Текст книги "Газета Завтра 861 (20 2010)"
Автор книги: "Завтра" Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
11
http://top.mail.ru/jump?from=74573
[Закрыть]
Анна Серафимова ЖИЛИ-БЫЛИ
Максу нравится западный образ жизни, прогрессивный уклад – общество потребления! Лучшее из возможных общественных устройств. Когда главное для всего сущего – человека, собаки, кошки (для животных созданы целые отрасли потребления) – потреблять, и главный в обществе – потребитель. Это тебе не совок с его идиотическим «от каждого по способностям, каждому – по труду»! Пошли вы куда подальше со своим трудом. То ли дело такая установка: потребляй, не дай себе засохнуть. Вау! Нет, Макс не даст себе засохнуть! Именно общество потребления по нраву Максу! Где человек обязан только потреблять. И Макс желает быть только потребителем, а не гражданином с химерой гражданского долга, ответственности и обязанностей по защите рубежей, чести и достоинства…
Рыба ищет, где глубже, а потребитель – где сытнее и комфортнее. И если завтра потребитель узнает, что есть классный парень по фамилии Шикльгрубер, который настроил у себя автобанов, желает к тебе с ветерком истории прикатить, пиво ста сортов в каждом баре обещает продавать, намереваясь приобщить тебя к комфорту и изобилию, то с какой стати Макс будет сопротивляться настойчивому стремлению этого благодетеля, и сопротивляться, отстаивая «родные» разбитые дороги и унылое жигулевское?
Нелогично и идиотично. А уж своей жизнью рисковать… Увольте. Она дается один раз, а потребить надо и можно столько, что увольте Макса от риска преждевременного ухода. Не доедено, не допито покуда!
Надо сказать, что Россия в целом и русские в частности уже сколько раз упустили свой шанс на райские кущи! Завоюй нас французы – мы бы обливались французскими духами, опивались красным вином, объедались круассанами. Так нет! Скажи-ка, дядя, вот какого черта Кутузов…
Немцы шли с самыми добрыми намерениями. И не помешай их цивилизационному броску на немытую Россию совки, нас укормили бы сосисками и опоили пивом. Чего же лучше желать? И с поляков не то, чтобы густо, но тоже можно было сладенького взять: полонезы, прекрасные панночки. А у нас и бабы-то… «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». А Максу хочется утонченности. Имеет право!
Исторический выбор, однако, был не в пользу просвещенности и вино-сосисочного изобилия. Однако, лучше поздно, чем ни шиша. И вот оно!
Макс готов потреблять. «Давайте сюда товары потребления и услуги, я готов!» Два автомобиля на одного человека. Одна – спортивная для гонок по улицам города, другая так, поехать на дачу, например, джип. О,кей. Макс берет обе. Подкатывай, ставь в гараж. Обновлять свой автопарк раз в 5 лет? Нет возражений. Да хоть каждый год! Макс согласен! Дальше что по списку потребителя? Апартаменты в городе и загородом? Чего лучше? Беру и те, и другие! Чтобы все было оборудовано бытовой техникой и всякими плазменными телевизорами? Нет возражений! Заказ на все, что можете предложить потребителю! Потребитель дает вам свое согласие!
Отдых 2 раза в год: зимний на горных курортах, летний на теплых морях с целительными водами? Ит из вери гуд! Бронирую оба тура! Нужны лыжи и прочие атрибуты экстремальных развлечений, соответствующая экипировка, а для летнего отдыха на море акваланги? Покупаю!
Предоставляются лучшие клиники, если вдруг занемог или просто захотел профилактику организму устроить? Давайте. Уговаривать долго не придется: мое тело в вашем распоряжении!
Обеды в ресторанах, ужины в клубах? Да, пожалуй. Макс передает себя целиком и полностью в качестве потребителя в распоряжение общества потребления. Берите готовенького! Давайте подписывать договор о намерениях! А намерения – самые что ни на есть потребительские.
