Текст книги "Газета Завтра 270 (5 1999)"
Автор книги: "Завтра" Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Любопытно, что эксперты настойчиво предостерегают президента от того, чтобы вносить в закон какие-нибудь членораздельные определения. Комиссия должна “более свободно оперировать термином “экстремистский”. Так что никаких стесняющих норм права, только классовое чутье!
Для примера приводится простой, очевидный для демократа случай: А.Макашова надо тащить и не пущать, потому что он “публично возбуждает низменные инстинкты или взывает к ним”. А закон, конечно, в таком случае бессилен – в нем понятия “низменных инстинктов” не существует, судьи в таких материях не разбираются. Надо, чтобы сам президент назначил в Комиссию какого-нибудь Борового “членом по инстинктам” – и сразу реестр заполнится.
Иной раз “информаторы для демократии” начинают вожделенно фантазировать, как бы они организовали охоту на экстремистов. Надо, говорят, пустить в рейды общественников-антифашистов, переодетых во что похуже. За ними поодаль – ОМОН. А потом, ликует душа демократа: “Общественник покупает печатную продукцию, а сотрудники милиции и регистрирующего СМИ органа протоколируют факт продажи издания конкретным распространителем”. Вот тебе и генетика: дедушка революционер, внук – банальный провокатор. Видать, мутации заели.
Что касается способа выражать свои куцые мысли, тут коллеги Сатарова могут читателя и развлечь. Чуть не в каждом разделе они приходят к выводу, что закон должен “противостоять бациллам экстремизма”. Почему только бациллам? А спирохеты, значит, пусть расползаются по всей России? Что за разделение микробов по классовому признаку, что за экстремизм!
Авторы доклада выступают как тонкие знатоки права. Оказывается, “Уголовный кодекс РФ запрещает покушение не только на жизнь, здоровье и собственность. Он запрещает в равной мере (!) и распространение взглядов, которые загрязняют ноосферу человеконенавистническими идеями”. Представляете, до чего дошла ельцинская юриспруденция? Прибывает заключенный в зону, а ему: “Какой срок? За что дали?” – “Загрязнил ноосферу идеями. По статье 1258-бис, дали пятерик”.
Долгое время у части патриотов сохранялась иллюзия – еще от Гоголя. Мол, в России даже последняя сволочь рано или поздно зарыдает, бросит шапку оземь и начнет служить Отечеству. Бремя власти любого сделает государственником. Тут, по-моему, Гоголь дал маху, чего-то недоучел. У этих “информаторов” не только ни капли интеллектуальной совести не видно, но и ни капли государственного чувства. Ведь доклад они написали просто подлый, от него исходит уже дух не злодейства, а гниения.
НЕ МОГУ ЗДЕСЬ ВДАВАТЬСЯ в содержательный анализ, только еще два штриха к портрету, к образу мышления. Сатаровская компания пытается в докладе создать впечатление, будто Россия погружается в пучину экстремизма. К этому подключены и силы телевидения. Если такая картина будет создана, она сама станет важным фактором кризиса – мы живем в эпоху, когда “восприятие важнее реальности”. Вернее, реальность создается восприятием.
Между тем, специалисты у нас и на Западе, наблюдающие за процессами в России, отмечают как ее уникальную особенность именно тот факт, что катастрофические социальные условия не толкнули людей по пути экстремизма. Работает ценнейший и пока еще не объясненный ресурс русской культуры и советской системы образования. Этот ресурс – именно национальное достояние, сегодня он жизненно важен для демократов, пожалуй, уже даже больше, чем для их жертв. “Информаторы для демократии” разрушают, выедают этот ресурс. Неужели Бордюжа этого не понимает? Он ведь служил в армии.
Второе важное явление, о котором в докладе ни слова и которое досконально изучено наукой за последние 30 лет, – экстремизм, специально создаваемый правящими режимами, которые идут на резкое обеднение населения и в то же время вынуждены изображать из себя “демократию”. Открытая тирания не нуждается в камуфляже и сама держит народ в узде, открыто расправляясь с недовольными. Напротив, тирания в овечьей шкуре “демократии” всегда скатывается к преступному насилию, поощряя создание неформальных полувоенных организаций, которые терроризируют население.
Классический пример – “демократические” тирании Латинской Америки, с многопартийной системой, парламентами, прессой и... “эскадронами смерти”. Эти режимы (например, Бразилия) давно стали идеалом социально-политического устройства у наших демократов. Целую телепередачу (“Матадор”) как-то посвятили этому братья Никита Михалков и Андрон Кончаловский.
