Текст книги "Уно и три мушкетера"

Автор книги: Зента Эргле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 10. Тайна коричневого чемодана

В понедельник вечером мушкетеры и Уно встретились у Атоса.

– В 11.04 к Вилцанам явился бородатый с тяжелым чемоданом в руках. Он два раза перекладывал чемодан из одной руки в другую и после этого вошел в дом. Видно, чемодан был тяжелым, так? – сообщил Атос, заглянув в блокнот.

– В 11.57 бородатый вышел из дому. Под мышкой у него была небольшая белая папка. В 12.23 Вилцан со своей книжной тележкой отправился в город. Магдалена вместе с матерью все время работала в саду.

– Да, тяжело живется этой малышке, – вздохнул Арамис, – как Золушке у мачехи.

– Ты недалек от истины, – засмеялся Атос. – Я вчера слышал, как мама говорила отцу, что Вилцаны взяли себе из детского дома не дочь, а прислугу. «Надо, вероятно, сообщить куда следует», – предложила она. «Какое твое дело, – ответил отец, – пусть они сами разбираются. А работа еще никому не вредила».

– Так, выходит, Магдалена неродная дочь Вилцанам?

– Ну да, – подтвердил Атос.

– Бедняга ничего об этом и не знает. Может быть, рассказать ей? – вслух размышлял Уно.

– Лучше пока не надо, подождем, – решили остальные.

– Ну, слушайте дальше. В 17.38 Вилцан притащился домой. Потом он возился в теплице. В 18.31 к калитке подошла женщина, одетая в черное, с минуту пошепталась о чем-то с Вилцаном и пошла дальше. Всех чужих посетителей я сфотографировал, – добавил Атос.

Уно и Арамис рассказали о своих приключениях. Уно наблюдал за домом Валии с семи до десяти, потом пришел Арамис. В 10.17 Ешка вышел из дверей дома, широко зевнул и зашагал в сторону «Жирного кита» завтракать. Там он выпил две кружки пива, передал Ингриде привет от Валии и пожаловался, что страшно трещит голова. Потом он вернулся в тот же дом, где ночевал, и через некоторое время появился оттуда с коричневым чемоданом в руках.

– А к Вилцану он заходил или нет? – спросил Атос.

– Да. – Арамис ответил утвердительно. – Я спрятался за твоей калиткой, чтобы он меня не заметил.

– Ну а дальше что? – Портос сгорал от нетерпения.

– После этого Ешка сел в четвертый трамвай и поехал в центр. Я следом, – продолжал Арамис. – На улице Судмалиса он вышел, я за ним. Он завернул в кафе «Золотая лилия», и я туда же. Ешка заказал у стойки коктейль…

– Ты тоже, – засмеялся Атос.

– Имей совесть! – Арамис вспылил. – Я, правда, немного боялся, что меня могут выгнать, поэтому заказал мороженое и притворился, что читаю газету. А он тянет свой коктейль и о чем-то шепчется с буфетчиком, потом открыл папку и передал ему тонкую пачку. Наконец Ешка расплатился и направился к универмагу. Ну и тут я его потерял, – признался Арамис. – Сами знаете, какая там толчея.

– Ты сделал ошибку, – заметил Атос. – Нужно было тут же ехать к Валии и понаблюдать за ее домом. По крайней мере мы бы знали, когда этот фрукт туда вернется.

– А я навел справки о Валии, – рассказал Портос. – Она, оказывается, уволена с работы за недостачу. Правда, Валия ее покрыла, поэтому до суда дело не дошло. Теперь она нигде не работает, к ней часто заходят всякие сомнительные личности и устраивают пьянки. Это все.

– Да, нам попался крепкий орешек, – сказал Арамис. – Может быть, все же сообщить дружинникам или в милицию?

– Ты с ума сошел! – запротестовали остальные.

– Вот только не допустили ли мы какой-нибудь ошибки? – размышлял Уно. – Надо подумать, как бы в таком положении действовал Шерлок Холмс?

