Текст книги "Богословие иудеохристианства. Главы из книги"

Автор книги: Жан Даниэлу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Мы имеем здесь первую форму милленаризма, которая представляет собой общую доктрину. Она не выделяется в особую группу. "Вознесение Исайи" – свидетельство для сиро – палестинской области, "Послания к Солунянам" нам показывает, что это было верой греческих христиан, т.к. св. ап. Павел довольствуется уточнениями и предполагает наличие у своих корреспондентов ожидания земного Царства Христа, (см. J.Dupont "Во Христе", Louvain, 1952, р.40-45). Кроме того, в дальнейшем доктрина развивается в формах, данных Апокалипсисом Иоанна. Существенным является наличие того промежуточного состояния, где воскресшие святые суть еще на земле и не вошли еще в свое последнее состояние. Но Апокалипсис ничего не говорит о природе и продолжительности этого состояния. Речь идет об одном из аспектов тайны последних времен.

Крайней противоположностью течению, представляемому "Вознесением Исайи", является эвионейский мессионизм. (см. H.-J. Shoers, Theologie und Geschichte des Judenchristentums, p.82-87) Он является продолжением иудейского временного мессионизма и соответствует той "иудейской" тенденции, которая будет осуждена отцами Церкви. Он характеризуется очень материальным характером ожидаемого мессианского Царства. Это тот милленаризм, на который намекает св. Иероним, когда пишет: "Иудеи и евиониты, наследники иудейских ошибок, принявшие имя "бедных" за смирение, понимают в буквальном смысле все наслаждения тысячелетия". (Со. Jer. LXVI,20; P.L. XXIV, 823) Святой Иероним подчеркивает здесь две важные черты. Первая есть сильное влияние на это течение иудейского мессианизма. Вторая есть тот буквальный характер, с которым будут пониматься пророчества. Свидетельство св. Иеронима подтверждается свидетельством более древним, которого он не заметил. Это Reconnaissances Clementines. Там мы видим, что Caiphe, осуждает православие: "Он пытался нападать на учение Иисуса, говоря, что Он утверждал непостоянные вещи: Он сказал, что "нищие" блаженны, и Он обещал земные воздаяния и источник наград в ином наследстве и обещал, что те, которые исполнят правду, насытятся пищей и питием" (1,61).

Сходство этого текста с текстом св. Иеронима поразительно. В том и другом случае – это вопрос о "нищих", то есть эвионитах. Здесь не ставится акцент на возвращение Христа и Его Царства, но делается упор на материальном воздаянии праведным. С другой стороны, в обоих случаях эта надежда основана на одном буквальном понимании. Но по содержанию текст Reconnaissances Clementines дает важное уточнение. Очевидно, что там есть намек на "Блаженства". Праведные нищие суть "блаженны". То же имеется в виду у Марка 10,29-30: "Те, кто оставит дом или братьев, или сестер, или отца, или мать ради Меня, получат стократно в этом мире". Это доказывает, что у евионитов существовала милленаристическая экзегеза Нового Завета. Мы снова находим такую экзегезу у православных авторов, таких, как св. Ириней.

Между этими двумя течениями находится истинный милленаризм. Его характеризует развитие общего учения о возвращении и благодатном Царстве Христа в категориях иудейской апокалиптики. Оно составляет, собственно, иудео-христианское богословие милленаризма. Его следы уже находим в Апокалипсисе Иоанна. У нас нет необходимости разбирать здесь в деталях Апок. 19,11-21. Мы заметим только, что там выделяются три элемента. С одной стороны, имеются обычные темы: парусин, воскресения святых, Царства Христова, которые находятся у святого апостола Павла, (см. H.Bietenhard, Das Tausendjahrige, Zurich, 1955, p.60-62; A.Wickenhaurer. Das Problem des tausendjahrigen Reiches in der Johannes-Apocalipse, dans Rom, Quart, 40 (1932), p. 13-27). Во-вторых, Иоанн вдохновляется Иез.36-40. Это решительным образом выразилось в намеке на Гога и Магога (Иез.38,2; Апок.20,7) Наконец, мы встречаем намек на тысячелетие 4 раза (20,2-6), имеющий отношение к иудейской апокалиптике. Нам надо разобраться в его происхождении и значении.

