Текст книги "Эксельсиор. Вакуумный дебют (СИ)"

Автор книги: Юрий Шотки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Верно, но здесь используется один язык, а в качестве остальных языков выступают математика, физика и химия. Это похоже на складывание пазла, сначала Йозеф отыскал последовательность символов которая чередуется так же как несколько десятков символов в пятеричной записи числа Пи, правда в обратном порядке, но это детали. Далее он установил как записываются различные числа, выявил оператор эквивалентности и предположил, что число Пи также записывается некоторым эквивалентным символом. Вооружённый этой гипотезой, он проанализировал возможные контексты где используется этот символ и выделил места которые возможно описывают формулы длины круга, его площади и объёма сферы. Так он установил порядок записи выражений и выделил операторы сложения, умножения, следования. Получалось, что базовой семантической единицей выступал код из двух пятиразрядных пятеричных чисел, все слова и термины кодировались двумя числами, это в итоге даёт словарь почти в десять миллионов слов. Подобно китайской письменности, в которой каждый иероглиф записан двумя числами. Выписав уже установленные символы Йозеф, нашёл места где их плотность наиболее высока, выделил отдельные формулы или предложения, после чего постепенно сопоставил их с наиболее известными формулами из математики, физики и химии. Я рассказываю это так подробно, поскольку сам был поражён тем, как устройство мира послужило ключом к пониманию кода. Конечно нужно отдать должное Йозефу, он выдающийся специалист в своей области, но скорость с которой происходила расшифровка была потрясающей, за какие-то четыре дня был составлен словарь мощностью около тысячи слов. Между делом Йозеф даже выделил отдельный фрагмент который, как он считает, несёт поэтический смысл, нечто вроде «законы вселенной подобны натуральным числам, большинство раскладываются на простые, но число новых простых законов никогда не иссякнет». В этот момент Йозеф пришёл ко мне учинить детальный допрос.

Разлив остатки «Року» по бокалам, прелат заметил:

– Ваш коллега предположил что это розыгрыш? Фальсификация? Учёный ведь всегда должен оставаться скептиком.

– О да! Если бы где-нибудь выдавали бы призы скептикам, то Йозеф точно не ушёл бы с пустыми руками!

– Должно быть это была занятная беседа, я всегда поражался твоему скептицизму, а здесь ты нашёл достойного единомышленника. Итак, два ума которые сомневаются даже в своём существовании пришли к какому-то выводу?

– К тому времени мы отыскали ещё один фогель, он был в другой лаборатории, я дал подробные инструкции как записать «птичью трель», которую в реальном времени транслировали нам. Затем Йозеф запустил своё приложение расшифровки и обнаружил что содержание сообщения почти такое же, отличия обнаружились всего в нескольких местах. Это его почти убедило, но окончательно он утратил сомнения после открытия.

– Открытия?

– Да, анализируя часть данных по элементарным частицам, он выписал несколько схем распада, которые никогда не были зарегистрированы, я связался со своим знакомым из ЦЕРН чтобы показать эти схемы и узнать его мнение, через сутки тот связался со мною и стал выпытывать где я прячу Самый большой адронный коллайдер, который существенно больше чем Большой адронный коллайдер. Ему удалось обнаружить у себя следы распада двух из представленных ему схем, а для подтверждения остальных нужно было провести эксперименты с помощью установок, которые должны быть в несколько раз мощнее любой из построенных на нашей планете, но мой приятель был уверен в корректности схем. Получается, из сообщения мы получили сведения которыми никто не мог располагать, следовательно, это доказывает, что сообщение не подделано, во всяком случае не человеком.

– А кем же? Неужели ты подумал об Великом Архитекторе Вселенной? Какие ещё тайны вы извлекли из Сообщения.

– На самом деле послание описывает лишь самые общие законы, эти наши открытые схемы распада тоже довольно просто было бы обнаружить, если располагать достаточной энергией. Смысл сообщения не в том, чтобы передать нам новые знания, а в том, чтобы научить нас новому коду. Мы считаем, что четверть сообщения занимает подробная инструкция как обращаться с фогелями.

Кресло под прелатом жалобно скрипнуло когда священник встал:

– Знаешь, наша беседа затянулась, но я не хочу прерываться. Ты не против, если я открою новую бутылочку «Року», и мы продолжим? К счастью, я могу отложить мои завтрашние дела.

