Текст книги "Сталинский СМЕРШ. Лучшие спецоперации военной контрразведки"

Автор книги: Юрий Ленчевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Нам было поручено обеспечить продвижение в высшие звенья вермахта дезинформации, отвечающей планам Ставки…

Накопленный к этому времени нашей контрразведкой опыт особенно успешно применялся в радиоиграх, ставших одним из наиболее эффективных средств борьбы с нацистской разведкой и введения в заблуждение немецкого командования [15]15
  Речь идет в том числе и о радиоигре, получившей название «Бумеранг». В начале весны 1942 года был захвачен агент немецкой разведки – радист, который стал сотрудничать с органами советской контрразведки. Вместе с тем «Бумеранг» представлял собой лишь одно из звеньев в общей системе радиоигр, которые велись органами советской контрразведки. Передаваемая немцам в ходе радиоигр информация, которая зачастую бывала весьма объемной, отрабатывалась при непосредственном участии работников Генерального штаба.


[Закрыть]…

…Наша радиоигра неожиданно привлекла внимание Верховного Главнокомандующего. Случилось это так: дело «Бумеранг» каким-то образом попало в поле зрения тогдашнего начальника Управления особых отделов Наркомата обороны Виктора Семеновича Абакумова. И вот как-то в воскресенье утром (это был обычный рабочий день, выходных в войну не было) он позвонил мне и попросил зайти, чтобы проинформировать его о «Бумеранге».

Откровенно говоря, я был рад этому вызову. Дело «Бумеранг» оказалось сложным и во многом рискованным. В то же время тем из нас, кто общался с Абакумовым, было хорошо известно, что он располагал большим опытом в проведении подобных операций. Общаться с ним было легко: несмотря на высокое положение и авторитет, каким он пользовался в высшем эшелоне власти, он был прост и доступен для работника любого ранга. Умел создать непринужденную обстановку в беседе, а главное – способен был дать дельный профессиональный совет, поддержать тебя, когда это требовалось. Подробно, до мельчайших деталей Абакумов расспросил меня о радиоигре. Его интересовало все – и как она возникла, и вполне ли можно доверять радисту, надежно ли обеспечено наблюдение за вторым агентом, какова реакция абвера на переданную информацию, какими нам видятся перспективы этого дела. Наконец, сказал: «Подготовь-ка мне справку по этому делу. Отрази в ней главные моменты. Обязательно дай краткое обоснование путей развития игры – как мы их себе представляем. К справке приложи проект очередного сообщения радиста в радиоцентр. Будь начеку, – предупредил в конце разговора Абакумов. – Дело ясное: курьер непременно появится».

В подготовленном нами проекте шифрограммы содержалась очередная порция дезинформации, и, кроме того, радист уведомлял центр о благополучном прибытии курьера – это на тот случай, если он действительно появится в эти дни.

Буквально на следующий день звонок Абакумова. Слышу резкий командный голос: «Заходи».

Докладываю ему: «Два часа назад прибыл курьер. Отдыхает в комнате радиста. Двинуться обратно намерен рано утром. На месте находится группа захвата».

«На, прочти», – говорит Абакумов, возвращая мне справку и проект сообщения в разведцентр. Вижу, что местами текст справки подчеркнут жирным синим карандашом. В заключительную часть, где излагались наши соображения, внесена небольшая правка. Этот же синий карандаш прошелся и по тексту шифрограммы.

Почерк показался знакомым. «Ну что, узнал? – спросил Абакумов. – Правка товарища Сталина. Верховный считает, что захват курьера – риск малооправданный. В результате провала игры мы лишим себя возможности продолжить очень важную для военных в данный момент дезинформацию врага. Товарищ Сталин считает также, что при таком образе действий мы упустим благоприятную возможность выследить, где и как агентура абвера преодолевает линию фронта, какими опорными пунктами во фронтовой полосе располагает, а то, что они есть там, – не вызывает сомнений. Будем курьера арестовывать, – заключил разговор Абакумов. – Но не там, где намечали, а в самом последнем пункте пути его следования через фронтовую полосу. Необходимые распоряжения военным контрразведчикам – быть готовыми к задержанию курьера – я уже сделал…».

