Текст книги "Рассказы"
Автор книги: Юсиф Везиров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Везиров Юсиф
Рассказы
Юсиф Везиров
Рассказы
Это было Завтра.
Однажды я был в Завтра. И не просто был, а жил в нём. И жил хорошо.
Я жил в Завтра вполне активно. Был не сторонним наблюдателем, а конкретным свидетелем многих вопросов, ответы на которые таятся в будущем.
Я жил в Завтра достаточно протяжённо. Несколько лет кряду. Успев раствориться во времени и устремиться в даль. Прекрасно осознавая необходимость возвращения к исходной точке отсчёта, возмещения затянувшегося отсутствия.
Я жил в Завтра по воле судьбы. Отдельно расписанной Всевышним для каждого приходящего на определённый срок. До ухода. При этом, полностью положившись на эту волю.
Я жил в Завтра с твёрдой целью. Командированный от Вчера. И нёс в Завтра Вчера. Я изменял в себе своё Вчера. Но никогда не изменял своему Вчера. Даже в Завтра.
Я жил в Завтра с радостью в душе. Настолько близкой ранее, что недосягаемой по Вчера. Что доказывало присутствие магического сплетения прежнего в Завтра. Служило знаком, призывом к доброй воле.
Я жил в Завтра с любовью к правде. Которую боялся Вчера и молчал Сегодня. И она приходила. Правда. Потому, что была.
Это и есть правда. Завтра.
Я был в Завтра. Я жил в Завтра. В Завтра я жил.
2 мая 1999-го года.
Озарение.
Меня осенило.
Сегодня утром я сказал: "Вам пора". И они пошли. Сразу. Неся на себе всю тяжесть бытия и сознания. Огня, воды и эфира. Одновременно. А ещё количество мысли, опыт истории. И сумбур души тоже. В небытиё.
"А стоит?" – подумал я. Но промолчал. Потому, что видел: они шли. Твёрдо и смело. Красиво. Ведь я сказал: "Пора". И они пошли. Поверили. Мне. В большого меня.
Я сказал: "Вперёд". Шаги стали чётче. Темпы увеличились. Нет, они не побежали. Нет. Они всё ещё шли. Но очень уверенно. Резво отталкиваясь от земли. Зная, что вновь к ней прикоснутся.
И я сказал: "Я с Вами". И присоединился к ним. Ведя их, ведомый ими. Отвечая головой. Ведь их было больше, чем меня. И они мне верили. В большого меня.
Так не подведите меня. Не споткнитесь. Ноги.
5 мая 1999-го года.
SOS.
Я создал его. Мой маленький катер. Впитав в него всё лучшее, что копилось во мне годами. Внедрив свой опыт и знания. Вростив интеллект. И вручив судьбу – характер. Такой разный для каждого. Но одинаковый для всех.
Я учил его. Мой маленький катер. Не идти на дно, держаться на поверхности. А затем плавать. При этом, не мешая другим, себе подобным. И помогая им. По зову оных.
Я любил его. Мой маленький катер. Как можно любить своё творение, своё "моё". Веря в него, веря ему и даже доверяя. Полагаясь на везение. Пророча светлое плавание.
Я растил его. Мой маленький катер. Отдавая своё, уже ставшее нашим. Обретая ему его, уже не будущее моим. Оснащая всем новым.
Я запустил его. Мой маленький катер. Молясь за него и боясь тоже. Ведь он маленький. А кругом вода. Вода, вода. Одна вода. Целый океан воды. И только.
А он поплыл. И довольно ровно. Помахав мне лишь винтом.
Я создал его. Мой маленький катер. Потому, что сам никогда не умел плавать. И очень боялся воды.
9 мая 1999-го года.
День пройдёт.
Полночь.
Он пришёл. Он настал. Он созрел. Новый день. Он утвердился сам и присвоил прежнее. Созидая своё, свойственное себе: погоду, события, новости, людей... И героев. На день.
Он родил их. Героев сегодняшнего дня. Неизвестных вчера, осмеянных завтра. Одарив их мгновенной славой, кружившей головы. И долгим проклятием, сносившим головы. За смелость, которой они набрались. За день.
Он убил их. Героев сегодняшнего дня. Уходя сам, унося их с собой. В память. Предавая их новым героям новых дней. Которых также постигала та же участь. Ибо уже завтра сегодня становилось вчера. Удаляясь в забвение.