Что, нужно оплачивать потребление? Деньги зарабатывать? Ну, началось! Хорошо. Макс готов и попахать, чтобы полной мерой вкусить. Он учился на курсах официантов и барменов, получил рыночное образование в колледже, перепрофилированном из ПТУ, где ранее готовили токарей и фрезеровщиков. Отстой! Разве общество потребления предназначено для рабочего? Нет. А Макс и не рабочий. Так что с этим делом все в порядке. Получив навыки взбивания апельсинового сока и мартини, Макс готов смешивать эти и другие напитки и ингредиенты. Разливать по бокалам. Так сказать, трубить, чтобы все вышеперечисленное – в его распоряжение! Предоставьте ему место по его способностям делать «кровавую Мэри» и обеспечьте минимум 10 тысяч долларов ежемесячно чистыми, чтобы он вёл достойный члена общества потребления образ жизни! Макс дает свое согласие! Он согласен работать под его профессиональными слоганами к посетителям: «Не дай себе просохнуть!» Он не возражает против работы в звучном и популярном заведении «О-суши бар». Он готов поддержать демократию в деле спаивания населения ради поддержания достойного образа жизни!
Что, не так много мест с таким уровнем доходов для специалистов его квалификации? А почему? Эта серая масса совков и их наследников не желает обеспечить потребителя достойным его уровнем? Вот сами не живут, и людям не дают! Завистники! Сидят по домам и в лучшем случае пиво дуют, вместо того, чтобы идти в респектабельные бары и культурно потреблять дорогие коктейли «от Макса». Эту массу идиотов надо еще воспитывать в духе потребителей. Они еще не достойны того общества, которое подарила им демократия! Вечно отсталая Россия! Почему люди авангардного склада, как Макс, опережающий в развитии своих сограждан, должен ждать, когда плетущиеся в хвосте цивилизации массы дорастут до его уровня? Он уже сейчас готов! Если Европа еще не вполне пришла в Россию, так пустите же Макса в Европу!
11
http://top.mail.ru/jump?from=74573
[Закрыть]
Анастасия Белокурова ЖЕНСКИЙ ВЗГЛЯД
«Одна война» (Россия, 2009, режиссёр – Вера Глаголева, в ролях – Александр Балуев, Наталья Кудряшова, Юлия Мельникова, Анна Нахапетова, Ксения Суркова, Наталья Суркова, Майкл Хмуров).
В 1998 году Вера Глаголева сыграла у Дмитрия Астрахана в сериале «Зал ожидания». Сыграла женщину-режиссёра. Тогда мало кто имел понятие, что в 1990 году состоялся режиссёрский дебют актрисы – фильм «Сломанный свет», который так и не вышел в прокат по причинам разногласий со студией. С тех пор в архиве Глаголевой появилось три фильма («Заказ», «Чёртово колесо» и «Одна война») и останавливаться на достигнутом она, похоже не собирается. В данное время в производство запущен её новый проект – «Отомщу и забуду». Мы же вернёмся к последнему на данный момент фильму актрисы «Одна война», получившей приз зрительских симпатий на фестивале «Московская премьера» и несколько призов на отечественных кинофестивалях рангом поменьше.
В Белом море есть безымянный остров. Местные жители зовут его Белый Шанхай. Именно туда, в мае 1945, отправляется майор НКВД Прохоров. На острове пять женщин и пять детей, за которыми присматривает капитан Ничепарук (Балуев). Женщины вялят рыбу и живут в палатках. Они – враги Родины, изменницы, родившие детей от немецких оккупантов. Прохоров должен в три дня освободить остров от поселенцев, где впоследствии будет располагаться советская военная база. А женщин и детей отправить в лагеря.
Этот фильм вышел незадолго до празднования 65-летия Дня Победы. Вера Глаголева предпочла показать зрителям женское лицо войны. Взгляд на трагедию народа глазами женщины, не желающей никого судить и выносить приговоры. Примечательно, что автор сценария и продюсер ленты – тоже представительницы «слабого пола». Вероятно, поэтому мы не видим в картине боевые действия, кровавые сполохи и дыхание орудийных залпов. Камерная драма повествует исключительно о людях, но не в окопах под огнём, а глубоко в тылу, где разворачиваются не меньшие трагедии.
Странным образом «Одна война» невольно пересекается с недавним фильмом Мартина Скорсезе «Остров проклятых». Так же как и герой Ди Каприо, страдающий воспоминаниями о бойне в концлагерях, плывёт в серый дождь на суровый остров майор Прохоров, в памяти которого таится та же боль, что и у скорсезевского судебного пристава. Но если территория Скорсезе – это пограничное состояние безумия, то в фильме Глаголевой перед нами предстаёт скупой реализм и – что удивительно для нынешнего кино – попытка следовать правде жизни. Без перегибов в ту или иную сторону. Пусть над происходящим ощутимо витает тень Сталина, его роль в грядущем судом над пленницами, решается только намёками. Чувство такта, с которым Глаголева решает этот довольно-таки скользкий для либерального сообщества вопрос, делает фильм глубже обычных шаблонов. Облагораживает его.
