Текст книги "Путник. Легенда о забывчивом попаданце (СИ)"

Автор книги: Жан Даровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

   Незнакомец присел, из широкого рукава показалась костлявая кисть, которой он зачерпнул горсть земли и поднес к лицу, скрытому от посторонних глаз глубоким капюшоном. Затем "тощий" пробормотал что-то и швырнул землю в нашу сторону.

   – Это еще что за хрен? – шепотом поинтересовался у меня Адька. – Гляди, Жила, он землей зачем-то кидается...

   – В первый раз такого вижу, – пожал плечами я, неотрывно наблюдая за невнятным типом.

   Из-под узловатых пальцев в почву потянулись световые нити. Земля содрогнулась, пошла волнами, завибрировала.

   – Некромант, – раздался позади меня возглас Рябины.

   – Да ну! – не поверил Адька. – Что ему здесь делать-то? Лично я здесь погостов не видел.

   – Этому погосты не нужны. Все мертвые тела – они земле принадлежат. Он их из любой точки мира притягивать может.

   – Жесть, – я скрипнул зубами, отслеживая движения врага.

   Тем временем некромант вскинул руки над головой и отступил назад. Земля перед ним задрожала, скорчилась в страшных судорогах. Почва разошлась, выпуская наружу тех, кому не посчастливилось найти последнее пристанище в месте, досягаемом для тощих рук некроманта.

   Увидев нежить, ополченцы с возгласами ужаса попятились. Мертвецы, ожившие в одночасье, бросились в свою последнюю битву, уж им-то точно терять было нечего. Они заставляли отступать даже самых отважных воинов. И снова пошло-поехало. Лязг стали, скрежет доспехов, крики, хрипы и рык, человеческий и не только.

   Когда передо мной возник огромный скелет в тяжелой броне, я содрогнулся от ужаса. На меня в упор таращились покрытые белой слизью глаза, выпученные из гнилых глазниц. Провалившийся нос тянул воздух, принюхиваясь к потенциальной жертве, которой я для него был. Скелет осклабился и ринулся вперед. Наши мечи скрестились высекая искры. Я прыгал, рубил, уворачивался, словно заведенный, но усталость давала о себе знать. Старинный меч противника бил с прежней силой, а мои руки уже налились свинцовой тяжестью.

   Еще один удар и он меня перерубит пополам, мелькнуло в голове, но мертвец вдруг замер и закрутился на месте как пес, услышавший свист хозяина. Я оглянулся. Неподалеку от меня на коленях стояла Стефания, опустив лицо и раскинув руки перед собой. Она что-то кричала, в шуме битвы я не мог разобрать что...

   Мертвецы, оказавшиеся вокруг бескрылой новы, перестали драться и повернули свои полуразложившиеся головы к ней. Их пустые глаза неотрывно смотрели на подрагивающие вытянутые пальцы Стефании. Словно завороженная, нежить двинулась к нове. Кольцо врагов сомкнулось вокруг нее, мертвецы замерли около коленопреклоненной фигуры. Потом Стефания выкрикнула что-то громко, и мертвые войны хлынули от нее в стороны, словно взрывная волна, сметая на своем пути тех, с кем недавно восстали и дрались плечом к плечу против нас. Мертвые словно взбесились, набросились друг на друга, остервенело разрывая на куски прогнившие тела.

   Я видел, как Стефания выбралась из этого месива невредимой. Подбежав к нове, я схватил ее за руку и отволок подальше от рычащих и клацающих зубами трупов.

   – Вот молодцы! Сами себя победили! – раздался рядом довольный голос Адьки.

   Умеющий восторженно наблюдал за происходящей грызней. Затем перевел взгляд на Стефанию:

   – Круто ты их, как тебе удалось провернуть подобное?

   – Это воля новы, – вместо Стефании ему ответила подоспевшая к нам Азия, – внутренняя энергия, сила, которая копится долгое время, а потом выплескивается наружу, позволяя творить невероятные вещи.

   – Ты тоже так можешь? – поинтересовался Адька с нескрываемой завистью.

   – Не могу, – честно призналась Азия, – не каждая нова способна проявлять волю.

   – Жалко, а то бы мы живо с этими сиятельными демонами разобрались! – протянул Умеющий с нескрываемым разочарованием.