А я? Я жил. И не конкретно вчера, сегодня или завтра. А всегда: и вчера, и сегодня, и завтра. И никогда не был героем. Тем самым всегда оставаясь им.
Я живу!
12 мая 1999-го года.
Ребро Адамово.
Он уверен в своем превосходстве и знает свою силу. Физическую. Он верит в свой безупречный ум, бесконечную фантазию и очень не любит, когда его оспаривают. Он видит себя выше всех, иногда опускаясь до меценатства. Он тщеславен. Человек. Поэтому я всегда с ним соглашаюсь.
Он думает, что придумал меня. Такую маленькую и послушную. Безликую. Способную на поступок лишь с его, Человека, подачи. Он говорит, что управляет мною. И осознает ложь сказанного. Ибо только со мной он чувствует себя защищённым. Поэтому я всегда с ним.
Он любит меня и лелеет. Оберегает от жары и холода. Часто разглядывает, как в первый раз. И погладив, прячет. Подальше от любопытных глаз. И много ухаживает. Ведь я могу испортиться. Заржаветь или дать осечку. Поэтому я всегда.
И я творю своё. С Человеком. Который считает меня дурой.
Нет. Я не дура. Я пуля. Причем шальная. Крупнокалиберная.
14 мая 1999-го года.
Взгляд.
Началось.
Они вернулись. Пришли и прянули в самую сущность. В глубину души, которую от них мутило. Разъедая мозг, уничтожая мысли. Порождая паралич ума. Глаза.
Они вернулись. Светлые и пьяные. Бездонные. Уверенные в своей правоте. Вооружённые идеей, описанной не ими. Осознанной и отвергнутой автором. Но не ими. Глаза.
Они вернулись. Добрые и дружественные. Сильные. Но всё же лгущие. И больно влюбчивые. Бдительно оберегающие любовь, которую они навязали. Всем. Глаза.
Я их видел. Было. Я глянул в них. В эти Глаза. И увидел там мир. Который бывает перед войной.
Они вернулись. Глаза.
Началось.
31 мая 1999-го года.
Память.
Она – тонкая и стройная. Простая. Обычная, из скромного материала. Каких было много.
Она – старая и плешивая. Уставшая. Прошедшая не одну реставрацию. За все годы.
Она – ценная и дорогая. Антикварная. Хранимая теперь в особых условиях. Под надзором специалистов.
Она – кисть. Приобрётенная когда-то в мастерской ремесленника. За гроши.
Было время. Она приносила людям радость. Изображая красоту. Она создавала бесценные полотна. Которыми гордятся коллекционеры. Она дарила миру шедевры. Которые охраняет Закон. Она творила.
Водимая рукой художника. Таланта. Самородка, одарённого природой. Которого Люди так и не признали. Когда он жил. Окрестив его идиотом. Обречённым на скитания, голод и нищету. От самого рождения. А он писал. Писал свои картины. И отдавал их Людям. Даром. Оставляя себе лишь кисть.
Она – кисть. И кисть великого художника. Гения. Могила которого где-то в земле. А кисть – на аукционе.
Люди помнят художника. И ценят его вещи. Оценивая в миллионах.
Кто больше, Люди?
8 июня 1999-го года.
Школа.
Они учили меня. Меня нового. Учили, как всех. Потому, что очень любили это занятие.
Они учили меня стоять. Стоять ровно. И я стоял. Хорошо, уверенно. Не сутулясь. Хотя очень хотел сесть. Просто посидеть. Отдохнуть. Но стоял. Ведь они следили за мной. Наблюдали.
Они учили меня идти. Идти долго. И я шёл. Красиво, твердо. Не сворачивая. Хотя очень хотел стоять. Просто постоять. Отдохнуть. Но шёл. Ведь они наблюдали за мной. Присматривали.
Они учили меня бежать. Бежать много. И я бежал. Легко, быстро. Не останавливаясь. Хотя очень хотел идти. Просто походить. Отдохнуть. Но бежал. Ведь они присматривали за мной. Оценивали.
Они учили меня летать. Летать высоко. А я не взлетел. Страшно, стыдно. Не получилось. Хотя очень хотел летать. Просто полетать. Отдохнуть. Но не смог. И они оценили меня. Отпустили.
И я остался один. В пространстве. И очень хотел уйти. Просто умереть. Отдохнуть. Но выжил. Сказался опыт. Ведь они учили меня. Старались...
Спасибо, Школа. Я летаю!
