Текст книги "Несущественное действие (СИ)"

Автор книги: Zaitsev Artiom

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Artiom Zaitsev
Несущественное действие

«Несущественный» вынырнул из гиперпространства в материальную вселенную, закрыв за собой образовавшуюся брешь в пространственно-временном континууме. Транспространственный тоннель свернулся в себе, оставив за собой небольшие квантовые флуктуации. Уровень нейтрино остался нетронутым в области вокруг корабля. Остановка требовалась, чтобы просчитать длину следующего тоннеля, требуемую для достижения цели охоты.

–Время?

–Сорок секунд.

Эйдуру не обязательно было слышать ответ на свой вопрос от субинтеллекта корабля, но тривиальные вопросы уже вошли в привычку, хоть как-то подымая его дух во время ожидания навигационных настроек. Взгляд его упирался в огромных размеров монитор, чьи углы были закруглены по краям. Очередной отсчёт уже появился на экране, и цифры сменялись одна за другой, показывая, когда "Несущественный" синхронизируется с волной гиперпространством, и образует новый тоннель.

Корабль записывал количество совершённых переходов, но Эйдуру не хотелось смотреть на те цифры. Нежелание знать эту информацию для него было слишком явным. Количество могло быть выше предела ожиданий Эйдура, что можно ещё сильнее подбить его боевой дух. Ему требовалось знать только основную информацию. Преследование продолжалось уже несколько месяцев. С тех пор они только улетают от центра галактики, где в радиусе тысячи световых лет от Стрельца, сконцентрировались основные силы "Отчаянного Синдиката".

"Несущественный" месяцами совершал переходы, но с каждым разом был всё ближе к беглецам. Ещё несколько раз и...

Эйдур потянулся в кресле, единственном во всём помещении. Саморегулирующиеся ремни туго обтягивали его тело, но не натирали кожу. Бронеподобный щит, одетый креслом поверх туловища Эйдура, выступал вперёд, но никакого неудобство не ощущалось. Всё это требовалось для преодоления огромных перегрузок, если силовое поле "Несущественного" отключится, что само по себе было почти невероятным. Если что и пробьёт одиночным попаданием поле, то мощность такого события должна быть соизмерима мощности активного протуберанца, и сразу разрушит корабль. Однако технику безопасности нарушать не стоило.

Оставалось только дожидаться открытия генераторами траспространственного тоннеля с последующим переходом в гиперпространство, когда на главном экране появилось окно экстренного предупреждения. Датчики квантового поля заметили его изменение в радиусе одной световой минуты от "Несущественного". Уровень нейтрино тоже скакнул вверх, начиная хаотично появляться прямо из космического пространства. Нет, закон сохранения энергии не был нарушен. Кто-то пытался вынырнуть из подпространственного уровня, используя метод перемещения быстрее скорости света, от которого человечество отказалось больше двух веков назад. Грубый метод, основанный на старинной технологии давно вымершей расы, существовавшей миллионы лет до появления австралопитека. Двигатели, работавшие на глюонах, развивали тягу, которая в прямом смысле рвала пространство, а любой, кто пытался так передвигаться без силовых щитов, разваливался на субатомный уровень. Скорость ограничивалась только наращиваемой тягой, но у любого подобия жизни, имеющей самосохранение, было своё ограничение.

Очевидно, это были машины.

–А вот и вы. – Эйдур тихо выговорил по себя.

Возможно, двигатели машин не уступали в скорости "Несущественному", но как они отслеживали перемещение корабля через гиперпространство, оставалось загадкой. Ведь сами они не входили туда. Загадка, которую Соединение Цивилизаций так и не смогло решить. Возможно, за всю свою долгую жизнь, машины успели разместить в каждой планетарной системе Млечного пути детекторы, но такие никем не были обнаружены.

Поток нейтрино увеличился, а затем и радиационный фон, будто машины вылетали через червоточину прямиком из коры красного гиганта. Возможно, так и было.

–Несущественный, время.

–Десять секунд.

