Текст книги "Уно и три мушкетера"

Автор книги: Зента Эргле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 7. События развиваются

Уно, разглядывая себя в допотопное зеркало, старался обвязать свои короткие волосы капроновой лентой сестры Портоса. Какаду Чико восседал рядом на столе и о чем-то спокойно бормотал на своем птичьем языке.

– К сожалению, человек не может выбрать себе лицо, – вздохнул Уно, мгновение рассматривая свое отражение в зеркале. – С каким явился на свет, с таким и живи.

– Тиххо! – прошипел Чико.

– Как ты думаешь, разве не славно было бы, если бы родители с самого начала могли заказать: «Пожалуйста, мне мальчика или девочку с черными вьющимися волосами, голубыми глазами, маленьким ротиком и слегка вздернутым носиком!» – Уно рассмеялся и показал своему изображению язык. – Тогда бы такие конопатые физиономии не были разбросаны по всему свету.

– Не бррранись! – прохрипел попугай.

– Это еще что за речи? – остановившись в дверях, сердито спросил дедушка.

– Жизнь, старый капитан, тяжелая штука, – вздохнул Уно.

– Опять новый маскарад? – проворчал дедушка.

Уно покачал головой.

– Штаны мне, без сомнения, идут гораздо больше, чем этот кружевной балахон, так ведь? А какие вам яйца подать на завтрак, уважаемый джентльмен, вкрутую или всмятку?

– Все равно, – отмахнулся дедушка, – он был сегодня явно не в духе.

– А ты в бога веришь? – неожиданно спросил Уно за завтраком.

Дедушка поставил кружку с кофе и с удивлением взглянул на Уно. – Что за вздор? Как можно верить тому, чего нет?

– Ну а если все-таки далеко-далеко, на совсем маленькой звездочке сидит такой боженька в белом наряде и вокруг него ангелы с крылышками? Разве не может такого быть?

– Послушай, уж не температура ли у тебя? – дедушка озабоченно приложил руку ко лбу Уно. – Вроде, нет. Ты же взрослый человек, в четвертом классе учишься.

– Прошу прощения, уже в пятом с этой осени, – поправил Уно.

– Еще лучше. Как же ты можешь такую чушь пороть? Космонавты все небо исколесили вдоль и поперек, никакого боженьку не встретили.

– А вот твоя соседка Паулина Пурвинь верит, что бог все видит и слышит, и без его ведома ни один волос не упадет с головы человека.

– У этой бабы с возрастом винтики ослабли, – рассердился старый капитан. – Раньше была женщина как женщина, честно жила, работала, а теперь спуталась с адвентистами. Это их логово на улице Приежу уже давно пора разогнать.

– Что за логово? – как бы невзначай поинтересовался Уно.

– Там живет глава этих помешанных, полусвященник, полусвятой. А что это тебя вдруг так заинтересовало? – возмутился дед. – Какое твое дело? У нас свобода вероисповедания, пусть каждый поклоняется кому хочет, по мне, так хоть старой калоше.

– Ах, дырявая моя голова! – Уно хлопнул себя ладонью по лбу. – Тетя Паулина спрашивала, нет ли у тебя какой-нибудь книги про любовь?

– Ха-ха-ха! – старый капитан принялся так хохотать, что Чико с испугу прокричал сразу весь свой репертуар. – Сама одной ногой в могиле стоит, а ей еще про любовь подавай! Передай ей, что эта тематика меня больше не интересует.

– А может быть, все-таки поискать что-нибудь на дне сундука? – не сдавался Уно. – Из бабушкиных запасов.

– Как хочешь, – капитан махнул рукой. – Только не трогай, пожалуйста, моих корабельных книг. Действительно, лучше про любовь читать, чем шляться к этим святошам.

Уно еще раз перекопал все содержимое большого сундука и отобрал довольно солидную кипу книг.

