Текст книги "Зов Крови (СИ)"

Автор книги: Юрий Стерх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

Баба Фрося уставилась на нас в ожидании. Было в ее взгляде столько немой мольбы, что дед не выдержал.

– Хорошо! Принимается. А сколько вы хотите за свой дом?

– А сколько не жалко! – хитро посмотрела на нас старушка и улыбнулась.

Внуку мы, конечно, деньги перечислили на следующий же день и, прямо скажем, не поскупились. Бабка уж больно необычная – с Даром. Именно так – с большой буквы. Поговорили мы с ней совсем немного, но нам этого вполне хватило, чтобы единогласно прийти к выводу – к бабульке надо относиться куда серьезнее.

Мы с дедом предложили перевезти ее в Москву и подлечить там. Но она от лечения наотрез отказалась, мол, лекарства у нее все необходимые есть, да и уже идет ей девятый десяток, и что чувствует она свой скорый конец уже вот-вот. Опять же добавив при этом, что карты не обманешь, а они ей, в отличие от людей, никогда не врут. Но мы всё-таки решили окружить ее теплом и заботой, по крайней мере, на тот срок, что отведен ей Богом. И всё это из-за ее последней фразы при нашем расставании уже возле самой калитки.

Этой фразой она скосила нас с дедом наповал.

Пристально посмотрев на меня, она взяла нас с дедом за руки и вдруг неожиданно серьезно произнесла:

– То, зачем вы сюда приехали, находится здесь на месте в целости и полной сохранности. Но чтобы добраться до всего этого, придется хорошенько потрудиться, и времени это займет немало! Помяните мое слово.

Старушка отпустила наши руки и ободряюще нам улыбнулась:

– Но ничего, вы, я вижу, ребята настырные, поковыряетесь здесь и обязательно всё найдете. И еще вот что скажу я вам – жизнь вашу эта находка изменит так сильно, что… Нет, больше ничего сказать не могу. Дерзайте!

– И что же мы… – начал было дед.

– Откуда вы это знаете? – не удержавшись, перебил его я.

Баба Фрося, не глядя на меня, усмехнулась и достала из кармана колоду сильно потрепанных и засаленных карт. Бережно погладила их рукой, приложилась к ним губами и вернула обратно в карман.

– Вот через них, паря! – она снова подтянула узел косынки под подбородком и кивнула, – пойду я, посплю часика два, устала что-то, сил моих нет.

Затем скосила глаза на деда.

– И своих хлопцев с бумагами тоже пришлите через пару часиков, всё подпишу.

Она ушла, а мы стояли возле калитки еще какое-то время молча, переваривая услышанное.

– Что она несет? – тихо прервал наше молчание дед. – Ты что-то говорил ей про убежище Зотов?

– Нет, я вижу ее второй раз в жизни.

– Непроста бабка… – задумчиво проговорил дед, покачав головой. – Ох, непроста…

Я кивнул, соглашаясь, а потом вспомнил слова Палыча о ней, и уже хотел было рассказать об этом деду, как он взял меня за руку и указал пальцем куда-то между соседними домами.

– Пойдем, вон юрист наш бегает, нас ищет!

Работа закипела

Через три дня спокойствию бабы Фроси пришел конец. На хутор прибыла первая волна строительной техники и материалов. Огромные тягачи тащили на себе трактора, бульдозеры и экскаваторы.

Грузовики поменьше притянули на своих прицепах первые разобранные срубы, различный строительный материал и пару вагончиков для рабочих. Хвост колонны еще не показался из-за лесочка, а работа в поселке уже закипела практически с ходу, без раскачки. Серёга командовал всеми как заправский главнокомандующий, посылая своих гонцов на разные участки фронта.

Возле моего друга стоял и курил, пряча сигарету в кулаке, невысокий и худощавый мужичок бомжеватого вида. Звали его Степан Матвеевич, и являлся он большим специалистом в области возведения различных хранилищ повышенного уровня защиты. Он только что прилетел из Москвы и сразу же попал, как говорится, с корабля на бал.

Я знал его еще по работе в столице. Отец как-то раз притащил его в наш загородный дом и сообщил мне, что ему несказанно повезло заполучить такого выдающегося специалиста в свои руки. В министерстве тот оказался не у дел, и его отправили, как водится в таких случаях, на заслуженную пенсию. Отец решил воспользоваться удачным моментом и не прогадал. Профи тот был в своем деле действительно от Бога, этого у него не отнять. Да и подтверждал он это уже не раз и не два – только одно оружейное хранилище и потайной кабинет на нашей даче чего стоят!

