Текст книги "Зов Крови (СИ)"

Автор книги: Юрий Стерх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

– Сергей, ты с нами на яхту? – спросил я у своего друга.

Тот посмотрел на ребят, сидящих за столом, на улыбающуюся Машу, разливающую всем чай и потом, решившись, спросил у меня:

– Если подождете меня часик… ну, полчаса, тогда я с вами. Мне надо провести планерку и так по мелочи кое-что. Подождете?

– Ну, конечно, подожду, Сергей, в чём вопрос.

После моих слов он облегченно выдохнул, улыбнулся и поспешил в сторону вагончиков проводить эту самую планерку.

Я посмотрел ему вслед.

Пока я знакомился с профессором, он всё время терся возле Маши. Глаза горят, на губах улыбка, дышит неровно.

Влюбился, что ли?

Я посмотрел на Машу… Симпатичная, небольшого роста, ладненькая спортивная фигурка, глаза зеленые, копна огненно-рыжих волос делали ее лицо еще милее. Когда Серёга ей что-нибудь говорил, она всё время обаятельно улыбалась и слегка кокетничала. Да уж, попал мой друг в сети. Посмотрим, как он будет из них выкарабкиваться.

Я попил с гостями чаю, а затем повел их всех к обрыву. Вид со скалы открылся просто потрясающий. Безоблачное небо, синева чуть волнующегося моря, и наша белоснежная красавица яхта, стоящая в трехстах метрах от берега.

Красота!

Да от этого потрясающего вида дух захватило даже у меня, видевшего эту картину уже не один десяток раз.

– Этот лайнер и есть ваша яхта? – потрясено спросил у меня профессор.

– Да, уважаемый Петр Вячеславович. Это яхта моей семьи и, если вам будет интересно, то я обязательно устрою вам экскурсию по «Венере», покажу вам, как мы там живем, и как она устроена.

Подошли ребята – помощники профессора, оба одновременно присвистнули и уставились в восхищении на «Венеру».

– А что вас привело в наши края? – спросил Боголюбов, присаживаясь на скамейку.

– Вот… – я обвел рукой масштабную стройку, – строим базу отдыха для сотрудников нашей организации. Решил проследить, как идет строительство, и заодно понырять в этих местах. Знаете ли, дайвинг – это моя давняя страсть. Меня ведь предупреждали, что тут будет очень интересно, но я даже и предположить не мог, что настолько. И теперь после этой моей находки меня очень интересует всё, что так или иначе связано с древностью этих…

– Понырять, вы говорите? – бесцеремонно перебил меня профессор. – Интересно стало? Ну-ну… И как? Что – нырнули и всё? И сразу два слитка минойской культуры? Да вы…

Профессор вскочил со скамейки, вперился в меня бешеным взглядом и простоял так с полминуты. Затем медленно выдохнул, смахнул пот со лба и снова плюхнулся на скамейку.

С минуту он о чём-то размышлял, затем кивнул и заговорил совершенно спокойным голосом:

– Вот этот слиток, – он достал из кармана футляр из-под очков, – такой же точно, один в один, мы нашли на острове Крит в 1971 году при раскопках Кносского дворца. И после этого всё… Понимаете? Всё! Мы там просеяли каждую песчинку, чуть дворец не разобрали по камешку, всё бесполезно! Я был в той экспедиции. Я помню всё, это они ничего не помнят, а у меня до сих пор всё стоит перед глазами, как будто было вчера. А тут! – чуть подрагивающими пальцами он открыл футляр и достал древний слиток, аккуратно завернутый в белую тряпицу. – А тут… видите ли, он нырнул и вытащил целых два. Да вы издеваетесь…

Профессор, прищурившись, посмотрел на меня.

– И вы серьезно думаете, что там корабль, потерпевший кораблекрушение? Вы это серьезно… Серьезно? – он нервно рассмеялся, сорвал очки и стал быстро протирать их платочком.

