Текст книги "Газета Завтра 250 (89 1998)"

Автор книги: "Завтра" Газета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Сергей Сибирцев ДНЕВНИК ОТШЕЛЬНИКА ( Фрагмент романа “Записки обреченного на жизнь” )

НА УЛИЦЕ за окном обыденное земное утро. Утро 2060 года, шестнадцатая неделя от месяца нисана. Раннее, горчаще-полынное ясное утро Подмосковья. Я умудрился дожить, доспать, домечтать до странного возраста, когда месяцы, года не имеют особенного значения, как бы не замечаются. Зато с необыкновенной пенсионерской отчетливостью воспринимаю, отмечаю именно контрастные временные отрезки…

Эти божественные, кратковременно-лучезарные часы навечно вправлены в скромные рамки гениальных натюрмортов, полотен русских самодержавных живописцев. Они имели счастье проживать в мифологическом веке – девятнадцатом; они, осененные божественной дланью, успели насладиться нецивилизованной царской Русью – белой мирной империей – и нам, неблагодарным потомкам, оставили божественные следы своего восхищения…

Летними днями, летними душистыми красками предпочитаю любоваться, сидя в кресле, восхищаясь репродукциями старинных русских мастеров в старых увесистых альбомах.

Подлинники в свое время приобрести на аукционах поленился, полагая себя не истинным знатоком и полагая же, что живая, увиденная собственными глазами земля и все, что на ней произрастает, копошится, гоношится, ветшает, все-таки во сто крат милее для обыкновенного русского сермяжного сердца.

Я тогда еще не знал, и тем более не догадывался, что в тех подлинных гениальных творениях заложен некий божественный код, в котором зашифровано светлое будущее, очищенное от бесовщины, умиротворенное, благодатное, человеческое, земное…

А совсем недавно, по специальному указу Генеральной администрации, все частные собрания коллекций живописи надлежало передать в местные административные органы. В случае неповиновения, ослушания и критики в любом ее виде: гуманное наказание: казнь с последующей реинкарнацией в низших видах: овцу, лесную лань, мышь-полевку, лисицу, жука-коробейника.

Затем, по спецпринудительной лазерной телетрансляции, все обывательское цивилизованное население земли наблюдало за демоническим актом сожжения мировых живописных шедевров.

Даже обыкновенный утилитарный антиквариат подвергся тотальному уничтожению.

Человечество, сидящее у личных мобильных экранов, с угрюмым любопытством и прохладцей прощалось с многотысячелетним гуманитарным божественным рукотворным обликом своей планеты, давая молчаливое добро на обращение все и вся в прах, пепел и каменную крошку для последующей утилизации.

За моим тонированным дачным мансардным крупноячеистым окном продирает свои заспанные очи середина двадцать первого христианского столетия – это по старому, так сказать, стилю. А по новому – первое десятилетие Всемирной эры единой Генеральной администрации. Это вымороченное столетие, эти единообрядные десятилетия с недоумением и содроганием будут вспоминать будущие археологи ныне вырождающийся человеческой цивилизованной расы.

Археологи непременно будут недоумевать: где же история человечества, история людского рода? Ведь не считать же началом рождения человеческой глупой расы эти однотипные казарменного типа жилища, эти мертвые окаменевшие безколейные дороги, эти странные оплавленные цилиндры, выброшенные с магмой и спаявшиеся в нее, внутри которых серое плотное вещество в виде сажи?..

Я живу в новейшее Всемировое десятилетие неверия ни в какие земные праведные религии.

Век неверия в свою божественную человеческую сущность.