   Тем временем мертвецы изорвали друг друга на куски, и костлявый некромант остался один под прикрытием кучки бесов. Поняв, что силы неравны, он быстро отступил в сияние, которое тут же помутнело и потеряло яркость.

   – Похоже, на сегодня все, – предположил я, вглядываясь в блеклые всполохи утихшего сияния, – одно меня волнует, куда делись все погибшие?

   Я обвел взглядом поле боя – от ополчения осталась треть, многие были тяжело ранены, но ни одного погибшего поблизости не оказалось.

   – Вы говорили, что демоны уносят в сияние живых, – нахмурилась Азия, вопросительно глядя на Рябину и Стефанию, – но сегодня не осталось и мертвых.

   – Это так, – тихо ответила Рябина, отводя глаза.

   – Бабка Рябина, ты ведь что-то знаешь? – глаза Азии требовательно сверкнули. – Если знаешь – расскажи.

   – Наверняка не знаю, но предположения кое-какие имеются, – понизив голос до шепота, ответила старуха. – Но об этом не здесь...

   Покинув поле битвы, мы отправились восвояси. Оставшиеся ополченцы тоже поспешили разойтись по домам. Победа ни у кого не вызвала особого энтузиазма и радости. Люди выглядели еще более испуганными, чем прежде. Понять их было несложно – наш отряд здорово измотался. Я еле волочил ноги, Адька перевоплотился в человека – устал держать звериный лик, даже Азия выглядела утомленной. Хотелось только одного – поскорее добраться до дома, поесть и выспаться, но об этом речи пока не шло – нас ждал серьезный разговор.

   Пропустив всех в темный коридор, Рябина заперла дверь, а потом проводила в комнату. Там, усадив кругом у стола, села в свое неизменное кресло и знаком призвала к тишине.

   – Я не знаю истинной причины похищений людей, но есть у меня одно предположение, – она переглянулась со Стефанией, получая от нее молчаливое согласие на продолжение разговора, – когда-то давно в Изначальном Доме, где я несла караульную службу, начали ходить слухи, будто можно особым образом изготавливать дорожные камни. Любой здравомыслящий человек усмехнулся бы, услышав такое, но мы, охранники, приближенные к Совету Управителей, знали наверняка, что слухи эти пошли неспроста...

   – Ничего себе! – восхищенно воскликнул Адька, как обычно не дослушав и не удержавшись от комментария. – Изготовив камни, можно построить новые дороги и отыскать новые Дома. Тот, кто владеет подобной технологией, мог бы озолотиться...

   – Не все так просто, – осадила его Рябина, поднимаясь из своего кресла и подходя к столу, – ведь способ добычи камней весьма непрост. Именно поэтому Совет пресек распространение слухов и стер все упоминания об этом способе.

   – Что же в нем такого? – спросила Азия, задумчиво блуждая взглядом по кружевам на скатерти.

   – Каждый дорожный камень – человеческая жизнь.

   – В смысле? – воскликнули мы с Адькой хором, как уже часто бывало до этого.

   – Дорожный камень получают из людей, – сказала Рябина еле слышно и в тот же миг тревожно вскинула голову – палец к губам, взгляд бегает от коридора к окну. – Это ты, Люта?

   Я искренне позавидовал слуху старухи. Сам-то ничего не услышал подозрительного, а седьмое чувство у меня никогда особо не проявлялось...

   Из коридора и вправду крадучись вышла Люта. По ее округленным глазам, исполненным тревоги, я понял, что случилось что-то нехорошее. Хотя, после последней битвы моя фантазия отказывалась рисовать нечто новое, кроме бесконечного потока разномастных демонов и нежити. Неужто, опять сияние? Я не угадал...

   – Я вам сейчас такое расскажу! – пробормотала девушка нестройным, заикающимся от волнения голосом. – Я видела его, "плаща" вашего. Пока вы там дрались, он возле брошенного сарая, что на краю улицы стоит, с Клиффордом разговаривал.

   – Ага, – радостно воскликнул Адька, но все тут же шикнули на него – не шуми, мол. – Так я и знал. Так мы все и знали.