В миллионе киллометрах от корабля вспыхнуло две ярких вспышки, и два уродливых куска металла материализовались в реальном пространстве. Система корабля оповестила о запущенных вражеских сканерах, пытавшиеся отыскать "Несущественного". Любое столкновение сейчас замедлило бы догонку настоящей цели, и Эйдур напрягся, всматриваясь в обратный отсчёт. Таймер достиг единицы, и пространство вокруг корабля, окутанного силовым полем, сжалось само в себя, перенося "Несущественного" и Эйдура в транспространство, где ещё сохранялись фундаментальные законы состояния частиц, но только на квантовом уровне, а затем и в гиперпространство, превратив корабль в волну.

–Пока, неудачники, – проговорил Эйдур, задирая голову к потолку.

Машины, скорее всего попытаются догнать Эйдура и на следующей остановке, но каждый раз они всё медленнее и медленнее отыскивают его. Их одержимость была выше всякой похвалы, будь они людьми.

–Корабль.

–Да, Эйдур.

–Как далеко мы от дезертиров?

–Интервал в реальном времени сопоставим со ста двадцатью световыми годами.

Три часа полёта реального времени.

–И они всё так же движутся за пределы границы галактики?

–Данные не дают повода сомневаться в этом.

Но это было только частично правдой. Лети дезертиры по прямой, вылетели уже бы за пределы Млечного Пути, но они делали неочевидные остановки, и явно пытались двигаться вдоль рукавов. Эйдур убедил себя, что они пытаются оторваться от погони. Частично это им всё таки помогало. Не знать о летевшим за ними корабле, они не могли. Они также видят волну "Несущественного" в гиперпространстве, как и Эйдур видит их. Это была одна из особенностей гиперпространства – скрыться в нём практически невозможно, если расстояние не превышает тысячи световых лет, что не позволяет волне достаточно рассеется.

–Корабль.

–Да, Эйдур.

Субинтеллекта всегда отзывался шаблонно, следуя строго своим настройкам, называя либо имя, либо звание. Эйдур давно смирился с этим фактом.

–Дай знать, когда мы сможем выйти на прямой контакт с дезертирами, – и на всякий случай отправил предупреждение вдоль волны беглецов. Это был призыв сдаться, и Эйдур посылал его каждый раз. Не было сомнения, что они его получали, но ответа так и не последовало.

Послание долетит быстрее "Несущественного", но "Несущественный" лучше синхронизируется с гиперпространством, чем корабль дезертиров, а значит, движется быстрее, пускай и не в разы. И только часы отделяли его от момента, когда он сможет настичь их. Справедливость восторжествует.

Эйдур проснулся через три часа. Он заснул в том же кресле, в котором и сидел. Во сне он снова видел ту жуткую картину. Бойню возле туманности Конской Головы. Момент, когда он провалил финальный экзамен. Тэволюционный вирус превращал всё, до чего мог дотянуться, в оружие. Целые флотилии были поглощены им. Машины-оружия появлялись прямо из кораблей людей, разрывали их на части, делали свой единственный импульсный выстрел, от которого тут же разрушались. Никаких радиаторов, ничего, что могло отводить тепло. И тут же собирались в оружие вновь.

Гидра. Вот какое было идеальное название этого вируса. Бойня стёрла часть туманности подчистую.

Крики умирающих людей, слышимые в эфире, до сих пор эхом отзывались во снах Эйдура. Это была существенная причины спать как можно меньше.

Он поднёс правую руку к своему лицу, и пальцами руки надавил на свои глаза, пытаясь прийти в себя. Так он просидел ещё три минуты.

–Корабль.

–Да, Эйдур.

–Сколько нам ещё лететь до следующей остановки? – Он провёл рукой по влажному лицу и убрал руку, задумчиво сглотнув слюну. Горло пересохло.

–Восемь часов, тридцать семь минут. Погрешность двадцать секунд, – беспристрастно ответил ему субинтеллект. Впрочем, как и всегда.

