Текст книги "Газета Завтра 754"

Автор книги: "Завтра" Газета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Сила гуманизма в том, что он может быть и светским, и религиозным. Он может иметь разные религиозные выражения и оставаться собой. Вы можете сказать, что «Человек – это звучит гордо!», рассказать «О настоящем Человеке», – или сказать о человеке как венце Творения. Суть – в амбициях.

Однако гуманизм в ХХ веке (и особенно во второй его половине) очень сильно девальвирован. Подменен жалостливыми сюсюканьями, разменян на частности. Поэтому, видимо, нелишним будет добавить к слову «гуманизм» еще один атрибут, который в принципе от него неотделим. И говорить не о гуманизме вообще, а об АМБИЦИОЗНОМ ГУМАНИЗМЕ.

Коммунизм и был историческим проявлением данной метаисторической сущности. Он спасал ее в момент, когда огонь классического Модерна начал угрожающе угасать. Уловить катастрофичность этого угасания можно, прочитав подряд два романа Золя – «Дамское счастье» и «Жерминаль». И сопоставив прочитанное с нашей действительностью.

Итак, по одну сторону баррикад был амбициозный гуманизм в его исторически обусловленном качестве. А по другую сторону?

По другую сторону был фундаментальный антигуманизм. Фашизм – это лишь исторически обусловленная ипостась данной метаисторической сущности, проникнутой глубочайшим презрением ко всем человеческим амбициям (возможностям и готовностям). А также презрением к чему-то большему («Творенье не годится никуда», – сказал Мефистофель).

С незапамятных времен и до тех пор, пока человечество, сохраняя амбициозность, остается Человечеством с большой буквы, будет продолжаться вечный бой между теми, кто несет через все разочарования и тяготы огонь собственных амбиций, и теми, кто этот огонь хочет погасить. И враг знает: главное – погасить этот самый огонь. И все будет «тип-топ». Сразу появятся и фюрер, и рейх, и вся прочая ДЕГУМАНИЗАЦИОННАЯ МЕРЗОСТЬ.

Проект «многоэтажное человечество»… Ахи и охи по поводу объективности глобализации как триумфа неравенства… Что в самой сердцевине этой «психической», к которой так точно отнесся Василий Иванович Чапаев? В сердцевине – проект фундаментальной и необратимой ДЕГУМАНИЗАЦИИ этого самого человечества. Это, и только это.

Нельзя разделить человечество непреодолимыми перегородками фундаментального неравенства, – и не дегуманизировать его. И нельзя дегуманизировать человечество, не создав коллизии фундаментального непреодолимого неравенства, легитимированного всем, чем угодно – онтологией, антропологией, метафизикой, наконец.

В ответ на специфическое воспевание глобализации на форуме «Стратегия 2020» было сказано: «Я не хочу жить в таком мире!» Оставалось добавить – в каком. В МИРЕ ФУНДАМЕНТАЛЬНОЙ ДЕГУМАНИЗАЦИИ.

Этот мир предопределен? Он объективен, как законы Ньютона? А почему это? В силу каких новых знаний о человеке? Но даже если вы считаете этот мир объективным – назовите подлинное имя: ДЕГУМАНИЗАЦИЯ. Назовите это имя, а не сюсюкайте! И тогда многое встанет на свои места.

ВОЗНИКНЕТ СЕРЬЕЗНЫЙ РАЗГОВОР о судьбе гуманизма в XXI столетии. Чуть-чуть яснее станет, почему ДАЖЕ СЕЙЧАС, после краха СССР и всего остального, что было связано с коммунизмом как проявлением гуманистических амбиций в ХХ столетии, так яростно борются с тем, что может об этих амбициях напомнить.

Яснее станет и то, что такая борьба в ее предельном выражении всегда носит гностический (или, если хотите, парагностический) характер. Что суть ее в том, чтобы дискредитировать любые предельные амбиции гуманизма, в каком бы историческом обличье они ни предстали.

Яснее станет и «общий знаменатель» разных форм борьбы с коммунизмом как проявлением амбициозного гуманизма. Потому что различия этих форм являются лишь способом сокрытия этого самого «общего знаменателя». Пробейтесь от видимости, с ее кажущимся многообразием, к сути – и многое станет ясно.

С амбициозным гуманизмом боролись, говоря, что коммунизм и фашизм – это одна и та же гнусность под названием «тоталитаризм».