Я ухмыльнулся про себя. Серёге будет очень непросто ужиться с ним на одном участке. Мужчина, прямо скажем, сильно выпивающий и с очень непростым характером. Но ничего, я думаю, постепенно притрутся как-нибудь друг к другу.

– Ну что, Коля, на яхту? – дед повернул ко мне голову. – Я думаю, хутор Рыбачий теперь в надежных руках, и здесь мы уже точно не нужны.

Он посмотрел на часы.

– Нам надо поторопиться, отец твой уже должен подъезжать к «Венере», он звонил мне недавно. Да еще и спецы наши вот-вот подтянутся. Надо с ними тоже вопросы разные решать – разместить там, накормить, задачу поставить. Командир для получения задачи сразу же по приезду прибудет на «Венеру».

– А я с Буяновым уже всё решил! Он им пока на первое время под жилье вон те два вагончика отдает, – я указал рукой на строительные бытовки, что сейчас как раз снимали краном с тягача. – А через две-три недели, как он мне обещал, они уже заселятся в новый дом.

– Ну, тогда что, рванули в Новороссийск?

Мы подошли к нашему новому внедорожнику, годовалому БМВ-Х5, купленному сегодня утром на новороссийском автомобильном рынке. Эта машина, как оказалось, была сворована в Германии, но уже с филигранно перебитыми местными умельцами номерами. Да нам-то, по сути, какая разница? Обошлась в копейки и ладно. Правда, пришлось с местными барыгами пообщаться немного по-свойски, и те уступили сразу, не торгуясь.

Я сел за руль, посигналил, прощаясь, Серёге с Матвеичем и медленно покатил из поселка в сторону Новороссийска.

Третий закон нашего рода

У трапа на борту яхты нас встречал широко улыбающийся отец. Многодневный автопробег по дорогам бывшего Советского Союза никак не отразился на его физическом состоянии. Он был, как всегда, бодр, свеж и в хорошем расположении духа.

Мы только успели коротко переговорить и рассказать ему, что и как здесь, как подъехал командир спецов по фамилии Бурлаков. Андрей Владимирович оказался крепким, как гвоздь, мужчиной чуть немногим за сорок. До недавнего времени он служил командиром группы спецназа ГРУ. Полтора года назад его тяжело ранили, а когда он вышел из госпиталя, то сразу же комиссовали. Петр в их отделе кадров всегда держал руку на пульсе и не упустил момента. Только узнав об увольнении Бурлакова, он недолго думая сразу же предложил ему работу в нашей компании. Теперь Андрей Владимирович был командиром одной из наших спецгрупп отдельного подразделения службы безопасности компании «Строй-сити», но с более мирными задачами, чем на своей прошлой работе.

Скажу сразу – наши спецы экипированы и обучены не хуже, а то и получше, чем любая западная элита. На инструкторов мы не скупились, собирая лучших из лучших по всему миру. Да и ребята у нас тоже сами по себе не подарки, все с реальным боевым опытом и немалым. Что касается лично Бурлакова, то я по настоятельной рекомендации Петра сам принимал его на работу, через «свое собеседование», конечно!

Зайдя в каюту, он по-военному представился, затем пожал нам всем руки и присел на краешек мягкого и глубокого кресла.

– Как добрались? – участливо спросил дед.

– Отлично, – ответил тот, заинтересованно поглядывая на отца. – На четырех «Патрулях» добрались чуть меньше чем за сутки. Проблем по трассе не было. На одном пункте пропуска ГБДД за Ростовом нас остановили, – Бурлаков ухмыльнулся, – но быстро отпустили.

– Вооружение у группы? – спросил отец.

При этих словах Бурлаков чуть вздрогнул и пристально посмотрел на отца.

– Разное… – медленно проговорил он. – Есть гражданский вариант для частных охранных структур, ну и нашего боевого немного прихватили, куда же без него-то.

– Состав группы? – не унимался отец.

– Пять троек или три пятерки, всё зависит от поставленной задачи, это не считая меня. Разрешите вопрос?

– Давай.

Командир спецов посмотрел отцу в глаза.

– Иван Сергеевич Смирнов – это?..

– Отец, а вот мой брат сидит, – перебил его отец и указал пальцем на меня. – Вы по роду своей службы в компании должны его прекрасно знать. А это, – отец указал на деда, – брат Ивана Сергеевича и по совместительству нынешний хозяин фирмы «Строй-Сити». Но и это вы тоже знаете не хуже меня! Еще вопросы?

