Текст книги "Газета Завтра 801 (65 2009)"

Автор книги: "Завтра" Газета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Кризис – это и СУД БОЖИЙ, и ОЧИЩЕНИЕ. Очищение всех видов политики от нароста лжи и самообмана.

Сергей Батчиков, Александр Нагорный СЛОВА И ДЕЛА-4 Окончание. Начало – в NN 8-9, 11

СТРАНА ДЛЯ ВСЕХ – ИЛИ ДЛЯ ИЗБРАННЫХ?

Судя по совокупности заявлений представителей правительства в последние месяцы, объектами поддержки во время кризиса станут финансовая система и ключевые сферы бизнеса. Считается, что уже они сами, на рыночных основаниях, позаботятся о системах жизнеобеспечения и социальной сфере. Это представление глубоко ошибочно. Никогда и нигде в моменты серьезных кризисов частный бизнес не брал на себя заботу о социальной сфере, ибо эта забота по определению не может быть прибыльной.

Социальная сфера – здравоохранение, образование и просвещение, фундаментальная наука, жилищно-коммунальное хозяйство – это в основном область заботы государства, а не частного предпринимательства. Подчинение ее рыночным механизмам многократно увеличивает затраты и населения, и государства. Это все равно, что во время войны заменить армию частными охранными фирмами или перевести пожарную охрану и милицию на самоокупаемость, а потом с удивлением следить за ростом числа пожаров и количества преступлений.

Те суждения, которые сейчас высказываются относительно социальной сферы, не имеют отношения к кризису как чрезвычайному периоду. Так, 20 ноября 2008 г. В.В.Путин заявил: "Необходимо ускорить модернизацию в отраслях, ориентированных на человека. Сегодняшние инвестиции в образование, здравоохранение, социальную сферу – завтра станут нашим конкурентным преимуществом".

Строго говоря, сегодняшние инвестиции в образование никак не могут "завтра стать нашим конкурентным преимуществом". Они настолько малы и бессистемны (а точнее, даже контрпродуктивны), что не могут даже приостановить деградацию системы. Но здесь для нас важнее отношение этого тезиса к кризису. Как можно в момент кризиса, при острой нехватке средств и тяжелом стрессе, который переживают и люди, и организации, "ускорить модернизацию"? Главной задачей во время кризиса является сохранение систем в их целостности и подготовка к модернизации на этапе выхода из кризиса. Сама же модернизация всегда требует массированных инвестиций. Она должна была вестись в 2003-2008 гг., но не велась.

Сохранение систем при дефиците ресурсов – особая задача, структурно иная, нежели развитие в стабильный период или программа модернизации. Судя по открытым источникам, правительство в таком ключе даже не обсуждало антикризисной программы.

Удивляет, что поддержка социальной сферы во время кризиса рассматривается правительством в отрыве от хозяйства, исключительно как "забота о населении", почти как моральная проблема. В действительности финансы, производство и жизнеобеспечение неразрывно связаны между собой, и это особенно наглядно проявляется в момент кризиса. Именно сегодня видно, какие угрозы населению (которое является, среди прочего, и ресурсом экономики) создают планы правительства по дальнейшей коммерциализации социальной сферы, "как в Америке".

Правительственные экономисты и социологи не уделяют внимания тому факту, что спусковым крючком кризиса в США стали отношения в сфере ЖКХ, а одним из важнейших результатов стал кризис страховой частной медицины. А ведь именно эта модель здравоохранения считается наиболее желанной в российском правительстве. Но страховой медицинский полис есть финансовый документ, ценная бумага того, кто страхует здоровье. Обвал фондовых рынков США и банкротства больших банков и корпораций привели к обесцениванию страховых полисов – настоящему социальному бедствию.

Систему продажи медицинских услуг, заменившую в США систему здравоохранения, сами же американцы считают не только безнадежно неэффективной, но и жестокой. Огромное число людей не получает медицинского обслуживания. Доступ к медицинским услугам определяется размером кошелька, а не потребностями. Около 50 миллионов американцев не имеют никакой медицинской страховки, а медицинские страховки десятков миллионов других не покрывают их нужды. В тех случаях, когда медицинское обслуживание привязано к работе, банкротство работодателя оборачивается отсутствием страховки, что порождает беспокойство и неуверенность. Более 40 миллионов американцев сегодня лечатся от депрессии. Большинство американцев мечтает о национальной системе здравоохранения, о преимуществах которой наглядно свидетельствует тот факт, что средняя продолжительность жизни в богатой Америке ниже, чем в бедной Кубе с ее высокоэффективной национальной системой здравоохранения.

