Текст книги "Огни апокалипсиса (ЛП)"

Автор книги: Юсукэ Киши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Ха-ха-ха, – неприятно рассмеялся Кофу Хино. – Глупцы. Нет, даже дураки лучше справились бы. Вы думали, что сможете убить нас, богов среди богов, такой жалкой стратегией?

Его лысая голова стала красной, как вареный осьминог, он быстро обмахивал себя веером. Он улыбался толстыми губами, постоянно облизывая их.

– Давайте повеселимся. Глупые крыски, что с вами сделать? И-хи-хи-хи-хи… не хотите поиграть?

Первая волна бакэ-недзуми составляла пять тысяч. Они стояли перед Кофу Хино, а потом разделились на две группы.

Я думала, что они нападут. Но что-то было не так. Они стояли как статуи. Одна группа повернулась, но не к нам, а к другой группе. Они подняли ружья.

– Как насчет этого, Кабураги-чан? Выбери сторону, – голос Кофу Хино звучал истерично. – Можешь выбрать первым.

Шисей Кабураги покачал головой, все еще скрещивая руки.

– Нет, спасибо.

– Эх, жаль. Скучно играть самому, но выбора нет. Что ж, начнем.

Кофу Хино глубоко вдохнул и захлопал в ладоши. Звук громко разносился по площади.

– Ай-ай-ай-ай! – он хлопал, глаза снова выпучились. – А-а-ра! Ха-ха-ха! – громко вопил он.

И вторая группа бакэ-недзуми напала на первую.

– Не верю. Как он это делает? – ошеломленно сказал Сатору.

Управлять живыми существами было очень сложно. Просто вызывать эмоции, как страх или гнев, требовало значительных навыков, сложных движений и картинки мозга жертвы. Только кто-то с исключительным уровнем концентрации и воображения мог это сделать.

Кофу Хино управлял двумя тысячами бакэ-недзуми. Управлять таким количеством разумных существ должно быть невозможно. Его силы точно были подобны божественным.

Бакэ-недзуми двигались как заводные игрушки, нападали на ужасной скорости. Другая группа билась отчаянно, но они не могли оправиться от ужаса при виде их друзей, ставших бездумными машинами для убийств.

Я вдруг вспомнила, что Сатору как-то раз так сделал. Он управлял трупами бакэ-недзуми, чтобы запугать суеверных Пауков. Конечно, его навык был далек до Кофу Хино, но результат тоже сработал.

– Бей, бей, бей по голове. Если враг пришел, хлопни дверью. Если врагу ушел, можешь вдохнуть. Мышка за углом пищит. Пи-пи-пи.

Он стучал по барабану, висящему на башне, и пел изо всех сил. Бакэ-недзуми резали ножами, кровь и головы летели в воздух. Я едва могла смотреть на это.

– Ах… – Сатору пристально смотрел на резню.

– Что?

– Все управляемые бакэ-недзуми движутся одинаково…

Хоть он был далеко, Кофу Хино услышал и показал нам язык. Это было жутко с его выпученными глазами.

– О, нет. Меня раскусили. Жаль. Мой трюк раскрыли.

И я увидела это. Многие действовали одинаково. Некоторые даже стреляли в пустоту. Использовалось около десяти вариантов поведения.

– Я бы хотел показать, что могу управлять каждым, но их много, и это будет излишним. И я немного пьян…

Бакэ-недзуми нападали без пауз, пока Кофу Хино бормотал под нос:

– Хи-хи-хи. Даже если они хотят убежать, мои бакэ-недзуми их не пощадят. Но, хоть я ими управляю, победа не решена. Я буду раздражен, если люди решат, что я способен только на это. Давайте сделаем веселее!

Управляемые бакэ-недзуми стали атаковать так быстро, что дикие движения вырывали их конечности.

– Хи-хи-хи-хи-хи! – высокий истеричный смех Кофу Хино звенел над вонючим туманом крови, разлетающимся над площадью.

Мы были потрясены видом резни, что перестали защищаться. Гнев и ненависть к бакэ-недзуми, радость из-за избавления от страха были причинами нашего ненормального состояния.

Звучало глупо, но, может, даже это было частью плана Якомару. Если нет, то произошедшее дальше случилось удивительно вовремя.

Осталась треть из двух тысяч бакэ-недзуми, казалось, победа за нами. А потом раздался оглушительный грохот.

