Текст книги "Эксельсиор. Вакуумный дебют (СИ)"

Автор книги: Юрий Шотки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Когда человек соблюдает мерную гигиену, активно и продуктивно решает сложные задачи, то его мера повышается, он будет ощущать прилив сил, его здоровье укрепиться, а мысли будут вовлечены в позитивное мышление. Поэтому вы всегда должны следить за поддержанием своего уровня меры!

Однако, имейте в виду, уровень меры человека, это его конфиденциальная информация, и измерение уровня без согласия субъекта или требуемых полномочий является системным преступлением. Мы разбирали, что такое системное или всесолярное преступление, помните? Правильно, это преступление которое одинаково строго карается по всей Солнечной системе, и у нас, и у демов.

Подведём промежуточный итог: мера – это среднее число фуг в монадах вещества, чем больше фуг, тем в большее число сложных взаимодействий может вступать монада, тем прочнее и предсказуемее материя.

Итак, уровень меры поверхности Земли – восемь, а как дела с другими системными телами? К сожалению, здесь ситуация не такая радужная: Луна имеет меру чуть ниже земной на стороне повёрнутой к Земле, мера обратной стороны ещё ниже, поэтому с соблюдением предосторожностей на Луне можно жить. Гораздо хуже обстоят дела с другими планетами, их уровень меры невысок, а они довольно массивны, в таких условиях человек очень быстро теряет свой мерный уровень, поэтому жить на планетах очень сложно, нужно строить базы максимального уровня изоляции.

Большинство астероидов тоже низкомерны, к счастью, где-то десятая часть всех астероидов имеет более высокий уровень, вплоть до семь-пятьдесят восемь, но таких высокомерных астероидов всего двадцать семь, все они находятся рядом, в Гардарике Пояса. Астероиды с уровнем пять-три и выше называются ресурсными астероидами или растами, расты являются основным источником ресурсов для всей системы. Каждая станция старается иметь в своей зоне влияния как можно больше ресурсных астероидов. К сожалению, эта конкуренция привела к череде Астероидных войн между Содружеством Внешнего Космоса и Коалицией Демократического Космоса, сейчас контролем зон влияния и распределением орбит станций занимается третья генерация ООН. Пусть это не тема нашего занятия, но вы должны знать, что зона влияния станции зависит от её населения, чем больше население, тем больше зона влияния, и тем больше ресурсных астероидов в неё могут попасть. Поэтому на каждой станции особую важность имеете вы – дети, а особенно девочки! Заботьтесь друг о друге, а вы, мальчики, должны быть особо внимательны к девочкам!

Ход королевы

Земля, Москва, район Верн, стебель-хост Раменка-9

Сознание вынырнуло изо сна по сигналу будильника, Ник открыл глаза, машинально огляделся, ещё не сообразив где находится, заметил открытую дверь. Пыль! Как такое могло произойти? Любому персу с детства прививают привычку всегда закрывать двери, люки, переборки, краны, шлюзы, клапаны – в общем всё, что можно закрыть. Открытая дверь это всегда залёт, но спать при открытой двери – преступная халатность, а вдруг разгерметизация? Умрешь во сне, ты, и твои друзья по каюте. Ник взглядом поискал друзей, рядом спала Ли, землянка. Да! Он же на Земле, какая на Земле может быть разгерметизация? Тревога стихла, но чувство вины за свою беспечность на какое-то время решило остаться. Впрочем на вину никто уже не обращал внимания, парень любовался девушкой, им завладели другие чувства, ему было не до рефлексии, он лишь хотел видеть это лицо, ощущать это ровное размеренное дыхание.

