Текст книги "Время вперед (СИ)"
Автор книги: Юрий Ра
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Глава 22 Время экспозиции
На удивление, никто не подвел. Или я так старательно всех подстраховывал, что люфт был минимальный. В восемь часов утра автобус пришел под погрузку к школе, где уже ожидали парни с манекенами. Решили не раздевать их, а везти целиком, чтоб Илья Борисыч сначала оценил в комплексе, а потом принимал ошибочные решения. В десять часов автобус уже был на территории Кремля. Труднее всего было подъехать к открытым Одоевским воротам из-за масштабной стройки. На площади около Кремля строили здание нового обкома – Белый дом, который еще не получил такое название. Говорят, при строительстве украли столько денег, что они утянули на дно первого секретаря обкома партии товарища Юнака. Сказка, что при коммунистах не крали родилась тогда, когда прочно забыли реальное положение вещей. А кстати, тульский музей оружия переехал в Кремль, когда начали стройку и снесли старый купеческий дом, где он был до этого. Смутно его помню, бывал в раннем детстве.
Покончили с воспоминаниями, разгружаемся! Сумрачный Гений особо не таскал ничего, его задача создавать солидный вид специалиста по оружию. Стали, закалка, обработка… всё к нему. Эпохи, термины и народы – ко мне. Тащить-поднимать – к моим бойцам. Родимцев был впечатлен как организацией, так и моим авторитетом. Ему, кроме официального письма и транспорта, и вникать ни во что не надо было. Даже с директором школы общаться не пришлось. Когда мы расставили все манекены, разложили на притащенные столы мечи-копья, он дал окончательный расчет. Ну не без моего нажима, правда. Мы с Геной сделали ему босяцкий подгон – точную копию рыцарского пояса с посеребренными пряжкой и накладками на память о сотрудничестве. Боец Коваленко была предупреждена мной загодя, она подтянулась в Кремль уже после разгрузки. Подвел к Илье Борисовичу, представил как потенциальную модель. Мол, девушка неопытная, но умная и фактурная, схватывает на лету, но обижать нельзя, я за неё подпишусь в любой кипеш. Умная девушка согласилась посниматься за денежку в средневековом костюме, тем более, что лошади Родимцева не влезали в платье в принципе. То есть влезали, но зашнуровать было нельзя. Девки, смотрю бывалые, переодевались прямо на свежем воздухе, лишние глаза их не пугали. Да и Женька тоже уже не та скромняшка. Ей явно нравилась движуха со съемками, костюмами, оружием, да еще и в Кремле! Воины мои тем более не стеснялись ничего и никого, они надевали доспехи, на которые тыкал пальцем фотограф, двигались, махали оружием, хищно напрыгивали друг на друга или камеру. Да, молодежь, это вы еще на киносъемках не были. Вот куда затягивает со страшной силой!
Солнце не подвело, свет был и свет был такой, какой надо! Так что я был уверен, сессия пройдет как надо и в срок уложимся. Тем более, вечером снимать смысла нет. Парни показывали на Женьку указательными пальцами, а потом демонстрировали большой. Когда она при них устроила трюк с переодеванием, кто-то вообще демонстративно упал в обморок. Я его понимаю, в доспехе можно падать свободно, не ушибешься. Григорий подкатил в середине дня и впечатлился. Движуха четкая, работа движется, парни мои четко выполняют указания мастера, а в свободное время ухитряются позвенеть мечами в своё удовольствие.
– Жора, скажи не тая, ты тоже так умеешь?
– Я их этому учу.
– Ох ты ж мама моя! И про палочку волшебную не шутил?
– Так я ж совсем дитя был, надо было при нужде как-то удар акцентировать. Вот и выкручивался.
– А сейчас вырос?
– Так кто мне мешает и сейчас палочку брать?
– Покажешь что-нибудь эдакое?
– На мне организация, некогда баловаться. Шалопаев кто одергивать будет, если начудить попробуют?
Нет, ну как так бывает? Ну выбрали первое попавшееся удобное число! Каким ветром сюда принесло Петю в штатском?
– Гриша, свали спокойно, но насовсем, сюда КГБ идет.
– Так что, парень, вы тут еще появитесь?
– Нет, товарищ, это разовая акция.
– Жалко. Тогда всего хорошего!
– И вам не хворать. – Григорий скучающей походкой зеваки, который всё рассмотрел, ушел в закат.
– Товарищ Онегин, какими судьбами?!
– Да вот, за бандой твоей по привычке присматриваю и узнаю не всех. Привет, Жорж!
– Здрасьте! Сразу заявляю – это не я!
– Что не ты? Подробнее.
– Вот всё, что вы сейчас скажете – не я!
– Дяденька, это не мы! – тут же подхватил Филипов.
