в душу. – Я ее тебе подарю.

Тейз сразу заметил изменение в моем настрое.

– Ради человека?

– Ради Тагота, – я положила руки на рукояти серпов и приблизилась.

Эйлос и Тарен стояли по обе стороны от меня, закутавшись в плащи, и ждали. Безмолвные фигуры в черном, словно проклятые пилигримы, которым не будет покоя. Пепла я отправила разведывать близлежащий лес, чтобы не мешал, хотя боевой сокол сопротивлялся, насколько он мог противиться хозяину. Мы остались одни – братья не вмешиваются в битву, пока мне не грозит смертельная опасность. Воздух сгустился, а потом прямо передо мной ударила молния. Запахло жженой землей, но я осталась стоять там же, где и стояла. Тейз засмеялся.

– Я умру, но человека убить успею, – он выглядел донельзя довольным. – Ты уязвима.

– Пропусти меня, – пожала плечами я.

– Мне кажется, что это последняя Охота, после которой мне нечего искать, – в его глазах загорелись огни. – Уничтожить человека, который важен для лучшей из Детей Лезвия. И написать кровавые знаки его кровью на твоей груди.

Первый серп ударил его в запястье, но Тейз успел применить тай-су, и атака пропала зря, а я еле увернулась от тяжелого лезвия, нырнув под рукой. Он двигался очень быстро и едва не перерубил меня пополам. Я покачнулась, глядя, как острое лезвие топора распарывает одежду, но не оставляет следа на коже, отскакивая от затвердевшей плоти. От удара я отлетела к скале.

– Ты не так хороша, как я думал.

Он метнул целую стаю мелких острий, направив их магией, но я уже вошла в ритм битвы, отразила их серпом и даже покрасовалась, став намного быстрее, чем они. Но Тейз не собирался ждать, пока я встану, и устремился к двери, где прятался Рик. Братья ринулись ему наперерез. Охотник перекатился между ними, шарахнув молнией и заставив их отпрыгнуть в стороны.

– Рик!

Я вскочила в одно мгновение и швырнула серпы в шею Привратнику, который уже распахнул дверь, протянул внутрь руку, и с нее срывалось очередное облачко острий, несущееся к человеку. Я не видела Рика отсюда, но он не смог бы увернуться. Тарен появился перед охотящимся даройо, и стальные гвозди вонзились в него… Я прыжком преодолела расстояние и всадила пальцы Привратнику в поясницу, направляя поток энергии. Тейз пошатнулся, по моим ладоням побежала горячая кровь, но он не обращал на меня внимания, замахиваясь топором на Рика, который ослеп от внезапного света. Эйлос оттолкнул человека в сторону, повинуясь приказу, а Тейз снова ударил молнией, сгустив воздух внутри небольшой комнатки. Пахнуло гарью. Я безжалостно вонзила руки глубже, сомкнув пальцы и рванув на себя. Позвоночник Охотника за людьми хрустнул, как он ни старался применить тай-су, – я не могла позволить какому-то палачу помешать исполнению долга. Тейз начал падать на меня, и я отодвинулась, вырвав окровавленные кисти из тела даройо и ударив в глотку. Этот удар он, как ни странно, парировал, сосредоточив оставшуюся силу и встретив мой взгляд узкими глазами.

– Мой час еще не пришел.

– Ошибаешься.

Я не стала подбирать серпы, сжав кулаки и ударив его напротив сердца. Этому удару он сам нас учил, и теперь я идеально выполняла указания. Тейз умер мгновенно.

– Мы орудие и рука… – Эйлос вышел из Коридора Рабов и вытащил меч, чертя на земле знакомую линию.

Но второй строчки не последовало. Я зашла внутрь и подняла человека – тот стонал, значит, был жив, поэтому я бросила его обратно. Тарена я не видела.

– Где Тарен?… – я впилась глазами в брата, спасшего Рика от молнии.

– Он получил сильную рану и теперь пребывает в тенях. Пока не придет в себя, – сказал Эйлос и исчез, надвинув бездонный капюшон.

– Мы орудие и рука. Те, кто судят, и те, кто казнят. Крылья птицы, имя которой Смерть, – громко произнесла я над телом Тейза, убитым так, как он завещал убивать.