И еще десять выстрелов. А один взрыв был таким сильным, что земля затряслась.

Я не могла понять, что происходит. Никто не мог.

Показания свидетелей после этого помогли хоть немного понять произошедшее.

Мы были заняты, смотрели на резню, а пара бакэ-недзуми только ждала момента, и они одновременно выстрелили. Они целились в двоих. В Кофу Хино и Шисея Кабураги.

Мы смутно предполагали, что бакэ-недзуми хотели убить как можно больше людей. Мы думали, что их атаки были отчаянными бросками зверей, загнанных в угол, желающих ранить хищника, умирая. Но Якомару с самого начала задумал победу. И важнее всего для него было убить Кофу Хино и Шисея Кабураги.

Три выстрела попали в Кофу Хино. Одна пуля пробила его толстую грудь. Он медленно осел на землю.

При этом четыре солдата быстро окружили Шисея Кабураги и выстрелили в него. Дым от пороха был таким сильным, что его не было видно. Два бакэ-недзуми использовали шанс, чтобы приблизиться. Они были в бомбах, добрались до него и взорвали себя.

Как они смогли так быстро приблизиться? Это никто не понимал. Ответ был простым. Они все время были рядом. В круге, который защищал Шисей Кабураги.

Все были ошеломлены при виде бакэ-недзуми с оружием среди них. Потому что они казались людьми.

Но отличия были. На их лицах не было волос, бровей или ресниц, и их кожа была белой, морщинистой, как у стариков. Было видно их желтые зубы за губами.

Если королева Пауков могла управлять тем, кого рожала, и создавала мутантов, типа взрывопсов, лесных воинов, то могли быть и бакэ-недзуми, которые напоминали людей.

Притворившись людьми, они смешались с толпой. В обычной ситуации их бы заметили, но во время внезапной атаки никто не приглядывался.

Но была у такого облика и другая выгода. Фигуру, похожую на бакэ-недзуми, тут же убивали проклятой силой. Но в темноте и издалека поддельные люди активировали наш механизм контроля, и мы не могли использовать силы. Даже Шисей Кабураги не был исключением. Они думали, что с комбинацией фальшивых людей с бомбами и снайперов даже похожий на бога больше всех человек не выживет.

Но взрыв прервался. Дым рассеялся, и Шисей Кабураги стоял там.

По бокам от него были странные сферы в два-три метра в диаметре, похожие на мыльные пузыри. Дым и огонь кружили в них.

Он смог сдержать оба взрыва. Как в тот раз, как Сатору подавил взрыв пса, но эти взрывы были идеально запечатаны.

Шисей Кабураги посмотрел на павшего Кофу Хино. Его лицо не изменилось, но его окружала пылающая аура гнева.

– Я с этим разберусь. Прошу, подавите свою проклятую силу, – спокойно сказал он, хоть его гнев был ощутимым.

Он снял очки.

Толпа дрогнула. Редкие видели лицо Шисея Кабураги, он был почти красивым. Но глаза были странными.

В каждом глазу было по два зрачка, их окружала золотая радужка, блестящая во тьме. Эта черта передавалась в семье Кабураги, это было доказательством необычных сил семьи.

Истинное имя Шисея было四星, «четыре звезды». 肆 был другой формой 四, и это добавляло значение «убить».

– Мерзость, – тихо сказал Шисей Кабураги.

Две дыры появились в пузырях, удерживающих взрывы. Подавленная энергия полетела в двух бакэ-недзуми, притворявшихся людьми.

Их пробило на такой скорости, часть тел просто испарилась. Останки упали на землю.

Шисей Кабураги посмотрел жуткими глазами на толпу. Все застыли и не смели дышать.

Вдруг около десятка людей поднялись в воздух. Я посмотрела на них и поняла, что это были подделки.

– Думаете, что сможете обмануть меня?

Бакэ-недзуми полетели во тьму на огромной скорости, как отлетевшие мячики.

– Осторожно! – закричала я.

Несколько солдат, что пережили бойню Кофу Хино, собрали свое оружие и подбирались к Шисею Кабураги сзади, чтобы напасть.

Шисей Кабураги даже не обернулся.

Воздух стал густым, стрелы и пули полетели к ним, и они медленно остановились.

Он повернулся лениво и посмотрел на бакэ-недзуми своими странными глазами.