Более древнее и более сильное свидетельство о таком милленаризме относится к той же самой азиатской среде, что и Апокалипсис. Оно есть у Папия, современника св.Поликарпа. Но мы относим его к более древней традиции, связанной с апостольским временем. Евсевий в заметке, ему посвященной (Папию), делает более явный намек на это учение: "Он же (Папий) передает и другие рассказы, дошедшие до него по устному преданию: некоторые странные притчи Спасителя, кое-что скорее баснословное. Так, например, он говорит, что после воскресения мертвых будет тысячелетнее и плотское Царство Христово на этой самой земле" Евсевий, ЦИ 3,39,12. Мы вновь находим здесь азиатскую тему тысячелетия. Кроме того, текст совпадает с таким же текстом из "Вознесения Исайи". Речь идет о земном Царстве Христа посреди воскресших праведников, предшествующее суду.

Эти сведения Папия будут более хорошо развиты св. Иринеем: благословение Исааку "бесспорно относится ко временам Царства, когда будут царствовать праведные, восстав из мертвых, когда и тварь обновленная и освобожденная будет плодоносить множество всяческой пищи от росы небесной и от тука земнаго. Так и пресвитеры, видевшие Иоанна, ученика Господня, сказывали, что они слышали от него, как Господь учил о тех временах и говорил: Придут дни, когда будут расти виноградные деревья, и на каждом будет по 10000 лоз, на каждой лозе по 10000 веток, на каждой ветке по 10000 прутьев, на каждом пруте по 10000 кистей, и на каждой кисти по 10000 ягод, каждая выжатая ягода даст по 25 метрет вина. И когда кто-либо из святых возмется за кисть, то другая (кисть) возопиет: я лучшая кисть, возьми меня, чрез меня благослови Господа". (ПЕ.5,33,3).

Святой Ириней продолжает, что так будет что касается хлеба и для других плодов земли. Он добавляет: "Все животные, пользуясь пищей, получаемой от земли, будут мирны и согласны между собою и в совершенной покорности людям. Об этом и Папий, ученик Иоанна и товарищ Поликарпа, муж древний, письменно свидетельствует в своей четвертой книги, ибо им составлено 5 книг. Он прибавил следующее: "Это для верующих достойно веры. Когда же Иуда, предатель, не поверил сему и спросил, каким образом сотворится Господом такое изобилие произрастений, то Господь сказал: Это увидят те, которые достигнут тех (времен)". (5,33,3-4) Новый элемент, появляющийся здесь – обновление земли. Она будет сама производить, не будет нужды ее засевать и обрабатывать. Она явится необычайно плодородной и будет такой в продолжение земного мессианского Царства, воскресшие будут продолжать питаться материально. Замечено, что св. Максим Исповедник, цитируя Папия, подчеркивает эту мысль: "Папий в своем 4-м томе говорит о наслаждениях пищей во время воскресения" (Схолия на Церковную Иерархию,?). Итак, это соответствует тому, что сказано в "Вознесении Исайи", когда там подчеркивается, что после земного Царства люди будут лишены плоти. Это значит, что будет одно первое воскресение, где праведники будут иметь тела преображенные, но еще земные, и которое предшествует второму, более полному преображению.

