Текст книги "Стенание земли"

Автор книги: Жак Дукан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Даже если Валтасар и не понимает полностью смысла данного намека (так как самым глухим является тот, кто не желает слышать), то, по крайней мере, он будет вынужден понять объяснение Даниила. Обыгрывая этимологию каждого слова (классический библейский метод)92, Даниил придает сообщению ясный смысл.

МЕНЕ происходит от корня, означающего "считать", "назначать", "определять". Этот же корень встречается в первой главе, когда речь идет о пище, которую "назначил" царь {1:5). Мы уже отметили, что в Библии это слово употребляется исключительно по отношению к Богу-Творцу, Который контролирует и определяет ход истории. Знаменательно, что корень слова "мене" мы находим также в имени вавилонского бога судьбы "Мени" (Ис. 65:11). Это слово встречается и в арабском языке в форме "манье" со значением "неизбежность", "судьба". Таким образом, Валтасар сравнивается с товаром, количество которого достигло установленной меры; и для него это означает конец.

ТЕКЕЛ происходит от корня, означающего "взвешивать". Используемый здесь образ относится к сфере торговли. Валтасар "взвешен на весах" (5:27) как обычный товар, и его вес оказывается "недостаточным" (дословный перевод слова "ха-сир"). Эта весть звучит как обличение в мошенничестве и требует вмешательства правосудия. Слова "взвешивать" и "весы" относятся также и к юридическому языку. Именно такой образ ассоциируется с Божьим судом как в Библии, так и в странах древнего Ближнего Востока93:

"Господь есть Бог ведения, и дела у Него взвешены" (1Цар.2:3).

"Пусть взвесят меня на весах правды" (Иов 31:6).

Для Валтасара такие слова означают приговор и осуждение.

УПАРСИН происходит от корня, означающего "дробить", "разбивать". Это слово часто встречается в Библии в контексте насилия и жестокости. "А кости их ломаете и дробите [прс]" (Мих. 3:3). Хищная птица гриф называется по-еврейски "перес" (Втор. 14:12), поскольку она раздирает свою жертву на куски (прс). Валтасар здесь сравнивается с товаром, который попадает в чужие руки и разрывается на части. На эту участь указывает и множественное число слова "упарсин" (только оно употреблено во множественном числе во всей надписи), предполагающее, что выгоду от этого получат многие, – в данном случае мидяне и персы. В звучании слова "прс" угадывается и намек на персов. Для Валтасара это означает ограбление, разделение на части и переход под владычество персов.

После слов Даниила фатальный исход стал явным. Каждое отдельное слово несет свою весть о конце. "Мене" говорит о конце через идею завершения, "текел" – через идею недостатка, а "упарсин" – через идею распада на части.

Помимо смыслового значения, мы ощущаем поэтическое звучание всех слов надписи в ее строгом четырехтактном ритме.

Вся надпись состоит из четырех слов, что достигается повторением одного из них (мене); и каждому слову надписи соответствует толкование, также состоящее из четырех слов.

Текст надписи: 4 слова

Объяснение слова "мене": 4 слова

Объяснение слова "текел": 4 слова Объяснение слова "упарсин": 4 слова

Если мы знаем значение числа четыре в Книге Даниила, то у нас, естественно, появляется мысль, что оно используется здесь не только в риторических целях. Мы видели, что истукан,

которого Навуходоносор видел во сне, состоял из четырех металлов, символизировавших четыре царства, которые должны были следовать одно за другим до самого конца. В седьмой главе Книги Даниила мы снова встретим эту схему четырех царств, представленных четырьмя животными. Внебиблейская литература тоже использовала такой символический язык. Древние оракулы Персии и Вавилона94 часто упоминали о четырех царствах, следующих друг за другом, хотя и не всегда называли те же самые царства. Такой способ выражения был распространен на древнем Ближнем Востоке. Пятого царства не было. Число четыре передает идею ограниченности времени существования земных царств и, таким образом, несет весть о конце.

Вероятно, для Валтасара число четыре было еще и намеком на четырех царей, правивших после Навуходоносора. Это:

Амел Мардук (562-560)95, Нериглиссар96, Лабаши Мардук (556) и, наконец, Набонид (556-539), соправителем которого был Валтасар. Лишь четыре царя должны были править после Навуходоносора. Валтасар понимает: это число означает, что у него нет будущего. Божья весть, ее истолкование и поэтическое оформление адресованы не только к разуму, но и к чувствам. Смысл этой вести совершенно ясен.