16 июня 1999-го года.
Абсурд.
Когда человеку стало скучно, он придумал коня с мужским торсом. Кентавра. И познакомил его с женщиной с рыбьим хвостом. Русалкой. Которой конь с мужским торсом очень понравился.
И чтобы им не было скучно, человек придумал птицу в образе лошади. Пегаса. И даму с лирой. Музу. Которые их посещали. И устроил переписку.
Затем человек придумал летающего мальчика. Амура. Вооруженного луком и стрелами. Стреляющего метко и довольно часто. В каждого.
И так родилась любовь. Не придуманная человеком. Любовь обреченная. На разлуку.
Разлука. Я тебя ненавижу.
17 июня 1999-го года.
Палитра.
Большой Белый дом. Красные и Жёлтые розы. Густой Зелёный лес. Бесконечное Синее море. Необъятное Голубое небо. Чистый Прозрачный воздух...
Говорят, что цветные сны снятся гениям. Или сумасшедшим. Я не гений. И, надеюсь, не сумасшедший. Но это мой сон. Цветной. Самый любимый: я живу в большом белом Доме с зимним садом, в котором в любое время года растут красные и жёлтые розы. Дом расположен на опушке густого зелёного леса и граничит с бесконечным синим морем. Над Домом – необъятное голубое небо. Но оно не давит. И воздух в Доме чист и прозрачен.
В Доме много детей, домашних животных и гостей. Друзей. У которых за пазухой лишь конфеты, принесённые детям. А в душе – покой и счастье. Доброжелательность. Ведь это сон. Самый желанный сон. К тому же цветной.
Проснись уже, сон. Хватит спать.
20 июня 1999-го года.
Друг.
В его дом пришла беда. Беда, подвергающая испытаниям. Облачив семью в чёрный цвет. Утопив в слезах. Опустив руки.
И появились друзья. Народ, познающийся в беде. Обнажили головы, засучили рукава и помогли. Поддержали. При этом плача. И даже рыдая. И, главное, громко. Все. Кроме одного. Который действительно скорбел. И был убит. Горем ближнего.
Преодолели время, залечивая раны. Выдворяя из души былую боль. Горе. Возвращая всё на прежние плоскости. Освежая мысли хмелем. И были друзья. И пили друзья. Желая счастья в тостах. Хором. Все. Кроме одного. Который просто не пил. И молчал. Просто молчал.
А потом случилась радость. Истинное счастье. И друзей не стало. Они исчезли. Не пережили этого. Заеденные завистью, оголили своё существо. Все. Кроме одного. Который искренне радовался. И не мог этого скрыть. И не хотел.
Друг познаётся в радости. Если он, конечно, настоящий друг.
24 июня 1999-го года.
Чёртова дюжина.
Решились.
И начали готовиться. Считая дни, подгоняя сроки. Морально созревая. Любя друг друга новой любовью. Пылая свежей страстью, даруя забытые нежности. Строя планы на будущее. И украшая детскую в голубые тона. Родители.
Но природа взяла своё. Ребёнок родился тринадцатого числа в тринадцать часов тринадцать минут. В год чёрной кошки. К тому же девочка.
Это был удар. Удар судьбы. Удар "ниже пояса". По обоим родителям. Уже смирившимся с действительностью и начавшим ожидать любых подвохов. Для себя и своего чада.
А ребёнок рос. Здоровым красивым ребёнком. Умным. Без осложнений. И стал нормальным человеком. Преданной дочерью. Верной женой. Отличной матерью. С хорошим женским счастьем. На удивление родителей. И на радость их же.
Всё расписано. Всем расписано. Им расписано. Всевышним.
Так тому и быть!
26 июня 1999-го года.
Моя половина.
Нас никто не представлял друг другу. Мы познакомились сами. Ещё давно, в раннем детстве. В нежном возрасте. И с тех пор она меня не покидала. Никогда. Познавая со мной действительность, деля тайны, посещая сны.
Мы открывали вместе этот мир. В себе. Осознавая явления, объясняя действия, созерцая поступательность движений. Осязая и обоняя окружающее. Непосредственно. Чётко различая хорошее от плохого.
Мы открывали вместе себя. В этом мире. Грызя науку, беря уроки, обогащая кругозор. И интеллект. Сталкиваясь со стеной лицом к лицу. Учась отличать полезное от бесполезного.