«Смерть… Смерть… Смерть…» – привычно отдалось в горах, отвечая на слова, а значит, все снова было сделано по правилам.

Рик закашлял и, шатаясь, вышел из комнатки. Выглядел он не лучшим образом, но меня это не интересовало, – я сумела убить Привратника, соблюдая Заповеди, наказала его за дерзость и выполнила долг перед человеком.

– Проклятье! Я думал, вы убиваете только людей… – он уставился на окровавленный труп Охотника и мои руки, словно одетые в красные перчатки.

– Мы убиваем того, чья смерть красива, – уклончиво ответила я, вытирая руки, поднимая серпы с земли и вкладывая их в ножны. – Ты все равно не поймешь.

– Мне жаль… Жаль, что так случилось с твоим телохранителем, – сказал Рик, пытаясь прочитать что-то на моем лице.

– Это мой брат.

Я сняла с пояса Тейза мешочек с любимыми пыточными инструментами Охотника, которыми он пользовался, словно для резьбы по дереву, и повесила рядом с тем, где у меня лежали шарики лэра. Рик посмотрел на белую кожу, просвечивающую сквозь прореху моей рубашки, отыскивая раны, но их не было, а потом уставился на тело Охотника за людьми – на его переломанный хребет, глаза, смотрящие в небо, и кровь… По сравнению с загоревшим на солнце человеком я выглядела призраком. Испорченная одежда меня раздражала.

– Твой брат погиб? – осторожно спросил он, и меня позабавила эта осторожность.

– Нет. Но вполне мог бы. Это их судьба.

– Проклятье! – Рик попробовал на вес топор Тейза, но тот оказался чересчур тяжелым для человека. – Я не понимаю, какого дьявола мы тащимся в самое пекло, раз тебя хотели убить. Умно было бы сматываться отсюда как можно быстрее, но ты упрямо идешь прямо в центр пламени! Да еще и меня туда ведешь с упорством, достойным прославления в баснях наравне с ослиным… Твой брат чуть не умер!

– Тебе нет дела до моего брата, – я отвернулась и зашагала по тропинке к кустам каори.

– А записка, которую ты мне показывала, как-то связана с тем, что происходит? – вдруг спросил он, все-таки позаимствовав у трупа Тейза короткий клинок, и с облегчением отошел от изуродованного тела.

– Это мне неизвестно, – ответила я, подождав, пока он подойдет поближе. – Как только я закончу с Лордами Лжи, я займусь ею снова.

– Спасибо.

Я подняла бровь, удивленная порывом, но Рик выглядел искренним – все-таки я спасла ему жизнь, хотя в глазах его был и испуг, и ненависть, и чуть-чуть восхищения. Пепел вернулся, сверкая рубинами глаз, неся весть о том, что трактир Тарин пуст, но к нему с разных сторон движутся на лошадях несколько даройо. Я взглянула вверх, любуясь на далекие пики дворцов Детей Лезвия, – сейчас мы находились по левую сторону Траэрна.

– Положи клинок, – тихо приказала я, стирая властным голосом тепло с лица Рика.

– Я должен чем-то защищать себя! – возмутился он.

– Это кощунство, – я не очень сильно ударила его по руке, выбивая оружие. – Любой из даройо захочет убить тебя за это. Оружие Детей Лезвия – это орудия совершенствования. Ни один человек не имеет права трогать его.

– Никто не может обращаться со мной так, – процедил Рик, и в его глазах появилось злое пламя. – Я не твой раб.

– Ты тоже горд, – отметила я. – Но тебе стоит усмирить гордыню, если ты хочешь выбраться живым.

– А мне кажется, что ты взяла на себя больше, чем можешь унести, – не сдавался человек, и мне захотелось убить его самой.

– Это неважно, – пожала плечами я. – Обязательства уже приняты. Око Смерти уже смотрит на меня. Нога уже поднята – осталось завершить шаг там, куда его необходимо сделать.

– Проклятье! – выругался Рик и зашагал по направлению к лесу, где исчезала тропа. – Твоя самоуверенность действует мне на нервы!

– Она оправдана.