7. Смерть царя

Заключительная часть этой истории коротка, но богата событиями. Все заканчивается за несколько часов. Сам Валтасар убыстряет ритм, стремясь скорее все сделать. У него уже нет выбора. Поспешность, с которой он воздает почести Даниилу, обусловлена не чувством признательности и не стремлением сдержать данное слово. Неприятельские войска уже у ворот. Валтасар осознает, что его царство в опасности и конец неизбежен.

История заканчивается на иронической ноте. После того как он все потерял, он теперь расположен всем делиться, в том числе и своей царской властью. Даниил одет в багряницу – символ царского достоинства (Есф. 8:15)97 – и становится третьим после Валтасара и Набонида правителем царства. Что

касается золотой цепи, то здесь речь идет о царской медали – высшем знаке отличия, которую носили только в присутствии царя.

Если Даниил и принимает теперь все эти почести, от которых он раньше отказывался, то это происходит не потому, что он передумал, а потому, что при теперешнем положении вещей эти царские подарки больше ничего не значат.

В следующие несколько часов пророчество Даниила исполняется. Вавилон захвачен, а Валтасар убит. Новый царь Дарий Мидянин сменяет его на троне.

Среди клинописных документов, повествующих о падении Вавилона, есть и "Летопись Набонида", которая подтверждает наш рассказ:

"Гобрий, правитель Гутиума, и армия Кира вошли в Вавилон без боя. После этого Набонид был арестован в Вавилоне, когда он туда вернулся...

В месяце архшамму, в третий день,

Кир вступил в Вавилон. Гобрий, его правитель, поставил местных правителей в Вавилоне"98.

Вавилонский текст не упоминает о Валтасаре, который был всего лишь князем-регентом, но обращает все внимание на Набонида, официального обладателя короны. Тот факт, что во время взятия Вавилона он отсутствовал и был взят в плен лишь после возвращения, еще раз подтверждает существование князя-регента в Вавилоне.

Из этого текста мы также узнаем, что одним из первых действий нового правителя Вавилона было назначение местных правителей, что соответствует и рассказу Даниила (6; 1).

Похоже, что Гобрий, о котором идет речь в данном тексте, не кто иной, как наш Дарий. Имя "Дарий" – это почетный титул, означающий: "Держащий скипетр", и Гобрий вполне мог его принять как царственное имя.

Согласно древним летописям, Гобрий умер через год и три недели после падения Вавилона. В этом случае становится понятным, почему Кир принимает титул царя Вавилона лишь годом позже", и почему в Дан. 6:28 о нем говорится как о непосредственном преемнике Дария. Гобрий, то есть Дарий Мидянин и царь Кира, правил Вавилоном всего лишь год, что объясняется в Книге Даниила его старым возрастом – когда он начал править, ему было шестьдесят два года (5:31). В этом и ключ к пониманию того, почему Даниил упоминает лишь о первом годе Дария (Дан. 9:1).

Пятая глава является стержневой в Книге Даниила, так как в ней происходит переход от одной власти к другой, от Вавилона к Мидо-Персии – первое исполнение пророчества (гл. 2). Как и его дед Навуходоносор (гл. 3), Валтасар не хотел признать эту истину и в своем гордом упорстве держался за идею вечного Вавилона. Им обоим было дано грозное предсказание свыше:

Навуходоносору – семь лет отлучения (гл. 4), Валтасару – надпись на стене. И они смогли своими глазами увидеть исполнение слов пророка. Их личный опыт стал подтверждением истинности пророческого слова. В судьбе Валтасара, самого непокорного из двух царей, соединяются два пророчества: он видит в своей жизни исполнение древнего пророчества об истукане и современного ему пророчества, написанного рукой на стене.

1. Какое отношение Валтасара к Богу проявляется в его поведении?

2. Какая царица упрекает Валтасара?

3. Что символизирует рука, пишущая на стене?

4. Что означают слова, написанные на стене?

5. Каков литературный ритм надписи и о чем он говорит?

