Текст книги "Мысли о прошлом, настоящем и будущем"
Автор книги: Юрий Алексанян
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Ю.Т.АЛЕКСАНЯН
МЫСЛИ
О ПРОШЛОМ, НАСТОЯЩЕМ
И БУДУЩЕМ
ЕРЕВАН – 2015
Второе издание
Алексанян Ю.Т.
МЫСЛИ
О ПРОШЛОМ, НАСТОЯЩЕМ
И БУДУЩЕМ
Книга охватывает мысли, посвященные рассмотрению важнейших научно-организационных проблем науки, некоторых актуальных аспектов медицины, истории, политики, экономики, философии, педагогики и экологии. Книга может быть полезной как для специалистов, интересующихся различными проблемами науки, так и для более широкого круга читателей.
П Р Е Д И С Л О В И Е
Первое издание настоящей книги вышло в свет в 2013 г. Во втором издании откорректировано оформление текста без существенных изменений содержания книги. В предлагаемой вниманию читателей книге автором предпринята попытка свободного изложения разнообразных мыслей, касающихся различных аспектов жизнедеятельности человека и человечества. Систематизация мыслей осуществлена лишь по параметру времени (мысли о прошлом, мысли о настоящем, мысли о будущем). В ряде случаев мысли о различных проблемах и вопросах проанализированы достаточно детально. Однако немало и мыслей, изложенных подобно афоризмам. Главное, чем руководствовался автор – мысль должна быть изложена с исчерпывающей ясностью и полнотой. Мысли посвящены рассмотрению важнейших научно-организационных проблем науки, некоторых актуальных аспектов истории XX века, медицины, политики, экономики, философии, педагогики и экологии. Книга может представить интерес как для специалистов в указанных областях знаний, так и для более широкого круга читателей.
Академик Национальной Академии наук Республики Армения, профессор Юрий Алексанян
МЫСЛИ О ПРОШЛОМ
В аспекте сравнительного рассмотрения истории представляет значительный интерес анализ военно-политической ситуации от Тильзита до 1812 года и ситуации перед Великой Отечественной войной 1941-1945 гг. Наполеон в 1804 – 1805 гг. на берегу Ламанша создал грандиозный Булонский лагерь с огромной армией вторжения, которая дожидалась туманной погоды, чтобы высадиться в Англии. Вильям Питт, премьер-министр Англии, создатель и вдохновитель третьей коалиции ведущих европейских держав против Франции, включающей Англию, Россию, Австрию и Пруссию, развернул бурную деятельность для вступления России и Австрии в войну. В конце августа 1805 г. после получения известия о том, что русские войска уже двинулись на соединение с австрийскими войсками и войска двигаются на запад, Наполеон понял, что Вильяму Питту удалось спасти Англию. Он немедленно принимает новое решение – выступить против русских и австрийских войск. 21 октября 1805 г. у мыса Трафальгар адмирал Нельсон уничтожил объединенный франко-испанский флот, а сам пал во время битвы. После того, как 2 декабря 1805г. в битве при Аустерлице Наполеон нанес русско-австрийским войскам решающее поражение, третья коалиция против него окончила свое существование. После получения известия о страшном разгроме войск третьей коалиции при Аустерлице от нервного потрясения заболел и в начале 1806 г. скончался самый энергичный, талантливый, последовательный и настойчивый враг Наполеона Вильям Питт. Когда в 1804 году Наполеон стал императором Французской империи, в 1805 году разгромил войска третьей коалиции европейских держав, а в 1806 году разгромил Пруссию, он достиг зенита могущества и славы. Теперь он мог с полным основанием считать себя таким же императором Запада, как и за тысячу лет до него Карл Великий, создавший империю и коронованный в 800 году. После поражения при Трафальгаре у Наполеона не было флота. Конечно, располагая ресурсами богатейших стран Европы, портами и верфями, он мог бы построить новый флот и предпринять новую попытку вторжения на Британские острова. Однако этот процесс мог бы растянуться на годы. Поэтому в 1806 году Наполеон провозгласил декрет о континентальной блокаде Англии с целью экономически задушить своего главного врага. Континентальная блокада Англии могла бы иметь шансы на успех, если бы англичане лишились всех европейских рынков сбыта. А это было бы возможно лишь в том случае, если бы Наполеон установил полный контроль над всей Европой. В противном случае достаточно было хотя бы одной стране продолжать торговать с Англией, как декрет о континентальной блокаде терял всякий смысл (английские товары из непокорной страны всяческими путями быстро распространялись бы по всей Европе). Относительно России следует отметить, что дворянство было весьма заинтересовано в торговле с Англией, куда сбывалась продукция сельского хозяйства, в частности, хлеб, и откуда завозились изделия английской промышленности и колониальные товары. Изделия французской промышленности (исключая предметы роскоши и вина) не могли бы составить конкуренцию английским товарам. Наполеон же, выразитель интересов крупной французской торгово-промышленной буржуазии, для полной реализации политики континентальной блокады Англии должен был закрыть для английских товаров российский рынок. Поэтому в 1807 году он заключил с Россией Тильзитский мир, в соответствии с которым Россия присоединялась к континентальной блокаде Англии. Однако дворянство было недовольно, а император Александр очень хорошо помнил, чем кончается недовольство правящего класса России. Он не только знал о дворцовых переворотах в России в XVIII веке, но и в его памяти навсегда сохранилось событие не столь далекого прошлого, когда заговорщики в Петербурге (Пален, Беннигсен, Зубов) в 1801 году убили его отца, императора Павла I. Поэтому молодой русский царь Александр оказался меж двух огней: с одной стороны – французский император Наполеон, разгромивший под Аустерлицем и Фридландом русские войска и принудивший его подписать Тильзитский мир со всеми вытекающими из него обязательствами, с другой стороны – явное недовольство дворянства этим миром. Наполеон не только обязал Россию присоединиться к континентальной блокаде Англии, но и сулил Александру всяческие выгоды, связанные с этим миром. Так, он предложил России присоединить к себе Финляндию, что Александр и сделал в результате русско-шведской войны 1808-1809 гг. Он предлагал Александру осуществить аннексию территорий Османской империи вплоть до взятия Константинополя и реализации политики России на юге – господства над проливами Босфор и Дарданеллы для обеспечения свободного выхода российского флота из Черного моря. Таким образом, Наполеон предлагал Александру разделить сферы влияния в Европе. Александр становится властелином Востока, а сам Наполеон, сокрушив Англию, стал бы могущественным гегемоном Запада. Однако Александр, несмотря на молодость, вовсе не был наивным человеком. Не случайно Наполеон признавал дипломатическую тонкость и хитрость Александра, называя его настоящим византийцем. Александр не доверял Наполеону. Для него было ясно, что, предлагая присоединить Финляндию, Наполеон тем самым превращает шведского короля во врага России. Те же соображения не могли не действовать и в случае с Османской империей. Ведь Наполеон понимал, что, добиваясь господства над Константинополем и проливами, Россия становится смертельным врагом Турции и, следовательно, Турция будет сближаться с ним, с Наполеоном. Следует учесть также, что Александр был весьма амбициозным человеком. Он не мог забыть ни Аустерлиц, когда он потерпел от Наполеона сокрушительное поражение, ни письма Наполеона, в котором он, Наполеон, недвусмысленно намекал на причастность Александра к убийству его отца, императора Павла I. Александру была ясна истинная цель политики Наполеона в отношении России – сделать ее зависимым, вассальным государством, а он, император всероссийский, должен быть не полновластным правителем великой державы, а послушным вассалом императора Наполеона. И Александр проявил проницательность, не веря в искренность намерений Наполеона относительно раздела сфер влияния в Европе между Французской и Российской империями. Ведь уже становилось ясно, что Наполеон стремится к мировому господству. Сам он в конце своего правления говорил: “Я хотел дать Франции власть над всем светом” (цит. по Е.В.Тарле, 1959). Безусловно, император Наполеон, будучи по всеобщему признанию величайшим полководцем во всемирной истории, великим государственным деятелем и дипломатом, в зените своего могущества, по выражению одного из современников “раздвинувшего пределы славы”, по своему влиянию на ход мировой истории значительно превосходил всех предшественников, добивающихся абсолютной гегемонии в мире. Однако в истории всегда действовали объективные закономерности и личность, какая бы грандиозная она ни была, не могла добиться реализации идеи мирового господства одной страны именно вследствие действия объективных факторов (ограниченность материальных и людских ресурсов даже великой державы и т.