– Вот потому-то мне и стало интересно, – сказал я. – Поэтому я попросил своего друга найти толкового археолога…

– Толкового?! – взвизгнул профессор. – Да тут кругом одни бездари, чернокопатели и шарлатаны! Им лишь бы урвать, разорить и продать!

Петр Вячеславович снял шляпу, нервно вытер платочком пот с блестевшей на солнце залысины, затем протер этим платочком внутри шляпы и снова напялил ее на голову.

– Вам повезло, я самый толковый, – уже спокойно произнес он, пряча платок в карман.

Подбежал Серёга. Я посмотрел на часы – тридцать семь минут. Оперативно, я раньше и не замечал за ним такой прыти.

– Ну что, все в сборе? Тогда прошу за мной, – позвал я всех, направляясь в то место, где был более-менее нормальный спуск к катеру.

Огласки не нужно

– Я вам еще раз повторяю, профессор, всё это мне безумно интересно, и я предлагаю вам полное финансирование экспедиции, – в который уже раз, сидя за обеденным столом, я повторял эти слова упертому старику.

– А я не пойму, милейший, какой на самом деле ваш интерес во всём этом?

Профессор сидел напротив меня, упрямо поджав губы и вертя в руках второй слиток.

– Получите от государства свою премию по закону, – рассуждал он, – и дело с концом. Что вам еще надо? Раскопки – это, понимаете ли, не прогулка на яхте! Это нудная и кропотливая работа всего коллектива.

Я посмотрел на профессора.

Ну что с ним делать?

Уже битый час я пытался убедить его сотрудничать, но всё бесполезно. Фанатик! Он твердо решил растрезвонить во все средства массовой информации о находке и предать, так сказать, ей мировую огласку. Для него было важно, чтобы весь мир знал, что именно он – профессор Боголюбов, руководит экспедицией, и, что это он откопал затонувший корабль Минойской цивилизации, полный золотых слитков.

Я же пытался его убедить, что огласки не нужно, что я профинансирую всю экспедицию, любое оборудование и технику. А когда он найдет затонувший корабль, то, пожалуйста, предавай всё огласке себе на здоровье, и меня можно даже не упоминать.

Мне не хотелось прибегать к дару, тем более что после недавнего перенапряжения он был еще очень слаб – щуп только-только начал появляться. Мне хотелось попробовать решить всё самому, убедить, уговорить… Но всё было тщетно. Старик просто не хотел меня слушать. Твердил о великой славе, мировом признании, о каких-то коллегах, которые ничего не знали и не понимали. Деньги его не интересовали совсем, он был истинным ученым до мозга костей.

Я посмотрел на Сергея. А тому всё нипочем. Он даже нас не слышал сейчас. Наклонившись к ушку Маши, он что-то рассказывал ей смешное, отчего та тихо смеялась, прикрыв рот ладошкой.

Никита с Денисом еще раньше быстро перекусили и с моего разрешения побежали на гостевую палубу купаться в бассейне.

Вздохнув, я сказал профессору:

– Пойдемте, уважаемый Петр Вячеславович. Я покажу вам кое-что такое, что поможет мне вас переубедить.

– Да ну? И что же?

Профессор вытер губы салфеткой и встал из-за стола.

– Ладно, пойдемте, только я вам сразу скажу, я не занимаюсь самодеятельностью, я работаю официально! Понимаете это слово? Официально!

– Понимаю, конечно, понимаю, я сам не сторонник серых схем и вам не собираюсь предлагать ничего противозаконного. Вот пойдемте, сами сейчас всё и увидите.

– Да? Ну что же, заинтриговали.

Профессор положил салфетку на стол, засунул в карман слиток и обратился к Маше и Сергею:

– Мы скоро.

Но те не обратили на это ровным счетом никакого внимания.

– Прошу, – я открыл дверь, приглашая профессора на палубу.

С Боголюбовым вопрос решился просто. Небольшое внушение, и у меня появился преданный сподвижник.

Пришлось потом также «побеседовать» с Денисом, Никитой и напоследок с Машей. Она как раз отвечала в экспедиции за юридическую и финансовую часть, была очень неплохо подготовлена в этом направлении, и еще по совместительству Маша приходилась внучкой профессору, будучи и его личным секретарем.