Мы росли над собой. Взрослея вместе. Ощущая лёгкость тяжелеющих с годами лет. Практикуя учения на обстоятельствах. Путешествуя. Расширяя свою географию. Масштабно.
Я перестал ей отказывать. Во всём. Даруя тонкости, внимая прелести. Балуя праздниками, в которых она так нуждалась. А у неё случилась меланхолия. Порождённая ностальгией. И жажда постоянного спора. Со мной. И по любому поводу.
Она обросла камнем.
Странная Вы женщина. Душа. Чего Вам надо?
28 июня 1999-го года.
Я больше не буду.
Они подошли ко мне сами. Почувствовав мою зрелость. По-деловому серьёзно. Убедительно, смело. Избрав меня своим творцом. Исполнителем. Изучив меня по работе. Оценив моё прошлое, взвесив наше будущее. Возлагая своё настоящее.
Они подошли ко мне сами. С предложением. Добиваясь моего согласия. Обольщая вниманием, поражая доверием. Предлагая дружбу.
Они подошли ко мне сами. С вопросами, не терпящими отлагательств:
"Ты хочешь?" – спросили они.
"Хочу", – ответил я.
"Ты сможешь?" – спросили они.
"Смогу", – ответил я.
"Ты будешь?" – спросили они.
"Буду", – ответил я.
"Ты должен!" – сказали они.
И я отказался.
Они подошли ко мне сами. Я их не звал.
29 июня 1999-го года.
Куртизанка.
Она давно немолода. И достаточно образована. Но довольно кокетлива и непостоянна. Доступна. Очень любит обновлять свой цвет и внешность, не боясь частых пластических операций. При этом, умудряясь поддерживать форму, сохраняя габариты. Вписываясь в рамки дозволенной округлости. Изменив в себе лишь маленький штрих. Штрих-пунктир. Границу.
Она древняя и коварная. С ярко выраженными полушариями. И продажная. Не раз перекроенная,ї не раз переделанная. Видавшая виды, разные страны и целые империи. Континенты. Бесстыдно пёстрая, нагло яркая. Полная воды и обмана. Потакавшая тиранам, титанам и злым гениям. Служившая им. И пережившая их. Отвергнув их творения.
Она в вечном движении, в вечном поиске. Вечно молодясь, радует одних, огорчает других. Играя жизнями целых народов, судьбами людей. Детей. Создавая новейшую историю каждые несколько лет. И разрушая её в мгновении. Продаваясь сильному.
Карта мира. Тебя стоит повесить.
30 июня 1999-го года.
Генетика.
Я это дерево не сажал. Я его не растил. Я за ним не ухаживал. Но имею к нему непосредственное отношение. Прямое. Я его плод. Потомок. Творение какой-то ветки. Фрукт, одним словом.
Уходящий концами в один росток. Со всеми фруктами нашего дерева. Которых испытывала судьба, нанося удары различной степени. Разной силовой категории. Градом. Проверяя морозами на стойкость, дождями на смелость. Солнцем на продолжительность.
Я его настоящее. Всего лишь один из многих. Дозревающих из года в год. Догнивающих в земле, превращаясь в перегной. Удобрение. Освежая почву для новых плодов. Свежих фруктов.
Корни мои. Я не могу украшать чужую вазу.
1 июля 1999-го года.
Спасибо.
– Посадил ли ты хоть одно дерево? – спросил старик юношу.
– Нет. Но я вылечил больное дерево, – ответил юноша.
– Ты сделал большее, – сказал старик. И умер.
Не принято этого говорить. И не совсем красиво. Но так приятно об этом думать.
Человеку было плохо. Невыносимо плохо. Ужасно. Он попал в ситуацию. Оступился. И страшно боялся возмездия. Готовый на поступок. Отчаяние. И совершил бы его. Но повстречал меня. И исповедовался.
Мне. Первому встреченному им незнакомцу. Просто прохожему. Излив душу, сказав правду. Открыв планы. Признавшись.
И я его услышал. Поверил ему. Понял. И помог. Помог, понимаешь? Просто, как человек человеку. Безвозмездно.
Это было давно. Сегодня утром я повстречал его. Опять. И он меня узнал. Вспомнил. И поблагодарил. Поблагодарил, представляешь? Просто, как человек человека. Словом.
И у меня сегодня прекрасное настроение. Весь день. С утра.
Не принято этого говорить. И не совсем красиво. Но так приятно это слышать. Спасибо!
3 июля 1999-го года.