д.). Имеются достаточные основания полагать, что Наполеон накануне 1812 года не проявил чувства реальности, осторожности и прагматического подхода к судьбоносному вопросу. Авантюристическая черта в его менталитете взяла верх и он предпринял поход в Россию. В противоположность Наполеону, русский император Александр I проявил реалистичный, государственный подход, когда, прощаясь с наполеоновским послом Коленкуром в мае 1811 г., сказал ему: “ Если император Наполеон начнет войну, то возможно и даже вероятно, что он нас побьет, но это ему не даст мира. Испанцы часто бывали разбиты, но от этого они не побеждены, не покорены, а ведь от Парижа до нас дальше, чем до них, и у них нет ни нашего климата, ни наших средств. Мы не скомпрометируем своего положения, у нас в тылу есть пространство, и мы сохраним хорошо организованную армию. Имея все это, никогда нельзя быть принужденным заключить мир, какие бы поражения мы ни испытали. Но можно принудить победителя к миру. Император Наполеон после Ваграма поделился этой мыслью с Чернышевым; он сам признал, что он ни за что не согласился бы вести переговоры с Австрией, если бы она не сумела сохранить армию, и при большем упорстве австрийцы добились бы лучших условий. Императору Наполеону нужны такие же быстрые результаты, как быстра его мысль; от нас он их не добьется. Я воспользуюсь его уроками. Это уроки мастера. Мы предоставим нашему климату, нашей зиме вести за нас войну. Французские солдаты храбры, но менее выносливы, чем наши: они легче падают духом. Чудеса происходят только там, где находится сам император, но он не может находиться повсюду. Кроме того, он по необходимости будет спешить возвратиться в свое государство. Я первым не обнажу меча, но я вложу его в ножны последним. Я скорее удалюсь на Камчатку, чем уступлю провинции или подпишу в моей завоеванной столице мир, который был бы только перемирием” (Е.В.Тарле, 1959а). Из изложенного следует, что молодой император России еще за год до нашествия Наполеона на Россию имел четкую, глубоко осмысленную программу упорной и решительной борьбы со своим вероятным противником. Наполеон не имел серьезных причин для глобального столкновения с Россией. Россия недостаточно соблюдала условия континентальной блокады Англии, но это могло стать предметом обсуждения и ситуацию можно было выправить. Будучи блестящим дипломатом, Наполеон вполне мог бы добиться компромисса между Францией и Россией в польском вопросе. Известно, что Польша в результате трех разделов в XVIII веке была поделена между Россией, Австрией и Пруссией и перестала существовать как государство. Наполеон воссоздал польскую государственность, образовав Великое герцогство Варшавское с включением в состав этого государства ранее отошедших к Пруссии и Австрии польских территорий. Понятно, что созданная государственная структура имела направленность против России. Но польские феодалы хотели большего. Они желали в будущем включить в состав своего государства территории Литвы и Белоруссии, а также часть Украины. А это – расчленение России. Однако император Наполеон, воссоздав польское государство, мог бы обуздать непомерные аппетиты польской знати, чтобы сохранить дружественные отношения с Россией. Он мог бы даже переименовать Великое герцогство Варшавское в королевство Польша. Мог бы, если бы в его планах не было иное в отношении России. Конечно, история не терпит сослагательного наклонения, однако, если бы поляки удовлетворились уже имеющимся и не зарились на российские территории, отпала бы одна из причин франко-русского конфликта, а Польша, возможно, сохранила бы самостоятельность и не оказалась бы в течение целого века в составе Российской империи. Если бы в 1808 году Наполеон должным образом оценил изобретение Фультоном парохода, Франция сокрушила бы морскую мощь Британской империи и сама стала бы владычицей морей. Предпринимая грандиозные приготовления, Наполеон, может быть впервые, нечетко представлял себе конечные политические цели кампании против России. Чего он добивался, осуществляя вторжение в Россию? Не только солдаты, но и его маршалы не могли ясно представить конечные цели похода в Россию. И как они могли представить, если сам император реализовывал ситуативную политику?! Он осуществил вторжение, желая дать генеральное сражение и одним ударом уничтожить русскую армию. А если армия будет избегать сражения, как и случилось в последующем? Если армия будет отступать вглубь страны, вынуждая Наполеона углубляться в необозримые просторы России? Ведь и шотландец М.Барклай де Толли, и русский М.Кутузов неуклонно реализовывали линию русской политики, направленную на втягивание наполеоновской армии в российские просторы. Император потерял чувство осторожности – важнейшее качество для государственного деятеля такого масштаба. После вторжения Наполеон хотел навязать России мир, но император Александр твердо заявил, что пока последний вражеский солдат не покинет территорию страны, никаких переговоров о мире не будет. Наполеон взял Москву, а что же дальше?! Ведь нельзя же серьезно думать, что, преодолевая колоссальные российские просторы, он может дойти до Индии и завоевать ее. Ведь это иначе, как потерей чувства реальности назвать нельзя. Поэтому поход в Россию был однозначно обречен на неудачу. Предпринимая поход в Россию, Наполеон в конечном итоге хотел нанести смертельный удар своему главному врагу – Англии. Но это могло произойти лишь в том случае, если бы он выиграл кампанию 1812 года, а выиграть ее он не мог. И в итоге получается, что в тылу Наполеон оставил Англию – своего нетронутого войной главного врага. После вышеизложенного можно провести параллель между военно-политической обстановкой в Европе в XIX веке, накануне 1812 года и в XX веке, накануне второй мировой войны. После мюнхенского соглашения 30 сентября 1938 года правящие круги Англии и Франции, отдавшие Чехословакию гитлеровской Германии, делали все, чтобы подтолкнуть Гитлера к войне с СССР. Объединенные вооруженные силы Чехословакии, Франции и Советского Союза в сентябре 1938 г., даже без английского участия, обеспечивали значительный перевес над вооруженными силами гитлеровской Германии и в германском генеральном штабе это прекрасно понимали. Однако, руководитель правительства Франции Э.Даладье сам был одним из вдохновителей мюнхенского сговора. Премьер-министр Великобритании Н.Чемберлен, с одинаковой неприязнью относившийся как к А.Гитлеру, так и к И.Сталину, хотел, чтобы они сцепились бы и загрызли друг друга. И Гитлер и Сталин видели, что главная цель Англии и Франции – столкнуть Германию и Советский Союз. Англичане и французы в 1939 году вели несерьезные переговоры и никак не хотели идти на создание коалиции с СССР, которая могла бы предотвратить возникновение мировой войны. Посылая военные миссии в Москву, Лондон и Париж не собирались заключать соглашение, которое могло остановить Гитлера, так как мюнхенская политика Англии и Франции предоставляла Германии свободу рук на Востоке против СССР (История второй мировой войны 1939-1945, том второй, М., 1974, стр. 130-147). В этой ситуации Гитлер, преследуя свои цели, в августе 1939 года предложил СССР заключить договор о ненападении. Идея заключения договора о ненападении между Германией и СССР была принята Сталиным, потому что договор был взаимовыгодным, давая возможность двум диктаторам, руководителям двух тоталитарных систем осуществить раздел сфер влияния в Европе. Договор дал Гитлеру свободу рук на Западе, отсутствие военных действий на двух фронтах. Советско-германский договор о ненападении от 23 августа 1939 г., заключенный на 10 лет, дал Сталину возможность: 1. Воссоединить западную Украину и западную Белоруссию с Украинской ССР и Белорусской ССР. 2. Присоединить к СССР Эстонию, Латвию и Литву, то есть те территории, которые входили в состав Российской империи. 3. В результате войны с Финляндией в 1940 г. для обеспечения безопасности Ленинграда отодвинуть государственную границу СССР на Запад, включив город Выборг. 4. К СССР была присоединена Бессарабия и создана Молдавская ССР. 5. Государственная граница СССР была значительно (на 250-300 км) отодвинута на Запад, что создавало более благоприятные возможности для обороны страны. 6. Советский Союз выиграл почти два года для лучшей подготовки армии, создания новейших образцов военной техники и развертывания их производства. 7. СССР не оказался в военно-политической изоляции, в ситуации один на один с фашизмом. 8. Армия в 1939 г. не была готова к войне. Учитывая уничтожение командного состава вооруженных сил страны в 1937-1938 гг., хотя бы для частичного восполнения кадрового урона необходимо было время. 9. 13 апреля 1941 г. между СССР и Японией был подписан пакт о нейтралитете сроком на 5 лет. С японской стороны пакт подписал министр иностранных дел Японии Мацуока, который в марте 1941 г. в Берлине вел секретные переговоры с министром иностранных дел Германии Риббентропом. По-видимому, в целях соблюдения секретности германская сторона даже своего союзника не поставила в известность о скором начале войны с СССР. Думается, что в противном случае пакт о нейтралитете с Японией не был бы подписан. 10. Были созданы более благоприятные условия для формирования антигитлеровской коалиции в составе СССР, США и Великобритании. В мае 1940 г. Н.Чемберлена на посту премьер-министра Великобритании сменил У.