В стиле традиций советского кино прописаны характеры героев, отлично сыгранные актёрами в манере старой школы. Сравнение с фильмом Станислава Ростоцкого «А зори здесь тихие» неизбежно: слишком в схожем ключе представлены типажи героинь, среди которых есть и разбитная красавица, и наивная простушка, мечтающая о любви, и умудрённая годами женщина. У каждой из них своя история. Одна искренне полюбила немца, другая была изнасилована, третья пошла на преступный союз, чтобы спасти своих детей. А одна и вовсе попала на остров по доносу, будучи невиновной.
Не так прост и образ майора НКВД, вопреки современным трактовкам того времени не представленный зверем без души и сердца. И человеческое сочувствие, которое начинает испытывать майор к своим пленницам, губительно для него самого. Оставим на совести сценаристки Марины Сасиной невероятный финал этой истории, якобы основанной на реальных событиях. После просмотра один за другим фильмов Хотиненко, Соловьёва и Сукачёва, Веру Глаголеву хочется ругать меньше всего. Хотя бы за отличную операторскую работу Руслана Герасименкова.
И всё же возникает вопрос. Этой весной ко Дню Победы было выпущено два фильма – «Поп» и «Одна война» – пытающихся в какой-то степени оправдать коллаборационизм. Что это – новая тенденция или простое совпадение – не ясно. Но в отличие от фильма Хотиненко, изобилующего художественной «клюквой», в картине Глаголевой, к счастью, мы видим только личный взгляд на проблему. Без мужской политики и дешёвых прокламаций. Женское милосердие становится главным лейтмотивом событий. «Они наши, к ним никакая грязь не пристаёт!», – объясняет майору Прохорову капитан Ничепарук, лично заинтересованный в одной из пленниц. Эта фраза – главная в фильме, объясняющая позицию его авторов на все сто. В случае зрителя, здесь каждый решает сам за себя. Советское поколение, воспитанное на тех же «А зори здесь тихие» и рассказе Сомерсета Моэма «Непокорённая», вынесет свой вердикт. Но он, кажется, меньше всего волнует создателей.
Единственный «ляп», к которому можно придраться в художественных средствах выражения, – это то, что детишки, рождённые от немцев, все сплошь светловолосые, словно потомство пришельцев из романа Джона Уиндема «Кукушки Мидвича» и его последующих экранизаций под названием «Деревня проклятых». Но правильно выбранная интонация повествования и уверенная режиссура не ставят «Одну войну» на один поток с современным ширпотребом. Возможно, и потому, что авторы не делали своей целью собрать в прокате кругленькую сумму, не тратились на рекламу по телевидению, не бередили сознание нации уверениями о «великом кино». В условиях, когда за выходом фильма на экраны не маячат финансы, люди просто делают своё дело, выражают свою позицию, не претендуют на небесные лавры. И остаются, по большому счёту, незамеченными.
услуги личной охраны. 22
http://www.sb-delta.ru/
[Закрыть]
11
http://top.mail.ru/jump?from=74573
[Закрыть]
Фёдор Гиренок ЧЕЛОВЕК – ЭТО ИЛЛЮЗИЯ
Современная философия научилась различать мыслящее и разумное, сознание и интеллект. Это различие позволяет избежать примитивных трактовок сознания, а также биологизации антропологического дискурса, когда разговоры о нейронах сознания замещают понимание проблем сознания, а обсуждение проблемы гиппокампа подменяет обсуждение проблемы воображения. Как заметил однажды Выготский, физиология всегда будет пытаться съесть психологию. Я могу лишь добавить, что прожорливая аналитика пытается сегодня проглотить даже саму философию. Примером биологизации философского дискурса является эволюционная психология, а примером натурализации метафизики сознания является теория зеркальных нейронов Ризолатти, а также теория модулей Пинкера. В терминах этой теории нельзя отличить то, что противоречит самому себе, и то, что себе не противоречит, полагая, что противоречит себе человек, а не противоречит себе животное.