Будильник сработал повторно, 5:50, чертовски рано, но Ник уже вспомнил, зачем ему понадобился этот сигнал – перс собирался посмотреть земной восход, закат он наблюдал вчера на смотровой площадке купола Старой Москвы. Проводив солнце на западе, он сразу поставил будильник, чтобы встретить светило с другой стороны. То-то, планы есть планы, каплей с трудом оторвал взгляд от девушки, осторожно поднялся с постели. Просторная спальня выглядела уютно, если бы повсюду не валялась их одежда, комнату можно было бы даже назвать строгой. Флотской натуре импонировал такой уютный минимализм, хотя для полной гармонии не доставало привычного аншлага. События прошлой ночи стали всплывать в памяти, их было приятно вспоминать, но всё та же флотская выучка напомнила что время идёт, а отрытая дверь ведёт на террасу, с которой открывается удобный вид на восток. Нащупав штаны, капитан двинулся к восходу.

Крадущийся к солнцу любовник разбудил Ли, если бы он встал шумно, беспечно, она не проснулась бы, но когда двигаются осторожно, это её будит, ведь когда тебя не хотят будить, хочешь, не хочешь, но лучше проснуться. Впрочем, открывать глаза было лень, поэтому она наблюдала за Ником через внутреннее визуальное поле, это как смотреть сон, но про реальность. Сладкую дрёму не хотелось разрушать, а в теле ощущалось послевкусие хорошего секса, в полусне она продолжала прошедшую ночь, собираясь наброситься на осторожную мужскую фигуру, однако в реальности это было почти невозможно – её фемплант перезагружался после обновления, ещё минимум полчаса, сексуальный контакт в такой момент, это нечто на грани полного сумасшествия. Такого как этой ночью, или почти такого. Согласно её идеального плана перезагрузок фемплант должен был обновиться несколько часов назад, одним из первых, но ночное «сумасшествие» перевернуло все планы, гормональный фон матки не позволил перейти тонкому устройству в пассивный режим и обновление было отложено, скорее всего весь план был перекроен. Как же ей вскружило голову, если она забыла убрать из хрона скрипт её «идеальной перезагрузки». Нужно срочно перепроверить весь тот бардак который сейчас твориться в её голове.

Мысленно она скользнула в контекст с медициной и обслуживанием имплантов, что-то задело её интуицию, она скользнула назад в общий контекст, вернулась обратно. Да, так и есть – переключение контекстов происходит поразительно быстро, раза в полтора быстрее, чем после обычного планового техобслуживания, удивительно, сейчас задержка переключения полностью соответствует паспортным данным навимпланта, любой монгер знает, такое возможно лишь в идеальных (читай – невозможных) лабораторных условиях. Быстро пробежавшись по всем системам Ли обнаружила безупречно отлаженный мозг, мысли проносились цитово, никаких намёков на образные шумы и паразитные ассоциации, было чертовски приятно думать таким посвежевшим мозгом. Как такое возможно, что с ней произошло? Девушка углубилась в логи. Всё-таки как приятно думать такими отлаженными нейросетями!

Постепенно ситуация прояснилась: да, ей действительно «унесло» голову, на какое-то время она забыла обо всём сложном, полностью отдалась простому – инстинктам, её мысли были только о сексе, а все знают, что мысли о сексе, это не мысли. Получается её сети высокого уровня и имплант-подключения обновлялись, чистились и перегружались, без когнитивного вмешательства, то есть в самых идеальных условиях. Этот процесс для неё всегда был пыткой: ты должна оставаться в сознании, но не должна думать – любая контекстная мысль вызывает нейронное возмущение, которое снижает качество обновления сети. Вроде как проводить потенциально опасную операцию над собою и не думать об этом. Не думай о белом медведе. Белый медведь. Чёрт.

Что же, сегодня ночью мимо неё пронёсся целый сонм белых медведей, но она их не заметила, её полностью занимал этот любующийся восходом парень.

– Красиво? – она подкралась к Нику сзади, прижавшись, обняла его.

На востоке среди причудливых силуэтов субуркубов из зелёного моря лесного массива вставало Солнце. По небу была разлита розовая свежесть нового дня, севернее искрились грани купола Древнего Университета, звезда на его шпиле играла золотом, примеряя на себя роль утренней звезды.

– Да, я часто рассматривал миги с земными восходами, думал, они приукрашены, – признался Ник, – но сейчас вижу реальный восход, он такой и есть, удивительный!