Физик тоже поднялся:

– Напротив, я бы настоял на продолжении беседы, мне отчаянно нужен ваш совет.

– Ты переоцениваешь мои познания в науках, – усмехнулся тесть.

– Совет касается вопросов этики.

– Тогда я заинтересован ещё сильнее, подбрось пару поленьев в камин, я скоро вернусь с джином и всем необходимым для комфортной беседы.

Через несколько минут старик смешивая напитки, подвёл промежуточный итог:

– Итак, внутри особых атомов вы обнаружили некое устройство к которому неведомый некто заботливо приложил инструкции по активации, разумно предположить, что вы не стали включать эти приборы, а решили оценить риски.

Едва заметная тень смущения скользнула по лицу учёного:

– Инструкции были очень подробные, мы решили, что часть из них достаточно безопасна, особенно та, которая касалась получения данных.

– Значит вы не удержались, и теперь тебе нужен этический совет, звучит настораживающее, – в голосе священника проявился наставительный тон, но тут же смягчился – утешает лишь то, что ты собирался посоветоваться, а не раскаяться.

– Я пытлив, но не настолько беспечен, – усмехнулся Курц, – инструкция содержит пометки что безопасно, а у чего могут быть последствия. Кто бы её не составил, он хотел чтобы мы научились правильно обращаться с фогелями, к тому же, как мы узнали, использование одного фогеля полностью безопасно, какие-то активные действия возможны лишь с правильно настроенной группой фогелей.

– Разумно предположить, что в инструкции указано назначение фогелей? Зачем они нужны? Кто их создал?

– Да, нечто такое мы отыскали, здесь нужно осознавать, что хотя мы расшифровали большую часть символов, но значение многих из них нужно уточнять, особенно тех, которые обозначают сложные абстрактные понятия, а часть символов просто не имеет расшифровки. Например, в качестве создателей фогелей указан символ, который больше нигде не встречается, просто два числа 42-42. Что касается назначения фогелей, то согласно расшифровке это трансформация базовой структуры в макроструктуры, насколько мы смогли понять, то под макроструктурами имеются в виду фотоны, а базовая структура это информация хранящаяся в материи, то есть фогель преобразует данные в поток фотонов, нечто вроде оптического контроллера карты памяти.

– Любопытно, то есть Сообщение это не сами данные, а описание способа их получения. Вам удалось их извлечь?

– Это оказалось несложно, посылая к фогелю поток правильно модулированных фотонов мы получили множество разных ответов, Карл – наш программист сказал, что это очень похоже на компьютерный терминал, мы вводим в него команды в виде фотонов, а в ответ получаем результат исполнения нашей команды. Самые простые компьютеры работали по такому же принципу. В самом начале, когда я посылал сигнал фогелю на нужной частоте, то получал ответ в виде обращённого сигнала, за которым шло пояснение, что команда не распознана, затем передавалась инструкция как пользоваться фогелями, а уже за нею приводился ключ для расшифровки. В общем мы стали получать данные, море данных, огромные массивы информации, но к сожалению, они закодированы своим кодом, отличным от того, который был использован в Сообщении. Йозеф утверждает, будто в этих данных содержится информация иного рода, она более однородна, в ней много повторяющихся участков, она больше похожа на код ДНК или кодирование белков, но гораздо сложнее. Мы пытались визуализировать эти данные, получалось нечто вроде узоров которые часто повторяются в различных вариациях. Помнишь Стефана, – прелат утвердительно кивнул, – он серьёзно увлекается музыкой, вот эти структуры ему напомнили фуги, в них тоже берётся за основу простой мотив, а вокруг него напластовываются различные его варианты. Между собою эти новые потоки данных мы стали называть фугами.

– Музыка хорошо темперированной вселенной, – задумчиво заметил священник, – вероятно у тебя есть гипотеза по поводу этих фуг? Я ошеломлён, мысли сбиты с толку, но у тебя было время поразмыслить об этом.

– Моя самая смелая гипотеза в том, что внутри каждой элементарной частицы нашего мира звучит фуга, синхронно исполняя свои мелодии частицы взаимодействуют друг с другом, можно сказать исполняют танец, а результатом этой хореографии является наш мир. Конечно это очень образное описание, такое которое подойдёт и учёному, и священнику.

– Звучит знакомо, история завершила очередной виток, – прелат сделал широкий круг рукою с бокалом, – наука снова вернулась к монадам Лейбница, во всяком случае твоё описание созвучно его теории.