– По крайней мере, он бы констатировал состояние дел и нарисовал бы схему событий по их последовательности, – сказал Атос и достал из письменного стола белый лист бумаги. – Совершенно ясно, что мы имеем дело с целой бандой спекулянтов, – продолжал он. – Нам необходимо ее раскрыть. Назовем это «Операция X». Во главе банды стоит «шеф». – Атос начертил карандашом кружок и написал в середину «шеф». – Кто он такой, мы пока не знаем, а поэтому поставим пока рядом знак вопроса. Связисты шефа – Вилцан и Ешка. – Чуть пониже Атос нарисовал два кружочка поменьше. – От Ешки следы ведут дальше к Черному Джо и на пароход «Скумбрия», – Атос нарисовал стрелу и на конце ее маленький пароходик.

– Ты забыл буфетчика из «Золотой лилии», – напомнил Арамис.

– И Валию, – добавил Портос.

– Правильно, – Атос начертил еще две стрелы и кружки, куда вписал «Валия» и «буфетчик».

– Теперь возьмем Вилцана. Прежде всего этот святоша сотрудничает с Ешкой. Кроме того, со многими братьями и сестрами, которым после службы выдает какие-то таинственные сверточки. Что мы еще о нем знаем? То, что у него хранится коричневый чемодан. А вот что в нем?

– Это я попробую узнать, – заявил Уно.

– Арамис пусть понаблюдает за Ешкой, – распределял обязанности Атос.

– Я возьму рисовальные принадлежности и буду изображать художника, – вдруг пришло в голову Арамису. – Иначе просто неудобно всюду за ним слоняться, еще подумает невесть что.

– Завтра вечером встречаемся у меня, – напомнил Атос.

На следующее утро моросил мелкий дождичек.

– По крайней мере, не надо будет поливать сад, – радовался Уно.

Около десяти, надев пестренькое ситцевое платьице и накинув на плечи нейлоновый плащик, Уно направился к Магдалене. Калитка по обыкновению была заперта. Уно взобрался на перекладину, просунул руку в щель и ловко отодвинул задвижку. Во дворе никого не было. Двери дома были заперты.

– Алло! Здесь есть кто-нибудь? – громко спросил Уно.

– Иди сюда! – раздалось из сада. Магдалена старательно разрыхляла цветочные грядки.

– Что ты здесь делаешь в такую погоду? – изумился Уно, увидев свою приятельницу совершенно промокшей и продрогшей.

– Мама мне велела, иначе я не заслужу обеда, – объяснила малышка. – Сейчас я кончу и пойдем в комнату.

Магдалена привела подружку в комнату, служившую молельней. Сейчас длинные скамьи были сдвинуты к стене и поставлены одна на другую, а пол тщательно выметен. Коричневого чемодана, который принес Ешка, нигде не было.

– А что там, за дверью? – спросил Уно.

– Там живут отец с матерью, – объяснила Магдалена.

– Пойдем посмотрим! – не сдавался Уно.

– Нельзя! – Магдалена отрицательно покачала головой. – Отец рассердится.

Магдалена пошла в комнату переодеться. Уно улучил момент и проворно бросился в соседнюю комнату. Где чемодан? Под столом? Под шкафом? Нет, вот он где! Под кроватью! На счастье, чемодан не был заперт. Уно остолбенел – он был битком набит комиксами, пластинками в ярких конвертах и какими-то странными, незнакомыми деньгами. Уно быстро схватил несколько комиксов, пару пластинок, пачку денег и задвинул чемодан опять под кровать. Завернув свое приобретение в плащик, Уно вышел из комнаты и как ни в чем не бывало направился в кухню. Магдалена тем временем сушила над плитой свое мокрое платье. Худенькая и промокшая, она была похожа на мокрого котенка.

– Тебе надо выпить чего-нибудь горячего, иначе ты простынешь, – рассудительно предложил Уно. – Давай заварим чай, а?

Магдалена зажгла газовую плиту и поставила кипятить воду. Отрезав два ломтика черного хлеба, она один протянула Уно.

– Ничего другого у меня нет, – застенчиво прибавила она. – Мама все запирает – и сахар, и колбасу, и масло.

– Вот жаднюги! – В Уно накапливался гнев против приемных родителей Магдалены и жалость к девочке.

– Если бы ты знала, как я рада, когда ты приходишь ко мне, – щебетала девчушка, глядя на Уно своими синими глазами. – Так тяжко быть всегда одной. Другие дети ходят в кино… Мне не велят, потому что это не угодно богу. Пионеры ходят в походы, а мне папа с мамой запрещают ходить вместе с ними, потому что бог не хочет. Однажды я пошла тайком с классом в кукольный театр. Там было так хорошо, красиво. Отец узнал об этом и потом заставил меня три дня стоять в углу на коленях и просить у бога прощения. И есть тоже не давал.