Литературная структура главы 5

А. Тост царя (5.7-4)

Прославление царя

Принижение Бога

Б. Надпись на стене (5:5-9)

В. Упрек царицы (5:10-12)

Напоминание о Навуходоносоре

Напоминание о Данииле

Г. Валтасар призывает Валтасара (5:13-16)

Гордость царя

Обещание подарков

В 1. Упрек пророка (5:17-24)

Напоминание о Навуходоносоре

Забвение царя

Б1. Значение надписи (5:25-28)

А1. Смерть царя (5.29-37)

Царь убит

Даниил прославлен

Глава 6

ЗАЧАРОВАННЫЕ ЛЬВЫ

Шестая глава начинается с того самого момента, на котором закончилась пятая: приход к власти Дария и назначение Даниила на высокий пост. Мы находимся сейчас в 536 году до Р. Хр. Для Даниила все складывается как нельзя лучше.

Но эта счастливая прелюдия настораживает. Она напоминает ситуацию третьей главы. Там тоже испытанию евреев предшествовало сообщение в конце второй главы об их повышении в должности. Несмотря на значительные различия, история развивается в том же самом русле. Для удобства сравнения автор использует ту же самую структуру. Шестая глава является параллелью третьей главе: события развиваются сходным образом, используются те же слова и даже выражения ("поставить", "повеление", "избавить", "не обращает внимания" и т. п.). Кроме того, повторение ключевых слов внутри самой шестой главы ("царь", "Даниил", "львиный ров", "молиться") откликается эхрм на повторение перечисления чиновников и музыкальных инструментов в третьей главе. Используя этот литературный прием, автор показывает, что Даниил и трое других евреев прошли сквозь одинаковые испытания. Отсутствие Даниила в третьей главе, а трех его друзей в шестой вовсе не говорит об их трусости; оказавшись в сходных обстоятельствах, они поступили одинаково.

К тому же сатрапы (в б главе) были недовольны исключительно Даниилом, потому что он был для них соперником и

помехой на их пути; в то время как халдеи (в 3 главе) были недовольны не Даниилом, а только тремя иудеями, поскольку они находились с ними на одной ступени служебной лестницы и были их непосредственными конкурентами.

1. Комплекс Вавилона

Шестая глава, как и третья, начинается с политического стремления упрочить основание и обеспечить будущее царства. В обеих главах в начале говорится о собрании чиновников. Но если в третьей главе чиновники были собраны по случаю "установления" (хкм) истукана "в области Вавилонской" (3:1), то в шестой главе говорится, что чиновники были "поставлены" (хкм) для управления царством (3:1). В арамейском тексте здесь использован один и тот же глагол "хкм" (поставить).

С самого начала определено положение Даниила по отношению к его коллегам. Управление царством распределено между ста двадцатью сатрапами или правителями согласно обычаю, о котором засвидетельствовано и в Книге Есфирь 1:1; (ср. 8;9)100. Над этими правителями поставлены три князя. Даниил становится одним из них, и царь помышляет даже поставить (хкм) его вообще над всеми (6:3).

Именно с Даниилом Дарий связывает успешное управление государством. Его политический выбор обусловлен многими причинами. Дарий видит в Данииле союзника прежде всего потому, что он, как и Дарий, чужестранец и, следовательно, не связан никакими местными интересами. Более того, именно он возвестил падение Вавилона и утверждение Мидо-Персидского царства. И наконец, Даниилу ранее было поручено управление царством, и он служил в этой стране уже много лет. Дарий поступает как искусный дипломат, оставляя служащих на своих местах. Но главная причина, согласно Библии, отнюдь не политического порядка: "потому что в нем был высокий дух" (6:3). Это же выражение использовано и в пятой главе (5:12), когда речь идет о его способности истолковывать сны, а также в первой и второй главах относительно его отношений с Богом. Другими словами, царь хочет присвоить

и использовать это необычное могущество Даниила. Вавилонское мышление вкрадывается даже в его доброе намерение покровительствовать служителю иерусалимского Бога. Завязка происходит в религиозной сфере, и именно в этой сфере будет разворачиваться сюжет.

2. Обвинение сатрапов

Поведение сатрапов по отношению к Даниилу напоминает поведение халдеев по отношению к троим иудеям (гл. 3). Любопытно, что уже в этих действиях можно распознать черты явления, которое впоследствии примет форму антисемитизма: та же самая ненависть к иностранцу, к его обычаям и его религии, та же дикая зависть, тот же намек на еврейское происхождение, те же политические интересы. Ведь еврей угрожает единству и безопасности государства. Этот припев звучал раньше во Франции и в Германии, теперь он раздается снова и чуть ли не повсеместно. То же самое чудовище появляется то здесь, то там, среди правых и среди левых, в нацизме и в марксизме, затрагивая и страны, гарантирующие религиозную свободу.