– Да, я тоже сразу подумал о нём, – физик выдержал паузу чтобы перейти к новой теме, – теперь, когда вы имеете представление об общей картине происходящего, я могу перейти к сути моего затруднения.

Долгие годы работы с паствой научили прелата слушать, Йорген не мог понять, что изменилось, но отчётливо уловил момент когда заботливого родственника сменил служитель веры, что же, святой отец ему сейчас был нужен больше, чем просто отец.

– Мы исследовали сотни тысяч образцов чтобы выявить шесть новых фогелей, я поручил Стефану изучить всё, что может связывать эти пластинки, найти всё, что может быть у них общего. Довольно скоро он установил, что углеродный порошок использованный при производстве всех аномальных пластинок имеет одно происхождение. Наша фабрика входит в программу снижения углеродного следа, мы обслуживаем фильтры которые очищают атмосферные выбросы на различных производствах чтобы извлекать из них нужные нам элементы, затем обновляем фильтр и поставляем его обратно. Во всех фогелях был использован углерод из одного фильтра. – В неровном свете пламени лицо физика обрёло зловещий вид, – Согласно наших записей этот фильтр был снят с трубы местного крематория.

В кабинете повисла пауза, оба мужчины хмуро смотрели на огонь в камине.

– Понимаете что это значит? – продолжил физик, – источником фогелей является человеческий прах, возможно такие атомы как-то оседают в человеке, может мы их производим, в любом случае выглядит это скверно. Я не знаю как правильно относится к этому факту, мне нужен совет.

– Понимаю, когда дело касается мёртвых принято звать священника. – грустно усмехнулся старик, однако скоро его лицо обрело озабоченный вид, словно внезапная догадка посетила собеседника. – Действительно, вопрос щекотливый, но не по той причине что заботит тебя. Нет ничего плохого в том, что тело человека используется для чего-то нового, в конце-концов такова суть природы – нечто умирает, нечто возрождается, если проявить должное уважение к мёртвым, то они не будут в обиде на живых. Однако здесь твой мрачный секрет увязывается с моим давним, не менее мрачным секретом, просто удивительно, что ты пришёл именно ко мне. В других условиях я не стал бы тебе об этом рассказывать, но здесь сложно не заметить определённую связь.

За все годы их знакомства Юрген смог убедится, его тесть пустых слов на ветер не бросает, если старик видит связь, то она определённо есть, учёному не терпелось выяснить в чём связь священника и аномалии, Юрген весь превратился в слух.

– В молодости я был в равной степени священником и историком, это потом я понял, что как священник больше приношу пользы людям, но заниматься историей не прекратил, лишь сместил приоритеты, – всё это было хорошо известно Юргену, прелат имел ученую степень по истории и был председателем исторического комитета при церкви, старик продолжил, – в самом конце прошлого века правительство обратилось к объединённой религиозной конференции за помощью с разбором исторических архивов, они подозревали что в некоторых материалах могли содержаться человеческие останки, которые нужно было идентифицировать и захоронить должным образом. Молодой священник-историк с археологическим опытом, посвящённый в церковные таинства был идеальной кандидатурой для подобной работы. Там было много рутины, пока ко мне в руки не попал контейнер из Бюрена, который поместили в архив после Второй мировой войны. Довольно скоро я понял, что на самом деле содержимое контейнера было направлено в замок Вевельсбург, но в суматохе конца войны застряло в городской канцелярии Бюрена. У замка сложилась дурная слава, высшие чины СС проводили там оккультные ритуалы и спиритические сеансы. Внутри контейнера было всего два ящика, один содержал журналы с записями, другой был оббит свинцом и плотно запечатан. Аккуратно сняв печати и раскрыв замки, я открыл свинцовую крышку, чтобы обнаружить внутри коробку поменьше. Знаешь эту русскую игрушку, вот подобно ей я последовательно вскрыл ещё два ящика чтобы в самом маленьком из них обнаружить три капсулы из жёлтого металла. Откровенно говоря, в процессе вскрытия этих коробок я стал переживать, что в них могут быть радиоактивные материалы, поэтому мне пришлось прерваться, чтобы отыскать счётчик Гейгера, но опасения были напрасны. Я осторожно открыл одну из капсул, и там была сажа!

Последнее слово прелат выделил интонацией, которой сопровождают интересные находки.