«Ну, погоди же ты, жаднюга и спекулянт, мы тебе еще отомстим, – про себя решил Уно. – Народный суд еще скажет свое слово».

У дверей послышались шаги.

– Отец! – испугалась Магдалена. – Он прибьет меня!

Но, к счастью, это был не отец: в кухню, неся пустые корзины, вошла мать девочки.

– А это кто? – спросила она, внимательно оглядев Уно.

– Добрый день, – вежливо поздоровался Уно. – Я пришла в гости. Моя крестная Паулина сказала, что Магдалена хорошая девочка. Мне одной так скучно.

– Ну ладно, ладно, – сказала мать. – А теперь иди. У Лены нет времени слоняться без дела. Ей надо работать.

Засунув свернутый плащик под мышку, Уно кинулся за дверь.

– Вот это добыча! – радовались мушкетеры, разглядывая принесенное. – Улики что надо!

Атос тут же сбежал вниз и поставил одну из пластинок. Раздался ужасный грохот.

– Что здесь разбилось? – из соседней комнаты прибежал отец Атоса.

– Ничего, ничего, – ответил Атос, приглушив звук.

– Где ты это раздобыл? – в открытом окне появился Гундар, сидевший на террасе с книгой. – Колоссально! Это же новейший западный шедевр! Сделай погромче!

За грохотом последовали кошачий визг, вой сирены «скорой помощи», звон бьющейся посуды; время от времени эти звуки прерывались какими-то пьяными воплями.

– Исключительно! – восторгался Гундар. – Такой пласт на черном рынке не меньше тридцати рублей стоит. Где вы его оторвали?

– Дурак, – отрезал Атос, взял пластинку, которая снаружи напоминала красочную открытку, и отправился наверх, в свою комнату.

– Слышали? – спросил он друзей.

– Хотел бы я посмотреть на болвана, который согласится за этот грохот деньги платить, – Арамис смеялся, будто его щекотали.

– Одного ты можешь увидеть хоть сейчас. Высунься в окошко, он на террасе сидит. – Атос не на шутку рассердился на брата. – Во всех семьях за дурачка слывет обычно младший брат, а у нас наоборот.

– Погоди, сперва о деле, – перебил его Уно. – Теперь ясно, что Вилцан – один из главарей шайки. Неплохо было бы выследить, как и чем он торгует. Но как это сделать? Меня он сразу узнает. Атоса тоже. Портос работает. Остается только Арамис.

– Я согласен, – с готовностью ответил Арамис. – Возьму с собой блокнот и как только появится какой-либо сомнительный тип, тут же сделаю набросок.

– Тогда уж лучше возьми мой фотоаппарат, – предложил Атос. – Так вернее будет.

Слежка за Вилцаном не дала почти никаких результатов. У его столика все время толпились люди. За день их проходили сотни. Но все-таки Арамис сделал ценное наблюдение: некоторым покупателям Вилцан отдавал уже завернутые книжки, которые он доставал из-под прилавка. Этих покупателей Арамис сфотографировал.

Через два дня на имя Леи пришла телеграмма. Дед как раз работал в своем цветнике. Уно расписался в получении телеграммы и тут же стал ее исследовать. «Из Вентспилса – значит от мамы». Без каких-либо угрызений совести Уно вскрыл телеграмму. Содержание ее было более чем странным: «Запри Уно в комнате. Не выпускай. Буду через два дня. Ивета».

– Ну и заварил кашу старый капитан! – Уно эта новость сильно огорчила. – Во всяком случае это извещение относится ко мне лично. – Порвав телеграмму на мелкие кусочки, Уно бросил их в плиту и поджег – на всякий случай.

– Вечно родители не вовремя вмешиваются, – сердито ворчал Уно. – Именно сейчас, когда приближается решающий момент, приедет мама и без разговоров заберет на взморскую дачу.

Уно выгреб из кармана всю мелочь, побежал на почту и отправил телеграмму: «Не волнуйся, все в порядке. Дед».

«Может быть, мама успокоится, получив такой ответ, и не приедет», – размышлял он.

Глава 11. Куда подевалась Магдалена?

– Атос, ты не видел Магдалену? – спросил Уно. – Я гоняюсь за ней уже несколько дней, и все напрасно.