Некоторое время спустя в связи с изменившейся обстановкой на фронте радист получил указание переместиться дальше на запад, и радиоигра «Бумеранг» перешла из наших рук – Московского областного управления НКВД – в ведение военной контрразведки действующей армии СМЕРШ.

В результате этой радиоигры наряду с продвижением в немецкие штабы дезинформации удалось выявить и обезвредить семь вражеских агентов.

Глава шестая. За линией фронта

О подвигах зафронтовых разведчиков заговорили открыто только через много лет после окончания Великой Отечественной войны. Полковник КГБ Александр Сердюк написал книгу об Александре Козлове, успешно работавшем в немецкой разведшколе, подчинявшейся абверкоманде-15 (с июля 1943 года стала именоваться абверкомандой-103) при группе армий «Центр» (радиопозывной «Сатурн»), Школа готовила разведчиков и радистов. В этой разведшколе, находившейся сначала в Хакыти, а затем, в начале августа 1943 года, в Борисове, Козлов «дорос» до начальника учебной части школы. Он весьма успешно внедрился в разведшколу немцев и передавал нашему командованию подробные данные о личном составе школы: ее служащих и учащихся, намеченных к заброске в тыл Красной Армии.

Был создан фильм, в основу которого положена деятельность Козлова. «Путь в Сатурн», «Сатурн почти не виден», «Конец Сатурна». Драматург Афанасий Салынский написал пьесу «Камешки на ладони», ее поставил Центральный театр Советской Армии. Козлов, оказавшись во вражеском плену, был помещен в лагерь военнопленных в городе Вязьме. Через несколько дней ему офицер абвера предложил стать агентом немецкой разведки с предварительным обучением в немецкой школе. Козлов согласился, решив для себя, что в случае заброски в наш тыл непременно явится в органы НКВД с повинной. После обучения в школе абвера и после приземления Козлов добровольно явился в отдел контрразведки стрелковой дивизии. Его доставили в Москву в ГУКР СМЕРШ НКО СССР. Ему предложили в СМЕРШе вернуться на немецкую сторону со специальным заданием. Козлов согласился без колебаний. Началась игра СМЕРШа с гитлеровской спецслужбой.

Козлов был заброшенным на нашу территорию немецким агентом, и таких было немало. Но были и такие, кого советские контрразведчики посылали в тыл немцев с нашей стороны.

Техник-интендант 1-го ранга Петр Иванович Прядко служил начальником склада горюче-смазочных материалов и оказался в окружении, где находился более двух месяцев. 27 ноября 1941 года он с трудом выбрался к своим. В Особом отделе НКВД 6-й армии с «окружением» обстоятельно побеседовали и предложили ему вновь отправиться в тыл противника, но на этот раз со специальным заданием. Тем более что порядки на «той стороне» в определенной мере ему уже известны. Армейские контрразведчики предложили ему попытаться внедриться в абвергруппу-102 при штабе 17-й пехотной армии вермахта, которая противостояла нашей 6-й армии. Нашу контрразведку интересовали сведения о методах работы абвергруппы, ее сотрудниках и агентуре.

После необходимой подготовки и инструктажа в Особом отделе в ночь с 14 на 15 января 1942 года Прядко переправили через линию фронта с легендой дезертира-перебежчика.

Оказавшись у немцев, он был доставлен в город Славянск, на сборно-пересыльный пункт, где содержались советские военнопленные. Через некоторое время появившийся в лагере вербовщик из абвера предложил Прядко сотрудничество с немецкой разведкой. Тот согласился.

Немцы провели с Прядко недолгий инструктаж и в ночь с 25 на 26 января перебросили его на нашу территорию с разведывательным заданием абвера.