Зачем же наши власти с таким маниакальным упорством стремятся заменить кризисоустойчивую государственную систему здравоохранения на пресловутую "страховую медицину"? Пусть горстка богачей построит себе роскошные больницы и хосписы хоть в Куршевеле, хоть на мысе Антиб. Но не ломайте ту систему, которая за сто лет сложилась в России и доказала свою эффективность, которая лечит 99% жителей страны. Улучшить ее будет и дешевле, и гуманнее, чем имитировать американский бизнес на болезнях.

Социальная сфера, включая ЖКХ и здравоохранение, обеспечивает воспроизводство жизни всего населения России. Это системы национальные, солидарного типа. Эта их сторона должна укрепляться во время кризиса, это общее правило, сформулированное еще во времена Средневековья. Во время современных кризисов, например, в годы Великой Депрессии в США, власть переходит на язык солидарного общества, обращается ко всем поверх социальных барьеров.

Сегодня в России мы наблюдаем совершенно противоположный подход. В настоящий момент дискурс государственной власти направлен почти исключительно на поиск консенсуса с богатой и благополучной частью общества, составляющей меньшинство населения. В некоторых заявлениях даже подчеркивается классовый, а не национальный характер государственных антикризисных программ социальной защиты. Реально в России сложилась система коммуникаций, в которой обмен сообщениями в режиме диалога происходит только между властью и крупным бизнесом. Ряд больших социокультурных общностей полностью исключен из пространства диалога.

К числу программных относится заявление первого заместителя главы администрации президента РФ В.Ю.Суркова на заседании секции Форума "Стратегия 2020" 28 ноября 2008 г. Суть его заявления была в том, что основной задачей государства в период спада должно стать сохранение среднего класса. Сурков сказал: "Если 1980-е были временем интеллигенции, 1990-е десятилетием олигархов, то нулевые можно считать эпохой среднего класса, достаточно обширного среднего класса. И не просто появление и становление, но и выход на историческую сцену". По его словам, появление и становление в России массового среднего класса, который фактически обрел социальную гегемонию и политическую власть, стало главным достижением первых лет ХХI века.

Сурков подчеркнул: "Защита среднего класса от идущей с Запада волны "оскудения" и растерянности. Замедление экономики требует от государства решительных шагов навстречу середняку. Помочь среднему классу пережить следующий год без серьезного ущерба. Поддержать уровень занятости и потребления… Потому что российское государство – это его государство. И российская демократия – его. И будущее у них общее. Нужно позаботиться о них. Россия – их страна. Медведев и Путин – их лидеры. И они их в обиду не дадут".

Сурков придает среднему классу статус системообразующей сущности современной России: "Российское государство – это его государство. И российская демократия – его". Это заявление вызывает недоумение. Небольшая общность, которая воспринимается как социальный фантом и не является носителем большой идеи и связного проекта, не обладает консолидирующим и творческим потенциалом, представляется чуть ли не хозяином страны и государства.

Зачем это делается во время кризиса? Во время кризисов власть при любом политическом режиме обращается к общенациональным интересам. Население представляется семьей, которая должна пережить общую беду, сплотиться на время поверх социальных (классовых, сословных) барьеров. В это время утверждается, что страна – всех, что власть снова – отец всех граждан.

Выступление Суркова сопровождалось целой серией подкрепляющих деклараций деятелей "Единой России". Это говорит о том, что оно выражает представления той части политической элиты, на которую опирается власть. С точки зрения социологии кризиса, эти представления фундаментально ошибочны.

Кризис, а тем более послекризисное развитие, требуют от государства выработки и заключения нового общественного договора. Субъектом диалога с обществом в нынешней политической системе реально может быть только верховная власть, ни Госдума, ни партии достаточным авторитетом и доверием не располагают. Пойти на такой диалог и заключение общественного договора – исторический выбор, для ответа на который от власти требуется рефлексия, открытость и ответственное целеполагание. Возможны ли они?

СЧЁТ ПАМЯТИ

25 февраля с.г. состоялось общее собрание участников Регионального благотворительного общественного фонда содействия увековечению памяти погибших граждан в сентябре-октябре 1993года. На собрании были подведены итоги деятельности фонда за 2008 год и утверждены Программа его работы на 2009-2011 годы, а также смета доходов и расходов на 2009 год.

