Текст книги "Газета Завтра 250 (89 1998)"

Автор книги: "Завтра" Газета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

“Я ЗНАЮ ОБЛИК СВОЙ”… ( ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ Евгения СВЕТЛАНОВА )

Вот цитата из книги «Гордость советской музыки», изданной в 1987 году: «Евгений Светланов по праву считается одним из крупнейших мастеров мирового дирижерского искусства. …Продолжается и становится все более интенсивной и плодотворной его артистическая деятельность. С искусством Светланова познакомились любители музыки десятков городов нашей страны, многих культурных центров Европы и Америки. Пластинки с записями, сделанными под его руководством, издаются во всем мире огромными тиражами и получают единодушно восторженные оценки слушателей».

Не считая тяжеловесного стиля, противопоказанного в разговоре о музыке вообще и о Светланове в частности, здесь все верно. Верно и сейчас, спустя 11 лет. И сейчас, в эту минуту, сотни молодых музыкантов ломают пальцы на фортепианной клавиатуре, портят зрение над вязью партитур, оттачивают слух, в сотый раз записывая нотный диктант, ломают головы над премудростями полифонических задач – и все это с одной мыслью: нужно пройти через это, чтобы стать таким, как Светланов. Кодовое слово "Светланов" означает успех, громовые аплодисменты, власть над душами миллионов меломанов и филофонистов, престижнейшие залы и контракты. А также славу русского искусства, льстящую каждому патриоту.

Сам же символ всего этого блестящего перечня разочарован и несчастен. Помимо общих для каждого русского бед, его гнетет внутренний Люцифер (кстати, "Люцифер" можно перевести как "Светланов"). Во многом Светланов – Фауст наших дней. Отсюда постоянные совпадения его высказываний с текстом трагедии Гете. Светланов: "Я глубоко убежден, что для того, чтобы оркестр играл хорошо, он должен играть многое, разное. Дирижер не должен повторять даже самые большие свои удачи. Вперед и только вперед!". Или: "Я не могу позволить себе в условиях, когда я меняюсь (жизнь прожита!) и все вокруг меняется, возвращаться к уже сыгранному. У меня были другие цели – все время идти вперед, ибо остановка даже на одной из вершин – это есть уже шаг назад". Гете:

Мефистофель:

Он рвется в бой,

и любит брать преграды,

И видит цель, манящую вдали,

И требует у неба звезд в награду

И лучших наслаждений у земли,

И век ему с душой не будет сладу,

К чему бы поиски не привели.

А вот – чем не кредо Светланова?

Фауст:

Пусть мига больше я не протяну,

В тот самый час,

когда в успокоенье

Прислушаюсь я к лести

восхвалений

Или предамся лени или сну,

Или себя дурачить страсти дам, -

Пускай тогда

в разгаре наслаждений

Мне смерть придет!

…Ведь если в росте я остановлюсь,

Чьей жертвою я стану,

все равно мне.

Светланов: "Трудно назвать художника, который был бы равнодушен к природе. Тогда это просто не художник. И поэтому то, что нельзя доверить каждому, можно доверить природе. …Человек – неотъемлемая часть природы, а значит, мы вместе. Рождение, смерть – бесконечные циклы. …Сейчас бунтует природа. Люди довели ее до такого состояния, что она вышла из берегов, она бунтует. И люди поплатятся за это". Гете:

Фауст:

Природа, вновь я в стороне

Перед твоим священным лоном!

О, как мне руки протянуть

К тебе, как пасть к тебе на грудь,

Прильнуть к твоим ключам

бездонным!

Подобно Фаусту, утверждавшему: "Но две души живут во мне, и обе не в ладах друг с другом", Светланов содержит в себе Люцифера, который нашептывает ему: "К чему все дирижерские достижения, авторитет, гастрольные турне, если ты не выполнил своего главного предназначения – быть великим композитором! Ты всего лишь исполнитель, а не творец, ты озвучиваешь чужие восторги и страсти, не поведав никому о своих. Жизнь прожита зря. "Не нажил чести и добра и не вкусил, чем жизнь остра". Твои немногочисленные симфонии, концерты и рапсодии несовершенны и будут забыты вместе с тобой, а за 70 лет ты не нашел времени развить свой дар". И тогда Евгений Светланов говорит такие горькие слова: "Придя к 70 годам, я полностью разочарован и считаю, что прожил не ту жизнь, жизнь не того человека, и занимался совсем не тем, чем нужно. …Я прожил неправильную жизнь. Мне Бог дал талант композитора, и я его не развил, и считаю, что это большой грех. Но этого, увы, уже не исправишь".