Шестая глава предостерегает, в частности, и против антисемитизма, но ее пророческое значение не ограничивается этим. Она осуждает все формы притеснения. В Данииле мы узнаем не только еврея в христианском городе, но и араба во франкском городе, и даже христианина в еврейском городе. Антисемитизм – это наличие любой формы ненависти к другому человеку. Это преступление против всего человечества. И что хуже всего, это чудовище облекается в одежду благородного дела. В оправдание приводятся высшие интересы государства, и, чтобы лучше смешать карты, в качестве прикрытия ненависти используется набожность. Во имя Бога, Аллаха и креста презирают, преследуют и распинают. Антисемитизм имеет религиозную сущность. Убивая и ненавидя, человек делает это без угрызения совести, с уверенностью, что Бог одобряет и благословляет его. В действительности такая религия не имеет ничего общего с Богом. И рассказ о Данииле показывает ее действительный механизм. Религия сатрапов скроена из разносортных материалов земного происхождения. Вместо того чтобы быть вдохновляемой Богом, она

основывается исключительно на соглашении аппарата чиновников: "Все князья царства, наместники, сатрапы, советники и военачальники согласились между собою, чтобы сделано было царское постановление" (6:7}. Люди совершают поклонение по команде; и если кто-либо не подчинится строгим инструкциям, его ждет львиный ров. Это искусственная религия, где все просто и автоматично.

Этот способ являться к царю целой толпой (6:6, 11, 15) говорит о направленности их мыслей. Они сильно переживают и проявляют такую активность потому, что для них все решается здесь, все зависит от их усилий. Если в религии находится место для заговора и клеветы, это значит, что в этой религии нет места для Бога. Эта беспокойная активность – не результат веры, получаемой свыше; но за этой активностью скрываются карьеристские устремления, тайное желание получить власть или хорошее место.

Человек заменил собой Бога. И эта замена явно проявляется в отношении к закону. То же самое слово "дат" (закон) обозначает Закон Божий (б;5) и закон государственный (б;8). Одно и то же слово "каям" (постановление) используется в тексте для обозначения повеления, исходящего от земного правителя (6:7, 15), и повеления, исходящего от Всевышнего Бога (6:27). Это лицемерие, это отсутствие Бога, прикрываемое именем Бога, порождает различные формы фанатизма и нетерпимости. И в данном случае царский указ написан в жестких, категоричных выражениях:

"Кто в течение тридцати дней будет просить какого-либо бога или человека, кроме тебя, царь, того бросить в львиный ров" (6:7).

Жестокость, которая ненавидит и угрожает всеми муками ада всякому, кто верует иначе, является не признаком глубокой веры, как часто думают, а, наоборот, признаком отсутствия религиозности. В крестовых походах, в инквизиции, в нацизме, в Сталине, в аятоллах мы видим одну и ту же схему нетерпимости и убийства. Человек, возомнивший самого себя абсолютным критерием истины, не может перенести никакого другого

поклонения, потому что оно обвиняет его и напоминает ему о его самонадеянности и лжи.

С другой стороны, поклоняющийся истинному Богу не проявляет беспокойства. Шестая глава показывает нам разительный контраст между двумя типами поведения. Лихорадочному и шумному беспокойству сатрапов Даниил противопоставляет молчаливое спокойствие. Он даже не пытается защищаться. Он ничего не говорит ни чиновникам, желающим его гибели, ни даже царю. В то время как его коллеги приходят большой толпой, Даниил предпочитает уединиться в своей комнате. Этот восьмидесятичетырехлетний человек, искушенный во всех тонкостях своего дела, не прибегает к политической стратегии, использующей земные силы, но предпочитает молиться ради получения сил свыше.