– А что тебя больше всего поразило на Земле?

– Кроме тебя?

– Да, корме меня.

– И восхода?

– И восхода, и заката.

– Ну… – Задумался перс, – думаю погода, кирпичи и аншлаги.

– Так, погода, это понятно, у вас её нет – ответила Ли, – но кирпичи? Что не так с ними? Хотя нет, сначала объясни, что такое аншлаги, где ты их нашёл?

– В том-то и дело, на Земле я нигде не встретил аншлагов, у нас они повсюду. Это такие таблички с ПОЖ-индексом помещения, ПОЖ, это параметры обеспечения жизни. Достаточно бегло взглянуть на иконки аншлага, чтобы понять, какой здесь воздух, состав, давление. Какое тяготение, насколько оно стабильно, бывает ли невесомость. Среднее число людей в помещении, где спасательное оборудование, в общем, много чего. В каждой каюте или отсеке должны быть аншлаги, даже если люди туда почти не заглядывают, я так привык к ним, что без них как-то неуютно. Пусто. Тревожно.

– Вы персы, такие формалисты, мы на Земле не любим все эти таблички, вся инфо в вирте – улыбнулась Ли, – теперь, объясни про кирпичи.

– Да ладно с ними, вчера ночью ты так быстро отключилась, у нас осталось одно недоделанное дело, – парень обнял девушку и нежно прижал к себе.

– С этим делом прийдётся подождать, – мягко отстранилась монгерша, – у меня фемплант на перезагрузке, ещё две минуты никаких сексуальных воздействий, так что давай про кирпичи.

– Две минуты? А точнее?

– Одна, пятьдесят семь!

– Веди отсчёт. С кирпичами забавно вышло, я с детства знал, что кирпичи, это неработающее, зависшее электронное устройство.

– Одна, тридцать пять!, – указательным пальчиком девушка стала изображать метроном: «тик-так», «тик-так».

– Когда наставник нам рассказал, будто на Земле дома строили из кирпичей, я себе представлял стены из неработающих вычислителей, а потом забыл про всё это.

– Одна десять! – Ли двинулась ко входу в спальню.

– И вот вчера услышал про стены Кремля, которые сделаны из красного кирпича, вспомнил детство, наставника. – Ник не отставал.

– Сорок семь!

– Рассмотрев настоящие кирпичи, я улыбнулся своей детской наивности.

– Тридцать! – Ли была уже у кровати.

– Однако легко ухватил суть, у прямоугольного камня сделанного людьми из глины много общего с зависшим устройством.

– Три! Два! Один! Ноль! Готова! – девушка притянула к себе полуголого офицера, – не зависай кирпичом, пришло время поработать твоим устройством!

Позже, когда все ночные дела были доведены до естественного завершения, Ник вышел из душа, Ли в спальне уже не было, но на стене был прикреплён листок бумаги, на котором, от руки, слегка неровно было выведено:

«Воздух: земной

Гравитация: g

Персонал: в столовой (это туда →)»

* * *

За стеклом аэромобиля скользил земной ландшафт, глаза машинально выхватывали очередную интересную деталь и провожали её взглядом пока она не скроется из виду.

– Всё же, ты не скажешь куда мы летим? – очередной раз спросил Ник.

– Нет, это сюрприз, ты любишь сюрпризы?

– Нет, – лаконично ответил каплей.

– Тогда, терпи, – урезонила землянка, – я люблю делать сюрпризы! Это ведь так ин… – застыв на полуслове Ли выпала в вирт, – Ледовый поворот! – наконец выпалила она, в аэромобиле включился панорамный визор, всё вокруг запестрело логотипами новостных каналов, титрами последних событий, рекламными тизерами, из-за чего в салоне стало тесно.