– Видел. – Атос кивнул и прочел: – В среду, в 10.05 и в 11.38, в четверг – в 9.58 и в 10.30. И вообще, мне осточертело торчать у окна. Уже третий день ни души. Вилцане в единственном числе мечется по саду. Девчонки нигде не видно.

– Ох, не нравится мне все это. Старикан явно что-то сделал с девочкой, – встревожился Уно. – Я тебя очень прошу, пойдем посмотрим. Только что Вилцаны куда-то ушли, я сам видел.

– В девять двадцать восемь, – уточнил Атос.

– Динго! – свистнул Уно. Атос не поверил своим глазам: огромный пес послушно стал рядом с Уно.

– Чудеса да и только, – пробормотал Атос.

– Я же тебе говорил, что все собаки мои приятели, – рассмеялся Уно. – Давай возьмем с собой Динго, для храбрости.

Открыв калитку Вилцанов, ребята вместе с собакой вошли во двор. Двери дома были закрыты, теплица заперта. Вокруг не видно было ни души.

Атос нагнулся, Уно взобрался к нему на плечи и заглянул в окно. В большой комнате, где обычно проходила служба, никого не было, в кухне – тоже. Окна комнаты Вилцанов были занавешены изнутри.

Вдруг Атос заметил, что собака остановилась у окна подвала и тихо повизгивает. Атос лег на живот и, прижавшись к окну, прислушался.

– Там кто-то плачет, – сообщил он.

– Магдалена, это ты? – спросил Уно.

– Да, – ответил слабый голос.

– Эти чокнутые спекулянты заперли ребенка в погребе, – рассвирепел Атос. – Что же делать? Может быть, сообщить в милицию?

– Не стоит. Еще сорвем всю операцию, – не согласился Уно. – Давай лучше разобьем стекло. Она же такая малюсенькая, наверняка пролезет.

Так и сделали. Потом, аккуратно убрав стекла, они вдвоем вытащили девочку из погреба.

– Там крысы, – малышка вся дрожала. – Мне было жуть как страшно.

– Пойдем скорее, нечего здесь задерживаться. – Уно взял девочку за руку. – Атос, сбегай за ключами от лодки, отвезем ее в наши джунгли. Там ее никто не найдет.

Магдалена молча подчинялась. Уно еще заскочил домой и взял еду.

– Ну, давай, рассказывай, что они там устроили, – потребовал Уно, когда все трое были уже в безопасности и сидели перед шалашом.

– В тот день, когда лил дождь и ты была у меня в гостях, отец пришел домой рано. Мать готовила на кухне обед, я чистила картошку. Вдруг отец выбежал из комнаты и давай меня трясти: «Это ты, негодяйка, трогала мой чемодан?» А я ничего понять не могу. Он бил меня кожаным ремнем. Очень больно. «Не сходи с ума, – сказала тогда мать. – Убьешь, кто отвечать будет? Может, в чемодан лазила чужая девчонка, что сюда приходила?» Потом он все расспрашивал про тебя, Уно. А после этого мать побежала к Паулине, а мне пришлось стоять на коленях и просить у бога прощения за то, что я дружу с ворами. Но ведь ты же хорошая девочка, правда? – Мокрыми от слез глазами Магдалена взирала на Уно. И он опустил глаза.

– Во всяком случае, я стараюсь быть такой, – пробормотал Уно.

– Как ты очутилась в погребе? – спросил Атос.

– Они меня с утра запирали в погреб… Там было так холодно, и крысы… – Магдалена снова расплакалась.

– Теперь все будет хорошо, только не плачь, – уговаривал Уно девочку. – Приедет моя мама, я поговорю с ней, может быть, ты сможешь жить с нами. Мои старики никогда меня не бьют и в кино разрешают ходить, и в театр. Но пока несколько дней тебе придется пожить здесь, на острове. Тебе не будет страшно?

– Конечно, будет. – И малышка снова залилась слезами. Уно и Атос беспомощно переглянулись.

– Ты отправляйся домой и понаблюдай, что происходит у Вилцанов, а я с Магдаленой останусь здесь, – решил наконец Уно. – Когда стемнеет, пусть кто-нибудь приедет за нами.

– О’кей, – согласился Атос.

Магдалена, согревшись на солнышке, вскоре сладко уснула. Уно взял удочки и начал ловить пескарей, чтобы попотчевать свою гостью ухой.