Это пятая молитва в Книге Даниила. Снова положение оказывается безысходным. Даниил знает, что он ничего не может предпринять против своих врагов. Он знает закон мидян и персов. Указ, подписанный царем, невозможно отменить (6:8). О таком порядке говорится и в Книге Есфирь 8:8, его существование подтверждается также внебиблейскими источниками. Рассказывают случай, как один человек был осужден на смерть Дарием III за преступление, которого, как было доказано позднее, он не совершал. К несчастью, персидский царь уже подписал приговор. Изменить что-либо было невозможно, и этот человек был казнен101. У Даниила не было никакого выхода, даже сам царь не мог ничего изменить, В такой ситуации молитва Даниила приобретает совершенно особый смысл. Это не формальная, механическая молитва, выученная наизусть и произнесенная из чувства религиозного долга, из-за суеверия или по привычке. Это не общественная молитва, в ответ на которую можно сказать: "Аминь", так как она была трогательной и красивой. Молитва эта – отчаянный крик. Она особая молитва: так как возносящему ее человеку угрожает смерть, молитва сосредоточена на самом главном.

Однако молитва Даниила не носит исключительного характера. Не обстоятельства побудили Даниила к молитве. В

тексте уточняется: "как это делал он и прежде того" (6:10). Если религия, восхваляемая сатрапами, предполагает автоматическую молитву, которая возносится по распоряжению начальства и из страха перед рвом, то религия, которой живет Даниил, предполагает молитву свободного человека. Даниил молится, несмотря на обстоятельства, благоприятные или неблагоприятные. Даниил не ждет, пока у него возникнут проблемы, чтобы тогда обратиться к Богу в молитве. Молитва не является для него крайним средством в случае болезни или в случае каких-либо серьезных трудностей. Молитва является неотъемлемой частью его жизни. Молитва Даниила – это молитва одновременно святого и мужественного человека.

Необходимо героическое мужество, чтобы пренебречь царским указом и молиться несмотря ни на что. Многие думают, что Даниил зря подвергает риску свою жизнь из-за какого-то коленопреклонения. Он мог бы спрятаться и молиться в таком месте, где бы его никто не видел. Скромность в отношении набожности, конечно, является похвальной. Сам Иисус советовал: "Когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись..." (Мф. 6:6). Когда молиться модно, то лучше совершать молитву втайне; но когда молиться запрещено, тайная молитва означала бы, что человек боится царя сильнее, чем Бога. Даниил мог бы также сделать вид, что временно приспосабливается к обстоятельствам; и по прошествии месяца он мог бы опять вернуться к Богу; тогда все были бы довольны. Бог, Который видит человеческие сердца, понял бы и простил. Сколько раз люди поступают именно таким образом, ожидая Божьего милосердия и более благоприятных обстоятельств! Однако Даниил принимает решение скорее умереть, чем уступить. Нелегко ему следовать этому выбору, но верность Богу и самому себе как в мыслях, так и в действиях для него важнее жизни. И это мужество тем более ценно, что его проявляет не какой-нибудь безрассудный фанатик, но человек опытный, уравновешенный, реалистически мыслящий и обладающий незаурядными умственными способностями.

Но чтобы продолжать молитву, нужно иметь терпение и постоянство святого. По правде говоря, во время испытаний и

лишений молиться легче, чем в период благополучия. Гораздо легче молиться, страдая во время гонений или будучи больным, чем во время безмятежных повседневных дел у себя на кухне или в учреждении. Персонаж романа Альбера Камю "Чума" доктор Рье приходит к такому выводу: "Легче быть героем, чем святым". Героический подвиг льстит самолюбию и продолжается всего лишь мгновение; в то время как святость остается незамеченной, не знает похвалы и восхищения, но монотонно тянется всю жизнь. Легче молиться об отмене царского указа, чем продолжать молиться.

И если Даниил не устает молиться, то это происходит еще и потому, что он хорошо организовал свою молитвенную жизнь. В его доме есть специальная комната, предназначенная для ежедневной молитвы. В те времена это считалось роскошью и свидетельствовало о высоком социальном положении человека (4 Цар. 1:2; 4:10-11); но это было также и проявлением важного психологического принципа, затрагивавшего отношения человека с его окружением. Молиться было легче, имея для этого определенное место. Иная, отличная от обыденной обстановка должна была помочь Даниилу сосредоточить свои мысли и направить их к Небу. Он поддерживает свою молитвенную жизнь благодаря дисциплине и постоянному упражнению. Он молится "три раза в день" (6:10, 13).