Черчилль, энергично взявшийся за оборону страны от гитлеровской агрессии. В течение всего двух лет пацифистски настроенный американский народ под руководством президента США Ф.Рузвельта осознал необходимость вступления страны в войну против гитлеровской Германии и империалистической Японии. Конечно, наблюдая за агрессией Гитлера на Западе, Сталин, возможно, надеялся, что немецкая армия завязнет в боевых действиях на 1-2 года, а это время можно было использовать для лучшей подготовки СССР к обороне. Однако блицкриг немцев развеял эти ожидания. Конечно, договор о ненападении создавал у советского народа определенную успокоенность, однако военно-политическое руководство страны, считая сохраняющейся угрозу войны, ошиблось в оценке сроков возможного нападения Германии. Если бы Сталин отверг идею заключения договора о ненападении, Гитлер, если не в 1939, то в 1940 году все равно осуществил бы нападение на СССР. Ведь он руководствовался идеями приобретения “жизненного пространства” на Востоке, то есть в первую очередь и главным образом за счет Советского Союза. Гитлер считал, что столкновение между Германией и большевистской Россией неизбежно, поэтому он должен безотлагательно начать войну, пока Россия недостаточна подготовлена. Державы, которые могли бы быть противовесом устремлениям Гитлера, бездействовали бы. Когда 1-го сентября 1939 г. Германия напала на Польшу, Англия и Франция 3-го сентября объявили войну Германии, но это была “странная война”. Западные страны не предприняли усилий для реального вступления в войну. Следовательно, Англии и Франции было выгодно быть пассивными наблюдателями в схватке между Германией и СССР. Отказ от заключения договора был бы истолкован как намерение СССР осуществить превентивное нападение на Германию. Другое дело, что заключенный 28 сентября 1939г. договор следовало бы назвать Договором о границе между Германией и СССР , а не Договором о дружбе и границе. Имеется точка зрения о том, что Гитлер лишь опередил Сталина в нападении. Это не может соответствовать действительности. Ведь Сталин тоже, считая, что война неизбежна, всячески пытался отодвинуть конфликт с Германией хотя бы на один год для лучшей подготовки страны к обороне. Как же он мог опередить Гитлера?! По авантюристичности, имея в виду намерение напасть на Россию, Гитлер и Наполеон были похожи друг на друга. Гитлер так же, как и Наполеон, допустил просчет, не учитывая огромных пространств России, материальные и людские ресурсы, решимость народа развернуть Отечественную войну, направленную на полное уничтожение противника. Не учел Гитлер и колоссальный военно-экономический потенциал США, Британской империи и Советского Союза. Благодаря индустриализации СССР на далеком для немцев Урале был создан основной военный арсенал страны. Предположим, что немцы, как и Наполеон, взяли бы Москву. Что бы они делали дальше?! Они должны были решить еще и фантастическую задачу по оккупации гигантских территорий европейской части России, Поволжья, Урала, Сибири, Казахстана, Кавказа, Средней Азии….. Поэтому нападение Германии на СССР так же, как и нападение Наполеона на Россию, было исторически обречено на провал. Широко известно, что премьер-министр Великобритании У.Черчилль в апреле 1941 г. предупреждал И.Сталина о том, что Гитлер готовится к нападению на СССР, а Сталин не верил. Надо полагать, что Сталин помнил из истории, что вступление русских войск в 1805 году в войну против Наполеона спасло Англию от угрозы вторжения наполеоновских войск. Сталин мог думать, что, по-видимому, и сейчас, в 1941 году Черчилль хочет, чтобы СССР вступил в войну против Гитлера и угроза гитлеровской агрессии против Великобритании будет устранена. Поэтому он не доверял информации, исходящей от Черчилля. А у Гитлера в этом вопросе была своя логика. Он считал, что Англию до поры до времени нельзя уничтожать, так как в этом случае колонии Англии заберут потенциальные противники Германии – США, Япония, Россия. Поэтому в декабре 1940 года в плане “Барбаросса” он дал директиву, согласно которой германские вооруженные силы должны быть готовы еще до разгрома Англии молниеносным ударом уничтожить Советскую Россию. Эту логику Гитлера Сталин, по-видимому, не мог понять, считая, что Германия не будет воевать на двух фронтах и, поэтому, пока Англия не ликвидирована, большой угрозы нападения Германии на СССР нет. В исторической литературе имеется точка зрения о том, что гитлеровская Германия выиграла от заключения советско-германского договора о ненападении намного больше, чем Советский Союз (М.Семиряга,1988). Соответствует ли это объективной действительности? Рассмотрим некоторые основные доводы критиков советско-германского договора о ненападении: 1. К июню 1941 г. вермахт оккупировал многие страны континентальной Европы за пределами СССР. На территории этих государств, включая население Германии и стран-сателлитов, “проживало…290 млн. человек. Это означало, что разрыв между Германией и СССР в таком важном стратегическом факторе, как численность населения, изменился в пользу Германии”. Но, считая численность населения действительно важным стратегическим фактором, нельзя не отметить, что при этом в первую очередь имеется в виду возможность призыва населения в действующую армию, мобилизации людских ресурсов. Однако, известно, что германская армия не пополнялась призывниками из Норвегии, Дании, Франции, Польши, Греции,Нидерландов и других оккупированных стран континентальной Европы. Вместе с немецкой армией выступали вооруженные силы стран– сателлитов Германии, но этот аспект не имеет накакого отношения к советско-германскому договору о ненападении. Германия в основном рассчитывала на свои собственные мобилизационные людские ресурсы. По численности же населения Советский Союз, как известно, значительно превосходил Германию. Поэтому перевес в этом стратегически важном факторе всегда сохранялся в пользу СССР. 2. Осуществляя военные приготовления, “третий рейх” резко увеличил свои запасы сырья и материалов. “Не последнюю роль сыграли здесь и регулярные, предусмотренные договорами поставки военно-стратегического сырья из СССР”. Но ведь в соответствии с теми же торговыми договорами Советский Союз взамен получал из Германии изделия машиностроительной промышленности (оборудование, станки и т.д.), которые были использованы также и для производства военной продукции! 3. Число немецких дивизий со 102 (после мобилизации в 1939 г.) к июню 1941 г. увеличилось до 214 ( на советско-германском фронте – 153 дивизии). Но ведь и Советский Союз после заключения договора о ненападении укреплял свою обороноспособность. Маршал Советского Союза Г.К.Жуков отмечал: “О том, сколь велики были мероприятия…по укреплению обороны страны в 1939-1941 годах, говорит и рост численности наших вооруженных сил. Они возросли за это время в 2,8 раза, было сформировано 125 новых дивизий, и к 1 января 1941 года в сухопутных войсках, военной авиации, на флоте, в войсках ПВО было более 4200 тысяч человек” (Г.К.Жуков. Воспоминания и размышления, том 1, М., 1974, стр. 229-230). 4. Конечно, гитлеровский вермахт в ходе военных кампаний 1939-1941 гг. приобрел немалый боевой опыт и это, безусловно, явилось одной из причин успехов немецкой армии в первый период Великой Отечественной войны (1941 и 1942 гг.). Красная Армия подобного опыта не имела. Однако нельзя не отметить также, что накопленный немецкой армией опыт “молниеносной войны” был непригоден для успешного ведения военных действий на том театре, на котором в 1943-1945 гг. развернулись решающие сражения Великой Отечественной войны. 5. Советский народ, передовые представители мирового рабочего и коммунистического движения прекрасно понимали, что СССР пошел на заключение советско-германского договора о ненападении для того, чтобы расколоть единый антисоветский блок ведущих капиталистических держав (Англии, Франции, Германии, Японии). Советское руководство заявило представителям печати: “Не потому прервались военные переговоры с Англией и Францией, что СССР заключил пакт о ненападении с Германией, а наоборот, СССР заключил пакт о ненападении с Германией в результате …того обстоятельства, что военные переговоры с Францией и Англией зашли в тупик в силу непреодолимых разногласий” (История второй мировой войны 1939-1945, том второй, М., 1974, стр.283). Благодаря данному договору СССР избежал войны на два фронта – на западе против Германии и на востоке против Японии. Советско-германский договор о ненападении не только разрушил мюнхенский фронт в Европе, но и воспрепятствовал совместному японо-германскому нападению на СССР, серьезно повлиял на стратегические планы Японии. Японское правительство решило изменить направление продвижения и стало планировать наступление в южном направлении. Если бы договор о ненападении не был заключен, надо полагать, что как Германия, так и Советский Союз должны были безотлагательно приступить к чрезвычайным мерам для наращивания вооруженных сил, чтобы по возможности в этой гонке не отстать от вероятного противника. В этой ситуации война между Германией и СССР могла разразиться в любой момент. А на Дальнем Востоке, учитывая возможность агрессии Японии, Советский Союз вынужден был бы держать значительные вооруженные силы. Между прочим, СССР не смог бы перебросить на запад те дивизии, которые обеспечили успех битвы за Москву. Интересно отметить, что историки, считающие, что СССР не должен был заключать договор о ненападении с Германией, обходят стороной вопрос о том, что после мюнхенских соглашений СССР оставался единственной из трех держав, не имевшей с Германией соответствующих взаимных обязательств. Англо-германская декларация от 30 сентября 1938г. и франко-германская декларация от 6 декабря 1938г., по существу, представляли собой договоры о ненападении (История второй мировой войны 1939-1945, том второй, М., 1974, стр. 282-283). Таким образом, учитывая все плюсы и минусы, следует придти к заключению о том, что Советскому Союзу следовало заключить договор о ненападении. Договор был выгоден Советскому Союзу. Этот договор представлял собой вынужденный, однако абсолютно необходимый шаг в создавшейся ситуации 1939 года.