Вспышка была такой яркой, что я думала, что перестану видеть, и оставшиеся шестьсот солдат пропали. Остался только густой туман. Через миг на нас хлынул обжигающий ветер. Если бы я не успела защитить лицо проклятой силой, его покрыли бы волдыри от жара.

Шисей Кабураги медленно прошел к Кофу Хино. Стрелы и пули упали на землю за ним.

– Кофу, держись.

Шисей поднял его, Кофу Хино открыл глаза и откашлял кровь.

– Не могу поверить. Эти крыски попали по мне…

– Прости. Я был беспечен.

Кофу Хино не слышал его.

– Почему детям богов дали такие… хрупкие тела…

Мы с Сатору побежали помочь им, но Шисей Кабураги медленно покачал головой.

– Артист во мне… теряет огонь… как жаль, – невнятно шептал он. – Я оставлю после себя красоту…

Это были его последние слова. Тусклое сияние стало картинкой в темноте. Девушка. Я смотрела, затаив дыхание. Она стояла голой в поле, озаренная золотым светом уходящего солнца. Она нежно улыбалась. Я так и не увидела ничего красивее.

Я не знала, кем она была, а картинка уже угасала во тьме.

Кофу Хино, пользователь самой мощной проклятой силы, ушел из этого мира.

Шисей Кабураги надел очки и встал.

– Все, сохраняйте спокойствие. Опасность миновала. Здесь есть члены Совета безопасности?

Движение в толпе. Первым вышел мистер Канеко. Его лицо было мертвенно-бледным, шок лишил его дара речи. Потом пришли мои родители, и я обрадовалась. Я была уверена, что они выжили, но при виде них к глазам подступили слезы. Я подбежала и обняла их.

За ними я увидела Томико, спокойно идущую к нам.

– Как Кофу?

– Умер, – сказал Шисей Кабураги.

– Ясно… Все бакэ-недзуми, связанные с этим, будут истреблены. Остальные будут считаться подозреваемыми.

– Конечно.

– Я не думала, что такое произойдет, – резким голосом сказала Томико.

– Это Якомару. Не недооценивайте его ум и его планы. Из-за этого погиб Кофу, хоть он был сильным. Понимаете?

– Да. Прошу, не переживай. Атаки против меня не работают.

– Да. Ты же видишь на 360 градусов без слепых пятен, даже можешь видеть сквозь прикрытие. Твои рефлексы превосходят высшие пределы обычных нервных клеток. Даже я не знаю, как тебя одолеть… и мне даже не по себе.

Мои родители стали давать указания членам Совета безопасности касательно ситуации. Мой отец, как мэр, раздавал приказы направо и налево.

– Раненые, подойдите сюда. Тут есть врачи или медсестры?

Я вдруг поняла, что кого-то не хватает.

– А где Хироми Торигаи? – спросила я у Томико.

Она чуть скривилась и тряхнула головой.

– Что?

– Она больше всех переживала. Потому ее сразу убили пулей в голову. Это очень печально. Она предложила отложить летний фестиваль на собрании, – тихо и удивительно спокойно сказала Томико. – Я не помню, чтобы ощущала столько ненависти к чему-то со времен того беса, К. Эти гадкие бакэ-недзуми, особенно Якомару, заплатят за то, что сделали. Я устрою ему такую агонию, какую ни одно живое существо не ощущало, и он умрет медленно и в муках.

Она бодро улыбнулась и стала собирать членов Комитета этики для собрания.

Шисей Кабураги крикнул поверх толпы:

– Прошу, вспомните тренировки на случай катастрофы. Соберитесь в группы по пять человек и оцените здоровье друг друга. Если в группе не хватает людей, объединитесь с другой группой. Не ходите меньше, чем по пять человек… патрулируйте группами деревни, поищите оставшихся бакэ-недзуми. Даже если они скажут, что верны людям, и будут молить пощадить их, сразу убейте их. Уничтожайте их сердца или ломайте шеи, чтобы точно убить. Каждый следит за своей стороной, чтобы не было слепых зон ни сверху, ни снизу.

Сатору взял меня за руку.

– Идем.

– А?

– Только мы вдвоем выжили из нашей группы в академии, так что нам нужно найти еще одну неполную группу.

– Да. О чем думаешь?

– Не знаю. Но тревога не дает покоя.

Больше он ничего не сказал.