При Ельцине политический режим России совершенно определенно пошел по пути создания именно такой системы. В провинции полупреступные охранные структуры давно уже стали средством социального террора, с которым вынуждены считаться члены стачкомов. “Эскадроны смерти” показали свои зубы и в чисто политическом конфликте 3-4 октября 1993 г. Это – реальный политический экстремизм, вскормленный режимом. Его размах пока что скован культурой и выдержкой населения. Но он зреет, потенциал его значителен, о нем прекрасно известно политикам. Умолчание о нем в докладе – интеллектуальная подлость, которая, конечно же, не будет забыта.
Когда читаешь подобные доклады, видно, что речь идет действительно о тяжелой болезни государства. Хорошо бы Госдуме, всем ее фракциям, прежде чем обсуждать идиотский закон об экстремизме, поговорить сначала именно об этом общем явлении – деградации и деморализации государственной мысли. Ведь оно превратилось в особую, отдельную угрозу для безопасности России.
Валентин Демин ГРУЗИЯ ГРАНИЧИТ С... АМЕРИКОЙ
Как уже известно, российские “зеленые фуражки” готовы в любой момент освободить свое место грузинским коллегам, с которыми еще несколько месяцев назад вполне успешно вели совместную охрану морских и сухопутных участков границы СНГ в этом неспокойном регионе.
Отношения между российскими и грузинскими пограничниками – при всей сложности ситуации на Кавказе – до сих пор оставались традиционно крепкими, несмотря ни на какие противоречия между политиками Москвы и Тбилиси. Немногим известно, что даже в разгар “спиртового кризиса” в пунктах пропуска “Верхний Ларс” и “Нижний Зарамаг” взаимопонимание между коллегами было более чем полным. Полным настолько, что и российские, и грузинские парни в зеленых фуражках, последовательно исполняя политическую волю заинтересованных кругов в руководстве России и Грузии, в несколько дней решительно и умело довели ситуацию вокруг спирта до абсолютного абсурда, поставив Москву и Тбилиси в весьма двусмысленную ситуацию.
Напомним, что официально и вполне законно допускаемый на территорию Грузии спирт следовал к российским границам, где его ввоз также вполне официально был уже перекрыт. Россия и Грузия – члены Содружества – действовали в своих экономических интересах, а разгребали жар и подвергались обстрелу и огульной критике в СМИ пограничники обоих государств.
Кстати, на определенном этапе сложилась парадоксальная ситуация, когда грузинские солдаты и офицеры были вынуждены защищать честь мундира в глазах... собственных сограждан. Часть местной прессы, по сути, подталкивала их к провокациям, – требуя пропускать все спиртовозы к российским КПП, а обратную дорогу перекрыть автоматами. О постоянном моральном давлении на российских пограничников войсковой группы “Грузия” не приходится и говорить. Впрочем, на тот момент оно последовательно проводилось в общем русле политических и информационных выпадов Тбилиси против России. Достаточно вспомнить только туманные намеки на “имперский след” в деле о покушении на президента Грузии.
Не стоит исключать вероятность того, что аналогичную массированную информационную обработку общественного мнения пытались перенести и на территорию России. Во всяком случае некоторЫе “спиртовые” публикации в СМИ носили явно выраженный тенденциозный характер и игнорировали не только экономические интересы России, но и элементарный здравый смысл.
Противодействие российских пограничников спиртовой мафии подавалось их личной инициативой. Муссировался нелепый вопрос – где они были раньше? При этом игнорировалось, что решение об ужесточении пограничного контроля было принято только в связи с правительственным распоряжением перекрыть массированные поставки нелицензированного спирта, качество которого, к слову, на совести местечковых таможенных органов. А они-то, как ни странно, особых претензий к поставщикам не проявляли.
Похоже, что тогда пресс-службе ФПС информационную атаку на российское общественное мнение удалось сдержать еще на дальних подступах к нашим рубежам. Российская общественность получила пусть и не очень глубокое, но в целом доступное и достоверное понимание ситуации, и действия российских пограничников нашли поддержку и одобрение. Во всяком случае, даже негативно настроенные против силовых ведомств издания и телепрограммы так и не рискнули назвать пограничников российской войсковой группы “Грузия” “оккупантами в суверенном государстве”.