Ещё восемь часов ожидания, во время которых ничего произойти не может. В гиперпространстве нельзя устроить перестрелку на лазерном, или кинетическом оружии. Нельзя подложить мину следующему за тобой кораблю. В этом пространстве некоторые законы попросту отсутствуют. Любой материальный объект из трёхмерного пространства, попросту превращается в волну. От неминуемого распада частиц, из которых состоят Эйдур и корабль, стоит преградой инверсионное силовое поле, удерживающее фундаментальное состояние частиц внутри себя. Любая брешь, любое наносекундное отключение щита, и корабль, вместе с его экипажем, превратится в статичную волну, слившись с бесконечной волной самого гиперпространства. Но никаких сил, способных угрожать состоянию щита, здесь не существовало. Здесь приходилось играть по особенным, урезанным правилам вселенной.

Единственное, что без проблем можно было сделать в гиперпространстве, это послать прямой луч на интересующий тебя объект, но мощности хватало только для аудиосообщений. При этом, чем более узкая волна, которая здесь была эквивалентна массе в реальном пространстве, тем слабее она поддаётся рассеиванию на расстоянии, и можно было посылать аудио или текстовые сообщения с более высокой скоростью, нежели скорость перемещения космических кораблей, а лететь такой луч мог без изменений почти весь рукав галактики, перед тем, как рассеется. Энтропия существовала и здесь.

Эйдур снял с себя защиту, отодвинул стул от панели управления, и медленно встал со стула. Мера предосторожности не будет его беспокоить ещё пару часов. Мышцы не затекли, но чувство внутреннего дискомфорта ощущалось отчетливо.

Он принял душ умеренной теплоты, пытаясь отогнать образы, туманно преследовавшие его на периферии сознания.

После душа корабль выдал ему гм-порцию, рассчитанную по калориям, чтобы поддерживать био-функциональность тела Эйдура. Многосоставную аминокислотную кашу он ел уже на протяжении нескольких месяцев, а позже запивал разбавленным синефрином. Он хотел бы дополнительных стимуляторов цнс, чтобы как можно больше оставаться в бодром состоянии, но субинтеллект корабля отказал ему в этом. Эйдур догадывался, что причиной отказа является его ухудшающееся моральное состояние, а упрашивать корабль смысла нет. Требовать он тоже не мог. Но мог капитан "Несущественного".

Эйдур доел кашу и выкинул одноразовый пластиковый поднос в утилизатор-мусорку, и направился на встречу с капитаном для ежедневного отчёта.

Капитанская комната не походила на пышные покои самого влиятельного человека на корабле. Помещение три на два метра за карбиновыми дверями. На полу был расчерчен круг, похожий на прицел с точкой в центре, где следовало стоять для общение с капитаном. В метрах полтора над точкой, так же ровно в центре помещения, в воздухе подвис шлем виртуальной реальности, от тыльной стороны которого тянулись оптоволоконные кабеля обтянутые аллотропной сеткой, тянувшиеся вверх и скрывающиеся в потолке между металлическими мембранами. Шлем был повёрнут лицевой стороной к Эйдуру. Солдат каждый раз оставлял шлем в разных положениях, но каждый раз возвращаюсь сюда, снова замечал его в идентичном состоянии, будто субинтеллект корабля стремился к какому-то только ему понятному интерьерному идеалу.

По поверхности шлема волнами пробегали подвижные пластины, служившие радиаторами. Лицевого щитка, или же забрало, не было. Небольшой микрофон располагался на левой стороне шлема. Эйдур правой рукой снял шлем с невидимой стойки, развернул, сел в центре прицела скрестив ноги, и надел шлем. Карбиновые двери за его спиной закрылись, загерметизировать помещение.

Эйдур ничего не видел, пока программа подключала шлем к миру капитана. Иногда на внутренней стороне шлема пробегали неоновые полосы загрузки. Потребовалось десять секунд, чтобы вывести смоделированную картинку.

Эйдур сидел на эквиваленте скошенной травы. Качество текстуры не позволяла отличить её от настоящей. Голубые пиксельные круги, волнами разбегающиеся на заднем фоне, имитировали небо. Перед Эйдуром земля уходила ввысь, образовывая небольшую возвышенность. Там расположился объект, по очертаниям и прямым линиям напоминающий трон, который пустовал. Человеческая фигурка, смоделированная из вокселей, стояла спиной к Эйдуру, чуть левее трона. Это и был Капитан "Несущественного".