– Так, здесь пищи хватит надолго. Для начала возьмем «Тернистый путь графской падчерицы». Эх, только бы удалось! – бормотал Уно, глянул на себя в зеркало и, взяв книги, направился к Пурвинь.

Та же, увидев в дверях рыжеволосую девочку с лицом, усыпанным веснушками, опешила:

– А тот, что был в прошлый раз, это ты или не ты? – спросила недоуменно она.

– Тот это не я, – засмеялся Уно. – Я его сестра-близнец. Капитан, мой дедушка, сердечно кланяется вам и посылает этот роман. Очень хороший.

– Да ну! – Паулина вытерла руки о передник и тут же у дверей принялась листать книгу.

Из кухни вдруг повалил дым.

– Тетя Паулина, у вас что-то горит. – Уно подергал пенсионерку за рукав.

– О господи, оладьи сгорели! – старуха проворно кинулась в кухню. – Заходи, детка, я тебя угощу.

Уно вошел в кухню. Паулина подала полную тарелку оладьев и пододвинула поближе к Уно баночку с вареньем из лесной земляники.

– Ешь, детка, сама собирала!

Пурвинь тоже принялась за еду.

– Ах, так ты говоришь, что дедушка прислал тебя, – набив до отказа рот, спрашивала она. – Это хорошо, что он не забывает старых друзей. Скажи ему, что я в ближайшее время сама зайду в гости. Может, чего выстирать надо или починить. У мужчин такие дела не очень-то идут, а мне разве трудно?

«И как только она не поперхнется?» – подумал Уно.

– Но вы все-таки ужасно похожи, – продолжала Паулина, оглядывая Уно. – Несколько дней тому назад ко мне заходил твой брат, ну до кончиков волос такой же как ты. Даже веснушки на том же месте. А куда же сейчас братик подевался?

– Уехал с мамулей в командировку. Дедушке с нами двумя не управиться.

– Это уж точно, – согласилась Паулина. – Надо было меня позвать, я бы подсобила.

– Тетенька, а вы в бога верите? – спросил Уно.

– А как же. Раньше не верила, а теперь брат Язеп с улицы Приежу раскрыл мне глаза. Каждую субботу собираемся мы у него на моление.

– А меня вы можете взять с собой? – попросил Уно.

– Конечно, детка, – тотчас же согласилась Паулина. – Бог радуется каждой приблудшей душе. Приходи завтра, примерно к пяти, вместе и пойдем.

– Только, пожалуйста, не говорите ничего моему дедушке, – попросил Уно, – иначе он меня не отпустит.

– Не скажу, не скажу, – пообещала Паулина, – будем обе молиться за его грешную плоть, чтобы не сгорела она в геенне огненной.

Уно простился, вышел из дома Пурвинь, одним махом перелетел через двор и кинулся бежать в сторону столовой.

– Ну и скачешь же ты, как жеребец! – недовольно ворчал Портос, складывая пустые бутылки из-под кефира. – Разве приличные девочки так себя ведут?

– Доброе утро, Портосик-Иваринь, – Уно сделал реверанс. – Я пришел сказал, что пока все в порядке. Завтра вечером мы обе с Пурвинь идем к брату Язепу, молиться. Ну, а как тут у вас?

– Пока никак. Дружинники задержали одного человека с американским комиксом, но он ни под каким видом не хочет признаваться, откуда раздобыл его.

– Ивар! – в дверях показалась Ингрида, – ты что это баклуши бьешь в рабочее время?

– Да-да, – проговорил Портос. – Кефир, девочка, есть в буфете и булочки тоже.

– Благодарю! – Уно вошел в столовую. – Мне, пожалуйста, две бутылки кефира и четыре булочки с собой.

Ингрида завернула булочки и дала сдачу.

– Благодарю, – Уно вежливо присел и вышел из столовой. «Удивительно знакомое лицо. Где-то я уже видела ее», – размышляла про себя Ингрида.