Мне не понять мотивы действий людей. Он был спасен, но вместо того, чтобы спокойно идти по дороге, открытой для него, пытался сохранить лицо. Упрямство и несогласие заставляли его сдвигать брови и шагать быстрее, ему нравилось мое боевое искусство, но человек не хотел видеть очевидного, – что он в данной ситуации бесполезен. Рик хотел найти точку, которая держала бы его в этом мире, но ни за что не желал признаваться в том, что потерян; черноволосого незнакомца пугала излишняя жестокость убийств, но он не пропускал через себя этот страх, а заставлял его свиваться внутри в клубок. Наблюдать за бродягой мне нравилось – наблюдать за тем, как изменяется окружающий мир, слышать угрозу и видеть то, что происходило внутри человека. Я не могла осознать всего – он был чужд, не похож на меня, мне мешало его непонимание и вспышки агрессии, но вместе с тем что-то располагало к себе. Люди виделись мне простыми, примитивными макетами, а Рик не казался простым, поэтому моя миссия защитника представлялась еще более важной, чем прежде. Новый уровень, который позволит мне стать сильнее.

В полумраке леса, окружившего нас, я слышала отдаленный стук копыт – Дети Лезвия будут ждать меня около трактира. Трактир Тарин – перевалочный пункт, который создан для Чарующих, ведущих с собой своих фаворитов. Они не могут долго двигаться без пищи, без отдыха, без мягкой постели, поэтому бесцельно расточают магию, устраивая дешевые представления. К тому времени, как они отходят от Коридора Рабов, они устают и делают передышку там, на развилке двух дорог, одна из которых ведет к мосту через Траэрн, а другая – вглубь наших земель. Тарин – Леди Лжи, но она одна из тех, кому никак не удается подняться вверх по лестнице; она довольствуется ролью доносчика и посредника, а заодно держит трактир, который приносит ей деньги. Конечно, она способна обмануть почти любого из людей нехитрой уловкой, но этого недостаточно. Даройо же ее талантам неподвластны.

Лес, расстилающийся от обрыва и почти до самого Драконьего моста, называется Ки-рра-Дис. Это означает Падающие Кровавые Капли, хотя его полное название используют редко; здесь растут леоки, чьи листья с красными прожилками слегка светятся в темноте, похожие на живую плоть. Когда наступает время, они отмирают – и падают вниз, уносимые ветром, словно маленькие кровавые наконечники или капли крови. Я каждый раз прихожу и слушаю тихий шепот, оставляя на их нежной поверхности отпечатки кованых сапог. Один раз я убила там девушку, одну из Чарующих, которая пыталась овладеть разумом Тарена, – я смотрела, как ее нагое тело покрывается алым платьем из мертвых листьев. Иногда кажется, что это перья птицы, имя которой Смерть, а иногда – красные траурные платки, которыми играет ветер. Одно из самых красивых зрелищ в этом мире…

Ки-рра-Дис – это рдеющее посреди темноты крыло, обнимающее темные воды Траэрна. Чем глубже мы заходили внутрь, тем больше леоков встречалось на пути, алея живыми кронами и наполняя полумрак сиянием. Словно теплые рубины. Словно кровь, которая еще бежит в жилах, даруя телу жизнь. Рик задрал голову, глядя вверх, где среди капель листьев леока, разбрызганных по полотну черного неба, плыли щупальца тумана. Легкие искорки светлячков то появлялись, то исчезали, помигивая. Лес звучал мощным аккордом, пел каждым листом, и я слышала его величественное многоголосие, ведя свою мелодию тихими шагами. Рик искал звезды, но звезд нет в Ущелье Раздоров – Серые Боги скрыли от нас смеющиеся глаза других богов и богинь, как говорят некоторые легенды людей. Странно, но казалось, он был счастлив.

– Я никогда не видел ничего более красивого, Ра, – сказал он, оглядываясь и забывая о смертельной опасности, в которой постоянно находился. – Разве только закат в Ар-Эн-Квите…

– Я не была там, – я пожала плечами. – Солнце утомляет.

Он коснулся теплого листа леока, но потом отдернул руку. Красота Ки-рра-Дис не предназначена для людей, как и все в Ущелье Раздоров, и его пальцы скоро будут покрыты ожогами, но мужчина об этом не знал. Я не стала его предостерегать – ему полезно научиться чему-то, а не то он будет самой ужасной обузой, которую только можно представить.