– Сажа? – переспросил учёный, – действительно, это сходно с фогелями!

– Это больше чем сходство, – уверенно произнёс прелат, – я стал изучать записи, сажу соскребали с особо подготовленных золотых пластинок, которые помещали в трубы крематориев лагерей смерти. Посвящённые в оккультные мистерии офицеры СС посещали концлагеря и лично помещали эти пластинки в трубы, а затем сами извлекали их после кремации, более того, для таких случаев они составляли специальные списки заключённых для казни – нацистов интересовали только высоко образованные интеллектуально развитые люди. Представь цинизм ситуации, узники проходили сложнейшие интеллектуальные тесты, чтобы их просто сожгли.

– Не просто, умышленно – заметил Юрген.

– Да, верно, не просто, а сажи ради, – согласился старик, – в записях её называли “исповедальной тинктурой”, судя по записям оккультные мистики СС верили, что если покрыть ею золотой шлем изнутри, а затем надеть его, то получишь способность к прозрению, так как, внимание, привожу дословно: “тинктура излучает мудрость”. Пока ты мне не рассказал о саже, я даже не вспоминал об этом бюренском контейнере, но сейчас картинка сложилась.

Тема беседы вдруг сделала потрескивание камина не таким безмятежным, огонь теперь не казался союзником, мысли учёного скользили между языков пламени, обжигая догадками: «Получается древние алхимики имели какое-то представление о фогелях, да, это неожиданное открытие, будет полезно изучить их наблюдения, может среди средневековых иносказаний обнаружится что-нибудь ценное. Вероятно при высокой концентрации фогелей могут проявляться неожиданные эффекты, это поразительно, это нужно осторожно изучить. Да, осторожность не повредит.» Юрген избегал неприятной темы, но всё же вынужден был вернуться к ней: «Нацисты, да, нацисты всегда всё усложняют, если эта сторона вопроса вскроется, то многие решат что я тайный наци, который продолжил оккультные эксперименты мрачного замка, благодаря чему открыл фогели. Моё открытие извратят, а моя, увы, уже не безупречная, репутация будет испорчена безвозвратно. Цугцванг. Разве что получится как-то оставить этот секрет прошлого в прошлом, пожалуй стоит это обсудить с прелатом, он мудрый человек с нужными связями, в таком деле на него можно положиться».

2317 год, КС «Стополь», СВаТ «Аю-Даг», детинец «Артек»

Фука медленно парила по каюте, мягкая радужная сфера пульсирующая то ярко-зелёным, почти жёлтым цветом, то фиолетовым, почти розовым, её поверхность плавно колыхалась в потоках воздуха, малейшее неловкое движение могло разорвать тонкую оболочку, выпустив зловонное содержимое. Мальчишки глазами провожали парящий шар, прикидывая его траекторию, Пат неловко отбил последний выпад, удар получился слабым и теперь фука плыла сама по себе, мимо зоны Ника, прямо к Муру. Игроки стратегически расположились по трём углам классного отсека, в четвертом углу весело щебетали девчонки о чём-то своём, фуку девочки не могли видеть, снаряд существовал только для игроков, напряжённое мальчишеское противостояние проходило мимо девчонок.

Истинное коварство сложившейся ситуации крылось в том, что фука не различает игрок ты или нет, стоит ей разорваться рядом с кем-то из класс-группы и всё её содержимое выльется на беднягу. Получается девочки тоже рисковали, Ник считал это неправильным, был зол на Мура, который начал игру прямо сейчас. Мальчишки знали о участи ждущей проигравшего: они целую неделю собирали виртуальную библиотеку самых неприятных запахов, какие только могли отыскать на станции, Ник поморщился вспомнив аромат серной смазки водородного компрессора, а это была самая безобидная из его находок.

Каждый класс имел свой Сад, виртуальную область, доступную только для детей класса, даже наставники имели туда ограниченный доступ. ОСВ – Огромный Склад Вонючек мальчишки поместили в Саду, а фука была запрограммирована чтобы её жертва затем целую неделю пахла всеми запасёнными ароматами, но ощущать запахи будет лишь сам обречённый и его одноклассники.