Глава 8. Ешка из Вентспилса

В субботу, после обеда, Уно тщательно разгладил платье.

– Просто непостижимо, кому только нужны все эти воланчики и кружавчики? Ни выстирать их как следует, ни выгладить, – сердился Уно.

Из соседней комнаты доносилось пение старого капитана. Он пел свои любимые песни, и это означало, что у старика превосходное настроение. Он только что пришел из бани и теперь листал новенький, только что полученный каталог цветов.

– Прошу чуточку внимания. – Уно повернулся, как балерина, на одной ноге. – Будьте любезны, уважаемый джентльмен, посмотрите, все ли в порядке? – Не вылезают ли из-под юбки трусы?

– И куда это вы так нарядились, мадемуазель? – спросил дед.

– Очень важная встреча, – объяснил Уно.

– На свидания тебе вроде бы еще рановато бегать, – проворчал дедушка.

– Не волнуйся, старый капитан, ничего со мной не случится. Часика через два вернусь.

Стукнула наружная дверь, с лестницы донесся быстрый топот, а затем все стихло.

– Странная нынче молодежь пошла, – покачал головой старик. – То штаны, то юбка, ничего не поймешь. – И он снова погрузился в свой каталог.

– Ну, как славно, детка, что ты пришла, – обрадовалась Паулина. – А я уж думала, этот нехристь, господи прости, не отпустит тебя. – Пурвинь нарядилась в черное платье, на плечах ее поблескивал шелковый зеленый платок. – Ну пошли. Пора уже.

Во дворе Атос и Арамис гоняли мяч. Увидев Уно в светло-голубом платье, они затряслись от смеха. Уно тайком показал им язык и чинно зашагал по улице рядом с Пурвинь.

Логово адвентистов располагалось в небольшом доме, со всех сторон огороженном крепким забором.

Верующих встречал сам хозяин – брат Язеп. Паулина дала ему несколько рублей и горстку мелочи.

– Пенсия-то у меня небольшая, – будто оправдывалась она.

– Не тужи, сестра Паулина, – сладким голосом успокаивал ее брат Язеп. – В день воскресения из мертвых тем, кто беден, воздастся сторицей.

В большой комнате брата Язепа на дощатых скамьях уже сидело около дюжины братьев и сестер. Это в основном были пожилые люди. В уголке, забравшись на низкую скамеечку, сидела на корточках Магдалена.

– Добрый день, Лена, – поздоровался Уно и уселся рядом.

– Ты и есть та самая новенькая? – Лена смотрела на него своими огромными глазами. Уно кивнул головой.

– Сестра Паулина уже рассказывала моей маме о тебе, – прошептала Лена.

Началась служба. Кто-то из братьев пришпилил к стене большие, яркие картины с надписями на английском языке. На одной из них вооруженные мужи кололи копьями в живот каких-то людей, срубали им головы мечами, а надписи гласили о том, что это пророк Илья расправляется со своими врагами. На другой картине было нарисовано глубокое ущелье, из которого поднимались языки пламени. Мужчины, женщины, дети с перекошенными от ужаса лицами падали в это ущелье.

– Перед вами Страшный суд, – сказал брат, пришпиливавший картины. – На такую смерть обречены все грешники, все неверующие. Долгие годы будут мучиться они в геенне огненной, покуда не сгорят дотла. А верующих уже сейчас ждут уставленные яствами столы в садах Эдема.

А потом брат Язеп прочел проповедь:

– Скоро огонь с престола господня падет на землю и кончатся времена милосердия. И каждая молитва должна будет пробиваться сквозь космическое пространство к небесному раю. Но бойтесь отягощать сердце свое излишней едой. Особенно пакостна свинина.

Долго говорил брат Язеп, предостерегая от грехов мирской жизни. А потом братья и сестры по вере запели:

 
– Не отверзи лика твово,
Владыка, господи, услыши нас,
Молящихся тебе!
Призри ныне в милостях и щедротах
На смиренные люди твоя.
 