Оружие.
Она умела творить. Передавая чужие мысли. Изображая чужую фантазию. Демонстрируя гибкость чужого ума. Или его отсутствие. Помогая таланту обрести признание. И выставляя бездарность напоказ.ї
Она писала всегда. И умела рисовать. Так, всякую всячину. Считая её необходимой. Оставляя свой след на белой бумаге. Иногда кляксу. Отдаваясь любому желающему. По первому зову.
Она воспевала людей. И целые события. Создавая историю и фальсифицируя её. Делая политику, объявляя войны, переселяя народы. И реабилитируя их.
Она бледнела. Иссякала вконец. И уходила не замечаемой. Моментально сменяясь другой. Истратив себя впустую.
Как чиновник.
Она была всегда. Ручка. Оружием в руках грамотного.
6 июля 1999-го года.
Очко.
Я верил тебе. Я слушал тебя. Я преклонялся. Пытаясь подражать каждому твоему шагу, любому движению. Случайно оброненной фразе. Я видел твои победы.
И очень радовался за них. За тебя. Удачливого и непобедимого. Которому всегда везло. Все карты в руки, все карты биты. Банк, куш и успех. Улыбка фортуны. И вечно зелёное сукно.
Я изучал тебя. Твою антологию, твоё начало. И ты становился мне ещё интереснее. Я начинал тебя понимать. И презирать. За всё. За краплёные карты, подкупного крупье, придуманную удачу. И фальшивую улыбку.
Я не азартный человек. И не игрок. Но очень не люблю проигрывать. И я угадал твой секрет. Ты – шулер. Просто аферист. И я положу твою карту на рубашку. Я тебя обыграю.
Кумир. Ты перестал быть моим.
7 июля 1999-го года.
Счастье.
Если в темноте зажёгся свет, если в тишине раздался смех, если в пустоте появился смысл – это значит родился ребёнок.
11 июля 1999-го года.
Возвращаясь к себе.
Иногда мне кажется, что я уже жил. Прежде. И не один раз, а больше. Скажем, несколько. Охватив немало событий. От инквизиции до мировой революции. Великой депрессии. И всё это видел, всех их знаю. Со всем этим сталкивался. Возможно, в другой форме, ином обличии. На другом языке. Но, не по сути. Никак.
Я уже жил. Точно. И знаком с этой лестью. С этим обманом и ложью. Интригой. И читал эти речи, слышал их фразы. Не носящие никакой смысловой нагрузки. Просто слова. Пустые слова. Обещания.
И я верил ей. Трибуне. Будучи массой. Народом. Переживая за момент, гоняясь за временем. И упуская его, как песок меж пальцев. И бунтуя, становясь прогрессивным. Не боясь ничего. Не костра, не виселицы, не пули. Поднимаясь на баррикады. Побеждая самого себя.
Я был красноречив. И говорил эти слова, украшая трибуну. Не веря в них ни на минуту. Обещая действия, равные свободы. Во всём. Рисуя себя реформатором. Гарантом. Насаждая надежду. И убивая её постепенно. И себя. Уходя в опал.
Я жил несколько раз. Многое пережил. И, всего однажды был счастлив. Когда я был пастух и обитал в горах. Я не любил говорить, не умел читать. Ничего не ведал. И слушал лишь пение птиц. И дружил с верным псом – волкодавом. Которому я мог доверять, как самому себе. И который меня понимал.
Да, я жил много раз. Но жил я однажды.
12 июля 1999-го года.
Недосмотренные сны.
Стоит мне лишь закрыть глаза, как я погружаюсь в сумбур. Сон. Отдыхая телом, возбуждая душу. Отрываясь от сейчас, возвращаясь в настоящее. Переживая насущее. Вновь. Пересматривая пережитое, общаясь с врагами. Уверенно совершая ошибки. Старые.
Стоит мне лишь сомкнуть веки, как я становлюсь непредсказуемым. Переставая себя контролировать. Могу храпеть, могу сопеть. А ещё могу разговаривать. И на любую тему, иногда нежелательную. Могу то, чего не хочу. При этом ничего не видя, ничего не слыша. Ничего не ведая. А позже – ничего не помня.
Стоит мне лишь вздремнуть чуток, как я начинаю расслабляться. И меня охватывает паника. Страх перед упущенным временем. Ведь я рискую не успеть, упустить. Опоздать. И уже никогда не догнать. Отстав от темпов. Разленившись. Доживая себя во сне.