Атос меж тем не скучал. Затвор фотоаппарата щелкал беспрерывно. Первой во дворе появилась сама Вилцане. Ничего не заметив, она вошла в дом. Вскорости пришел и Вилцан. Он сразу же увидел осколки стекла и буквально влетел в дом. Потом вместе с женой они обыскали весь сад, вошли в теплицу и стали спорить о чем-то и ругаться.

«Ищите, ищите, – злорадствовал Атос. – Так вам, подлецам, и надо. И где это видано – запирать маленького ребенка в погребе».

Потом Вилцане куда-то убежала. 17.08 – педантично отметил у себя в блокноте Атос. В 17.28 к калитке Вилцанов подъехало такси. Атос взял бинокль и записал номер: ЛАБ 62–34. Из машины вышли Ешка и Вилцане. Вилцан вынес уже знакомый нам коричневый чемодан, и Ешка куда-то с ним уехал. Динго лаял как ненормальный. Пришлось запереть его в комнате.

В 19.03 к Вилцанам пришла какая-то женщина в черном платье. Она вскоре ушла с небольшим пакетом.

Пришел Портос. Атос отдал ему ключи от лодки, а сам продолжал наблюдения. То же самое делал Арамис у дома Валии.

В 20.16 появился лысый, довольно толстый мужчина, зашел в дом и очень скоро вышел.

Начало смеркаться. Атос выпустил Динго и привязал его к дверям гаража, рядом с забором Вилцанов. Как только там появится кто-то чужой, собака тут же начнет лаять. Потом, приготовив химикаты, Атос погасил в комнате свет и принялся за проявление пленки и печатание снимков.

Было уже темно, когда Портос привел Уно и Магдалену в дом Леи. Малышка была так измучена, что уже не могла идти. Вдвоем они внесли девочку наверх и уложили на постель Уно.

– Это Магдалена Вилцане, – объяснил Уно деду. – Ее родители куда-то уехали, а ей одной страшно оставаться.

Дедушка пожал плечами и вышел в другую комнату.

– Картошка на плите, – сказал он. – Жареное мясо тоже.

Но Уно и думать не мог о еде. У Магдалены, очевидно, была температура. Она лежала, закрыв глаза, вся красная, и часто дышала. Щеки ее пылали, дыхание стало совсем частым.

– Не бей меня, папочка, мне больно, – бредила девочка. – Я не трогала твоих вещей, бог тому свидетель.

«Хоть бы дедушка не услышал, – забеспокоился Уно и включил радио. – Начнутся снова всякие вопросы». Он разыскал в домашней аптечке кальцекс и аспирин, заставил девочку принять их и расположился в большом мягком кресле.

На следующее утро к ним заявился Портос.

– На тебе снимки. Атос ночью отпечатал. – Он передал Уно порядочную пачку еще влажных фотокарточек. – Просуши!

– Прима! – похвалил Уно. – Все гости Вилцанов крупным планом! Вот что значит телеобъектив!

– Не надо меня бить, не надо меня бить, – все еще бредила на постели Магдалена.

– Эта кроха серьезно больна, – констатировал Портос. – Я насмотрелся на своих малышей, знаю. По-моему, надо вызвать врача.

– Ты что, спятил? – запротестовал Уно. – Врач начнет расспрашивать, и все выплывет наружу.

– Крысы! Мне страшно! – закричала Магдалена.

В этот момент у дверей позвонили.

– Наконец-то, Ивета! – прозвучал в коридоре голос деда.

– Это мама, исчезни! – испугался Уно. – Я попозже приду в столовую.

– Ну так что здесь снова творится, рассказывай! – сразу же спросила мать, усевшись за письменный стол.

– Ни… ничего… – запнулся Уно.

Вдруг взгляд матери упал на фотографии, которые Уно разложил на столе, чтобы высушить.

– Это кто еще такой? – она взяла фотографию Ешки.

– Это? Один мой знакомый, – пробормотал Уно.

– Екаб Креслиньш, вор и контрабандист, твой знакомый? – мать уселась поглубже в кресло, достала из сумочки платок и отерла лоб. – Мы этого типа уже две недели понапрасну разыскиваем по всему Вентспилсу, а он, оказывается, здесь с тобой знакомство водит. Давай-ка излагай! Только все по порядку! – это прозвучало как приказ. Уно понял, что вывернуться не удастся.

Время от времени мать что-то отмечала в своем блокноте.