Отсутствовала серьезная альтернатива, адекватная интересам Советского Союза. Более того, можно даже сказать, что советско-германский договор о ненападении – успех внешней политики СССР в предвоенный период. Выше было отмечено,что благодаря этому договору Советский Союз выиграл около двух лет для лучшей подготовки армии, создания новейших образцов военной техники и развертывания их производства. Поэтому следует рассмотреть вопрос о том, насколько результативно был использован выигрыш во времени: 1. В самом начале февраля 1941 г., как только Г.К.Жуков был назначен начальником Генерального штаба (Г.К.Жуков, том 1, стр.231), И.В.Сталин предложил ему вместе с наркомом обороны Тимошенко и другими военными поехать на полигон и посмотреть на стрельбу реактивных минометов (“катюши”). Такое грозное оружие артиллерийским управлением не было оценено должным образом и Комитет обороны только в июне 1941г. принял постановление об их срочном серийном производстве. Через 10-15 дней после начала войны войска получили первые партии этого оружия. А какое количество этого оружия можно было изготовить, если бы начать эту работу на несколько месяцев раньше!?Более того, учитывая, что это оружие еще осенью 1939 года успешно прошло полигонные испытания (История второй мировой войны 1939 – 1945, том второй, М., 1974, стр.191), уже в 1940 году можно было приступить к его серийному производству. 2. С января 1939 г. по 22 июня 1941г. Красная Армия получила более семи тысяч танков. Что касается КВ и Т-34, то к началу войны заводы успели выпустить всего лишь 1861 танк (Г.К.Жуков, том 1, стр. 220). Практически новые танки только со второй половины 1940 года начали поступать в бронетанковые училища и в войска приграничных округов. Комитет обороны в декабре 1940 года, изучив положение с производством новых танков, докладывает ЦК партии о том, что некоторые заводы планы не выполняют, имеются большие трудности в отработке технологического процесса, вооружение войск танками КВ и Т-34 идет крайне медленными темпами.Правительством были приняты необходимые меры. Однако, крайне важный вопрос для обороноспособности страны – о создании танкостроительной промышленности в Поволжье и на Урале, к сожалению, был рассмотрен Политбюро ЦК ВКП(б) лишь 24 июня 1941 года! (История второй мировой войны 1939-1945, том четвертый, М., 1975, стр. 500). Имелись и проблемы организационного характера. Как отмечает маршал Жуков, Красная Армия была пионером создания крупных механизированных соединений.Однако, опыт использования таких соединений в специфических условиях Испании был оценен неправильно и мехкорпуса в армии были ликвидированы. Лишь некоторое время спустя вернулись к созданию крупных бронетанковых соединений и в 1940 году начинается формирование новых мехкорпусов, танковых и механизированных дивизий (Г.К.Жуков, том 1, стр. 220). 3. Красная Армия с 1 января 1939 г. по 22 июня 1941 г. “получила от промышленности 29637 полевых орудий, 52407 минометов,а всего орудий и минометов, с учетом танковых пушек, – 92578… И.В.Сталин считал артиллерию важнейшим средством войны, много уделял внимания ее совершенствованию” (Г.К.Жуков, том 1, стр.221-222). Маршал Жуков пишет: ”Весной 1941 года мы начали формирование десяти противотанковых артиллерийских бригад, но полностью укомплектовать их к июню не удалось. К тому же артиллерийская тяга плохой проходимости не позволяла осуществлять маневрирование вне дорог, особенно в осенне-зимний период. И все же противотанковые артиллерийские бригады сыграли исключительную роль в уничтожении танков врага. В некоторых случаях это было единственно надежное средство сдерживания его массовых танковых атак” (Г.К.Жуков, том 1, стр. 221). А как эффективно и резко укрепилась бы обороноспособность Советского Союза, если бы работа по созданию достаточного количества противотанковых артиллерийских бригад началась хотя бы на один год раньше – весной 1940 года! Немецкая армия лишилась бы танков – основного наступательного оружия сухопутных войск. 4. По данным маршала Жукова, Красная Армия с 1 января 1939 года по 22 июня 1941 года получила от промышленности 17745 боевых самолетов, из них 3719 самолетов новых типов (Г.К.Жуков, том 1, стр. 225). Маршал Жуков пишет:”В конце 1940 – начале 1941 года развертывается борьба за ускоренное серийное освоение лучших типов самолетов. ЦК ВКП(б) и лично И.В.Сталин много времени и внимания уделяют авиационным конструкторам. Можно сказать, что авиация была даже в какой-то степени увлечением И.В.Сталина. Однако промышленность все же не поспевала за требованиями времени. В количественном отношении накануне войны в авиации преобладали машины старых конструкций. Примерно 75-80 процентов общего числа машин по своим летно-техническим данным уступали однотипным самолетам фашистской Германии…В целом война застала наши военно-воздушные силы в стадии широкой реорганизации, перехода на новую материальную часть и переучивания летно-технического состава. К полетам в действительно сложных условиях успели подготовиться лишь отдельные соединения, а к ночным полетам – не более 15 процентов летного состава” (Г.К.Жуков, том 1, стр. 225, 227). К сожалению, приходится констатировать, что своевременно, точнее, в экстренном порядке, не были приняты хотя бы с начала 1940 года меры по прекращению выпуска самолетов старых конструкций и налаживанию выпуска самолетов новых типов, которые по своим летно-техническим данным не только не уступали однотипным немецким самолетам, но часто даже превосходили их. Ведь, если бы вместо 14000 боевых машин старых конструкций советская военная авиация получила от промышленности хотя бы 7000 современных самолетов истребительной, бомбардировочной и штурмовой авиации, СССР имел бы свыше 10000 самолетов новых типов и, можно полагать, ситуация в единоборстве с гитлеровской Германией была бы иной. 5. Маршал Жуков отмечает:”Перед войной считалось, что для руководства фронтами, внутренними округами и войсками резерва Главного командования в случае войны будут использованы преимущественно средства Наркомата связи и ВЧ Наркомата внутренних дел…. С состоянием местных органов связи я был знаком по маневрам и командно-штабным полевым учениям…..Еще тогда мы сомневались в способности местных органов обеспечить вооруженные силы устойчивой связью во время войны…..Командиры и штабы избегали пользоваться радиосвязью, предпочитая связь проводную….. Подземной кабельной сети, необходимой для обслуживания оперативных и стратегических инстанций, не было вовсе” (Г.К.Жуков, том 1, стр. 224). Войска современными радиотехническими средствами связи были обеспечены крайне недостаточно. В предвоенные годы не были приняты достаточные меры для срочного выправления создавшегося положения. Это обстоятельство не могло не сказаться в последующем на управлении войсками в сложной, быстро меняющейся боевой обстановке. 6. В 1939 году СССР произвел 1503000 винтовок и карабинов, 113700 пулеметов, 22148 автоматов (История второй мировой войны 1939 – 1945, том второй, М., 1974, стр. 191). Конечно, в 1940 и 1941 годах следовало бы принять меры для резкого наращивания производства автоматов, однако винтовки производились в достаточном количестве. На основании изложенного можно сделать заключение о том, что военно-политическое руководство страны, правительственные ведомства и промышленные предприятия недостаточно эффективно использовали почти два года мирного времени для повышения обороноспособности СССР. В предвоенные годы высшим политическим и военным руководством страны, к сожалению, были допущены также ошибки и просчеты, которые негативно отразились на готовности СССР к обороне: 1. К примеру, маршал Жуков приводит мнение Генерального штаба: “Железнодорожные войска и строительные организации в течение 1941 года явно не смогут выполнить те работы, которые нужно провести. В ответ нарком заметил, что в 1940 году по заданию ЦК ВКП(б) Наркомат путей сообщения разработал семилетний план технической реконструкции западных железных дорог”(Г.К.Жуков, том 1, стр. 223). Эти слова наводят на мысль о том, что политическое руководство СССР верило, что договор о ненападении, заключенный с Германией на 10 лет, будет соблюдаться в течение всего срока его действия. 