Текст книги "Стенание земли"

Автор книги: Жак Дукан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Кроме того, упоминание об облаках небесных ясно указывает на то, что речь идет о Боге, о Котором в других местах Писания сказано, что Его пришествие будет на облаках (Ис. 19:1; Пс. 17:10-13). Еврейские толкователи (Раши, Ибн Эзра, Саадия Гаон и т. д.) единодушно признавали в этом персонаже Мессию-Царя. Новый Завет и вслед за ним христианская традиция однозначно утверждали, что это – Иисус Христос. Именно благодаря этому тексту у первых христиан, ожидавших пришествия Спасителя, возникло приветствие, выражавшее надежду:

"Маран афа" (Господь идет), так как именно этот арамейский глагол "афа" (идет, приближается) использован для описания пришествия Сына человеческого (7:13).

2. Его пришествие

Даниил видит Его спускающимся с неба. Именно оттуда приходит надежда. Эта истина часто повторяется в Библии. Человек, живущий на земле, не может спасти себя сам. Для этого ему нужен Бог, Который находится вне его. Даниил описывает движение Сына человеческого с помощью семи глаголов, времена которых четко передают три различных фазы.

Первая фаза, находящаяся в настоящем времени, передается причастной формой еврейского глагола: "Вот, как бы Сын человеческий, идущий с облаками небесными (7:13а -дословный перевод).

О второй фазе пророк говорит как о предшествующей времени причастия, употребляя три еврейских глагола в перфекте. На русском языке это можно передать глаголами совершенного вида, сопровождаемыми наречием "уже": "[Он] дошел [уже] до Ветхого днями, и подведен был [уже] к Нему. И Ему [уже] дана власть, слава и царство" (7:136, 14а).

Третью фазу пророк помещает в будущее время относительно времени причастия, используя три еврейских глагола в имперфекте, который мы переведем будущим временем: "И... все народы, племена и языки служили [будут служить] Ему; владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится" (7:14).

Другими словами, между пришествием Сына человеческого, торжественно открывающим Царство (первая фаза) и фактическим установлением этого Царства (третья фаза) пророк вставляет "взгляд в прошлое", где он видит Сына человеческого в тесном общении с Ветхим днями во время суда. С помощью такой оптимистической и немного сложной игры во времена – настоящее, прошедшее, будущее – пророк показывает, что обладание Царством непосредственно связано с судом. Тот же самый Сын человеческий, Который играл очень важную роль в судебной процедуре, приходит, чтобы спасти святых и ввести их в вечное Царство. Сам Сын человеческий несет ответственность

за то, чтобы в ходе следствия им было обеспечено спасение. Именно Он является связующим звеном между судом и Царством. Чтобы пройти из суда в Царство, надо пройти через Него.

Мы имеем верную надежду. На бесконечно далеком небе вдруг появляется Сын Человеческий: Даниил видит, как Он приближается. Это соприкосновение неба и земли, которое видел Иаков, когда спал, положив голову на камень (Быт. 28:12}, и которое было возвещено пророками и воспето в псалмах, – величайшая надежда иудеев и христиан – наконец становится реальностью. Об этом говорит и своеобразная структура седьмой главы. Трижды поочередно совершается переход от прозы к поэзии в зависимости от того, относится ли видение к земле или к небу:

стихи 2-8 земля проза

стихи 9, 10 небо поэзия

стихи 11, 12 земля проза

стихи 13, 14 небо поэзия

стихи 15-22 земля проза

стихи 23-27 небо поэзия

Таким образом указывается на таинственную связь между судьбой этого мира и небесным порядком. Используя такую перекличку неба и земли, то поднимая, то опуская свой взгляд, пророк подготавливает читателя к невероятной мысли о Небесном Царстве, предназначенном для людей, живущих на земле. Таков урок седьмой главы, записанный в самом сердце Книги пророка Даниила.

