Текст книги "Девчонки гуляют допоздна"

Автор книги: Жаклин Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Элли, не ерунди. Ты замечательно выглядишь, – говорит Надин.

Надо сказать, я и правда постаралась, перемерила половину своего гардероба и в итоге натянула (зловещее слово!) черные брючки и серебристо-серый топ. Все-таки я действительно толстушка. Если бы стать стройной, длинной и гибкой, как Надин! Но, по крайней мере, Рассел, кажется, не возражает против моего облика. Он позвонил, когда я одевалась.

– Я только хотел пожелать тебе хорошо провести время на концерте, – сказал он.

– Если я туда вообще доберусь! Никак не могу решить, что надеть.

В данную минуту я нахожусь в процессе натягивания штанов.

– Спасите! Больше ничего не говори, а то я уже горю.

– Успокойся, Рассел, это малопривлекательное зрелище.

– Ты – очень даже привлекательное зрелище. По-моему, ты прекрасно смотришься в брюках – особенно в процессе их натягивания.

– Да ну тебя! Но вообще-то ты милый. Я надела твои заколки. Они замечательные. И ты замечательный, Рассел.

Неожиданно совсем рядом раздается мерзкий звук – Моголь подкрался сзади и теперь притворяется, будто его тошнит.

– Элли? Ты в порядке? – встревоженно спрашивает Рассел.

– Я-то в порядке, а вот мой младший брат Моголь в ближайшую миллисекунду лишится головы, – говорю я. – В общем, желаю тебе повеселиться на дискотеке, Рассел. Мне правда очень, очень жаль, что я не могу пойти с тобой.

– Зато я совершенно точно знаю, куда ты со мной пойдешь, чтобы загладить свою вину, – говорит Рассел с загадочным смешком.

– Я с тобой куда угодно пойду, Рассел, – говорю я, в результате чего Моголь принимается так бурно изображать тошноту, что его и в самом деле чуть не выворачивает наизнанку.

Я не стала отрывать ему голову. Мне так здорово, что я просто смеюсь над ним.

Вот и сейчас мне здорово, и плевать, если я и выгляжу здоровой (по размерам).

– Я так счастлива! – пою я опять, а Надин весело подхватывает мотив. Проходит десять минут, и нам уже не так весело. Магды до сих пор нет, а билеты-то у нее.

– Почему она всегда опаздывает? – спрашиваю я.

– Наверное, заболталась с каким-нибудь парнем, – говорит

Надин. – Ты же знаешь, какая она.

– А ты как, Надин? – тихо спрашиваю я. – Лайам наконец в прошлом, и ты готова общаться с другими мальчиками?

– Конечно, – твердо отвечает Надин, но тут мимо проходит парень с темными волосами и бесовскими глазами, обнимая за талию какую-то девушку. Голова Надин немедленно поворачивается, как на шарнире, лицо белеет.

Я тоже оглядываюсь и говорю:

– Это не Лайам.

– Знаю. Просто на минуту подумала – вдруг это он, – отвечает Надин.

– Ах, Надди, ведь ты уже все про него знаешь. Забудь ты о нем!

Скоро ты встретишь кого-нибудь еще.

– Вряд ли я когда-нибудь встречу такого, как Лайам, – говорит Надин. – Хотя такого мне, естественно, не нужно.

Надеюсь, Надин говорит серьезно. Она как-то приуныла, и я решаю сменить тему.

– Где же Магда? – говорю я. – Почему она всегда так с нами поступает?

– Привет, девчонки!

Это Магда бежит к нам, ковыляя на высоких каблуках, и на ходу кокетливо машет рукой двум мальчишкам, которые с ухмылкой меряют ее взглядом.

– Простите, я немножко опоздала. – (Все-таки Магда может довести до бешенства!) – Просто зашел Уоррен – одолжить галстук у одного из моих братьев, а вы же знаете, я всегда была в него чуточку влюблена – помните, он учился с моим братом? – ой, видели бы вы его волосы, он сделал себе такую шикарную моднющую стрижку, выглядит бесподобно, а когда увидел меня при полном параде, вдруг словно впервые в жизни меня заметил. До него наконец дошло, что я не просто глупая маленькая школьница. Ни за что не угадаете, куда он сегодня собирается! Представьте себе, он получил стипендию и поступил в Холмерскую школу, идет туда на праздник. Угадайте еще: месяца два назад он порвал со своей подружкой, поэтому собирался идти один, а тут мы с ним разговорились, и Уоррен спросил, не хочу ли я, случайно, пойти с ним! Видали? Честно говоря, искушение было большое.