   – Да подожди ты, – перебила Умеющего Люта. – То, что Управитель наш в какие-то свои игры играет, давно ясно было. Я их разговор подслушала. Они про похищения говорили. "Плащ" просил у Клиффорда еще людей и ссылался на одного Управителя из Совета Верховных – дескать, ему больше нужно. А Клиффорд сетовал, что ополчение собралось сильное, и демоны уже не справляются – тяжело им людей в сияние таскать.

   – Значит, люди им нужны, а вовсе не Дом, – задумчиво произнесла Азия, щурясь на огонь свечи, почти полностью оплывшей, превратившейся в восковую лужу с тонкой нитью фитиля в центре, – вот для чего сговорились. Слушай, Люта, о каком именно Управителе из Совета они говорили?

   – Имени я не расслышала, "плащ" произнес его беззвучно, одними губами. Видать, знал, что могут подслушать.

   – Видели тебя? – чутко прислушиваясь к тому, что происходит за стенами жилья, спросила Стефания.

   – Не думаю, – ловя пристальный взгляд новы, помотала головой девушка, но ответ ее прозвучал не слишком убедительно.

   – Сюда идут, – сверкнула глазами Азия, сжимая кулаки и глядя на дверь, ведущую из коридора в комнату. Призвав всех к тишине, нова встала и подошла к стене, припала ухом к выцветшим узорчатым обоям. – Уже окружили.

   – Значит, черным ходом уйти не получится, – пристально взглянув на входную дверь, произнесла Стефания, – выходит...

   Договорить она не успела, и случилось это не с привычного молчаливого запрета Рябины. Дверь, распахнутая ударом ноги, сорвалась с петель и рухнула под ноги ввалившимся внутрь людям Клиффорда во главе с самим Управителем.

   – Всем оставаться на месте, – прорычал он, тыча пальцем в нашу сторону, – вы все подозреваетесь в шпионаже и сговоре с демонами.

   Я едва успел наступить на ногу Адьке, который, как всегда, собирался высказать вслух все, что он думает по поводу сложившейся ситуации. Представляя, что он скажет, я и сам разделял подобное мнение – "Это кто еще с демонами сговорился!"

   Увидав Клиффорда, Люта испуганно шмыгнула за спину бабке Рябине, а Стефания с Азией как по команде поднялись и выступили вперед. Две новы заставили Управителя отступить, но за спиной его топтался целый вооруженный отряд – не чета тому, что явился на последнюю битву с визитерами из сияния. Похоже с охоты на Воина Дорог прибыли наконец основные силы. Разглядев теснящихся в коридоре тяжеловооруженных воинов с мечами и короткими пиками, я подумал, что связываться с ними сейчас совершенно не в наших интересах. Хотя, дома, ведь, и стены помогают?

   – Сложить оружие и руки на стены, всем! Больше повторять не буду! – выкрикнул Клиффорд, пропуская стоящих позади него бойцов.

   Те, толкаясь, вывалили вперед, заполняя небольшое пространство комнаты. Я переглянулся с Азией и Адькой. В глазах товарищей застыла решительная уверенность.

   Сдаваться на милость Управителя никто не собирался и Клиффорд, похоже, понял это не хуже меня. В одно мгновение он растолкал своих людей, перекидываясь на ходу в зверя. Защелкал трансформирующийся позвоночник, с хрустом растянулась кожа, изменяя натяжение, с мерзким хрустом вытянулись челюсти, обращая человеческое лицо в хищную морду. Краем глаза я заметил, что Адька тоже начал перевоплощение, но куда ему с его двумя минутами, против нескольких секунд Полузверя.

   Я выхватил меч, краем глаза заметил, как взмахнула крыльями Азия и, швыряя о стены воинов Клиффорда, прикрыла Люту. Стефания и Рябина тоже схватились за оружие. Решив выиграть время для нашего Умеющего, я кинулся на огромную оскаленную зверюгу. Полузверь клацнул зубами у мня перед носом. Я едва успел отскочить назад. Из-за спины выпрыгнул Адька и, рыча, сцепился с Клиффордом.

   Два зверя устроили яростную грызню, растолкав остальных бойцов с обеих сторон. К удаче Адьки, Клиффорд, похоже, еще не набрал полную силу Умеющего, в противном случае Полузверь одолел бы противника сходу. Однако силы и так были неравные. Изловчившись, Клиффорд ухватил Адьку за ухом, а потом, по-бульдожьи пережевав складки кожи, передвинулся на горло. Рык нашего Умеющего сменился сдавленным хрипом.