Однако когда Даниил приходит в себя, он оказывается в сильном смущении. Исполнение надежды, переход от суда к Царству не только является неопределенным во времени, но и само его содержание озадачивает. Даниил сохраняет эти слова в своем сердце (7:28). В конце седьмой главы мы видим пророка ожидающим.

1. Каково место седьмой главы в Книге пророка Даниила?

2. Какую структуру имеет видение?

3. Что символизирует каждое из четырех животных и небольшой рог?

4. Что символизирует "день" в пророческом языке, и сколько времени небольшой рог будет угнетать святых?

5. Кто назван Сыном человеческим? Как описано Его пришествие?

Литературная структура главы 7

Пролог, 7:1 – Видение головы своей

А. Содержание видения (7:2-14)

I. Лев, медведь и барс (7:2-6)

II. Иной зверь (7:7-12) Четвертый зверь

Десять рогов

Небольшой рог

Суд

Небольшой рог

Зверь с десятью рогами

Три зверя

III. Сын человеческий (7:13, 14)

Пришествие

"Ретроспективный взгляд" на суд

Царствие Божье

Б. Объяснение видения (7:15-27)

I. Первоначальное объяснение (7:15-18):

Четыре зверя, суд, Царство

II. Просьба о дополнительном объяснении

(7:19-22):

Четвертый зверь, суд, Царство

III. Заключительное объяснение (7:23-27):

Четвертый зверь, суд, Царство

Эпилог, 7:28 – Сильное смущение

Глава 8

КИППУРСКАЯ ВОЙНА

Киппурская война, которую описывает Даниил, также полна трагизма и неожиданностей, как и война, недавно разразившаяся в современном Израиле. Мы закончили рассмотрение седьмой главы на словах: "Меня, Даниила, сильно смущали размышления мои". Каждый раз, когда Даниил говорит о себе в таком духе, он сообщает о своем смятении (ср. 7:15). Начало восьмой главы логически связано с последним стихом седьмой главы: "Явилось мне, Даниилу, видение после того, которое явилось мне прежде" (8:1). Таким образом, мы приступаем к чтению восьмой главы в духе смятения, вызванном видением седьмой главы. Уже в самом начале восьмой главы мы находим указание на связь между этими двумя видениями, выраженное в словах об их хронологической последовательности. Видение седьмой главы произошло в первый год правления Валтасара, а видение восьмой главы относится к третьему году его правления или к 551 году до Р. Хр. Подобный случай мы встречаем в первых стихах первой и второй глав (соответственно первый и третий год царствования Навуходоносора), и в главах девять и десять (соответственно первый и третий год Дария). Эта константа передает четкий принцип и выражает намерение подчеркнуть тесную связь между двумя видениями, следующими друг за другом. Видения седьмой и восьмой глав имеют много общих мотивов и охватывают одно и то же время, простирающееся до конца мировой истории. Тем не менее между этими двумя видениями огромная разница. Эта разница заключается

прежде всего в средствах выражения: писатель переходит с арамейского языка на еврейский. Она заключается и в содержании: вместо четырех фантастических зверей, просто следующих друг за другом, мы видим смертельную схватку двух обычных животных.

Вся эта мучительная история приводит в конце концов к странному Киппуру, который, как мы увидим, беспокоит Даниила на протяжении всей главы. Но смятение Даниила отличается от смятения, охватившего израильтян в роковом Киппуре 1973 года, так как хотя Даниил и становится свидетелем киппурской войны, то, что он видит [8:3-12} и слышит (8; 13, 14}, выходит за географические и исторические пределы израильской земли:

Киппур Даниила относится к космическому измерению.

1. Пророк видит

Прежде всего – это видение, состоящее из двух этапов, каждый из которых вводится характерным выражением: "Поднял я глаза мои и увидел: вот..." (ст. 3); "Я внимательно смотрел на это, и вот..." (8;5).