«Шокирующие известия поступили сегодня ночью из Москвы», – ухоженная ведущая педалировала тревожную интонацию в своём голосе – «техническая часть городского совета объявила импичмент меру Москвы гос-же Пол·Яне. Коллегия техинов инкриминирует чиновнице участие в высокотехнологичной коррупционной схеме, это первый коррупционный процесс Постимперии за последние девяносто девять лет. По нашим сведениям накануне в ГосМонитор поступил анонимный пакет данных раскрывающий технологию, позволяющую скрытно от артинов ГосПлана направлять финансовые потоки».

В фокусе визора показалась женщина в дорогом стильном костюме, поспешно покидая границы фокуса она бросила фразу: «Без комментариев». Далее следовала вереница экспертов на разные лады обсуждавших новость, Нику была откровенно скучна эта земная мишура, толику любопытства вызвал лишь учёный объясняющий, как для построения такой коррупционной схемы потребовалось создание нового раздела математической тектологии, что само по себе намного интереснее факта преступления. Земная манера подачи новостей раздражала перса, вместо связного изложения получалась нарезка ярких моментов, складывалось ощущение, будто новость не доносят до зрителя, а рекламируют, словно собираются её продать. Однако Ли утонула в потоке информации, отчего Ник ощутил лёгкий укол ревности, но стоически перенёс этот удар, даже когда аэромобиль коснулся земли, капитан не стал отвлекать свою спутницу, позволив ей изучить сюжет полностью.

Мобиль приземлился перед невысоким зданием сложной архитектуры, стены без надписей и табличек никак не намекали на назначение сооружения, в визоре всплыл лишь одинокий титр «Прикладной центр исторической реконструкции». Конечно, можно было активировать земной визор-слой, чтобы получить больше сведений, но местный геовирт был такой же навязчивый как и местные новости, Ник отказывался его терпеть ради крупицы полезных сведений, к тому же, подумав о Ли, он решил не портить «сюрприз».

– Прости, что отвлеклась! – девушка легко выпорхнула из мобиля, – с того момента как мы встретились меня окружают только хорошие новости, ты прямо как талисман!

– Ну, думается, вскрытая коррупция не такая уж хорошая новость, – заметил перс.

– Если ты мэр, – Ли искрилась иронией.

Ухватив перса за руку девушка повлекла его ко входу в сооружение, дверь мягко скользнула в сторону, отрывая вид на огромный зал полный древних мобилей. Память Ника быстро нашла правильный термин – «автомобиль», древнейшее самодвижущееся транспортное средство, не автономное, как правило на четырёх колёсах, на карбоновой тяге, с примитивным ручным управлением. Корпуса сотен машин блестели глянцем и поражали обилием форм, Ник пытался поближе рассмотреть одно из устройств, но Ли настойчиво увлекла его за собою. Землянка двигалась целеустремлённо, непринуждённо объясняясь по пути:

– Как-то почти случайно и почти бесплатно мне достался редкий фаб, авто из довирта, конец двадцатого века, начало заката карбона. Качественный фаб исторического артефакта информация очень дорогая и редкая, мне просто повезло раздобыть его, такого файла даже здесь не было, зато у них есть отличный фабрикатор, как раз для этих целей. В общем, я им подарила копию своего файла, а они взамен распечатали мне детали машины и даже собрали её. Так у меня появился древний автомобиль, я иногда катаюсь на нём, это ни с чем не сравниться! Я подумала, раз ты ледово классный пилот, то точно захочешь попробовать прокатиться?!

По ходу сумбурного рассказа, они прошли несколько служебных помещений и теперь двигались вдоль просторного коридора, мимо вереницы дверей с пометками «Бокс 1», «Бокс 2» и так далее. За некоторым дверьми раздавалось рычание отдалённо похожее на звук плохо настроенного импульсно-реактивного привода. Их бокс был четырнадцатый, Ли стремительно ринулась в дверь, Ник едва поспевал за нею, так что, когда он вошёл в помещение, девушка уже была в объятиях бородатого великана.