– Никак нет.

– Тогда определим круг задач.

Отец достал карту и сделал там пометку.

– Вот здесь. Нами приобретен земельный участок на побережье. В данный момент наша компания приступила там к строительству поселка на двадцать восемь жилых коттеджей, специального хранилища и стены вокруг него.

– В поселке есть один житель – это старая бабушка, прошу помогать ей во всём! – я вклинился в разговор.

Отец недовольно зыркнул на меня, но затем спокойно продолжил:

– Ваша задача – охрана поселка и прилегающей к нему территории.

Командир спецов встряхнул головой и недоуменно посмотрел на нас.

– Простите, вы это нам? – он аж привстал с кресла. – Так это же… Это же работа для сторожей! У меня в подразделении пятнадцать высококлассных специалистов, диверсанты, подрывники, ликвидаторы. Вы точно хотели нас сюда вызвать, не перепутали задачи?

Отец посмотрел в глаза бывшему военному. Тот сидел прямо и не отводил своего упрямого взгляда.

– Объект категории «Альфа-плюс», – спокойно вставил свое слово дед. – Это вам о чём-то говорит? Или вы думаете, мы вас вызвали сюда строительный мусор охранять?

– Мы просто не можем это доверить никому другому, – добавил я. – Считайте, что вы охраняете ядерный объект.

Во взгляде Бурлакова что-то изменилось, он посмотрел на всех нас по очереди и, встав с кресла, кивнул.

– Разрешите выполнять?

– Выполняйте. По вопросам провизии и размещения обратитесь к Сергею Николаевичу Буянову. Вот номер его мобильного телефона. Еще вопросы есть?

– Никак нет!

– Выполняйте.

Командир одернул форму, кивнул и, немного припадая на правую ногу, вышел из кабинета.

– Я хорошо помню этого Бурлакова. Отличный боевой офицер. Смелый, грамотный, решительный! – отец кивнул на дверь. – Они тогда были все молодые, только после училища, за мною хвостиком бегали. «Товарищ генерал, покажите то, расскажите сё», – проходу не давали. Потом я на пенсию ушел, но и там меня доставали: «Товарищ генерал, поделитесь опытом», – передразнил отец.

– А я его прекрасно понимаю. Для него и его ребят это всё равно, что на твоем «Роллс-Ройсе» заниматься извозом в какой-нибудь глухой деревне, – дед недовольно покрутил головой. – Не хотелось бы к ним применять наш дар. Но если что, то придется.

Мы все дружно кивнули, соглашаясь с ним.

В следующие два дня ветер заметно ослаб, но его неожиданные порывы были всё еще весьма ощутимы. Но если быть полностью откровенным, то нам троим до непогоды, бушевавшей сейчас за бортом, не было абсолютно никакого дела. Мои родственники зарылись с головой в пластины, добытые мною в гробнице Зевса, и мне приходилось прилагать немалые усилия, для того чтобы вытащить их из моего кабинета в спортзал.

Я не собирался упускать возможности потренироваться, пока мы были все вместе. Но когда всё-таки дело доходило до спортзала, то все там дружно забывали о пластинах и занимались с увлечением и с присущей нашему роду самоотдачей. Дед не отставал от нас с отцом ни на шаг. Втроем мы выполняли сложнейшие дыхательные комплексы. Проводили спарринги один против двух и каждый за себя, а потом в конце каждой тренировки, взявшись за руки, садились в круг и погружались в медитацию.

Для меня эти совместные тренировки стали настоящей отдушиной, и к тому же я для себя почерпнул из них много чего нового. Особенно нас с отцом удивлял дед. Взяв как-то раз со стенда в спортивном зале три гимнастические палки, он раздал нам по одной и, подогнув ногу под себя, сел перед нами на одно колено.

Понимая, что у деда появилось желание показать нам что-то новенькое, мы внимательно следили за каждым его движением.

– Нападайте! – коротко приказал он нам.

Мы с отцом без раздумий бросились в атаку.

В следующее мгновение палка была жестко выбита из моих рук, следом я получил хлесткий и весьма болезненный удар по лодыжке и уже в падении – ощутимый по голове. Собрав, как говорится, глаза в кучу, я увидел сидящего на пятой точке возле меня отца, который, болезненно сморщившись, потирал свою ушибленную грудь.

Для меня, да как оказалось и для него, это было что-то новенькое.

– Еще раз.