1. Овен

Как и в видении из седьмой главы, зверь находится у воды. Но если в седьмой главе это было "великое море" – Средиземное море, на фоне которого разворачивались события, то здесь речь идет лишь о реке, протекавшей возле города Сузы. Похоже, здесь имеется в виду даже канал, что можно заключить, основываясь на еврейском слове "убал" (образованном от корня со значением "вести"). Такие географические детали позволяют определить место событий, которым посвящено видение. В видении седьмой главы горизонт образовывали воды Средиземного моря, здесь же видение ограничивается материком. Что касается города Сузы, находившегося примерно в двухстах пятидесяти километрах к востоку от Вавилона, то ему предстояло стать одной из самых богатых столиц Персидского царства, любимой резиденцией персидских царей и местом хранения их сокровищ. И наличие канала уже свидетельствует

о богатстве: в вавилонском мышлении богатство и изобилие обычно связывалось с системой каналов. Так, например, в одной из надписей Навуходоносора140 говорится об одном из каналов на территории Вавилона, который назывался Либил-Хигалла ("Пусть он приносит изобилие"). Слово "либил" (пусть он приносит) происходит от того же корня, что и наше слово "убал" (канал, река).

На этом фоне богатства и процветания Даниил замечает овна, бодающего к западу, к северу и к югу (8:4). Таким образным языком передается обширность завоеваний по всем направлениям, а также указывается на восточное происхождение овна, так как среди четырех стран света пропущен именно восток. Этот восточный овен, который жаждет расширить свою территорию и у которого один рог выше другого, соответствует медведю из видения седьмой главы, который жаждал мяса и у которого один бок был выше другого. Как и медведь из седьмой главы, овен символизирует Мидо-Персидское царство. Впрочем, об этом прямо говорится в объяснении к видению (8;20).

История подтверждает это пророчество. В 547 году, через четыре года после этого видения, описанного в восьмой главе, перс Кир, успевший ко времени событий седьмой главы только подчинить Мидию, присоединил Лидию и расширил территорию своего царства до Эгейского моря. В 539 году он захватил, наконец, и Вавилон. Персы, изначально бывшие вассалами мидян, затем стали господствовать над ними. Рог, появившийся вторым, стал выше первого.

2. Козел

Видение продолжается, и события развиваются как в фильме ужасов. На горизонте, с западной стороны, появляется козел и устремляется на овна, который находится на прежнем месте, возле канала, как бы охраняя к нему подступы. Затем следует роковой удар, в результате которого овен теряет оба рога и всю свою силу. Этот козел, несущийся с огромной скоростью и имеющий четыре рога, соответствует третьему зверю из седьмой главы – барсу, отличительными чертами которого

были быстрота и четыре головы; и символизирует он Греческое царство: силу, действительно пришедшую с запада и названную своим именем в объяснении видения (8:21).

И в этом случае исторические события подтверждают пророчество. Исполнение его начинается со знаменитой Марафонской битвы в 490 году до Р. Хр., которая закончилась полной победой афинян. Несколькими годами позже древний мир становится свидетелем молниеносного продвижения войск Александра, который в 331 году в сражении при Арбелах наносит сокрушительное поражение слабому Дарию III, после чего перед ним открывается путь к Вавилону и Сузам. Александр становится хозяином огромных сокровищ, накопленных в Сузах. Спартанский царь Аристогор Клеоменский говорил: "Захватив Сузы, ты можешь теперь утверждать, что твое богатство не уступает богатству самого Юпитера"141. И действительно, стоимость сокровищ, захваченных Александром в Сузах, достигала пятидесяти тысяч талантов, что соответствует нескольким миллиардам франков нашего времени. "Вся Персидская империя покорена"142. Александр принимает титул "царь Персии". Но не останавливается на этом. Честолюбивый и любознательный, он идет дальше, пересекает высокие горы Азии и спускается в долину Инда. Но, находясь в зените славы, в возрасте тридцати трех лет он неожиданно заболевает и быстро умирает в результате пренебрежительного отношения к своему здоровью. Все детали пророчества исполняются: "Когда он усилился, то сломился большой рог" (8; 8). Четыре его полководца разделяют между собой его царство, согласно пророчеству, в котором образно говорится о появлении четырех рогов, "обращенных на четыре ветра небесных" (8:8).