– Ник знакомься, это За·Гиб, он самый лучший автомеханик планеты, а это Шмыг – девушка нежно похлопала крыло белого автомобиля, большие круглые фары которого придавали мобилю почти человеческое выражение, наивная улыбка машины излучала оптимизм. Парейдолия – вспомнил Ник, ощущение, когда в неодушевлённом предмете видишь лица людей.

– Ты не думай, Шмыг это не модель, это я так его назвала, если интересно, то его модель Порше 959.

– День! – рука Ника утонула в ладони великана, – меня зовут Ник, зело.

– Зело, – где-то в глубине бороды улыбался механик, – друзья зовут меня Заг, редко увидишь у нас такого знатного гостя. Я чёрную лычку первый раз вблизи вижу, можно рассмотреть?

– Да, конечно, – слегка смутился пилот.

Верзила склонился к значку на груди, отчего в нос Ника ударил едкий химический запах идущий от одежды механика.

– Ух ты! – Вдруг раздался рык, – Это Сед! Слушай Ли, твоему парню значок выдал лично Сед!

– Это ведь круто? – утончила землянка.

– Ну это как если бы сам Тьюринг назвал бы тебя лучшей монгершой.

– Тьюринга сейчас нет, это свободный титул.

– Ну если бы был, – гигант подмигнул Нику, – ты ведь подумала, о том же о чём и я? Нужно его усадить в Шмыг!

– Так, так, не знаю что вы там себе надумали, прокачусь я с удовольствием, но ничего особенного от меня не ждите, я такую технику первый раз вижу!

– Ничего, я покажу, – девушка отрыла пассажирскую дверь, – садись сюда, несколько кругов понаблюдай за мною, я тоже кое-что умею, у меня девятый результат на местном кольце.

Несколько минут землянка тоном наставника объясняла назначение органов управления и общий принцип вождения, тем временем Ник запросил у Холмса кинематическую модель четырёхприводного колёсного мобиля, пытаясь наложить схему древнего управления на контрольную матрицу современной физической модели.

Чтобы рассмотреть доступные параметры, капитан склонился к приборной панели:

– Латиница, – ухмыльнулся перс.

– И что?

– Ну на станциях считают, если на приборах английский, то техника либо жутко старая, либо так себе, ламерская.

– Тоже мне открытие, – отбрила Ли, – во первых эта техника действительно жутко древняя, а во вторых это немецкий, а не английский, давай будем без предрассудков.

– Прости, вырвалось, – примирительно поднял руку Ник, – такое редко увидишь.

Лёгким поворотом ключа девушка оживила мобиль, тот, пару раз чихнув, довольно заурчал, звуки были почти животными, отчего Ник продолжил мысленно одушевлять машину. Шелестя шинами автомобиль степенно двинулся вдоль боксов. Шум и вибрация удивили космического пилота, даже в небольших современных челноках почти невозможно услышать шум агрегатов, а если ощутил вибрацию, то дело дрянь – снимай тягу и тяни сцепкой в ремонтный ангар. Тем временем автомобиль выкатил на трассу, двигатель взревел и с лёгким, почти потешным ускорением Шмыг устремился вперёд. Несмотря на низкую скорость, близость поверхности создавала иллюзию быстрого полёта, маневрирование в опасном соседстве от препятствий навевало мысли о возможной безопасности подобной езды.

– Не волнуйся, – девушка уловила мысли Ника, – каркас и система безопасности доработаны до современного уровня, здесь по кругу инерционный гель, я смелая, но не глупая. Как поездка? Нравиться?

– Да, любопытно, но чертовски мало данных, и указатель скорости неточен, показания завышены, на деле ты правишь почти вслепую, наивно – из-за рыка машины пассажиру пришлось повысить голос.

– Мне так нравиться, это как в древности, но если тебе нужны данные, то вот, – к Нику пришёл запрос на потоковый линк, – здесь повсюду массив нанодатчиков, мало не покажется.