В Особом отделе НКВД 6-й армии Прядко сообщил ценные сведения об абвергруппе-102, ее официальных сотрудниках, а также о двенадцати агентах из числа бывших военнопленных, которых абвер готовил к заброске в тыл Юго-Западного фронта.

Через два с половиной месяца Прядко получил в Особом отделе новое задание: закрепить свои позиции в абвергруппе. 14 апреля Прядко вновь отправили на немецкую сторону. По возвращении к немцам он сообщил им специально подготовленную в штабе 6-й армии дезинформацию.

17 мая Прядко вновь на советской территории. На этот раз он помог нашим контрразведчикам задержать 4 немецких агентов, уже оказавшихся в расположении частей 6-й армии.

В мае-июне случилась неудача наших войск под Харьковом, если не сказать больше – катастрофа, и Прядко вновь в окружении противника. К своим выйти ему не удавалось, и он сдался в плен. Когда он назвал немцам условленный пароль, его вскоре доставили в «родную» абвергруппу-102. Прядко рассказал на допросе у начальника группы самостоятельно разработанную легенду о действиях в советском тылу. Офицеры абвера сочли ее вполне правдоподобной и похвалили своего агента за находчивость и успешное выполнение задания.

Две «удачные» ходки Прядко за линию фронта усилили его позиции в абвергруппе-102. Он для них был ценный агент. Когда Прядко третий раз появился в немецком разведоргане, то немцы ему доверили ответственную штатную должность. Ему поручили изготовление документов прикрытия, которыми абверовцы снабжали засылаемую за линию фронта свою агентуру.

При изготовлении фиктивных документов Прядко умышленно допускал мелкие неточности, которые впоследствии давали возможность нашим контрразведчикам выявить и обезвредить вражеского агента.

Прядко, лишившись связи со своими, делал все, что мог, чтобы хоть как-то дезорганизовать работу абвергруппы. Ему тайно удалось расконспирировать дислокацию группы, и ей пришлось переехать в другой населенный пункт. Он скомпрометировал нескольких важных сотрудников, которых отстранили от ведения разведработы. Однажды ночью он даже попытался поджечь абвергруппу. Но неудачно…

Осенью 1943 года Прядко покинул расположение абвергруппы, дождался в поле, в зарослях кукурузы, прихода своих, после чего и явился в отдел контрразведки СМЕРШ.

Работа Прядко в тылу врага впечатляет. СМЕРШ получил от него подробные установочные данные на 101 немецкого агента, из них на 33 имелись фотографии. Собрал характеризующие данные на 24 официальных сотрудника абвергруппы-102. Прядко сообщил СМЕРШу подробные сведения о формах и методах работы абвергруппы-102. Сообщил о способах изготовления документов прикрытия для агентуры, а также дал СМЕРШу ряд ценных разведданных о противнике.

После освобождения от немецких захватчиков Полтавы управление контрразведки СМЕРШ 2-го Украинского фронта на основании информации Прядко арестовало семь агентов и одного содержателя конспиративной квартиры абвергруппы-102, оставленных немцами для проведения разведывательной работы.

Об успешном выполнении Прядко заданий нашей контрразведки в тылу врага, в его разведоргане начальник ГУКР СМЕРШ НКО СССР B.C. Абакумов докладывал лично И.В. Сталину. За проявленные мужество и героизм в тылу противника Петр Иванович Прядко был награжден орденом Красного Знамени.

Дальше СМЕРШ не стал рисковать жизнью Прядко, и он вернулся на свою должность начальника склада ГСМ. День Победы Прядко встретил в Польше, в городе Щецине.

До 1960 года майор Прядко служил в армии, а после увольнения работал на предприятиях Ростова-на-Дону.

В июне 1996 года приказом директора ФСБ России 82-летнему ветерану Петру Ивановичу Прядко присвоено звание «Почетный сотрудник» контрразведки и вручен нагрудный знак, обладателями которого являются самые достойные из профессионалов отечественной спецслужбы. К сожалению, сегодня Прядко уже нет среди нас…

Из тех, кто был переброшен в расположение войск противника для подставы немецкой разведке и внедрения в ее школу, можно назвать красноармейца 444-го стрелкового полка Алексея Семеновича Соболева. Он дал согласие на выполнение задания в качестве зафронтового агента Особого отдела НКВД 20-й армии Западного фронта. В июне 1942 года его перебросили за линию фронта для подставы немцам.