Взгляд деда был строг и непреклонен.

Переглянувшись с отцом, мы встали с пола и закружились вокруг него, собираясь в этот раз напасть с разных сторон одновременно. Подгадав нужный момент, мы атаковали.

Мой, казалось бы, точный и выверенный удар по его голове неожиданно пришелся в пустоту, и тут же тупой конец палки деда впечатался мне в грудь, выбив в мгновение ока остатки воздуха из моих легких.

Дед встал на ноги и неожиданно строго посмотрел на отца.

– Что гласит Третий закон нашего рода?

Тот вскочил на ноги и, чуть поморщившись от боли в ноге, четко отчеканил, как солдат перед строгим командиром:

– Третий закон нашего рода гласит: «Не уповать на дар, ниспосланный нам свыше, а развиваться и совершенствоваться до тех пор, пока Создатель не призовет нас к себе».

Дед кивнул и уже мягче посмотрел на нас.

– Обладая нашим священным даром гипноза, мы всегда стоим перед соблазном пренебречь этим законом. Мол, с толпой справлюсь и так, что захочу с ними, то и сделаю. Захочу – натравлю друг на друга, захочу – заставлю лечь на землю и подставить горло для последнего удара. Но нельзя забывать об откате, который наступает после применения нашего дара. Тогда вслед за этой толпой выйдет один единственный мастер, и ты будешь не готов к бою с ним. Даже имея в руках оружие, ты будешь гол и беззащитен перед ним, и тут уже он сделает с тобой всё, что пожелает.

Дед перевел взгляд на меня.

– Ты хорошо изучил Родовую книгу. Скажи мне, сколько было случаев, когда после применения дара наших предков спасало умение сражаться?

– В жизнеописаниях таких случаев было сто тридцать восемь! – отчеканил я.

– Вот! – дед поднял указательный палец вверх. – Сто тридцать восемь. Но если бы ты почитал еще и мою летопись, которая, к счастью, пока не окончена, но обязательно когда-нибудь появится в нашей книге, то ты обнаружишь там еще два таких случая.

Дед отложил палку в сторону и задумчиво посмотрел в окно.

– Этот прием один раз спас мне жизнь, и я жалею, что не успел передать его Сергею, а тот Ивану, и тот уже тебе. Рано он ушел от нас. Поэтому и не дошли до вас эти, как вы их называете, финты!

– Дед, ты это сам придумал?

– Нет, что ты! Когда-то давно, еще в мою молодость я подсмотрел его у моего самого закадычного друга, знаменитого героя того времени – генерал-лейтенанта царской армии Дениса Давыдова! Мне понравилось, как он это проделывал. Затем я подогнал эту технику под свои возможности и применял с успехом не один раз. И однажды это реально спасло мне жизнь.

Дед замолчал.

– Отчаянный рубака был Денис, природный! – вновь заговорил он. – Да еще и поэт, каких мало.

Илларион Пантелеевич поднял глаза к небу и прочитал на память:

«Я люблю кровавый бой,

Я рожден для службы царской!

Сабля, водка, конь гусарский,

С вами век мне золотой!

Я люблю кровавый бой…»

– Да, были времена… – вздохнул дед и улыбнулся.

Зов усилился

Сегодня с утра погода преподнесла нам хороший сюрприз.

Норд-ост вопреки всем прогнозам компетентных людей из Москвы пробушевал не шесть дней, как они обещали, а все девять, а на десятый день утром он окончательно успокоился.

Море всё еще немного штормило, и наш капитан попросил у нас один день на то, чтобы привести судно в порядок. За дни ненастья на палубы яхты нанесло много разного мусора и цементной пыли, всё это надо было отмыть, оттереть, привести в божеский вид. Поэтому с самого утра весь экипаж носился по палубам с какими-то там пылесосами, шлангами, щетками, швабрами, сбивая ими всю пыль и грязь. Одним словом, приводили всё в соответствующий классу яхты вид.

Сегодняшним ранним утром мы все вместе завтракали на хозяйской палубе. Экипаж прибрал от мусора и отмыл ее самой первой. Погода над Цемесской бухтой стояла прекрасная, и душа радовалась спокойной и безветренной погоде.

Господин Паскаль приготовил легкий завтрак, который состоял в основном из местных продуктов. Жульен из черноморских мидий и рапанов, щучья икра и яйца, сваренные по какому-то особому, очень секретному и известному только одному господину Паскалю, рецепту.