2. Одной из ошибок оперативно-стратегического характера был допущенный И.В.Сталиным просчет в выборе направления главного удара немцев в 1941г. Он был убежден, что немцы в войне с Советским Союзом будут в первую очередь стремиться овладеть Украиной, чтобы захватить украинский хлеб, донецкий уголь, а затем и кавказскую нефть. Сталин говорил:”Без этих важнейших жизненных ресурсов фашистская Германия не сможет вести длительную и большую войну” и считал наиболее опасным стратегическим направлением юго-западное направление –Украину, а не западное – Белоруссию. Поэтому советские войска в основном были в довоенный период сосредоточены на Украине, а не в Белоруссии (Г.К.Жуков, том 1, стр. 235). А ведь Гитлер собирался реализовать “молниеносную войну”! Белорусское направление было кратчайшим к столице СССР – Москве, в связи с чем гитлеровское верховное командование на этом направлении в июне 1941 г. ввело в действие самые мощные сухопутную и воздушную группировки. Поэтому в первые же дни войны пришлось ряд соединений из Украины спешно перебрасывать на западное направление и с ходу включать в сражения. 3. Маршал Жуков самокритично отмечает: ”Внезапный переход в наступление в таких масштабах, притом сразу всеми имеющимися и заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами, то есть характер самого удара, во всем объеме нами не был предусмотрен. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б.М.Шапошников, К.А.Мерецков и руководящий состав Генерального штаба не рассчитывали, что противник сосредоточитакую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов” (Г.К.Жуков, том 1, стр. 283 ). 4. Насколько целесообразно было приступать к строительству укрепленных районов на новых западных границах СССР? В условиях позиционной войны это было бы важно, а в условиях маневренной войны – вряд ли необходимо. Ведь, если фронт будет внезапно прорван огромными массами бронетанковых войск и танки быстро устремятся вперед, укрепленные районы останутся в тылу противника. Гораздо целесообразнее было бы силы и средства потратить на что-то другое, например, строительство основной и полевой аэродромной сети. Как отмечает маршал Жуков, в марте-апреле 1941 года “… И.В.Сталин дал указание НКВД всемерно усилить работы по строительству основной и полевой аэродромной сети. Но рабочую силу было разрешено взять только по окончании весенне-полевых работ” (Г.К.Жуков, том 1, стр. 245). Эту очень важную работу, безусловно, следовало бы максимально интенсифицировать хотя бы в 1940 году. 5. Маршал Жуков пишет: “Нам было категорически запрещено производить какие-либо выдвижения войск на передовые рубежи по плану прикрытия без личного разрешения И.В.Сталина. Нарком обороны С.К.Тимошенко рекомендовал командующим войсками округов проводить тактические учения соединений в сторону государственной границы, с тем чтобы подтянуть войска ближе к районам развертывания по планам прикрытия. Эта рекомендация наркома обороны проводилась в жизнь округами с одной существенной оговоркой: в них не принимала участия значительная часть артиллерии. Дело в том, что дивизионная, корпусная и зенитная артиллерия в начале 1941 года еще не проходила боевых стрельб и не была подготовлена для решения боевых задач. Поэтому командующие округами приняли решение направить часть артиллерии на полигоны для испытаний. В результате некоторые корпуса и дивизии войск прикрытия при нападении фашистской Германии оказались без значительной части своей артиллерии” (Г.К.Жуков, том 1, стр. 261). Как можно было допустить такую оплошность в период нарастания напряжения?! Артиллерия приграничных военных округов в первой половине 1941 года не проходила боевых стрельб! В этих условиях велика ли значимость тактических учений, проводимых даже в сторону государственной границы? Как же могли войска практически без артиллерии решить задачу по прикрытию границы при нападении противника ? 6. Маршал Жуков считает: “В период назревания опасной военной обстановки мы, военные, вероятно, не сделали всего, чтобы убедить И.В.Сталина в неизбежности войны с Германией в самое ближайшее время и доказать необходимость провести несколько раньше в жизнь срочные мероприятия, предусмотренные оперативно-мобилизационным планом. Конечно, эти мероприятия не гарантировали бы полного успеха в отражении вражеского натиска, так как силы сторон были далеко не равными. Но наши войска могли бы вступить в бой более организованно и, следовательно, нанести противнику значительно большие потери” (Г.К.Жуков, том 1, стр. 256). 7. Маршал Жуков отмечает: “В 1940 году партия и правительство приняли дополнительные меры по усилению обороны страны. Однако экономические возможности не позволили в столь краткие сроки полностью провести в жизнь намеченные организационные и иные мероприятия по вооруженным силам…Не замышляя войны и стремясь ее избежать, советский народ вкладывал основные силы и средства в осуществление мирных хозяйственных планов” (Г.К.Жуков, том 1, стр. 256а). А правильнее было бы накануне войны основные силы и средства вкладывать в укрепление обороноспособности страны, тем более, что “экономические возможности не позволили …полностью провести в жизнь…мероприятия по вооруженным силам”! 8. Маршал Жуков пишет: “ …главное командование немецких войск сразу ввело в действие 153 дивизии, укомплектованные по штатам военного времени, из них : 29 дивизий против Прибалтийского, 50 дивизий (из них 15 танковых) против Западного особого, 33 дивизии (из них 9 танковых и моторизованных) против Киевского особого округа, 12 дивизий против Одесского округа и до 5 дивизий находилось в Финляндии. 24 дивизии составляли резерв и продвигались на основных стратегических направлениях… Накануне войны И.В.Сталин, нарком обороны и Генеральный штаб, по данным разведки, считали, что гитлеровское командование должно будет держать на Западе и в оккупированных странах не менее 50 процентов своих войск и ВВС. На самом деле к моменту начала войны с Советским Союзом гитлеровское командование оставило там меньше одной трети, да и то второстепенных дивизий, а вскоре и эту цифру сократило. В составе группы армий “Север”, “Центр” и “Юг” противник ввел в действие 3712 танков и штурмовых орудий. Сухопутные войска поддерживались 4950 боевыми самолетами. Войска вторжения превосходили нашу артиллерию почти в два раза, артиллерийская тяга в основном была моторизована” (Г.К.Жуков, том 1, стр. 283). 9. Маршал Жуков отмечает: “ В течение всего марта и апреля 1941 года в Генеральном штабе шла усиленная работа по уточнению плана прикрытия западных границ и мобилизационного плана на случай войны. Уточняя план прикрытия, мы докладывали И.В.Сталину о том, что по расчетам наличных войск Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского округов будет недостаточно для отражения удара немецких войск. Необходимо срочно отмобилизовать несколько армий за счет войск внутренних округов и на всякий случай в начале мая передвинуть их на территорию Прибалтики, Белоруссии и Украины. После неоднократных докладов нам, наконец, было разрешено…перебросить на Украину и в Белоруссию по две общевойсковые армии сокращенного состава. Мы были строго предупреждены о необходимости чрезвычайной осторожности и мерах оперативной скрытности” (Г.К.Жуков, том 1, стр. 245). Если бы эти четыре общевойсковые армии были бы укомплектованы также необходимым количеством противотанковых артиллерийских бригад, на советско-германском фронте в первые дни войны могла бы сложиться другая обстановка. 10. Маршал Жуков отмечает: “На сухопутных участках Прибалтийского, Западного, Киевского особых военных округов и Одесского военного округа протяженностью 2100 километров дислоцировалось 149 дивизий и 1 бригада…самая сильная группировка наших войск находилась в составе юго-западного направления (КОВО и ОдВО). Она насчитывала 45 стрелковых, 20 танковых, 10 моторизованных, 5 кавалерийских дивизий. Из числа 149 дивизий и 1 бригады четырех приграничных округов 48 дивизий входили в состав первого эшелона армий прикрытия и были расположены в удалении от государственной границы на 10-50 километров (стрелковые ближе, танковые дальше). Главные силы приграничных округов располагались в 80-300 километрах от государственной границы…Непосредственно на границе находились пограничные части НКВД” (Г.К.Жуков, том 1, стр. 281-282). Одна из ошибок оперативно-стратегического характера, допущенных накануне войны военно-политическим руководством СССР – мнение о том, что война с вероятным противником после советского контрнаступления будет быстро перенесена на его территорию. Иначе за несколько месяцев до начала войны на линии старых укрепленных районов можно было бы сформировать за счет главных сил приграничных округов прочный второй эшелон армий прикрытия государственной границы, что минимизировало бы значение использованных немецкой армией факторов внезапности и ударной силы нападения. Можно было бы также загодя, за несколько месяцев до начала войны в приграничных округах создать достаточное количество диверсионных групп, которые развернули бы свою деятельность в тылу противника. 