Вымороченная земля, в пластиковых, проржавело бетонных, перекосившихся пепелищах-жилищах-шалашах, в которых в приемлемо отчаянной тщете существуют существа, родители и деды которых некогда приветствовали невиданную по своей самоуничижительной и саморазрушительной сути “русскую перестройку”, которая в считанные десятилетия превратила людей в архисвободные сущности, свободные от рутинных христианских оков-крепей, – годы, когда бестелесная тень антихристова облекла во мрак некогда великую древнюю державу, державшую Христовы библейские заповеди не на фарисейском видном алтаре-президиуме, но в душе, в сердце своем, не подвластном никаким идеологическим злободневным кликушествам…

Однако в простодушии своем народ державный поддался именно фарисейским сладкоречивым книжникам и говорунам и оттого-то ныне и влачит жалкое подобие жизни, впав в одночасье в самую непрощаемую греховную ересь – у н ы н и е.

И вижу я сам, пребывающий в греховной стариковской кручине, что Бог оставил русскую сторону без своего божеского попечительства, и вырождение опрокинулось на люд, который отныне именуется в правительственных протоколах в качестве народца славянского, мелкого дурного племени, ищущего усладу после конвейерной каторги в дрянцовой водке, наркотиках и повсеместной подключке к личным мобильным компьютерам, в которых круглосуточно кипит виртуальная клиптоманная жизнь-бред.

Думая по поводу нынешней всечеловеческой эпохи, понимаю, как я, в сущности, мелок, эгоистичен, созерцателен в самом дурном смысле этого художнического эпитета. Недавно в одной забытой старой книжке наткнулся на одну мысль забавную, не лишенную здравости, рассудочности именно художественной, интеллигентской, – мол, как же славно, что я (это автор о себе) отношусь к цеху художников, к калашному ряду писателей: ведь страдай я, будучи рядовым обывателем, насколько же горше была моя жизнь! а так, мол, все мои душевные немочи все равно когда-нибудь пригодятся, все равно отыщу место, куда их тиснуть, чтоб публика знала, какой же он (Юрий Маркович Н.) был стойкий страдалец: двух личных шоферов и двух домработниц содержал, жен менял по мере износа, по заграницам болтался, киносценарии строгал за супергонорары, водку жрал от пуза, но зато как же красиво, сердечно страдал…

Да, которые непрофессиональные врали, не сочинители, тем страдать совсем не вкусно. Никто, кроме разве самых близких, никогда не узнает о сердечных и душевных смутах, которые сопровождали рутинное каждодневное существование нехудожественной натуры.

Любимчики судьбы, которые умеют романы сочинять и отравлять чистые невинные листы дневниковым причитанием и соплями…

В общем, тоскую и печалюсь сугубо про себя, так как полагаю, что позволять лапать (или даже подсматривать) свою душу, свою сущность каким бы то ни было чужим, любознательным (возможно, даже благожелательным, любезным, понимающим, жалеющим) существам человеческого племени нельзя.

В этой слабости выставлять свое, наболевшее, израненное, потаенное есть какая-то нечистоплотность, какая-то патология, эксгибиционизм, мазохизм.

Безусловно, если текст выполнен не нарочно, не ради мелкой славы, тщеславия, в особенности талантливым пером (а Юрий Маркович слыл талантливым борзописцем), мне, читателю, лестно, что мне, моей нечистой лапе разрешают слазить в укромные, достаточно интимные области писательского организма.

Но слазивши, пошаривши там, пощупавши и уразумев, что ничего такого сверхпотаенного, сверхличностного добыть мне не удалось, я, возможно, и скажу себе под нос: нда-с, господин сочинитель, а я-то, дурень, думал… А там, в этой вашей писательской душе, во всем вашем интеллигентском ломании, такая элементарная проза и скука, даже кокетство – и то заимствованное.

…А все равно, выщучивая дневниковый жанр, я в глубине души этой зависти и не скрываю. Я все-таки завидую людям, обладающим даром сочинительским, имеющим храбрость и, безусловно, возможность опубликовать всяческие свои дурные и нравственные рефлексии.

Не мудро, не по-стариковски ерничаю над писательскими надрывами, а сам…

МНЕ ОТВРАТИТЕЛЬНО много лет. И возрасту своему вековечному я странным образом не радуюсь, не горжусь им, и тем более не выпячиваю. Напротив, стараюсь, по возможности, маскировать, не разглашать; не машу перед носом чиновника местной администрации паспортом, еще тем, дореформенным, выданным в дни древней коммунистической эры.