По правде сказать, хоть такая беседа и стоила мне новых приступов дикой головной боли, но ничего другого в этой ситуации я лучше придумать не мог. Профессор уперся до такой степени, что собирался немедленно отправиться на берег и обратиться в правоохранительные органы. Грозился заморозить стройку и обложить нас штрафами. Но, Слава Богу, всё обошлось, и теперь у меня не было более преданного компаньона, чем наш профессор.

До поздней ночи мы все вместе составляли план мероприятий, подбивали смету, составляли списки – где, чего и сколько всего надо. Выходило так, что археология – занятие не из дешевых, но я сейчас не смотрел на расходы. Для меня в данный момент самой главной задачей была расчистка скального выступа до площадки с отпечатком, чего бы мне это не стоило.

Этой ночью всю команду археологов я решил оставить ночевать у себя на яхте. Серёга тоже остался. Еще бы! Как только я начал расселять гостей по каютам, он подошел ко мне и тихо, почти на ухо попросил, чтобы я поселил его рядом с каютой Маши.

А что? Мне не трудно, я выдал им ключи, и всё. Больше мы их не видели.

Уже поздно ночью, когда я остался на палубе один, лежа на огромном диване и глядя в звездное небо, меня посетила одна мысль. Она весь вечер свербела у меня внутри, а вот сейчас сформировалась. И мне от этого стало как-то совсем грустно.

В кого я превращаюсь?

После моей беседы с археологами во мне что-то щелкнуло, и сразу же как-то активно начал просыпаться комплекс неполноценности. Что я могу без своих возможностей, без использования дара? Даже противного и упертого старикана я не смог ни подкупить, ни убедить сотрудничать.

Промучившись этими мыслями всю ночь, утром я решил – с сегодняшнего дня гипноз и телекинез буду использовать только в случаях самой крайней необходимости.

Наутро Серёга был слегка рассеян и хмур. Небольшая припухлость на левой щеке говорила о том, что процесс завоевания сердца Маши оказался не таким уж простым, а скорее, сложным и тернистым. Но по настрою своего друга я понял одно – сдаваться он пока не собирается.

Глава 6 Раскопки – это тяжкий и кропотливый труд

Раскопки на морском дне

К работе на морском дне мы приступили только через полторы недели. Ждали какую-то платформу с насосами и мини-баржу для грунта. Никита с Денисом при помощи какой-то там сверхчувствительной аппаратуры, установленной прямо на дне, выявили, что на глубине трех с половиной метров начинается серьезное уплотнение грунта. Это говорило нам о том, что там находятся что-то такое, что очень сильно заинтересовало нашего профессора.

– Там не корабль! – взволнованно говорил он мне, тыча трясущимся пальцем в изображение на мониторе. – Там какое-то строение! Скорее всего, там храм или даже крепость. Вот, Николай Иванович, смотрите!

Я послушно всматривался в какие-то черно-белые линии, переходящие в замысловатые узоры, и ровным счетом ничего в них не понимал.

– Всё это… – продолжал профессор, – всё это очень похоже на какое-то пирамидальное строение, а вот это – это точно ход! Но нам пока непонятно, насколько он длинный, и куда он ведет, наша аппаратура, к сожалению, пока туда не достает. Господи! – профессор поднял глаза к небу и несколько раз быстро и неумело перекрестился, – Неужели это тот самый храм?! Господи, помоги!

– Как он там оказался под водой? – спросил я.

– А-а-а… Чёрт его знает как! – Боголюбов нервно махнул рукой. – Природные катаклизмы, землетрясения, да что угодно могло произойти за пять с лишним тысяч лет. Главное, что это точно развалины того храма! Они там! И я в этом уверен, а они-то нет! Они ни черта ни в чём не уверены…

Я уже привык к присказке профессора о его каких-то там ничего не знающих и ни во что не верящих коллегах, с которыми, по словам Маши, у него имеет место жесткая научная конфронтация.