Эйдур не знал, как его звали или сколько ему лет. Доступная ему информация корабля тоже не дала ответов. Эйдур только знал, что капитан является решающей частью того экзаменации. Экзаменатор. Так о нём и думал Эйдур.

–Мы всё ещё догоняем.

–Мы слишком долго возимся, – человеческая фигурка повернулась лицом к Эйдуру.

Если это можно было назвать лицом. Абсолютно гладкая овальная поверхность. Эйдур не знал, является ли это виртуальное существо человеческой ипостасью. Или человеком.

Тело существа, цвета аметиста, имело руки и ноги. Временами по их поверхности пробегали флуоресцентные блики.

–Отставание сокращается. Думаю, мы в пределах десяти часов контакта.

–Ты думаешь?

–Корабль уверен, – взять ответственность на себя Эйдур не смог.

Где-то вдали, на границе его зрения, появился и тут же исчез призрак. Напоминание, почему он здесь. В реальном мире Эйдур сглотнул.

Капитан не сразу ответил, будто его процессоры, скрытые в корабле, обрабатывали полученную информацию.

–Есть информация от "Отчаянного Синдиката"?

–Всё ещё нет.

–Что пугает меня больше преследования.

Это тревожило и Эйдура. Уже больше месяца корабль не получал ежечасовую сводку из района центра галактики, где, в безвыходной попытке, сконцентрировались все силы известных галактических сообществ. Кто-то, ещё хуже тэволюционных машин, вторгся из межгалактического пространства, и пытается превратить Млечный Путь в радиоактивную галактику с всёпоглощающей чёрной дырой в центре.

Кто бы это ни был, их мотивы стали ясны только они достигли галактической периферии. Они выкачивали водород из каждой звезды, которая попадалась им на пути. Это было абсолютной бессмыслицей, но все попытки контакта с ними увенчались провалом. Они двигались строго по прямой, от периферии к центру, игнорируя вращение галактики. Насколько знал Эйдур, вторжение началось десятки тысяч лет назад, задолго до выхода человеческой расы в космос, но отголоски этой катастрофы только сейчас достигали человеческого глаза. Скорость разрушителей не превышала скорости света. Цивилизации, разбросанные по всему космосу, за это время успевали преодолеть гравитационный колодец родной планеты, но никто так и не смог хоть как-то притормозить движение катастрофы.

"Отчаянный Синдикат" – последняя попытка всех разумных рас Млечного пути предотвратить уничтожение родной галактики.

И если она провалилась, то последствию катастрофы потребуются десятки тысяч лет, чтобы достичь "Несущественного", учитывая его нынешнее положение в галактике.

–Может нам стоит бросить преследование и вернуться? Как думаешь, Эйдур?

Раньше такие темы Экзаменатор не подымал, что неприятно удивило Эйдура.

–Думаю, – он задумался на момент, – в этом нету смысла. Нам потребуется не меньше месяца, чтобы достичь обороны. Наше присутствие там не сыграет никакой роли. Долг обязывает нас выполнить наше задание. Наказать дезертиров.

–Долг? К моменту нашего нынешнего разговора, Синдикат уже может быть уничтожен, а галактика стать квазаром.

–Это не важно. – С раздражением ответил Эйдур. Капля пота пробежала по его виску в реальном пространстве, – У нас есть обязательства. Задача должна быть выполнена.

–Прекрасно. Но последнее слово на корабле за мной. Если я решу, что выполнение задачи станет нецелесообразным, то я жду от тебя полного и безоговорочного повиновения.

Такого диалога у Эйдура ещё не было с капитаном. И смысл её он не мог уловить полностью. Это мог быть намёк, что Эйдур провалил свой окончательный экзамен, второй шанс, полученным им после бойни в созвездии Ориона. Или же поимка не стоит затраченного времени и ресурсов. Намёк в странное время, особенно тогда, когда настигнуть свою цель они могут уже завтра.