Неверно понимают природу молитвы те, кто сводит ее к колебательным движениям души, зависящим от настроения и лунного света. Конечно, молитва является также и стенанием, и неожиданным криком души. Но пример Даниила показывает нам, что молитва – это не только излитие чувств, но также упорядоченная жизнь и дисциплина. Чтобы молитвенная жизнь не угасала, ей необходима структура, пространство и время в той же степени, в какой необходим гипс человеку, сломавшему руку. Молитва не является для нас естественным состоянием, однако регулярность этого движения души не менее важна для нас, чем биение сердца или дыхание. Если взглянуть на молитву под этим углом, то становится понятной необходимость организовать ее так же четко, как прием пищи, экономическую, профессиональную деятельность и даже время отдыха.

Молиться надо даже тогда, когда нет желания молиться. В молитве должна участвовать и воля, а не только сердце. Только в этом случае молитва станет спасительным рефлексом в критических обстоятельствах.

Время дня, в которое Даниил молится, соответствует времени жертвоприношения (1 Пар. 23:30-32). Конечно, и Даниил думает об этом, потому что он становится лицом к иерусалимскому храму. Еще Соломон при освящении храма возносил в своей молитве такое прошение:

"И когда они в земле, в которой будут находиться в плену, войдут в себя и обратятся... и будут молиться Тебе, обратившись к земле своей, которую Ты дал отцам их, к городу, который Ты избрал, и к храму, который я построил имени Твоему: тогда услышь с неба, с места обитания Твоего, молитву и прошение их, и сделай, что потребно для них" (ЗЦар. 8:47-49).

Этот принцип имеет двойное основание. Прежде всего потому, что молитва, которая предназначена для того, чтобы приблизить человека к Богу, связана с жертвоприношением, которое делает Бога более близким. Еврейский глагол "жертвовать" образован от корня "крб", означающего "близкий", и употреблен в каузативной форме, передавая идею приближения Бога. Таков глубокий смысл жертвоприношения, о котором говорится здесь и который будет использован и теологией Нового Завета. Только сошествие Бога, Который ограничивает Себя и жертвует Собой, открывает человеку возможность приблизиться к Нему, "ибо кто отважится сам собою приблизиться ко Мне? говорит Господь" (Иер. 30:21). В молитве не человек поднимается, но Бог нисходит. В этом и заключается разница между верой Даниила, который верит в это приближение Бога, и религией вавилонян, опирающихся на свои усилия.

Эта направленность к иерусалимскому храму означает также, что молитва Даниила проникнута надеждой. Таким образом Даниил устремляет свою молитву в будущее: он думает о восстановлении храма и о возвращении из плена. Даниил молится

лицом к Иерусалиму не потому, что считает это направление магическим. Он знает, что ответ от Бога приходит из другого места – "с неба", как говорил Соломон. Даниил молится лицом к Иерусалиму, потому что надеется на будущее. Молитва Даниила имеет направленность во времени, а не в пространстве. Для иудея священное находится не в плане пространства, но в плане времени и события, в нем содержащегося. Не монумент, но момент имеет значение. Как отмечал Авраам Гешель, "день Господень более важен для пророков, чем дом Господень"102.

Как бы там ни было, этот многозначительный поступок станет для многих примером для подражания. Три религии, происхождение которых связано с Библией, сохранят это требование. Иудаизм, христианство и даже ислам будут возносить свои молитвы и строить свои храмы в направлении Иерусалима.

Содержание молитвы Даниила заключает в себе те же самые мысли, исполненные веры и надежды, какие выражает и само положение молящегося лицом к Иерусалиму. Об этом говорят два глагола. Даниил благодарит ("славословит" – 6; 10) и просит милости (6:11). Это речь нищего, живущего за счет милостыни. Первый глагол "моде" происходит от слова "йад" (открытая рука) и выражает признательность получившего. Второе слово "митханан" происходит от слова "хнн" (милость) и выражает мольбу не имеющего ее.

В этой молитве выражается сознание собственной пустоты, а после того как она заполнена, – признательность за дар. Молитва человека – это его признание, что сам по себе он ничего не представляет и что он полностью зависит от неба. Молитва – это прежде всего смирение. В тексте говорится, что Даниил становится на колени: в древности это делал раб, просящий пощады у господина, или воин, просящий пощады у победителя.

3. Во рву

Несмотря на молитву Даниила, ситуация не меняется. Кажется, что даже Бог бессилен. События развиваются естественным образом, без вмешательства свыше. Даниил осужден.

