Текст книги "Мы вернемся за подснежниками"
Автор книги: Жан Лаффит
Жанры:
Военная проза
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Жан Лаффит
МЫ ВЕРНЕМСЯ ЗА ПОДСНЕЖНИКАМИ
Перевод настоящей повести дается (с поправками) по изданию: Лаффит Жан. Мы вернемся за подснежниками. – М.: Издательство иностранной литературы,
1949.
I
Лето 1942 года. Оккупация.
В Венсенском лесу у самой аллеи, окаймляющей большое озеро, на траве сидит человек.
Вокруг дети бегают вперегонки по лужайке. Женщины вяжут в тени. Парочки ищут желанного уединения за старыми деревьями.
У человека, сидящего на траве, маленького и коренастого, непомерно большая голова и копна черных волос над высоким лбом. На вид ему лет тридцать.
Он лег на бок и развернул газету. Кажется, будто он внимательно читает ее. На самом деле только одна фраза пляшет перед его глазами: “…Велосипедиста, который поднял потерпевшего и бросился в погоню за убийцей, просят явиться в полицейскую префектуру”. Человек улыбается. Велосипедист – это он. Убийца – это он. А потерпевший – это офицер гестапо, на которого было совершено нападение неделю тому назад в одном из парижских предместий. Гестаповец был только ранен, и, помогая ему подняться, велосипедист прикончил его пулей в живот. Потом убийца вскочил на велосипед и помчался, крича: “Держи его! Держи!”
– Берегитесь!
Незнакомец поднимает голову как раз вовремя, чтобы избежать удара: большой мяч, брошенный кем-то из детей, ударяется в газету, отскакивает и катится к озеру. Оборванец бросается за ним и хватает его уже около самой воды.
– Чей мячик? – спрашивает приземистый, обращаясь к стайке ребят, не без опасения выжидающих, что будет дальше.
Никто не отвечает.
Ловко поддав мяч ногой, он отправляет его как раз в середину стайки и снова усаживается на траву рядом с разорванной в клочья газетой.
– Спасибо! – кричат ему дети.
Игра возобновилась, и незнакомец весело смеется, следя за ее перипетиями.
Этот человек как будто и не думает о том, что вишийский трибунал заочно уже приговорил его к смерти. Его имя – Рэймон.
Рэймон ждет Андрэ.
[Персонажи этой книги не вымышлены, но фигурируют они под псевдонимами или под своими именами, без фамилий. (Примеч. авт.)]
*
Возраст Андрэ приближается к сорока. Это солидный мужчина безобидного вида, типичный начальник какой-нибудь канцелярии. И тем не менее этот мирный человек, оставив семью, в 1937 году уехал сражаться в Испанию. Теперь его разыскивают гестаповцы. Они заняли его квартиру, и у них есть его фотография. Он живет нелегально.
Пока Рэймон с увлечением следит за игрой детей, Андрэ ускоренным шагом подходит к озеру. Покружив немного, чтобы удостовериться, что за ним не следят, он пересекает мостик, соединяющий аллею с островком.
– Какая встреча!.. Здравствуйте, доктор! – обращается он к молодому человеку, одиноко сидящему на скамейке.
Отдыхающий на скамейке – изысканно одетый юноша среднего роста. У него удлиненное лицо, тщательно расчесанные на пробор волосы и умные глаза. Это Робер.
Оба, как старые знакомые, направляются к террасе кафе, находящегося на островке, и усаживаются в беседке.
– Гарсон! Два пива, одно пополам с лимонадом!
– Я виделся с тем парнем, – говорит Робер.
– С деголлевцем?
– Да.
– Ну и что же?
– Он сказал мне буквально следующее: “Вчера гестаповцы убили одного человека на улице Наварен. Это был мой начальник. При нем были фальшивые документы, и только я знаю его адрес. У него на квартире склад оружия. Вы можете забрать оружие. Но я ставлю два условия: встретиться с начальником вашей группы и знать, какую операцию вы проведете с этим оружием”.
– Над таким предложением стоит подумать. Твое мнение об этом субъекте?
– Я верю в его искренность, но ручаться не могу.
– Он, наверно, хочет приписать то, что мы сделаем, своей организации.