В отчетном докладе отмечалось, что в прошлом году исполнилось 15 лет со дня расстрела ельцинистами Дома Советов и его защитников, и работа фонда во многом велась с учетом этой даты. В помещении ДК "Строитель" г. Москвы прошла встреча защитников Верховного Совета Р.Ф. и участников прорыва блокады Дома Советов. Ко встрече были подготовлены десятки DVD-дисков с записью хроники тех трагических событий. Эти диски распространялись при массовых акциях, демонстрировались на встрече. Была проведена фотовыставка о тех же событиях. На основе личных воспоминаний защитников Верховного Совета РФ и доклада Комиссии Госдумы РФ по дополнительному изучению и анализу событий, в Москве на рубеже сентября – октября 1993 года был подготовлен и опубликован в газете "Патриот" цикл статей под названием "Тайна беззакония".

В прошлом году велась активная работа по сбору денежных средств на изготовление и установку Мемориального памятника погибшим защитникам Верховного Совета РФ. О поступлении пожертвований регулярно сообщалось в газете "Завтра" под рубрикой "Счет памяти". В целом в 2008 году на счет фонда поступило почти 600 тысяч рублей.

Но Правление фонда занимается не только сбором денежных средств. Попутно продолжается работа по установлению имен погибших, розыск непосредственных участников тех событий, ведется пропагандистская работа по доведению до сознания соотечественников правды о тех трагических днях.

На собрании единогласно принято Открытое обращение к Правительству г. Москвы следующего содержания: "26 декабря 2006 года Московская городская Дума своим постановлением N 420 "О внесении изменений в постановление Московской городской Думы от 27 июня 2001 года N 97 "О перечне предложений о возведении произведений монументально-декоративного искусства городского значения" согласилась с предложением фонда памяти защитников Верховного Совета Российской Федерации о возведении Мемориала событиям на Красной Пресне (защитникам Верховного Совета Российской Федерации, погибшим 3-4 октября 1993 года). Финансирование проектных и производственно– строительных работ по сооружению памятника и благоустройству прилегающей территории возложено на фонд и определена сумма в размере 20 млн. рублей.

В связи с этим фонд прошел государственную регистрацию под новым наименованием "Региональный благотворительный общественный фонд содействия увековечению памяти погибших граждан в сентябре-октябре 1993 года" и открыл счет в банке.

В настоящее время на лицевой счет фонда поступают денежные средства не только от граждан России, но и из Украины, Латвии, Эстонии, а также от общественных и иных организаций. Одновременно, в Правление фонда поступают предложения о необходимости установки на месте расположения Мемориального памятника, определенного постановлением Мосгордумы, закладного камня.

Поддерживая данное предложение, фонд обращается к Правительству Москвы с просьбой разрешить установку закладного камня на улице Рочдельской, вблизи Горбатого моста и памятника участникам баррикадных боев на Красной Пресне, за счет средств фонда.

Выражаем надежду на удовлетворение нашей просьбы".

Соответственно расходы на это мероприятие заложены в утвержденной Общим собранием смете доходов и расходов на 2009 год.

В заключение информации об итогах общего собрания по традиции уведомляем общественность о поступлении на банковский счет фонда денежных средств для изготовления и установки памятника погибшим защитникам Верховного Совета. За ноябрь-декабрь прошлого и январь-февраль текущего года внесли свои пожертвования -

из г. Москвы: Коньков Е.Г., Леонтьева А.И. – по 100 рублей, Востоков В.З., Конов Е.С., Кузьмин С.Г., Петухова В.А., Пономарева Н.В. – по 200, Андреев А.В., Гуськова А.Б., Зорина М.А., Медведева И.Л., Сахаров А.П., Труханова А.И., Шорников В.Н. – по 500, Аникин С.В., Ворошкевич А.К., Зарипов М.А., Коробова Т.В., Курилин В.Н., Курочкин Б.Б., Л. Смирнова, Федоров А.Ю., Фомин В.Г. – по 1000, Щеглов П.А. – 1500, Ларина Т.Д. – 2000, Гречихина С.И. – 3000, Горохов И.В., Мельникова Т.В.– по 5000, Дементьев Н.П. – 6000 рублей;

из Санкт-Петербурга: Баженова Г.М., Боброва Л.И., Климова Н.Т., Куняева – по 1000 рублей;