– Это все? – спросила она, когда Уно умолк.

– Нет, – признался Уно и нехотя достал из сундука старого капитана американские доллары и пластинки. – Мне не надо было брать их. Этот скот едва не убил из-за них Магдалену.

– Ну и кашу вы заварили, ничего не скажешь, – сердилась мать. – А сейчас вот тебе номер телефона, мигом позвони в больницу, вызови главного врача Лапиню и от моего имени попроси срочно прислать машину «скорой помощи». У ребенка нервная лихорадка. Но тотчас же возвращайся назад. Ясно?

– Так точно, товарищ следователь! Будет сделано!

Глава 12. Вы арестованы, шеф!

Когда Портос явился в столовую, за столиком уже сидел Черный Джо. Он был заметно навеселе. Ингрида с покрасневшими глазами стояла за стойкой.

– Ну скажи мне, красотка, что тебе еще надобно? – вопил Джо на весь зал. – Деньги – пожалуйста! – Он вытащил из кармана толстую пачку десяток. – Тебе нравятся импортные тряпки – пожалуйста! Только одно твое слово – и Джо все достанет, ничего не пожалеет.

Посетители слушали и смеялись. Ингрида заплакала от стыда.

– Послушай, Джо, заткнись сейчас же и оставь мою сестру в покое, – прошипел Портос в самое ухо Джо.

– А, молодой человек, приветствую! – Джо усадил Портоса рядом и налил ему стакан пива. – Бизнес цветет пышным цветом, шампанское льется рекой. Прозит!

В этот момент к столу подошел Ешка из Вентспилса, Поставив на землю свой тяжелый чемодан, он с облегчением потер онемевшую руку. Портос не спеша стал собирать пустые бутылки. Ешка не обращал на него ни малейшего внимания.

– Послушай, Джо, срочно нужна лодка, – Ешка встряхнул Джо за плечи.

– Какая лодка? – не понял Джо. – У меня нет никакой лодки. У меня есть только корабль «Скумбрия». Или корабля тебе недостаточно?

– Черт возьми, насосался, как пиявка, – выругался Ешка.

– Извините, граждане, – вмешался в их разговор Портос. – За хорошее вознаграждение я бы мог вам раздобыть хорошую моторную лодку.

– Откуда? – Ешка с недоверием посмотрел на мальчика.

– У одного приятеля, – пояснил Портос.

– Этот парень что надо, – пробормотал Джо, – я его знаю.

– Сколько? – спросил Портос.

– Десятку сейчас, а вторую после, – пообещал Ешка.

– Сойдет, – согласился Портос. – Через двадцать минут лодка будет у причала.

Портос со всех ног кинулся к дому Атоса. Тот, как обычно, сидел на своем наблюдательном посту. Во дворе у Вилцанов не видно было ни одной живой души.

– Странно, – размышлял Атос, – обычно в это время Вилцане стартует на базар, супруг возится со своими книжками, а сегодня словно все вымерли. Что бы это могло означать?

– Скорее! – Портос в двух словах рассказал, что за дело. – Так мы разузнаем, где находится их тайник.

Оба мальчика вскачь кинулись к лодочному причалу. Ешка уже ждал их.

– Пустите меня к рулю! – приказал он. – Я сам буду править.

Атос завел мотор. Лодка какое-то время петляла по протоке, потом направилась прямо к острову. Мальчишки переглянулись.

– Выключи мотор! – приказал Ешка.

Лодка пристала к берегу.

– Мы поможем, – предложил Портос.

– Обойдусь и без вас. Сидите и чтоб с места не двигались! – пригрозил Ешка. – Иначе…

Сняв туфли и закатав штанины, он вышел на берег и исчез в зарослях ивы.

– Может быть, оставить его здесь, а самим уехать? – заикнулся было Портос.

– Нет, – не согласился Атос, – лучше разузнать, куда этот преступник направился. Ты оставайся здесь, а я послежу за ним.

Атос, пригнувшись, нырнул в кусты. На рыхлом песке четко отпечатались следы. Они вели к брошенному блиндажу. Осенью 1944 года здесь шли ожесточенные бои за освобождение города. А теперь сюда забредали только мальчишки поиграть в партизан.

– Ну теперь, птичка, ты в наших руках, – тихо сказал Атос и, не медля ни минуты, тихо скользнул назад.