– Возможно. Хотя он подчеркнул, что ставит условия только потому, что ему нужно отчитаться в Лондоне. Они обязаны сообщать о своих действиях.
– Это им нетрудно. Они вообще ни черта не делают.
– Вот именно. Он мне так и сказал; он предпочитает знать, что оружие в верных руках, чем видеть, как оно попадет в лапы бошей.
– А какие же боеприпасы остались в их тайнике?
– Там есть взрывчатка.
– Вот бы было здорово! Думаешь, это правда?
– Пожалуй.
– Так пусть он даст ее нам.
– Он ничего не даст, пока не увидит еще кого-нибудь, кроме меня.
– Не очень-то все это ясно.
– Какое решение ты принимаешь?
– Сперва назначишь ему свидание, на которое придешь один. Затем ты его поведешь в другое место и внимательно проследишь, не идет ли кто за вами. Если заметишь слежку, постарайся улизнуть.
– Не беспокойся.
– Если же все будет в порядке, веди его прямо в назначенное место. Я буду вас ждать.
– Что сказать ему о тебе?
– Скажи ему, что я состою в штабе французских франтиреров и партизан Парижского района. Но ни в коем случае не называй моего имени.
– Хорошо. Когда ты можешь встретиться с ним?
– Завтра.
– Где?
– За городом. Это безопаснее. Я тебе покажу укромное местечко. Здесь нам больше нечего делать.
– Но гарсон еще ничего не принес.
– Тебе хочется пить?
– Нет.
– Ну раз так, надо сматываться! Публика здесь не торопится, но у меня времени нет. Я и так опаздываю на пять минут.
За один из соседних столиков усаживается женщина, размалеванная до неприличия, с вытравленными перекисью волосами. Ее сопровождают два немецких солдата. Она бросает вокруг вызывающие взгляды.
– Дрянь! – бормочет Робер.
– Не привлекай к себе внимания, – говорит Андрэ, уводя его из кафе.
*
Рэймон смотрит на часы. Он перестал интересоваться играми детворы, чьи симпатии успел завоевать.
Ага, вот и Андрэ. Рэймон направляется ему навстречу. Они делают вид, что столкнулись случайно во время прогулки.
– Я тебя задержу ненадолго, – говорит Андрэ, когда они сворачивают в тихую аллею. – Вот в чем дело. Наши друзья очень довольны работой твоей группы, но надо делать еще больше. Нападения на отдельных лиц – это очень хорошо, но этого мало.
– Мы нападали не только на отдельных лиц.
– Я знаю, за группой Вальми числятся замечательные дела, но пока поле деятельности ее было очень ограничено. Надо ударить посильнее и надо, чтобы об этом знали.
– Все не так просто.
– Конечно, мы одни не в силах бороться с немцами. Но мы будем наносить тяжелые удары транспорту, разрушать склады военных материалов или военные базы, и этим мы по-настоящему ускорим победу тех, кто сражается за нас.
– Невозможного, конечно, не существует, но…
– Пойми меня: вопрос не ставится так, чтобы ваша группа прекратила мелкие операции. Но в то же время вам надо бы провести крупное дело – такое, чтобы о нем говорили. У тебя есть на примете что-нибудь в этом роде?
– Есть. Я уже давно кое-что задумал.
– Что же именно?
– Есть радиостанция в пятидесяти километрах от Парижа. Сент-Ассиз.
– А-а, неплохо! Радиостанция немецкого флота?
– В том-то и дело.
– Вы сумеете осуществить такую операцию?
– Попытаться всегда можно.
– Как ты себе это представляешь?
– Думаю, достаточно взорвать одну или две радиомачты. Вопрос прежде всего в решительных людях.
– У нас они есть. Надо действовать.
– При условии, что будут мощная взрывчатка и детонаторы. У нас есть только самодельные бомбы. Этого мало.
– Да, вечно та же проблема. Слушай. Мне бы не следовало пока что говорить тебе, но, может быть, удастся добыть все, что требуется.
– Каким образом?
– Ты знаешь, что Робер связан с одним из командиров деголлевской организации. У этой публики боеприпасов сколько угодно, но, насколько мне известно, они ими не пользуются. Я сказал Роберу, чтобы он познакомил меня с этим типом. У него как будто есть склад, который он мог бы предоставить в наше распоряжение.
– И ты полагаешь, что он передаст его нам?