– Почему я не удивлен? Лица другие, банда та же. Так всё-таки, огласи свою версию, что у вас тут творится?
– Мы, дяденька Онегин, популяризуем свой музей в попе лица своего. Из Москвы приехал товарищ фотограф, но устроил фотосъемку наших экспонатов в наиболее выгодном интерьере – в славном Тульском Кремле.
– А девки в кольчугах на босу жопу тоже популяризуют как могут? Твои или его?
– Вы же уже узнали – одна моя, которая самая одетая, остальных мне пока рано, евойные они. А что такие ракурсы ставит – он художник, он так видит. Пошловато порой, но хоть порой, а не каждый первый план. Справедливости ради сказать, сначала нормально снимал, я даже ему парней дал поснимать в доспехах.
– Вот на ловца и зверь бежит. Вы сейчас можете показать что-нибудь из своей подготовки?
– Просто поглазеть? Без камеры? А потом старшим товарищам напальцаз рассказывать будете?
– Про камеру согласен, но кто ж знал! Я же не охотился на тебя, ты у меня в меню на следующей неделе. Просто выскочил из куста удачно.
– Воины, не устали еще в доспехах ходить? Кто готов показать вольный бой? Молодцы, не сомневался в вас. Снаряжаемся по-полной, одна пара облачается, вторая помогает, после боя меняетесь.
– Вольный бой – это как?
– Это когда каждый стремится победить соперника любыми разрешенными ударами. Бой прекращается по команде или отказу от боя одного из соперников.
– Сурово. А как определить, кто победил? До касания?
– Касания не засчитываются. Только полновесные удары. В корпус и голову два очка за удар, в руку одно.
– Жорж, мы готовы!
– Так, воины, до шести очков бьётесь влегкую! Бойцы меня слышат? Бой!
Такая привычная такая знакомая музыка боя, такое знакомое окружение кремлевских стен. Дома и стены помогают, это мои стены. О! Илья Борисыч прочухал, бежит с камерой поймать репортажный кадр. Правильно! Это вам не постановочные позы. Ребята набрали приличную скорость для своего возраста, вспомнили про обманки, раз прямые удары не проходят. «Стоп бой!» Счет пять-шесть в пользу Демидова. Сразу разошлись дышать, секунданты помогают скинуть снарягу.
– Прикиньте, какими они монстрами станут к двадцати годам, если продолжат тренироваться!
– Да, это впечатляет. И вот прямо действительно безопасно?
– С чем сравнивать. Если с волейболом, то травматичнее. А если с боксом, то наоборот. Подойдите, осмотрите бойцов. Поищите гематомы, рассечения, ушибы.
– Жорж, я практически не успел ничего снять у вас!
– Не переживайте, Илья Игоревич, мы сейчас повторим. И не смущайтесь так, вы же наш гость! Специально для вас еще на одну минуточку запустим рубилово. Бойцы меня слышат? Бойцы к бою готовы? Бой! – ой, а родимцев на самом деле Борисович. Перепутал отчество, неудобно.
Так совпало, что вторая пара по эпохи была ближе к нам на пару веков. И практически или почти соответствовала камню стен. Один боец в европейском доспехе конца четырнадцатого века, второй в арабском начала пятнадцатого. Смотрелось мегакруто по местным временнЫм реалиям.
– Представляете, Петр, какая зрелищность у спорта, если правильно подать? А если бы мы умели развивать туристическое направление, то такое шоу, как говорят на Западе, могло бы привлечь тысячи туристов. У них во всяких Испаниях костюмированные шествия, а у нас реальный бой.
– Чего ты меня агитируешь за Советскую власть? Я и не спорю. Вообще, удачно попал.
– Я верю, вы совершенно случайно и очень удачно. Кстати, хотите попробовать спарринг? Обещаю сильно не бить.
– Наглец!
– Сдрейфил?
– Сдрейфил. Вы уже сколько тренируетесь. Вы молодые, а я умный.
– Молодой и умный. Петр, вы молодой мужчина. Если займетесь сейчас, через три года всех порвёте. Опыт кроет физуху, физуха кроет молодость.
– Говоришь как заслуженный тренер СССР. Где нахватался только.
– Смотрите, защитный комплекс весит двадцать-двадцать пять килограмм. Эти килограммы, надетые на юношу или на мужчину, оказывают разное влияние на их моторику и возможности. Вы бронежилет носили?
– Где бы я его мог носить? Нет конечно.
– Ну тогда надо показывать. Вон тот поддоспешник должен налезть, надевайте поверх сорочки. Не бойтесь, помнетесь и помнетесь, не беда. Женя, завяжи его. Теперь вот так пластинчатый доспех, завязываем. Попрыгайте!