из других субъектов Российской Федерации – Артемьева Р.Т. (Псковская область), Чирков А.П. (Ивановская область)– по 1000, Прокудин Л.Н.– 800 (Калининградская область), Финоченко Е.А. – 100, Никифорова Т.М., Юрьева Г.Ф. – по 500, Бусел А.И., Меллер А.Л. – по 1000, Першин Ю.И. – 3000, группа жителей г. Коломны – 21100 (Московская область), а также депутаты и работники аппарата фракции КПРФ Московской областной Думы – 28000 рублей;

из других городов и местностей России: Серебряков А.П – 100 (Красноуфимский район), Лукьяновский А.А. – 150 (Набережные Челны), Лысков В.А. – 200 (Ханты-Мансийск), Бутько В.А. (Тула), Гаврилов-Аркин (Мариинский Посад), Чернов Ю.В. (Краснообск) – по 300, Жимулев Ф.И. (Новосибирск), Есиков П.А. (Нижний Новгород), Красовский Д.Л. (Саратов), Носов А.А. (Калуга)– по 500, Золотухин Д.П. – 700 (Курганинский район), Анучин Г.Г. (Рыбинск), Краевой А.В. (Губкинский), Краснов П.Н. (Оренбург), Михайлов С.Н. (Петрозаводск) – по 1000, Михайлов В.И. (Великие Луки), Фролов Н.Н. (Милославский район) – по 2000 рублей. Также поступили пожертвования с Украины – 214, и из Латвии – 2400 рублей.

Проводился сбор пожертвований как во время проведения общего собрания участников фонда, так и на митинге в Москве, посвященном 91-й годовщине Советской Армии и Военно-Морского флота. В результате было собрано 5920 рублей.

Выражая благодарность всем товарищам, внесшим посильный вклад в благородное дело, надеемся, что еще многие патриоты нашей Родины посодействуют фонду в реализации намеченной цели.

Деньги на памятник можно перечислять по следующим банковским реквизитам:

Наименование получателя: "РБОФ содействия увековечению памяти погибших граждан в сентябре-октябре 1993 года"

Донское ОСБ 7813 г.Москва.

ИНН 7713386381,

КПП 771301001

ОКАТО 45277568000

Р/с получателя

40703810338110101321,

БИК банка 044525225.

Банк получатель:

Сбербанк России ОАО г. Москва

К/с 30101810400000000225.

Назначение платежа: добровольное пожертвование на памятник.

Почтовые переводы следует направлять по адресу: 119607, Москва, улица Лобачевского, дом 98, квартира 104, Смирнову Михаилу Ивановичу. Справки по телефону 8-985-780-91-99.

E-mail: octl993(a),l ist.ru.

сайт: http://oct1993.narod.ru/

Михаил Смирнов, Председатель Правления фонда

Валентин Распутин …И ВСЯ СИБИРЬ К 15-летию Общественного фонда «Возрождение Тобольска»

История вспоминает: Тобольск, отмечавший в 1887 году свое 300-летие, потерявший за полвека до того сибирскую столичность и отодвинутый от магистральных дорог, не был забыт благодарным сибирским обществом. На праздничное поклонение к нему, отцу сибирских городов и весей, съехались именитые люди со всей Сибири. Тогда и был выстроен ими в подарок губернский музей с первосортными экспонатами и полотнами великих мастеров.

После революции у Тобольска отняли и местное губернаторство, переведя его в Тюмень, музей изящных искусств закрывается, а экспонаты его переводятся в областной центр. Закрываются храмы, кремль, лишенный колокольного звона, потерял и знатность свою, и красоту. Тобольск на многие десятилетия захирел и стал забывать имена своих просветителей и радетелей.

И вот чудо – казалось, уже и в землю со всеми своими заслугами и славой ушедший Тобольск, вдруг расправился, вспомнил о своем великом прошлом и еще в 80-е годы минувшего столетия проснувшейся памятью взялся восстанавливать храмы, памятники, кремль. В начале 90-х наконец-то был поставлен памятник Семену Ремезову, одному из самых именитых и многоталанных граждан прошлого. В кремль вернулась со своим именем Тобольская епархия. Тобольск воспрял, именитые его граждане прошлого снова зазвучали по всей Сибири и по всей России. Стали выходить забытые труды великих тоболяков: Д.И.Менделеева, П.П.Ершова, П.А.Словцова и легендарного и многоталанного С.У.Ремезова, автора "Сибирской летописи" и работы воистину необъятной – "Чертежной книги Сибири".