3. Небольшой рог

В этот момент появляется новая власть, напоминающая своим видом, своими действиями и своей судьбой власть, представленную небольшим рогом в седьмой главе.

1. Как и в седьмой главе, символом этой власти служит небольшой рог (8:9).

2. Как и в седьмой главе, этой власти присущи наглость (8:23), ум и коварство (8:23, 25).

3. Как и в седьмой главе, эта власть стремится к узурпации Божьей власти. Подобно строителям вавилонской башни, этот маленький рог возносится до неба. Сходство этих двух случаев проявляется даже в языке. Ключевой глагол "вознестись" ("гдл"), повторяющийся трижды (8:10, 11, 25) в нашем тексте, характеризует и вавилонскую башню ("мигдал"). Оба слова происходят от одного корня. Эта узурпация Божьей власти проявляется двумя способами.

С одной стороны, как и небольшой рог из седьмой главы, рог из восьмой главы стремится присвоить исключительные права Всевышнего. В данном случае небольшой рог отнимет у Него "ежедневную жертву". Это приношение, называвшееся ежедневным (или постоянным – "тамид"), непрестанно сжигалось на жертвеннике и служило напоминанием о верности Бога, постоянно присутствующего среди Своего народа.

"Это – всесожжение постоянное... где буду открываться вам, чтобы говорить с тобою...

И буду обитать среди сынов Израилевых, и буду им Богом.

И узнают, что Я Господь, Бог их... чтобы Мне обитать среди них" (Исх. 29:42, 45, 46).

Завладев ежедневной жертвой, небольшой рог в известной степени ставит себя в религиозном плане на место Бога.

С другой стороны, как и небольшой рог из седьмой главы, рог из восьмой главы презирает закон, он "повергает истину на землю" (8:12), так как слово "эмет", переведенное здесь как "истина", является синонимом слова "закон" (см. Пс. 42:4; 118:7, 43, 123 и т. д.). В еврейском языке понятие истины заключает в себе прежде всего конкретные дела повиновения Богу и не имеет ничего общего с нашим абстрактным философским понятием истины. В еврейском языке "истинно" только то, что

соответствует Его закону. Слово "эмет" происходит от корня "аман" (откуда и наше слово "аминь"), означающего "повиноваться", "быть верным" и подразумевающего нормы, установленные свыше. Такие еврейские толкователи, как Ибн Эзра и Раши, читая этот стих, объясняли его так: "Небольшой рог упразднит закон (Тору) и соблюдение заповедей"143.

4. Как и в седьмой главе, эта власть будет преследовать святых (8:24).

5. И наконец, как и в седьмой главе, этот небольшой рог появляется после следующих друг за другом царств-зверей, становясь последним звеном в этой цепи. Это единственная власть, которая, как и небольшой рог из седьмой главы, будет существовать до самого конца. Нет никаких сомнений: небольшой рог из восьмой главы символизирует ту же самую власть, что и небольшой рог из седьмой главы.

Единственная разница заключается в его происхождении. В отличие от небольшого рога из седьмой главы, в восьмой главе рог появляется не у одного из четырех животных, но, как указывает текст, выходит от одного из "четырех ветров небесных" (8:8). Это выражение отсылает нас к седьмой главе, где оно употреблено для обозначения четырех направлений, откуда появляются четыре зверя (7:2). Небольшой рог появляется, по-видимому, от одного из этих четырех направлений, а не от одного из рогов, что можно было бы заключить, исходя из нашего перевода. Прежде всего, то, что рог появляется не из другого рога, а из головы животного, – это факт очевидный. Кроме того, в Книге Даниила появление нового рога влечет за собой падение предшествующих (7:8; 8:8).