На самих раскопках работа шла очень интенсивно, без перерывов на обед. Начинали с рассветом и заканчивали только с наступлением темноты. Профессор был неутомим, он излучал такую энергию и азарт в поисках артефактов, что все участники экспедиции невольно заражались его энтузиазмом и работали с огоньком. А чтобы этот огонек не угасал, мне пришлось подбросить им еще один золотой слиток Минойской цивилизации. Хотел было сначала обычный без печати, но потом передумал и подбросил им точно такой же, что я ранее передал профессору. Для всей команды археологов это был настоящий праздник.

Профессор ликовал. Наконец-то они сами обнаружили ценный артефакт из глубины веков, подтверждающий что мои «находки» были неслучайны, и что в этом месте действительно есть что-то стоящее. Профессор всех обнимал и, не скрывая слёз счастья, поздравлял с успехом. Мне даже в какой-то момент стало неловко, но потом я махнул рукой – надо будет, еще подкину, лишь бы у профессора стимул к раскопкам не пропадал.

Да я и сам готов был на этом морском дне рыть грунт голыми руками, лишь бы побыстрее откопать площадку с отпечатком и приложить к нему свою ладонь. Ведь с недавних пор у меня появился еще один стимул похлеще зова Мудрого Мора. Этим стимулом стала обворожительная улыбка и зовущий взгляд ярко-синих глаз той самой незнакомки из моего медитационного видения. Теперь стоило мне только остаться одному и прикрыть хоть на минуту глаза, как ее образ появлялся в моём воображении. И я в эти мгновения боялся даже дышать, чтобы ненароком не вспугнуть его. Вот здесь-то, как мне кажется, я уже сам попал в ее сети, и вырываться из них у меня не было никакого желания.

Перемены в Рыбачьем

В самом Рыбачьем, с того времени как отец с дедом отправились в Москву наводить порядки, произошли очень заметные изменения. Самое главное – был полностью закончен небольшой административный корпус, прачечная и прилегающая к ним столовая для охраны и обслуживающего персонала. На каждой из четырех улиц поселка уже стояли по четыре коттеджа, и сейчас там полным ходом шла внутренняя отделка. Возле симпатичных и с виду компактных домиков копошились рабочие, подключая канализацию, свет и остальные необходимые для нормальной жизни коммуникации. По словам Сергея – еще совсем чуть-чуть, а потом заходи, да и живи себе на здоровье! Оставалось только закупить соответствующую зотэрианским габаритам мебель, и все эти коттеджи к заселению готовы!

Еще радовало то, что подходило к концу строительство здания службы безопасности, которое ранее не планировалось. Бурлаков настоял на том, чтобы его воздвигли аккурат напротив специального хранилища. В этом здании было выполнено всё с учетом пожеланий Бурлакова и его команды.

Оружейная, большой кабинет, где можно было проводить совещания и планерки, казарма, отдельное жилое помещение для командного состава и комната отдыха. На заднем дворе располагались незамысловатые тренажеры и небольшая, но достаточно сложная полоса препятствий.

Степан Матвеевич сдержал слово и закончил подземную часть хранилища в срок, оговоренный с ним ранее. Сейчас он копошился внутри построенного над хранилищем монолитного здания, доводя, как он сам любил выражаться, все приблуды до ума.

Две недели назад Сергей подвел ко мне трех мастеров-каменщиков. Рукастые мужики оказались родом из Дагестана. Один из них прямо на коленке набросал чертеж каменной беседки над обрывом и пообещал, что если я дам добро, то через десять дней она будет готова.

Теперь на площадке перед обрывом красовалась великолепная беседка, облицованная желтоватым резным дагестанским камнем. Я с удивлением переводил взгляд с этих невзрачных мужиков, измазанных каменной пылью, на то, что выходило из-под их резцов – это был шедевр! В такой беседке не стыдно будет принять кого угодно, хоть президента, хоть зотэрианца. Помимо очень удобной и качественной плетеной мебели и массивного деревянного стола, имелась небольшая, но очень функциональная мини-кухня, на которой вчера господин Паскаль умудрился приготовить шикарнейший обед, используя при этом только местные овощи и морепродукты. Еще внутри был устроен небольшой изящный камин, который при необходимости мог выполнять функции мангала. Тут же рядом с камином аккуратно выложена из камня печурка, сверху которой тютелька в тютельку помещался небольшой медный казан.