Уно внимательно оглядел комнату. В одном углу стоял шкаф с резным верхом. Рядом с ним раскладушка. Ничего подозрительного.

 
– Не отверзи лика твово
От лиц наших…
 

продолжали братья и сестры свою неблагозвучную песню. В нестройном хоре ясно слышался голос Магдалены, чистый и звонкий, как у жаворонка.

«Совсем крохотная девчушка, а какой голос звонкий», – дивился про себя Уно.

Окна были закрыты. В комнате не хватало воздуха.

– Давай выйдем ненадолго, – предложил Уно.

– Нельзя, – прошептала Магдалена. – Отец будет ругаться.

Наконец служба окончилась. Сестры и братья стали прощаться. Некоторым хозяин дома вручал по небольшому сверточку и кое-что нашептывал при этом. Уно придвинулся поближе, но так ничего и не услышал.

Тут к девочкам подошла Паулина Пурвинь.

– Как чудесно, что вы уже познакомились, – одобрительно сказала она. – Ты, Магдалена, научила бы подружку свою нашим песням да и рассказала бы что-нибудь из святого писания.

– С удовольствием, сестра Паулина. Только вот отец с мамой не велят мне дружить с чужими.

– Ну об этом я уж позабочусь, – обещала Паулина. – Это очень хорошая девочка из приличного семейства.

«Все идет как по маслу», – радовался Уно про себя.

– Я завтра утром приду к тебе, можно?

– Не знаю, – смутилась Магдалена, – мне завтра с утра надо работать в саду.

– Это ничего, я тебе помогу, – пообещал Уно. – Вдвоем все быстро сделаем, а потом поиграем, да?

– Ну хорошо, – согласилась Магдалена. – Только приходи после завтрака. Отец с матерью будут на рынке, и нас никто не увидит.

В воскресенье утром мать разбудила Атоса, когда он досматривал свой самый прекрасный сон.

Вместе с другими мушкетерами Атос прилетел в космическом корабле на луну. Вокруг вздымались жуткие скалы, зияли бездонные пропасти. Небо было черным, как смола, и на нем блестели такие яркие звезды, что больно было смотреть на них. И в тот самый момент, когда Атос как раз сделал большой шаг, чтобы подняться на ближайшую скалу, кто-то потащил его назад. Он вскрикнул.

– Поднимайся! – мать дергала его за ноги. – К тебе пришла какая-то девочка, довольно странная.

– Девочка? – сонно спросил Атос. – Гони ее в шею, не знаю я никаких девочек.

– Я уже сказала ей, чтобы она пришла попозже, но она уверяет, что у нее неотложные дела.

Атос неохотно оделся и сошел вниз. На пороге стоял Уно в голубом капроновом платьице с красным бантом в волосах.

– Доброе утро, Атос, – как ни в чем не бывало Уно сделал реверанс. – Извини, что побеспокоил тебя. Я и не подозревал, что ты такая соня. Как бы нам поговорить с глазу на глаз?

– Пойдем наверх. – Не совсем любезно проговорил Атос. – Ну, что еще случилось?

– Фью! – присвистнул Уно. – Двор Вилцанов, как на ладони. – Я так и думал.

– Не тяни! – прервал его Атос.

– Вчера отец Язеп, то есть твой сосед Вилцан, осчастливил многих братьев и сестер небольшими сверточками, – рассказал Уно. – К сожалению, мне не удалось выяснить, что там внутри. Хорошо бы понаблюдать, кто к Вилцанам приходит. Неплохо было бы даже сфотографировать.

– Ол’райт, у моего предка есть телеобъектив, – согласился Атос.

– Иди сюда! – Уно позвал Атоса к окну.

В соседском дворе появилась Вилцане. В руках у нее были две тяжелые корзины. За нею показался Вилцан и вывез из сарайчика тележку, Потом они оба вынесли из теплицы несколько ящиков с помидорами.