В конце века господа партократы успешно, талантливо, приспособленчески смимикрировали в новейшие посткоммунистические буржуа. Внуки и правнуки этих хамелеонистых человеколюбцев ныне составляют костяк местных и центральной континентальной Администрации.

Эти лощеные существа-господа все на виду, они хозяева этой зачумленной, раздробленной, поделенной между своими, русской необъятной местности.

Я почему впопад и невпопад вставляю коренное великодержавное слово “русский” – суть в том, что на слово это древнее (как и на все производные от него) наложен строжайший запрет, табу: не употреблять сей шовинистический имперский эпитет ни вслух, ни в письменном виде, ни еще абы как. За ослушание: казнь, с последующей реинкарнацией в биооболочках пресмыкающихся, болотных и тому подобных мерзких тварей.

Царевны-лягушки нынче хлопочут во множестве по болотам. Однако Иванов-дураков, Иванов-царевичей не отыскать в русской смрадной местности. Не надобны народу, ныне живущему в помрачении сверхсвободы, подобные волшебные сказочные герои.

Самое все же пакостное для меня – не племя человеческое, забывшее род свой и превращенное в стадо, видимо, через это скотское состояние человеческому роду – русскому люду – предначертано пройти, проползти до стойла с корытами утешной обильной поганой жратвы.

Самое пакостное, что и сам я смирился с положением благодарно чавкающего чревоугодного члена стада, отары, стаи… И однажды, с ужасом углядев довольное свое рыло у дармового корыта, испытал истинное призабытое потрясение: ведь я ч е л о в е к, черт меня возьми! Ведь не тварь же дрожащая!

…Испытав небесное богоданное потрясение, отвергнув навязанное дармовое корыто – должность – я сделался отшельником. Приобретя эту полуразрушенную дачную усадьбу, отреставрировал ее при помощи одной, еще не окончательно спившейся и свихнувшейся на виртуальных галлюцинациях профессиональной строительной артели. По всему периметру установил боевые электронные блокпосты, задействовав отставных связистов из Главного спецподразделения Карательной экспедиции.

Ни войти на мою частную территорию, ни покинуть ее пределы никто не сумел бы, не зная парольного режима пропускной системы, подключенной к автономной мини-АЭС. Нарушители (злостные или случайные, не важно) предупреждались инфразвуковым и световым сигналом и нетравмирующим ударом тока.

Идущие напролом или пробирающиеся исподтишка уничтожались на месте искусственной молнией. И местные мусоросборщики, углядев вблизи металлической ограды моей дачной фазенды какой-нибудь бесхозный случайный труп, не считали нужным ставить в известность местный тайный стол Карательной экспедиции: налицо было поражение небесной карающей десницей, и поэтому наказанный обездушевленный труп закидывался в мусоросборочный контейнер, который затем вместе с прочими бытовыми дачными отходами отвозился на ПЕРФТОР (перерабатывающая фабрика вторсырья).

В первый год своего добропорядочного отшельничества я несколько грубовато поступал с приходящими любознательными чужаками. И имел обыкновение отшивать их самым недвусмысленным образом. Прибегая к услугам и громкоговорящей трансляции, в которой позволял себе изъясняться на уличном плебейском арго.

Если же мое запечатленное на магнитную старорежимную пленку просторечивое обращение успеха не возымало, и приставалы-прохожие делали вид, что без переводчика смысл моих утонченных древних русских упражнений им неведом, они получали, помимо словесных чудных изречений-очередей, вполне зримые допотопные полновесные спаренно-пулеметные хладнокровные трассеры, которые в доли секунды превращали незваных пришельцев в кроваво-дымящиеся лохмотья. Мало эстетичные органические останки пришлись не по вкусу местным дворникам. Блюдя наигранную брезгливость, или еще по каким сугубо низкопробным умственным соображениям, но штатные санслужащие накляузничали в местный участок Тайного стола Карательной экспедиции.