Чем не Фауст, поднимающий чашу с ядом? "Какой я Бог! Я знаю облик свой. Я червь слепой, я пасынок природы, который пыль глотает пред собой и гибнет под стопою пешехода".

Представляю, какие бури бушуют в душе гениально одаренного музыканта, когда он дирижирует творениями Римского-Корсакова, Рахманинова, Свиридова, возвышая до предела их тексты своим сверхчеловеческим темпераментом и волевым посылом. Надо полагать, Люцифер кричит тогда: "Не в прахе ли проходит жизнь моя средь этих книжных полок, как в неволе?!". А каково читать вежливые отзывы о своей музыке, такие, как у Родиона Щедрина: "Он не только выдающийся дирижер, но и талантливый композитор, замечательный, тонкий пианист, страстный музыкальный публицист, наконец, – что известно менее широко – он еще и прекрасный певец". И ревнивый взгляд Люцифера подмечает: дирижер – выдающийся, пианист – замечательный и тонкий, публицист – страстный, певец – прекрасный, а композитор всего лишь талантливый… Не может не знать Светланов и того, что крупнейшие наши композиторы порой в кулуарных беседах весьма скептически оценивают его композиторское дарование – с горечью свидетельствую.

Что же, представим себе, что светлановский Люцифер, подобно своему родственнику Мефистофелю, воочию явился перед Фаустом-Светлановым и между ними произошел такой диалог:

– Я убежден, поладить мы сумеем и сообща тоску твою развеем.

– В любом наряде буду я по праву тоску существованья сознавать. Я проклинаю мир явлений, обманчивый, как слой румян. И наши сны, наполовину неисполнимые, кляну.

– Но справься с печалью, воспрянь, полубог! Построй на обвале свой новый чертог. Но не у пролома, а глубже, в груди, свой дом по-другому теперь возведи…

И дальше – все, как полагается: омолаживающее зелье и исполнение самых потаенных желаний. Итак, Светланов-Фауст становится великим композитором, подобно Прокофьеву, Шостаковичу, Свиридову.

Что бы дал такой фантастический поворот судьбы самому Светланову, нашему народу, музыке?

Да, у нас появился бы еще один творец. Но – один из многих, ибо Россия, оскудевшая почти что всем, никак не оскудеет гениями. Да только вот гении наши зажаты, как правило, в такой жизненный угол, что лично для них их искусство становится чуть ли не несчастьем. Композиторы наши – нищие люди. Не действует система охраны авторских прав. Оркестры и хоры, аренда залов – все это сейчас недоступно даже для лучших из лучших. А русскому композитору лучше вообще не жить в нынешней России – почти вся издательская, звукозаписывающая, телевизионная, финансовая музыкальная инфраструктура находится в руках людей, не переносящих, подобно сказочной Бабе Яге, русского духа. Евгению Федоровичу, не защищенному статусом руководителя Государственного академического симфонического оркестра, не нашлось бы места там, где правят бал Мстиславы Леопольдовичи. У них совсем другие кумиры, другие "спецраспределители".

В своем же нынешнем качестве великого дирижера Вы, Евгений Федорович, сделали для России великое дело. Вы эталонно исполнили и записали всю русскую классику, сохранив ее для нас не в виде мертвых, молчащих рукописей, а как живую звучащую душу нашего народа. Вы наполняете наши сердца патриотической гордостью и тогда, когда исполняете, например, их Малера куда лучше, чем их дирижеры. Вы, продолжая популяризаторское дело Дягилева, стали знамениты на Западе, и только благодаря вам и Владимиру Федосееву мир знает о существовании современной русской композиторской школы.

Евгений Федорович Светланов, Вы необходимы России именно таким, какой Вы есть. Должно быть, невероятно трудно нести Вашу ношу. Но Ваш художественный и человеческий подвиг – не только Ваше личное дело.