– Что?! – кричу я.

Магда смеется:

– Но потом я подумала: это будет не по-товарищески. Я ему объяснила, что никак не могу подвести подружек. Он так огорчился, но сказал, что все понимает. И еще угадайте: он пригласил меня на свидание на завтрашний вечер. Настоящее свидание, в ресторане, знаете, «Терраса», итальянское заведение, очень шикарное. Не то что гамбургер в «Макдоналдсе», а?

– Везет тебе, – говорю я довольно кисло.

– Да, но, может, хватит об этом? – говорит Надин. – Ты билеты на концерт не забыла?

– Конечно, не забыла. Веселей, девчонки! Сегодня у нас большой девичник, верно?

В поезде мы веселеем и дружно распеваем песенки Клоди. У вокзала Ватерлоо мы попадаем не на ту линию метро, приходится возвращаться обратно, в исходную точку, а там мы с налету врезаемся в каких-то солидных бизнесменов средних лет и хихикаем, как ненормальные, а выйдя из метро, не знаем, куда двигаться дальше, и бродим туда-сюда, пока Магда не заговаривает с полицейским, и он провожает нас до места.

Время идет, и мы уже боимся, как бы не опоздать на концерт. Я тяну за собой Магду и Надин, но они не могут бежать на своих каблуках-ходулях. Вот мы сворачиваем на широкую улицу и видим толпу народа в футболках с портретом Клоди. Это обнадеживает, но тут мы вдруг понимаем, что все они идут не в концертный зал, а из него.

– В чем дело? Куда вы идете? Разве Клоди не там выступает? – бросается Магда с вопросами к какой-то компании девчонок.

– Она отменила концерт, – отвечает одна из девочек с несчастным видом.

– Что такое? Почему? Заболела?

– Ага, больная на голову, – сердито говорит другая девчонка.

– Ты о чем? – не понимает Надин.

– Что случилось с Клоди? – спрашиваю я.

– Помните, она завела себе дружка? В прошлом месяце об этом писали во всех газетах. Какой-то поганый футболист, который недостоин целовать ей руки, – говорит третья девчонка, со злостью дергая свою футболку, так что портрет Клоди растягивается в комической гримасе.

– Ну и что? Завести дружка – не преступление. Кажется, это Фрэнки Добсон? По мне, так он очень даже ничего, – говорит Магда.

– Ну, так ты, наверное, считаешь нормальным, что он заставил Клоди уйти с эстрады, – говорит девочка в футболке.

– Уйти?!

– Из-за того, что он ей велел?

– Но почему?

– Вчера вечером он явился на ее концерт в Манчестере, был огромный успех. Одна моя подружка там была, она мне все рассказала по телефону. Зал был набит битком, Клоди исполнила все свои самые популярные песни, где есть настоящее чувство. Фанатки вопили и орали, как сумасшедшие. Безмозглый Фрэнки этого не перенес. Обиделся на содержание песен, потому что там много говорится о женской независимости, о том, что женщина может обойтись и без мужиков, – и вот он объявил Клоди ультиматум. Она должна прервать гастроли и больше не исполнять самые удачные свои песни, а иначе он ее бросит.

– Так она бы послала его куда подальше! – говорит Магда.

– Вот именно! А она, представьте себе, сказала, что он для нее очень много значит, а эстрадная карьера без него – ничто.

– Клоди не могла такого сказать! – возмущаюсь я. – Она же кумир всех феминисток! Это было бы вразрез абсолютно со всем, что говорится в ее песнях.

– И я тоже не поверила, хотя об этом сообщали сегодня утром на первых страницах всех бульварных газеток. И вот мы пришли на концерт в надежде, что все это просто глупые слухи, может, даже рекламный трюк. А оказалось, это правда. Концерт отменяется. Клоди прервала гастроли, как он потребовал.

И все-таки я не верю. Мы подходим к концертному залу, чтобы убедиться своими глазами. На всех афишах Клоди прилеплены маленькие наклеечки: «Концерт отменяется в связи с болезнью певицы».

– Может быть, она действительно заболела, – говорю я, потому что Клоди – моя героиня, я все ее песни знаю наизусть, я ловила каждое ее слово и теперь чувствую себя так, словно Клоди предала меня.

Но Магда отправляется в билетную кассу, чтобы попробовать получить деньги обратно, и тип в кассе подтверждает все, что говорили нам девчонки.