Из сада вышла Магдалена с цветами в руках. Вилцане смочила под краном колонки большую тряпку и завернула в нее цветы. Когда тележка была полностью загружена, родители уехали.

– На рынок, спекулянты, – определил Атос.

– Ну, время не ждет, – попрощался Уно.

– Куда ты? – спросил Атос.

– К Магдалене. Мы договорились. А ты можешь заваливаться на другой бок и досматривать свои сны, – насмешливо добавил Уно.

У калитки сидел Динго. Уно смело шагнул вперед, наклонился и почесал собаку за лохматым ухом. Динго блаженно прикрыл глаза.

– Неужто тебе не страшно? – У Атоса от удивления глаза на лоб полезли.

– Чего же тут страшного? – рассмеялся Уно. – У меня все собаки друзья. Я немного понимаю по-собачьи. Твой пес мне только что сообщил, что ему надо срочно выйти во двор. До свиданья! – Уно сделал реверанс и открыл калитку.

– Какая странная девочка, – снова удивилась мать Атоса.

– Да какая же это де… – начал было Атос, но, спохватившись, внезапно замолчал. – Девчонка как девчонка, – произнес он и направился снова в свою комнату.

На улице Уно внимательно огляделся вокруг: нет, ни души не видно. Калитка Вилцановского двора была на запоре. Уно попытался перелезть, но верхний край забора был обтянут колючей проволокой. Уно отбросил эту идею и громко позвал Магдалену. Увидев долгожданную гостью, девочка покраснела от радости.

– Я уже думала, что ты меня обманешь, – сказал она и провела свою новую подругу в сад. Здесь в каждом уголке что-то цвело или росло. В самой большой теплице алели помидоры, в парнике за стеклами зрели огурцы. Тут же рядом пьяняще пахли сотни белых лилий.

– Какие красивые! – произнес Уно. – Можно я сорву одну?

– Что ты! – испугалась Магдалена. – Мама говорит, что за каждый цветок на базаре большие деньги платят, – девочка подошла к бадье, наполненной водой, зачерпнула полную лейку и начала поливать огурцы.

– А тебе не тяжело? – спросил Уно.

– Я уже большая, – серьезно пояснила девочка. – Иногда по вечерам, правда, ужасно болит спина и кружится голова. Но мама говорит, это оттого, что я быстро расту.

– А у тебя второй лейки нет? – спросил Уно.

– Рядом с бадьей, – сказала Магдалена.

Вдвоем работа пошла быстрее, однако через некоторое время Уно почувствовал, что с лейкой, наполненной водой, происходят чудеса – она становится все тяжелее и тяжелее. Уно зачерпывал только половину, но скоро и это перестало помогать.

– Устала? – сочувственно спросила Магдалена. – Осталось совсем немного, еще только лилии – и сад полит.

– Ну и житье у тебя, – вздохнул Уно и пощупал жесткие ладошки своей новой подружки. – И это каждый день такая адская работа?

– Отец говорит, что все в этом мире должны зарабатывать свой хлеб в поте лица, тогда в раю ты сможешь отсыпаться, сколько душа твоя пожелает, – совершенно серьезно пояснила Магдалена. – Бог так уж все устроил.

– И ты в это серьезно веришь?

Магдалена вздохнула.

– Учительница, правда, говорила, что никакого бога нет. Однажды она приходила к нам домой, хотела поговорить с мамой и папой, чтобы разрешили мне вступить в пионеры и по субботам не сидеть дома, а ходить в школу, как все. Но отец ни за что не согласился. А мне так хочется вместе со всеми быть.

– Знаешь, кто твой отец? – рассвирепел Уно. – Настоящий невежда и мракобес.

– Не говори так, – испугалась Магдалена. – В писании сказано: «Почитай отца и мать своих и да воздастся тебе на небесах и на земле».

В калитку кто-то постучал.