Это наблюдение, основывающееся как на здравом смысле, так и на контексте Книги Даниила, подтверждается также правилами еврейской грамматики и поэзии. Еврейское выражение, переведенное как "от одного из них" (8:9), представляет собой аномалию, которую невозможно точно передать по-русски. Буквальный смысл таков: "от одной (жен. р.) из них (муж. р.)". Такое несоответствие указывает на связь с

предыдущим предложением: "четыре ветра [жен. р.] неба [муж. р.]" (дословный перевод). Здесь мы имеем дело с распространенным в еврейской поэзии стилистическим приемом: грамматическим параллелизмом, удваивающимся в случае совпадения рифмы (т, м):

От одного (Ж) из них (М): ахат мехем

ветры (Ж) неба (М): рухот хашамаим (8:8, 9).

Эта взаимосвязь между небольшим рогом и четырьмя ветрами небесными указывает на то место, откуда появляется небольшой рог и одно из четырех животных седьмой главы, а именно четвертое животное, о котором автор намеренно умолчал в восьмой главе.

Причина этого умолчания довольно проста: автор желает ограничиться лишь двумя царствами, представленными овном и козлом.

14. Овен и козел

Вместо обычной последовательности четырех царств (см. Дан. 2, 5, 7 и т. д.), видение ограничивается лишь двумя. Неожиданным является и тот факт, что из четырех царств здесь оставлены лишь два наименее значительных: Мидо-Персия и Греция. Первое и четвертое царства, которые Даниил считает самыми важными, здесь пропущены: Вавилон, царство, современное Даниилу, представленное "головой" царств и львом (2:37, 38; 7:4), и Рим, странное царство, больше всего поразившее Даниила (2:40; 7:7, 19). И, наконец, любопытно, что вместо диких гибридных зверей, символизировавших языческие государства, Даниил видит теперь хорошо знакомых ему нормальных домашних животных: овна и козла.

Кажущееся отступление от логики говорит об определенном намерении: Даниил оставил эти два царства (второе и третье) именно из-за их незначительности. И если в качестве символов Даниил избрал двух животных, которые обычно не

используются в символике, то он сделал это с целью сосредоточить внимание не на самих царствах, а скорее на этих двух животных: на овне и козле.

В Книге Левит об овне и козле упоминается в контексте великого иудейского праздника, занимающего важное место в годичном священном служении. Этот праздник называется Киппур (праздник Искупления – Лев. 16:5). В отличие от других священных праздников, во время Киппура овну и козлу отводилась особая роль как приношению "от общества сынов Израилевых". Эти животные играют в видении не только "классическую" роль, символизируя Мидо-Персию и Грецию. Их основная роль – напоминание о празднике Искупления.

Более четко атмосфера священного служения ощущается, когда начинается повествование о небольшом роге, действия которого затрагивают "ежедневную жертву", грех и святилище (8:11, 12). Даже первосвященник, главное действующее лицо Киппура, здесь упомянут. Еврейское слово "cap", переведенное как "Вождь" (8:11) и "Владыка" (8:25), используется во многих местах Библии для обозначения первосвященника (1 Пар. 15:12; 24:5; Езд. 8:24). В самой Книге Даниила это слово относится к Михаилу (10:5, 13, 21; 12:1), льняные одежды которого указывают на то, что он исполняет обязанности первосвященника в день Киппура (Лев. 16:4).

А при переходе к следующей сцене уже не остается никаких сомнений, что речь идет о Киппуре.

2. Что здесь подразумевается

1. Суд

От трагической сцены, в которой небольшой рог торжествует над народом Божьим, происходит резкий переход к сцене слушания. Даниил слышит, как говорят небесные существа. Мы встречаем здесь то же явление, что и в четвертой главе. Там тоже пророк сразу перешел от видения к слушанию, и там он слышал голоса небесных существ, которых он также назвал

святыми (4:70, 14, 20). Употребление тех же выражений, что и в четвертой главе, говорит о том, что речь идет о Божьем суде. На этот раз сообщению о решении, принятом на небе, предшествует вопрос, заданный одним из святых:

"На сколько времени простирается это видение о ежедневной жертве и об опустошительном нечестии, когда святыня и воинство будут попираемы?" (8:13).