– Во всяком случае, всеми средствами надо постараться заполучить склад.
– Когда мы будем знать что-нибудь определенно?
– Завтра.
– Хорошо. Во всяком случае я пошлю двух моих людей на разведку в Сент-Ассиз.
– Отлично. Давай встретимся завтра утром в девять часов перед главным входом в зоопарк.
– Договорились.
II
Андрэ назначил Роберу свидание на десять утра в том же Венсенском лесу. Он явился на место одновременно с Рэймоном задолго до срока. Обследовав окрестности, они свернули в лес, чтобы, оставаясь невидимыми, вести наблюдение за дорогой.
Осторожность не мешает. Дело в том, что Робер вступил в группу Вальми всего четыре месяца назад, и, хотя уже участвовал в нескольких операциях, ему еще нет полного доверия. Он прямо заявил, что переходит из деголлевской организации, с которой не порвал еще и теперь. Ему разрешили сохранить эту связь в надежде получать таким путем оружие. Но горький опыт научил людей быть осторожными с подобными контактами.
На дороге никого, кроме велосипедиста. Но вот подальше – две фигуры. По походке можно узнать Робера. Другой, очевидно, тот, кто просил о свидании. Они приближаются, оживленно разговаривая.
Андрэ выходит на середину дороги им навстречу. Рэймон будет сторожить издали, не показываясь.
– Рад познакомиться! – говорит приземистый человек, первым протягивая руку.
– Очень приятно…
– Представления излишни, – говорит Роббер.
У незнакомца располагающая внешность. Он сразу же приступает к делу.
– Ваш друг говорил вам? В одном доме есть склад, который надо спешно вывезти. Если вы его не заберете, он достанется бошам.
– Вы уверены, что гестаповцы не успели побывать там?
– Абсолютно уверен.
– Какие доказательства?
– Швейцар – свой человек. Я говорил с ним сегодня утром по телефону. Притом я готов сопровождать тех, кто будет осуществлять операцию. Я пойду впереди, и ваши люди прикончат меня, если окажется, что я солгал.
– Я вам верю. Когда можно приступить к вывозу?
– Если угодно, сегодня же. Ключи у меня. Медлить не следует.
– Что надо будет вынести?
– Шесть чемоданов.
– А в чемоданах?
– Оружие и взрывчатка.
– Мы не сможем забрать это раньше завтрашнего дня. Нам нужно время для подготовки.
– Я понимаю, но дольше не тяните, гестаповцы могут явиться туда с часу на час.
– Завтра непременно.
– Один вопрос. На что вы употребите все это?
– Будем убивать бошей.
– Не сомневаюсь, но мне нужно точно знать, на что именно это будет израсходовано.
– Мы решили, помимо всего прочего, взорвать радиостанцию “Kriegsmarine” в Сент-Ассизе.
– Вы представляете себе, что это такое? Это не пустяк – напасть на Сент-Ассиз!..
– Знаем. Главное для нас – боеприпасы.
– Вы их получите. Завтра в пятнадцать часов я буду на террасе кафе “Бельфорский лев” на площади Данфер-Рошро. Я отведу вас в указанное место, это рядом.
– Какой адрес?
– Улица Фруадезо, 22.
– Хорошо, мы выработаем план операции. Мой товарищ встретится с вами завтра утром.
– Согласен.
– А теперь, я полагаю, мы можем расстаться.
– Надеюсь, мы еще увидимся, – говорит неизвестный, пожимая протянутую руку.
– Я тоже надеюсь.
*
– Эту операцию придется проделать в два приема и, стало быть, двумя группами, – сказал Андрэ.
Первый этап – вынос вещей – поручен Роберу. За вторую часть работы – перевозку – ответственность несет Рэймон. Все детали тщательно обсуждены. Теперь уже нет места ни спорам, ни отступлению.
Среди бела дня войти в дом, взять чемоданы, унести их – это, конечно, нетрудно. Но гестаповцы, может быть, устроили засаду в квартире. И на улице их полно. Вынести же надо не более и не менее как склад оружия. Если вскроют чемоданы – это прямой путь на эшафот.