– Эй, есть кто-нибудь из взрослых? – спросил молодой человек в белой нейлоновой рубахе.

– Нет, – ответила Магдалена. – Папа и мама ушли.

– Передай отцу, что приходил Ешка из Вентспилса и сказал, что отец может забрать то, что заказывал. Запомнишь? – спросил молодой человек. – Повтори!

– Приходил Ешка из Вентспилса и сказал, что отец может забрать то, что заказывал, – слово в слово повторила Магдалена.

– Все правильно, леди. До свиданья! – И незнакомец медленно зашагал прочь.

– Мне тоже пора домой, дедушка ждет. – Уно вдруг заторопился. – Я приду завтра, ладно?

– Нет, завтра нельзя, – Магдалена покачала головой. – Завтра мама целый день будет дома.

– Ну тогда послезавтра, – не сдавался Уно.

– Хорошо, – согласилась Магдалена. – Около десяти. Мама уже уйдет на базар, и я буду дома совсем одна.

Белая нейлоновая рубашка тем временем мелькнула за утлом. Уно бросился за ней следом. Слежка не составляла особых трудностей. Беззаботно посвистывая, бородатый медленно шагал по пыльной улочке в сторону порта. По дороге он купил папиросы, газету «Спорт» и, наконец, завернул в столовую «Жирный кит». Уно, засунув в рот два пальца, пронзительно свистнул.

– Ивар, иди, наверное, кто-нибудь из твоих, – позвала Ингрида брата.

– Срочно надо выяснить, где этот бородатый тип остановился, – прошептал Уно Портосу. – У него какая-то посылка из Вентспилса отцу Язепу. – Понятно?

– Но я сейчас не могу. – С несчастным видом Портос развел руками. – Приближается обеденное время, а две работницы сегодня выходные. А почему ты сам не можешь пойти следом?

– Понимаешь, он меня видел у Вилцанов.

– Знаешь что, сбегай к Арамису, может быть, он дома, – нашел выход Портос.

– А если тем временем этот тип куда-нибудь смоется?

– Никуда он не уйдет, – Портос заглянул в открытую дверь столовой. – Посмотри, как загрузил стол – шесть бутылок пива, суп, второе. Так устраиваются надолго.

– Я побежал.

Портос обратил внимание, как легко поскакал Уно по улице.

Арамис в одиночку играл в бадминтон.

– Здорово, что ты пришел! – увидев Уно, обрадовался он. – Скидывай эту дурацкую юбку и иди играть. Я тут дохну от скуки. Атос тоже неизвестно куда подевался.

– Времени нет, – перебил его Уно и рассказал, в чем дело.

– Идем, – Арамис не тратил лишних слов.

– Я надену джинсы и догоню тебя, – крикнул Уно вслед.

Глава 9. Родители больше не узнают своих детей

Некоторые родители просто не узнавали своих детей. Атос, которого мать раньше видела только во время еды, да и то не всегда, вдруг почти перестал выходить из комнаты. Положив под руку фотоаппарат с телеобъективом, театральный бинокль матери и обложившись книгами, он часами торчал у окна.

– Пошел бы погулять, – предлагала мать. – Так ведь и глаза можно испортить, целый день за книгами сидишь.

– До осени совсем мало времени осталось, – невинным голосом пояснял Атос, – а учительница по литературе задала на лето прочесть целую кучу книг.

Хорошо, что мать не просмотрела эту довольно внушительную груду книг. Иначе бы она наверняка подивилась довольно своеобразному литературному вкусу учительницы. Все чтиво Атоса состояло почти исключительно из детективных романов и книг о разведчиках.

Арамис, который всегда с большим удовольствием сидел дома и рисовал натюрморты (от друзей это, как ему самому казалось, девчоночье увлечение он тщательно скрывал), теперь целыми днями пропадал неизвестно где.

– Лишь бы не связался с какими-нибудь бандитами или вирами, – жаловалась его бабушка своей, соседке Паулине Пурвинь.