– Подайте, пожалуйста, заявление в письменном виде. Клоди нас кинула без всякого предупреждения, у нас сейчас нет наличности, чтобы всем вернуть деньги. Сумасшедшая, да и только: поломала карьеру ради своего Фрэнки. А он ни одной юбки не пропустит. Она и глазом не успеет моргнуть, как он от нее ускачет к очередной блондинке, и куда она тогда?

– Как она могла так поступить? – спрашиваю я, чуть не плача.

– Не расстраивайся, Элли. Мы тебе придумаем нового кумира, – говорит Магда.

– А сейчас что будем делать? – спрашивает Надин. – Хочется послушать музыку. Наверное, где-нибудь что-нибудь найдется?

– А как насчет пойти послушать нас?

Мы резко оборачиваемся. На нас смотрят несколько парней, довольно клевых – правда, один шибко готический, с длинными черными волосами и ювелирными украшениями из массивного серебра. Надин, потрясенная, не сводит с него глаз.

– Так у вас что… группа? – спрашивает Надин.

– Ясное дело.

А по-моему, дело довольно темное.

– Пошли, Надин, – зову я.

Напрасные усилия! Магда тоже улыбается, склонив голову набок.

– Ах, группа? – говорит она. – А как вы называетесь?

– Ну, название несколько раз менялось. В данное время у нас просто маленькая инди-группа[5]5
  Indie (от слова independent – независимый) – разновидность альтернативного рока.


[Закрыть]*. Мы подумывали назвать нашу группу «Инди», потому что я – Дейв, он – Иан, а вот он – Ивэн, почти все инициалы в сборе. Я – лидер-гитарист, он – бас-гитара, Ивэн – ударные. Осталось только подобрать солиста по имени Невилл, или Нил, или что-то в этом духе. – Он окидывает взглядом Надин. – Или, может, солистку. По имени Надин.

Фу! Староваты приемчики, но Надин, кажется, клюнула. Она встряхивает волосами и смотрит на Дейва сквозь длинные ресницы.

– Вы правда ищете певицу? – спрашивает она.

– Ясное дело! Пошли сейчас ко мне, устроим небольшой джем-сейшн?

– Я не умею петь! – признается Надин.

Что верно, то верно, петь она не умеет. Я-то знаю, я стою рядом с ней на уроках пения.

– Я умею петь, – выскакивает Магда.

– Так пошли с нами, Краснушка, – говорит белобрысый парень – Ивэн, ударник.

– А ты как поешь, детка? – спрашивает бас-гитарист Иан, глядя на меня.

Терпеть не могу парней, которые называют девочек «детка», как поросенка в чудном детском фильме «Бейб». Иан и сам слегка напоминает поросенка: короткий курносый нос-пятачок и довольно заметное пузцо.

– Нам нужно домой, – говорю я твердо. – Идем, Магда. Идем, Надин.

Магда пожимает плечами и машет парням ручкой, но Надин все не сводит восхищенных глаз с готического Дейва.

– Мне нравятся твои перстни, – кивает она на здоровенные серебряные черепа.

– Хочешь примерить? – Он снимает кольцо и протягивает ей.

– Bay! Я бы все на свете отдала за такие украшения, – говорит Надин.

– У меня их дома полно, и кресты, и разные штуки. Пойдем, посмотришь. И голос попробуешь. Видок-то у тебя что надо, правда, парни?

Надин умоляюще смотрит на меня.

– Пойдем, Элли? Совсем ненадолго?

Я мотаю головой в полном изумлении.

– Пошли. Наша тачка там, за углом.

– Мой фургон, – говорит Ивэн, как будто рассчитывает этим произвести на нас впечатление. Он с надеждой смотрит на Магду. – До хаты Дейва всего ничего, минут десять. Правда, поедем?

У Магды, как видно, что-то забрезжило в мозгу.

– Да нет, пожалуй, ребята, – говорит она, берет меня под руку и кивком головы подает знак Надин. – Пошли, Над.

Надин смотрит на нас, на Дейва. Кусает губы, не зная, на что решиться. Опускает голову, длинные волосы падают на лицо.

– Надин! – зову я.

– Ты всегда слушаешься подружек, Надин? – спрашивает Дейв и нежно отводит ее волосы в сторону, чтобы заглянуть в лицо.

– Не всегда, – вспыхивает Надин. – Я поеду с тобой, Дейв. – Она с вызовом смотрит на нас с Магдой. – Встретимся на вокзале в одиннадцать, о'кей?