– Я слышу… – Рик посмотрел на меня, и даже в сумраке леса его глаза сияли. – Я слышу, как они поют!..

– Ты лжешь.

Я остановилась, выпав из гармонии Ки-рра-Дис и перестав воспринимать то, что происходит у трактира Тарин.

– Дэр! Ты не знаешь, что я могу и чего не могу, – сразу же взбесился Рик, сгоряча оторвав лист леока, что будет дорого стоить ему в недалеком будущем. – Я слышу, как они поют…

Когда гнев приходит в первый раз, он подобен прорванной плотине. Он падает с гор спокойствия, а потом готов хлынуть и затопить, разнося все на пути в щепки. Он бывает разным – холодным, как вьюга, или горячим, как кипящее масло, но в этот раз я не знала, какой он был.

– Замолчи! – я ударила его по лицу, оставляя царапины острыми кончиками пальцев, употребляя тай-су для наказания, а не для убийства.

– Иди к Дэру! – Рик ударил меня в ответ, поминая самого грязного и мерзкого божка из тех, что приютил Беар, но я поймала его руку. – Проклятая сука! Ты можешь выпустить мне кишки, но я слышу!.. Слышу, как он поет!

Я поняла, что допустила оплошность, позволив гневу овладеть собой, но никто уже давно не слышал музыки окружающего мира кроме меня. Капля крови стекла по щеке, петляя и отыскивая путь на небритом лице, а потом упала вниз. За ней последовала еще одна… Он попытался вырваться, но я заглянула ему в глаза, погружаясь вглубь сквозь какофонию ярости и злобы, и в его черных зрачках танцевали красные листья леока. Не было сомнения в том, что ему удалось услышать песню Ки-рра-Дис.

Я почувствовала легкий звон и дыхание ветра, а потом первый лист начал спускаться вниз, кружить, как красная птица, и звук его падения, вливающийся в окружающую музыку, преломлялся в зрачках человека странным светом. Рука Рика расслабилась, я медленно отпустила его, задрав голову и глядя на начавшийся листопад. Ветер дунул сильнее – и еще несколько алых капель сорвались сверху, медленно спускаясь к ногам, а затем все больше и больше, словно кто-то отдал приказ. Мы стояли под странным дождем и слушали то, что говорили листья, ткавшие удивительное многоголосье… Долго. И в глазах человека притаилась тайна и заманчивое очарование нашей схожести. Он вытер кровь и подставил ладони, чтобы поймать лист, я отодвинула его руку прочь.

– Никогда не видел ничего подобного… – тихо сказал Рик, глядя, как сверху, кружась и шепча, падают теплые листья с живыми прожилками, похожие на алые слезы.

– Нужно торопиться, – я пришла в себя, но открытие поразило.

Мы прибавили шаг, топча упавшие листья, и Рик подул на пальцы, которые начали гореть, пытаясь пригладить разлетевшиеся в разные стороны волосы. Он больше не был угрюм и смотрел на меня так, как ему смотреть не стоило. Меня тревожил этот взгляд.

– Здесь все опасно, – судя по тому, что я ощущала, около трактира Тарин было три даройо. – Вода, деревья, воздух. Тебя защищают лишь мои заклятья.

– Только не пытайся больше ударить меня, – вспомнил он, чувствуя соленый вкус на губах. – В следующий раз можешь сразу отправить меня к праотцам, а не показывать свою власть.

– Ты зря пытался ответить на удар.

Я остановилась там, где заросли леока становились более редкими, уступая место деревьям каори, и сплела руки на груди.

– Теперь я обязана убить тебя.

– Но ты же должна меня защищать! – возмутился Рик, поправляя разодранную куртку, и насмешливо сдвинул брови. – Или я что-то не так понял?

– Сейчас – да, – согласилась я. – Но когда долг будет выполнен, вступит в силу закон наказания. Никто из тех, что пытался поднять на меня руку, не ходит по земле, кто бы он ни был – Дитя Лезвия, великий маг или простой крестьянин.