К тому же, это ясно развито позднейшим автором, который, тем не менее, является, наряду со св. Иринеем, важным свидетелем азиатской традиции милленаризма. Святой Мефодий Олимпский, действительно, пишет: "Потом, следуя за Иисусом, "прошедшим небеса" (Евр.4,14), прихожу, как и они (иудеи), после покоя праздика Кущей в землю обетованную, на небеса, не оставаясь в кущах, т.е. (телесная) моя скиния не остается такою же, но после тысячелетия (hiliontaeteris) изменяется из вида человеческого и тленного в ангельское величие и красоту" (Пир.9,5). Св.Мефодий видит здесь во времени, проведенном иудеями в кущах в пустыни перед входом в землю обетования, образ того, что он называет выше "тысячелетием покоя" и "воскресением". "Кущи" означают тела воскресших, которые сохраняют еще в течение тысячелетия свою земную форму. Заметим, что тела остаются тленными. Действительно, в тысячелетии просто имеется особая долговечность, такая же, как у Адама в раю, которая была именно тысячу лет, только после 1000 лет давался дар нетления, как мы увидим далее у Тертуллиана.

Папий связывает мысль о внезапном и чудесном плодородии природы с мыслью о примирении животных между собой и их покорности человеку. Это является очень древней чертой описания мессианских времен, которое находится уже у Исайи. (Ис.65,25) Святой Ириней, комментируя Папия, замечает то же (5,33,4). Оно снова появляется в Апокалипсисах (2Варух 33,6). С другой стороны, мысль о том, что земля будет производить плоды без необходимости человеку возделывать ее и о необычайном плодородии земли, по своему происхождению близка к пророкам (Ам.9,14) и в апокалиптике имеет форму, которую воспроизводит Папий: "Каждое посеянное зерно произведет на тысячу мер более, чем одно." (1 Hen., 10,19). Но у пророков и в апокалиптике эти описания относятся к будущему мира вообще. Они представлены, как преображение земли. Оригинальностью традиции, приводимой Папием, является применение этих райских описаний к земному Царству Мессии. Одна иудейская параллель есть во 2Варуха, но только в том, что касается плодородия земли, отнюдь не мира между животными (29,3-30,2) (тж Sib. VII, 146-149). Заметим, что в Апокалипсисе необычайное плодородие деревьев есть признак не тысячелетия, но нового творения (см.тж. VisioPauli, 21-22; M.R.James, Apocr. Anecd., p.22-23). Это мы встречаем в контексте характерных признаков азиатского милленаризма. Он применяет к мессианскому Царству определенные пророчества ВЗ-та, относящиеся к будущему мира. Правда, у пророков эти два вида пророчеств не различаются. Это – пророчества о примирении животных (Ис.65,25), об усилении света сияния солнца и луны (Ис.30,26), о необычайном плодородии природы (Ам.9,13), придающие милленаризму характер "мифического", коробило Евсевия, и что не отражено в Апокалипсисе Иоанна Богослова.

Остается посмотреть, были ли рассмотренные концепции достаточно распространены. Действительно, св. Ириней атрибутирует их сначала пресвитерам, далее он добавляет, что они находятся также у Папия. Таким образом, они заимствованы этим последним. Кроме того, сами пресвитеры, по словам Папия, утверждали, что получили их от Иоанна, который сам говорил, что узнал их от Господа. Эта непрерывная атрибуция составляет загадку, еще не решенную. Ясно, что не может быть вопроса о сообщении этого учения Христом, по крайней мере, речь идет об отношении этого ко всей первохристианской общине. Это объясняет то почтение, с которым на них смотрел человек, по силе ума подобный св. Иринею. Наряду со свидетельством Папия мы имеем другие признаки присутствия милленаристических концепция в азиатской среде в инославных учениях. Они, действительно, присутствуют у Керинфа, которого знал св. ап. Иоанн, как говорит св. Ириней (ПЕ.3,3,4). (W.Bauer явно приписывает его (св. Иринея или Керинфа?) милленаризм влиянию иудео-христианства, (см. Chiliasmus в RAC.II, col. 1076) Кай, цитируемый Евсевием так обобщает его доктрину: "Он говорит, что после воскресения Царство Христа будет земным..." (ЦИ.III,28,2). Святой Дионисий Александрийский атрибутирует Керинфу те же взгляды (ЦИ.III,28,3). Он уточняет, в частности, что он верил в восстановление жертвоприношений в Иерусалиме, что вновь встретится в милленаризме Аполлинария в IV веке. Любопытно, что св. Ириней, упоминая о Керинфе в своем сочинеии, не говорит о его милленаризме. Без сомнения, с этой точки зрения он не рассматривался, как еретический.