11. Командующие приграничными военными округами не приняли срочных мер для полного обеспечения войск радиотехническими средствами связи. 12. Авиация приграничных военных округов своевременно не была рассредоточена по полевым аэродромам. 13. Маршал Жуков пишет” ….пора сказать о существенной ошибке того времени… о просчете в определении сроков вероятности нападения немецко-фашистских войск. В оперативном плане 1940 года, который после уточнения действовал в 1941 году, предусматривалось в случае угрозы войны: – привести все вооруженные силы в полную боевую готовность; – немедленно провести в стране войсковую мобилизацию; – развернуть войска до штатов военного времени согласно мобплану; – сосредоточить и развернуть все отмобилизованные войска в районах западных границ в соответствии с планом приграничных военных округов и Главного военного командования. Введение в действие мероприятий, предусмотренных оперативным и мобилизационным планами, могло быть осуществлено только по особому решению правительства. Это особое решение последовало лишь в ночь на 22 июня 1941 года, да и то не полностью. В ближайшие предвоенные месяцы руководством не предусматривалось проведение всех необходимых мер, которые нужно было провести в особо угрожаемый военный период. Естественно, возникает вопрос: почему руководство, возглавляемое И.В.Сталиным, не провело в жизнь мероприятия им же утвержденного оперативного плана?... Сопоставляя и анализируя все разговоры, которые велись И.В.Сталиным в моем присутствии в кругу близких ему людей, я пришел к твердому убеждению: все его помыслы и действия были пронизаны одним желанием – избежать войны или оттянуть сроки ее начала и уверенностью в том, что ему это удастся. И.В.Сталин хорошо понимал, какие тяжелые бедствия может причинить народам Советского Союза война…и потому стремился…выиграть время. Сейчас у нас имеются факты, свидетельствующие о предупреждении готовящегося нападения на СССР, о сосредоточении войск на наших границах и т.д. Но в ту пору, как это показывают обнаруженные после разгрома фашистской Германии документы, на стол к И.В.Сталину попадало много донесений совсем другого рода. Вот один из примеров. По указанию Гитлера, данному на совещании 3 февраля 1941 года, начальник штаба верховного главнокомандования фельдмаршал Кейтель издал 15 февраля 1941 года специальную “Директиву по дезинформации противника”. Чтобы скрыть подготовку к операции по плану “Барбаросса”, отделом разведки и контрразведки главного штаба были разработаны и осуществлены многочисленные акции по распространению ложных слухов и сведений. Перемещение войск на восток подавалось “в свете величайшего в истории дезинформационного маневра с целью отвлечения внимания от последних приготовлений к вторжению в Англию”…Подобного рода данные и сведения наряду с имевшимися недостатками общей боеготовности вооруженных сил обуславливали ту чрезмерную осторожность, которую И.В.Сталин проявлял, когда речь шла о проведении основных мероприятий, предусмотренных оперативно-мобилизационными планами в связи с подготовкой к отражению возможной агрессии. И.В.Сталин учитывал … и то, что …во главе частей, соединений и объединений были поставлены молодые…кадры, не освоившие еще оперативно-тактического искусства в соответствии с занимаемой должностью…Желая сохранить мир как решающее условие строительства социализма в СССР, И.В.Сталин видел, что правительства Англии и других западных государств делают все, чтобы толкнуть Гитлера на войну с Советским Союзом, что, оказавшись в тяжелой военной обстановке и стремясь спасти себя от катастрофы, они крайне заинтересованы в нападении Германии на СССР”(Г.К.Жуков, том 1, стр. 249-252). Думается, что заставить Гитлера отказаться от намерения напасть на Советский Союз мог бы лишь один единственный фактор – повышенная обороноспособность СССР и полная боевая готовность вооруженных сил страны к уничтожающему ответному удару. 14. Маршал Жуков отмечает, что И.Сталин противился переброске дополнительного количества войск в западные округа весной 1941 года, а наркомат обороны и генштаб настояли и перебросили на Украину и в Белоруссию по две общевойсковые армии сокращенного состава (Г.К.Жуков, том 1, стр. 245а). Выходит, что военное руководство страны допустило ошибку. Войска следовало оставить в резерве в глубине страны и перебросить позже на необходимые направления после нашествия немцев, а ведь они тоже, по-видимому, оказались либо уничтоженными, либо плененными. 15. Маршал Жуков вспоминает: ”….Напряжение нарастало…13 июня С.К.Тимошенко в моем присутствии позвонил И.В.Сталину и просил разрешения дать указание о приведении войск приграничных округов в боевую готовность и развертывании первых эшелонов по планам прикрытия. – Подумаем,– ответил И.В.Сталин. На другой день мы были у И.В.Сталина и доложили ему о тревожных настроениях и необходимости приведения войск в полную боевую готовность. – Вы предлагаете провести в стране мобилизацию, поднять сейчас войска и двинуть их к западным границам? Это же война! Понимаете вы это оба или нет?!” (Г.К.Жуков, том 1, стр. 259). Конечно, в тот момент не следовало объявлять в стране мобилизацию, поднимать войска и двигать их к западным границам, однако необходимо было, соблюдая осторожность и скрытность, привести войска приграничных округов в полную боевую готовность и развернуть первые эшелоны по планам прикрытия. Ограниченные мероприятия оборонительного характера на советской территории никак не могли бы рассматриваться в аспекте готовности СССР к наступлению, к агрессии и соответственно не могли спровоцировать немцев на ответные действия. 16. Маршал Жуков отмечает: “…командование немецких войск произвело сосредоточение собственно на границах в самый последний момент, а его бронетанковые войска, находившиеся на значительном удалении, были переброшены в исходные районы только в ночь на 22 июня. …20 марта 1941 года начальник разведывательного управления генерал Ф.И.Голиков представил руководству доклад, содержавший сведения исключительной важности. В этом документе излагались варианты возможных направлений ударов немецко-фашистских войск при нападении на Советский Союз. Как потом выяснилось, они последовательно отражали разработку гитлеровским командованием плана “Барбаросса”, а в одном из вариантов, по существу, отражена была суть этого плана. В докладе говорилось:”Из наиболее вероятных военных действий, намечаемых против СССР, заслуживают внимания следующие: Вариант N3 по данным … на февраль 1941 года:”…для наступления на СССР, написано в сообщении, создаются три армейские группы: 1-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Бока наносит удар в направлении Петрограда; 2-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Рундштедта – в направлении Москвы и 3-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Лееба – в направлении Киева. Начало наступления на СССР – ориентировочно 20 мая”. По сообщению нашего военного атташе от 14 марта, указывалось далее в докладе, немецкий майор заявил:”Мы полностью изменяем наш план. Мы направляемся на восток, на СССР. Мы заберем у СССР хлеб, уголь, нефть. Тогда мы будем непобедимыми и можем продолжать войну с Англией и Америкой…” Наконец, в этом документе со ссылкой на сообщение военного атташе из Берлина указывается, что “начало военных действий против СССР следует ожидать между 15 мая и 15 июня 1941 года”. Однако выводы из приведенных в докладе сведений, по существу, снимали все их значение и вводили И.В.Сталина в заблуждение. В конце своего доклада генерал Ф.И.Голиков писал: “1.На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весной этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира. 2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки” (Г.К.Жуков, том 1, стр. 257-258). Рихард Зорге, работавший в германском посольстве в Японии, сообщил о точной дате немецкого нападения – 22 июня 1941 года. К сожалению, в предвоенные месяцы по разным источником сообщались и другие даты нападения немцев – в мае и июне 1941 года. Думается, однако, что при повышенной готовности страны и ее вооруженных сил к эффективной обороне даже просчет в оценке возможного времени нападения Германии не имел бы катастрофического значения. Правда, в ближайший период после нападения (первые дни и недели) советские войска оказались бы в достаточно сложной ситуации, но постепенно начали бы действовать другие факторы, совокупность которых в конечном счете обеспечила победу Советского Союза. 17. Маршал Жуков вспоминает: “Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М.А.Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик – немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня. Я тотчас же доложил наркому и И.В.Сталину то, что передал М.А.Пуркаев. – Приезжайте с наркомом в Кремль, – сказал И.В.Сталин…И.В.Сталин встретил нас один. Он был явно озабочен. – А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? – Нет, – ответил С.К.Тимошенко. – Считаем, что перебежчик говорит правду. Тем временем в кабинет И.В.Сталина вошли члены Политбюро. Сталин коротко проинформировал их. – Что будем делать? –спросил И.