   Мощь челюстей Полузверя не оставляла Зверю шансов. Нужно было что-то делать. Срочно. Я остановился на секунду, а потом, будто в трансе, ринулся к сцепившимся в смертельной схватке хищникам. Алгоритм действий пришел из головы, прорвался откуда-то из глубины подсознания. Экстренная память – моментальная реакция организма на критическую ситуацию.

   Как в замедленной съемке я подскочил к Клиффорду. Руки действовали сами, подчиняясь воле неосознанных воспоминаний туманного, нездешнего прошлого. На мгновение время остановилось вовсе, в застывшем кадре показывая мне инструкцию того, что необходимо сделать....

Глава 6. Побег

   Часа через пол сенькина дача ожила. Заплясал под железным навесом послушный костерок, заскрипели ставни, позволяя закрытому еще с зимы гостевому домику, построенному в качестве кухни задолго до основного, наконец взглянуть на свет божий.

   – Жрать охота, – заявил Пашка, самый вечноголодный в нашей компании человек. Это неудивительно, при Пашкиных-то габаритах – здоровее всех в группе, да, пожалуй, и в потоке.

   – Пива попей, – весело отозвался Витек, заботливо придвигая к себе мясо, замаринованное в уксусе, – шашлык спешку не любит.

   – А я бы лучше поспешил, – взволнованно подметил Влад, кивнув на забор.. – А то тут уже мобы окрестные на наше мясо агрятся.

   Я повернул голову туда, куда он показывал. Через дыру в заборе на зоринский участок просунулась рыжая собачья башка. Черный нос сосредоточенно нюхал воздух, пока, наконец, не нацелился на шампуры с сырым еще шашлыком. Незваный гость был среднего размера, его уши торчали над головой двумя острыми треугольниками. Судя по внешности – метис карело-финской лайки. Пес выбрался из проема и, осторожно косясь на нас, медленно пошел к мясу.

   Стоило незнакомоцу сделать несколько робких шажков по сенькиной территории, как из дома донесся жуткий отрывистый рев, какое-то хриплое надрывное уханье.

   Витек, который до ужаса боялся собак, побелел при виде приблудного пса, но, услышав звуки, побледнел еще сильнее и, заикаясь, спросил:

   – Он что, здесь?

   – Ага, – виновато кивнул Зорька, – родичи оставили – мать хотела ковры от его шерсти почистить.

   – Предупреждать надо, – сдавленно процедил Витек, а Пашка тут же радостно прокомментировал:

   – Ты что, Сень, забыл, что Витек наш твоего Анчара боится до жути?

   – Помню, – огрызнулся Зорин, – а я что поделаю? Мать вообще с дачи уезжать не хотела по-другому. Пришлось согласиться. Да вы не бойтесь, я его в доме запер.

   – Точно запер? – не теряя своего извечного оптимизма, поинтересовался Пашка.

   Ответить ему Зорин не успел. Дверь дома распахнулась, оттуда с грозным ревом выскочил здоровенный «немец» и, промчавшись мимо нашей остолбеневшей компании, с налета бросился на рыжего пса.

   Началась нешуточная драка. «Карело-фин» отчаянно сопротивляться, но противостоять противнику вдвое превышающему размером – дело нешуточное. Огромный «немец» подмял его под себя и ухватил за голову. Бедняга рыжий истошно заскулил от боли, но зорькин Анчар, почуяв победу, только сильнее сжал челюсти.

   Я среагировал не сразу. Уж больно неожиданно все произошло. Но, сообразив, что драчунов надо срочно разнять во избежание жертв, подбежал к ним. Действовать пришлось быстро: одной рукой я ухватил овчарку за ошейник, второй за морду – указательный палец зацепил под брылю, большой воткнул в глаз, прямо под яблоко. Этому приему меня научил отчим, в загородном доме которого жили двое западно-сибирских лаек-медвежатников и весьма несговорчивый среднеазиат. Три здоровенных кабыздоха периодически делили влияние и устраивали нешуточные бои, поэтому опыт борьбы с собачьим беспределом у меня имелся.