Покой. Я боюсь отдыхать. Я напрягаюсь.
19 июля 1999-го года.
Тыл.
Приятно иметь жилплощадь. Вечный капитал во все времена. Включая бархатную революцию. Видеть крышу над головой, ложась спать. Изнашивать мягкие тапочки, осваивая паркет. Конечно, когда имеешь и то, и другое. Ощущать холод каменных стен, ломая гвозди об непробиваемость. Закрывая форточку в надежде согреться. И открывая окна к весне.
Приятно иметь собственность. Наживая состояние. Имущество. Оберегая его от конфискации. И плохого духа. Давая волю фантазиям, украшая быт. Меняя обои, беля потолок. Создавая архитектурные излишества, без которых можно прожить. Но скучно. Сажая цветы в горшочках. Заводя рыбок и домашних животных. Любя семью, растя детей.
Приятно иметь возможности. И носить в дом. Вынося из него только мусор. Объедки. Приглашая гостей, закатывая пиры. А не скандалы. Выпивая реки увеселительного, заедая протокольными деликатесами. Закусывая заморским. Импортным. Переваривая в танце, в полумраке. Не болея душой от похмелья, проводив гостей.
Приятно иметь своё. Что остаётся здесь. Со мной. При мне. Когда я закрою дверь, входную дверь. И отгорожусь от мира сего. Доверяя лишь тем, кто живёт на моей территории. Кто за закрытой дверью, а не перед ней.
Полезно иметь дверь. Свою границу. И уметь её защищать.
20 июля 1999-го года.
Характер.
Таких не любят. Таких не ждут. Таких боятся. И уважают через страх. Вспоминая недоброй фразой. Нарекая собакой. Характеризуя одним словом: злой. Прощая сквернословие.
Но они не лгут. И не льстят. А напротив, бывают откровенны. И нежны в душе. Хотя, агрессивны внешне. На публике. И их не стоит к ней выводить. Часто.
Они двигают прогресс. Сами того не ведая. Говоря обо всём прямо в лицо. Исправляя ошибки, указывая на недостатки. Молча за спиной. И не точа зуб на оппонента.
К ним сложно привыкнуть. И с ними трудно жить. Но не считаться с ними невозможно. Они – фактор. И имеют характер. И бесхарактерными их не назовёшь.
Они нужны. Необходимы. Как необходима злость спортсмену во время игры, солдату во время войны. Они ведут к успеху. Они идут к победе. Плоды которой пожинают добрые сволочи.
Злой может стать добрым. Если добрые перестанут быть злыми.
21 июля 1999-го года.
VIP.
Ты ведёшь себя, как император. И можешь позволить себе многое. Почти всё. Ты сидишь в присутствии и лежишь в компании. Ты плюёшь на возраст, тем самым вызывая их восторг. Все поднимаются, когда ты входишь, и бегут, когда бежишь ты. Они заботятся о твоём здоровье, регулируя твоё питание. Оберегая твой сон, исполняя твои капризы.
Ты смел. И говоришь всё, что думаешь. Не скрывая эмоций, не стесняясь вопросов. Побеждая слезу. Не боясь ошибок и пугая животных. Которые тебя не тронут.
Ты свеж. И мысли твои чисты. Фантазии прекрасны, умны. Неожиданны. И взгляд без примеси обмана. Светлый и ясный. Думающий. Как внешность. Без прыщей.
Ты велик. И я тебе завидую.
Короли и президенты, диктаторы и демократы, коммунисты и капиталисты, атеисты и суеверные, представители всех национальностей и вероисповеданий, а также простые смертные. Дамы и господа. Встаньте. Он идёт. Самый большой человек планеты. Ребёнок.
23 июля 1999-го года.
Тридцать три.
(автобиографическая)
Эта песня появилась. Едва. И сразу стала шлягером. Она полюбилась и запомнилась. Её напевали, насвистывали. Покупали, записывали и переписывали друг у друга. Теряя в качестве, но имея в фонотеке. Под неё танцевали и влюблялись.
Но не я. Мне она не нравилась. Никогда. Даже тогда, когда была очень модной. Популярной. И к ней я был равнодушен. Слышал, слушал. Иногда приходилось. Не более. А любил я больше сложную музыку. Джаз, например. И не традиционный. Авангардный.