Не пошли на это и в Грузии – но там, вероятно, сказалось понимание слабой подготовленности собственных пограничных сил и их профессиональная оценка. Кстати говоря, за время совместной службы российские пограничники дали и работу, и “путевку в жизнь” не одной сотне грузинских парней. И это при том, что Грузия изначально обязалась принять участие в долевом содержании российской пограничной войсковой группы, но не внесла и пары процентов обещанных денежных средств. Впрочем, о каких финансовых и тем более моральных обязательствах может идти речь, когда развязывается региональная политическая игра.
Тесное взаимодействие пограничных ведомств двух стран представлялось важным для российских специалистов, кроме всего прочего, и в связи с необходимостью прикрытия чеченского участка российско-грузинской границы. Озабоченное естественной географической изоляцией руководство Ичкерии не случайно придает особое значение строительству автотрассы Грузия—Чечня. В этом случае на кавказском направлении Россия окончательно утратит контроль за поставками контрабандных грузов на свою территорию.
Впрочем, похоже, что некоторые политические силы как в стране, так и за ее пределами, Чечню частью России уже давно не считают.
Сегодня, по некоторым данным, в морском дивизионе грузинского госдепартамента охраны границ в Поти находится за десяток плавсредств – корабль класса “Тарантул” и несколько катеров. Для полноценной охраны экономических интересов маловато, но для политических деклараций хватает.
Российские пограничники до сих пор контролировали около 573 километров грузинских границ – чуть менее половины из них проходит по морю, откуда они и уйдут в первую очередь. В пресс-службе ФПС России эту ситуацию нам прокомментировали спокойно: “Российские пограничники вполне готовы к конкретным шагам поэтапного приема-передачи соответствующих участков границы по спланированному графику в согласованные Россией и Грузией сроки”.
Лаконизм наших пограничников вполне объясним. В условиях постоянного морального давления со стороны Грузии, непоследовательности внешней политики России и хронического недофинансирования с обеих сторон Федеральной пограничной службе, так или иначе, в последние годы все-таки удавалось решать вопросы защиты интересов России на внешних границах Грузии и собственно на российско-грузинской границе.
Форсируя принятие под охрану морских участков границы, в Тбилиси преследуют вполне понятные региональные политические интересы, связанные прежде всего с ситуацией вокруг Абхазии. Ее президент Владислав Ардзинба не заинтересован в выводе российских пограничников, поскольку понимает, что в случае эскалации конфликта между Сухуми и Тбилиси легальная морская блокада Абхазии становится печальной реальностью.
Между тем, живой интерес к пожарному становлению морской охраны Грузии подогревается не только на Кавказе, но и далеко за его пределами.
По информации из Тбилиси, в Грузию прибыла группа офицеров Береговой охраны США для практической помощи грузинским морским пограничникам в охране Черноморского побережья и территориальных вод в районах портов Поти и Батуми. На подходе к Поти уже второй за последние месяцы патрульный катер, подаренный Грузии американскими коллегами. Тбилиси получил уже не один миллион долларов на развитие своих морских сил. При этом посол США в Грузии не устает гарантировать ей “оказание существенной материальной и финансовой помощи, которая в дальнейшем будет существенно увеличена”.
В этой связи не очень дипломатично высказался глава грузинских пограничников Валерий Чхеидзе, заявивший, что поэтапный выход российских “зеленых фуражек” из Грузии вовсе не означает “разрыва с ними личных контактов”.
По сути, провожая недавних коллег и соратников, он в этой связи довольно двусмысленно пообещал, что “сотрудничество еще больше углубится”. А на смену российским специалистам идут эксперты американские, один из которых стал советником Чхеидзе.
Прощупывание кавказской почвы и промеры морских глубин у берегов Черного моря – вполне понятная реакция зарубежных военных и экономических консультантов на реальную возможность поприсутствовать в регионе, богатом нефтью и политической нестабильностью. Свято место пусто не бывает – шагреневая кожа российского влияния на Кавказе сужается.