Свидетельство Керинфа интересно в двух аспектах. С одной стороны, действительно, оно является документом об азиатском милленаризме, который дополняет милленаризм Папия и подтверждает архаичность тем, которые мы вновь находим у св.Иринея. Мы уже встречались с этим много раз. Также, утверждение о тысячелетии, которое являлось... Встает вопрос о материальной пище в течение тысячелетия, когда воскресшие будут иметь непреображенные еще тела. Наконец, мы встречаемся с новой особенностью – восстановлением земного Иерусалима. Эта мысль чужда Апокалипсису, которому известен только небесный Иерусалим по новому творению. То же у св. Иринея.

И хотя по этим признакам, Керинф относится к азиатской группе Папия и св.Иоанна, но он их трактует в материальном смысле, что говорит о иудейском влиянии и близости к эвионитам. Акцент ставится на чувственных наслаждениях в течение тысячелетия. Даже если Евсевий подчеркивает эту мысль, то он, все равно, придерживается общей линии Керинфа.

Во-вторых, заметно утверждение о продолжении существования в тысячелетии брака. Эта мысль находится у Коммодия (Inst.,11,3. см. H.Bietenhard The Millenial Hope in the Early Church в: Scott. Journ. Theol., 6(1953), p.24-25). Он соединил в одно две основные точки зрения позднейших споров о милленаризме. Наконец, восстановление земного Иерусалима сопровождается восстановлением жертвоприношений. Это специфически иудейская мысль (см.тж. Commodieen, Carm., Ар., 941-946). Это, без сомнения, милленаризм такого порядка, на который нападал Маркион, когда, по словам Тертуллиана, он критиковал тех, кто ожидает восстановления Иудеи в Палестине в течение тысячелетия (Против Маркиона 3,24). Не следует забывать, что сам Маркион был также родом из Азии.

Эти мысли особенно интересны для нас, так как они помогают нам разобраться с Керинфом. Они, в самом деле, свидетельствуют о тех иудео-христианских азиатских течениях, где иудейский миссионизм был особенно злобным (ядовитым), поскольку он доходил до ожидания восстановления могущества Иерусалима и храмового культа. По замечанию Во Reicke, это нужно сопоставить с фактом существования мощного иудейского течения в Азии, оказывающего сильное влияние на христианские общины и поддерживающего у иудеев, обращенных в христианство, надежду на временное Царство Мессии (Diakonie, FestfreudeundZelos, p.283-287). Присутствие в Азии этих течений, слабых в другом месте, связано, без сомнения, с тем, что в Александрии и Риме иудейский мессианизм вынужден был вести себя более осторожно, чем в Азии, где он был более свободен и более опасен (см. G.Dix, Jew and Greek, p.53-62).

"Первое воскресение"

По-видимому, установлено, что учение о земном Царстве Христа особенно долго держалось среди азиатского иудео-христианства. Оно, действительно, не являлось продолжением в целом православной иудео-христианской традиции. Уже в Азии Ириней после представленной милленаристской интерпретации пророчества Исайи о мире между животными, добавляет: "Знаю, что некоторые пытаются относить это к диким людям, принадлежащим к различным народам и разных занятий, которые уверуют и, уверовав, сойдутся с праведными" (5,33,4). Таким образом, пророчество Исайи здесь применяется ко времени Церкви.

Кажется, такое понимание было у иудео-христианской общины Рима. Послание Петра, занимающее важное место в эсхатологии, не содержит никакого намека на милленаризм. Напротив, все, цитирующие 2Пет.З,8, как классический текст милленаристов: "Один день Господень, как тысяча лет" (Пс.89,4), применяют его ко времени, которое отделяет пришествие Христа от конечной катастрофы. Таким образом, оно (2Пет), очевидно понимает тысячелетнее Царство, как время Церкви. Впрочем, видно, как эта концепция mise в дальнейшем, как мы это увидим всвязи с учением о семи тысячелетиях, могла обосновать ожидание конца мира для тысячного года по Р.Х., седьмой и последней тысячи, которая началась с пришествием Христа.