– Проклятье! – выругался он. – Ты сумасшедшая! Самая сумасшедшая женщина из всех, что я видел… Зачем спасать меня, если потом ты собираешься меня к праотцам отправить?

Я не стала ему отвечать – человек вряд ли способен понять, что такое долг.

Часть 2

Трактир Тарин появился из леса неожиданно, словно выпрыгнул перед нами, предлагая нехитрый набор, состоящий из возможности переночевать и перекусить. У него даже названия не было, потому что никто не потрудился его придумать. Двухэтажное бревенчатое строение, из которого сейчас не доносилось ни звука, но у двери ждали три даройо, привлеченные запахом человека. Я еще слышала хрустальную мелодию Ки-рра-Дис, однако сосредоточение перед предстоящим разговором приглушало музыку леса.

– Кто это? – спросил Рик, глядя на сокола, спокойно кружащего над незнакомцами, но мне не хотелось отвечать, поэтому я только уклончиво мотнула головой.

Три лошади, три фигуры. Двоих я сразу узнала – Триэр, хмуро и цепко оглядывающий человека, и Кристия – не приди она, я была бы удивлена, ведь хозяйка Алого Леса всегда знает, что происходит вблизи ее замка. Третьим был почти мальчишка, молодой парень, вряд ли закончивший Обучение или только что прошедший обряд. Его внимательные узкие глаза с любопытством смотрели на неуклюжего бродягу, стоявшего рядом со мной. Юнец выглядел очень уверенно, даже немного нахально, и я чувствовала, что его самоуверенность имеет основания. Все даройя недружелюбно смотрели на человека, но ничего не предпринимали, а Рик следил за Кристией, которая легко спрыгнула с лошади и встала, ожидая, пока мы приблизимся. Больше никто не придет, и это давало право думать, что дорога к Игле будет проще, чем я ожидала.

– Ра, ну и зачем ты привела человека в мой лес? – низкий голос Кристии, больше подошедший бы мужчине, разбил стену между нами.

Она мне нравилась. Одетая в удобные широкие штаны и легкую рубашку, Кристия редко им изменяла, не стремясь кого-то удивлять или очаровывать; скорее наоборот – она порой вела себя грубо, но ее успехи в битве с лихвой искупали привычки воительницы. Блестящие черные волосы Кристия постоянно убирала в хвост, а тонкие черты лица с красивыми миндалевидными глазами и узкими бровями, словно нарисованными карандашом, контрастировали с мощными плечами и походкой бывалого моряка, который будто цепляется за землю каждым шагом.

– Долг, – объяснила я, не собираясь распространяться о своих делах.

Она имела право спрашивать и требовать. Триэр продолжал теребить лук, понимая, что стрелы будут отражены, а в живых в случае атаки он точно не останется, парнишка же узнал мешочек с инструментами Тейза у меня на поясе, и глаза молодого даройо заблестели. Я его вспомнила. Про него ходили легенды, но раньше мне не доводилось с ним встречаться. Кажется, его звали Эд.

Кристия пожала мне руку привычным тройным рукопожатием, в котором не было фамильярности, а только воспоминание о старых временах, которые мы видели вместе. Медальон в форме листа леока все так же висел на ее груди. Маленькая алая капля.

– Человек стоил того, чтобы убить Тейза? – поинтересовался Эд. – Он находится под твоей защитой, Ра?

– Охотник позволил себе слишком много, – с нажимом произнесла я.

– Не знаю, что за узы вас связывают, но ты понимаешь, что каждый будет счастлив убить того, кого ты оберегаешь, раз уж сразиться с тобой невозможно? – продолжил юноша, и свет факела играл на светло-русых волосах. – Даже я.

В этот раз Рик пытался среагировать быстрее. Ему почти удалось уклониться от метательного кинжала, который я налету разрубила пополам, усилив серпы магией. Больше ни одного броска Эд не совершил, потому что острие стрелы Триэра упиралось ему в затылок. Однако сдаваться юнец не собирался – он засмеялся и подпрыгнул, полоснув ладонью по лицу лучника. Тот парировал удар, и острые пальцы не оставили следа. Эд опустился на землю легко, будто перо, и ударил лошадь Триэра, отчего та взбрыкнула и помешала тому выстрелить точно. Юнец улыбнулся, а потом мой серп впился ему в плечо.