Но это уже благодаря энтузиазму нашего современника, человека неуемной энергии Аркадия Елфимова, возглавившего Общественный фонд "Возрождение Тобольска" и, на удивление, без всякой государственной поддержки, творящего чудеса "возрождения".

Одно из последних и самых серьезных деяний Фонда – выпуск специальных номеров журнала "Тобольск и вся Сибирь", посвященных крупным и значимым сибирским городам. Духовно и культурно Сибирь сейчас разрознена не меньше, чем полтора столетия назад, когда еще не было ни железной дороги, ни университетов, ни академических городков. Вся ее энергия уходит на выживание и самодостаточность. Вот и напоминает Тобольск своим бывшим наследникам о их братстве и благодатных деяниях в прошлом. Уже вышли номера, посвященные Тюмени, Омску, Томску, Красноярску, Иркутску, северным городам, теперь очередь тех, что остаются за Байкалом. Это не что иное, как объединение расшатанной Сибири в один родственный и духовный узел. Как сибирское купечество в 1887 году пришло на помощь отставленному от прежней могущественной службы и теряющему свое звучание Тобольску, так теперь воспрявший духом Тобольск взялся собирать сибирские земли в одно историческое отечество.

Андрей Фефелов ДРАМА СТАРОГО ТОБОЛЬСКА

Существуют территории, ценность которых не в том, что они находятся близ источников какого-то очень дорогого сырья, и не в том, что цена за сотку здесь стремится достичь луны. Речь идет о местах, овеянных духом истории и культуры того или иного народа. Через такие территории дышит судьба нации. Эти зоны, политые потом и кровью предков, – национальные святыни, подчас включающие в себя святыни и религиозные.

Стоит ли писать, что утрата этих святынь – невосполнимая потеря для будущих поколений. Вот сербам, потерявшим драгоценное для них Косово, ничего доказывать уже не надо. Сербы просто плачут! Потому что Косово, которое от них отторгли, оказалось частью народной души. Когда случилось страшное, было уже поздно.

А вот у нас пока другая ситуация. Мы сами втаптываем в грязь свои сокровища… С потрясающей легкостью предаем скопленные веками духовно-плодородные слои родной земли, развеиваем по ветру "прану истории". Ведь то, что происходит со старым Тобольском, нельзя интерпретировать иначе, как предательство самих себя.

Ныне районный центр Тюменской области, город Тобольск, в течение двух столетий со дня своего основания являлся некоронованной столицей русской Сибири. Все движения русского мира в сибирском и дальневосточном направлении шли через Тобольск. Культурный слой здесь огромен, ибо начиная со времен Ермака Тимофеевича русская история не обходила стороной эти места.

И даже когда Тобольск оказался вдали от основных транспортных артерий Сибири, он не превратился в захолустье. Через него по-прежнему дышала наша история, и не случайно последний русский император со своим семейством последнюю зиму своей жизни провел не в Тюмени, не в Омске, а именно здесь. Через Тобольск по-прежнему сквозит сам дух русской истории.

Для России он – и ворота, и пропуск в Сибирь. Это паспорт, удостоверяющий, что Сибирь – "тоже русская земля"… Чего не хотят понимать люди из корпораций, которые, видимо, рассматривают территорию за Уралом как колонию. Сибирь для них – не более чем дойная корова, от которой можно получить миллионы баррелей нефтяного молока. Что ж, эти господа во всем ведут себя, как иностранцы… Хотя честно говоря, сейчас мало кого прошибешь разговорами о сакральных землях, заповедных зонах. Простым людям не до того – как бы выжить, да не впасть в нищету. А местным властям с головой хватает своих дел и делишек. Кризис на дворе!

Но на самом-то верху, хотя бы каким-то краем сознания, должны же мыслить стратегически! Реагировать не только на злобу дня, но и думать о будущем. Сегодня исторический, культурный и ландшафтный феномен, имя которому исторический Тобольск, – находится под угрозой уничтожения. И эта публикация – вовсе не ответ на какие-то вопросы, а призыв откликнуться на драму старого Тобольска.

Даже в наши дни небольшой уездный Тобольск, несмотря на страшную разруху, царящую в подгорной его части, удержал очарование, свойственное настоящему старому русскому городу. Жив если не сам городской уклад, то явственное воспоминание о нем. А ведь ничего подобного не сыщешь уже ни в Тюмени, ни тем более в рассыпанных по Северу нефтегазовых центрах, что возникли вчера на месте оленьих стойбищ, а теперь сияют в ночи, точно новехонькие АЗС.