В.Сталин. Ответа не последовало. – Надо немедленно дать директиву войскам о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность, – сказал нарком. – Читайте! – сказал И.В.Сталин. Я прочитал проект директивы. И.В.Сталин заметил: – Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений. Не теряя времени, мы с Н.Ф.Ватутиным вышли в другую комнату и быстро составили проект директивы наркома… И.В.Сталин, прослушав проект директивы и сам еще раз его прочитав, внес некоторые поправки и передал наркому для подписи. Ввиду особой важности привожу эту директиву полностью: “Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота. 1. В течение 22-23.6.41г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО. ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий. 2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников. 3. Приказываю: а) в течение ночи на 22.6.41г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе; б) перед рассветом 22.6.41г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать; в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно; г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов; д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить. Тимошенко. Жуков. 21.6.41г.”… Передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941года. Копия директивы была передана наркому Военно-Морского Флота… Примерно в 24 часа 21 июня командующий Киевским округом М.П.Кирпонос, находившийся на своем командном пункте в Тернополе, доложил по ВЧ, что, кроме перебежчика, о котором сообщил генерал М.А.Пуркаев, в наших частях появился еще один немецкий солдат… Он переплыл речку, явился к пограничникам и сообщил, что в 4 часа немецкие войска перейдут в наступление…Все говорило о том, что немецкие войска выдвигаются ближе к границе. Об этом мы доложили в 00.30 минут ночи И.В.Сталину. И.В.Сталин спросил, передана ли директива в округа. Я ответил утвердительно” (Г.К.Жуков, том 1, стр. 261-264). Поразительно, но И.В.Сталин, владея абсолютно точной информацией разведки, продолжал думать, что Гитлер не решится напасть на СССР. 18. Заброшенные немцами диверсионные группы во всех западных приграничных округах разрушили проволочную связь. Радиосредствами значительная часть войск приграничных округов не была обеспечена. Поэтому штабы округов имели лишь ограниченную возможность передать директиву в войска. Поднятые по боевой тревоге стрелковые части, входящие в первый эшелон прикрытия, вступали в бой с ходу, не успев занять подготовленных позиций. В отличие от ситуации в приграничных округах, указанная директива поступила своевременно во все флоты и Военно-Морской Флот в роковую ночь на 22 июня 1941 года не потерял ни одного боевого корабля (Н.Г.Кузнецов,1966). 19. Маршал Жуков размышляет: “ В последние годы принято обвинять Ставку в том, что она не дала указаний о подтягивании основных сил наших войск из глубины страны для встречи и отражения удара врага. Не берусь утверждать, что могло получиться, если бы это было сделано: лучше или хуже. Вполне возможно, что наши войска, будучи недостаточно обеспеченными противотанковыми и противовоздушными средствами обороны, обладая меньшей подвижностью, чем войска противника, не выдержали бы рассекающих мощных ударов бронетанковых сил врага и могли оказаться в таком же тяжелом положении, в каком оказались некоторые армии приграничных округов…К этому следует добавить, что гитлеровское командование серьезно рассчитывало на то, что мы подтянем ближе к государственной границе главные силы фронтов, где противник предполагал их окружить и уничтожить. Это была главная цель плана “Барбаросса” в начале войны”(Г.К.Жуков, том 1, стр. 280). Думается, что критика Ставки в данном случае недостаточно обоснована. Прав маршал Жуков, допускающий, что наши войска, недостаточно обеспеченные противотанковыми и противовоздушными средствами обороны, не выдержали бы рассекающих ударов бронетанковых сил противника и оказались бы в окружении. Гитлер говорил, что в войне с СССР главное – не достижение определенной географической линии, а уничтожение живой силы противника. К огромному количеству советских солдат, попавших в плен в 1941 году, недопустимо было добавлять еще лишний миллион военнопленных. Конечно, целесообразнее было основные силы наших войск оставить в резерве Верховного Главнокомандования вооруженных сил страны, чтобы перебросить их при необходимости на главные направления немецкого наступления, к примеру, на оборону Москвы и подготовку контрнаступления под Москвой. После сравнительного рассмотрения военно-политической обстановки в Европе в XIX веке, накануне 1812 года и в XX веке, накануне второй мировой войны и в периоде 1939-1941 годов, можно сделать следующие заключения: 1. Как Наполеон Бонапарт, так и Адольф Гитлер имели полную возможность в течение десятилетий править во Франции и в Германии в качестве неограниченных диктаторов, если бы не увлеклись идеей мирового господства и не бросили вызов всему миру. 2. Как Наполеон, так и Гитлер совершили роковую, судьбоносную ошибку, допустив возможность разгрома России или низведения ее до уровня второразрядной державы. 3. Как Наполеон, так и Гитлер, планируя нападение на Россию, полностью потеряли чувство осторожности, дальновидности, здравого смысла и руководствовались ситуативной, авантюристической политикой. 4.Наполеон был великим государственным деятелем и по интеллекту намного превосходил Гитлера. Однако, пример как Наполеона, так и Гитлера неопровержимо свидетельствует о том, что потерявший осторожность и движимый авантюризмом руководитель государства непременно доводит его до краха. 5. Как Наполеон, так и Гитлер считали Англию врагом, с которым надо разделаться в последнюю очередь. 6. Как Наполеон, так и Гитлер, готовя нападение на Россию, допустили крупнейший стратегический просчет, сохранив Англию у себя в тылу. В итоге, армия Веллингтона в 1815 году была решающей силой, нанесшей Наполеону поражение на поле Ватерлоо, а в июне 1944 г. территория Великобритании была использована для высадки союзных англо-американских войск в Нормандии. 7. Ингеборг Фляйшхауэр весьма основательно, объективно и детально на основании огромного количества первоисточников проанализировала историю подготовки(11 мая – 20 августа 1939 года) и рождения (21 – 23 августа 1939 года буквально по часам) заключенного ранним утром 24 августа 1939 года пакта Гитлера – Сталина, называемого также по имени подписавших его лиц пактом Молотова – Риббентропа, окончательный текст которого был согласован 23 августа 1939 года и датирован этим днем (И. Фляйшхауэр. Пакт Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии 1938 – 1939, перевод с немецкого, М., 1991). 8. Инициатива заключения пакта о ненападении между Германией и СССР исходила от Гитлера. Планируя нападение на Польшу, Гитлер знал, что повторения ситуации с Чехословакией не будет и Германия будет вовлечена в большую войну в Европе. В связи с этим, для исключения военных действий Германии на двух фронтах, он хотел нейтрализовать Советский Союз. Конечно, он знал, что в ближайшем будущем будет война Германии и с СССР. Однако, ему было необходимо, чтобы СССР до поры до времени, пока он будет наносить сокрушающие удары на Западе, не вмешивался в европейскую войну. Учитывая эти соображения, Гитлер с мая 1939 года начал подготовку пакта о ненападении. Он акцентуировал вопрос о том, что как Германия, так и Россия, пострадавшие от Версальского договора 1919 года, имеют общие интересы. Гитлер видел, что военные переговоры между западными державами и СССР, направленные на создание тройственного союза против агрессии в Европе, летом 1939 года зашли в тупик. И он решил предложить Сталину разграничить сферу интересов Германии и СССР в восточной Европе. Это разграничение и было зафиксировано в секретном дополнительном протоколе к пакту о ненападении между Германией и СССР от 23 августа 1939 года (И. Фляйшхауэр, стр.330,334-343). Северная граница Литвы являлась границей сфер интересов Германии и СССР. В сферу интересов СССР входили Прибалтийские государства (Финляндия, Эстония, Латвия), восточные области Польши (западная Белоруссия и западная Украина), Бессарабия. В соответствии с секретным дополнительным протоколом Германия и СССР признавали интересы Литвы по отношению Виленской области. Следовательно, планировался четвертый раздел Польши между тремя государствами – Германией , СССР и Литвой. В дальнейшем, в соответствии с не подлежавшим опубликованию дополнительным протоколом к договору от 28 сентября 1939 года, во время второй поездки Риббентропа в Москву, территория литовского государства перешла в сферу интересов СССР. В обмен на Литву СССР отказался от отнесенных к сфере его интересов районов Польши с чисто польским населением. Гитлер наделил своего министра иностранных дел Риббентропа чрезвычайными полномочиями для ведения переговоров в Москве и подписания пакта о ненападении между Германией и СССР, а также секретного дополнительного протокола к нему. Риббентроп имел полномочия от фюрера предлагать Сталину обширные сферы интересов, вплоть до Константинополя и Проливов, лишь бы безотлагательно был подписан пакт о ненападении, так как уже 26 августа он запланировал нападение на Польшу. Гитлер знал, что столь легко уступленные СССР сферы интересов через весьма маленький период времени перейдут в его собственность. 