Таков был расклад, сейчас тактическое преимущество складывалась в пользу Мура, медленный пасс входил в его зону, это была идеальная ситуация, чтобы без спешки тщательно выверить следующий удар. Ник знал, следующая цель – он, поэтому успешно среагировал на выпад, ловко увернулся от атаки и вытянул ловушку чтобы захватить фуку, но ловушка вернулась пустой. Бросок Мура был с двойным спином, Ник запоздало заметил сложную траекторию шара, за долю секунды он оценил ситуацию и понял, что вонючка летит в сторону девочек, прямо к Та·Те. Только сейчас он осознал весь замысел Мура: фука должна была попасть либо в Ника, либо в девочек, и в том и в другом случае Ник пострадает, либо виртуально, либо морально, ведь комок вони прилетит к девочкам с его стороны. Ещё одна драгоценная доля секунды была потрачена на подавление вспышки гнева, а затем время застыло, в голове у Ника пронеслись десятки возможных комбинаций, нужно было действовать пока снаряд ещё был в его зоне.

Сначала был выпущен аттрактор, самый сильный из возможных, фука удержалась, стабилизировалась, но мощное притяжение стало её растягивать по орбите аттрактора угрожая разорвать тонкую оболочку. Волна облегчения накрыла Ника, теперь вонючка угрожала только ему, за облегчением пришло спокойствие, второй аттрактор послабее послужил противовесом – фука собралась небольшим шариком между полей уравновешивающих друг друга. Раскрутив массы аттракторов вокруг фуки, Ник сложил их траектории таким образом, чтобы напряжённо дрожащий шарик, скользя по изолиниям виртуальных полей, словно из доисторической пращи понесся в сторону Мура, никакая ловушка не способна произвести такой стремительный бросок не порвав фуку, и нет такой ловушки, которая способна парировать такой удар. Мур застыл в изумлении и пронзительно вонял.

– Итак дети, сегодня у нас особый урок! – бодро огласила наставница с порога класса, – мы проведём его в особом месте, Земля, берега реки Неккар, город Гейдельберг.

Пока в отсеке менялось визуальное поле, класс разместился поближе к наставнице. Спустя минуту дети сидели полукругом на уступе крепостной стены полуразрушенного средневекового замка, примостившегося на склоне поросшей лесом горы. Ниже стен замка раскинулся старинный город, разрубленный на две неравные части руслом реки, проложившей свой дальнейший путь среди крутых лесистых склонов. Сгущались лёгкие сумерки, городские улицы уже красовались светящимися гирляндами фонарей наружного освещения, а фары древних мобилей стохастически сновали в опасной близости от спешащих по своим делам горожан.

Весь класс не сговариваясь расселся поодаль от Мур·Лока, опытного педагога это насторожило, последние дни в маленьком коллективе зрел конфликт, опасаясь худшего наставница открыла панель Психолога. Времени изучать всю сводку не было, она лишь бросила взгляд на индикатор состояния психологической атмосферы, тот всю неделю нагнетал тревогу оранжевым цветом, вопреки ожиданиям сейчас индикатор не стал красным, наоборот напряжение спало до зелёного и даже понемногу набирало приятную безмятежную голубизну. Кризис прошел. Что же, в такой ситуации будет правильным не заострять внимание на несуразностях, а позволить напряжению спадать естественным образом. Однако было бы неплохо разобраться в ситуации с Муром, очевидно, это было что-то внутриклассовое, конечно, можно было бы скользнуть в Сад класса и сразу понять в чём там дело, но профессиональная гордость не позволяла идти простым путём, среди наставников любое погружение в личную область детей считалось признанием собственной некомпетентности. Ничего, разберёмся по ходу занятия, ребята уже перестали рассматривать визор-панораму и педагог привычно ощутил как фокус детского внимания сосредоточился на нём. Пора начинать.

– Вы могли часто слышать, как взрослые обсуждают меру, вы все хорошо знаете, как она значима, поэтому очень важно понимать, что такое мера, каким образом она влияет на нашу жизнь. Удивительно, но люди на Земле жили тысячи лет, ничего не зная о мере и только в двадцать первом столетии один учёный сделал это важное открытие. Кто из вас слышал о Йоргене Курце и может нам что-нибудь рассказать о нём?