Стена вокруг поселка на первый взгляд была почти готова. Но по утверждению того же Сергея – где-то всего процентов на семьдесят. Вчера привезли огромные раздвижные ворота на электроприводе, сегодня-завтра будут их устанавливать.

Метрах в двухстах от нас шумно работала тяжелая техника, там рыли большой, но не очень глубокий котлован под искусственное озеро. Анну Сергеевну так увлекла идея воплотить свои фантазии в жизнь на пустыре, что прямо по прибытию она с головой окунулась в работу. Внимательно изучив почву, документы по геодезии и геологии, она, можно сказать, по-пластунски излазила весь отведенный ей участок и через два дня представила проект, который я одобрил, лишь только взглянув на него.

Будущий парк больше напоминал небольшой и хорошо ухоженный лес. На тщательно прорисованной на компьютере картинке просматривались аккуратные дорожки между деревьями, искусственное озеро с пресной водой, речушки с перекинутыми через них мостиками. Тут и там были разбросаны каменные резные скамейки и красивые беседки. Несколько уютных полянок в самых неожиданных местах и даже небольшой водопад с купальней – и тот имелся в наличии!

Когда я подписывал проект, то не мог не задать ей три очень важных для меня, как основного и единственного инвестора, вопроса. Анна Сергеевна ответила на все, даже не моргнув глазом.

Первый вопрос – откуда вода?

Она посмотрела на меня невинным взглядом и сказала, что в пяти километрах от нас с той стороны федеральной трассы есть небольшое водохранилище, которое подпитывает подземная речушка. Надо просто кинуть оттуда трубу, углубить ее немного, ну метра так на два, после чего вода из водохранилища заполнит наше озерцо и другие резервуары. Затем в дело вступит электроника, которая будет регулировать уровень искусственного озера. Заданная программа будет перегонять воду из речушек в озеро, а из озера в другие резервуары, а оттуда обратно в речушки. Если не будет хватать, то на помощь опять придет электроника, забирая необходимый объем из того водохранилища. Плюс ко всему в Рыбачьем есть скважина, из которой местные жители раньше брали воду, но это так, как запасной вариант.

Второй вопрос у меня был такой:

– Сколько придется ждать, пока вырастут эти деревья?

Анна Сергеевна засмеялась, всплеснув руками:

– Да что вы, Николай Иванович! Ничего ждать не надо. Есть ряд серьезных компаний, которые доставят сюда любые взрослые деревья, сорт которых мы с вами выберем. Максимальный срок доставки – месяц, они же сами всё посадят, и еще, – Анна Сергеевна подняла указательный палец вверх, – они дают двухлетнюю гарантию при условии правильного ухода за растениями. Всё просто!

И третий вопрос от меня:

– На сколько это всё затянется по времени?

– Если вы предоставите мне всю технику и рабочую силу, о которой я вас попрошу, – ответила Анна Сергеевна, – то до холодов должны успеть, а иначе и начинать не стоит.

– Хорошо. Даю вам полную свободу действий и выбора. Составьте поэтапный план строительства, а я познакомлю вас с руководителем нашей стройки – Сергеем Николаевичем. И смету, пожалуйста, не задерживайте.

Через два дня после нашего разговора Анна Сергеевна предоставила мне смету и поэтапный план работ. Увидев эту смету, я присвистнул… Ничего себе! Да это же два Рыбачьих со всеми спецхранилищами и казармами вместе взятыми! А когда еще мой друг глянул на график, то, вообще, схватился за голову и дико посмотрел на меня. «Ты охренел?» – красноречиво говорил его взгляд.