Попав в Тобольск, сразу понимаешь: здесь – Россия, чего уж не скажешь, например, о нынешней Москве, имя которой сторукий, стоглазый Вавилон…

Тобольск – уникальная ландшафтно-градостроительная система, ибо существует он на двух уровнях, перепад между которыми фантастически резок. Словно Верхний город ринулся с обрыва вниз и, ударившись оземь, разошелся узорчатой скатертью Нижнего посада.

Будто пенный гребень какой-то колоссальной волны, сверкает белыми постройками вершина Троицкого мыса. Там, на горе: кремль и массив Софийского собора с летящей в синь колокольней. Как сказано в одном из путеводителей по Тобольску: "Город-сказка сильно меняет свой облик в зависимости от освещения".

Это совершеннейшая правда – как правда и то, что, независимо от характера освещения, от времени суток, времен года и погодных условий, вид с горы на старый Тобольск всегда завораживающе, прямо скажем – магически красив.

Рассеченный узкими прямыми улицами, опутанный сетью извилистых речек, простреленный вертикалями каменных колоколен и главками старейших в зауральских российских пространствах храмов, Нижний посад лежит перед вашими очами, как на ладони. Он сам – большая ладонь в пересечениях линий судьбы.

Иногда – подпоясанный парадной золотой лентой Иртыша, подсвеченный медными закатными лучами, – он похож на волшебный город из сказочной табакерки. А порой, сквозь мнимости зимнего ночного бурана, кажется, что здесь и не город вовсе, а чья-то колоссальная, до самого горизонта, черная монограмма, сквозящая через густоту яростных метельных потоков. Этот Нижний посад с горней высоты представляется уже готовым и радостным заповедником, состоявшимся музеем под открытым небом – чем-то вроде любимого всеми Суздаля… Но только спуститесь с горы – и улыбка пропадает. Да, это Суздаль, но только после двухнедельной бомбардировки. Часть зданий осыпалась, часть сгорела, а иные дома представляют собой неряшливо зашитые кое-где фанерой и строительным пластиком хибары.

Шесть лет назад в очерке "Тобольск священный" ("Завтра", 2003, N27) мною в общих чертах была отражена вторая фаза гибели старого Тобольска.

Первая же началась еще в далекие 70-е и 80-е годы прошлого века. Строительство близ Тобольска суперсовременного тогда нефтехимического комбината создало в нагорной части соцветие микрорайонов. Так возник новый Тобольск: типовой, благоустроенный, аккуратный. Он-то и "выпил", как чашу, Нижний посад, вобрал в себя стремящееся к удобствам население. Этот процесс превратил старинную часть в неблагополучную окраину, социальную резервацию, зону временного жилья для разнорабочих и переселенцев.

И неудивительно, что тобольские речки перестали чистить, а разбитую строительными самосвалами дренажную систему восстанавливать было уже некому.

Иные деревянные памятники местные власти предпочли раскатать и приберечь – складировать до каких-то несбыточных лучших времен. Увы, сами склады с раритетами прогнили и обвалились. Дело кончилось безвозвратной гибелью уникальных сооружений: например, домов Ершова и Фонвизина…

А в 90-е годы ХХ века, как вы помните, всё дурное в нашем государственном устройстве и национальном характере расцвело самым пышным, ярым, ядрёным цветом. Власти были заняты грабежом, а народ… Что уж говорить?

Мор прошел по всем небольшим русским городам. Тобольск в этом отношении, увы, не стал исключением. Нищета и водка делали свое дело: деревянные купеческие домики конца XIX века стали вспыхивать, как свечки, а дворцового типа каменные здания – подтачиваться многочисленными охотниками за старым крепким кирпичом. На некоторых улицах выгорали целые участки. В результате Нижний посад покрылся пустырями и пожарищами. Некогда милые улицы, радующие глаз двухэтажными домами с наличниками и резными подзорами, теперь превратились в черные тракты, усыпанные головешками. Подгорная часть Тобольска стала территорией криминала, зоной запустения и забвения.

Третья фаза разрушения исторического Тобольска началась относительно недавно и связана, как это ни парадоксально, со строительством прекрасных домов и благоустройством близлежащих к ним территорий. Весьма символично в контексте нашей новейшей истории!