После перехода линии фронта немцы задержали Соболева и поместили его в лагерь военнопленных в Вязьме. Он, умело использовав подготовленную чекистами легенду, заинтересовал немцев, и они зачислили его в подразделение РОА, а затем и в агентуру абвера.

Находясь в Смоленской школе абвера, Соболев склонил для работы на советскую контрразведку 12 курсантов. Он убедил их явиться с повинной после их переброски на советскую территорию. Через одного курсанта он переслал чекистам письменный отчет о проделанной работе. Соболев привлек к сотрудничеству работавшего в школе агента абвера, бывшего начальника штаба батальона РККА Петра Марковича Голокоза. Он поручил ему проводить работу по разложению обучавшихся в школе диверсантов.

В конце января 1943 года Соболев связался с партизанами и был переправлен в Особый отдел НКВД Калининского фронта. Там сообщил ценные сведения о Смоленской школе абвера, ее официальных сотрудниках и агентуре.

Петр Голокоз еще некоторое время проработал в Смоленской школе в интересах нашей военной контрразведки. Ему удалось тайно вооружить 28 жителей деревни Шабаново и ряда других деревень около Смоленска для партизанской борьбы с захватчиками. В июле 1943 года Голокоз привел в расположение партизанской бригады в Белоруссии немецкий карательный отряд в 84 человека. Партизаны окружили и взяли в плен карателей. После этого Голокоза переправили через линию фронта в распоряжение СМЕРШа.

Алексей Соболев и Петр Голокоз привлекли для работы против немцев 29 курсантов Смоленской школы абвера. Они явились с повинной в органы советской контрразведки и сообщили ценные сведения.

Соболев и Голокоз подготовили 21-го военнопленного для перехода на сторону партизан. В каждую группу, отправлявшуюся на советскую сторону с диверсионным заданием, агенты советской контрразведки внедряли своих людей с задачей помешать совершению актов, вредных для нашей армии.

После возвращения Соболева и Голокоза из-за линии фронта об их успешной работе доложили лично Сталину. Алексей Соболев и Петр Голокоз были награждены орденом Красного Знамени.

В феврале 1944 года Алексей Семенович Соболев в составе оперативно-чекистской группы ГУКР СМЕРШ вновь был переброшен в тыл врага. 8 мая при возвращении с задания Соболев попал в засаду и, уходя от преследования, подорвался на мине и погиб. Что делать, была война…

Глава седьмая. Что такое «Березино»

«Агентурное дело «Березино» заведено в сентябре 1944 года в целях радиоигры с немецкими разведорганами и верховным командованием германской армии о наличии якобы крупных соединений немецко-фашистских войск в районе Березино Белорусской ССР.

Для поддержания морального и боевого духа своих солдат и офицеров в советском тылу германское командование систематически перебрасывало в указанный район с самолетов свою агентуру и различные грузы…

Агентурное дело «Березино» состоит из 117 томов и двух альбомов, в которых сосредоточены материалы, относящиеся к этому делу».

Из архива Службы внешней разведки Российской Федерации по агентурному делу № 4/544 «Березино» от 08.03.1947 года.

В операции «Березино» участвовало 32 оперативных сотрудника НКГБ СССР и 255 военнослужащих войск НКВД СССР. В этой операции сыграл свою роль разведчик – спецагент нашей спецслужбы Александр Демьянов, носивший агентурный псевдоним Гейне [16]16
  См: «Граница России», 2004 № 33.


[Закрыть].