– Все тщательно согласовано, – объясняет Робер обоим товарищам из своей группы, которые шагают с ним рядом по бульвару Огюста Бланки. – Без десяти три мы будем около станции метро “Корвизар” и, идя таким шагом, ровно в три часа прибудем на площадь Данфер-Рошро. В этот же момент товарищи второй группы подойдут с тележкой со стороны авеню Орлеан. Время было выверено вчера вечером, никакого расхождения быть не может.
– А что дальше? – спрашивает Альбер, силач с огромной головой.
– Мы увидим нужного человека на террасе “Бельфорского льва”. Он встанет, когда мы подойдем. Надо будет следовать за ним на расстоянии двадцати метров.
– Что нам вообще нужно сделать?
– Дело простое. Мы идем за проводником. Вслед за ним входим в дом. На лестнице мы его догоняем. Входим в квартиру на четвертом этаже. Берем чемоданы. Несем их вниз и кладем на тележку – она будет уже стоять у тротуара. Остальное нас не касается.
– Значит, в квартире никого нет?
– Никого, единственно, кто мог бы там оказаться, – гестаповцы. Вот почему вам велели прийти вооруженными. Ты, Альбер, пойдешь за проводником и первым догонишь его. Не сводя с него глаз, дашь ему открыть дверь. Если нас заманили в ловушку, ты без колебаний выстрелишь в него. Я пойду в двух или трех метрах за тобой. Мишель будет охранять нас сзади.
– Этот субъект, значит, не наш? – спрашивает Мишель, третий член группы.
– Нет.
– Ты его знаешь?
– Знаю, и думаю, что все будет в порядке.
В глубине души Робер, однако, неспокоен. Вчера вечером Андрэ сказал ему:
– Меня смущает одно обстоятельство. Твой тип уверяет, что никто, кроме него, не знает адрес, и тут же выражает опасения, как бы гестаповцы не нагрянули.
*
– Видите, вон там, – говорит Робер. – Это он.
На залитой солнцем террасе в полном одиночестве сидит человек и смотрит в их сторону. Едва завидев их, он поднимается, переходит бульвар Распай и спокойным шагом идет по направлению к улице Фруадево. На перекрестке Альбер, слегка ускорив шаг, отделяется от остальных. Робер и Мишель идут сзади по одиночке, как условлено. Человек в черной фетровой шляпе, не оборачиваясь, ведет группу. В уличной толчее все это совершается незаметно.
Слева, в пятидесяти метрах от них, по середине площади человек в синей блузе катит перед собой тележку.
Робер увидел Рэймона у входа в метро и сразу приободрился.
На улице Фруадево, вдоль которой с одной стороны тянется стена Монпарнасского кладбища, движения мало. Прохожие редки.
Не обращая внимания на тележку, словно бы ее и не было, четыре человека, один за другим, входят в парадное дома № 22. Они проходят мимо каморки швейцара. Никого. Странно. Не спеша начинают они подниматься по лестнице.
Мишель идет позади и мимоходом на каждой площадке наблюдает за дверьми квартир: следует опасаться засады.
На четвертом этаже незнакомец останавливается. Он вынимает маленький ключ и всовывает его в замок. Альбер стоит, не отрывая глаз от двери, положив руку в правый карман пиджака. На расстоянии метра от него Робер тоже приготовился стрелять. Мишель ждет этажом ниже.
Незнакомец совершенно спокойно входит в квартиру и жестом приглашает за собой. Альбер входит первым. Робер тотчас следует за ним. В квартире ни души. Мишель, в последний раз оглядев лестницу, присоединяется к остальным.
– Ну, видишь, – говорит незнакомец, поворачиваясь к Роберу, – все как я сказал. Вот он, склад.
На полу выстроены шесть новеньких чемоданов, совершенно одинаковых.
– Тяжелые, – говорит Робер, приподняв первый из них.
Широкая улыбка освещает его лицо. Только он да незнакомец знают, что в чемоданах.
– Берите каждый по два, – говорит он товарищам, – и спускайтесь. Мы пойдем за вами.
Незнакомец поспешно обыскал ящики стола и забрал какие-то бумаги. Он и Робер спускаются в свою очередь, неся по одному чемодану.
На улице они кладут свои чемоданы на тележку – на ней уже стоят первые четыре.
Все.
Они пожимают друг другу руки и расходятся в разные стороны. Робер догоняет товарищей.