Из Москвы за всё это время было только три коротких, но очень лаконичных звонка.

От Марго: «Работаем, мы на верном пути, скоро закончим!»

От отца: «Раскопали гнездо, выжигаем заразу, приеду всё расскажу!»

От деда: «Пётр не приходит в сознание, состояние стабильно тяжелое, отец приедет и всё тебе расскажет!»

И всё! Ни слова больше. Видимо, там действительно не так всё просто.

Объект почти готов

Еще через три с половиной недели томительного ожидания наконец-то раздался звонок от отца. Я как раз только что вылез из-под воды, где наблюдал за ходом раскопок и грелся на солнышке, ожидая, пока Пьер заправит мои баллоны воздухом.

Отец, как всегда, был краток и лаконичен:

– Сегодня в семнадцать буду в поселке, встречай!

Отлично. Я уже успел немного заскучать по родственникам, тем более уже было что показать. Вчера мы закончили с постройкой всех коттеджей и здания службы безопасности в Рыбачьем.

Я лично посетил каждый дом, принимая работу. Всё было сделано добротно и качественно, а также, что немаловажно, почти в срок.

Через неделю начнут завозить мебель, которая была изготовлена по спецзаказу с учетом размеров наших будущих жильцов. Как заверил меня Сергей, вся мебель была из дуба и ореха, так что переживать из-за того, что она развалится под кем-то особо тяжелым, не стоило.

Теперь остались мелочи – надо только облагородить территорию в самом поселке, выложить плиткой дорожки, посадить вечнозеленые туи, травку на газонах, цветочки, да и проложить асфальт. Но это уже, как я сказал ранее – мелочи и, Слава Богу, этим занимается не Анна Сергеевна. У Сергея были свои специалисты для этой работы. Степан Матвеевич решил не отставать от моего друга и обещал закончить свой объект сегодня к вечеру.

Вот как раз вместе с отцом его и примем.

Вчера техники под наблюдением бойцов Бурлакова закончили устанавливать камеры видеонаблюдения в нужных местах. Теперь весь поселок и его окрестности просматривались вдоль и поперек. Одним словом, к приему дорогих гостей уже почти всё было готово!

Осталось только добраться до этих самых зотэрианских гостей.

Работы на морском дне немного застопорились и шли уже не в таком темпе, как неделей ранее. Во-первых, в последнее время часто стала выходить из строя устаревшая техника. То грунтосос полетит, то лебедку заклинит, то еще что-нибудь. Пока удавалось справляться своими силами, но как пойдет дальше, не мог предугадать никто, даже сам профессор Боголюбов.

Во-вторых, подкинутый мной ранее золотой слиток сыграл немного не в ту сторону. Профессор, воодушевленный находкой, решил раздвинуть зону поиска и отметил для раскопок значительно больший участок дна, чем я планировал ранее. Теперь из-за этой увеличенной площади работы на дне продвигались черепашьими темпами, и мы за всё это время углубились чуть больше, чем на полтора метра.

Я пытался вразумить профессора, но Боголюбов был непреклонен.

– Нет! – покрикивал он на меня. – Быстрее никак нельзя, я ведь предупреждал вас ранее, что раскопки – это тяжкий и кропотливый труд! Здесь надо тщательно просеивать породу в поисках артефактов. Раз вы, милейший, навязались на мою голову, то наберитесь терпения и терпите, а еще лучше – помогайте, и чтобы я больше этого не слышал!

Чтобы я ни делал – ничего не помогало! Я даже решил пожертвовать еще одним золотым слитком с печатью минотавра, подбросив его в самом центре участка, где силовое поле было максимальным.

Бесполезно!

Я бы, конечно, мог это всё ускорить, но я дал себе слово, и это был совсем не тот случай, чтобы его нарушить.

Пообедав на яхте в компании с капитаном, я отправился на берег, прихватив с собой бутылку очень хорошего французского коньяка. Его я проспорил Степан Матвеевичу, теперь делать нечего, спор есть спор, и долги надо отдавать.