С ним боролись, выворачивая данное лживое уравнение наизнанку и утверждая, что коммунизм и фашизм – это два «благих» брата-близнеца.

Да мало ли еще как воевали гностики, стремящиеся девальвировать человеческие амбиции (и развитие как их порождение), с коммунистами, стремившимися ревальвировать эти самые предельные человеческие амбиции!

Главный же метод борьбы – замутнение всего и вся. Нет в сегодняшнем общественном сознании ясной картины, в которой «либо-либо». Либо новый огонь предельных амбиций – либо Четвертый рейх. Либо ревальвация гуманизма – либо его девальвация. И в этом замутнении наиболее циничные провокаторы доходят до отождествления коммунизма с гностической ересью.

«Психическая, говоришь?»…

Антигностический пафос коммунистов – СЛИШКОМ ОЧЕВИДЕН.

Антикоммунистический пафос гностиков – тоже.

Неоднократно говорилось о том, что «Мастер и Маргарита» Булгакова – величайший гностический роман ХХ века. Согласитесь, отрицать гностический дух данного романа, мягко говоря, некорректно. Но если все обстоит так, то понятно, откуда взялись «Роковые яйца» и «Собачье сердце». Писатель сам называл себя «черным сатириком».

Черная сатира всегда была средством разрушить то, на что она направлена. Сейчас это назвали бы «черным пиаром». На что была направлена та черная сатира, тоже понятно. На метафизический коммунизм. На Богданова с его «Тектологией» и богостроительством. На концепцию нового человека и нового гуманизма. На Пролеткульт с его индустриальной метафизикой, призванной выдвинуть концепцию форсированного развития, альтернативную классическому модерну.

Чем это закончилось, тоже знаем. Это закончилось погаными словечками «совок» и «шариков». Словечки эти взяла на вооружение перестройка. В изящном виде слово «совок» было модифицировано Зиновьевым и превращено в «homo soveticus». В конечном счете все это атаковало уже не только коммунизм и его метафизические (небезусловные, кто спорит) модификации, но и просто русского человека, принявшего мерзкую (понятно чью) «красную веру». Это его назвали «шариковым», то есть недочеловеком.

Когда орды (Третий рейх, например), желающие уничтожить русского метафизического геополитического конкурента, говорят о «русской свинье» или «унтерменше», о «народе рабов» или «славянском неандертальце», то это понятно. Мерзость от этого не уменьшается, но понятность есть – люди воюют на уничтожение.

А когда то же самое было сделано и продолжает делаться силами, которые называют себя русскими, то мерзость возводится в квадрат и при этом помножается на злобное «антисмыслие». Одни делают понятно зачем (в их действиях смысл есть). А другие – просто так? Чтобы подживиться да поучаствовать?

Это все явным образом соотносится с нынешними экстазами по поводу самых разных сил, шедших вместе с Гитлером под якобы русским знаменем. Ни под каким русским знаменем идти вместе с Гитлером было нельзя. Потому что Гитлер явно и недвусмысленно говорил об уничтожении русских. Не коммунизма только, а русских.

Прибалты в принципе могли идти с Гитлером в едином строю. Это было ничуть не менее омерзительно (любой фашизм омерзителен). Но тут мерзость приобретала какие-то легитимационные обертона. Потому что Прибалтика могла остаться на карте победившего Третьего рейха. В виде порабощенной территории, но могла. А Россия – не могла. И Русь не могла – при любой уменьшительности. Прибалты получали «антропологическую квоту» и социальные позиции в Третьем рейхе. Русские – нет.

И что же это за русские, которые, тем не менее, шли вместе с Гитлером?

История показала, что вопрос – идти или не идти вместе с Гитлером на Москву – расколол людей, одинаково не симпатизирующих коммунизму. Деникин заявил, что он не может соучаствовать в уничтожении своего народа, которое явно замыслил Гитлер. А Краснов сказал, что пойдет за Гитлером. Но оговорил, что пойдет потому, что он (Краснов) не русский, а казак, а Гитлер может соорудить Казакию. Но почему тогда Краснов – русский патриот?

Казалось бы, старый спор. Однако он не утерял, как мы видим, историософской и политической актуальности.

Восславить Краснова и даже оправдать его можно при трех условиях:

а) При беспредельной ненависти к коммунизму и готовности заключать в объятия всех его врагов.