То, что себе противоречит, обладает сознанием, или, что одно и то же, способностью быть слабее себя или сильнее себя. То, что себе не противоречит, обладает разумом. У сознания есть два атрибута: воображение и изображение. У разума – один. Вычисление. Что такое разум? Разум – это вычислительная машина, используя которую можно все сосчитать и измерить. Сознание – это греза, воображение. Можно быть разумным, но немыслящим, и можно быть мыслящим, но неразумным. Человека обычно относили к существам разумным и ошибались, потому что он является мыслящим, но неразумным существом. И эта последняя теза открывает горизонт аутографического исследования в философии человека. То такое аутография? Это изображение человека, построенное так, что оно включает в свою онтологию феномен аутизма не как болезнь, не как исключение из нормы, а как первичный синтез жизни человека.
Рассмотрим два примера. В одном из них речь пойдет об обезьяне, которая действует почти как человек. Американские ученые, реализуя амбициозный проект по обучению обезьян языку, научили одну обезьяну рассматривать фотографии. Однажды перед ней положили стопку фотографий и попросили изображения людей отложить в одну сторону, а изображения обезьян – в другую сторону. Обезьяна легко справилась с этой задачей, показав наличие у нее интеллекта. Однако свою фотографию она почему-то положила к изображениям людей, а фотографии своих родителей – к обезьянам. Это действие, если оно действительно случилось, носит уже не интеллектуальный характер, а экзистенциальный. Рефлексия, т.е. сравнивание и соединение представлений, случается, как заметил еще Кант, даже у животных. Правда, у них она носит инстинктивный характер. Поскольку животные не удваивают мир, являясь элементом самого этого мира, постольку, я думаю, экзистенциальная версия рефлексии обезьяны, скорее всего, зародилось в воображении экспериментаторов и затем была приписана обезьяне.
Другой пример относится к человеку, который действует, как обезьяна, играя в шахматы с ЭВМ. Для игры в шахматы нужен ум, который не связан с сознанием, то есть для игры нужен интеллект. В процессе игры не машина приобретает сознание, чтобы состязаться с человеком, а человек его теряет, уподобляя себя машине. Тем самым проблемой становится вопрос о том, что есть человек и чем он отличается от машины? И не является ли он сам живой машиной? Само понятие человека становится сегодня зыбким и неопределенным.
Вопрос о том, что есть человек, представлен Кантом как самый главный вопрос философии. В «Логике» Канта установлена зависимость трех трансцендентальных вопросов, а именно: Что я могу знать? Что я должен делать? И на что я смею надеяться? – от одного простого, как выстрел, не трансцендентального вопроса: Что есть человек?
На эту зависимость опираются те, кто сомневается в универсальном характере философии, кто не верит в возможность мыслить мыслимое вне связи с тем, что мыслит человек. Конечно, стремление уподобить философию науке, попытка сделать ее чем-то вроде математики мысли сыграли свою роль в истории философии, породив ряд успешных проектов, таких, как феноменология. Но объективирующее мышление всякий раз натыкается на свой предел, на отсутствие у человека сущности, которая бы показывала себя, независимо от действия, обращенного человеком к самому себе. Преданное натуралистическому забвению бытие – это не то, что раскрывает сущность человека, напротив, это человеком раскрываемая сущность.
С осознания этого обстоятельства начался антропологический поворот в философии. Этот поворот заставил Фуко заявить о том, что философия находится в опасности, что она погружается в сон, навеянный антропологией . Чтобы спасти ее, Фуко решил мыслить по-новому. Для этого он предложил «разрушить до основания весь антропологический четырехугольник». Тем самым Фуко восстал против Канта. «В наши дни, – говорил Фуко, – мыслить можно лишь в пустом пространстве, где уже нет человека» . Тем же, кто не желает мыслить без мысли о том, что мыслит именно человек, Фуко противопоставил философический смех. В этом смехе растворилось понимание различия между человеком, животным и машиной. Ведь если мысль мыслится вне связи с тем, кто мыслит, то указанное различие теряет смысл.
На мой взгляд, безмолвному смеху Фуко следует противопоставить гебефренический смех тех, кто сам для себя устанавливает закон, кто не выходит к бытию за пределы самого себя, не пытаясь опереться на некую чистую онтологию.
Сама по себе такая попытка является источником всех ненастоящих принципов мышления. Тогда как настоящие принципы мышления не выходят за пределы человеческого воображения.
Вопреки Фуко, человек – это не тот, кто трудится, не тот, кто говорит. Человек – это тот, кто галлюцинирует, создавая из материи галлюцинаций реальность. Человек – это и есть неуловимая иллюзия, обладающая свойством самоактуализации.