Не знаю, как он уговорил Серёгу, но тот все освободившиеся силы, к большому неудовольствию Анны Сергеевны, бросил на его объект. И в итоге хранилище будет сдано на три дня раньше срока, а я расстаюсь с коньяком сорокалетней выдержки.

Мне Сергей как-то раз рассказывал, что у Матвеевича один раз действительно серьезно прихватило сердце, и только каким-то чудом его не разбил инсульт. Это произошло, когда он узнал, что поставщики из Москвы задерживают поставку какого-то суперсовременного электронного оборудования для нашего хранилища.

С посиневшими губами Матвеевич тогда выдал такие забористые обороты речи, каких Серёга не слышал даже от Стёпы, а тот, будучи долгое время начальником заставы, владел искусством общения при помощи ненормативной лексики в совершенстве.

Поднявшись в Рыбачий по уже хорошо протоптанной дорожке, я прямиком направился к бабе Фросе. С легкой руки Сергея, но я думаю, больше по настоянию Маши, дом старушки заметно преобразился. Теперь на крыше красовалась такая же черепица, как и на всех остальных, стены были обшиты тем же самым материалом, что и коттеджи, в окнах стояли качественные, под натуральное дерево стеклопакеты. Аккуратный ровный заборчик вокруг дома, на заднем дворе добротный навес и под ним прочный дубовый обеденный стол.

Единственное, что наша старушка не дала переделать, так это свою любимую калитку. Она была всё та же самая, просто хорошо обшкурена и выкрашена.

Баба Фрося, как всегда, встречала меня по своему обыкновению, навалившись грудью на эту самую калитку.

– Ну, здравствуй, паря! Родителя встречать пришел? Скоро уже появится, не переживай ты так…

Уже давно привыкнув, что баба Фрося знает многие вещи наперед, я, соглашаясь, кивнул в ответ. Выглядела она теперь намного лучше, чем когда мы с ней встретились в первый раз. Дышала ровно, без хрипа. Синева с лица пропала, уступив место нормальному цвету кожи. Белки глаз чистые, глаза ясные. Старушка за то время, что принимала отцовские лекарства, помолодела лет на десять. Теперь она напоминала мне персонаж из моего детства, была такая детская передача на советском ТВ, называлась «В гостях у сказки». Так вот, там такая же бабушка открывала окно в теремке и что-то говорила, улыбаясь – ну прям копия нынешней бабы Фроси.

Сама она мне недавно призналась, что ее карты в последнее время стали говорить с ней намного охотнее. Вот подумает что-нибудь о человеке, раскинет на него карты, а они уже начинают говорить о нём такое, что на первый взгляд и не скажешь. Чудеса, да и только!

– Как здоровье, баба Фрося? Выглядите очень хорошо.

– А и здоровье хорошо! Спасибо батюшке твоему. Сергей-то, дружок твой, жениться надумал! Слышал, наверное, уже?

Я удивленно посмотрел на нее.

– Нет, не слышал. А он об этом хоть знает?

Бабка-гадалка засмеялась, прикрыв рот рукой.

– Наверное, догадывается. Машка-то его ко мне часто бегает. Потому как посетителей-то у меня теперь нету! – старушка искоса посмотрела на меня, слегка поджав губы. – Гадать-то теперь некому! Не пропускают никого твои соколики-то! Вот и раскидываю карты теперь, то на Машку, то на Анку.

Бабулька притворно грустно вздохнула и зыркнула на меня.

Я сначала не понял, что за Анка, но потом до меня дошло, что это она говорила об Анне Сергеевне – нашем ландшафтном дизайнере.

– Ну и что там про Серёгу-то? – спросил я.

– А что там… Линия-то у них одна, вот что! На годы долгие. Так что жди, скоро объявит.

– Интересно, а как на это профессор посмотрит? – улыбнувшись, спросил я.

– Да это и неважно! У нее, чай, свои родители есть, а этот старый хрыч пусть в своей земле ковыряется! То компот ему несладкий, то борщ несоленый! Надоел, – она вновь недовольно поджала губы.