б) При глубокой симпатии к фашизму. Причем такой глубокой, которая не может сводиться к принципу «люблю всех, кто воевал с красными, – вплоть до Гитлера». Нет, надо любить Гитлера и другой любовью, пусть не абсолютно фашистской, но сходной. Гностической, например.

в) При огромном внутреннем отвращении к русскому народу, который, как считал Краснов, принял внутрь себя «страшный антропологический вирус коммунизма», и потому должен быть истреблен в назидание человечеству и в недопущение новой вирусной эпидемии.

Вопрос на засыпку: совместимы ли эти А, Б и В с амбициями суверенной России? Амбиции невозможны в силу В. Суверенность – в силу всего остального (Казакия, Идель-Урал и так далее).

Любителям всеядности напоминаю, что Казакия и Идель-Урал – отнюдь не химеры Гитлера, ушедшие в небытие вместе с ним. Это не потерявшие актуальности планы по отделению от России ее Юга (Казакия) и Поволжья (Идель-Урал). Они перешли из гитлеровской доктрины в Декларацию о порабощенных народах, принятую Эйзенхауэром в 1959 году и не отмененную до сих пор.

Жена Ющенко – курировала в Белом доме элитных антирусских антикоммунистических украинцев. В точности тех, которым все мы обязаны этой самой Декларацией о порабощенных народах.

Вокруг России – неостывающая ненависть к тому, без чего у России нет и не может быть никаких амбиций. «Красновщина» и многое другое нужны нашим врагам для окончательного уничтожения источников нашей амбициозности.

А мы-то сами что делаем?

Евгений Ростиков НА СВЯЗИ МИНСК

Похоже, стремление окружения Лукашенко как можно с большей выгодой для себя продать его Западу приобретает все более зловещие и одновременно комичные формы.

Недавно Минск посетил лорд Тимоти Белл. Если верить поклонникам этого английского Тимоти, то среди сильных мира сего он не менее популярен, чем российская поп-звезда с таким же именем среди эсэнгэшной пацанвы.

В администрации белорусского президента утверждают, что этот лорд – известнейший специалист в области политической рекламы, пиара и маркетинга. И если его заарканить, то уже в ближайшее время имидж Беларуси, а главное ее президента, враз взлетит на недосягаемую высоту. Мол, без этого пиарщика Маргарет Тэтчер никогда бы не стала премьер-министром. Администрацию даже не смутило то, что славный Тимоти оказывал услуги Виктору Ющенко во время «оранжевой революции» и занимался пропагандой «усилий американской администрации в Ираке по установлению демократии в этой стране». Как отмечены успехи английского пиарщика на фронте, неизвестно, но сколько гробов получат из Ирака США и их ближайшая союзница Великобритания, думаю, со временем будет подсчитано, и всем зачинщикам и вдохновителям войны по заслугам воздастся.

Но главное, что привлекло нашу беспринципную местечковую администрацию в английском дельце, это то, что, будучи личным пиарщиком и другом Бориса Березовского, Тимоти Белл сначала организовал шумную кампанию по защите «деловой репутации» беглого олигарха, а затем по его просьбе раскрутил «дело Литвиненко», которое вылилось в настоящую пропагандистскую войну не столько против Путина, сколько против России и ее народа.

Прибыв в Минск с «частным визитом», английский Тимоти сразу же был принят белорусским президентом. Последний, отдавая дань заслугам Белла и его кампании на ниве пиара, глубокомысленно повторил бред своих помощников: «Сегодня мир развивается таким образом, что без того ремесла, которым вы занимаетесь, невозможно представить ту или иную страну». То есть сама страна, ее народ, его жизнь и свершения уже ничего не значат, главное, как их «представит» какой-нибудь залетный лорд или подобные ему щелкоперы. А Лукашенко, видно, вдохновленый открывающимися невиданными ранее горизонтами, с пафосом продолжал: «Прежде чем вы станете убежденным сторонником нашей страны, вы удостоверитесь, что Беларусь – европейское государство… Думаю, вам будет приятно работать с той властью, которая существует в Беларуси». А какая другая может быть еще власть в Беларуси?! И лорд это понял. Но его «приятность», конечно же, будет зависеть от того, какой прейскурант эта власть утвердит. Сам он уже убежден, что на белорусском контракте его «кампания заработает миллионы долларов за следующие несколько лет». Лукашенко хотя и понимает, что предоставлением бесплатного номера в гостинице или награждением какой-нибудь почетной грамотой здесь не отделаешься (хотя «послом доброй воли» этого Тимоти он все-таки объявил), тем не менее, раскошеливаться, как всегда, спешить не стал.