Мы выпучиваем на нее глаза, как будто она и вправду спятила. Неужели она это всерьез? Хочет ехать куда-то с тремя совершенно незнакомыми парнями???

– Надин, ну пожалуйста, – шепчу я, но я знаю, какая она иногда бывает упрямая.

К тому же она без ума от чумовых инди-групп. Ей, наверное, кажется, что сбылись ее самые заветные мечты. Только она не понимает, что этот сладкий сон может в любую минуту обернуться кошмаром.

– Нельзя ее отпускать с ними одну, – шепчет Магда мне на ухо. – У нее крыша поехала. Надо всем ехать, а то как бы с ней чего не случилось.

– Ой, Магз, это же сумасшедший дом какой-то.

– Согласна, но вместе мы выпутаемся. Может быть.

– Магда!

– Все-таки ведь такой случай раз в жизни бывает. А что, если они на самом деле прославятся? А Надин будет солисткой. Или… или я…

Я не знаю, что делать. Мои подружки обе разом лишились разума. Надин уже уходит со своим Дейвом-Черепом, а Магда мило улыбается ударнику Ивэну, спрашивает, где стоит его фургон. Я, игнорируя свиненка Иана, уныло плетусь за остальными.

Фургон – кошмарная развалюха, вся побитая и отвратительно грязная. Магда слегка теряется, и даже Надин дрогнула. Я поскорее хватаю ее за руку.

– Надин, нельзя садиться к ним в фургон. Мы понятия не имеем, кто они такие, – уговариваю я свистящим шепотом.

– Мы знаем, кто они такие. Они – музыканты, – говорит Надин.

– Они, наверное, все выдумали. А если даже они музыканты, неужели ты думаешь, они правда возьмут тебя певицей, идиотка?

– А почему нет? – обиженно смотрит Надин. – И вообще, я хочу посмотреть украшения Дейва. Правда, он просто сказочный? От него с ума сойти можно!

– Ты с ним знакома ровно две минуты!

– Слушай, Элли, ты сама мне говорила, что я скоро встречу кого-нибудь совершенно необыкновенного! Ты сама мне это предсказывала!

– Да, но я не предсказывала, что ты попрешься куда-то с совершенно незнакомым парнем.

– Ты же пошла с Расселом.

– Это совсем другое дело. Он не такой.

– Точно, он – просто глупый мальчишка. А тут – потрясающие ребята, – говорит Надин.

Я не знаю, как докричаться до нее. Если у нее и была капля мозгов, теперь они, как видно, усохли до размеров горошины и болтаются в упрямой черепушке, совсем как те серебряные черепа на пальцах потрясающего Дейва. Он уже тянет Надин за собой.

– Пошли, детка, – говорит он, распахивая перед ней дверцу фургона.

Она улыбается ему… и залезает внутрь.

Магда дергает головой:

– Нам тоже надо лезть.

– Знаю. Но это сумасшедший дом. Мы просто ненормальные.

– Давай, Краснушка, забирайся, – говорит Ивэн, отбрасывая со лба светлые волосы. Наверное, его можно назвать красивым, если кому нравятся молодые люди этого типа. Магде, похоже, нравятся.

– Может, пришло время рисковой жизни, – говорит она и тоже залезает в фургон.

Ну, и я тоже лезу следом за ними, хотя и понимаю, что это БОЛЬШАЯ ошибка.

Глава 8
Время подходит к концу

До дома Дейва больше десяти минут. Ивэн ведет машину никак не меньше получаса. Я понятия не имею, где мы находимся. Неужели все это происходит на самом деле? Магда еще ничего устроилась, она сидит впереди рядом с Иваном, а у него, по крайней мере, одна рука занята рулем. А вот я сижу сзади, с Ианом, Дейвом и Надин.

Надин с Дейвом почти сразу же принимаются изображать влюбленную парочку. Надин старательно доказывает, что она – не мраморный столб. Я не знаю, куда девать глаза. Во всяком случае, я не смотрю на Иана.

Он как будто ко мне довольно равнодушен, и все-таки, когда на повороте меня бросает к нему, он делает попытку прижать меня к себе.

– Не надо! – выворачиваюсь я.

– Да что с тобой? Я так просто, по-дружески, – говорит он.

– Не надо мне никакой дружбы. У меня уже есть друг, – говорю я с благовоспитанным видом.

– Ну и что? У меня тоже есть подружка. Ну давай, устраивайся поуютнее.

– Нет, спасибо.