Валентин ДЕМИН
Сергей Петров БЕЗ СВЕТА И ТЕПЛА
Обвал курса рубля привел к тому, что российские коммерческие банки оказались безнадежными должниками иностранных кредиторов. До последнего времени отечественные банковские структуры вовсю брали в долг на Западе, перепродавая затем дешевые зарубежные кредиты отечественной промышленности с бешеной прибылью или пуская заемные средства на спекуляции с ГКО. Дефолт, объявленный правительством Кириенко, привел к тому, что банки оказались не в состоянии вернуть долларовые займы. Без возврата западных займов банкам “новой России” грозят судебные иски, аресты имущества и зарубежных счетов Потаниных – Березовских – Гусинских, а затем и серия показательных банкротств. Поделом наука: послушные марионетки мирового капитала слишком рано вообразили себя кукловодами.
ОНЭКСИМ банк в этом отношении так же уязвим для судебной расправы, как и другие бывшие “олиграхи”, надутые фальшивым богатством. Его внешние долги превысили 1,5 миллиарда. Подо что только ни занимал ОНЭКСИМ банк на Западе! Его хозяева брали в долг и под облигации, и под “проведение реформ в промышленности”, и под видом кредитов на экспорт, а на самом деле – на цели окончательного разорения предприятий, попавших в кабалу к ОНЭКСИМ банку.
Покрыть такие колоссальные долги банку нечем. Его собственного капитала не хватит для выкупа выходного смокинга господина Потанина, которого даже могут арестовать в Лондоне за долги. Дело запахло жареным. И тогда банк предложил в оплату западных кредитов последнее, что у него осталось, – акции крупнейших российских предприятий. В собственности банка числятся контрольные пакеты крупной нефтяной компании “Сиданко” и комбината “Норильский никель”, работающих на экспорт и дающих валютную прибыль. Когда ОНЭКСИМ банк скупил их по дешевке у правительства в 1995 году, господин Потанин со своими присными думали пожизненно обеспечить себя доходами от вывоза русской нефти и металла. Но кредиторы поставили крест на мечтаниях “новых русских” о сладкой заначке для жизни на Багамах и потребовали нового передела собственности, создававшейся трудом нескольких поколений русского народа.
Особенно усердствуют в желании приобрести нефтяную компанию “Сиданко” американские инвестициионные банки во главе с известными рыночными игроками “Голдман Сакс” и “Меррил Линч”, причастными к краху рынка российских гособлигаций. Не прочь перекрыть свои убытки на российском рынке и знаменитый спекулянт Джордж Сорос, который очень некстати посоветовал правительству Кириенко девальвировать рубль.
Патриотическая оппозиция давно предупреждала об опасности перехода “приватизационных” госкомпаний, в том числе “Сиданко”, в руки американских собственников. Первое, что сделают заокеанские “друзья России”, приобретя контроль над “Сиданко”, – закроют Ангарский нефтехимический комбинат, который при ориентации на 100-процентный экспорт приносит сплошные убытки.
В результате без работы останутся жители крупного сибирского города и работники других предприятий, связанные с Ангарским НХК общим производственным циклом. Но главная опасность заключается в том, что без поставок топлива и горюче-смазочных материалов останутся части и соединения Дальневосточного военного округа и Тихоокеанского флота, для снабжения которых и был в свое время построен Ангарский комбинат.
Равнодушные дельцы из ОНЭКСИМ банка не остановятся перед предательством интересов Российской армии ради того, чтобы услужить своим американским хозяевам и покровителям. На подачки, вырученные от дешевой распродажи “Сиданко”, господин Потанин сможет отлично устроиться где-нибудь подальше от России. Российские воины, защитники восточных рубежей Отечества, будут обязаны ему стужей в казармах, застывшей без движения боевой техникой, нетопленными квартирами, где зимуют офицерские семьи. Холод, запустение и мрак – вот какую память оставляют по себе бывшие “олигархи”.
Сергей ПЕТРОВ
БЕЗ АНТИСЕМИТИЗМА И ЮДОФИЛИИ
Бурная кампания против “русского антисемитизма” имела полезную сторону: она узаконила открытое обсуждение еврейского вопроса. Этой возможностью мы обязаны воспользоваться в попытке сохранить хотя бы хрупкое спокойствие на этом участке фронта в России.
Подходить к вопросу приходится осторожно – табу, наверное, снято не для всех. Где получить лицензию – неизвестно. Даже мыслитель такой величины, как Л. П. Карсавин, написавший в 1927 г. работу “Россия и евреи”, начал ее с такого замечания: “Довольно затруднительно упомянуть в заглавии о евреях и не встретиться с обвинением в антисемитизме”.