Впрочем, примечательно, что ни Климент Римский, ни Ерм не намекают на милленаризм, и более того, у них акцент поставлен на время Церкви, которое непосредственно предшествует конечному суду.

Ириней не исключает такую церковную экзегезу. Он считает законным применение пророчества о восстановлении мира между животными к единству народов Церкви (5,33,4, см.тж. Иустин "Диалог" 80,4).

С другой стороны, он утверждает, что такое аллегорическое толкование не исчерпывает смысл пророчества. В самом деле, Бог богат во всем (5,33,4). Кроме того, эта церковная экзегеза не смогла бы исчерпать все пророчество целиком. Здесь Ириней имеет ввиду не эту церковную типологию, но аллегоризм гностиков, отбрасывающих все историческое содержание пророчества и преобразующих его во вневременный мир плиромы.

Когда Павел говорит, что Иерусалим является нашей матерью, "он говорит, не думая ни о блуждающем зоне, ни о силе, отделившейся от плиромы " (5,35,2).

Это существенно для оспаривания такой гностической экзегезы – и во-вторых, для защиты азиатского милленаризма, чему, как мы видим, Ириней посвятил главы ПЕ, где он снова возвращается к традиции азиатского милленаризма и поддерживает ее.

В этих главах имеются элементы собственного богословия Иринея и поэтому оно нас здесь не интересует, но Ириней собрал в них весь набор традиционных сведений, что делает эту главу ценным источником по азиатскому милленаризму. Именно оттуда мы имеем ряд цитат из Папия и пресвитеров.

А на остальных страницах содержится целое библейское досье, дополняющее наши представления о милленаризме иудео-христиан, и дающее возможность сделать важную оценку (фактов).

Сначала Ириней говорит, что необходимо, чтобы "праведные, воскресая для лицезрения Бога, в обновленном создании должны сперва получить наследие, обещанное Богом отцам, и царствовать в нем, а потом настанет суд" (5,32,1). Первая причина есть та, что "надо, чтобы творение, восстановленое в своем первобытном состоянии, было предоставлено незамедлительно в распоряжение праведников". Это основывается на Рим.8,19-21. Во-вторых, и только так выполняются обетования, данные патриархам (см. : M.A.Hossian, LachristologiedeSaintIrinee. p. 129-13 5). По этому поводу Ириней дает целый список текстов, относящихся к этим обетованиям.

Далее следует доказательство из Нового Завета. Христос на Тайной Вечери говорит Своим апостолам: "Отныне не будут пить от плода сего виноградного, до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего" (Мф.26,29). Таким образом, комментирует Ириней, "Он не может представляться пьющим от произрастения виноградного, когда Он вместе со своими находится в пренебесном месте; имеющие Его опять не могут быть без плоти" (5,33,1)

Также "ко временам Царства" Ириней относит слово о стократном воздаянии "в веке сем" (Мф. 19,29). Здесь он комментирует: "ибо что такое сторичное воздаяние в веке сем за сделанные бедным обеды и ужины? Это имеет место во времена Царства, т.е. в седьмой день освященный, в который Бог почил от всех дел своих, который есть истинная Суббота праведных, когда они не будут делать ничего земного, но будут иметь трапезу, уготованную Богом, доставляющую им всякие яства". (5,33,2). Иринею свойственно пользоваться свидетельствами Папия и пресвитеров о чудесном плодородии земли без всякого труда. Я оставляю в стороне намеки на седьмой день и субботний покой, к которым мы вернемся, и которые не относятся к первичному азиатскому милленаризму.