И мне, точно нашкодившему сопливому школяру, пришлось выслушать пару раздраженных административных факс-предупреждений: мол, разговаривать с местными и пришлыми хулиганами, бомжами-налетчиками и прочими несознательными гражданами свободной Центральной территории в подобном категорическом тоне недопустимо. И ежели штатные санслужащие и дальше будут тайно доносить о некорректном поведении нового владельца фазенды “Отшельник”, местной карательной экспедиции придется реагировать адекватно. А на первый случай выражаем вам административное порицание.

Имея статус действительного члена свободной земной местности, я имел полное право проигнорировать дерзкий полицейский выпад-диктант мелкой чиновничьей сошки. Я же возмутился и тотчас видео-депешей вызвал напрямую видосвязь зарвавшегося чинушу-невежду. И популярно, на старославянском подзаборном наречии, продиктовал в его белую, от смертного предчувствия, морду несколько емких фраз: что если меня потревожат еще по подобному ничтожному поводу, жить, тебе, сука гестаповская, остаток жизни в шкуре вши мудацкой бомжовой проказной…

После обмена любезностями я для острастки размочалил еще пару-тройку приблудных подонков. Затем все же ради экономии магического боезаряда переналадил систему внешней безопасности на поражение электро-дуговым разрядом – именно той самой небесной рукотворной молнией, после применения которой пристыженные дворники более не поднимали шухеру, дорожа штатной кормежкой и прочими полагающимися привилегиями: из бытового мусора, отбросов, трупов выбирать для личной нужны все не представляющее административной ценности.

КАЖДЫЙ В ЭТОЙ ЖИЗНИ жил-существовал-прозябал согласно присвоенному пожизненному гражданскому статусу Центральной местности…

Впрочем, и сама многотерпевшая мать сыра земля вроде бы на последнем земном издыхании.

Однако же крепится, дает в свое время подобие жизни каким-то чахлым, отвратительно по-кладбищенски ярко-сочным, стойким растениям, деревам с привычной глазу фиолетовой и лиловой корою, которые из года в год выдавливают из своего непахучего, словно дистиллированного, нутра какие-то явно тропические по цвету и обширности плоды, употреблять которые (ведь не яблоки, не груши это!) я прекратил уж лет двадцать назад.

Иначе не корпеть бы мне над этими странными, холодными доморощенными записями из прошлого. Именно из прошлого…

Потому как полагаю, – нет, убежден, – что ознакомиться с ними, с этими моими достаточно непоследовательными, косноязычными, претендующими на некоторый литературный изыск наблюдениями сумеют и смогут лишь разумные существа из дальнего необозримого будущего, пережившие опустошительную, очистительную, мертвотлеющую эпоху тотальной свободы.

Свободы от самих себя – от себя как от вида престранного человеческого рода-племени, с ужасающей монументальной последовательностью из века в век превращающего место своего бытования – планету Земля – в адовое становище-прибежище всяческих библейских садомо-гоморрских, армагедонских, вавилонских – чрезвычайно людских мерзостей. Бог им судья, этим странным существам, моим предкам и моим соплеменникам.

Сказать “соотечественникам” – не имею права, не могу.

Я не могу по простой закономерной причине – не существует более моего отечества. Ни на атласах школярских, ни в документах официальных, разве что в совершенно секретных папках, похороненных в спецхранах. Не существует более такого, некогда высокого, гордого, державного понятия, как Р о с с и я.

Впрочем, я не желал бы обижать и прочие благопристойные и полунищие державы: европейские, азиатские, африканские, заокеанские. Исчезли и они, побирающиеся и сверхобожравшиеся, незатейливые и коммерчески одаренные, малочисленные, разрозненные и миллиардные скопища желтолицых людей.

Вместе с державными старинными и новейшими прозвищами, канувшими в небытие, растворились и пограничные межи и заграды, официальные, тщательно охраняемые, проволочные и условные, и прочие таможни и погранпосты.