Два разведчика

Заметный след в истории советской разведки оставили Герой Советского Союза Николай Кузнецов и Александр Демьянов. Это были два наиболее результативных спецагента НКВД – НКГБ в годы Великой Отечественной войны – А. Демьянов (Гейне) и Н. Кузнецов (Колонист, Пух). Оба уже имели за плечами большой опыт агентурной работы. Началась война, и понадобилось перенацелить их на активную боевую «разработку» немецких спецслужб, выпестовать из них нелегалов-боевиков. Демьянов и Кузнецов в силу своих биографических данных и по своим способностям могли быть эффективно использованы в разных ролях.

Кузнецов нелегалу-боевику, действовавшему в тылу врага, соответствовал больше, чем Демьянов. Правда, он никогда не находился за границей и потому не мог быть подставлен противнику в качестве офицера немецкой армии на условиях длительного пребывания или прохождения службы в его разведорганах, поскольку сразу же любая проверка, если бы он зачислялся на постоянную должность в штаб немецких спецслужб или комендантских подразделений, предполагала его провал. Он больше подходил для того, чтобы эпизодически появляться в форме немецкого офицера в тыловых учреждениях вермахта, в местах дислокации временного оккупационного персонала, где немецким контрразведывательным органам нет необходимости проводить спецпроверку на временно прикомандированного офицера, если он не допущен к секретным работам и документам. Демьянов был безусловным авторитетом в эмиграции и проходил по учетам немецких спецслужб под своим реальным именем, так как происходил из известного в стране и за границей рода казачьего атамана Головатова. Демьянову в его деятельности помогала жена Татьяна Борисовна Березанцева (агентурный псевдоним – Борисова).

Начало «Березино»

Назрела необходимость расширить операцию «Монастырь» [17]17
  «Монастырь» – операция, вошедшая в учебники.


[Закрыть], используя ее в стратегических целях, влияющих на размещение на фронте сил с обеих сторон.

Намечалось дезинформировать немецкое командование, создав впечатление, что германские войска, окруженные частями Красной Армии в Белоруссии, способны нарушить советские коммуникации и линии снабжения.

Наш замысел состоял в том, чтобы, обманув немцев, заставить их направить основные свои ресурсы на поддержку окруженных войск и на попытку их прорыва.

Новая операция выходила за рамки проводившихся до сих пор информационных мероприятий, поэтому традиционные формы дезинформации не годились. Следовало выяснить действительное положение немецких войск в Белоруссии. Установив, что окруженные немецкие части и группы выходили из леса на Минское шоссе и другие дороги, складывали оружие и ожидали появления Красной Армии, чтобы сдаться в плен, радиоигру с германским командованием решили продолжать.

18 августа 1944 года через московскую радиостанцию легендированной церковно-монархической организации «Престол» Демьянов-Гейне (теперь он выходил в эфир под своим именем Александр) сообщил, что случайно вышел на контакт с попавшей в окружение в Белоруссии воинской частью. Противнику было сообщено, что в районе реки Березины в Белоруссии скрывается крупная немецкая воинская часть численностью до 2500 человек, потерявших связь с командованием, нуждающихся в продовольствии, медикаментах и боеприпасах. Также было сообщено, что продвижение немецкой части затруднено из-за множества раненых. Так продолжилась радиоигра «Монастырь», началась операция «Березино».

Действующие лица

Операция «Березино» проводилась под руководством начальника 4-го Управления НКГБ СССР комиссара госбезопасности 3-го ранга Павла Анатольевича Судоплатова. Возглавлять комплекс операций «Березино», включая координацию работы с белорусскими чекистами, было поручено заместителю П.А. Судоплатова комиссару госбезопасности 3-го ранга Науму Исааковичу Эйтингону. Он еще в 1921 году поступил на работу в ВЧК по личной рекомендации Ф.Э. Дзержинского. В 30-е годы Эйтингон по указанию Сталина руководил операцией по ликвидации Льва Троцкого (Бронштейна).