–Да, капитан. Прошу удалится.

–Разрешаю.

Лицевой экран шлема вновь стал полностью тёмным. Эйдур снял шлем, не заморачиваясь по поводу того, в каком положении он его оставит. Корабль действительно подчиняется напрямую распоряжениям Капитана. И если тот решит отменить задачу...

Следовало разобраться с проблемой как можно скорее.

Сигнал выхода на прямой контакт разбудил Эйдура. Тот заснул в своём кресле. Усталость организма становилась всё сильнее.

Эйдур проспал ещё пять часов. В этот раз ему ничего не снилось. Никаких печальных напоминаний. Он потянулся в своём кресле. Броня всё так же сидела на нём.

–Корабль.

–Да, Эйдур.

–Связь установлена?

–Да, Эйдур. Задержка нивелирована.

–Начать передачу в двустороннем режиме, – отдал приказ Эйдур, а сам напрягся, думая, что ему сказать. Он попытается вразумить беглецов, должен попытаться решить их сдаться правосудию. Ещё один-два перехода, и корабли выйдут в реальное пространство в одно и тоже время. "Несущественный" превосходит в боевом потенциале корабль беглецов. Оказать сопротивление будет равносильно самоубийству.

–Канал настроен, Эйдур.

На главное экране перед Эйдуром высветилось подтверждение, и таймер начал отсчёт с начала межзвёздного звонка. На том конце канала связи теперь его услышат в любом случае. Эйдур набрал побольше воздуха в лёгкие.

–Говорит оператор корабля "Несущественный" армии человечества. Приказываю вам немедленно прекратить переходы через гиперпространство и на следующей остановке перевести свой корабль в автономный режим. В случае отказа я буду вынужден принять высшую меру наказания во время военного положения. Надеюсь, вы осознаете последствия.

Эйдур напрягся, ожидая подтверждения услышанного. Но никто не ответил.

Прошла минута. Субинтеллект корабля оповестил, что преследуемый корабль прекратит свой переход сквозь гиперпространство, и вынырнет в реальную вселенную через четыре минуты, +/– 7 секунд. Придётся быть наглее.

–Я надеюсь, вы всё ещё живы на своём звездолёте и слышите меня. Не хотелось бы убивать других людей.

Снова никакого ответа. Эйдур чувствовал, что его слушают, и это раздражало ещё сильнее. Три минуты. Он повысил голос.

–Мой корабль превосходит ваш классом. У вас нет ни единого шанса, если вы решите оказать сопротивление. Уже через переход я могу догнать вас и тогда...

–Эйдур? – спросил женский голос.

Знакомый женский голос. Но Эйдур не узнал его. Облик призрака проскочил на периферии зрения Эйдура. От неожиданности он закрыл своё лицо рукой. Он сделал это инстинктивного, будто хотел спрятаться от того, что увидел. Только через какое-то время он услышал голос вновь, обращающийся к нему через межзвёздный канал.

–Эйдур, это ты?

–Да, – неуверенно ответил тот.

–Эйдур...

–Кто это? – тихо спросил он. Что-то внутри него не хотелось знать ответ.

–Ты меня не помнишь?

Две минуты.

–Кто ты? Ты знаешь меня?

Где-то на задворках сознания Эйдура неразборчивым эхом из памяти слышался этот женский голос. Оно взывало к себе. Требовало обратить на себя внимание. Оно было так далеко. И так давно. Эйдур начал терять темп времени.

–Эйдур, прошу. Прекрати преследование.

–Я не могу, – таймер на экране вывел последнюю минуту, – у меня приказ. Сдайтесь, иначе...

–Мы не можем, – женский голос перебил его, – он нам не даст этого сделать.

–Кто?

–Капитан.