Да что Карсавин. Виднейший деятель сионизма В. Е. Жаботинский заметил в 1909 году: “Можно попасть в антисемиты за одно слово “еврей” или за самый невинный отзыв о еврейских особенностях... Евреев превратили в какое-то запретное табу, на которое даже самой безобидной критики нельзя навести, и от этого обычая теряют больше всего именно евреи, потому что, в конце концов, создается такое впечатление, будто и само имя “еврей” есть непечатное слово”.
Почему я, по размышлении, принялся за эту тему? Потому что не упорядочив наши мысли в этом вопросе, мы так и будем тыкаться, как слепые щенята, в углы экономики и политики. Вместо выхода из кризиса по тому узкому коридору, что нам остался, мы будем пребывать в беспорядочном броуновском движении. Что толку спорить о том, надо или не надо тратить все с кровью собранные деньги на спасение банковской системы, если забывается, что это – еврейский вопрос? Об этом заявили сами “олигархи”.
Почему я посчитал, что, взявшись за эту тему, я смогу протянуть ниточку хотя бы неявного диалога с евреями? Потому что после долгого копания в самом себе пришел к выходу, что я – не антисемит. Иначе бы не взялся. Конечно, никто не даст мне справки с печатью, и я объясню мой вывод.
Я не потому не антисемит, что имею друзей-евреев и люблю их. Это к делу не относится никак. Можно быть отъявленным расистом и влюбиться в мулатку. Да у меня, похоже, и нет уже друзей-евреев, я с ними разошелся в октябре 1993 г. А когда я с ними дружил, то любил их за их ум и нрав, а вовсе не за особые еврейские черты. Критерий “дружить с евреем” или “влюбиться в мулатку” верен для больших чисел, и по этому критерию русские – не антисемиты, это факт. Но я говорю о себе лично, и социология тут бессильна.
Наоборот, глупо считать антисемитом того, кто не любит особые еврейские черты и привычки, кому противна фаршированная щука. Это – обычная “неприязнь к иному”, обычный этноцентризм, который необходим для сохранения народов. Не будь этой подсознательной неприязни и отчужденности, все народы и культуры слились бы в один муравейник, все бы мы стали “приятно смуглявыми”, и человечество угасло бы, потеряв разнообразие.
Так почему же я – не антисемит? Потому что по мне евреи – один из важных и необходимых корней России. И я не желаю, чтобы он засох из-за манипуляций Гусинского. Русский ум и взгляд – неповторимый плод культуры. Он возник и окреп в непрерывном диалоге и борьбе с еврейским умом и взглядом.
А. Межиров, “из еврейства”, так сказал о наших двух народах:
Они всегда, как в зеркале, друг в друге
Отражены. И друг от друга прочь
Бегут. И возвращаются в испуге,
Которого не в силах превозмочь.
Единые и в святости, и в свинстве
Не могут друг без друга там и тут
И в непреодолимом двуединстве
Друг друга прославляют и клянут.
Об этом двуединстве много думал В. В. Розанов, который самых рьяных “охотников на антисемитов” приводит в замешательство – то ли он юдофоб, то ли юдофил. Это, кстати, очень примечательно: как раз о выразителях сокровенных глубин русского духа евреи затрудняются сказать – антисемит или юдофил. Вот что пишется, например, в издаваемой в Израиле “Краткой еврейской энциклопедии” о Достоевском: “Глубокие противоречия, свойств. мировоззрению Д., приводили его одновременно и к слепой ненависти к евреям, и к глубоким прозрениям, создавая в его уме образ еврейства, в котором карикатурные искажения сочетаются с глубоким пониманием экзистенциальных особенностей еврейского народа и его истории”.
В. В. Розанов не исходил ни из какой установки, он просто писал о том, что видел – без антисемитизма и юдофилии. И он, между прочим, написал, выделив курсивом: “Я за всю жизнь никогда не видел еврея, посмеявшегося над пьяным или над ленивым русским. Это что-нибудь да значит среди оглушительного хохота самих русских над своими пороками”. Конечно, В. В. Розанов не был на концертах Хазанова и не видел евреев новой формации, конца ХХ века, на вершине их власти в России. Но власть – дело временное, и она лишь прикрывает то, о чем говорил В. В. Розанов. Впрочем, раз прикрывает, – об этом можно пока и не говорить (но иметь в виду). Есть другие явные вещи.