Практически все слова, употребленные в этом стихе, уже встречались нам в предыдущем видении ("видение" – 8:1; "ежедневная жертва" – 8:11, 12; "нечестие" – 8:12; "святыня" – 8:11; "воинство" – 8:10, 11, 12; "попрать" 8:10). Этот вопрос относится к действиям небольшого рога. В упоминании о ежедневной жертве и обо всем, что с ней связано (нечестие, святилище, закон и т. д.), мы можем заметить намек на узурпацию Божьей власти. А упоминание о воинстве, которое низринуто и попираемо, заключает в себе намек на преследования святых. "Доколе это будет длиться?" "Доколе?" (ад матай?). Этот вопрос мы часто встречаем в псалмах (Пс. 12:2, 3; 93:5 и т. д.). Это крик возмущения изнемогающих от гнета и страданий (Пс. 61:4; 73:10 и др.). В конце концов на смену стенанию приходит избавление. Это – крик надежды.

Ответ, данный другим святым, вводится тем же словом, что и вопрос, – "ад" (на).

– "На сколько времени..?" – спрашивает один из святых (8:13).

– "На две тысячи триста вечеров и утр; и тогда святилище очистится", отвечает другой (8:14).

В конце указанного здесь периода должно произойти событие, которое положит конец преступным действиям небольшого рога. Впрочем, далее ангел Гавриил дает этому объяснение: "будет сокрушен – не рукою" (8:25). Конец небольшого рога наступит не в результате естественной причины, но в результате Божественного вмешательства и станет исполнением

Божьего приговора, который завершит мировую историю (ср. 2:34; 11:45).

Как и в седьмой главе, поведение небольшого рога таково, что ему выносится приговор свыше, приговор о полном его уничтожении (ср. 7:10-12). События восьмой главы развиваются в том же русле, что и события седьмой главы: проходят те же самые этапы и завершаются торжеством правосудия:

Глава седьмая: звери/царства – небольшой рог – суд

Глава восьмая: звери/царства – небольшой рог – очищение святилища

Исходя из параллелизма этих двух глав, мы приходим к выводу, что событие, описанное в восьмой главе как очищение святилища, соответствует событию, о котором в седьмой главе говорится как о дне суда. Выражение "очищение святилища" на языке священного служения означает день Искупления (Киппур). Весьма знаменательно, что древний перевод Ветхого Завета на греческий язык (Септуагинта) передает это понятие с помощью греческого слова "катаристесетай" (очищать), которым и обозначается Киппур144.

Выдающийся иудейский толкователь Раши придерживается такого же мнения и объясняет это место как прямую ссылку на праздник Искупления145.

День суда седьмой главы и день Искупления восьмой главы – это одно и то же событие, названное разными именами. В древнем Израиле день Искупления воспринимался как предвосхищение дня последнего суда.

Об этом говорит и шестнадцатая глава Книги Левит, где описывается обряд Киппура. Глава начинается с упоминания о наказании, постигшем двух сыновей Аарона, об угрозе смерти для всего Израиля (Лев. 16:1, 2) и заканчивается словами об очищении всего народа (Лев. 16:33, 34). Само описание обряда изобилует символами, указывающими на ход суда:

разделение двух козлов (хорошего и плохого); жребий (горал), определяющий судьбу этих животных (Лев. 16:8-10); предписание о посте и смирении своей души (Лев. 16:29); многократное кропление кровью (Лев. 16:15, 19, 27); омовение (Лев. 16:24, 26, 28) и т.д.