P.S.
Данный текст является введением в новую книгу автора «Аутография языка и сознания», которая вышла в свет в рамках проекта «Современная русская философия».
Осуществляем поставку материалов под строительство домов 44
http://www.giprolesprom.ru/
[Закрыть] .
11
http://top.mail.ru/jump?from=74573
[Закрыть]
Сергей Угольников ВОЛОС ДОЛОГ...
Исторически сложилось так, что термин «актуальное искусство» в РФ во многом ассоциируется со вторжением на постсоветский рынок художественных актов Олега Кулика. И сколько бы ни пыталась культурная общественность постфактум донести до публики мысль, что его творчество – не образец оригинальности, «идея, овладевшая массами», стала практически материальной. Благодаря воздействию телевизионной среды электорат осознал надолго, что действо «человек кусает Кулика» – это и есть тот самый перформанс, всё, что должен знать о современном искусстве представитель среднего класса. Но такая централизация внимания вокруг единственного персонажа попутно провоцирует активность, умножающую сущности сверх необходимых, что производит неожиданный эффект.
К таким сюрпризам следует отнести аудиовизуальную инсталляцию Дмитрия Каварги «Волос Кулика», открытую в выставочном зале Гридчина на Ильинском шоссе. Согласно официальной версии, волос мэтра актуализма, упав в ходе дискуссии, не был утерян для неблагодарных потомков, но был сохранён в пробирке. Там он начал пробиваться к свету, заполоняя собой окружающее пространство и грозя вырваться наружу, поэтому результаты эксперимента были перенесены в галерею. Для наблюдения за торжеством контркультурной трактовки научности зрителям выдавались белые халаты, что сделало их соучастниками взращивания атавизма. Или экспертами, ведь волос хранит много информации о рационе своего владельца. Каждый может почувствовать себя кем угодно, от персонажа книги «Приключения Карика и Вали» до участника церемонии наблюдения за цветением сакуры, сильно изменившейся при перемещении с Дальнего Востока.
Хотя при просмотре можно представить себя и перемещающимся во времени, ведь инсталляция, вне зависимости от изначального авторского замысла, реанимировала давнишний, самый эстетически-провальный из переломных этапов научных изысканий, соотнося зрителей со временами экспериментов Трофима Лысенко. «Самозарождающийся» волос, пробивающийся из синего, как бы картофельного глазка, через биомассу дождевых червей, тропических жуков и палочников в пластиковых ретортах: ну чем не наглядное опровержение теории ДНК? Стеклянные пластины, украсившие собой стены, в этом ракурсе могут символизировать альтернативную точку зрения на природу и механизм наследования. В прозрачных листах наверняка находится приплюснутая, но одновременно трёхмерная модель рибонуклеиновой кислоты, которая явилась исследователю в судьбоносный момент облысения. Запутавшиеся и свисающие сверху мотки могут быть подтверждением существования кустистой пшеницы. А «белые одежды» экскурсантов – это практически вторая экранизация перестроечного романа Дудинцева (нелишне напомнить, что и телесериал был оглушительной победой постмодернизма над ограниченностью конъюнктурного автора).
Другое дело, что само здание галереи Гридчина – это явно не паслёновая культура, и своей строгой формой оказывает влияние на содержание выставки. В данном случае высокие серые стены с геометрически правильными проёмами окон вдруг стали похожи на пресс, который каждый день, по капле, выдавливает из художников искусство. Синтез идей под высоким давлением замысла. Концентрируют такие переживания остатки прошлой экспозиции – огромные «Красные люди» проекта-исследования «Арт-конструктор». Алые деревянные человечки, похожие на деревянных солдат Урфина Джюса, могут сойти и за подсобных рабочих художественного процесса, и за детали контролирующей структуры, не позволяющей тоталитарному волосу выбраться на волю, в пампасы садового участка.
Неизвестно, к чему приведут дальнейшие эксперименты, обыгрывающие незабвенный образ. Возможно, множество отростков кулика превратятся в длинную нить, из которой соткут холст, на котором нарисуют домики над рекой. Или клиники по пересадке волос начнут судиться с антинаучным подходом к своей деятельности.
А волны, что будут распространяться вокруг выставки, одновременно станут по-новому влиять на художественный процесс, заполняя лакуны отсутствующих смыслов.