В операции были задействованы: начальник 3-го отдела 4-го управления НКГБ Михаил Борисович Маклярский (впоследствии соавтор киносценария фильма «Подвиг разведчика»), специалист высочайшего класса Вильям Генрихович Фишер – Рудольф Абель. Он руководил радиоигрой, был старшим радиогруппы. Участниками операций были чекисты: Георгий Иванович Мордвинов, который в двадцатые годы был начальником 54-го Нерчинско-Заводского пограничного отряда ОГПУ, Игорь Александрович Щорс, родственник Героя Гражданской войны Николая Щорса, и Михаил Леонов. Были привлечены немцы, обмундированные в форму германской армии: Дост Вилли – агент «Георг», ефрейтор, Циклер Клаус – агент «Вальтер», капитан, Мюллер Вальтер – агент «Жак», лейтенант. Эти немцы были завербованы нашей спецслужбой и характеризовались положительно.

Для «окруженной» немецкой воинской части требовался ее командир. Чекисты решили найти такого. Где? Среди немецких военнопленных.

В центральный лагерь военнопленных 27/1 в городе Красногорске под Москвой командировали двух чекистов – Игоря Щорса и Михаила Леонова. Заранее было оговорено, что вести беседу надо только с теми пленными, которые, поданным лагерной администрации, не принимали непосредственного участия в расстреле советских людей на оккупированной немцами территории. Через Щорса и Леонова прошло немало военнопленных, и наконец они остановились на пленном – подполковнике Генрихе Шерхорне, 1897 года рождения, уроженце города Аппелерен. Жил он в Шаумбурге по Вессераллее. Здесь проживала его семья.

Он был кадровый офицер, по профессии администратор коммунального хозяйства, командовал 36-м полком 286-й дивизии тыловой охраны. Взят в плен 9 июля 1944 года в районе Минска. Член НСДАП с 1933 года. Шерхорн настроен был пессимистично, не выказывал приверженности Гитлеру. Он был завербован органами государственной безопасности. Генриху Шерхорну присвоили псевдоним Шубин. Шерхорна привезли в Москву, заключили в отдельную камеру внутренней тюрьмы на Лубянке. Его закрепили за Щорсом. С Шерхорном несколько раз встречался Павел Судоплатов. После тщательно проведенной работы Судоплатов утвердил кандидатуру Генриха Шерхорна на роль «командира части» для операции «Березино».

«Часть Шерхорна» действует

По плану операции «Березино» Шерхорна как командира немецкой «части» забросили в Белоруссию. А в ночь с 15 на 16 сентября 1944 года по указанным координатам «части» приземлились три радиста. Их привели к Шерхорну. Старший группы радистов Курт Киберт рассказал, что за несколько дней до его выброски было доложено Гитлеру и Герингу о части Шерхорна, находящейся в лесах Белоруссии. Они велели передать Шерхорну, что приложат все усилия для спасения этого соединения.

Киберт сообщил, что немецкое командование решило послать к Шерхорну врача и офицера авиационной части, который должен будет подготовить площадку для посадки самолета «Арадо-332». Это транспортный десантный моноплан, специально сконструированный для абвера по заданию РСХА. Самолет имел высокий воздушный потолок и небольшой разбег, который достигался благодаря вездеходному шасси, смонтированному из 20 гуттаперчевых колес. (На таком самолете в сентябре 1944 года были доставлены на нашу территорию агенты немецкой разведки – службы «Цеппелин» Таврин и Шилова для совершения террористического акта против И.В. Сталина.)

Эти самолеты должны были доставить в «часть Шерхорна» вооружение, боеприпасы, обмундирование и продовольствие, а обратно вывозить в Германию раненых.

Таким образом, германское командование намеревалось оказать поддержку героической части, чтобы она, снабженная всем необходимым, смогла бы беспрепятственно продвигаться на запад для соединения с немецкой армией. От своего командования каждый немецкий радист получил задание – на следующий день после приземления подтвердить по рации с условным использованием кодов существование немецкой войсковой части Шерхорна и свое нахождение именно в этой части.