Действительно, информация полилась рекой, Ник заметил как Холмс ловко разделил потоки и стал наполнять ими кинематическую модель, в свою очередь пилот стал отмечать сложные зависимости между тягой, силами сцепления колёс и кренами центра масс. Мощность привода раздавалась сразу на все четыре колёса, разделить вектора индивидуально не было возможности, однако управляя рысканием и силами тангажа, можно было косвенно перераспределить усилия. Подмечая, как Ли орудует рулём, пилот выстраивал оптимизированные функции управления и местами начал замечать выбросы из оптимальных орбит. Мощность двигателя на графике выгибалась замысловатой дугой, держаться в предельной зоне было довольно сложно, требовалось часто менять передаточный момент, однако девушка переключала передачи почти в три раза реже чем следовало. Тормозные усилия тоже требовали большей синхронизации с траекторией.

– У тебя отлично получается! – похвалил Ник, в этом не было издёвки, пилот хорошо знал, что вести такую траекторию, не просто вручную, а прямо руками, по интуиции, не опираясь на строгую физическую модель требует чутья и изрядного мастерства.

– Спасибо, – расцвела девушка, и тут же немного ошиблась, шины слегка взвизгнули в скольжении. – У-у-у, черт!

Автомобиль стабилизировался, а модель Ника получила массу новых сведений о проведении машины в критических режимах. Постепенно профессиональный интерес захватил парня, тот забыл, что находится на Земле с девушкой, в реплике древнего мобиля, пилот видел лишь новое интересное устройство, норовистый аппарат который хотелось приручить. Требовалось лишь собрать побольше данных и попытаться уловить телом связь между слабыми перегрузками и усилиями на колёсах.

– Неплохо, неплохо! – прорычал Заг, открыв водительскую дверь, как только они заехали в бокс, – ты сегодня в хорошей форме, всего в трех десятых от своего лучшего времени. Может, освежим шины, попробуешь ещё?

– Потеряла немного скользя на шикане, – с оттенком вины призналась Ли, – а так, да, хорошо иду, но сейчас очередь Ника.

– Ему понравилось? Ник, как тебе? – спросил механик, но парень казалось заснул, – твой друг похоже выпал в вирт.

– Ещё бы, он сейчас пожирает гиги данных от датчиков, – усмехнулась монгерша.

Воспользовавшись остановкой пилот стал выстраивать пространство управления, конечно, он слышал вопрос механика, но решил не отвлекаться, чтобы не прерывать поток восприятия. Сначала визуальное поле, как обычно, от машины он оставил только себя в кресле висящим в полуметре от дороги, внутренне улыбнувшись, он добавил кресло с Ли, на краткий миг задумался, убрать ли её одежду, данных для этого у него было предостаточно, но дело прежде всего. Затем самая важная часть машины – колёса, теперь он отчётливо видел, как резина прилегает к асфальту, к передним колёсам он прикрепил указатели с уровнем тяги, интегральным сцеплением с дорогой и температурой тормозных дисков, данные с задних колёс разместил рядом. Следом органы управления – появились руль, педали, рычаг переключения передач, переключатели под рулём. Габариты машины он обозначил полупрозрачными маячками, в свободном пространстве рядом с рулём поместил показания датчиков и контрольные графики. Итак, для начала достаточно.

– Извини, Заг! – запоздало ответил Ник, – Это потрясающий опыт, собирал впечатления, ничего не хочу упустить. Можно мне покрутить руль и понажимать педали пока машина стоит на месте? Нужно сформировать моторный навык, мне понадобится пятнадцать, ну может двадцать минут.

– Без проблем, – ответила Ли, деловито продолжив – ты крути педали, ты меняй колёса, а я выпью чашечку кофе с новостями.

Так и поступили, пересев на водительское кресло, Ник начал отрабатывать упражнения, которые ему подготовил артин: от простых движений рулём, до серии действий включающих руление, сброс тяги, понижение передачи с последующим торможением. По ходу успешных движений медимплант выделял в кровь нейромедиатор ускоряющий закрепление временных моторных навыков, неудачные попытки стирал блокатором памяти, теперь ближайшие пару дней заученные действия перс будет повторять без раздумий, автоматически. Семнадцати минут было достаточно чтобы достичь требуемой чёткости движений.