Пока мы с бабой Фросей обменивались последними новостями, ко мне, тарахтя мотором, подъехал на квадроцикле Бурлаков. В связи с постройкой забора и увеличением охраняемой площади пришлось приобрести для охраны дополнительную технику: два багги, три квадроцикла и четыре спортивных внедорожных мотоцикла. На джипах-то особо по такой территории не намотаешься.

– Николай Иванович, – обратился ко мне Бурлаков, – через лесок проезжает микроавтобус «Мерседес-Вито» черного цвета и без номеров, через семь минут будет у ворот.

– Пропускайте. Я его здесь подожду.

Через десять минут я уже крепко обнимал отца, здороваясь с ним.

– Скажи охране, пусть мой фургон под усиленную охрану возьмут, – попросил меня он.

Я передал по рации команду Бурлакову.

– Здравствуй, баба Фрося. Как здоровье? Принимаете лекарства? – поздоровался отец.

– Какая я тебе баба, небось старше меня годков-то на двадцать, а? – заулыбалась она в ответ. – За лекарство спасибо, век буду помнить и низкий поклон тебе за это.

Отец засмеялся.

– Чаем угостишь, Ефросинья?

– Вот это другое дело! – старушка, не переставая улыбаться, поправила косынку. – Молодец! Вы присаживайтесь, я мигом, у меня уже давно готово всё!

Я вопросительно посмотрел на отца, когда бабка-гадалка скрылась в доме.

– Потом. На яхте всё спокойно расскажу, – ответил он на мой немой вопрос. – А поселок-то не узнать! Молодцы вы, ребята, многое успели сделать, пока нас тут с дедом не было.

– Сегодня нам еще Матвеич хранилище сдавать будет. Я ему вот коньяк проспорил.

Отец засмеялся и хлопнул меня по плечу.

– Эк я вовремя-то! Как раз мою машину туда и разгрузим. А Матвеич не меняется, как видно. Если бы ты знал, сколько я ему всего в свое время проспорил! А что это у тебя за массовые ландшафтные работы? Что затеял-то?

– А это… – я досадливо поморщился. – Да вот… на свою голову вызвал из Москвы подругу твою бывшую, Анну Сергеевну, ну ту, которая нам парк в загородном доме проектировала. И сдуру дал ей полный карт-бланш на облагораживание нашей территории, вот она и… – я махнул рукой.

Отец от души засмеялся, запрокинув голову.

– Яхту хоть закладывать не пришлось?

Я тоже рассмеялся.

– Нет, обошлось всё малой кровью, но встанет нам эта красота в копеечку…

– Ко-оля, помоги мне! Сама всё не утащу, – раздался из дома голос бабы Фроси.

Не прошло и получаса, как во дворе у старушки появился Матвеич. Поздоровался, увидел запечатанную бутылку коньяку на столе, нервно дернул кадыком и, заверив нас, что через час всё будет готово, резво убежал в сторону хранилища.

– Ефросинья, вы позволите? – отец отодвинул чашку с чаем и пересел к ней поближе. – Дайте мне вашу руку и посидите немного спокойно, не разговаривайте, дышите ровно, как обычно.

Он взял ее за руку и, нащупав пульс, закрыл глаза. Через пару минут его брови подскочили вверх.

– Очень хорошо! Всё просто замечательно! – отец пересел на свое место. – Значит так! Пьете это лекарство еще неделю, а затем я сделаю вам новое, и его уже надо будет пить постоянно на восходе. И понянчите еще правнуков-то, я вам это со всей ответственностью обещаю!

Баба Фрося косо посмотрела на меня, потом поднялась со своего места. Явно чего-то смущаясь, она наклонилась к дохтуру и что-то эмоционально зашептала ему в самое ухо.

Отец внимательно выслушал, кивнул и взял, успокаивая, старушку за руку.

– Всё нормально, Ефросинья, это как раз болезнь твоя так выходит, не переживай ни о чём. Поверь мне, постепенно всё наладится, только ты не переставай лекарства принимать вовремя.