Чекистам довольно быстро удалось завербовать радиста Киберта и его помощника, и их подключили к радиоигре с немецким командованием. Третий радист не согласился на вербовку – были и такие. Поэтому о нем сообщили, что он пострадал при приземлении и находится без сознания. Немцы ожидали условного сигнала от всех радистов, и, если одна из раций молчала, это означало провал.

Получив подтверждение о действительно существующей в лесах Белоруссии части Шерхорна, немцы стали готовиться к заброске людей и транспортировке грузов.

27 октября 1944 года в расположение части Шерхорна приземлились еще два парашютиста – врач Ешке и унтер-офицер авиации Гарри Вильд. Они передали Шерхорну письма от командующего группой армий «Центр» генерал-полковника Рейхарда и от начальника абверкоманды-103 фон Барренфельда, известного под псевдонимом Рудольф. От имени немецкого командования выражались «восхищение и полная признательность по поводу храброй стойкости…».

Вильд и Ешке сообщили, что Геринг отдал распоряжение послать Шерхорну четыре транспортных самолета «Арадо» для доставки грузов и вывоза раненых. Немцы своим агентам доверяли, но проверяли их. Они должны были условными фразами сообщить командованию о благополучном прибытии.

Вильде чекисты перевербовали, а Ешке категорически не хотел идти на сотрудничество. Перевербовать его не удалось. Да, были такие.

Вильде сообщил своему начальству условной фразой о благополучном прибытии и что Ешке разбился при приземлении. На самом деле Ешке убил охранявшего его часового саперной лопаткой. Сам же застрелился из автомата часового.

Германское командование настойчиво требовало от Шерхорна подготовить площадку для посадки транспортных самолетов для эвакуации раненых.

Это поставило чекистов в трудное положение, так как приходилось уберегать радиоигру от провала. Чекисты всячески выкручивались. Немцам сообщили, что принять транспортные самолеты не могут, так как «часть Шерхорна» подвергается непрекращающемуся преследованию, часто меняет места дислокации…

Эйтингон, Маклярский и Мордвинов готовили все дезинформационные материалы, которые затем передавались немцам как сообщения о «диверсиях» в тылу Красной Армии.

* * *

Из сообщения НКГБ СССР в Государственный Комитет Обороны СССР от 30 апреля 1945 года.

«С сентября 1944 года немцами совершено на территорию легендируемой части 67 самолетовылетов и сброшено 25 германских разведчиков (все арестованы); 13 радиостанций, из которых 7 включены в игру с немцами; 644 места различного груза, в том числе 615 комплектов зимнего обмундирования; 20 пулеметов «МГ-42», 100 винтовок и автоматов, 35 пистолетов, 2000 гранат, 142 000 патронов, более 2,5 тонны различных мясопродуктов, 370 кг шоколада, 4 т хлеба, 400 кг сахара, 100 бутылок вина и прочее. Кроме того, было прислано 2 258 330 рублей».

* * *

Немцы согласились, что посадка самолетов в лесах Белоруссии чревата нежелательными последствиями и может быть причиной обнаружения Красной Армией «части Шерхорна». И они продолжали сбрасывать Шерхорну продовольствие и обмундирование для поддержки «окруженной части». Было бы наивно полагать, что абвер стопроцентно доверялся сообщениям из «части Шерхорна». Конечно, нет… Чего-чего, а простофиль в немецкой разведке не было. Абвер регулярно посылал в район дислокации «части Шерхорна» свою агентуру, не сообщая об этом Шерхорну. В основном это были солдаты и офицеры диверсионно-разведывательной части – дивизии «Бранденбург». Абверовцы сбросили в расположение части восемь агентов с целью прощупать «командира» и его часть. Все восемь агентов были выявлены и арестованы. Самое главное то, что они не успели передать в эфир ни одной радиограммы, кроме тех, что передавались под контролем чекистов. Судя по ответным телеграммам, немецкая разведка удовлетворилась полученной информацией и окончательно поверила созданной под руководством Судоплатова в 4-м Управлении НКГБ легенде.

Да, немецкая разведка с особой тщательностью перепроверяла факты, придирчиво анализировала их. Поэтому чекисты, участники операции «Березино», не могли ни на минуту расслабиться.