А эти строки Гете написал как будто о Вас:

Мне, доктор, поручил народ

Вам благодарность принести.

Вы оказали нам почет,

Не погнушавшись к нам прийти.

Ученость ваша у крестьян

Прославлена и всем видна.

Вот полный доверху стакан,

И сколько капель в нем вина,

Пусть столько же счастливых дней

Вам Бог прибавит к жизни всей.

Ну его, Люцифера. Да здравствует Светланов!

Иван ВИШНЕВСКИЙ

“БИОФАШИЗМ”

Мало какой законопроект еще до всяких слушаний встречает такое массированное противодействие со стороны либералов, как проект закона о биоэтике. Тут и журналисты (“Общая газета”, “Независимая”, радио “Эхо Москвы”, телеканалы ОРТ и НТВ), и Минздрав с Минобразом, и глава Думского комитета по охране здоровья Н. Герасименко, и главный советник нашего “гаранта” по вопросам демографии Е. Лахова. Уже одно то, что все они так яростно нападают на закон со столь невинным названием, будит любопытство и наводит на мысль, что закон, скорее всего, нужный и хороший.

Во всяком случае мне стало интересно. Я раздобыл текст, прочитал и понял, что законопроект, который полностью называется “О биоэтике и гарантиях ее обеспечения”, не просто хороший и важный, а, может быть, ОДИН ИЗ САМЫХ НЕОБХОДИМЫХ в сегодняшней реальности. Вот на него так и набросились! Почему? Да потому что в условиях, когда государственная машина работает на Смерть, он защищает Жизнь.

Прежде всего в этом законе впервые предпринята попытка определить критерии, по которым следует оценивать политический курс власти, который нынче проводится по принципу “пусть хоть все подохнут, жила бы Реформа”. Критерии эти просты и понятны: продолжительность жизни, смертность, рождаемость, количество самоубийств, преступлений, удовлетворенность большинства людей условиями жизни.

Но самые грозные баталии разворачиваются вокруг статей, которые запрещают относиться к человеку как к бесправному биоматериалу. Например, испытание новых лекарств будет разрешено проводить только с согласия пациентов. Это крайне важно, потому что сейчас достаточно часто больные, сами того не подозревая, становятся подопытными кроликами. Получит какая-нибудь клиника неапробированный препарат из-за границы – и отрабатывает вознаграждение. Не гнушаются даже на детях испытывать.

Авторы законопроекта пытаются навести порядок и в вопросах трансплантации. Ведь сколько бы чиновники Минздрава ни пытались уверить граждан, что торговля органами – это бред сумасшедшего, подобных фактов все больше и больше. Кроме того, наши больные годами ждут пересадки почки и часто так и умирают, не дождавшись. Богатые же иностранцы “отовариваются” в России. Естественно, не обижая поставщиков. Поэтому когда акад. Шумаков, директор Института трансплантации, выступает против закона о биоэтике, это при нынешнем состоянии нравов уже неудивительно.

А какой крик поднялся по поводу заявленной в законе “презумпции несогласия на забор органов”! В переложении с юридического языка на человеческий это означает, что изымать у человека органы после смерти можно будет только, заручившись при жизни его согласием. Такое правило действует во многих демократических странах, но наша мафия, заинтересованная в торговле органами, негодует: дескать, это бесчеловечно и мешает развитию науки. В Америке, значит, не мешает, а у нас мешает…

А если учесть, что теперь критерием смерти велело считать смерть головного мозга (сердце может еще биться, а человека считают умершим, исключение сделано только для генерала-”миротворца” Романова), то возмущение “гуманистов”-медиков выглядит особенно пикантно. Действительно, чего церемониться с полутрупом, когда его еще живое сердце – а только такое и годится для пересадки – можно отдать другому, с толстым кошельком!

Ну а чтобы никого не смущала данная когда-то клятва Гиппократа, появилось “дополнение” к ней, согласно которому реаниматологи, “подготовившие больного как донора”, получают 50% надбавки к зарплате. На фоне усугубляющегося кризиса – неплохой стимул, чтобы поскорее отправить потенциального “донора” на тот свет.