   – Фу, Анчар! Фу! – прикрикнул я на зачинщика беспорядка и оттащил его за ошейник от рыжего. Тот, поспешно вскочив на лапы, поспешил ретироваться с сенькиного участка...

   – Быстро ты их разнял, – со знанием дела покачал головой Влад.

   – Повезло тебе, Жила, тебя собаки не кусали. А меня в детстве бабкин пудель цапнул, так я их теперь на дух не переношу, – оправдался белый, как привидение, Витек.

   – Не кусали, если бы. Анзуд мне один раз чуть ногу не откусил, когда я его с Тошкой в очередной раз разнимал. Спасибо отчим подоспел тогда...

   Продолжая держать за ошейник Анчара, я, поморщившись, взглянул на окровавленную кисть – похоже, пока я оттаскивал сенькиного пса, рыжий со страху рванул меня зубами. Фигово дело – пес, конечно, на бешеного не похож, но кто ж его знает? А идти в больницу и делать хренову тучу уколов – перспектива не из приятных. Съездил на шашлычки, блин.

   Прочитав по лицу мои тревоги, Сенька виновато развел руками:

   – Это соседа нашего, Дмитрия Павловича собака. Сходи к нему, пусть справку тебе покажет, что она здоровая.

   – Ладно, – вздохнул я тоскливо, и по-хозяйски повел Анчара в дом, – потом. Сперва шашлыки, а потом все остальное....

   ...Руки действовали сами. Правая – указательный палец под брылю, большой в глаз. Левая – удар кулаком по верхней челюсти, потом рывок за загривок... Освобожденный Адька падает на пол и отползает в сторону. Полузверь яростно рычит, а я ору на него что есть мочи: "Фу, Анчар! Фу!". Он вырывается из захвата и прет на меня. Свет резко гаснет...

   – Жила, сюда, скорей! – крик Азии вырвал меня из странного транса, возвращая к реальности.

   Я не видел, кто погасил в комнате свет, но хаос, начавшийся после этого, сыграл нам на руку. Чудом ориентируясь в темноте, ко мне подскочила нова и, схватив за шкирку израненного Адьку, протиснулась в потайной проход, открывшийся в стене. Я незамедлительно последовал за ней, слыша, как за моей спиной закрылась дверь, приглушая звуки царящей там неразберихи.

   – Все здесь? – услышал я голос бабки Рябины.

   – Все, – тихо отозвалась Азия.

   – Тогда за мной. Выйдем у края Дома...

   Потайная дверь вела в узкий коридор, спрятанный между ложной стеной и настоящей, который обрывался крутыми ступеньками ведущими под землю, в темноту.

   – Лезьте туда! – скомандовала Рябина. – Скорее.

   Мы двинулись в проход. Я прошел по ступеням последним и вздрогнул от неожиданности, когда за спиной посыпалась земля. Вход в подземный коридор обвалился, погребая нас под толщей почвы.

   Спустя минуту подземелье озарил тусклый огонек. Люта зажгла керосиновую зажигалку. Ничтожного освещения хватило на то, чтобы выдернуть из тьмы фрагмент земляной стены с торчащими наружу корнями деревьев.

   – Нужно уходить быстрее, – с тревогой произнесла Азия, потом обратилась к Адьке, который еле ковылял, неуклюже подтягивая к груди неестественно раздутую переднюю лапу, – что с тобой? Перекинуться в человека сможешь?

   Адька не ответил, только поморщился. Этот человеческий жест в зверином исполнении выглядел как кривой оскал. Люта поспешно присела рядом с ним, осторожно коснулась распухшей, окровавленной лапы. Потом ответила за Умеющего:

   – Не сможет. У него рука сломана. Если перекинется – кости деформируются, и он вообще без конечности останется.

   – Плохо дело, – покачала головой Азия, – ладно, сначала выберемся отсюда.

   Подземный ход привел нас на окраину Дома. Выход из него был надежно скрыт в траве под поваленной яблоней. Пропустив остальных вперед, Рябина остановилась. По ее молчанию становилось ясно – дальше она не пойдет.

   – Бабка Рябина, а как же ты? – спросила Азия.

   – Я остаюсь. Это не обсуждается, – она пихнула вперед Люту, – внучка с вами, а ты Стефания?

   – Я остаюсь.

   – Тогда остальные – живо отсюда.