В наши дни иудеи продолжают праздновать Киппур как день суда. На целый год человек может забыть о Боге и религии, может творить несправедливость и совершать преступления, но каким бы неверующим он ни был, в день Киппура он раскаивается и дрожит при звуке трубы – знаке Божьего суда. (Мы можем вспомнить фильм "Великое прощение", в котором играл Роже Анен). Для иудеев Киппур – это день суда. Об этом свидетельствуют и молитвы, произносимые в этот день:

"Мы должны всецело освятить сей день, ибо это -день страха и ужаса. В этот день устанавливается Твое царство и утверждается Твой престол... Ибо Ты судья, обвинитель и свидетель, записывающий и запечатывающий. Ты вспомнишь обо всем забытом и откроешь памятную книгу... Тогда зазвучит большая труба, и прервется напряженное молчание, и ангелы в страхе и трепете возгласят: "Вот день суда!"" (Сборник молитв, Магзор мин Рош ха-Шана вейом гакиппу-рим, 1-я часть, с. 31).

Согласно древнему преданию, во время Киппура:

"Бог восседает на Своем престоле и судит мир. Он одновременно судья, адвокат, эксперт и свидетель. Он открывает книгу протоколов. Эту книгу читают, и в ней находят подпись каждого человека. Звучит большая труба, сначала тихо, затем громче, и с ней сливаются голоса ангелов: "Это день суда"" (Еврейская энциклопедия, статья "Искупление").

Иудейское предание распространило киппурский суд на первый день месяца и, следовательно, года (Рош ха-Шана). В действительности, еще с древних времен, два праздника рассматривались как один. Для них характерен одинаковый обряд (Чис. 29:1-5, 8-11), один и тот же звук трубы (Лев. 25:9; 23:24)146.

Таким образом, десять дней, предшествующих Йом Киппуру, довольно рано стали восприниматься как время испытания, в течение которого иудей должен приготовиться ко дню суда (см. гл. 1). Традиционное приветствие, распространившееся в ту эпоху, сохранило этот дух: "Гатима това". Это пожелание хорошего запечатления. Имеется в виду приговор Божественного Судьи, Который скрепит Своей печатью судьбу человека.

"Людям среднего типа, которые не являются ни безупречными праведниками, ни отъявленными негодяями, предоставляется десятидневная отсрочка (с 1 по 10 тишри). В течение этого времени, перед Киппуром, они могут покаяться, и в этом случае они будут жить; если же не покаются, то смерть будет заслуженным возмездием за их нечестие" (Т. Б. Рош ха-Шана, 166).

2. Творение

Согласно предписаниям Книги Левит, этот праздник должен был иметь вселенское значение. "Все беззаконие" народа представлялось на суд Божий. Выражение "все беззаконие" служит лейтмотивом в 16-й главе Книги Левит (16:21, 22). Это выражение употребляет и псалмопевец, когда думает об этом празднике (Пс. 129:8). В этот момент весь Израиль получает "великое прощение" от Бога. Это прощение обеспечивалось, конечно, всем годовым служением благодаря ежедневной жертве; но в день "великого прощения" к ежедневной жертве добавлялись и другие. Искупление греха теперь было уже не индивидуальным. Единственный раз весь народ и святилище полностью очищались (Лев. 16:17, 33, 34). Лишь один раз в год первосвященник мог войти во Святое святых и предстать перед Господом (Исх. 30:6-8). Только в этот раз прощение Божье было больше, чем обычное прощение. Грех не только прощался, но и полностью удалялся из стана. Козла отпущения – воплощение греха – уводили в пустыню (Лев. 16:21).

Весь этот обряд имел особое символическое значение. Очищение святилища было знаком полного очищения всей земли в день Божьего суда. Израильское святилище понимается в

библейской теологии как символ мира, сотворенного Богом. Описание устройства святилища в Книге Исход (Исх. 25-40) является параллелью рассказу о творении в Книге Бытие (Быт. 1:1 -2:4а). Каждый рассказ состоит из семи этапов, и в заключение каждого из них говорится об окончании дела (Исх. 40:33). Такая структура не является случайной, потому что мы находим ее и в рассказе о строительстве храма Соломоном, где тоже присутствуют семь этапов и констатация о завершении работы (3 Цар. 7:40, 51). Во всей Библии подобное выражение встречается лишь в этих трех местах и служит ясным указанием на связь храма-святилища с творением.