Мы быстро нашли троих людей и присоединились к ним. Они были с металлургической фабрики. Фуджита, лидер, был мужчиной средних лет, Курамочи – мужчиной за тридцать, он был пожарным в своем городе, а Окано была на два-три года старше нас. Один из их группы был в больнице и не пришел на фестиваль, а другой умер от ядовитого газа. Они втроем были полны горя и гнева. Курамочи даже хотел отомстить бакэ-недзуми, а Окано плакала по друзьям, которых потеряла из-за атаки. Они переживали за друга, и мы отправились в больницу.

– Саки, будь осторожна, – сказала мама со слезами, обнимая меня на прощание.

– Хоть у тебя есть проклятая сила, будет опасно отходить от группы. Идите все вместе, ясно? – повторял папа.

– Хорошо, я буду в порядке, – бодро сказала я.

Но мне было не по себе, хоть я и не знала, из-за чего именно.

Единственная больница с палатами для пациентов была в Голде, отделенном от центра района. Его окружали поля, где год за годом зеленые ростки становились золотыми колосьями риса.

Мы сели в маленькую лодку и поплыли по черному каналу. Все хотели поскорее добраться до больницы, но мы двигались медленно в целях безопасности. Это выводило из себя. В темноте могли напасть из засады, и мы послали вперед пустую лодку, как приманку, но не было гарантий, что бакэ-недзуми поведутся на ловушку.

– Эй, о чем ты переживаешь? Можешь рассказать? – тихо сказал Сатору, зная, что другие слушают.

– Да. Что-то не сходится.

– Что?

– Для начала, зачем Якомару лезть в войну, которую не выиграть? Ты знаешь, какой он. Он не будет рисковать, если не уверен, что победит.

– Вы знаете Якомару?

Фуджита, который сидел у носа лодки, придвинулся к нам.

– Да. Мы встретили его, когда его еще звали Сквилером.

Сатору вкратце описал произошедшее в летнем лагере.

– Ясно. Он на самом деле очень хитрый, но я все еще не верю, что бакэ-недзуми могут победить. Наверное, они все поставили на это нападение.

– И я так думал…

Но мне казалось, что Сатору чего-то не говорил.

– До этого, когда мы шли к площади, мы столкнулись с отрядом бакэ-недзуми. Я убил их.

– Да? Хорошая работа.

– Да, но, когда я проверил метки на трупах, то была не колония Ктыря.

– Что? – охнула я. Я считалась экспертом по бакэ-недзуми, но не заметила. Это ужасало.

– Там было «Дорога». Это метка Дорожной осы.

– Дорожная оса? На эту колонию напали, да? Я слышал, что Осы перешли на сторону Ктырей по какой-то причине, – резко сказал Курамочи, слушавший нас и управлявший лодкой.

Многие уже слышали об этом.

– Да, и это большая загадка. Я не знаю, почему они так поступили.

– Хм. А есть теория? – спросил Фуджита.

– Осы могли поверить, что Ктыри точно победят. И, чтобы выжить, они предали Шершней.

– Как я и думал, они верили, что это шанс победить. Но, похоже, они переоценили Ктырей… хотя план мог звучать убедительно, – Фуджита слабо улыбнулся и покачал головой. – Меня беспокоит другое. То, что Ктыри смогли уничтожить Шершней. Киромару – опытный командир, и его солдаты – лучшие из лучших. Как их так легко одолели? Вряд ли такая неожиданная атака, как этой ночью, сильно навредила бы их армии, – его улыбка увяла.

– Думаешь, у них еще есть козыри? – спросила я у Сатору.

– Да. Хоть я не знаю, какие. Может, это оружие массового поражения, как говорила твоя мама, – он утих.

– Но Шисей Кабураги сказал…

Он сказал, что колонию Шершня уничтожил пользователь проклятой силы.

– Да, – Сатору выражением лица предупредил не продолжать.

Если те трое узнают, это вызовет лишь панику.

– Хорошо… Может, у них и есть оружие сильнее ружей и стрел. Лучше всем нам быть осторожнее, – задумчиво сказал Фуджита.

– Глупо. Нет оружия сильнее проклятой силы. Будет просто победить, если мы нападем, – рявкнул Курамочи. – Я отыщу этих подлецов, даже если придется разбить все здания. Я не успокоюсь, пока не убью всех бакэ-недзуми, убивших Немото!

– Я тебя понимаю, но успокойся. У них было много времени на подготовку. Нас поймают, если мы не будем осторожны, – сказал Фуджита.

– Да-да. Знаю.