   – Бабушка, – Люта замерла, не решаясь сделать шаг, – как же вы тут?

   – Справимся, иди уже! – решительность хозяйки жилища не оставила сомнений. Спорить с ней было трудно и бесполезно. – Идите, пока охраны на дороге почти нет.

   К большой удаче на выходе стояло всего два охранника, да и те были не из лучших. Они не стали ввязываться в бой – отступили вглубь Дома, и наверняка поступили бы по-другому, если бы знали про нашу разборку с Управителем.

   Из-за ран и усталости двигаться получалось медленно. Жаль, что пришлось оставить коня, но четверых он все равно бы не унес. Во избежание погони мы свернули на узкую тропу, проглянувшую сквозь гущу придорожных елок.

   Тропа петляла среди моховых кочек, клубящихся сизым и белым под раскидистыми зелеными ветвями. Лес выглядел тихим и спокойным, казалось, можно сойти с тропы и пройтись прямо по мху, но такое спокойствие обычно оказывалось обманчивым. В изумрудном сумраке там и тут вспыхивали слепящие всполохи.

   – Их еще не хватало, – сердито проворчала Азия, – блуждающие огоньки.

   Давно мне не попадались эти существа – сияющие сгустки энергии, которые то и дело озарялись яркими световыми вспышками и слепили глаза до слез. Они всегда водились возле узких троп. Ослепляя проходящих сбивали с пути, заставляя сделать с тропы роковой шаг. Сейчас огни вели себя на удивление тихо, и мы быстро миновали их.

   Несмотря на вероятную погоню и отсутствие препятствий, двигались мы медленно и уныло. Последняя битва измотала всех – отдохнуть после "веселого" дозора так и не посчастливилось. В ближайшем будущем передышек тоже не намечалось – какой уж тут оптимизи? Выглядела наша компания весьма жалко. Мы с Лютой едва волочили ноги, Адька прыгал на трех лапах, Азия брела позади всех. На лице новы читались сомнение и взволнованность. Она вся ссутулилась, сгорбилась, сжалась, словно черепаха, пытающаяся втянуть голову в панцирь, но как это сделать, если панциря нет?

   – Азия, все в порядке? Тебя ранили? – спросил я на всякий случай.

   – Не ранили. Не в порядке, – ответы последовали друг за другом.

   – Что именно не так?

   – Все, – в глазах новы застыло смятение, – все происходящее неверно, неправильно. Я нова – значит, должна подчиняться Управителям. Я нова – значит, обязана защищать людей. Но что мне делать, если нужно защищать людей от Управителей? Как быть?

   – Заканчивай с самобичеванием, Азия, – успокоил ее Адька. – просто реши, что для тебя важнее – подчиняться или защищать? А ты, Жила, что бы выбрал? – Умеющий переключил внимание на меня.

   – Не знаю, что выбрал бы, будь я новой, но как человек – однозначно второе.

   – Значит, по-твоему, нова не человек? – в голосе Азии прозвучало разочарование.

   Вот дурак! Надо же было такое ляпнуть, хотя, кто ж их знает, этих нов? Кто они на самом деле? Но, все равно, некрасиво с моей стороны получилось...

   – Ну, Жила! Не ожидал от тебя, – я поймал возмущенный донельзя взгляд Адьки. – Значит, я для тебя тоже не человек?

   – Не говори ерунды, – ответил я ему и поскорее обратился к нове. – Прости, Азия, я неверно выразился.

   Она взглянула на меня с недоверием, словно в мозгах покопалась. Наверняка выясняла, правду я говорю или нет. От этого занятия ее отвлекла Люта, которая поспешила перевести неприятную тему в иное русло. Обращаясь ко мне, спросила:

   – Ты что, умеешь колдовать?

   – Чего? – не понял я.

   – Я про заклинание, которое ты выкрикнул, когда заставил Полузверя разжать челюсти.

   Сказать по правде, я вообще плохо помнил этот момент. Действовал словно в трансе, в полузабытьи, и только чудом не попался разъяренному Клиффорду в зубы. Что я там мог кричать? Выругался, наверное, или...

   – Что выкрикнул, Люта? – спросил я напрямую, теряясь в догадках.

   – Заклинание какое-то, что-то наподобие "Фу – Анчар – Фу!"