Затем Ириней переходит также к пророческим текстам (5,34,1). Наиболее важный – это Ис.65,21-25, который он цитирует дважды и который, как мы видели, является основным текстом для азиатского милленаризма. Отмечают, что этот текст в LXX содержит стих: "Ибо дни народа моего будут, как дни древа жизни" (ст.22). Ириней не дает особого комментария, но нельзя забывать, что выше он напоминает, что дни древа жизни были тысячу лет 5,23,2. Мы еще вернемся к этому времени.

Напротив, св.Ириней настаивает на восстановлении животных. Возвращение в рай предполагает возвращение животных к райской пище, которая была растительной. Таким образом, это предполагает изобилие растительности: "Если животное лев питается плевами, то какова будет самая пшеница, от которой плева годна будет в пищу львам?" (5,33,4).

С другой стороны, отмечается важная группа пророчеств, относящаяся к новому Иерусалиму. Она содержит Ис.31,9; 54,11; 65,18; Варух 5. Относительно последнего текста Ириней пишет: "Все такие изречения не могут быть разумеемы в отношении к пренебесному миру; ибо говорится: Бог явит всей поднебесной Твою светлость (Варух 5,3), но они относятся ко временам Царства, когда земля будет воззвана Христом к первобытному состоянию, и Иерусалим будет воссоздан по образцу горнего Иерусалима" (5,35,2). Также цитируя Апок.21,1, Ириней показывает, что небесный Иерусалим, о котором говорит ап.Иоанн, появится не только после новой земли и нового неба: "С минованием сих, по словам ученика Господня Иоанна, сойдет на землю новый горний Иерусалим... Сего Иерусалима образ – Иерусалим на прежней земле, в котором праведные предварительно готовятся к нетлению" (5,35,2).

Таким образом Ириней явно отличает восстановление земного Иерусалима в течение 1000 лет от явления нового Иерусалима после суда и нового творения. Его экзегеза Апокалипсиса уделяет этому внимание.

Это упоминание о восстановлении Иерусалима важно, ибо оно показывает, насколько мысль, которую св. Ириней выражает здесь, свойственно азиатскому милленаризму Керинфа и Монтана, для которых тема Иерусалима была центральной.

В тоже время, св.Ириней указывает на происхождение этой темы, показывая, что он также связывает его с буквальным пониманием пророчеств Исайи. Собственно иринеевским в этом месте является то, что тысячелетие понимается как первое привыкание к нетлению. Ириней возвращается к этому и далее: "И как истинно он (человек) воскресает из мертвых, а не иносказательно... также истинно будет приготовляться к нетлению и будет возрастать и укрепляться во времена Царства, чтобы быть способным к принятию славы Отчей" (5,35,2).

Последний штрих, которым Ириней возвращается к первоначальному милленаризму – это акцент на то, что наступление тысячелетнего царства застанет живущих на земле: "ибо все эти и другие слова бесспорно сказаны относительно воскресения праведных, имеющего быть после пришествия антихриста... и относительно тех, кого Господь найдет во плоти ожидающими его с неба, которые претерпели гонения" 5,35,1.

В этом заключается связь милленаризма с первоначальным мессианским ожиданием, которое у иудеев было связано с вмешательством Бога в земные дела, триумфом против земных врагов и освобождением преследуемых праведников. Воскресение является не только средством присоединения умерших праведников к этому триумфу, оно есть, собственно оживление, восстановление мертвых в лучшие земные условия, еще не преображенные в град Божий.

Ириней свидетельствует об устойчивости милленаризма в конце II века в Великой Церкви. Это можно сопоставить со св.Милетоном Сардийским (L.GryLemellinarisme, Paris, 1904, p.81-82). Но существует также другое течение, которое свидетельствует о присутствии милленаризма в Азии в эту эпоху – это монтанизм. Его связи с тысячелетием Иоанна и Иринея явно прослеживаются, особенно в том значении, которое придавалась там параклиту. Монтанизм явился консервативным движением, которое в конце II века возвращалось к ревности эсхатологического ожидания первых азиатских общин и особенно к милленаризму. Поэтому в нем обнаруживаются архаические учения, среди которых присутствует именно учение о тысячелетии Папия или Керинфа, несмотря на то, что датировка является более поздней (см.: K.Aland, Der Montanismus und die Kleinasiatische Theologie, в: ZNW, 54 (1955), p. 113-114).