Эту фазу можно обозначить литературным заголовком "Шальные деньги". Под самой горой, на месте покосившейся деревянной застройки, на территориях, относящихся к разрушенной церкви, невиданными темпами стали возводиться бетонные таун-хаусы из плотно прилегающих друг к другу типовых трехэтажных строений, слегка стилизованных под голландскую архитектуру.

Так возник в старом Тобольске целый квартал элитного жилья. Речку Слесарку не только почистили, но и загнали в бетонный лоток. Извека растущие по её краям раскидистые ивы были спилены, а вокруг всё было "облагорожено" английским газоном… Что ж, специалисты "Омскводпроекта" создали весьма качественный и надежный проект, пригодный для любого поселка "новорусского" типа. Но при чем здесь старый Тобольск, который из-за семи его живописных речек именовали не иначе как Сибирской Венецией?

Итак, превратив в арык одну из старинных речек, вломившись с элитным кварталом в заповедные исторические зоны, городские власти представили свою декларацию о намерениях. Очень легко представить, что земля под "развалюхами" будет вскоре выкуплена, а вся территория подгорной части будет застроена такими вот, с позволения сказать, даун-хаусами…

И тогда Нижний посад превратится в одну сплошную сибирскую Рублевку, а мечту о возвращении России старого Тобольска придется оставить лет на триста. По сравнению с "цивилизаторством" местных властей, исключающим саму возможность воссоздания исторического облика города, экспериментальный проект молодых архитекторов в рамках так называемого АрхДесанта выглядит чуть ли не охранительно-консервативной утопией.

Между тем, они были намерены, со свойственным всякой юности задором, "все жилые постройки снести, а все памятники архитектуры восстановить"; потом "на месте старого города разбить Национальный пейзажный парк с сохранением сетки улиц в виде аллей и парковых дорожек". При этом предлагалось "новое строительство на территории заповедника строжайше запретить".

Кому-то всё это может не понравиться, но заметьте: архитекторы из Москвы и Питера предложили целостную концепцию развития старого Тобольска. К сожалению, у властей – городских, областных, федеральных – какой-либо концепции на сей счет не было и нет.

Город, именуемый в путеводителях "жемчужиной", "городом-сказкой", сегодня не имеет даже собственной инспекции по охране памятников. Тюменские дяди и тети наблюдают за происходящим в Тобольске из своего "прекрасного далека".

А между тем, здесь необходимо создание комплексных архитектурно-ландшафтных ансамблей. И как воздух необходим Генеральный план реконструкции подгорной части Тобольска. Долгосрочный, с запасом, то есть на годы вперед, план экспертной группы историков, архитекторов, археологов, музейщиков, специалистов в области градостроительства и туризма. Иначе всё окажется снесено, забетонировано и застроено так, что в истории старого Тобольска можно будет поставить одну жирную точку.

Ах, если бы хоть бы один квартал или одна улица в подгорной части дождались своего восстановления! И это, на самом-то деле, вполне реально, потому что губернский строительный комитет сохранил все проекты зданий и сооружений… К тому же, в распоряжении музейщиков имеются типовые проекты жилых и казенных зданий XIX века. Для восстановления подгорной части специалисты предлагают также использовать в качестве образцов памятники деревянного зодчества Тюмени, Омска, Томска, Иркутска.

Эх, хотя бы одну улицу! Без этих первоначальных мер любые разговоры о развитии туризма в Тобольске – смехотворны. Мало того, пока отсутствует первичная инфраструктура: кафе, парковки, гостиницы, – весьма проблематично и развитие туризма в Тобольске.

Эту проблему чиновники пытаются решать на уровне создания якобы очень симпатичных и привлекательных брендов. Последнее такого рода изобретение: "Тобольск – город, не убивший царя…"

Это очень мрачно, господа чиновники! Бедный Екатеринбург. Каков же у него тогда "бренд"?

Тобольский государственный историко-архитектурный музей-заповедник располагает более чем 300 тысячами (!) музейных предметов. Большинство из них пылится, если только не сыреет, в запасниках. А в бывшем Губернаторском доме, где с конца лета по начало весны 1917 года проживала под арестом семья Романовых, располагается городская администрация, а заодно и крохотная музейная экспозиция: две комнаты, оклеенные синими обоями, где мутноватые фотографии царской семьи и два подлинных стула, на которых, возможно, сидели представители августейшей фамилии.