Курамочи отвернулся. Лодка покачивалась, словно от его бури эмоций.

Окано, молчавшая до этого, подняла голову.

– Я… хочу убить всех тех гадов. Но меня больше волнует Оочи.

– Знаю. Уверен, он в порядке. В больнице около шестидесяти человек. Может, они и больны, но еще могут применять силы. Бакэ-недзуми не смогут навредить, – бодро сказал Фуджита.

– Да… ты прав, – прошептала Окано.

– Все будет хорошо. Не переживайте, – я сжала ее плечо.

Она дрожала. Я похлопала ее по плечу. Я не знала, был ли Оочи ее возлюбленным. Я вспомнила, как утешала Марию, и сердце заболело.

Пустая лодкой первой доплыла до пристани, мы остановились следом. Между нами и больницей был узкий ручей, окруженный рисовыми полями. Бакэ-недзуми могли скрываться среди растений или в грязи. Пересекать поля будет опасно.

– Смотрите, – прошептал Сатору, указывая на больницу.

Окна всех трех этажей были темными, и оттуда не доносились звуки. На месте входа зияла тьма. Дверь оставили открытой. Но я присмотрелась и поняла, что доски стены были выломаны.

– Что это? Дверь разбита?

– Да. Тут большая дыра.

– Не может быть! – голос Окано стал выше.

Фуджита зажал рукой ее рот.

– Тише. Все хорошо. Если что и было, они, наверное, сбежали. Сначала проверим.

Две лодки плыли как можно тише. Сатору, Фуджита и я разглядывали поля, но не видели следов атаки. Мое сердце так колотилось, что его все могли слышать. Мои ладони потели, и я вытирала их о юката.

Мы прибыли к больнице. Часть входа была разрушена. Осталась круглая ровная дыра в два метра в диаметре.

– Если это сделали бакэ-недзуми, как они создали дыру? Запаха пороха нет, – Фуджита понюхал воздух.

– Какая разница! Идемте внутрь, – Курамочи поднялся в лодке.

– Стой. Мы не знаем, что внутри.

Курамочи стряхнул руку Фуджиты и сошел с лодки.

Мы следили за ним в безмолвном потрясении. Мы не были Шисеем Кабураги. Бакэ-недзуми легко могли напасть на нас.

Но тьма вокруг оставалась тихой. Курамочи прошел к входу и заглянул в дыру.

– Никого. Но всюду обломки дерева. Словно дверь пробил огромный шар, – его голос разносился эхом в ночи.

– Саки, разве это не странно? – прошептал нервно Сатору мне на ухо.

– Ты о чем?

– Слишком тихо.

– Наверное…

Я замерла. Странно, что не было даже гула насекомых. И в это время года на рисовых полях должны были квакать лягушки.

– Неподалеку могут быть бакэ-недзуми?

– Да. Думаю, их много.

– Что делать?

Сатору поманил Фуджиту и Окано ближе и объяснил ситуацию.

– Они ждут, когда мы выберемся из лодки. Наверное, хотят напасть, когда мы не готовы.

– Н-нам напасть первыми?

– Да. Но если мы сделаем это сейчас, они нападут на Курамочи.

– Нужно позвать его, – прошептала Окано с дрожью в голосе.

– Нет, так мы покажем, что знаем их план. И если они начнут слепо стрелять в нас, это тоже будет опасно. Курамочи может не вернуться целым.

– Что делать? – спросила я.

– Ждать, пока Курамочи войдет в больницу. Как только он будет внутри, мы сокрушим мерзавцев.

Курамочи замер у входа. В здании было темнее, чем снаружи, но зажигать факел было слишком опасно.

– Эй, что вы делаете? Вы идете? – позвал он нас, звуча раздраженно.

– Мы скоро будем. Подожди минуту. Мы проверим окрестности, – ответил Сатору.

– Тч. Чего вы трусите? – он фыркнул и решительно прошел в больницу, пропал из виду.

Сейчас! Мы отпустили проклятую силу в поля вокруг нас.

Рисовые поля вспыхнули огнем, который почти доставал до неба.

Пару секунд ничего не происходило. Я начала думать, что у нас паранойя, но из грязи выскочила армия солдат. Их были сотни. Они вытащили оружие, которое прятали среди стеблей риса, и принялись стрелять по нам.

Но, когда враг раскрыл свое положение, все было кончено. Огонь озарил их, и они на миг ослепли от огня, ведь долго находились в темноте. Только несколько стрел и пуль попали по лодке, но многие летели высоко над нашими головами.