От Тертуллиана мы узнаем о милленаризме Монтана. J.H.Waszink собирает основные тексты в своем издании "О душе" (De Anima, p.591-593). В одном из них мы читаем: "Мы исповедуем, что одно царство нам обещано на земле до неба в другом состоянии, другое – небесное и в другом состоянии. Но после Воскресения, для тысячелетия в Иерусалиме, в городе Божественного Действия в Царстве, сошедшем с неба. Этот Иерусалим слово нового пророчества (монтанизм), которое таким образом свидетельствует в нашей вере, что образ города явится знамением до его явного появления" (Adv. Marc., 111,24; CSEL, 419).

Заметно несколько сжатый стиль Тертуллиана вобрал в себя все черты азиатского милленаризма: земное тысячелетнее царство, следующее за Воскресением и последующее с неба, указывающее на различное состояние тел в тысячелетнем царстве и на небе ("После тысячелетнего царства, которое включает в себя воскресение святых, однажды совершившегося конечного суда, изменение в одно мгновение в ангельскую природу, в одежду нетления, мы преобразимся в небесном царстве" (3,24;420)).

Здесь перемешано "Вознесение Исайи" с св.Мефодием Олимпским (см. "О воскресении, 25). Более интересна мысль о месте, занимаемом Иерусалимом. Между тем, как милленаризм Папия находится в линии пророчеств о новом рае, у Монтана он существует в линии пророчеств о новом Иерусалиме. Этот новый Иерусалим не есть небесный Иерусалим, о котором говорит Апокалипсис Иоанна, но есть земной восстановленный Иерусалим. Мы видели у Иринея их различие. Эта тема сопоставляет милленаризм Монтана с милленаризмом Керинфа и напоминает Аполлинария.

Символизм тысячи лет

Мы несколько раз рассматривали выражение "тысячелетнее", применяемое к царству Мессии, но оно не всегда ассоциируется с ним. Оно отсутствует в тех иудейских текстах, где речь идет о промежуточном царстве. Оно также оказывается чуждым более древним христианским пластам, что доказывает "Вознесение Исайи". Оно появляется только в определенной группе текстов: у Папия, Пресвитеров, Керинфа и в Апокалипсисе. Выдвигались различные гипотезы о его происхождении. В особенности делают акцент на его связь с учением о космической седмице, составленной из семи тысячелетий. Мы, действительно, увидим, что оно очень близко к этому учению. Но не там нужно искать его происхождение. Также учение о семи тысячелетиях появляется в послании Варнавы, которое относится к иудео-христианскому гносису Египта, и мы попадаем совсем в другую среду того же азиатского мессианизма.

Если мы более близко рассмотрим факты, мы констатируем, что концепция тысячелетия описывается у Папия в райских тонах. Была ли там связь между плодородием земли, примирением животных и тысячелетием? Нам достаточно опять обратиться к текстам пророков и Апокалипсисов, чтобы установить, что одним из признаков мессианского царства служит чрезвычайное долголетие. Таким образом, мы читаем в Ис.65 то, что мы цитировали для описания примирения животных: "Там не будет более малолетнего и старца, который не достигал бы полноты дней своих; ибо столетний будет умирать юношей, но столетний грешник будет проклинаем. И будут строить домы и жить в них, и насаждать виноградники и есть плоды их... ибо дни народа Моего будут, как дни дерева..." Ис.65,20-22. То же самое в 1 Еноха, долговечность и плодородие земли как признак мессианского царства (10,17).