Все писали стихи. Посвящая любимым. И страдали от чувств, дожив до совершеннолетия. Повзрослев физически, растя морально. Обогащаясь духовно. Отращивая волосы, придавая внешности оригинальность. Самостоятельность.
Я не писал стихов. И не любил поэзию в целом. Отдавая предпочтение прозе. Рассказам, романам. Детективу. И короткой стрижке. Выстригая каждый волос предельно аккуратно. И пользуясь успехом у нежной половины. Но, не ценя мгновенья.
Они курили папиросы, баловались наркотиками. И пили вино. Портвейн. И дискуссировали на любую тему. Подчёркивая её злободневность. Важность и срочность. Неразрешённость. И подавались в различные движения. Течения. Величая себя неформалами. Утопая в поиске. Ответа.
Я не курил вообще. А выпить был не дурак. Водку. Но с хорошей закуской, в приятной компании. С уверенностью в завтрашнем дне (то есть, когда утром мог позволить себе выспаться). И избегал пустых разговоров. О главном. Что неизменно приводило к спору.
Они искали себя. Натыкаясь на штыки и отпор. Теряясь в массе. Толпе. Сгорая раньше времени. Превращаясь в наркоманов и алкоголиков. Исчерпав свою индивидуальность. Ярко выраженную, как им казалось. Опускаясь и уходя. Исчезая незамеченными.
Я смотрел им вслед. И плакал. Вспоминая себя. Свою юношескую пресность. Неинтересность. И их амбиции. Их начало, их успех. Их стремление к новому, неизвестному. Неизведанному. Созерцая их конец. Моральный. Толкающий их к концу физическому.
Я не пытался быть изгоем. Я был им. Так получается.
27 июля 1999-го года.
Время.
Я его ценю. Но не догоняю. Оно неумолимо. Время. Оно вечно спешит, не ждёт. Не останавливаясь на достигнутом. Зовёт и уходит. Не позволяя себя застать. Настигнуть. Напоминая о себе во внешнем виде. Облике нашем. Ежегодно искажая зеркало. Некогда бывшее красивым. До неузнаваемости.
Оно завело свои часы. Свой часовой механизм. Свою бомбу. Которую невозможно обезвредить. И они идут. Честно отсчитывая свои часы. Минуты и секунды. До взрыва. Резонанс от которого может потрясти лишь её. Основу любого общества. Семью. Разбив сердца и души. Близких. В паралич.
Беспощадно оно. Жестоко даже к избранным. Везучим. Рождённым под счастливой звездой. Покровительством космоса. Поражающих люд своей уверенностью. Десятилетиями. Одинаково относясь ко всем: и к тем, кто завидует, и к тем, кому завидуют. Обрекая всех на единый конец. Стирая камни в песок.
Я боюсь его. Ощущаю свою беспомощность. И делаю вид, что я с ним на "Ты". Заметно редея, слегка седея. Обрастая лишним весом. Поправляясь. Тучнея. Перечитывая прочитанное новым взглядом. Увеличивая количество извилин. И морщин. Сокращая дистанцию. До взрыва.
Время. Подожди. Прошу Тебя.
28 июля 1999-го года.
Если наступит завтрашний день.
Да. Сегодня я не в духе. И не дружу с собой. Скажу больше: я ненавижу себя. Сужу. Разочаровываюсь. И ищу повод поругаться, пожурить. Любой. Унизив себя в своих глазах ещё раз. Очередной. Потому, что я сегодня не в духе. И страшный самоед по натуре. Пессимист. С детства. И навсегда.
Я валю всё на сегодня. Свой отвратительный внешний вид: непричёсанную шевелюру, обросшее щетиной лицо, сонливые глаза, зевающий рот, не достриженные ногти. На ногах. Не глаженую рубашку и не чищеную обувь. Свою неуверенность. И прощаю себе сегодняшний день. Обещая начать новую жизнь. Уже завтра.
Но наступает завтра. И становится сегодня. И ничего не изменяется в моей жизни. Я всё тот же злой, ненавидящий себя пессимист. Упрекающий своё "Я" по любому поводу. И без него тоже. Паразит, разрушающий собственные нервные клетки. Мазохист, откладывающий свою жизнь на завтра. Уже полжизни.
Глупец. Начни сегодня. Жить!
2 августа 1999-го года.
Комплимент.
Она жила среди помоев. И питалась падалью. Приводя окружающих в ужас. Гнев. Своим карканьем. Ворона. И была неприглядной. Даже уродливой. На фоне летающей фауны. Птиц. И стоящей флоры. Растений. Олицетворяя ложку дёгтя в бочке. Мире этом.