– Все в руках бога, – ханжески вздыхала Пурвинь. – От нынешней молодежи ничего путного не дождешься. Ни стариков уважать не хотят, ни тварь живую не щадят. Намедни сломали моему петушку, бедняжке…

– Ну, наш-то Юритис не такой, – перебила бабушка излияния соседки. Рассказ о несчастье петушка она уже знала наизусть.

Да и старый капитан был вконец сбит с толку. Каждое утро он заставал Уно за усердным чтением библии.

Это была реликвия семейства Леи – старинная книга, изданная более ста лет назад. На внутренней обложке архаичными буквами была записана вся родословная семейства Леи. Последняя запись, сделанная рукой бабушки, сообщала о рождении Уно.

– Первоклассное чтиво, дедушка, – радовался Уно. – Как сказка. Ты только послушай. – Уно прокашлялся и немного тягучим голосом, подражая отцу Язепу, начал: – «Но в те дни, после скорби той солнце померкнет, и луна не даст свет, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются».

– Полундра! – раздался из угла хриплый голос попугая.

– Сейчас же отдай библию, – строго приказал капитан. – Стыдно! Передовой человек, а занимаешься такой ерундой.

– Подожди, капитан, – перебил его Уно. – Чтобы одолеть врага, нужно хорошо знать, чем он дышит.

Но окончательно сбила с панталыку старого капитана Паулина Пурвинь, которая, нарядившись в свое праздничное платье и предназначенный только для торжественных визитов платок, явилась после обеда в гости. Капитан в это время, обвязавшись передником покойной жены, чистил картошку.

– Книги принесла тебе, – доложила Пурвинь. – Очень интересные, особенно та, что про тернистый путь графской падчерицы. Сколько раз всплакнула читаючи.

Капитан ничего не отвечал. Паулина положила книги на письменный стол и цепким взглядом обвела комнату. Полы были чисто вымыты, всюду царил порядок.

– Трудно тебе, мужику-то, хозяйничать, – вздохнула Паулина, – давай-ка я тебе почищу картошку.

– Я сам, – отбивался капитан.

– Тебе бы с какой-нибудь бабонькой сговориться надо, чтобы помогала хозяйничать, – продолжала в том же духе Паулина.

– Уж не хочешь ли ты сама пойти ко мне в хозяйки? – капитан криво ухмыльнулся в усы.

– Я? – смутилась Пурвинь от такого прямого вопроса. – А почему бы и нет? Чего тут плохого? Я так готовлю – пальчики оближешь!

– Знаешь что, Паулина, скажи толком, чего тебе надо, и убирайся к…. – не сдержался капитан.

– Прочь, пр-рочь! – поддакивал из своего угла Чико.

– Что ты за человек, черт возьми? – совсем греховно выразилась Паулина. – Очень-то ты мне нужен, старая развалина, я пришла к твоей внучке, Уныне. Слава богу, что хоть эту душеньку мне удалось вернуть на праведный путь. Скажи ребенку, пусть приходит сегодня ко мне. Я опять угощу оладьями с вареньем из лесной земляники.

Паулина медленно выплыла из комнаты. Капитан зло пробурчал что-то и захлопнул дверь.

А теперь вернемся к Ешке из Вентспилса, которого мы оставили в столовой «Жирный кит».

Портос с понятным опасением наблюдал, с какой скоростью уплетает Ешка двойную порцию котлет, запивая каждый кусок глотком пива. Вдруг Арамис не успеет, что тогда?

На счастье, под конец Ешка снизил темп. Мусс он ковырял почти полчаса. Тем временем у дверей раздался свист. Это был Арамис.

Плотно поев и обильно запив еду, Ешка подошел к Ингриде. Портос тут же нашел себе поблизости работу – стал аккуратно составлять пустые молочные бутылки.

– Привет от Черного Джо, – начал разговор Ешка. – Он смертельно тоскует о вас.