Мы вчетвером принялись безжалостно нападать. Страх, гнев и желание мести вели нас, и мы представляли, как ломаются шеи бакэ-недзуми, разбиваются их черепа, ломаются позвоночники и раздавливаются сердца. Мы даже не заметили искры радуги от соприкасающейся проклятой силы. Мы думали лишь о том, что ни одному бакэ-недзуми нельзя жить, их нужно было истребить. Воздух наполнили треск огня и крики умирающих бакэ-недзуми. Место стало адом.

– Хватит! Этого достаточно! – закричал Сатору через десять минут.

Поля риса почти полностью сгорели, и бакэ-недзуми перестали нападать.

– Мы одолели их? – Фуджита шагнул вперед, едва скрывая восторг.

– Да. Наверное, все они мертвы, – ответил он.

Вода в поле потушила огонь, и нас снова окружила тьма. В воздухе воняло горелой плотью.

– Я… просто… – Окано склонилась, ее стошнило за борт.

– Успокойся, Окано. Расслабься. Все хорошо. Это никому не нравится. Даже с бакэ-недзуми, – я потирала ее спину.

– Все хорошо. Хорошо… – повторял Фуджита рассеянным тоном.

Он вдруг вспомнил про Курамочи, повернулся и крикнул:

– Эй! Курамочи! Ты в порядке?

Но ответа не было.

– Что с ним произошло? – спросил он ошеломленно у Сатору.

– Не знаю. Но по нему не могло попасть пулей. Он будет в порядке.

– Больше бакэ-недзуми нет? Может, проверить?

– Вряд ли. Но внутри враги могут быть.

– Хм. Что же делать?

Пока мы плыли к больнице, Фуджита передал место лидера Сатору. И он мог лишь изображать, что ему был важен вклад младшего товарища по команде.

– Я пойду.

– Да? Это было бы отлично…

– Сатору! Ты с ума сошел? – закричала я.

– Все хорошо. Мы уже убили гадов, которые хотели напасть из засады, так что теперь на нас не нападут сзади.

– И все же…

– Прикрой меня.

Сатору тихо сошел с лодки и направился к больнице. Он проверил место и вернулся.

– Курамочи там нет. Наверное, он ушел глубже внутрь.

– Ясно. Можешь посмотреть? – спросил Фуджита.

Я вспылила. Я не собиралась отпускать его в смертельную ловушку.

– Нет! Позовем на помощь! Одному идти опасно.

– Но все в опасности. Они не могут выделить нам больше людей, – возмутился Фуджита.

– Хватит рассуждать, когда вы все просто сидите в стороне! Раз у вас такие хорошие идеи, почему вам не пойти внутрь?

Они притих, устыдившись.

– Сатору, ты не можешь! Не ходи внутрь!

Сатору явно сомневался, но прошел к нам.

– Но так мы ничего не добьемся.

– А твоя смерть нам поможет?

Он осознал это и замер.

– Нет, я не…

Он не перерос привычку действовать, не думая о последствиях, когда был увлечен.

– Ладно… Я тебя понял, Ватанабэ, – успокаивающе сказал Фуджита. – Давайте разобьем все здание. Другого выхода нет. И если внутри есть бакэ-недзуми…

– Как можно так говорить? Ты же наш лидер! – удивительно, но перебила Окано. – Внутри могут быть выжившие. И Оочи с Курамочи. Снести здание… Они тебе не важны?

– Я не это имел в виду… Я думал, что мы сможем разобрать здание по кусочкам, – пролепетал он.

– Ах, там! – закричала я, подняв голову.

На третьем этаже в окне виднелся тусклый свет.

– Что это?

Сатору тоже заметил. Мерцающий свет. Его не было, когда мы прибыли. И его не было видно, пока мы сжигали поля.

– Там кто-то… – Сатору пошел к больнице. – Это не светлячки. Это чья-то проклятая сила.

Он мог сказать мне, что это блуждающий огонек, и я бы ему поверила.

– Может, это сигнал о помощи. Нужно идти.

– А если это ловушка? Если они смогли сделать шар света, почему просто не открыли окно и не позвали на помощь?

Сатору покачал головой.

– Может, они не могут. Может, они сильно ранены и не могут двигаться. Я иду. Я не знаю, кто это, но не могу бросить.