И более того, "Книга Юбилеев" в важном для нас тексте действительно сообщает нам, что в райские времена человек должен был жить тысячу лет, и что по причине своего греха это время для Адама сокращается, и он умирает в 930 лет по книге Бытия: "Адам умирает за 70 лет до достижения им 1000 лет, ибо 1000 лет, как один день (Пс.89,4) на небе. И по этому поводу написано о древе познания: в день, в онь же ты вкусишь – смертью умрешь. По этой причине он умер до исполнения лет этого дня". (Юб.4,39).

Здесь мы имеем экзегезу Быт.2,17 через Псалом 89,4: Адам умер в день, когда он вкусил запретный плод; но день означает здесь тысячу лет; значит, Адам умер до исполнения тысячи лет.

О том, что эта традиция Юбилеев была известна в азиатской среде, мы имеем формальное свидетельство Иринея. Комментируя Быт.2,17, он пишет: "Восстановляя в Себе этот день, Господь пришел на страдание в день накануне субботы, т.е. в шестой день творения, в который и создан человек. Некоторые еще смерть Адама полагают в тысячный год, ибо так, как "день Господень, как тысяча лет", то он не переступил за тысячу лет, но умер в ее пределах, исполняя приговор за преступление" (ПЕ 5,23,2). Итак, Ириней констатирует, что в Азии до него существует определенная традиция, которая есть также у Юбилеев, и где продолжительность райской жизни составляет тысячу лет.

Итак, с тех пор, как мессианское Царство рассматривалось в Азии, в зависимости от апокалиптики, как возвращение в рай, было нормальным, что продолжительность жизни там была равна той, которая была там у Адама. Следовательно, это рассуждение, в ясных ссылках на текст "Юбилеев", очевидно делается Иустином в одном из текстов, где он во имя первичной традиции защищает милленаризм против духовных объяснений, сторонниками которых были гностики, как православные, так и инославные.

Мы вспоминаем, что "Диалог с Трифоном", где находится это место, происходит в Ефесе, следовательно его контекстом является азиатский иудаизм. Иустин в этом месте, без сомнения, связан с азиатской милленаристской средой, только эхом которой он является. Это очевидно, если мы примем во внимание, что те же самые рассуждения встречаютсяя у Иринея, хотя они не наводят нас на мысль, о связи с Иустином.

Цитируем основной текст: "А я и другие здравомыслящие во всем христиане знаем, что будет воскресение тела и тысячелетие в Иерусалиме, который устроится, украсится и возвеличится, как объявляют то Иезекииль, Исайя и другие пророки" ("Диалог", 8,1).

Это точно милленаризм Керинфа и Монтана с намеком на Иерусалим. Иустин продолжает: "Исайя так говорит об этом тысячелетии:" и он цитирует Ис.65,17-25. Я просто отмечаю точные места: "Вот, Я творю Иерусалим веселием... там не будет более малолетнего и старца, который не достигал бы полноты дней своих... ибо дни народа Моего будут, как дни дерева... Волк и ягненок будут пастись вместе". Польза этой цитаты заключается в том, что она дает нам возможность коснуться всех тем азиатского милленаризма в той том пункте, в котором они вновь появляются. Действительно, там находится тема обновленного Иерусалима, примирение животных, долгожительство. Кажется, что азиатский милленаризм должен бы состоять в применении к учению о первом воскресении соответствующих глав Исайи.

Единственным явно отсутствующим там элементом является логия (logion) о плодородии виноградника, которая составляет иудейскую апокалиптическую традицию. Возможно, что эта традиция была применена к главе Исайи в иудейско-христианской среде Азии, и которую христиане применили целиком к промежуточному Царству. Однако, собственно тысячелетие там не находится. Тем не менее, Иустин объявляет, что Исайя предсказал тысячелетнее Царство. И так, он снова связывает его с 22 стихом, который мы читаем в LXX: "Якоже бо дние древа жизни будут дние людий моих". Обращение к древу жизни здесь является толкованием LXX, чуждым евреям и которое в этом случае составляет аллюзию (намек) на райское тысячелетие.