Кафка в одной из своих талмудических притч сказал: “Из настоящего противника в тебя вливается безграничное мужество”. Русский дух всегда имел рядом, в рукопашной, как раз такого противника с равноценным мессианским накалом, русский дух “отталкивался” от иудейства. Иудей – это не добродушный немец с пивной кружкой. О немце не напишешь “Слово о законе и Благодати”.
За последние сто лет еврейский ум – важная часть культуры России, он соединен с русским умом по принципу дополнительности, как в симбиозе, а не в паразитизме. Вот случай из моей жизни. В 70-е годы возник глупый энтузиазм в виде НОТ. И приходит ко мне старый еврей из большого отраслевого НИИ – зав. отделом НОТ. Он читал мои работы по социологии науки и позвал меня обследовать его НИИ. Я увлекся, составил программу, были в ней даже находки. Стали думать, как организовать работу, я сделал план, он согласился. Надо идти к директору НИИ, утверждать. Я, говорю, изложу ему план, а вы поддержите. Он замахал на меня руками: что вы, что вы, сидите уж и молчите.
Приходим к директору – нормальный мужик, программу одобрил. Стал ему мой покровитель излагать план действий, и я с ужасом слышу, что он порет такую чушь, какой-то глупейший бред – от нашего имени. Поморщился директор, как от зубной боли, и говорит: “Вы, Исаак Соломонович, опытный работник, а такие глупости говорите. А дело-то несложное. Вот так надо делать”, – и он изложил в точности наш план. Исаак Соломонович заюлил: “Простите, Павел Васильевич, не додумали мы. Ведь верно, верно вы предложили, так мы и сделаем”. Муторно мне было и жалко директора, но старик мне сказал: “Надо думать о деле, а не о престиже. Предложи мы нормальный план – директор его бы исковеркал”.
Возможно, православный человек скажет, что лучше вообще не делать никакого дела, чем пользоваться такими методами. Так-то так, но все же иногда и дело делать надо. Научиться методам Исаака Соломоновича я не смог и не смогу – а в паре мог бы работать, пока милый мой Павел Васильевич, умный мужик и толковый химик, остается самодуром. А может ли он не быть самодуром? Ответ не очевиден.
Где ни копнешь, близ Павла Васильевича есть такой толковый Исаак Соломонович со своим складом ума. Конечно, и на месте Павла Васильевича бывают умнейшие евреи, но дело не только в Канторовиче и Зельдовиче, но и в армии безвестных тружеников-евреев. В годы перестройки я по службе имел дело с одним криминалистом, он прошел от рядового оперативника до крупного специалиста по организованной преступности. Каждая мало-мальски солидная банда, рассказывал он, имеет консультанта-еврея. Хоть какого-нибудь пенсионера, плановика или бухгалтера. Любое дело обсуждают с ним, слушают уважительно. Он советует скромно, сослагательно: “Не знаю, не знаю. Я бы сделал вот так...”
И не только эта гибкость еврейского ума нужна как особая нить в ткани российской рациональности. Нужна и ее оборотная сторона – логическая жесткость. Талант русского ума поражает и восхищает, но когда речь идет о деле среднего размера, руки от этого таланта опускаются. Только о деле заговоришь, русский ум взмывает ввысь, из среднего дела выклевывается фундаментальное умозаключение, в котором подспудно есть и этика, и красота, и мистика. Когда рядом есть еврей, он загоняет это парение в рамки дисциплины. Он надсмотрщик логики. Неприятно, но необходимо.
Думаю, позволительно вспомнить Ницше. Он, правда, недолюбливал евреев, да зато они его любят, так что цитировать его можно. Ницше, говоря о роли евреев и культуре Запада, объясняет, почему ученые, вышедшие из семьи протестантских священников и учителей, в своем мышлении не доходили до полного рационализма: “Они основательно привыкли к тому, что им верят, – у их отцов это было “ремеслом”! Еврей, напротив, сообразно кругу занятий и прошлому своего народа как раз меньше всего привык к тому, чтобы ему верили: взгляните с этой точки зрения на еврейских ученых – они все возлагают большие надежды на логику, стало быть, на принуждение к согласию посредством доводов; они знают, что с нею они должны победить даже там, где против них налицо расовая и классовая ненависть, где им неохотно верят. Ведь нет ничего демократичнее логики: для нее все на одно лицо, и даже кривые носы она принимает за прямые”.