– Хватит.

– Хорошо, – голос был чистым и звонким, словно струи ручья.

– Я хочу, чтобы вы пошли со мной в Иглу. Лорды Лжи пытались убить меня, и теперь я ищу справедливой мести, – я распорола плащ Эда, вырезав у него на спине силуэт птицы.

Очень быстро и точно. Чтобы наказать за наглость. Одним росчерком, как учил отец. Эд не издал ни звука, но глаза даройо потемнели от позора.

– Лорды Лжи? Эти слизкие черви? Они совсем рехнулись, – прогудела Кристия, не шелохнувшаяся во время нашей небольшой разминки, а Триэр лишь еще сильнее помрачнел.

– В Ущелье творятся странные вещи… – тихо сказал он, но больше ничего не добавил. – Мы не сможем провести человека, тебе придется его оставить.

– Он пойдет с нами, – отмела все возражения я.

– Я боюсь, что Адепт может тебе не поверить, – так же негромко продолжил лучник, вешая лук за спину. – Особенно, если ты приведешь с собой его, – он указал на человека. – Сэтр обвинит тебя в нарушении традиций.

Сама по себе фраза таила угрозу и позор, ведь моя честность никогда не подвергалась сомнению, а верность традициям была непоколебима. Однако в свете последних событий слова Триэра имели вес.

– Сэтр обвинит меня в нарушении традиций? – я хмыкнула. – Тот, кто притащил девку из Чарующих на Танец Лезвий? Это невозможно.

– Трудно будет доказать, что Лорды Лжи действительно напали на тебя, – подтвердила Кристия. – Никто никогда не видел ничего подобного.

– Я видел.

Рик вмешался в разговор, и Эд неприятно скривился, рассматривая его, а потом – меня, и особенно останавливаясь на разорванной рубашке, обнажающей белую кожу живота. По меркам людей ему было лет 16, но узкие бедра и красивые плечи наверняка помогли ему стать мужчиной раньше, чем многим. Он снял плащ, подставляя нанесенную мной рану ветру, и ядовитый туман впитывался, сохраняя знак навсегда. Запечатанный магией знак позора. Он значил, что смерть Эда не показалась мне необходимой. Всего лишь наказание. Оскорбление, которого я бы никогда не вынесла, покончив самоубийством сразу же или попросив о гибели. Но я была лучшей, и Эд вытерпел. Теперь он стал если не моим рабом, то по крайней мере должен был отработать свою непредусмотрительность. Уверена, он хороший воин, раз почувствовал человека так быстро, и его оружие еще пригодится, когда мы окажемся у Иглы.

– Что он видел? – спросила Кристия, доставая клинок.

– Он видел то же, что и я. Только вряд ли он отличит Лорда Лжи от детеныша дракона, – передо мной внезапно высветилась польза принятого относительно Рика решения. – Однако картины в его памяти вполне можно считать. Не думаю, что это понадобится – Эйлос и Тарен узнали убийц.

– Их никто не станет слушать, – покачал головой Триэр, сплетая руки на груди, тощий и высокий, будто высохшее дерево. – Они части тебя. Они никогда тебе не перечат.

– Не думаю, что в доказательствах будет нужда, – мне надоел разговор. – Мое слово – самое верное доказательство.

Триэр только склонил голову, а Кристия промолчала. Эд прикрыл глаза, ловя ветер, длинные ресницы бросали на кожу тени; я слышала мелодию стыда и восхищения, которой он звучал. Рик был недоволен, ему не нравилось, что его игнорируют, поэтому он переминался с ноги на ногу, оглядывая пострадавшую куртку.

– Теперь мы можем зайти в трактир и выпить? – спросил наконец бродяга.

Так мы и поступили. Эд остался стоять у входа, чтобы никто нам не мешал, а я с другими даройо и нежданным спутником прошли внутрь, где за стойкой сидела и читала какой-то манускрипт Тарин. Осторожность в словах не помешает, вопросы задавать ей мне тоже не хотелось, – вряд ли неудачница знает о планах Лордов, ее призвание – готовить, разливать напитки да подслушивать пьяные разговоры. Рик похлопал по карманам, отыскивая деньги, и сразу же направился к худенькой, сморщенной хозяйке.