Любая власть заинтересована в том, чтобы донести правду о своей стране, подать ее в лучшем виде, или хотя бы дать свою версию происходящих в ней событий. И Лукашенко здесь не исключение. Еще в 1996 г., накануне референдума об изменении Конституции Беларуси, которая значительно расширила власть президента, достоянием гласности стала т.н. Программа его внешнеполитического обеспечения, разработанная сотрудниками администрации и МИДа. Вот лишь несколько анекдотично-вселенских пассажей:

«Для одного из академически-политологических журналов типа „Славик ревью“ (Великобритания) подготовить размышления президента о путях и методах сохранения социальной стабильности», «организовать» публикацию статей в американском «Форин афферс», «Форчун» и британском «Экономист», и конечно же, подготовить три видеосюжета. Предлагались и темы: «Президент в различных ситуациях (руководство исполнительной властью, обязательно – рабочие контакты с парламентом), встречи с людьми (возможно – в роли главнокомандующего) и в частной жизни (но не увлекаться ею)».

В конце прилагался скромненький счет: «С учетом того, что сумма гонораров известных зарубежных журналистов (особенно ТВ) может достигать 400-500 тыс. долл. в год; одна минута телевизионного времени стоит 10 тыс. долл., одна полоса в газете – до 200 тыс. долл., выделить на обеспечение внешнеполитической программы 1 млн. долл. и 500 млн. рублей».

Лукашенко тогда отверг эту программу. И дело не в том, что 1 минута показа белорусского президента «в роли главнокомандующего» даже на заштатном западном ТВ-канале стоит намного дороже, просто президент тогда верил в правоту своего дела, в поддержку народа и не нуждался в западной рекламе.

Говорят, что Лукашенко озаботился отношением к нему Запада после прихода к власти Путина и высказанного им делового предложения отделить «мух от котлет». Но еще в 1999 году в беседе с журналистами немецкого еженедельника «Die Woche» белорусский президент решительно заявил: «Мы слишком зациклились на Востоке… От России мы не собираемся отгораживаться, а вот с Западом мы постараемся установить в 10 раз более открытые отношения».

После этого отношения с Западом не в десять, а в десятки раз ухудшились. А так как 12 условий-ультиматумов, на выполнение которых жестко настаивает Запад, для Лукашенко смерти подобно, то в его Администрации решили "выправить положение за счет… России. Отсюда и явление этого английского лорда. Сейчас, чтобы отвлечь внимание, утверждают, что он приезжал в республику, чтоб «отбить» некие активы покойника Патаркацишвили, в которых заинтересован его друг Березовский…

Но все проще. Беларусь уже открыто встраивают в смысловой информационно-идеологический «черноморско-балтийский» кордон. По сути, березовая дуга против России уже создана: на Юге – наследники бандеровцев, на Севере – «лесных братьев», а посерёдке – всем заправляющие в Администрации белорусского президента местечковые русофобы.

P.S. На днях выпестованного в этом же гнезде и подсаженного к Батьке в качестве помощника и начальника главного идеологического управления Администрации президента Республики Беларусь 32-летнего птенчика журналисты спросили: «Так кто же все-таки будет работать над пиаром (Лукашенко), вы или Тимоти Белл?». «Все вместе!» – был ответ. Круг замкнулся.

Михаил Дмитриев РЕФОРМИРОВАТЬ «РЕФОРМЫ»

С февраля этого года российские СМИ обсуждают ход работы над новой «Концепцией развития здравоохранения до 2020 года». Наиболее часто задаваемый вопрос: сохранится ли в России бесплатная медицина?

Конечно, создатели концепции заявляют о социальной направленности реформы и доступности для всех слоев населения высококачественной медицинской помощи. Однако в принятом правительством бюджете на 2008-2010 гг. расходы на здравоохранение сохраняются в размере 3,3%. Это – при том, что Всемирная организация здравоохранения требует направлять на данные цели не менее 5% бюджета, а реально России нужно, по оценкам экспертов и с учетом «ахового» состояния отрасли, не менее 7%. И о какой доступности тогда может идти речь?