Отовсюду следовало ждать подвоха, хитроумных ловушек. Предпринял попытку «воздушной разведки» начальник абверкоманды-103 Рудольф фон Баренфельд (Рудольф). С 1942 по 1945 год в этой абверкоманде «Сатурн» работал советский контрразведчик А.И. Козлов. Ему удалось передать в Москву информацию о 127 агентах, подготовленных в Борисовской разведшколе абвера. Самолет, в котором был Баренфельд, обстреляли наши зенитки, он при посадке загорелся, и абверовец погиб. (Якобы, выпрыгивая из самолета, попал под его винты.) Чекистам повезло. Против них действовали заматерелые зубры – опытные немецкие разведчики. Но, как говорится, и на старуху бывает проруха. Несмотря на профессионализм и опыт немецких разведчиков и контрразведчиков, чекисты их переиграли.

Конец «Березино»

«Часть Шерхорна», разделившись на несколько групп, делала вид, что с местными боями пробивается к линии фронта. К началу марта 1945 года разведцентру поступило сообщение, что «часть Шерхорна» пробилась к границам Литвы и затребовала от абвера разведчиков-проводников из поляков. Их требование выполнили…

Чекисты явно выигрывали, всякий раз одерживая верх, ибо действовали высокопрофессионально, качественно, мастерски легендировали каждый свой шаг. И поэтому до самого конца войны немецкое командование нисколько не сомневалось в действительности существования «части Шерхорна».

28 марта 1945 года на имя командира части была получена радиограмма за подписью начальника генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковника Гудериана о том, что подполковник Шерхорн и его «соратники» по приказу Гитлера получили повышение в чине и награждены Железными крестами.

Еще в декабре перед Рождеством Демьянов-Гейне принял от немцев радиограмму, в которой сообщалось, что Гитлер произвел Шерхорна в полковники, а его наградил «Железным крестом с мечами» за храбрость.

Демьянов долго находился в Белоруссии, оттуда из Березино держал связь с немцами. Весна 45-го… Красная Армия стремительно продвигалась на запад, и «часть Шерхорна» никак не могла «догнать» все время отодвигающуюся линию фронта.

1 мая немцы сообщили Шерхорну, что Гитлер погиб…

А 5 мая 1945 года в адрес части полковника Шерхорна поступила последняя радиограмма. Это был конец радиоигры. Итак, конец – делу венец! Чекисты лишь облегченно вздохнули… Впереди их ждали новые неординарные, сложные, многотрудные и боевые задания. Для них война еще долго продолжалась, ведь надо было выкорчевать затаившуюся, легшую на «дно» вражескую агентуру гитлеровских пособников [18]18
  См: «Неотвратимое возмездие» // «Граница России», 2003, № 46.


[Закрыть].

Сотрудники 4-го Управления НКГБ СССР, принимавшие участие в операции «Березино», вернулись из Белоруссии в Москву. Все участники операции были награждены орденами и медалями.

В начале 50-х годов Генрих Шерхорн и его группа из числа немецких военнопленных были освобождены и уехали в ГДР, где жили и работали.

Александр Петрович Демьянов жил в Москве и, как до войны, вращался в артистических кругах. Не забывал своего увлечения лошадьми. После войны была попытка задействовать его в одной операции внешней разведки, для этого вместе с женой они выехали в Париж, но местные эмигранты не заинтересовались гостем из Москвы. Супруги вернулись домой.

Умер Александр Демьянов в октябре 1975 года от внезапного разрыва сердца во время прогулки по Москве-реке на моторной лодке. На немецком кладбище в Москве в общей могильной ограде похоронены Александр Петрович Демьянов, его жена Татьяна Борисовна Березанцева, ее отец Борис Александрович Березанцев. Татьяна Борисовна пережила мужа на 20 лет.

Имя Александра Демьянова – активного участника операции «Березино» и особенно операции «Монастырь» – занимает заметное место в деятельности чекистов.