– Не стоило столько волноваться из-за такого пустяка, – заявляет Альбер, пожимая широкими плечами.
И все трое расстаются на первом перекрестке. Их миссия закончена.
*
По другую сторону улицы, почти напротив дома № 22, Рэймон, якобы углубясь в чтение афиши, все время наблюдал, как проходит операция. Люди его группы на своих постах. Возчик, поставив тележку перед домом, ушел в тень, под ворота, ожидая поклажи. В синей блузе и старой кепке он похож на вокзального носильщике.
Чуть подальше еще один из этой группы стоит на автобусной остановке.
Несколько минут тому назад все они видели, как четыре человека вошли в дом. Потом увидали, как сперва вышли двое, а потом незнакомец и Ребер с последними чемоданами. Это длилось шесть минут.
Когда участники первой группы удалились, Рэймон приподнял шляпу и тем дал сигнал.
Человек в синей блузе покатил тележку по мостовой.
Пешеход, который ждал автобуса, отправился за тележкой по той же стороне улицы. Рэймон пошел немного впереди по противоположному тротуару.
Чтобы добраться до места назначения, людям второй группы предстоит пройти два километра.
Два километра по Парижу – не бог весть что. Но это Париж 1942 года. Им нужно избежать патрулей, облав, обмануть бдительность полиции, которая всегда настороже, и не спускать глаз с поклажи на тележке – эта поклажа для них куда ценнее, чем все сокровища, которые перевозятся в блиндированных грузовиках французского банка.
III
Пока Рэймон и его товарищи сопровождали к месту назначения драгоценные чемоданы с улицы Фруадево, два велосипедиста с трудом одолели крутой подъем по дороге, сворачивающей после Корбэй на Сессон. Это два человека, которых Рэймон послал на разведку в Сент-Ассиз. Один из них, Арман, тощий высокий парень, ростом не меньше ста восьмидесяти сантиметров. Его спутник Виктор – ниже среднего роста, он едва достает Арману до плеча.
– Черт, ну и жара! – говорит Арман, вытирая лоб.
– Отдохнем, – предлагает Виктор.
– Подальше.
Дорога идет лесистой местностью.
– Населено здесь не густо, – говорит Арман. Виктор не отвечает.
Теперь они едут по ровной дороге. Далеко впереди, за лесом, радиомачты Сент-Ассиза, разбросанные на пространстве в несколько километров, поднимают к небу свои серые острия.
– Свернем сюда! – кричит Виктор, поравнявшись с уходящей в сторону тропкой.
– Нет, едем прямо.
– Ну и черт с тобой, поезжай один, а я сверну. Они остановились.
– Говорю тебе, – объясняет Виктор, – надо свернуть на дорожку вправо. Мы должны подъехать к мачтам. Посмотри, вон они, прямо перед нами.
– Мы и по дороге подъедем к ним.
– Да, но там придется проехать деревушку, а с этой стороны ничего нет.
– Мачты не имеют никакого отношения к деревушке. Они дальше.
– Тем более незачем проезжать эту деревню, осел ты этакий.
– А куда ты приедешь по твоей дорожке? Ты это знаешь? Подумай. Мы сейчас, должно быть, к северу от станции. По карте самая лесистая часть на востоке и на северо-востоке. Там у нас есть шансы подойти поближе. Значит, надо ехать прямо по дороге, не то мы отклонимся на запад.
– Ладно, но ты меня не убедил.
Они снова садятся на велосипеды и вскоре проезжают мимо Сессонского вокзала, который остается слева. Мачты как будто все на том же расстоянии от них.
– Ну, видишь, – говорит Виктор, – если бы мы поехали дорожкой, мы были бы уже там.
– Неизвестно. Во всяком случае, здесь есть лес, а там местность, наверно, открытая.
На перекрестке они снова останавливаются. Арман вытаскивает из своего носка клочок бумаги, на котором он в общих чертах набросал что-то вроде плана.
– Так, – говорит он. – Правая дорога – это, должно быть, та, которая ведет к местечку Сена-порт. Подальше будет деревня Сен-Лэ, откуда начинается другая дорога. Она пересекает радиостанцию с севера на юг и ведет в Буассиз-ля-Бертран. Значит в Сен-Лэ надо будет повернуть.
– Я предлагаю, – говорит Виктор, – ехать прямо, по тропинке, которая идет опушкой.