Концепция отрицает политику продолжения реформ 90-х годов, заявляет о «кардинальной смене» их идеологии и предлагает реформировать систему Обязательного медицинского страхования (ОМС). Вопрос – в каком направлении? В направлении возврата к стандартам общедоступности медицины или, напротив, в направлении усиления ее коммерческой составляющей (что и было главным в предыдущей системе ОМС)?

Наконец, особо подчеркивается наличие «госгарантий по оказанию медицинских услуг в государственном секторе». Но тут же говорится, что государство не может позволить себе выделять больше средств на здравоохранение, и что ни о каком возврате к «советской модели» речь не идет.

Такая противоречивость и двусмысленность в заявлениях авторов реформ заставляет с тревогой ожидать момента обнародования документа.

А ведь советская система здравоохранения, от которой разработчики «концепции» старательно открещиваются, имела под собой очень серьезные основания и не потеряла актуальности до сих пор.

Между прочим, ее прототип («система Семашко») строился на передовых идеях организации медицины начала XX века. В частности, был использован опыт немецкой модели общедоступного государственного здравоохранения, которая к 1917 году действовала не только в Германии, но и в ряде других стран Европы. Не был забыт и опыт Великобритании, где с 1911 года эффективно работала своя государственная система здравоохранения, охватывающая более трети населения страны (в общих чертах она сохранилась до настоящего времени). Да и в самой России накануне 1917 года количество общественных клиник было сопоставимо с количеством клиник частных, и среди врачей ширилась популярность идеи организации поликлиник.

Архитекторы советского здравоохранения учли и российский, и международный опыт. И создали такую систему, при которой любой советский гражданин гарантированно получал бесплатную медицинскую помощь в полном объеме. На высочайшем уровне работала целостная система профилактики, лечения и реабилитации, уровень квалификации советских врачей в целом превышал среднеевропейский.

При этом советская система здравоохранения, будучи гораздо дешевле любых западных, вовсе не уступала им по эффективности. Средняя продолжительность жизни в СССР только за 1926-1972 гг. увеличилась на 26 лет. Были ликвидированы многие, в том числе особо опасные, инфекционные заболевания. И речь идет не о каком-то самовосхвалении: советская медицина получала высокие оценки западных экспертов. В частности, известно, что в конце 40-х – начале 50-х годов не только новые страны соцлагеря, но и один из «первопроходцев» в сфере массового здравоохранения, Великобритания, – настойчиво перенимали советский опыт.

Конечно, нельзя не признать, что в эпоху «застоя» советская система здравоохранения начала деградировать. Неуклонно сокращалось бюджетное финансирование (к концу 80-х годов недофинансирование здравоохранения достигло 40%). Росли очереди в поликлиники, старела материальная база, деградировало качество лечения в стационарах. Превратились в норму «подношения» врачам и медсестрам. И, конечно же, эти негативные процессы были напрямую связаны с общей «позднесоветской» деградацией. Необходимость реформ в сфере здравоохранения понимали все – и государственная власть, медицинские работники, и пациенты.

Однако «реформы 90-х» начались не с осмысления проблем и накопленного опыта, а «с разрушения до основанья» советской системы здравоохранения.

Еще в июне 1991 года был принят закон «О медицинском страховании граждан в Российской Федерации». По замыслу «реформаторов», страховое финансирование должно было заменить систему бюджетного финансирования лечебных учреждений. По сути, государство просто отказывалось от обязательств перед населением и принципа общедоступности лечения. Говорят, на замечание высокого медицинского чиновника о том, что ОМС погубит российское здравоохранение, один из главных «реформаторов» цинично ответил: кто сможет, поедет лечиться за границу.

Сейчас нередко приходится слышать, что система ОМС (а вовсе не накопленный за советские десятилетия потенциал) позволила российскому здравоохранению удержаться от полного развала. Но почти не обсуждается тот несомненный факт, что система ОМС очень быстро превратилась в механизм перераспределения и хищения и без того скудных бюджетных средств. Значительная часть «нерасхищенных» средств уходила в ведомственные сети и обеспечивала медицинские льготы узким группам населения. А районным поликлиникам и больницам, которые должны обеспечивать медицинскую помощь большинству населения, – доставались жалкие «крохи».