Чьё-то лицо мелькнуло перед Эйдуром. Призрак. И короткая сцена, последовавшая за ним. Созвездие Конская Голова. Тысячи разрушающихся кораблей человеческой флотилии. Тэволюционный вирус поглощает их всех разом. Каждый корабль, не успевший включить своё силовое поле. Каждый атом металла меняется под его воздействием. Ионизирующее излучение становится всё сильнее. Из кораблей вылазят растущие рейлганы уродливого дизайна. Лазерные антенны рвут металлическую плоть кораблей, тянутся в разные стороны. Прорастают водородные реакторы, уже начавшие получать тело из окружающего пространства. Бойня ещё не началась, но она неминуема. Живые люди, закованные навсегда в своих кораблях, молят о помощи. Эфир наполняется нечеловеческими криками. Экипажи обречённых кораблей до последнего пытаются найти спасение. Они кричат. Много. Через весь хаос, они делятся своими последними моментами жизни. Как корабли, внутри которых они находятся, меняют внутренний интерьер. Они пытаются отбиться, но орудия убийства, похожие на турели, созданные из самого же корабля глупым вирусом, прорастают из стен и расстреливали их. Потом крики стихают.

Но бойня только начинается.

Тысячи поражённых кораблей, начинают разваливаться на куски меньшего размера. И каждый из этих кусков является смертоносным самодельным оружием. Эйдур смотрит всё на это с расстояния в полмиллиона километров. Всё действие прекрасно ему видно на фоне газо-пылевого облака. Он находится на корабле другой флотилии, оставшейся в стороне, и избежавшей участи своих товарищей. Силовые поля активированы.

Миллионы маленьких точек разной массы и вида устремляются на встречу к Эйдуру. Импульсные лазеры достигнут его раньше ускоренных масс. Где-то за ними летят водородные реакторы-самоубийцы.

–Началось, – звучит женский голос в наушниках Эйдура.

-Эйдур, ты понимаешь? – тот же женский голос, только уже не такой властный.

Эйдур вернулся в реальный мир. Он всё прослушал. Воспоминания отвлекли его.

–Что? – неуверенно спрашивает он.

–Не делай этого, – и экран дисплея "Несущественного" оповещает, что другой корабль вынырнул из гиперпространства. Связь прекращена.

Рука Эйдура вновь тянется закрыть лицо. Голос. Он идентичен. Но Эйдур ничего не можешь больше вспомнить. Память скрыта за туманом невидимого фаервола. Другое лицо появляется перед взглядом Эйдура. И он вновь оказывается на поле бойни.

Половина флотилии, в которую входит корабль Эйдура, уничтожена. Часть космической пустоты покрывают пузыри света от самоуничтожающихся водородных реакторов вируса. Остатки флотилии пытаются добить повзрослевшие машинные орудия.

Силовое поле корабля Эйдура работает на пределе. Корабль на тяге пытается маневрировать сквозь океан обломков, разлетевшихся уже на миллионы километров. В голосе только одна мысль. Сбежать.

Экстренный сигнал боевой готовности покрывает дисплей «Несущественного» перед Эйдуром. Он несколько секунд смотрит сквозь него. Эйдура всё ещё пробирает дрожь от воспоминаний. Постепенно он берёт себя в руки.

–Что случилось? – спрашивает он у субинтеллекта корабля.

–Активирован второй уровень угрозы.

–Что? – Эйдур не сразу понял о чём идёт речь. На момент он стал похож на слабоумного ребёнка, которому пытаются объяснить очевидные вещи.

–Сканер корабля засёк повышенный уровень нейтрино и последующее появление двух неопознанных объектов в пространстве. Триста тысяч километров.

Одна световая секунда. Теперь Эйдур понял, что речь идёт о машинах.

–Как давно это было?

–Десять секунд назад.

–Они засекли нас?

–Да, Эйдур.

Эйдур чувствовал страх, который сковывал его, как бы он не боролся с тем.

–Ты рассчитал следующий прыжок?

–Да, Эйдур.

–Сколько времени осталось?

–Семь секунд, Эйдур. Вы собираетесь совершить переход через гиперпространство, проигнорировав прямую угрозу?

–Да, чёрт тебя побери, – выругался тот.