– Но с дороги мы увидим все лучше!
– Зато подойти не сможем. Мы поедем по дороге на обратном пути.
– Хорошо, попробуем, но, по-моему, это неосторожно. Лес, наверно, охраняется.
– Увидим.
*
Внезапно Виктор и Арман опустились на землю и, затаив дыхание, замерли среди папоротников.
– Так я и думал, – шепчет Арман, – тут караульная тропа.
Проехав немного по дорожке, оба товарища оставили велосипеды в кустах и теперь пробираются по лесу пешком. Мачты совсем недалеко, но подойти к ним невозможно. Слышно, как по тропе проходит дозор.
Снова шум шагов…
– Они идут друг другу навстречу, – говорит Виктор, когда шум шагов удаляется.
Крадучись, добираются они до самой опушки.
– Отсюда не пройдешь, – говорит Арман, – здесь стоит часовой.
– Осмотримся еще, – предлагает Виктор.
Они осторожно идут лесом, пытаясь уточнить обстановку.
*
Через час оба возвращаются на тропинку, около которой спрятали свои велосипеды. Встреча со старухой, которая несла хворост и указала дорогу, немножко ободрила их, но пересечь караульную тропу им все же не удалось.
– Отсюда пробраться нельзя, – говорит Арман. Виктор не отвечает. Он тоже так думает.
– Попробуем проехать по дороге.
– Если только у нас не стащили велосипеды, – недовольно бурчит Виктор. – Сдается мне, что наше обследование проведено не очень-то остроумно.
– А ты что думал сделать?
– Подойти с другой стороны.
– Но ты же сам хотел через лес!
– Потому что ты не хотел, чтобы мы подъехали к радиостанции с другой стороны.
– Но там нет леса!
– Это, может быть, и лучше.
Оба товарища, разочарованные первой попыткой, шагают, понурив головы.
– Ты заметил? – спрашивает вдруг Виктор.
– Что?
– Патрули встречаются, очевидно, каждые четверть часа.
– Ну?
– Нельзя убить одного дозорного, чтобы другой не поднял сейчас же тревоги.
*
Они едут теперь по дороге, ведущей из Сен-Лэ в Буассиз-ля-Бертран. Кругом все лес да лес. Никак не подъедешь к этим мачтам.
– Вот они!
Дорога внезапно выводит их на большое поле. Перед ними открывается внушительное зрелище.
В нескольких сотнях метров впереди, по обе стороны дороги, до самого горизонта, уходя в небо, высятся огромные мачты. Они поддерживаются переплетенными между собой и прикрепленными к земле тросами и соединены друг с другом гигантскими антеннами. Ветра нет, но тем не менее слышен шум, похожий на шум моря. Это свист воздуха между тросами и металлическими частями башен.
– Сделаем остановку, – говорит Виктор.
– Но ты же видишь, что фрицы наблюдают за нами. Они потребуют у нас документы.
Поле по обе стороны дороги огорожено решетками, и у каждого прохода стоит часовой.
– Ты сосчитал мачты? – спрашивает Арман, когда поле радиостанции остается позади.
– Нет, сейчас сосчитаю.
И, не спрашивая мнения товарища, Виктор соскакивает с велосипеда и останавливается на краю рва.
– Не стой здесь, черт тебя побери! – яростно шепчет Арман. – Из-за тебя мы попадемся.
– Почему? Человеку и оправиться нельзя?
Через двести метров, по-прежнему не торопясь, Виктор нагоняет товарища.
– Слева – четыре мачты, – говорит он, – а справа – двенадцать. Каждая в десять этажей. Высота этих штук по меньшей мере сто метров. А уж сколько тросов их держит!..
– Ладно, хватит с нас того, что мы видели. Давай сматываться. Мне кажется, момент неподходящий, чтобы торчать в этих местах.
– Я предлагаю ехать через Мелен. Мы что-нибудь перекусим и вернемся поездом. Я не в силах катить на велосипеде еще шестьдесят километров, и потом живот у меня подвело.
– Ладно, только отсюда надо поскорей убраться.
*
В поезде, который везет их поздним вечером из Мелена в Париж, Арман и Виктор смотрят в окно вагона.
В небе видны три ряда вертикальных огней, красных и белых.