Наслаждаясь местными деликатесами, мы лениво обсуждали то, что уже успели сделать за эти дни вынужденного простоя, и строили планы на ближайшее будущее.

– Завтра выдвигаемся на ту точку, что находится напротив нашей скалы, – дед посмотрел на меня. – Ты готов определить ее визуально?

После моего утвердительного кивка он продолжил:

– Ныряем, разыскиваем и изучаем отпечаток.

Сказав это, дед обильно намазал на небольшой кусок слегка подсушенного хлеба щучью икру, перемешанную с мелко нарезанным зеленым луком, и целиком засунул его себе в рот.

– Я предлагаю поступить так: пока поселок не достроим, основное хранилище Зотов не вскрывать, – отец поставил на стол кофейную чашечку. – А за это время вскрыть усыпальницу Ареса, тем более она здесь совсем недалеко… Возле современной Керчи, насколько я понял из записей. Тут всего-то пару дней ходу, а там…

– Неплохая идея. Но давайте сначала завтра нырнем, а потом уже будем строить планы на будущее, – вставил я свое слово.

– Решено! – отец встал из-за стола. – Я к пластинам. Если есть желание, то присоединяйтесь.

Поспешно вытерев губы салфеткой, дед тоже встал из-за стола и направился ко мне в каюту.

Проводив их взглядом, я откинулся на спинку кресла. Меня сейчас совсем не тянуло к пластинам, совсем наоборот – хотелось хоть несколько минут побыть в одиночестве, перевести дух. Последние пару дней я чувствовал в себе колоссальное напряжение. От этого мое настроение за день менялось так часто, что я даже уже и не понимал, чего я хочу. Но вот сейчас глядя вслед отцу и деду, я точно хотел только одного… Хотел, чтобы этот день побыстрее закончился, и завтрашний уже наконец-то расставил всё на свои места.

Я точно знал – мы находимся на месте!

И у меня нет ни грамма сомнений в этом. Я был твердо уверен, что это и есть та самая скала, которая снилась мне почти целых двадцать лет. Сильно изменившийся сон тоже подсказывал мне, что я на правильном пути. Как дед назвал мой сон… Зов.

Так вот этот Зов, после того как я побывал на скале, усилился настолько, что он теперь и днем не давал мне покоя. Я думал о нём каждую минуту, и это сбивало меня с мыслей, делало рассеянным, и я часто отвечал невпопад.

А ночью… Ночью для меня начинался настоящий кошмар и мучение. Нет, я, как всегда, быстро засыпал, но через пару часов просыпался от охватившего меня удушья, весь мокрый, с сердцем, которое готово было выскочить из груди. И так продолжалось всю ночь до самого утра. Не помогала ни медитация, ни что-либо другое.

Скорее бы всё это, наконец, уже закончилось, а отец предлагает нам не вскрывать убежище Зотов, пока мы не построим поселок! Это ждать еще целый месяц, а то и два. И как же мне всё это выдержать?

Я резко встал с кресла и подошел к перилам. Надо предупредить нашего капитана, что завтра мы выходим к скале при любой погоде. Ветра больше не намечается, а с небольшим волнением на море справимся и так.

– Сынок, помоги нам разобраться! – донесся до меня голос отца из открытой двери. – В четвертой связке пластин всё так напутано, что там непонятно – где начало, а где конец.

Я вздохнул, еще раз посмотрел на городскую набережную, где уже стали собираться местные рыбаки с удочками, и направился в свою каюту, чтобы помочь разобраться в путанице.

Утром следующего дня окончательно распогодилось. Со стороны гор, окружавших город, дул легкий, еле заметный ветерок, солнце при этом палило нещадно. Жара за тридцать уже в девять утра. На набережной собралась приличная толпа праздношатающегося народу, которая, вместо того чтобы прогуливаться, глазела сейчас на то, как от причала отходила наша белоснежная красавица-яхта.

В этот момент я находился на своей палубе и, облокотившись на перила, наблюдал за слаженной работой своего экипажа и портового буксира, выводящего нашу «Венеру» на безопасное место для разворота.

Ко мне подошел дед и встал рядом.

– Волнуешься? – спросил он, положив свою тяжелую руку мне на плечо.

– Да, – не стал скрывать я.

– Ничего, скоро мы перевернем эту страницу нашей жизни и откроем новую, неизведанную. Ту, ради которой мы так долго живем на этой планете.

Подошел отец, встал от меня по другую сторону и положил свою руку на мое другое плечо.

– И ничто нас не остановит, сынок. Ничто и никто.