На таймере оставалось две секунды, когда силовое поле "Несущественного" приняло на себя всю энергию двух лазеров, сгенерированного машинами. Транспространство свернуло в себя корабль с перегретым силовым полем.

Этот переход будет дольше предыдущего. Все двадцать три часа. И всё это время силовое поле корабля будет работать на пределе. Впитанному теплу лазерного луча некуда передаться и негде рассеяться в гиперпространстве. Радиаторы, установленные на корабле, и отводящие тепло в вакууме, теперь за пределами щита бесполезны. Когда корабль вынырнет в реальную вселенную, генераторы поля будут перегружены более чем на три пятых. Эйдура утешал тот факт, что расстояние между кораблями за время нынешнего перехода значительно сократится, и не будет превышать пятнадцати минут. Ещё один переход и «Несущественный» обгонит свою цель, вынырнув на финишной прямой раньше. Всё что тогда останется, это терпеливо дождаться.

Эйдур пытался успокоиться. Видения прошлого покидали его. Он уже несколько часов смотрел на гиперпространство, которое показывал ему субинтеллект. Всё это измерение было бесконечно длинной волной, но сама волна не была видима для наблюдателя изнутри. Гипотетически, если бы наблюдатель мог видеть это измерение как-бы снаружи, то для него оно бы выглядело как бессмысленная статичная волновая амплитуда без начала и конца. Но внутри всё было наоборот. Эйдур мог видеть любую звезду и объекты с альбедо, в пределах видимости реальной вселенной. Каждый такой космический объект покрывало гало с синим смещением, если расстояние между им и "Несущественным" сокращалось, и красное, если увеличивалось. Сама гиперпространственная вселенная не была бесконечная черна, как космос реальной, хоть и являлась её копией. Гиперпространство покрывали узоры, чьи цветы были сравнимы со спектром реликтового излучения реальной вселенной – отголосок её остывания. Энтропия универсальна.

"Несущественный" стал волной, и рядом с ним была только одна такая же волна.

–Корабль.

–Да, Эйдур.

–Когда мы сможем выйти на ещё один прямой контакт с беглецами?

–Через семнадцать часов, восемнадцать минут, Эйдур. Погрешность в районе десяти секунд.

–Хорошо. Оповести меня, когда это случится и заранее приготовь канал.

–Не разрешено, Эйдур.

Эйдур удивился услышанному.

–Повтори.

–Тебе запрещается, Эйдур.

–Я приказываю.

–Я не могу нарушить приказ капитана, Эйдур.

Эйдур надел шлем и оказался в смоделированной виртуальной реальности. Всё тот же пейзаж и небольшой подъём перед Эйдуром, на вершине которого стояло подобие трона. На котором сидел настоящий хозяин «Несущественного».

Его локти упирались в колени, руки сцеплены вместе. По абсолютно плоскому лицу невозможно было сказать куда смотрит капитан, учитывая, что у того нет глаз, но Эйдур был уверен, что на него. За троном, на заднем фоне, пиксельные круги разбегались по небу.

–Ты явился раньше времени.

Сегодня тон капитана раздражал Эйдура ещё сильнее.

–Почему отказано в установки контакта с дезертирами?

–В пояснении отказано.

–Мы должны ещё раз попытаться убедить их сдаться.

–Причины?

–Мне кажется, я знаю одного из дезертиров.

–Знаешь или кажется?

Что-то промелькнуло в сознании Эйдура, но он попытался сделать вид, что ничего не случилось.

–Я могу это выяснить только если ещё раз выйду с тем кораблем на контакт.

Воксельное существо, называющее себя капитаном, продолжал статично сидеть, будто был неподвижной скульптурой.

–Корабль неотъемлемая часть меня, а я – корабля. Симбиоз, который мы образуем, позволяет использовать любую аппаратуру "Несущественного". Я слышал ваш диалог, Эйдур. Я видел, как он повлиял на твоё состояние.

Эйдур напрягся. Капитан после небольшой паузы продолжил:

–Они пытались обратить тебя против самого себя, Эйдур. И у них это почти получилось. Они попытались проникнуть в той разум и заставили тебя сомнения. Ты стал бояться. Стал растерянным. Ты не отменил переход не потому что всё просчитал, а потому что испугался.