– Что это такое? – спрашивает Арман у одного из пассажиров.
– Где?
– Да огни, которые зажигаются и гаснут вон там.
– Это мачты Сент-Ассиза.
– Такие высокие?
– Их высота – ровно двести пятьдесят метров. – Потом пассажир прибавляет, понизив голос: – В наши дни на них можно смотреть только издали.
– Почему?
– Радиостанция занята немцами, они не разрешают приближаться к ней.
Незнакомец – на его пиджаке три орденские ленточки – хмурит брови.
“Участник прошлой войны, – думает Виктор. – Одних лет с моим отцом”.
IV
Семь часов утра.
В метро, на линии “Площадь Этуаль” – “Площадь Насион”, когда поезд, вынырнув на поверхность после станции “Сен-Жак”, идет на уровне второго этажа домов, Андрэ впился глазами в одну точку. Вон там, подальше, слева, – тюрьма Сантэ. Иногда вечером с улицы слышно, как за высокими тюремными стенами поют “Марсельезу” или кричат: “Мы хотим есть! Дайте нам есть!”
Сантэ. Там, может быть, Рэймон. Нет, еще не там, он, наверно, еще на допросе, но он попадет туда, если только его не прикончат сразу.
В эту минуту Андрэ весь во власти неотвязной мысли, что его товарищ арестован.
Они должны были встретиться накануне вечером, после перевозки склада с улицы Фруадево, но Рэймон не пришел. От Робера Андрэ узнал, что чемоданы были погружены на повозку, а больше Робер сам ничего не знает. Рэймон должен был дать Андрэ отчет о второй части операции, но не явился на условленное свидание. Это не в его привычках. Очевидно, во время перевозки оружия случилось что-то очень серьезное. Для очистки совести Андрэ направляется в то место, где они сговорились встретиться на случай, если связь прервется и ее надо будет восстановить. Андрэ очень боится, что не найдет там Рэймона.
Станция “Итали”. Андрэ выходит из поезда и поднимается к выходу. Встреча назначена на половину восьмого в кафе “Везувий”, напротив станции “Мэзон-Бланш”. Остается двадцать пять минут. Времени с избытком, чтобы дойти пешком.
В переходах – обычная сутолока и скопление людей, бегущих на работу. Хотя Андрэ не надо торопиться, но по парижской привычке он быстро идет вперед.
Пробка. Что тут происходит? Полиция преградила выход. Поворачивать назад уже поздно. Полицейские повсюду: и позади, и в конце перехода. Они останавливают проходящих, без различия пола и возраста. Малейшее колебание может выдать его. Надо идти вперед как ни в чем не бывало. Человек в кожаной куртке останавливает его.
– Полиция. Ваши документы.
Андрэ, не отвечая, спокойно вынимает бумажник и протягивает свое удостоверение.
Полицейский внимательно изучает его.
– При вас есть оружие?
– Оружие? Откуда? – спрашивает Андрэ и поднимает руки с невозмутимым видом.
Полицейский быстро ощупывает его сверху донизу, потом отдает ему удостоверение.
– Ладно. Проходите.
Рядом с ними другой полицейский велит молодой девушке открыть сумку.
– В чем дело? – спрашивает Андрэ немного подальше у полицейского в форме.
Тот, не отвечая, пожимает плечами.
Андрэ не спеша закуривает сигарету, прежде чем продолжать путь. Он-то знает, в чем тут дело. Он это знает так хорошо, что сворачивает в первый попавшийся переход, вместо того чтобы идти к выходу. На улице тоже может быть облава, а когда в кармане у тебя подложное удостоверение и в рукаве – револьвер, лучше не рисковать вторично.
Он пропускает два поезда, желая удостовериться, что никто не остается на перроне. Затем вскакивает в третий поезд и через пять минут сходит на станции “Порт д’Итали”.
На минуту он останавливается на перроне. Но поскольку пассажиры проходят без задержки, по-видимому, на этой станции нет облавы. Он смешивается с потоком пассажиров, сошедших со следующего поезда, и вместе с ними выходит на тротуар авеню д’Итали. До места свидания три-четыре минуты ходьбы.