   Фраза озарила мозг яркой вспышкой, заставив обленившуюся память нехотя провернуться. Эта фраза. Она связана с каким-то еще событием в моей жизни. С каким же. С каким....

   Подчиняясь незримому прошлому, взгляд автоматически переполз на правое запястье, на котором красовался шрам от укуса некоего животного, надо сказать, достаточно свежий. Раньше я не обращал на него внимания. Сознание словно отводило меня, не позволяя задумываться об очевидном. Этот шрам был не единственным на моем теле, но остальные повреждения оказались либо слишком старыми, либо недавними, и я прекрасно помнил, откуда их получил.

   – Колдовать я не умею и как про какой-то анчар кричал не помню, – сдался я, не в силах объяснить свое поведение даже самому себе, не то что окружающим.

   – Что еще за анчар? – задумался Адька. – Никогда таких слов не слышал.

   – Это такое дерево, – сказал я совершенно уверенно – ответ вырвался сам собой.

   – Так и скажи, что опять все забыл, как когда-то, – мотнул головой Умеющий, – а не неси всякую ерунду про несуществующие деревья.

   При взгляде на нову в голову мне пришла одна догадка, которую я тут же решил проверить.

   – Скажи, Азия, а ты помнишь свое прошлое?

   – Время, до того, как стала новой? Нет.

   Отлично! Выходит, в нашей дружной компании я не один такой склеротик. Хотя, радостного мало, и то, что нова не помнит себя до обращения вполне логично. А как тогда быть со мной? Меня вроде ни в кого не превращали и не переделывали. Я задумчиво взглянул на Адьку. Расценив мой взгляд как вопрос, Умеющий отрицательно помотал головой:

   – Не смотри на меня, Жила, я про себя все помню! У меня и семья есть и жилье и вообще. Да ты сам мое жилище своими глазами видел и с батей моим общался! Надеюсь ваш склероз не заразный?!

   – Тебе бояться нечего, – тихо произнесла Азия, и в бесстрастном голосе ее прозвучали ноты понимания. – Ты на службе у Управителей не находишься.

   – Что успокаивает, – радостно выдохнул Адька. – Только от этого не легче. После всех последних событий, что будем дальше делать? – резко остановившись, он сел на дорогу. Остальные тоже встали, как вкопанные. – Ну, какие есть предложения?

   – А чего тут неясного? Нужно разобраться с заговорщиками – этим и займемся! – Азия метнула взгляд на испуганную Люту. – Я этим займусь.

   – Я с тобой, – первым выкрикнул Адька, – раз уж влипли в историю все вместе, так и разбираться все вместе будем. Так ведь?

   Я кивнул, соглашаясь с Умеющим. Люта тоже кивнула:

   – Тебе одной не справиться, Азия.

   – Тогда, раз уж мы решили и дальше работать в команде, нужно расставить все точки над "и", – я строго посмотрел на товарищей.

   – Какие еще точки? – не понял Адька.

   – Слишком много недоговоренного есть во всей этой истории с демонами и похищениями, и вообще.... Так что, Люта, выкладывай, что знаешь от Рябины и Стефании.

   – Хорошо, – девушка кивнула. – Много лет назад бабушка служила в личной гвардии Великого Управителя Беато. Он погиб при невыясненным обстоятельствах, и его место занял Плего. Он не принял людей предшественника, и всю личную гвардию Беато расформировали. К тому же Плего велел закрыть магические лаборатории Беато и уничтожить труды, хранящиеся в них. Так, бабушка вернулась в свой Дом. С ней пришла Стефания, которую она встретила по пути. Больше я ничего не знаю.

   – Ясно, – вздохнула Азия, – все это я знаю и сама. После отставки Рябина служила в одном из Изначальных Домов в отряде одного из Младших Управителей Совета. Там я с ней и познакомилась. А вот о Стефании толком ничего не знаю. Ясно одно – она здорово кому-то насолила, раз лишилась крыльев.

   – Может, несчастный случай? – вынес предположение я.

   – Нет, исключено. Нов лишают крыльев за особо тяжкие провинности. Похоже – тот самая ситуация.