–Но мы так не потеряли времени...– пытался оправдаться Эйдур, сам не веря в то, что говорит.

–Решение было верным, но меня пугает причина, которая побудила тебя совершить это решение. Она не основывалась на рационализме или экстраполяции. Я склонен считать, что ещё один контакт с дезертирами, не пойдёт на пользу выполнению нашей миссии.

–Этот голос...– Перед Эйдуром вновь проскочила сцена бойни в созвездии Ориона.

–Даже сейчас я чувствую, что твой нейроны возбуждены. Эйдур, враг, которого мы преследуем, коварен. Я требую от тебя обратиться к своим принципам и вспомнить, зачем мы это делаем, и почему цель должна быть достигнута. Правосудие должно быть совершенно, честь – восстановлена.

–Да, – послушно подтвердил Эйдур.

–Тебя пытались обмануть, Эйдур. Пусть праведный гнев очистит твой разум. Обратись к нему, и направь его в нужное направление. И никто не тронет нас безнаказанно.

Столько приготовится. Нет сомнений, что машины и на следующей остановке «Несущественного» найдут его. Вопрос был во времени.

–Корабль.

–Да, Эйдур.

–Сколько времени ушло на настройку перехода в последний раз?

–Двадцать семь секунд.

–Через сколько появились машины?

–Десять секунд спустя.

Значит, через пять секунд после возвращения корабля из гиперпространство в реальное, машины уже знали, в какой части этого галактического квадрата появился "Несущественный". Ещё пять секунд, чтобы настроить одномерно-подобную прямую, прорвать материю, и оказаться с одной световой секунде от корабля Эйдура.

Скорость, с которой машины перемещаются через сотни световых лет, поражала. Ни одна био-органика не могла выдержать ускорения, которое требовалось для такой скорости. Не существовало и силового поля, способного защитить от неё. Многие цивилизации галактики пытались использовать двигатели, используемые машинами. Однозначно, работа двигателей базировалась на сильном взаимодействии, создавая одномерный закрытый снаружи тоннель разрыв в реальной вселенной. Каким-то образом тоннель имел отношение к самой молодой версии вселенной, ещё до инфляции: когда она была намного жарче, и намного меньше. Используя эти адские двигатели, ты проносился сквозь пекло, а на выходе вылетал вместе с образовавшимися нейтрино, протонами, жутким ионизирующим излучением, и другими прелестями остывающего пространства.

Кто-то, другая раса, жившая миллионы лет назад, смогла уменьшить ускорение и разрушающие свойства тоннеля, и даже сохранить вернувшийся корабль в живых. Частично. Скорость перемещения при этом замедлялась значительно. Всего в три четыре раза больше скорости света.

Технология этих двигателей находится в свободном доступе уже десятки миллионов лет, но никому так и не получилось их обуздать. Имена создателей двигателей уже давно затерялись в потоках квантовых флуктуаций вакуума и излучении сверхнов.

И всё равно машины их использовали.

Их ничего не останавливало: ни ускорение под несколько тысяч g, требуемое для такого скоростного перемещения, ни внутренние эффекты тоннеля, хотя они всё так же разрушались под разрушительным действием оружия кораблей людей. Эйдур догадывался, что всё дело в тэволюционном вирусе. Вирус позволял им совершать такие перелёты почти безболезненно. С ним было ещё больше вопросов.

Субатомная разновидность жизни неизвестного происхождения. Нет никаких данных кто его создал, или из какой среды он эволюционировал. Термин тэволюционный ввели, чтобы хоть как-то описать это полу-разумное существо.

Вирус существовал в вакууме, невидимый для глаз или сенсоров, пока кто-то, повернувший колесо фортуны не в ту сторону, случайно не подхватывал его себе. Вирус менял строение атомов металла, переписывал их под себя, используя ионизирующего излучение, преодолевал их потенциальный барьер, и в конечном итоге превращал в себя. После чего начинал собирать оружие. Казалось, он на большее не способен.