– Ну как, готов? – поинтересовалась девушка, запрыгнув на пассажирское сиденье.

– Пристегнись, – ответил Ник, выводя машину из бокса.

От передних колёс вперёд убежали полосы возможных траекторий, чуть позже к ним добавились задние колеи. Указатели и графики ожили, налившись реальными данными и прогнозируемыми значениями. Дорога преобразилась, возвышения были помечены красным оттенком, участки под уклон окрасились синим, а оптимальные траектории расчертили асфальт замысловатыми кривыми.

Для начала Ник подёргал руль в стороны, чтобы оценить обратную связь по перегрузкам, понажимал на газ, тормоз. Остался доволен точностью своих ожиданий, дальше стал выполнять программу адаптации. Со стороны эти действия походили на робкие шаги новичка, чем вызвали снисходительную улыбку Ли. Однако к концу первого круга автомобиль двигался уверенно, ещё без гоночной агрессии, но на уровне опытного излишне осторожного водителя. Такой скорый прогресс озадачил девушку, она вспомнила свои долгие мучительные часы, когда она пыталась приручить упрямую машину, именно в те дни она назвала автомобиль Шмыгом, только каменное терпение помноженное на упрямую настойчивость Зага в качестве инструктора не позволили ей тогда забросить это занятие. Прогресс перса восхищал.

– Ник, поделись виртом? – робко спросила Ли, просьба была по сути нахальной, лично её такое вторжение в личное пространство возмутило бы, но любопытство разъедало изнутри.

Однако самого водителя просьба не смутила, у него лишь мелькнула мысль: “Хорошо что я не стал её раздевать, неловко бы вышло”. Через секунду пассажирке пришёл ключ в инфо-портал. Подключившись к новому виртпотоку девушка стала смотреть на мир глазами пилота, картинка была неожиданной: от машины остались одни колёса, и кресло с нею, критично оценив себя со стороны, девушка не нашла к чему придраться, в глазах парня она выглядела превосходно. Продолжив осматриваться, она обнаружила массу графиков, указателей, диаграмм, назначение большинства из них она на смогла разобрать. “Да он превратил Шмыга в космический корабль!” – подумалось ей, – “хотя, если ты дровосек, то кругом одни деревья”, рассудила она. Тем временем пилот легко ориентировался во всём этом разнообразии, с виду ловко орудовал рулём и рычагами, у него даже хватало времени иногда перемещать некоторые графики и указатели на более удобные места. “Все ещё обустраивается” – решила Ли, постепенно к ней пришло понимание, что такое профессиональный пилот за работой, её норовистая древняя машина, оказалась для него всего лишь интересным случаем, который методично был разобран на функции и графики – смоделирован и теперь покорно подчинялся умелой руке. Второй круг превзошёл её сегодняшнее время, если раньше это её ошеломило бы, то теперь воспринималось как само собою разумеющееся, не возникало сомнений, сегодня её автомобиль покажет всё на что способен.

– Ух! Как летит! – прозвучали в её ушах слова Зага из боксов, – я это пишу для истории, это будет волшебный круг!

Действительно, от прошлой осторожности не осталось ни следа, болид агрессивно атаковал повороты сильно грохоча на ограничительных поребриках. Машина будто сама осознала, вот наступил её звёздный час, она держалась за дорогу всеми силами и неслась вперёд, словно водитель ей был не нужен. Возможно девушке следовало бы испытать укол ревности, но её захватило очарование момента, она испытывала восторг.

– Ник! Я словно занимаюсь сексом через автомобиль! Давай! Быстрее! Ещё быстрее!

Последний поворот остался за кормой.

– У-у-у-у! Да-а-а-ааа! – раздался рык в ушах – третий результат круга в абсолюте, впереди мобили другой эпохи, их можно не брать в расчёт, зато позади остались настоящие монстры, легенды гонок. Да теперь на этом асфальте оставят тоны резины лишь бы повторить этот результат! Ли! Ты знала кого сюда затащить! Чёрный пилот – это всегда легенда!