Конечно, и еврейство не приобрело бы его нынешней силы, если бы не росло, “обнявшись с русскими”:
Еврейский ум на русской почве
обрел подобие души.
Ведь не дряблым потомкам французских рантье, растворившимся в гражданском обществе, было дано создать государство Израиль. Это делали выросшие на державности, на духовном хлебе России Моше Даян и Голда Меир. Именно истощения связи с Россией и боятся сионисты того поколения:
Потомок богоизбранных евреев.
Питомец я России мессианской.
Впрочем, признавать это или нет – дело самих евреев, а мы поговорим о себе. Иметь дело с “настоящим противником” – непросто и опасно. Если зазеваешься, он может тебя и придушить. Вопрос в том, настолько ли ты ослаб, чтобы желать “освободиться” от противника. Иными словами, сегодня антисемит тот, кто желал бы полного Исхода евреев из России, именно “чтобы и духу их здесь не было”, – как молили об Исходе египтяне, радуясь даже тому, что евреи их при этом обобрали. Я этого не желаю, особенно чтобы обобрали. Я именно хочу, чтобы еврейский дух и ум были в России, продолжали со мной и диалог, и борьбу.
Я не считаю, что мы сегодня настолько ослабли, что при этом диалоге и борьбе не выживем, что мы нуждаемся в стерильных условиях. Не говоря уж о том, что надежды устроить такие стерильные условия через исход евреев – иллюзии. Какая разница: управляют ли Гусинский НТВ, а Сорос финансовыми спекуляциями из своих московских квартир или из Парижа? Но даже не в этой “технической” проблеме дело. Главное – понять, почему же в России нет антисемитизма. А его нет, как ни старайся.
Русские голосуют за еврея Жириновского и еврея Явлинского, а докажи кто-нибудь, что и Лужков еврей – все равно будут за него голосовать. Они радостно хохочут самым диким антирусским шуткам Хазанова: “Во дает!” У Хазанова уже глаза страдающие – ничем не может русских разозлить, ведь это драма для артиста. Да что говорить: русские всего лишь вежливо, но равнодушно выслушивают жалобы наших любимых писателей на русофобию еврейских борзописцев. “Спор о Сионе” и дочитать никто до конца не может, а если дочитает, то через неделю все забудет – не трогает, все это и так знают. И ведь нет тут никакой апатии, никакой бесчувственности.
Напротив, комментарии, которые слышишь на улице, в очереди, в электричке, удивительно практичны и рассудительны. О телевидении скажут: “Что-то евреи распоясались, совсем чувство меры потеряли”. Во время кампании против А. М. Макашова – еще глубокомысленнее: “Чего это они так развопились? Видно, где-то им на хвост наступили”. И во всем этом – никакого антисемитизма (может быть, лишь грубость – в зависимости от состава собеседников). Никакого желания “изжить евреев”. Только “окоротить” их, если “чувство меры потеряли”.
Что за этим стоит? Видимо, неосознанное чувство, что евреи – это порождение самой России. Ее не всегда приятный, но неизбежный и необходимый продукт. Избавиться от него нельзя, да этого глупо и желать. Уедут, допустим, все евреи – завтра они сами зародятся в России, как перешла в иудаизм какая-то деревня в Воронежской области или как русский философ В. С. Соловьев (почти перешел). Таков уж артистизм русских – что где увидят, все у себя порождают, да еще в преувеличенном виде. Так входят в роль, что переплюнут образец.
Кроме того, Россия – сложная и целостная цивилизация, которая последние два века росла, своими силами покрывая все социальные функции. Раз евреи встроились в эту сложную систему, устранить их уже невозможно. Тут можно провести аналогию с муравьями. В каждом муравейнике в строго заданной пропорции разделяются рабочие и боевые муравьи, у них разные повадки и даже строение тела. Если выловить всех муравьев одного сословия, то через какое-то время оно вновь появляется и достигает той же заданной пропорции.
Евреи и стали в России подобием “сословия”, так что когда кто-то мечтает “окоротить” их, речь идет вовсе не о национальном противоречии. Сами же евреи любят говорить о себе, как о “дрожжах”. Пусть так, дрожжи нужны. Но ведь нельзя же допускать, чтобы тесто перекисло. Так что антисемитизм – тупиковый путь. Стремиться надо к “экологическому равновесию”.
Интернет магазин спорт товаров Nomer7.ru предлагает купить вибромассажёр 6
[Закрыть] недорого в Москве.