В одночасье, в какое-то необыкновенно нескончаемое микроскопическое десятилетие, народы и языки перемешались. Верховная всемирная Администрация, вдруг (насчет “вдруг” – отдельный разговор) обретшая абсолютную всеземную власть, сравнимую с властью божеской, не справилась с божественным магическим бременем. Не выбрав, не явив миру единого Верховного вождя, Генеральная Администрация занялась склоками, выяснением отношений: кто же достоин предстать в образе Вселенского вождя, и…

И началась невиданная библейская анархическая вольница народов.

Народы земли, еще не превратившись в неуправляемые толпы, принялись поглощать в неимоверном количестве пролонгированные дрожжевые пилюли в виде сотен и тысяч указов о свободах, о каковых только мечталось несмышлеными, недозрелыми мозгами землян…

ПРАВО БЫТЬ РУССКИМ ( На вопросы корреспондента “Завтра” Григория Орлова отвечает Михаил Назаров )

18 сентября исполняется 50 лет нашему давнему автору Михаилу Викторовичу Назарову. Судьба его необычна: выросший в советской России внук белогвардейского офицера, он продолжил дело своего деда, но уже в публицистике – стал видным писателем-историком эмиграции, где прожил почти 20 лет. Его работы отличают сочетание научной безупречности и историософского анализа с реальным знанием Запада и бескомпромиссной непримиримостью к нему. В частности, он был одним из немногих в зарубежье, кто предостерегал русских от той проамериканской демократии, которая сейчас оккупировала нашу страну.

С конца 1980 годов предупреждения Назарова зазвучали и в российских патриотических изданиях. Как только позволили обстоятельства – он сам вернулся в Россию, где его знания многим пригодились.

Возможно, далеко не все читатели разделяют его монархическое мировоззрение. Но многие из нас ощущают его – вице-председателя зарубежного Высшего монархического совета – как соратника в деле борьбы против антирусской власти, почему он и был в 1994 году, в год возвращения в Россию, избран секретарем Союза писателей России. Сейчас основное занятие Назарова – издание серии книг “Русская идея”.

– Ваше юбилейное интервью приходится начать с горячего, актуального вопроса. В чем Вы видите причины нынешнего российского кризиса?

– Прежде всего в том, что идеология грабительских реформ не соответствует психологии нашего народа. Богатеть любой ценой была готова лишь небольшая часть населения, как правило, из нерусских и неправославных. Они-то и оказались хозяевами экономики, СМИ и всей политической системы, но такую систему отторгает народ.

Более же конкретная причина: реформаторы не стремились взрастить снизу русскую рыночную экономику, а попытались войти в готовую западную систему, не учитывая ее двойного стандарта: ведь она предназначена для обеспечения жизненного уровня Запада и не может быть с тем же уровнем распространена на весь мир, которому уготована роль эксплуатируемых придатков. Для Америки как ядра этой системы действуют даже специальные, совсем не рыночные законы – достаточно указать на государственный долг США в 5 триллионов долларов. По их экономическим законам доллар должен был бы давно рухнуть.

Напомню также, что доллар не подконтролен даже правительству США: он печатается частными банками – так называемой “мировой закулисой”, которая путем мировых войн сделала зависимыми от себя все ведущие страны мира, привязав их валюты к доллару. И весь ХХ век идет ее борьба за подчинение России – сейчас под видом ее “демократизации”.

– Цели Запада вы, конечно, хорошо изучили за время эмиграции. Но может ли человек полноценно жить вне Родины?

– Если человек старается оправдать то, что он живет не со своим народом, – он найдет, что делать для Родины и на чужбине. Пребывание вне родной земли вообще помогает лучше понять свой народ, его призвание в мире на фоне его отличия от прочих народов. Мне эмиграция в этом смысле очень много дала: ведь я жил не столько на Западе, сколько в русском зарубежье, в той небольшой части русской нации, которая всемирными катаклизмами была выброшена за пределы родной земли, и ей удалось увидеть подлинную раскладку мировых сил, сделать из этого выводы для своего народа. В этом была ее миссия.