Он принял решение сам, и его никто не мог остановить.

– Ладно, я пойду.

– Нет, Саки…

– Если пойдешь одна, кто тебя прикроет?

Я слезла с лодки, но пошатнулась, ведь все еще не привыкла к сабо.

– И я пойду, – тихо, но твердо сказала Окано. – Втроем безопаснее.

– Ладно. Может, идти большой группой тоже опасно… – Фуджита старался звучать раздраженно.

Никто ему не ответил.

– Я иду. Нужно убедиться, что Оочи и Курамочи целы.

Окано сошла с лодки и последовала за нами.

– Хорошо. Я останусь и прослежу. Всем идти опасно. Если что случится, кричите.

Было заметно, что он просто боялся идти с нами, но в его словах была логика. И Фуджита остался в лодке один, а мы пошли искать в больнице.

Один за другим Сатору, я и Окано прошли через дыру на входе. Как и сказал Курамочи, внутри были обломки досок.

Мы взяли тонкие прутья и зажгли. Было опасно делать себя видимыми, но мы не могли продвигаться дальше без источника света.

Первый этаж был большим фойе с кабинкой приемной. Перед нами была лестница на второй этаж. Обычно мы бы обыскали все комнаты на этом этаже и пошли бы дальше, но сейчас нам нужно было поскорее добраться на третий этаж. Если там был кто-то раненый, нам нужно было срочно ему помочь.

Сатору повел нас наверх. Многих пациентов перемещали проклятой силой, и лестница была для вида, а не для использования. Я поглядывала по сторонам, Окано следила сзади. От скрипа ступеней подо мной я вздрагивала.

– Куда же ушел Курамочи? – спросила Окано, не выдержав тишины.

Мы с Сатору не могли ее утешить, так что молчали.

Мы поднимались на третий этаж, напряжение стало почти невыносимым. Я представляла, что Курамочи пропал, но не хотелось остаться ни с чем в этих поисках.

Сатору резко замер у лестничной площадки третьего этажа.

– Что? – шепнула я как можно тихо.

– Свет. Он с правой стороны коридора. Его отражение видно в окне, – ответил он. – Саки, Окано, отправьте свои факелы медленно вперед.

Мы так и сделали. Два факела медленно парили над лестничной площадкой. Коридор озарил свет.

– Я все еще ничего не вижу.

Он сосредоточился. Посреди коридора появилось слабое мерцание. Зеркало. Сатору медленно подвинул его.

Факелы озарили правую сторону. Ничего. Нет, на полу лежал силуэт человека. Не двигался. Казался мертвым.

Сатору повернул зеркало, чтобы отразить левую сторону коридора.

Вот. Четыре бакэ-недзуми застыли от шока. Они могли видеть нас в зеркале. Один спешно поднял трубку к пасти. Дротик пролетел сквозь зеркало и по коридору.

– Убейте их! – приказал Сатору.

Я не знала, что делать. Мы никогда не использовали проклятую силу на том, чего не видели лично. Но один из бакэ-недзуми поднялся в воздух. Сатору совладал с силой.

Мы повторили за ним, попытались поймать солдат с помощью отражения в зеркале.

Сатору свернул шею своему бакэ-недзуми. Окано оторвала голову тому, который стрелял.

Я смогла представить отраженную сцену. Я была готова ранить любое живое существо, кроме человека. Я перерезала горло бакэ-недзуми невидимой косой, тело упало на пол с брызгами крови, а Сатору в это время убил последнего солдата.

– Разве не стоило оставить одного в живых?

– Нет. Мы не смогли бы поговорить с ним. Только высший ранг умеет говорить на японском.

Мы прошли на третий этаж, медленно двигались вперед, опасаясь ловушек. Но больше бакэ-недзуми не было.

Окано издала вопль, когда мы подошли к фигуре на полу.

– Курамочи… не может быть!

– Лучше не смотри.

Сатору увел Окано от трупа. Я обняла ее, а она всхлипывала.

– Он вряд ли страдал. Наверное, он умер мгновенно, – сказал он.

Я тоже так думала. Мы зажгли поля, когда Курамочи вошел в больницу. Он мог обернуться на свет, и стрела попала ему в спину. Бакэ-недзуми оттащили его тело на третий этаж, чтобы заманить нас и убить.

– Посмотрите туда, – Сатору прошел дальше по коридору.

– Осторожно!