Законы безопасности требуют: после чьего-нибудь ареста надо идти на место свидания, принимая особые меры предосторожности. Андрэ не делает этого. Рэймон не имел при себе никакой бумажки с указанием того места, куда Андрэ сейчас направляется. Кроме того, Андрэ всецело полагается на Рэймона.
“Разберемся, – думает он, – при каких обстоятельствах мог произойти арест? Он только охранял тележку. Значит, он не был под непосредственной угрозой, но возчик подвергался прямой опасности. Возчика и задержали, вероятно, первым. Тогда Рэймон бросился к нему на подмогу. В таком случае его могли прикончить на месте. Странно все-таки. Он никогда бы не дал арестовать себя без сопротивления. Значит, случилось что-то серьезное. Облава? Возможно. Предательство? Не допускаю этой мысли”.
Часы на углу улицы Тольбиак показывают ровно половину восьмого.
Андрэ поворачивает обратно, входит в кафе “Везувий” и направляется к стойке. Никого. Так он и думал.
– Что прикажете? – спрашивает гарсон.
– Кофе.
Кто-то в зале начинает кашлять.
Андрэ оборачивается.
Рэймон сидит один за столиком перед рюмкой коньяку.
*
– Ну, рассказывай все!
Друзья прогуливаются по внешнему бульварному кольцу.
– Ну вот, как я тебе уже сказал, мне не удалось прийти вчера в семь. Надо было перевезти часть нашего богатства в другое место.
– И задал же ты мне страху!
– А почему?
– Да я же думал, что ты арестован, негодник ты этакий!
– Я пришел, но тебя уже не было.
– Я ждал до без двадцати восемь.
– А я пришел без четверти.
– Ну, дело прошлое. Но наверху думают, что ты провалился.
– К счастью, на сей раз пронесло.
– Очень рад, но в другой раз подобных штук не выкидывай. В особенности когда надо дать отчет о таком важном задании. Бретон крепко меня ругал. Говорил, что мы пустились на весьма сомнительное предприятие и что уже не раз в подобных случаях дело кончалось арестами.
– Как видишь, он ошибся. Этот субъект оказался порядочным. Все удалось сверх наших ожиданий.
– Что было в чемоданах?
– Взрывчатка, бикфордов шнур, запалы, гранаты, револьверы “кольт”, зажигательные трубки замедленного действия, отравленные кинжалы и таблетки цианистого калия.
– Это просто замечательно!
Андрэ сияет. Но вдруг лицо его хмурится.
– Подумать только, что у них есть такие штуки и они не пускают их в дело! Все копят в ожидании “Великого дня”.[Так деголлевцы называли дату высадки союзников. (Пpимеч. пер.)] А нас пока что уничтожают, потому что нам нечем драться. Ведь в течение многих месяцев все вооружение нашей группы состояло из одного револьвера! Надо было убивать бошей, чтобы получить оружие. Мы до сих пор делаем зажигательные пластинки из бертолетовой соли, сахара и кислоты.
– И бомбы в консервных коробках!
– Ладно, не будем жаловаться. Даже если они припишут Лондону все заслуги, можно быть уверенным, что на этот раз взрывчатка пойдет на дело.
– Посмотрел бы ты на эти кольты, – прибавляет Рэймон, – игрушки! А взрывчатка! Говорят, действие невероятной силы. Заряд в восемьдесят граммов, а рвет рельсы, как бумагу.
– Послушай-ка, теперь мы сможем провести операцию в Сент-Ассизе.
– Еще бы!
– Надо серьезно подготовиться.
– А я не терял времени. Арман и Виктор были там вчера, обследовали местность. Я увижу их сегодня.
– Изучишь их донесение, и мы разработаем план действий.
– Надо сразу же назначить товарища, который будет руководить операцией.
– Твое мнение о Робере?
– Хороший парень. И вчера лишний раз доказал, что он храбрый малый…
– Если поручить это дело ему?
– Слушай, я буду говорить с тобой начистоту. Думаю, что Робер вполне годится для этого дела, но я предпочитаю сохранить его для чего-нибудь другого. Что касается Сент-Ассиза, то прошу разрешения заняться этим самому.
– Твоя задача не в том, чтобы участвовать в каждой операции. Ты командир всей группы Вальми. Ты должен руководить, а не рисковать зря своей шкурой.
– Но руководить этой операцией можно только будучи ее участником.
– А если тебя сграбастают?