– Как православный историк, что Вы можете сказать о современной России? Крах ли это? Как дальше жить?

– Я не думаю, что это крах. Из Священного Писания мы знаем, что безнадежных ситуаций не бывает. Вспомним Иова Многострадального, у которого было отнято все, что он имел: и богатство, и семья – и тем не менее, поскольку нашей жизнью распоряжается Господь Бог, Он все ему вернул. Нужно просто быть достойными Его замысла, и тогда мы можем надеяться на Божью помощь. Пока что осознание этого нашим ведушим слоем идет очень медленно – поэтому катастрофа и продолжается. Для православного же человека очевидно, что ХХ век стал кульминацией столкновения российской “удерживающей” цивилизации и западной апостаcийной. Россия старалась следовать Божию замыслу о мире, Америка же построила прообраз царства Антихриста, которое уже близко…

– С этой точки зрения как Вы охарактеризуете два больших перелома в России в ХХ веке – революция начала века и перестройка в конце?

– В 1917 году главным было разрушение православной монархии в феврале-марте 1917 года. Тогда “мировая закулиса” попыталась превратить Россию в страну “как все”, то есть в западную демократию. Поскольку Россия оказалась непригодна для этого, то демократическая власть рухнула и уступила место более жесткой, но все-таки родственной себе власти, которая поначалу также была поддержана “мировой закулисой”. Однако марксизм подвергся на русской почве “национальной мутации”, что стало очевидно в годы войны. Но подлинного развития от марксистской идеологии к русской национальной, к сожалению, не произошло, почему и взяли верх антирусские силы.

Август 1991 года привел к власти в России “неофевралистов”, назовем их так. Таким образом, развитие пошло вспять. Страна из октябрьского, красного, периода истории вошла вновь в желтый, неофевралистский, и поскольку он непригоден для России по всем духовным параметрам – мы имеем перманентную кризисную ситуацию. Мы же должны привести Россию до подлинно русской власти.

– Скоро будет очередная годовщина октябрьской 1993 года бойни в Москве…

– В 1993 году неофевралисты окончательно сломили остаточное сопротивление со стороны не только “красных”, но и всех порядочных людей, и раскрутили те разрушительные реформы, которые сейчас пришли к своему печальному концу. И, может быть, нынешняя годовщина октябрьских событий станет новой вехой, поскольку пресловутое “продолжение реформ” уже физически невозможно; на повестке дня – спасение страны.

Для этого правящему слою, в сущности, нужно осознать немногое: отказаться от западных схем и “включить” здравый смысл. Сейчас нас может спасти только автаркия: национализация банков и экспортирующих отраслей, курс на сокращение импорта и отделение от доллара. Национальная валюта – это мера ценностей, которыми обладает государство: природные ресурсы, производственные мощности, труд людей; она должна быть постоянной (как метр или килограмм) и не зависеть от иностранных котировок. Тем более, что Россия – самодостаточная страна, у нее есть все для того, чтобы организовать независимую экономическую жизнь. Отец немецкого “экономического чуда” О. фон Нелл-Бройнинг сказал мне как-то в беседе (специально для русских), что рынок уместен лишь в условиях мира и достатка, в условиях же государственной катастрофы рынок самоубийствен для нации. А у нас именно катастрофа, в которой Запад нам не только не поможет, но сделает все возможное, чтобы расчленить Россию.

Этого “мировая закулиса” уже не скрывает и печатает в своем журнале “Форин афферс” географическую карту Бжезинского: Россия до Урала, граница которой на западе проходит от Петрозаводска до Курска, без Петербурга и Пскова, на юге – от Ростова-на-Дону до Каспийского моря, без Ставропольского и Краснодарского краев. Все это приписано к “Атлантической Европе”, куда входит и Турция; Сибирь поделена на Сибирскую Республику и Дальневосточную Республику, при этом весь юг Сибири отдан Китаю, как и Дальний Восток – Благовещенск, Хабаровск, Владивосток. Видимо, “мировая закулиса” в своей геополитике надеется использовать Китай как главную дубину против России.