Первой руку подняла Ми·Ла, первая модница класса, обычно её мало интересовали занятия, что же, подобное рвение можно только приветствовать. Пока девочка будет рассказывать обычную историю о фогелях, можно будет разобраться с Муром. Итак, дети отсели от бедняги полукругом, значит, это какой-то раздражающий виртуальный фактор ослабевающий с расстоянием. Это точно не звук, сейчас дети слышат хорошо, им ничего не мешает, да и простейшее адаптивное шумоподавление они уже умеют сводить. В её практике был случай со светом, девочка хотела сиять как звезда, в результате она слепила своих товарищей, да так, что было сложно смотреть в её сторону. Но здесь не этот случай, не свет, класс поглядывает в сторону Мура, и пусть это презрительные взгляды, но им ничто не мешает. Может запах? Необычное оживление среди детей заставило педагога отвлечься от своих размышлений.

– … и тогда секс с таким выражением лица стали называть курцсекс, а похотливый физик Йорген Курц стал первым курцмейстером. Это ледовый лёд, когда твоим именем называют вид секса! Поэтому это цитово великий тащь!

Пыль! Похоже рассказ о фогелях не сложился, наставница быстро промотала запись монолога Ми·Лы, пыльная пыль, там не слова о фогелях, зато девочка уже успела поделиться с классом курцмемом, откуда только она про это знает, в учебных материалах такого точно нет, это можно найти только в биографических сводках.

– Погоди Ми, что за слова, не говори «цитовый», мы не на франке, есть много красивых слов-синонимов: «проницательный», «уверенный», «дерзкий», «пытливый». И зачем это «тащь», используй: «товарищ», «человек», «личность», или здесь по контексту подойдёт «учёный», – сначала нужно вернуть утраченный контроль, направить класс на нужную орбиту, – Спасибо, Ми·Ла. Дети! Благодаря Ми мы узнали какой разносторонней _личностью_ был этот _учёный_, каким _пытливым_ и даже по-научному _дерзким_ характером он обладал. – педагог сделал акценты на словах «личность», «учёный», «пытливый» и «дерзкий». Настроение в классе быстро обрело утраченную строгость.

Сжато изложив пропущенный рассказ о фогелях, наставница перешла к основам мерной безопасности.

Итак дети, благодаря открытию фогелей физик Йорген Курц выяснил, что всё в нашем мире состоит из монад, а каждая монада содержит набор фуг, которые определяют её поведение. Чем больше в монаде фуг, тем сложнее её поведение, ведь каждая новая фуга добавляет новые возможности. Что Пат? Да, совершенно верно, подобно программным модулям ботов.

Большой вклад в понимание поведения фуг внёс русский учёный Графитов, именно он расшифровал их код и установил назначение основных из них. Он наглядно показал, что каждая фуга специализированна и определяет особенности поведения монад в определённой области.

Самую большую важность имеют первые три фуги: альфа-фуга включает монаду в течение времени, бета-фуга формирует пространство и законы движения, гамма-фуга определяет взаимодействие монады с физическими полями. Таким образом если в монаде нет одной из этих фуг, то она почти не влияет на наш мир: без альфа-фуги она исключается из течения времени и никогда не меняется, без бета-фуги она исчезает из пространства, а без гамма-фуги не взаимодействует с физическими полями, разве что только с гравитацией, такие монады формируют «тёмную материю». Есть ещё дельта-фуги, которые отвечают за формирование элементарных частиц, но они особый случай, о них поговорим в другой раз. Остальные фуги называют прокси-фугами, в монаде их может быть много, их наличие не обязательно, хотя очень важно для нас.

Если взять одну монаду, то число фуг в ней называют мерой монады, если выбрать предмет и посчитать среднюю меру всех монад из которых он состоит, то мы получим уровень меры предмета. Запомните мера монады это целое число, а уровень меры предмета вещественное. Уровень меры очень важный показатель, за ним всегда нужно следить, ведь чем выше мера предмета, тем меньше он подвержен энтропии, и тем дольше он сохраняет свои свойства.

Итак дети, подумайте, каков самый низкий уровень меры? Правильно! Три! Так как во всех монадах нашего мира содержаться три базовые фуги. Вот в симуляции шесть металлических кубиков, у первого уровень меры три, у пяти остальных на единицу выше чем у предыдущего. Посмотрим, как они поведут себя с течением времени. Вот смотрите, первый куб уже через месяц запросто раскололся на несколько частей только лишь от собственной тяжести! Второй куб, с уровнем меры четыре, продержался, полгода, его трещины не такие глубокие, он даже сохранил форму, хотя стал очень хрупким. За десять лет кубики с уровнем ниже шести практически распались, у нас осталось только три куба: шестёрка, семёрка и восьмёрка. Шестёрка продержится почти сто лет, семёрка начнёт распадаться только через несколько сотен лет, а восьмёрка может держать форму тысячи лет. Таким образом шесть, это минимальный уровень меры обладающей практической стабильностью. Однако мы рассмотрели простейший пример, если к примеру сделать механизм из металла с уровнем меры шесть-ноль, то, под нагрузками он проработает не более одного года, поэтому из такого вещества почти ничего не делают. Космические станции строят из материалов не ниже седьмого уровня, а для важных механизмов всегда использует восьмёрку и выше.