– Ну, как хочешь. Ты просто сопливая малявка. Бери пример с подруг. Они-то хоть умеют веселиться.

Вот свинья! Я представляю себе, как он роется в грязи, окунув толстое розовое свинячье пузо в лужу.

Между прочим, Магде совсем не весело. Она смеется на каждую шуточку Ивэна, но вдруг сердито отшатывается – как видно, он зашел слишком далеко.

Надин тоже встревожилась. Она пытается отодвинуться от Дейва.

– Где мы? – нервничает она. – Едем уже целую вечность.

– Почти приехали. Только за угол завернуть, – говорит Дейв-Череп.

И еще за угол, и еще, и еще… В конце концов Ивэн сбрасывает скорость, мы медленно движемся по какому-то захудалому району с заколоченными магазинами, переполненными мусорными ящиками и оборванными мальчишками, которые сосут из банок пиво, точно младенцы – молоко из бутылочек.

– Вот мы и дома, – говорит Дейв.

– Здесь? – Пораженная Надин выглядывает в окошко. – Неужели ты здесь живешь, Дейв?

Впервые в жизни голос Надин звучит почти как у ее мамули.

– А что такое, лапочка? Разве тебе не нравится дикая, вольная жизнь? – спрашивает Дейв. – Давайте вылезайте.

Мы с Магдой смотрим друг на друга, соображая, что же теперь делать. Надин еще бледнее, чем всегда, губная помада размазалась по подбородку.

– Караул, – шепчет она. – Пожалуй, идея была не очень удачная.

Никогда еще я не бывала в таком жутком месте. Мальчишки с пивом орут разные гадости Магде, вылезающей из фургона. Она отвечает грубым жестом, но это их только раззадоривает.

– Пшли отсюда, уроды, – говорит Дейв-Череп. В общем, смысл его слов приблизительно такой. Дейв снова держит Надин, чтобы она не могла убежать. Он заметил, что она жалеет, что поехала. Ох как жалеет.

– Я и не знала, что уже так поздно, – говорит Надин. – Простите, ребята, но нам правда пора домой.

– Мы вас отвезем. Попозже. А пока пошли, послушаем музыку.

– Я правда совсем не умею петь, – говорит Надин.

– Ничего страшного. Наверняка ты умеешь танцевать. Я бы с удовольствием посмотрел, как ты танцуешь, Надин.

– Ну еще бы, – говорит Магда. – Слушайте, нам пора.

– Не дергайся, Краснушка, – говорит Ивэн. – Мы вас отвезем.

Попозже. Сначала выступление. Послушаем, как ты поешь.

– У меня что-то нет настроения, – говорит Магда.

– Тогда сначала выпьем. Чтобы расслабиться. Точно, устроим вечеринку, верно, Дейв?

– Само собой.

– Пошли, – говорит Свинтус Иан.

Мы смотрим на них. Они – на нас.

– Ну ладно, выпьем по чуть-чуть, – говорит Магда.

– Нет! – шепчу я. – Давай сбежим, ну, пожалуйста!

Но Магда смотрит на парней, на мальчишек с банками пива, на обшарпанную каменную мостовую.

– Если мы сейчас побежим, они нас догонят, и тогда будет совсем плохо. Лучше пойдем с ними и постараемся смыться как можно скорее, – чуть слышно бормочет Магда.

– Простите меня, девочки, – стонет Надин. – Это все я виновата.

– О чем вы там шепчетесь? – спрашивает Дейв. – Пошли. За мной!

И мы идем – а что еще мы можем сделать? Вонючий лифт поднимает нас на верхний этаж с такой скоростью, что меня начинает подташнивать. Какое облегчение – выйти на свежий воздух, но на балконе у меня от высоты начинает кружиться голова. Я вцепляюсь в поручни, кусочки шелушащейся краски прилипают к ладоням. Здания внизу кажутся какими-то ненастоящими. Мне чудится, будто по крышам можно прыгать, как по камушкам.

– Неплохой вид, а? – Свинтус Иан останавливается прямо у меня за спиной.

Я стараюсь отодвинуться, вжимаясь в холодный бетон. Перед глазами все кружится. Я смотрю вниз, вниз, вниз, на крошечный игрушечный мир. Свинтус суется ближе. У меня кровь стучит в ушах. Ноги не держат. Он кладет влажные ладони мне на плечи, крепко сжимает. Я тихонько вскрикиваю.

– Что, страшно? Не бойся, я тебя держу.

– Отпусти ее! – жалобно говорит Надин.