Когда Ешка вернулся, оба мальчика сидели в лодке и с увлечением бросали в воду мелкие камушки. У Ешки в руках был все тот же коричневый чемодан.

«Пустой», – тотчас же констатировал Портос, судя по тому, как легко бросил его Ешка в лодку.

На берегу Портос протянул руку.

– Вымогатели! – сплюнул Ешка и протянул две десятки. – Вечером, может быть, еще понадобится, – добавил он и, посвистывая, пошел по улице.

– Ты слышал? – спросил Портос.

– Зачем ты с него так много содрал? – не понял Атос.

– Он сам пообещал, – Портос махнул рукой. – Ничего, деньги нам пригодятся для приобретения киноаппарата.

– Что теперь делать будем? – размышлял Атос. – Надо бы поставить пост у блиндажа. Но кого назначить? Тебе надо работать. Я не могу глаз спускать с Вилцанов. И так уже опоздал. Остаются Уно и Арамис. На тебе ключи от лодки, отвези их и оставь. Вечером сменимся.

Ни тот ни другой еще не знали, что они действуют уже не одни. Какие-то парочки, нежно взявшись за руки, прогуливались по улице Приежу, неподалеку от дома Вилцанов. А недалеко от Арамиса расположился какой-то незнакомый художник и старательно рисовал старый дом, в котором жила Валия.

– Тоже мне, нашел что малевать, – проходя мимо, плюнул Ешка. – Старую развалину.

– Ты прав, – согласился художник, поднялся и вошел в соседний дом. А через минуту оттуда вышел молодой человек в модных солнечных очках и бодро зашагал по той же самой улочке, где только что прошел Ешка.

Арамис медленно складывал свои рисовальные принадлежности.

Уно сидел в комнате. Магдалену увезли в больницу. Мама, уходя, строго-настрого наказала без ее ведома и согласия ничего не делать. Именно сейчас, когда ожидались самые интересные события.

Дедушка в кухне готовил обед. Он был опять в прекрасном настроении и пел свои любимые морские песни.

– Чико хочет есть! Чико хочет есть! – прокричал какаду из своего угла.

Портос ворвался в комнату без стука. Уно мигом понял, что за дело. Надеть тренировочный костюм и кеды, засунуть в карман фонарь – было делом нескольких минут. Для матери была оставлена на столе написанная на скорую руку записка: «Уехали на остров. У преступников в старом блиндаже тайник. Подробности узнаешь у Ивара в столовой «Жирный кит» и на улице Приежу, 12».

Арамиса они встретили недалеко от дома.

– Хорошо, что вы пришли, – обрадовался он, – мне эта старая развалина надоела по горло. Я уже сделал двенадцать эскизов.

Портос отвез их на лодке на остров, а сам вернулся назад.

– Знаешь, что? – предложил Уно. – Чтобы это не было подозрительным, мы устроим около блиндажа лагерь. Я буду ловить рыбу, а ты рисуй. Попозже разведем костер и сварим уху.

Взяв из шалаша удочки, ведро, лопату и котелок, положив в него приправы и картофель, они направились через кусты к старому блиндажу.

Прежде всего решили разузнать, куда же Ешка мог спрятать содержимое чемодана. Чтобы попасть в блиндаж, пришлось довольно долго кружить по глубокой траншее. Стены ее когда-то были укреплены ивовыми плетенками, кое-где они расползлись от времени, и в траншею обвалился белый песок дюн. Стены и потолок блиндажа были сооружены из массивных бревен. Посреди помещения стоял сколоченный из неструганных досок стол, а вдоль стен – такие же скамьи.

Арамис и Уно шаг за шагом исследовали и траншею, и блиндаж, но ни малейших следов свежих раскопов не обнаружили. Пригорок, за которым находился блиндаж, весь зарос неприхотливым дюнным ячменем и острой осокой. Немного подальше, в яме, оставшейся после взрыва гранаты, был свален всякий хлам: раздавленная каска, старые сапоги с разодранным носком, спутанный заржавевший клок колючей проволоки, осколки бутылок. Весь этот хлам Уно и Арамис просмотрели очень тщательно, но ничего не нашли.

– Может быть, ты ослышался? – для надежности переспросил Арамис.

– Нет, – покачал головой Уно. – Портос ясно сказал, что Ешка спрятал свой «товар» в старом блиндаже.

– Может, за это время кто-нибудь уже успел прибрать его к рукам?