Но каждую ночь, перед сном, она заглядывала в зеркало. И повторяла слова: "Красавица, умница, счастливая". Даруя себе комплимент. Веруя в свои слова. Всем существом.
Что помогало ей жить. Триста лет. Между прочим.
ї
3 августа 1999-го года.
Лингвистика.
Однозначно. Силён великий и могучий. Язык, разумеется. Русский. Многогранен. Заимствовав огромное количество слов из других языков. Народов, с которыми не дружит. Но услугами пользуется. Придав им, словам, свои окончания. Иногда суффиксы. Русифицировав их. Видоизменив до неузнаваемости. Поместив в толковый словарь слов. С бестолковым объяснением. Интерпретацией. На тему, далёкую от дословного перевода с конкретного языка.
Язык красив. И умён. Очень богат и совершенно не скареден. Настолько, что кормит не только логопедов, но и целую армию загадочных людей. Отвлечённых от режима дня. Прозвавших себя богемой. Творческой: писателей, поэтов, чтецов, юмористов, сатириков, конферансье и простых тамада. Нашедших свой хлеб в слове. Выбивая из него славу. И длинный рубль. И материальное благосостояние в целом. А ещё, оставляя о себе память. В сердцах поклонников. В записях. Навеки.
Хитёр язык. И коварен. Широк в употреблении. Диалектен и акцентен. В зависимости от обстоятельств. И географического расположения говорящего. Его говора. Литературен. Дипломатичен или матерен. Что позволяет даже дипломату иногда материться. Так, для души. И от души. Не переходя при этом на другой язык. Иностранный. Говоря на родном, непонятном заграничному слуху наборе слов, носящем определённый смысл. Сложный для осознания.ї
Смешон он. Иногда. И навевает массу вопросов. У меня лично. Например, почему непригодное к употреблению изделие и сочетание узами Гименея характеризуется одним и тем же словом. Брак. Разве в этих двух явлениях много общего? Или второе, по сути своей, и есть первое? Не пойму. Или, почему седло велосипеда. Или, карета скорой помощи. Или, баранка автомобиля. Или, рубашка карты. Игральной. И многое другое. Общепринятое...
Да. Он велик и могуч. Язык, разумеется. Русский. Воистину велик.
4 августа 1999-го года.
Что такое хорошо, и что такое плохо.
(баллада о водке)
Хорошо, когда она есть. Особенно, когда её много. И ты об этом догадываешься. Одна только мысль об этом уже поднимает настроение. Согревает душу. А позже, при самом процессе, и все остальные органы. Внутренние.
Хорошо, когда есть где. Хорошо, когда есть с чем. Хорошо, когда есть с кем. При наличии и первого, и второго, и третьего (не более) "факторов", столь необходимых для приличия, она идёт. И идёт хорошо. Ровно. И поровну.
Хорошо, когда в норму. Которую каждый должен знать. Хотя бы приблизительно. И не пытаться косить под соседа. Казаться сильнее своей природы. Опытнее своего партнёра. Бездоннее широко известной бочки. Из пословицы.
Хорошо, когда бьёт. Заметно, но не сильно. И это становится очевидным. По весёлости, краске глаз и торможению коры головного мозга. Который перестаёт быть серым веществом. Заливаясь кровью и уединяясь в сепаратные полушария.
Хорошо, когда летаешь. На полном автопилоте. И есть кому контролировать твой полёт. Помогая расправить крылья, не сбивая тебя с высоты. Потакая твоим причудам. И минутным идеям, которые исчезают едва появившись.
Хорошо, когда утро. И ты в постели. Своей. В которую неизвестно как попал. Не промахнулся. И ничего не помнишь. Ничего, абсолютно. И тебя мутит, голова разламывается. А во рту сухая горечь. Полнейшая прострация. И нарастающий стыд. За себя. В беспамятстве.
Плохо, когда хорошего слишком много.
5 августа 1999-го года.
Когда мы бываем детьми.
Когда мы бываем детьми, нас водят за нос. И за руку. Туда, куда мы не хотим идти. И кормят тем, что мы не хотим кушать. И укладывают спать тогда, когда мы этого не хотим.
Когда мы бываем детьми, нас учат играть. В те игры, в которые можно играть. В том месте, где нужно играть. Столько, сколько позволено играть. По времени.