Сейчас уже многие не помнят, как в начале-середине 90-х годов хирурги некоторых районных больниц для экономии больничного бюджета нередко использовали при операциях бритвенные лезвия вместо скальпелей. Стала почти обыденной практика, когда клиники принимали пациентов лишь в том случае, если они приносили свои лекарства.

Многие врачи, чтобы выжить, «рекрутировались» в дилеры различных «фирмочек» и предлагали пациентам (увы, часто забывая о «клятве Гиппократа») дорогие препараты и биодобавки сомнительного качества. А те, кто в дилеры не пошли и о «клятве» не забыли, влачили полунищенское существование. И каждый день оказывались перед трудным выбором: прописать пациенту жизненно необходимый, но дорогой препарат – или же менее эффективный, но доступный для пациента по цене.

Система ОМС изначально не предусматривала обеспечение пациента высокотехнологической медицинской помощью. Короткий список медицинских услуг по ОМС постоянно сокращался. Платежеспособные пациенты толпами переходили для лечения в частные клиники. Российская медицина быстро распалась на два чуждых друг другу мира: на мир коммерческой медицины – и мир бюджетной медицины для малоимущих. Элитную (VIP) медицину в расчет не берем – это с советских времен была «параллельная реальность».

Между тем в сознание населения настойчиво «вбивалась» мысль о том, что «платное» всегда лучше «бесплатного», что приятнее, когда тебя называют не пациентом (и уж, тем более, не больным), а «клиентом центра по предоставлению медицинских услуг». Что хорошо, когда есть выбор посредников в виде страховых компаний, и что все это вместе называется «здоровая конкуренция за клиента». Однако часто для самого «клиента» такая «здоровая конкуренция» оборачивалась банальным «разводом на бабки».

Я вовсе не хочу сказать, что коммерческая медицина изначально порочна. Там трудится много честных и профессиональных врачей, озабоченных здоровьем пациента, а не прибылью работодателя. Когда моему другу понадобилась срочная медицинская помощь, мы привезли его в одну из элитных клиник Москвы. Доктор, молодой парень (дай бог ему здоровья и профессионального успеха!), вдруг говорит: «Зачем вам платить 350 баксов за койко-день? Да и хирургов своих, тем более хороших, у нас нет – все приглашенные. Поезжайте-ка в такую-то горбольницу». Дал адрес и телефон. И хирурги той больницы, ребята с «золотыми руками», прооперировали моего друга бесплатно и блестяще. И это, я знаю, случай не единичный.

Речь сейчас идет не о том, чтобы скорбеть о безвозвратно утерянной «советской медицине» или в очередной раз проклинать «реформаторов» 90-х. Но хотелось бы понять, что же готовы предъявить стране разработчики новой «концепции»? «Точечное» возведение суперсовременных медицинских центров, адресная помощь некоторым тяжело больным детям в рамках нацпроекта «Здоровье», а также победные реляции по поводу снижения смертности и роста рождаемости – не в счет. Во-первых, статистика – штука не всегда надежная. Во-вторых, все перечисленное общих проблем российского здравоохранения – никак не решает.

Глава Минздравсоцразвития Т.Голикова заявила, что непременным условием «рождения концепции» должны стать жаркие споры. Конечно, в спорах иногда рождается истина. Но ведь она может и полностью затеряться в дискуссиях о том, что лучше: централизованная или децентрализованная медицина…

Тема децентрализации медицины на сегодняшний день весьма актуальна, и не только для России. К концу XX века в ряде стран Западной Европы, где роль государства в здравоохранении всегда была ведущей, наметились тенденции к децентрализации. Но какой децентрализации идет речь? Там ведь говорится о перераспределении финансирования системы медстрахования между государством, работодателями и работниками, но при обязательном сохранении за государством жесткого контроля качества медицинских услуг и распределения и расходования средств.

Так, в Германии в 2007 году правительство А.Меркель приняло закон о создании Единого фонда здравоохранения, средства которого распределяются по страхователям. Ключевую роль в этой модели стали играть предприниматели, выплачивающие обязательные взносы в страховые фонды.

В Великобритании реформа здравоохранения 80-90-х годов коснулась, в первую очередь, самих врачей общей практики. Были приняты законы, предписывающие врачам – именно для эффективного государственного контроля – объединяться в «трасты» с правом на частную практику. В результате Великобритания, при сопоставимом качестве медицинского обслуживания, расходует на пациента в 1,5-2 раза меньше средств по сравнению с другими западными странами.