– Не знаю, может быть, – засомневался и Уно.

Они еще раз внимательно все осмотрели, но так ничего и не нашли.

– Придется подождать, может, кто-нибудь появится, – вздохнул Арамис. Ему ужасно хотелось найти тайник, где были спрятаны вещи. Расположившись рядом с блиндажом, он принялся за рисование.

– Эту акварель я назову «Помни войну», – сказал он.

– Лучше «Куда подевались спрятанные вещи?» – пошутил Уно, взял рыболовные принадлежности и отправился к берегу реки. – Если что-нибудь заметишь, свистни!

Вода была теплой, как парное молоко. Уно долго купался, потом забрел по колено в воду и забросил удочки. Был самый полдень. В голубом небе парили чайки и о чем-то галдели на своем птичьем языке. То одна, то другая, завидев рыбку в воде, стремительно ныряла вниз.

Неподалеку в порту загудел пароход. Уно смотрел, как, огромный, многоэтажный морской великан послушно следует за маленьким буксиром. Какое-то мгновение они плыли рядом вдоль острова. Можно было без труда прочесть название судна «Гудрон». Наверное, датское или норвежское. Да, именно норвежское – это у них такой флаг – красный, с голубым крестом посередине.

Поднятые кораблем волны захлестнули Уно до подмышек. Тем временем океанский корабль по указанию лоцмана сделал поворот к другому берегу и скоро скрылся в воротах порта.

Не клюет. В ведре у Уно плескались только две крохотные рыбешки. После прошедшей, такой неспокойной ночи, которую он провел в дедушкином кресле, теперь, на солнышке, невероятно хотелось спать. Спрятав в кусты свои удочки, Уно отправился к блиндажу. Арамис старательно рисовал.

– Я пойду прикорну немножко. Часа через два разбуди меня, – попросил Уно, зевая.

Когда он проснулся, солнце уже двигалось к горизонту. Арамис, разложив на краю траншеи несколько акварелей, что-то бормотал.

– Как тебе нравится эта, с можжевельником? – спросил он, – только этот, сухой, не подходит, правда?

– Что тут размышлять, пойди и сломай его, пригодится для костра, – сказал Уно. – А я попробую все же половить рыбку. Кто знает, как долго придется еще здесь торчать? Поищи-ка топлива.

Арамис, осторожно ступая босыми ногами по сыпучему песку, подошел к кусту можжевельника. Дернув за верхушку, он без труда вытащил весь куст.

– Для растопки годится, – обрадовался он. – Но кому это, интересно, понадобилось его срезать и снова втыкать в землю? Даже без корней.

Опустившись на четвереньки, Арамис руками стал разгребать песок. Пальцы наткнулись на что-то твердое. Из-под разрытого песка показался железный ящик, закрытый на французский замок.

У Уно здорово клевало. В ведерке плескались несколько окуней размером в ладонь.

Огромное красное солнце тем временем тихо опускалось за прибрежный лес. Вода в реке сверкала и переливалась, словно перламутровая.

– Красиво! – подбежал Арамис и замер, молча глядя на закат. – Если бы все это можно было нарисовать – сверкающая вода, пылающие облака и черный, как тушь, лес.

– Ну как, разжег костер? – Уно вернулся к действительности. – Рыбы достаточно, пойдем почистим вместе картошку.

– Оставь в покое свою рыбу! – вдруг опомнился Арамис, схватил Уно за руку и рванул за собой.

– Сумасшедший, пусти! – Уно пытался сопротивляться. – Что у тебя, солнечный удар, что ли? – Но тут он увидел разрытый песок и присвистнул. – Знаешь что, давай-ка зароем яму снова и пусть все будет, как было. А сами понаблюдаем за ней. Наверное, Ешка или кто-нибудь другой приедет. Как говорил Шерлок Холмс: «Сети заброшены, скоро начнем вытаскивать рыбку». Мы уже сегодня узнаем, попадется рыбка в сети или прорвется через ячею.

Быстро очистив рыбу и картошку, Уно и Арамис принялись варить уху. Над головой замерцали первые звездочки. В порту постепенно стихал рабочий шум. И вдруг вся река зажглась зелеными и красными огнями.

– Как красиво! – радовался Арамис.

– Это огни указывают путь кораблям, чтобы они ночью могли войти в порт и не сесть на мель, – пояснил Уно.