– Он просто шутит, – говорит Дейв-Череп. – Пошли в квартиру.

Наверное, мы надеялись, что в квартире будет немножко получше.

Может, там все выкрашено в черный цвет, как в комнате Надин, с готическими украшениями, серебряными подсвечниками и причудливыми постерами на стенах. Но квартира просто унылая, почти пустая, пропахшая выпивкой и дымом от сигарет.

– Никто и не говорил, что здесь заколдованный замок, – говорит Дейв, увидев выражение на наших лицах. Он берет в руки старую драную гитару, перебирает струны… Звучит не очень профессионально.

– Споешь, Надин? – спрашивает он.

Она нервно качает головой.

– А ты, Краснушка? – Ивэн сидит на диване и хлопает себя по коленям, как будто по барабану.

– Я что-то не в настроении, – говорит Магда.

– Ну, это мы сейчас исправим, – говорит Дейв и кивает Иану. – слышь, ты, обеспечь выпивку.

– Только по одной, – говорит Магда и смотрит на дверь – должно быть, прикидывает, не лучше ли сбежать, как я и предлагала.

Дейв-Череп тоже заметил, что она смотрит на дверь. Он откладывает гитару, не спеша проходит через холл, вынимает ключ… и запирает дверь на два оборота. Потом кладет ключ в карман джинсов и ухмыляется.

Вот так. Теперь мы действительно в ловушке. Никто не знает, где мы. Родные думают, что мы на концерте Клоди и что после концерта нас отвезут домой. Пройдет несколько часов, пока они забеспокоятся. А когда они в конце концов обзвонят друг друга и поймут, что мы пропали, что они тогда сделают? Как нас можно найти? Мы и сами не знаем, где мы находимся.

Меня по-прежнему подташнивает. Вдруг на самом деле вырвет? Я бормочу, что мне нужно в туалет, нахожу соответствующую дверь. Запираюсь в тесной сырой комнатке и отчаянно пытаюсь придумать, как нам быть. Если бы мы сейчас сидели на концерте Клоди, наслаждаясь своим девичником! А то, что происходит, – чудовищный кошмар, и с каждой минутой становится хуже и хуже.

Я возвращаюсь к обществу в обшарпанную гостиную. Свинтус Иан тоже достал гитару, но это, определенно, не настоящая музыкальная группа. Они успели открыть несколько банок с пивом. Магда и Надин держат в руках по банке.

– Пейте, девчонки. – Дейв-Череп и мне бросает банку пива, я беспомощно сжимаю ее в руке.

– Что такое? Вкус не нравится? – спрашивает он. – Я знаю, что тебе придется по вкусу. – Он достает из буфета бутылку водки. – Вот, хлебни-ка. Помогает расслабиться. – Он протягивает мне бутылку.

– На самом деле я не пью.

Парни гадко смеются.

– Я смотрю, эта вообще ничего не умеет, – говорит Свинтус Иан.

Ивэн делает попытку усадить Магду к себе на колени. Она со злостью отталкивает его.

– По-моему, мы крупно промахнулись, – говорит Ивэн. – Это просто сопливые малявки.

– Нет, моя Надин классная, правда, детка? – говорит Дейв. – Ну что, хочешь посмотреть мои побрякушки? Пошли сюда. – Он указывает в сторону спальни.

– Спасибо, мне и здесь хорошо, – отвечает Надин тоненьким голоском.

Дейв протягивает ей бутылку с водкой, она делает маленький глоток и тут же начинает кашлять.

– Я тоже выпью, – говорит вдруг Магда, протягивая руку за бутылкой.

Она не отпивает ни капли, просто прикладывает бутылку к плотно сжатым губам и запрокидывает донышком кверху.

– Ну вот! – говорит она, утирая рот, как будто только что хлебнула тройную дозу. – Хорошо пошла! Ребята, а может, поставите какую-нибудь музычку на CD? Тогда мы все сможем подпевать и не будем так стесняться.

Рев музыки немного скрашивает обстановку. Трое парней доглатывают пиво и пускают по кругу водку. Мы делаем вид, будто тоже отхлебываем из бутылки. Магда изо всех сил старается облегчить положение. Надин все отодвигается от Дейва-Черепа.

– Погодите-ка, – говорит он и уходит в спальню. Возвращается с каким-то пакетиком. О господи, наркотики!

– Ах, отличная идея, – говорит Надин.

Я смотрю на нее с ужасом – но она незаметно подмигивает мне.