– И во время эмиграции, и вернувшись в Россию, Вы активно участвовали в политической жизни. Ощущаете ли Вы себя все еще политиком?

– В России я почти год потратил на политическую деятельность, это было связано с парламентскими выборами 1995 года. В них пытались участвовать все мои друзья, многие православные организации, и я не мог не помочь им. Но от всего этого осталось ощущение потерянного времени. Я увидел, что сейчас в политике побеждают не правильные идеи, а деньги, а они не в русских руках. Патриоты могли бы противопоставить им только духовный авторитет Церкви – но ее руководство заняло конформистскую позицию. Поэтому я решил делать то, что никто другой за меня делать не будет, а именно: распространять в России тот опыт русской эмиграции, о котором я уже сказал. Это прежде всего знание разных общественных систем, которые в ХХ веке образовали треугольник противоборствующих сил: либеральная демократия, коммунизм, фашизм. Каждая из них имела свою правду и свою ложь; задача в том, чтобы отделить в них правду от лжи и постараться на правде осознать более справедливое общество для России, воплотить русскую идею на современном этапе. С этой целью основал серию книг “Русская идея”.

– Расскажите, пожалуйста, подробнее об этой серии.

– Пока вышло пять книг. “Триумф мировой закулисы” – о президентских выборах 1996 года и об альтернативной русской идее. Книга “Кто наследник Российского Престола?” вышла уже вторым изданием, где я даю полную возможность высказаться и противникам, то есть сторонникам потомков великого князя Кирилла, из чего любому становится ясно, что им нечего возразить на мои аргументы. Книга немецкого мыслителя Вальтера Шубарта “Европа и душа Востока”, он, даже будучи иностранцем, почувствовал непохожий ни на что путь России во всемирной истории, спасительный для всего человечества. Книга американского професссора Саттона “Уолл-стрит и большевистская революция” дает России документальную возможность аннулировать наш долг Западу; это он должен нам триллионы долларов за свое целенаправленное участие в разрушении нашего государства. Последней вышла книга “О Церкви, православном царстве и последнем времени”, в ней два священника дают глубокое теоретическое обоснование монархии как строя, наиболее благоприятного для защиты народа от сил зла; большое место уделено размышлениям о политике проводимой московской патриархией…

– Раз уж мы перешли к вопросам монархии – каково Ваше отношение к личности последнего императора, к спорам о его канонизации?

– К Царю, Помазаннику Божию, нельзя применять те же внешние мерки, что к политическому лидеру: мол, “он мог бы всех разогнать, а вместо этого малодушно отрекся от престола”. Он отрекся в той ситуации, когда стало очевидно, что ему не на кого опереться, что никто не понимает смысла происходящего. Царь был одним из немногих во всей России людей, понимавших смысл революции как натиска “мировой закулисы” на Россию, старался этому противодействовать, но у него не оказалось соратников, которые сочетали бы профессионализм, духовную мудрость и верность…

– Я надеюсь, что несмотря на финансовый книзис у Вас вскоре выйдет книга “Тайна России”, в которой многие из затронутых тем рассматриваются более подробно… В чем же эта тайна?

– Провиденциальный смысл русской трагедии ХХ века в том, что нам дан Богом последний шанс познать самих себя – от обратного. Только в этом возможное спасение. Конечно, небольшие тиражи моих изданий выглядят несоизмеримыми с самой Россией. Но кто знает, где и как наше слово отзовется. В любом случае надо оправдывать то, что тебе повезло родиться в мире русским – это огромный дар Божий и огромная ответственность.

Книгу М. Назарова “Тайна России. Историософия ХХ века” и другие издания “Русской идеи” можно приобрести наложенным платежом (оптовая цена плюс пересылка), послав заказ по адресу: 117133 Москва, а/я 20.

Редакция “Завтра” сердечно поздравляет Михаила НАЗАРОВА с юбилеем!