– Все хорошо. Там больше нет солдат. Но нужно узнать, откуда был тот свет… – он резко замолчал.

– Что?

– Саки, иди сюда!

Он поспешил в одну из комнат справа. Мы погнались за ним.

Я увидела нечто невероятное.

4

Три больших кокона свисали с потолка. Странность сперва потрясла меня, а потом я поняла, что это были простыни, обмотанные бинтами, как египетские мумии. Из них торчали черные волосы, это были люди. Район груди у коконов медленно вздымался и опадал. Они были еще живы.

– Спустим их.

Мы вместе удерживали коконы в воздухе, перерезая бинты, что привязывали их к потолку. Мы медленно опустили их на пол.

Мы развернули простыни, а там было три человека. Доктор Ногучи, которого я знала. Медсестра и уборщица, Секи и Кашимура. Все трое были с повязками на глазах, руки были завязаны за ними. Мы сняли повязки, и они смотрели в пространство и дрожали, как испуганные звери.

– Вы в порядке? – спросил Сатору.

Они молчали.

– Может, они ранены. Может, у них сотрясение.

Окано осторожно осмотрела их, но не нашла ран.

– Или им дали какое-то вещество?

Сатору склонил их головы и заглянул в глаза.

Почему-то волоски встали дыбом на моей шее. Я бы боялась меньше, если бы обнаружила три жестоко убитых тела. Я невольно ощущала, что что-то не так.

Но не могла понять, что.

– Эм, свет мы видели от кого-то из них? – скептически спросила Окано.

– Наверное. Других объяснений нет.

– Тогда разве они не смогли бы себя освободить?

– Нет… они были хорошо связаны. Повязки не давали им увидеть, что они делали, и очень сложно использовать проклятую силу в такой ситуации. И они явно боялись упасть с потолка. И бакэ-недзуми следили за ними.

– Тогда откуда свет?

– Может, они старались воссоздать план больницы по памяти, добавили сверху картинку светлячка. Они могла надеяться лишь на то, что кто-то увидит свет и спасет их.

Сатору и Окано говорили, а я поняла, что было не так.

– Сатору… почему ты решил, что этих людей держали в плену?

– А? Потому что на них напали из засады? Это не удивляет. План Якомару уже убил десятки людей.

– Но эти люди живы. Их могли убить так же просто, напав сзади. Но их поймали живыми, без борьбы, и бакэ-недзуми даже завязали им глаза. Это ненормально.

Сатору молчал.

– Так не должно быть, – нервно сказала Окано. – Любой с проклятой силой должен был биться, чтобы не попасть в плен. А они…

– Но мы не знаем, бились ли они. Их могли вырубить, накачать чем-нибудь. Мы не знаем, что было на самом деле, – Сатору задумчиво скрестил руки.

– Ах… ах. А-ах, – доктор Ногучи пришел в себя.

– Вы в порядке? Мы пришли вас спасти. Все в порядке. Мы убили бакэ-недзуми, – Сатору опустился перед ним.

– Б-бегите. Быстрее, – хрипло сказал доктор Ногучи.

– Почему? В чем дело?

– О-они скоро вернутся… Бегите.

– Кто вернется?

– Оочи, пациент отсюда, в порядке?

Сатору и Окано засыпали доктора вопросами, а медсестра Секи закричала.

Она вряд ли пыталась что-то сказать. Это был чистый страх. В ночь, полную ужаса, ее крик пробрал меня до глубины души. Я еще не слышала, чтобы человек так кричал.

– Секи, прошу, успокойся. Все хорошо! – Окано, несмотря на ее страх, отчаянно пыталась успокоить Секи. Эффекта не было, и Секи стала еще безумнее. Ее визг разносился эхом по отчасти разбитой больнице.

Кашимура резко встала от шума.

Мы не успели открыть рты. Она взглянула на нас, повернулась и побежала. Она была удивительно устойчивой, и мы слышали, как она спускается через две ступеньки.

Что нам делать? Я с вопросом посмотрела на Сатору.

– Уберемся отсюда. Возьмем их с собой в лодку.

– А та, что убежала?

– Будем переживать об этом позже.

Мы схватили доктора и Секи под руки и подняли их на ноги.

– Скорее… бегите…

Когда я подумала, что он все-таки очнулся, он стал бессвязно бормотать, неровно шагнул вперед. Секи перестала кричать, но теперь дрожала так сильно, что не могла издать ни звука больше.