Всего лишь мимолетное движение век, но этого достаточно. Магда тоже видит это и кивает. Мы наблюдаем, как Дейв-Череп, Ивэн-Барабанщик и Свинтус Иан скручивают себе своеобразные сигаретки. Дейв раскуривает свою, затягивается и передает сигарету Надин.

– Класс, – говорит Надин и встает. Рассеянно ходит по комнате, останавливается у окна. – Шикарный вид, – говорит она, стоя к нам спиной и глядя в окно. Кажется, будто она делает глубокую затяжку, но, по-моему, она блефует. Магда тоже подходит к окну.

– Теперь моя очередь. – Она тоже делает вид, будто затягивается.

Я не успеваю подойти к ним – Свинтус Иан уже оказался рядом со мной.

– Только не говори, что не хочешь немножко развлечься, мисс Примерная Девочка.

Я глупо хихикаю, стараясь не сердить его.

– Давай я тебе покажу, как это делается. – Он забирает у Магды самокрутку и размахивает ею у меня перед носом.

– Конечно. Классно. Одну минуточку. – Я вскакиваю с места. – Мне нужно в туалет.

– Ты же только что там была. Что с тобой? – спрашивает он и сам затягивается сигаретой.

– Что-то мне нехорошо, – говорю я. – Сейчас вернусь.

И снова я стою в туалете и ломаю голову, как нам вырваться отсюда. Смотрю вверх, на окошко. Оно слишком высоко и слишком маленькое. Очень, очень маленькое. Можно встать на сиденье унитаза, но я смогу только высунуть в окошко руку. Голова не пройдет, не говоря уже о туловище. Но… может быть, можно вылезти через какое-нибудь другое окно?

Я выползаю из туалета и на цыпочках пробираюсь в кухню. Над замусоренной раковиной – два больших окна. Только влезть на разделочный столик, и я смогу выбраться на балкон. И Надин. И Магда.

Я напряженно думаю.

Включаю кран. Плещу холодной водой себе в лицо. Поливаю свой любимый жемчужно-серый топ. Потом делаю глубокий вдох и зову:

– Магда, Надин! Подойдите сюда на минуточку, помогите мне, пожалуйста!

Появляется Свинтус Иан.

– Что с тобой, малявка? – спрашивает он, еле ворочая языком. – Что тут разоряешься?

– Ой, только не смотри на меня! Меня стошнило, – говорю я. – Наверное, это из-за водки. Не хочу, чтобы ты меня видел, пока я не почищусь. Позови, пожалуйста, моих подружек. У них есть салфетки и всякое такое.

– Черт, ну ты и правда из детского сада, – с отвращением произносит Свинтус Иан. – Ладно, ладно, позову я твоих подружек.

Он уходит. Прибегают Магда и Надин.

– Тебя стошнило, Элли? – спрашивает Магда.

– Это все я виновата, – плачет Надин.

– Тихо! Скорее! Закройте дверь. Мы вылезем в окно, – шепчу я им.

– Ой!

– Ты гений!

– Легче сказать, чем сделать, – пыхчу я, закинув ногу на разделочный столик и пытаясь взгромоздиться туда целиком.

Магда меня подпирает, Надин подталкивает, и вот я уже на столе. Хватаюсь за ручку окна. Оконная рама гнилая, поддается не сразу. Я тяну изо всех сил, поранив руку, потом снимаю туфлю и отчаянно стучу по раме. Рама сдвинулась – окно открывается! Надин уже рядом со мной, она помогает Магде забраться к нам.

– Ой, мамочки! – говорю я. – Прыгать-то далеко. Мы себе ноги переломаем.

– По мне, лучше сломать себе шею, чем сидеть взаперти с этими отморозками, – говорит Магда и прыгает первой. Приземляется, как кошка, даже не пошатнулась, при таких-то каблучищах! За ней спрыгивает Надин, беспорядочно болтая руками и ногами. Она приземляется на пятую точку, но тут же вскакивает: никаких повреждений.

Моя очередь. О боже! Я смотрю в пустоту. Что, если я не рассчитаю прыжка, скакну слишком далеко и вылечу за перила балкона?

Я сжимаю вспотевшие кулаки.

– Элли, скорей, – шепчет Надин.

– Прыгай, как объясняла миссис Хендерсон. Согни колени, сгруппируйся и спружинь, – зовет Магда.

Я прыгаю. Сгруппировываюсь. Не то чтобы мне удалось спружинить. Я спотыкаюсь, пошатываюсь на подгибающихся ногах. Но я уже внизу, на холодном, надежном бетоне.