В этом смысле Киппур напоминает еженедельную субботу, которая тоже указывает на творение (Исх. 20:11; ср. Быт. 2:1-3). Весьма знаменательно, что в списке праздников, приведенном в Книге Левит (гл. 23), эти два праздника представляют собой исключение. Если в прочие праздники запрещается тяжелая работа (23:8, 21, 25, 35, 36), то в Киппур и субботу запрещается вообще всякая работа (23:3, 28, 31). (К сожалению, из русского перевода это не является очевидным. – Прим. переводчика.)

Для иудея, верившего Библии, Киппур означал очищение мира, то есть, по сути дела, повторное творение. Вот почему Даниил употребляет в пророчестве язык, которым описывается творение. Редкое выражение "вечер и утро" встречается еще только в рассказе о творении (Быт. 1:5, 8, 13, 19, 23, 31).

Идея творения, как и идея суда, связывалась в иудейской традиции с Йом Киппуром. Эта ассоциация так же стара, как и древний мидраш, объясняющий первые стихи о творении:

"Был вечер, было утро, день единый; это означает, что Святой, да будет Он благословен, дал им (Израилю) единый день, который является ни чем иным, как днем Киппура" (Мидраш Рабба, Ген. IV, 10).

Молитвы, возносимые в этот день, наполняют верующего духом праздника и выражают его веру в прощающего Творца.

"Будь благословен, Господи, Боже наш, Царь вселенной, открывающий нам врата милости и дающий свет глазам тех, кто ожидает прощения от Творца света и тьмы и всего сущего" (Йоцер лейом Киппур).

В течение киппурского богослужения, думая о Боге-Судье, все открывающем, человек воспринимает Его прежде всего как Творца.

"Как человеку оправдаться перед своим Творцом, если все открыто Ему" (Мосаф лейом Киппур).

Пророчество Даниила, относящееся к последним временам, говорит о небесном Киппуре, который описывается словами суда и творения. Конечно, мы можем лишь гадать о природе этого события, которое не укладывается в категории нашего мышления. Киппур пустыни дает весьма приблизительное представление о Киппуре небесном. Эти два события относятся к принципиально различным уровням. Тем не менее, чтобы понять один из них, надо обратиться к другому. Мы не можем представить во всех деталях небесное событие. И все же, основываясь на сведениях о земном событии, мы можем осознать значение события небесного. Вот что в нем самое важное: история подошла к своему концу, и Бог-Судья встал, чтобы запечатлеть судьбы людей и чтобы приготовить их к другому царству.

Теперь становится понятным, насколько важно упоминание о суде и о творении на этом последнем этапе человеческой истории. Впрочем, в процессе суда и творения происходит одно и то же. Суд готовит новый народ, избавленный от греха и страданий, народ, просеянный и отделенный от других, но также народ прощенный; а творение готовит новый мир, избавленный от мрака и смерти, мир очищенный. В этом смысле суд является настоящим творением, поскольку суд, как и творение, предполагает четкое разделение147. Избавление, которого мы ожидаем, будет иметь окончательное и космическое значение.

Для нас с вами Киппур означает осознание реальности Божьего суда и надежду на новое творение.

С одной стороны, осознание реальности Божьего суда побуждает остановиться, обдумать свою жизнь и изменить ее. Библия называет это покаянием. В день Киппура иудей должен был "смирить свою душу" (Лев. 16:29, 31). Перспектива просеивания будущих жителей Божьего города обязывает к ответственности. Мы не можем пренебрегать Богом, Который знает все тайники души и оценивает все поступки (Пс. 138). Вера в Божий суд не означает, однако, необходимость бить себя целый день в грудь и хранить серьезный и угрюмый вид, лишая себя всего. Напротив, Екклесиаст говорит: "Веселись... да вкушает сердце твое радости... и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, – продолжает мудрец, – что за все это Бог приведет тебя на суд" (Еккл. 11:9). Принцип суда не исключает житейские радости, но устанавливает меру их и направляет жизнь к радости более совершенной.