   Я промолчал, раздумывая. Что делать дальше? История, в которую мне посчастливилось ввязаться, становилась все запутаннее. Правда, эти последние события волновали меня гораздо меньше, чем то, что то и дело проскакивало в памяти вспышками секундного озарения и снова проваливалось в никуда. Я не мог вспомнить всего, что видел в моменты забытья, сюжет воспоминаний пропадал, лица и пейзажи стирались. Оставалось одно – стойкое ощущение, что там все было по-другому. Там моя жизнь подчинялась иным правилам и иной, совершенно иной правде. Чем были те воспоминания? Забытыми моментами из прошлого, картинками из предыдущей жизни?

   – ...Теперь у меня одна цель, – оторвала меня от раздумий Азия, – найти Управителя из Совета, о котором говорили Клиффорд и "плащ". ...

   – Если мне промыли мозги по воле Совета, значит – мне туда же. Хочу вернуть свое прошлое, по крайней мере выяснить, где мой родной Дом и семья.

   – Отлично, – довольно кивнула Азия, – твои навыки путника нам пригодятся, ведь добраться до Изначальных Домов не так-то просто.

   Я прикрыл глаза, рисуя внутренним взглядом карту. Тут уж память не подводила никогда – карта со всеми подробностями являлась по первому желанию. Линии дорог, алые точки Домов. Изначальные Дома – жирные кляксы в центре карты. И все это великолепие меняется, перетекает из одного в другое – все потому, что мир нестабилен. Тракты Изменений заставляют его раз за разом менять свои очертания и границы. Мир, словно сеть, раскинутая на колышущихся волнах. Представьте легкую сеть, поддерживаемую на поверхности то и дело приходящей в движение воды невесомыми поплавками. Роль таких поплавков в этом мире выполняют Изначальные Дома.

   Вглядываясь в запечатленное подсознанием изображение, я отыскал наиболее стабильную дорогу. Только шла она через болота – не слишком приятное открытие. Пути, заходящие в топь, несли в себе множество опасностей и неприятных сюрпризов, и здоровенные жирнющие змеехваты были далеко не самыми страшными из них. Флора и фауна болот отличалась особой силой и мощью. Там водились твари, способные преодолевать защиту обочины и нападать на ничего не подозревающих прохожих.

   Когда я сообщил эту новость остальным, услышанное их мало обнадежило. Отправляться в сомнительный путь – перспектива не из лучших, но иных вариантов поиска Изначальных Домов пока не находилось.

   – Страшно идти через топи, – честно призналась Люта, – я слышала о них от заезжих путников.

   – Нечего бояться раньше времени. Мало мы в своих Домах всякой жути, что ли видели? Живы ведь до сих пор. И на болоте, авось, не сгинем! – храбрился Адька.

   – Не сгинем, – согласилась Азия, – пройдем через болота.

   Прежде чем ступить на путь, ведущий через топи, мы потратили полдня, петляя в густом ельнике по дороге закрученной, словно серпантин. За каждой новой елкой путь то и дело загибался крутым поворотом, раз за разом меняя направление на противоположное. Время от времени нам попадались мелкие змеехваты. Под елками им жилось не сладко – цветы оказались тусклыми и слабыми. Такие большой опасности не представляли. Постепенно ельник поредел, сменился кустами ракиты и акации, но вскоре и те исчезли, оставив место округлым кочкам, между которыми там и тут виднелись глубокие дыры с темной водой. На верхушках кочек, покрытых клубящимся сизым мхом, торчали пучки черники и вереска.

   Дорога истончилась, сузилась до предела. По обеим сторонам время от времени попадались карманы – небольшие площадки, вымощенные дорожным камнем. Значило это одно – в ближайшее время к Домам мы не выйдем, значит, придется ночевать на дороге. Провести ночь в паре метров от обочины – перспективка та еще. Мне такое счастье выпадало всего пару раз, и то, ландшафт тогда был относительно спокойным, лес полупрозрачным и лишенным всяческой живности. Тут же другое дело. Чем глубже мы заходили в болота, тем ближе подползала к обочинам всякая живность. Блуждающие огни, сияющие во мхе мерцающими золотыми гирляндами, какие-то мелкие твари, похожие на сухопутных ручейников с клешнями, болотные змеи, покрытые пластинами хитиновой брони и здоровенные шкварники. Эти подбирались к самой дороге и начинали искрить при нашем приближении.