– Мне пару пива. Ты будешь, леди?… – человек поднял зеленовато-карие глаза, похожие на листву, освещенную солнцем.

Тарин уставилась на человека, будто увидела Чарующую, возносящую молитвы Бригитт; Триэр и Кристия тоже наблюдали за ним, постоянно находясь в напряжении.

– Никакого пива, – отрезала я.

– Не хочешь, не надо, – пожал плечами он и повторил, глядя в прищуренные глаза Тарин. – Мне пару пива. Кстати, а почему демоны вместо того, чтобы попытаться разрезать меня на соломку, идут с нами?

– Потому что я им приказала.

Человек ждал, когда ему дадут наполненную напитком кружку, но Тарин даже не шелохнулась, услышав мой отказ. Поступи она иначе, ее ждала бы быстрая смерть.

– А если ты прикажешь, чтобы все демоны из Ущелья пошли войной на Беар, они пойдут? – Рик снова помрачнел, стал зол и непробиваем.

– В этом нет смысла, – я положила руку на плечо человека и развернула его от стойки, потому как Тарин подозрительно насторожилась. – Люди не способны нам противостоять. В таком примитивном убийстве нет ничего красивого, нет преступления через себя, через свой старый уровень. Это применение умения филигранно обрабатывать материал для того, чтобы рубить топором мертвое животное. Это позор для даройо. Но если бы я приказала и это было необходимо, они бы пошли за мной.

– Проклятье! – Рик ударил кулаком по стойке, словно не замечая моего движения. – Так получается, что город остался рядом с Ущельем лишь потому, что вы не видите смысла в нападении на него?

Он был ошеломлен.

– Именно так.

Я заказала четыре чашки горячей куавы и с облегчением села в углу, заполняя голодный желудок и пытаясь почувствовать братьев, которые ушли глубоко во мрак. Рик понял, что ему ничего не добиться от Тарин, и теперь стоял, погрузившись в тяжелые мысли. Услышанное его поразило. Кристия пила куаву, разглядывая узор на одном из своих топоров, хотя человек был ей очень любопытен. Хозяйка Алого Леса никогда не стала бы вести себя, словно заинтересованная девочка. Кроме того, памятуя о нападении Лордов Лжи, она присматривала за Тарин, та же снова принялась за манускрипт, зная, что Дети Лезвия не любят разговаривать без надобности. Лицо Черного Лучника выражало озабоченность, которую ему не хватало умения скрыть, тонкие пальцы опять растирали лист вайна в мелкую труху.

– Эйлос… – позвала я, и брат возник через миг, прожигая глазами.

– Нам нужна помощь, – сразу же сказал он, сжав мое запястье.

Я кивнула и последовала за ним, бросив Триэру:

– Вы отвечаете за человека жизнями.

– Э… – начал было Рик, но встретив взгляд Эйлоса из-под капюшона плаща, промолчал. – Ты не боишься, что твои друзья могут не выдержать?

– В случае чего я отомщу за тебя, – пообещала я, кинув хозяйке несколько монет и поднимаясь за братом наверх.

– Слабое утешение… – донеслось до меня бурчание черноволосого бродяги, но в ответе фраза не нуждалась.

Комнаты в трактире незадачливой Леди Лжи утопали в роскоши, ведь ими пользовались в большинстве своем Чарующие, ведущие вглубь Ущелья добычу. Эйлос открыл первую попавшуюся дверь, и мы оказались в покое, пропитанном запахом духов, дорогих тканей и смесью других, более или менее изысканных ароматов. Мне не нравилось здесь – мягкие подушки, пышные одеяла, картины, на которых свивались обнаженные тела… Все дышало развратом и несдержанностью, от которой меня коробило. Высокая фигура брата отбрасывала тонкую тень, разделявшую стену на две половины. Он скинул плащ, и я прикоснулась ладонями к черным крыльям на его спине, ощущая тепло и легкую дрожь, а потом оставила одного. Его запах смешивался с моим, запахом мокрых углей, мертвого костра, залитого водой.