Проявляется усердие в отправке на тот свет и тех, кто еще не успел родиться. Акушеры-гинекологи, вдохновленные указом Черномырдина, разрешившим аборты на поздних сроках по социальным показаниям (т. е. по бедности), ни за что не хотят терять счастливую возможность обогатиться на изготовлении лекарств из “эмбрионального материала”. Платят жирно, миллионеров, желающих помолодеть, в мире пока хватает. Сделать это можно только в Китае, Мексике и в России (во всем остальном мире фетальная терапия строжайше запрещена). Естественно, некоторых лиц вывела из себя норма, прописанная в законе о биоэтике и гласящая, что аборты после 12 недель можно делать только по медицинским показаниям. Как, собственно, и было раньше.

Кратко перечислю, что еще отстаивает наша либеральная общественность, ополчаясь на закон о биоэтике. Это:

– по сути принудительное растление детей под видом школьного секс-просвета;

– клонирование человека (между прочим, уже запрещенное в 22 развитых странах!);

– принуждение гинекологов делать аборты, даже если это противоречит их нравственным и религиозным убеждениям;

– повсеместное насаждение контрацепции;

– мужская и женская стерилизация по социальным показаниям;

– предоставление возможности иностранным государствам (прежде всего США) проводить в России политику контроля над рождаемостью.

Вы скажете: “При чем тут либерализм? Это ж самый натуральный фашизм!” Именно так – “биофашизм” – окрестили эту новую разновидность писатели Ирина Медведева и Татьяна Шишова.

Скоро в Думе состоятся первые слушания по законопроекту. Очень многое будет зависеть от позиции патриотов. Очень странно, что депутат Ворогушин, представляющий КПРФ в Комитете по здравоохранению, стоит в едином строю с главными противниками закона о биоэтике, с энтузиазмом отстаивая и “право женщины на поздний аборт”, планирование семьи и прочую пакость. В поддержку закона о биоэтике выступали крупнейшие врачи и ученые (акад. В. А. Таболин, проф. А. В. Недоступ, проф. И. А. Гундаров, проф. Ф. В. Кондратьев и многие другие), хорошее отношение к этому закону высказала православная общественность… Многие организации и отдельные граждане уже обратились в Думу с требованием принять закон. Хорошо бы поддержать это требование и читателям газеты “Завтра”.

Виктор ПОБЕДИН

НЕ ПО-ТОЛСТОВСКИ! [ РЕПЛИКА ]

В Тульском, как сейчас говорят, регионе, в Ясной Поляне, усадьбе Льва Николаевича Толстого – пир горой. Достойно отметить 170-летие рождения классика собралась падкая до празднеств и застолий московская лит-элита. Банкеты, беседы, многословные речи на лоне увядающей по осени родной природы – всего этого в избытке на юбилейных торжествах… Состоялся даже марафонский пробег, посвященный Льву Николаевичу (Тула-Ясная Поляна-Тула), а также концерт с участием бабкиных, дедкиных и репкиных…

Желаем современым российским писателям (таким, как, например, Битов) радостно “погудеть” и потанцевать на скромной могиле юбиляра. Тем более, что он уже никогда не разгонит своим словом жадную до удовольствий, пустую и тупую свору болтунов, наживших свои маленькие, но сытные букеры на крахе великого государства, на трагедии и горе тысяч соотечественников. Покуда “россияне”, озлобляясь, давятся в очередях, а по улицам городов бегают, как волчата, голодные дети; в то время, как плачут старухи, глядя на новые ценники в магазинах, а русские матери в страхе перед будущим сильнее прижимают младенцев к груди, – в это время холеная публика, состоящая сплошь из “духовных учителей” и “светочей” нации, упоенно “кушает” коньячок, поглядывая на скромное надгробие человека, который некогда крикнул на всю Россию: “Не могу молчать!”.

Эти молчать могут. Как же… Если они посмеют что-то “тявкнуть” в защиту убиваемого народа, их тут же лишат грантов и премий, выставят из уютных и освещенных салонов в ледяную ночь пореформенной России. Поэтому велеречивые славословия этих полуистлевших господ в адрес покойного писателя – лишь форма очередного глумления над памятью великого Льва.

ТИТ