Французская модель (по итогам 2004 года она признана одной из лучших в мире) предусматривает единый порядок страхования, который (что зафиксировано законодательством) охватывает более 80% населения страны. Система из нескольких десятков страховых компаний (или «касс») контролируется государством и финансируется за счет страховых налогов. Кроме обязательного госстрахования, существует сеть дополнительного страхования и местные фонды социальной помощи неимущим.

Система здравоохранения в США принципиально другая. Там нет единой национальной системы медицинского страхования. Большинство американцев (около 70% населения) имеет частную страховку – либо от работодателя, либо индивидуальную, причем ее наличие – одно из обязательных условий приема на работу. Но одновременно в США действуют две правительственные программы: «Медикэр» (медицинской помощи людям старше 65 лет) и «Медикейд» – для безработных, неимущих и инвалидов (хотя пользуются этой программой 40-45% американцев с низкими доходами). И, кроме того, в 2004 году в США введена система медицинских накопительных фондов, которая, как утверждается, помогла остановить рост цен в секторе амбулаторных услуг.

Но при всем этом разнообразии, как признают сами американцы, главная проблема – фактическая недоступность качественных медицинских услуг для людей с низким уровнем доходов. По данным статистики, 13-17% американцев хотя бы в течение года не имеют медицинской страховки. Продолжительность жизни американцев меньше (в том числе, и по этой причине), чем у граждан большинства «развитых» стран Европы. А по уровню ряда онкологических заболеваний, ожирению, психическим расстройствам США занимают одно из первых мест в мире. И потому не случайно многие американские специалисты считают необходимым переход к централизованной «социальной» системе здравоохранения, как во Франции или Германии.

Летом 2007 года в США вышел фильм известного кинорежиссера М.Мура «SiCKO», который впервые остро поднимает тему кризиса американской системы здравоохранения. А в качестве альтернативы в фильме рассматривается кубинская (!) модель. Случайно ли?

Давно известно, что у неизмеримо более бедной по сравнению с США социалистической Кубы – одна из лучших в мире систем здравоохранения. С 1958 года средняя продолжительность жизни на Кубе выросла с 59 до 76 лет. Количество врачей на 10 тысяч жителей одно из самых высоких в мире – 591 (в США – 549, в России – 417). В некоторых областях медицины (микрохирургия глаза, лечение кожных заболеваний) Куба занимает ведущие мировые позиции. Особое внимание на Кубе уделяется профилактике заболеваний, пропаганде здорового образа жизни, ранней диагностике и лечению. Причем квалифицированная медицинская помощь является бесплатной и доступной для любого гражданина страны.

А что мы пока что слышим от разработчиков концепции развития здравоохранения в России? В качестве «панацеи» предлагается повсеместно ввести систему добровольного медицинского страхования (ДМС). Но при этом умалчивается, что попытки реализовать систему ДМС при М.Зурабове – фактически провалились из-за неплатежеспособности большей части населения, и что ситуация с доходами населения никак не улучшается.

В России еще не до конца утрачен опыт советской системы здравоохранения. Есть богатый мировой опыт активного участия государства в охране здоровья населения. Есть ратифицированные Россией конвенции, которые фиксируют обязанность государства обеспечивать право граждан на здоровье. Есть, наконец, множество международных документов подтверждающих, что без эффективной системы здравоохранения невозможно высокое качество того самого «человеческого капитала», который только и обеспечивает в современном мире успешное развитие.

Однако все эти документы и декларации – пустой звук, если медицина озабочена «метаниями в поисках платежеспособного клиента». Да, нужно строить высокотехнологичные медицинские центры, и нужно оказывать «адресную помощь». Но первоочередные задачи, которые требуется решать России – возрождение практически погибшей профилактической медицины и форсированное развитие качественной системы первичной квалифицированной и общедоступной медицинской помощи.

А для этого необходимо, прежде всего, остановить непродуманное и поспешное «реформирование» системы здравоохранения, когда «реформаторы» исходят не из проблем самого здравоохранения, а из соображений «экономического обеспечения и финансового регулирования» сферы медицинских услуг. Ведь принцип «болезнь легче предотвратить, чем лечить», относится не только к пациентам, но и к самой системе здравоохранения.