– Ничего, пускай тоскует на здоровье, – коротко ответила Ингрида. – От тоски еще никто не умер.

Почувствовав, что увлекательного разговора с Ингридой не получится, Ешка справился о прежней буфетчице Валии и вышел из столовой. Арамис последовал за ним.

Сев в трамвай, Ешка доехал до центра города. На вокзале, в камере хранения, он долго рылся по карманам, пока нашел квитанцию. Получив коричневый чемодан, он снова сел в трамвай. Через две остановки после столовой он вышел, завернул в ближайший переулочек и скрылся в обветшалом двухэтажном доме. Арамис остался на улице.

– Ну, как успехи у великого детектива? – раздалось внезапно у него над ухом. Это был Уно, уже переодевшийся в свои обычные шорты с широким кожаным поясом. – Полный порядок, – продолжал Уно. – Валия живет в шестой квартире. У дома два выхода – на улицу и во двор. В случае необходимости с этого дерева можно заглянуть в ее комнату.

Был теплый воскресный вечер. Люди возвращались с загородных прогулок. Почти у каждого в руках был букетик полевых цветов.

– Ужасно скучно стоять вот так, – признался Арамис. – Может быть, уйдем?

– Ты с ума сошел! – рассердился Уно. – Настоящие детективы, такие как Шерлок Холмс, например, часами могли стоять, иногда даже на одной ноге, и не покидали своего поста, а ты… Представляешь, вдруг он именно в эту минуту и выйдет с чемоданом? Как мы тогда узнаем, куда он денет все вещи?

Из открытых окон доносились возбуждающие аппетит запахи – хозяйки готовили еду. Наступило время ужина.

– Кислая капуста, – констатировал Арамис, принюхиваясь, – и жареное мясо. Чертовски хочется есть.

– Мне тоже, – признался Уно.

В окнах постепенно гас свет. Люди отправлялись спать. Только из окна квартиры, где жила Валия, продолжала звучать громкая музыка.

– Гуляки, паразиты, – злился Арамис. – Лучше бы шли поскорее спать. Ну влетит мне сегодня от бабушки.

– Мне от старого капитана тоже, – вздохнул Уно.

– Ничего, как-нибудь выдержим. С настоящими мушкетерами еще и не такие беды случались.

Где-то часы пробили двенадцать.

– Я залезу на дерево, посмотрю, чем они там занимаются, – наконец решил Арамис и проворно, точно кошка, стал взбираться по веткам наверх.

– Валия стелет постель, – сообщил он через некоторое время. – Ешка в одних плавках сидит у стола и дремлет. Кажется, сегодня ночью он уже никуда не пойдет.

Старый капитан был мрачен, как грозовая туча.

– Это что еще за полуночные шатания? – спросил он. – Ты где это ходишь?

– По улице, вместе с Арамисом, то есть Юрисом из соседнего дома, – Уно говорил истинную правду.

– А вчера вечером? – продолжал расспрашивать капитан.

– У адвентистов, на улице Приежу. Там здорово весело, – засмеялся Уно. – Поют всякую галиматью.

У старого капитана опустились руки. Выходит, Паулина говорим правду.

– Запомни раз и навсегда, – строго сказал дедушка, – чтобы ноги твоей больше не было в этом доме. И у этой старой лицемерки Пурвинь тоже. Ясно?

Таким сердитым Уно видел своего дедушку впервые.

– Вот этого я тебе не могу обещать, по крайней мере, пока, – ответил Уно и обнял дедушку за шею. – И не ругайся, старый капитан, я не собираюсь вступать в секту и верить всякой чепухе о царствии небесном. Честное пионерское! Потерпи немного, и я тебе все расскажу.

– Ничего не понимаю, – покачал головой старый капитан и тяжело вздохнул. А когда Уно уснул, он сел за стол и долго писал письмо. На следующее утро он сам пошел на почту и попросил авиаконверт.