– Так, теперь мотаем отсюда. – Магда жмет кнопку лифта.

– Хорошо хоть, они обкурились. Не сразу прочухаются, – говорит Надин.

– Ну давай, лифт!

Я тычу пальцем в кнопку. Никакой реакции. Мы судорожно оглядываемся на дверь квартиры. В любую минуту они могут кинуться в погоню.

– Давайте лучше пешком по лестнице, – предлагаю я.

И мы бежим по коридору к лестнице. Какое-то странное ощущение. Я почему-то кренюсь набок. Неужели подвернула ногу? И тут до меня доходит.

– Туфля! Осталась на кухне!

– Возвращаться не будем, – пыхтит на бегу Магда.

– Это были мои лучшие туфли, от Shelley, – стенаю я.

– Я накоплю денег и куплю тебе новую пару, Элли, – задыхаясь, обещает Надин. – И тебе тоже куплю, Магда. Выбирайте за любую цену! Я так виновата перед вами.

– Может, на следующем этаже попробуем снова вызвать лифт? – спрашивает Магда.

– А если они уже сели в него наверху? – возражаю я.

– Ой, верно! Ладно, бежим дальше.

Вниз, вниз, вниз, вниз. Колготки у меня порвались. Все больнее ступать босой ногой на холодный бетон. Коленки болят, в груди колет, воздуху не хватает, а ведь мы еще не спустились и на половину пути. Вниз, вниз, вниз, вниз. Я вся в поту, волосы растрепались, одна жемчужная заколочка вот-вот упадет. Я подхватываю ее – только бы не потерять! Я думаю о Расселе. Вниз, вниз, нечем дышать, как больно ногу… Что, если они уже гонятся за нами? Если теперь поймают, что они с нами сделают?

– Скорее!

– Я не могу! – задыхается Надин.

– Никогда в жизни не пойду больше на занятия чечеткой, – стонет Магда.

Вниз, вниз, вниз, вниз… И вдруг мы в последний раз сворачиваем за угол и оказываемся во дворе – по крайней мере, на уровне улицы.

– Сюда! – командует Магда.

– Нет, подожди. Давайте поближе к стене, чтобы они нас не увидели, если станут смотреть с балкона, – говорю я.

Мы огибаем «башню», ноги подкашиваются после этих бесконечных ступенек.

– Откуда мы приехали?

– Не помню.

– Неважно, главное – выбраться отсюда.

Мы несемся рысью вперед, проскакиваем арку, поворачиваем за угол – и неожиданно натыкаемся на парней с пивом.

– Ого, гляньте! Опять те дуры набитые.

– Вон та, что мне фигу показала. Я ее беру.

– А мне вон ту, с большими этими самыми, – говорит другой и пытается схватить меня.

Моя рука взлетает, бьет его по лицу. Он с криком отшатывается, держась за голову. Приятели удивленно таращатся на него.

– Быстрее, – говорю я, и мы опять бежим.

Обежав чуть не весь квартал, замечаем выход и наконец-то оказываемся на дороге.

– Куда теперь? – еле выговариваю я.

– К ближайшему метро, – говорит Магда.

– Здорово ты этому типу врезала, Элли! – восхищается Надин.

– Холодное оружие! – Я показываю им зажатую в кулаке заколку.

– Надо было тем, в квартире, тоже так врезать! – говорит Магда.

– Нет, они бы разозлились, и все могло закончиться очень, очень плохо, – говорит Надин.

– Слушайте, не верится, что все это на самом деле, правда? – говорю я. – Я к тому, что мы сейчас должны бы смотреть концерт Клоди, а вместо этого бродим по незнакомым улицам, а за нами по пятам гонятся озверевшие пьяные наркоманы.

– Перестань! – Надин нервно оглядывается через плечо. – Сама не понимаю, как я могла быть такой дурой. Спасибо вам, девчонки, что не бросили меня.

– Не зря же мы подруги, – говорит Магда. – Э, где мы все-таки находимся?

– Может быть, мы уже не на Земле. Может, перед концертом Клоди мы выпали в альтернативное время. Я хочу сказать, разве это возможно, чтобы Клоди отказалась от карьеры певицы ради какого-то дефективного приятеля? Ничего подобного! В реальности она сейчас поет себе на сцене, а мы сидим в зале и подпеваем, правильно? А в этом ненормальном времени мы застряли на какой-то завалящей планете и пропадаем тут среди всех этих жутких парней…