Вы спросите, если уровень меры так сильно влияет на качества предметов, почему люди ничего не знали о мере так долго? Всё потому, что на поверхности Земли все вещества имеют уровень меры не ниже восьми! Древние люди просто ничего не встречали с низким уровнем меры. Можно подумать, что человечеству повезло с планетой, но это не совсем так, ведь живая материя повышает уровень меры. Почему так происходит? Всё дело в принципе оптимизации меры, если в монаде фуга используется редко, то она исчезает, мера понижается, но если монада часто задействована в сложных взаимодействиях, то монады высокого уровня делятся с ней фугами, повышая общий уровень меры. Молекулы в живых клетках, это одни из самых сложных механизмов вселенной, поэтому монады всех живых клеток имеют высокий уровень, редко опускаясь ниже восьми. Самый высокий уровень меры нужен для работы мозга, некоторые монады нейронов могут иметь уровень меры двадцать и выше, а когда человек решает сложную задачу мера может временно подняться в несколько раз, к сожалению, когда нагрузка спадает, то и уровень меры снижается до обычного уровня. За миллионы лет живые организмы постепенно подняли уровень меры поверхности планеты до восьми.

Как это работает?

Представьте, что монады это люди, а фуги это их интересы. Когда интересы людей совпадают, то их тянет друг к другу, они объединяются, начинают делиться своими интересами с другими людьми, так фуга распространяется среди монад, повышает их меру. Монады с общей фугой, как сообщество с общими интересами, надёжнее держатся друг друга, помогают друзьям. Если это сложная молекула, то она будет крепче, устойчивее остальных, в живых организмах много очень сложных молекул, для которых особо важна их устойчивость, поэтому живая материя так чувствительна к мере.

Допустим, у нас есть вакбольный клуб в котором игроки играют очень хорошо, даже выигрывают кубки Пояса, что Кир? Да, как «Вакомотив». Что произойдёт, если им запретят посещать вакполя? Да, Кир, согласна, это варварство! Мы просто предположим, что тогда случится? Верно, они потеряют навыки, постепенно разучиться играть, и даже потеряют интерес к игре! Так и монадам, чтобы поддерживать фуги, нужно постоянно участвовать в сложных взаимодействиях, а самые сложные процессы на Земле протекают в живых организмах, особенно в наших головах, поэтому когда мы усиленно мыслим, то значительно повышаем свой уровень меры. То-то, каждая сложная мысль, она как матч, а решение сложной задачи, как целый чемпионат, после которого болельщики ещё пару дней скандируют речёвки любимой команды.

Вернёмся к нашему клубу, пусть доступ на вакполе открыт, но команда рассеяна, не может собраться вместе, а каждого игрока окружают люди, которым вакбол неинтересен. Да, да, это невозможно, но мы просто предположим, что тогда случится? То же самое: без команды игроки утратят навыки, разучатся играть и потеряют к игре интерес. Так и с мерой, если высокомерную монаду со сложным набором фуг, постоянно окружают низкомерные монады, то фугам этой монады сложно проявить свои способности, они становятся лишними, удаляются, а мера монады понижается. Поэтому очень опасно контактировать с предметами имеющими низкий уровень меры, это неминуемо приведёт к мерной болезни и без мерной терапии человеку грозит смерть. Даже на Земле люди сталкивались с лёгкой формой мерной болезни, которую называют рак, если уровень меры клетки понижается ниже нормального, то её молекулы теряют стабильность, клетка начинает функционировать неправильно, упрощённо, в таком случае часть фуг перестают работать, но клетка не умирает, а ведёт себя бесконтрольно, всё больше расширяя зону пониженной меры. Древние медики на Земле никак не могли понять, что запускает механизм болезни, ведь они ничего не знали о мере.