Дарий пытается, по крайней мере, его утешить: "Бог твой, Которому ты неизменно служишь, Он спасет тебя!" (6:76). Автор вкладывает здесь в уста царя те же слова, которыми трое иудеев отвечали раньше Навуходоносору (3:17). Но чего стоит это обещание-молитва при тех обстоятельствах, в которых оно произносится? Даниил брошен в ров, который царь закрывает камнем и запечатывает своим перстнем. Согласно Геродоту, камень прочно прикреплялся толстой веревкой, пропущенной через отверстие, где находился кусок глины, к которой царь и прикладывал свою печать103. Образ весьма знаменательный. Судьба Даниила запечатана. Нет никакой возможности выбраться. Все тихо. Даже сам Даниил молчит.

Что касается царя, то он ложится спать без ужина. В странах этого региона вечерняя еда считается самой важной (Исх. 16:8). После жары и дневной работы это самое благоприятное время для приемов и хорошей еды. Таким образом, воздержание царя имеет особое значение. Оно обусловлено не только тем, что переживания лишили царя аппетита. В арамейском оригинале ясно выражена мысль о том, что царь постился; а в странах древнего Ближнего Востока и в Библии пост обычно был связан с молитвой (10:3). Похоже, царь, видя свое бессилие, прибегает наконец к крайнему средству – к молитвенному прошению. А рано утром он спешит ко рву, чтобы посмотреть, исполнена ли его молитва. Его слова звучат жалобно и тоскливо (6:20) и в них повторяется (на этот раз уже в вопросительной форме) обещание, данное накануне (6:16).

"Даниил, раб Бога живого! Бог твой, Которому ты неизменно служишь, могли спасти тебя от львов?" (6:20).

Из рва раздается спокойный и четкий голос Даниила. В вопросе царя и в ответе пророка звучит слово "хай" (жить). Дарий говорит о живом Боге (6:20), и Даниил отвечает ему приветствием: "Царь! во веки живи!" (6:21). Жизнь царя связывается с жизнью Бога, и таким образом подчеркивается биологическая зависимость царя от Бога. Даниил подразумевает, что если царь жив, то только благодаря милости Бога живого. Этими словами Даниил открывает царю, каким образом

совершается чудо. Если Даниил жив, то этим он обязан Богу, дающему жизнь. Даниил не говорит о самом себе и не изливает своих чувств. Он сосредотачивает свое свидетельство на Боге, Который "заградил пасть львам" (6:22).

Снова, как и в третьей главе, происходит вмешательство свыше. Посылается ангел, который спасает. Человек получает жизнь и спасение не своими собственными усилиями, но из внешнего источника. Если Даниил спасен, то это не результат его собственной мудрости или личных заслуг, но это произошло, "потому что он веровал в Бога своего" (6:23). Даниил спасен через веру.

Даниил "чист" (6:22), но не это качество делает его достойным спасения. Богу все равно приходится посылать Своего ангела. Даже праведности Даниила оказывается недостаточно. Именно вера принесла Даниилу спасение.

Однако вера Даниила не исключает его праведности; наоборот, она предполагает ее. Здесь говорится о том, что впоследствии богословы вслед за апостолом Павлом стали называть верой и делами. Их невозможно разделить. Спасение даруется лишь Богом; что же касается человека, то его дела неотделимы от веры. Именно потому, что Даниил верует в Бога, он остается чистым и не ищет спасения через участие в интригах. Вера является составной частью отношений с Богом. Религия заключается не столько в том, чтобы верить, что Бог спасет по вере, сколько в том, чтобы в настоящее время жить и бороться вместе с Богом. К сожалению, христиане слишком часто понимают свою религию как умственный и бесплотный процесс, состоящий из абстрактных верований и доктрин и облеченный в прекрасные чувства. Опыт Даниила дает нам пример религии, воплощенной в повседневной жизни и в стремлении к праведности.

4. Реванш

На два постановления, изданных царем в начале истории, как бы эхом отзываются два других царских постановления в конце истории.

За приказом бросить Даниила в львиный ров следует приказ бросить туда его обвинителей вместе с их семьями. Второй приказ является таким же нелепым, как и первый. Жестокость в пользу Бога ничуть не лучше жестокости против Бога. Этот поступок вовсе не говорит об обращении Дария: он остается верным себе и нравам своей эпохи104. Наказание носит поголовный характер. Это самый лучший способ оградить себя от возможных попыток мести.