– Быстрее уже не получиться, – слегка смущённо заметил Ник, – похоже колёса начинают терять свои качества, – оправдывайся он, – зато опробую наивное управление.

Вдруг весь интерфейс исчез, остался лишь вид на машину и дорогу глазами водителя, словно время откатили на триста лет назад, девушка отключилась от внешнего вирт-потока. Несмотря на смену режима управления, машина шла уверенно, не так быстро как раньше, но всё ещё агрессивно.

– Ты отключил импланты! Теперь мы едем как в древности, я свои тоже отключу! Как романтично! – Ли прислонилась к Нику и поцеловала его, в этот момент автомобиль дёрнулся, но пилот справился с управлением, даже не собираясь прерывать поцелуй, однако вдруг поступил визор-вызов, поскольку интерфейсы имплантов были отключены, то вызов принял интерфейс автомобиля – над приборной панелью висел крутящийся логотип космодрома “Кубинка”.

Поцелуй распался.

– Извини, похоже это важно, – каплей махнул рукою принимая соединение.

Над приборной панелью возникла безупречная сдержанная улыбка майора протокольной службы. Оценив диспозицию – древний мобиль и раскрасневшуюся девушку, Ро·Зов извинился:

– Простите каплей, я кажется не вовремя, мне вернуться через пару минут?

– Всё нормально, – успокоил его Ник, – знакомьтесь это Ли, она дала мне опробовать древний автомобиль, это интересный опыт.

– К тому же редкий и изысканный, у вас просто талант на уникальное, – майор смотрел на Ли, – позвольте заметить, даже сквозь визор я ощущаю силу вашего обаяния, я опасался земные красоты захватят нашего гостя, но в вашем присутствии, он их похоже не заметил. Простите Ли, вы позволите ненадолго занять внимание вашего спутника?

– Конечно, а вы приятный собеседник, но вы наверное уже в курсе, – ответила девушка.

– Спасибо! Да, в курсе, однако всё же всегда приятно найти этому подтверждение, – Ро повернулся к Нику, – ещё раз простите за вторжение, сразу оговорюсь, я связался с вами неофициально, вчера мы расстались на дружеской ноте, вот я решил с вами проконсультироваться. Возможно вы не в курсе, но этим утром у нас произошёл лёгкий политический кризис, поэтому к нам в Москву прилетает несколько высоких делегаций, которые не доверяют виртуальной связи, знаете, среди политиков много таких щепетильных людей, почти параноиков. Вот в этом у нас возникло затруднение: если они прилетят к нам, а у нас здесь ударная группа на столах, они могут понять это неправильно. С другой стороны если мы направим их в другой, менее представительный порт, они тоже воспримут это как знак. И так, и этак – неувязка. Мне подумалось, вдруг вы сможете войти в моё положение и немного сократите ваш визит? Повторюсь, это моя личная просьба, если вы откажетесь, то это будет понято правильно, в этой исключительной ситуации рамки нарушаю я, просто… тут положение и так нервное, не хотелось бы нагнетать…

– Я понимаю возникшую сложность, к тому же уже успел доставить вам массу хлопот, – ответил Ник, майор пытался возразить жестом, но парень продолжил – не возражайте, это очевидно. Мне лишь нужно скорректировать планы, у меня есть какое-то время для этого?

– О, да! Конечно! На большее я не рассчитывал, – обрадовался майор, – корабли начнут прибывать в восемнадцать, но нужно ещё утвердить их полётные, соблюсти разные формальности, если вы ответите в течении часа, это будет очень уместно!

– Я постараюсь избавить вас от проблем, – успокоил Ник, – до связи.

В салоне мобиля повисло молчание, лишь оптимистичное урчание двигателя пыталось разрядить обстановку, но откровенно плохо справлялось с этим. Пилот остановил машину на обочине, выключил зажигание. Стало тихо, где-то вблизи стрекотали земные насекомые.