9. Советское правительство последовательно проявляло свою заинтересованность в заключении военного договора с Англией и Францией, основанного на принципах коллективной безопасности и являющегося лучшей гарантией против германской агрессии в Европе.Однако проводимая правительствами Англии и Франции политика летом и, в частности, в августе 1939 года не способствовала формированию тройственного союза и переговоры окончились провалом. Кроме того, Польша 10 мая 1939 года отвергла предложение о заключении советско-польского пакта о взаимопомощи и категорически отказалась в случае войны предоставить советским войскам возможность прохода через свою территорию. Объединенные англо-французские войска через границу Франции с Германией могли при необходимости помочь Польше. А ведь СССР не имел общей границы с Германией и в случае войны не мог оказать эффективную военную помощь Польше. Поэтому инициатива Гитлера о безотлагательном заключении пакта о ненападении не могла не вызвать положительного отклика у Сталина (И. Фляйшхауэр, стр.343-355). Желая избежать изоляции СССР в сложной международной обстановке накануне второй мировой войны, Сталин, думается, пошел бы на заключение пакта о ненападении даже без прилагаемого секретного дополнительного протокола о разграничении сфер интересов. Ведь в договоре о ненападении давались гарантии безопасности границ СССР. Однако Гитлер решил, по-видимому, для внушения советскому руководству максимального доверия к заключаемому пакту дополнить его секретным протоколом. “Когда в ходе переговоров 23-24 августа 1939 г. Финляндия, значительная часть Прибалтики и Восточной Польши были признаны принадлежащими к советской “сфере интересов”, то это, надо полагать, оказало глубокое психологическое воздействие на Сталина и его наркома иностранных дел” (цит. по И. Фляйшхауэр, стр.307). Ретроспективно можно отметить, что период между заключением пакта о ненападении и 22 июня 1941 года ярко продемонстрировал, насколько эффективно благодаря указанному психологическому воздействию Гитлеру удалось усыпить бдительность Сталина. 10. В прилагаемом к пакту о ненападении секретном дополнительном протоколе от 23 августа 1939 года относительно Польши отмечается: “Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского Государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития” (И. Фляйшхауэр, стр.330). Следовательно, по состоянию на 23-24 августа 1939 года, после договоренности о разграничении сфер интересов в Восточной Европе и передаче восточной Польши с украинским и белорусским населением СССР, а Виленской области Литве, между Германией и СССР еще не было договоренности о возможном статусе Польши. Гитлер в пределах своей сферы интересов после возвращения Германии территорий, отобранных у нее по Версальскому договору 1919 года, при желании вполне мог бы сохранить независимую Польшу, включив в ее состав районы с чисто польским населением. Следует отметить, что после 1 сентября 1939 года, когда германский вермахт перешел границу Польши и стал быстрыми темпами продвигаться вперед, немецкая сторона многократно побуждала Москву к овладению своей сферой интересов. Однако Сталин предпочел проявить сверхосторожность и отдал Красной Армии приказ о переходе западной границы СССР лишь утром 17 сентября 1939 года после падения Варшавы, бегства из страны польского правительства и фактического краха польского государства, когда окончательно выяснилось, что Англия и Франция, объявившие 3 сентября 1939 года войну Германии, не намерены оказывать эффективную поддержку Польше на ее территории (И. Фляйшхауэр, стр.306). Для оценки реакции мировой общественности на вступление Красной Армии в восточную Польшу представляет определенный интерес речь У. Черчилля по радио 1 октября 1939 г., приветствовавшего продвижение советских войск (к линии Керзона) как разумное ограждение СССР от нацистской угрозы (цит. по И. Фляйшхауэр, стр.469). 11. Конечно, Гитлер, желающий избежать войны на двух фронтах, и Сталин, разочаровавшийся в возможности формирования эффективного оборонительного союза с Англией и Францией, при заключении пакта о ненападении шли навстречу друг другу. Гитлер предложил, а Сталин принял его предложение, так как оба были заинтересованы в этом пакте. Однако Сталин надеялся на сохранении действия пакта о ненападении на период времени не менее 10 лет, в то время как Гитлер – не более 2 лет. 12. Германский посол в Советском Союзе граф Шуленбург, воспитанный в традициях дипломатии Бисмарка, убежденного сторонника сохранения мира между Германской и Российской империями, приложил много усилий для подготовки пакта о ненападении между Германией и СССР. Однако вся его деятельность была бы безрезультатной, если бы в заключении пакта, исходя из тактических соображений, не был заинтересован Гитлер. 13. На протяжении последних десятилетий многократно и интенсивно обсуждался вопрос о секретном дополнительном протоколе. При этом отмечалось, что секретный дополнительный протокол, в отличие от пакта о ненападении, не обсуждался ни Верховным Советом, ни правительством СССР, никогда не был ратифицирован и уже по этой конституционно-правовой причине оставался недействительным в международно-правовом аспекте. Думается, однако, что будучи секретным, он и не мог подвергаться обсуждению подобно множеству договоров, заключаемых в области международных отношений. Принципиально важно то, что в этом документе, не имеющего юридической силы, зафиксировано разграничение сфер интересов Германии и СССР в Восточной Европе. Однако Германия и СССР, учитывая краткость текста секретного протокола (всего несколько пунктов), вполне могли бы ограничиться основанной на взаимном доверии устной договоренностью о разграничении сфер интересов и в этом случае историки, юристы и другие специалисты международных отношений не могли бы в чем-либо обвинить договорившиеся стороны. Ведь для Гитлера, как и для Сталина, ценность представляли договоренности, а не клочок бумаги, хоть и подписанный официальным лицом государства. 14. Не вызывает сомнений, что при отсутствии договоренности о разграничении сфер интересов Германия, готовя нападение на СССР, ввела бы свои войска в Прибалтийские государства. Перед нападением Германии на СССР немецкие дивизии, в частности, были дислоцированы в Финляндии, что являлось нарушением германо-советской договоренности, так как Финляндия входила в сферу интересов СССР. Вхождение Эстонии, Латвии и Литвы летом 1940 года в состав СССР, а также присоединение города Выборга и Бессарабии в 1940 году значительно укрепило безопасность Советского Союза. 15. Отсчет второй мировой войны ведется от 1 сентября 1939 года – даты нападения Германии на Польшу. Однако, из трех государств-агрессоров (Германия, Япония, Италия) Япония первой напала на Китай в 1931 году и в 1937 году осуществила широкомасштабную агрессию в отношении этой же страны. В 1935 году Италия захватила Эфиопию, а в апреле 1939 года – Албанию. Следовательно, вторая мировая война была развязана Японией, хотя и, безусловно, главная вина за десятки миллионов жертв и колоссальные разрушения в этой войне ложится на Гитлера. По мнению некоторых историков, пакт Гитлера – Сталина о ненападении содействовал развязыванию мировой войны. Однако, если политика “умиротворения” агрессора ассоциируется с развязыванием мировой войны, то с гораздо большим успехом в этом можно обвинить Н.Чемберлена и Э.Даладье, которые, намереваясь направить агрессию Германии на Восток, с помощью мюнхенских соглашений 1938 года “умиротворили” Гитлера, отдав ему Чехословакию на растерзание. Сталин же, если придерживаться исторической правды, пошел на вынужденный шаг – заключение советско-германского пакта о ненападении с целью обеспечения безопасности СССР. 16. Главный просчет Сталина в советско-германских отношениях после заключения пакта о ненападении – неправильная оценка продолжительности периода мирного сосуществования Германии и СССР. От даты заключения пакта о ненападении до середины июня 1941 года он не верил в возможность нападения Германии на СССР. Возможно, Сталин действительно был убежден, что, во избежание войны на двух фронтах, до завершения войны с Англией Гитлер не решится напасть на СССР. Возможно, он не учел, что Гитлеру выгоднее форсировать нападение на СССР, пока Красная Армия недостаточно подготовлена. Возможно, предпринятое Гитлером психологическое воздействие все еще продолжало усыплять бдительность Сталина. Каковы бы ни были причины, думается, что, если бы Сталин был уверен в нападении немцев в ближайшее время, он сразу же после заключения пакта о ненападении предпринял бы лихорадочные усилия по резкому повышению обороноспособности СССР. В этом случае время, выигранное в результате заключения пакта о ненападении, было бы использовано максимально эффективно и просчета, как такового, не было бы.