– Да, особо не стесняет, и не сильно тяжело. Как дубленку надел. Только рукам легче. Правый наруч ему! Подшлемник с шлемом! Попрыгайте, помахайте руками.
– Нормально, хотя уже чуть тяжелее. Но не особо напрягает.
– А теперь я вас чуток побью. Задача – убрать левую ругу за спину и не шевелиться. Рубить буду всерьез.
– Мы так не договаривались!
– Стоять ровно!
Серия несильных ударов в быстром темпе по бокам, руке, голове, слегка обозначил по плечу – по плечу обычно больнее всего в легких доспехах. Главное для нас сейчас, чтоб клиент выжил и не испытал отрицательных эмоций.
– Стоп! Помогите товарищу разоблачиться. – Это для всех слово «товарищ» ни о чем. А в моем кругу уже выучили моё деление народонаселения на граждан, людей и товарищей. Им ничего не потребовалось объяснять – перед ними товарищ. А фотограф человек.
– Впечатлен, сильно впечатлен. Одно дело, когда ты рассказывал, другое дело увидеть своими глазами. Одно дело увидеть, другое дело самому залезть в эту шкуру. В данном случае в броню. Жора, как у тебя получаются такие фокусы? Кто за тобой стоит?
– За мной стоят десятки поколений воинов. Один смотрит на меня из Вальхаллы и радуется. Все Рюриковичи под его присмотром, если они не позорят предков.
– Я только поверил, что с тобой можно серьезно разговаривать. Врать не стану, серьезные дела можно делать, наверное. А вот разговаривать серьезно себе дороже.
– Да вам со мной вообще бесплатно разговаривать! Я уж молчу, что за это еще и зарплата капает, командировочные и премия. Или пайковые? У вас премия или паек?
– Жора, ты забыл? Я в комитете комсомола состою.
– А я в обществе охраны природы. А сам куриц ем!
– Да ну тебя, в конце концов! Ты будешь сотрудничать с республиканским комсомолом или нет?
– Ну вот, уже склоняете к сотрудничеству. Причем вопрос сформулирован как? «Ты будешь», а не «ты хочешь» – моё мнение никому не важно. Заведу себе собачку, она будет меня любить бескорыстно.
– Заведи себе петуха, Жора, и ему сношай мозги!
– Фууууу! А еще комсомол! Ну куда я от вас денусь таких грубых и бесцеремонных. Я и сам такой. Комсомолец Милославский готов идти в ногу со временем! А еще хорошо бы ему подножку поставить, чтоб под ноги смотреть научилось.
А в общем, акция удалась! Сколько Женька получила за съемки не знаю, а парни подняли по чирику и были довольны. Сумрачный Гена насладился возможностью шляться туда-сюда по музею и обратно, сравнивал свои творения и музейные экземпляры. Кстати, некоторые музейные образцы были отреставрированы так нелепо, что он возгордился собой великолепным. Иван Дмитриевич тоже будет очень доволен. Детище своё засветил перед московской общественностью, и одновременно комитетскими, которые из республиканского комсомола. При этом им не придется ехать в подведомственное заведение, а то бы нарыли чего неподобающего. Всякий приезд начальства – это потенциальные проблемы и реальная головная боль. И четвертое – все экспонаты вернулись домой, ничего не потеряли. Ну это я за него так предполагаю, в чужой голове не покопаешься. Я был доволен вообще всем и за всех. Ну и триста рубчиков пригодятся в хозяйстве. Кстати, маме на это самое хозяйство соточку подкину.
Фотосессия закончилась, заказанный автобус увез Милославского с его компанией, доспехами и костюмами в их славный, ранее никогда не слышимый городок, аппаратура упакована и погружена в Жигули, столы возвращены в музей, со всеми Родимцев рассчитался, можно уже выдохнуть. Только Григорий куда-то запропастился, непонятно. Спустя двадцать минут появился:
– Ты где пропадал? Мы уже двадцать минут как отчалить были готовы.
– Да не хотел перед знакомым Жоркиным мелькать.
– Что такое, пересекались раньше нехорошо?
– Слава богу, никак не пересекались. Жора намекнул, что он в штатском. Уж из какой конторы, не знаю.
– Может пошутил? Парень веселый.
– У меня сложилось мнение, что этот веселый парень как раз не путает веселье и коммерцию.
– Соглашусь, хватка у него деловая. И организаторские способности для его возраста впечатляющие. Да и не для его возраста тоже вполне. Хорошо отработали. Мне бы всех ассистентов таких, я бы горя не знал.
– Ассистент из него вряд ли получится, скорее партнер.
– По тому знакомому в штатском, у меня сложилось мнение, что они с твоим Жорой очень хорошие приятели. Трепались вполне расслабленно. Вроде как этот, как его, Петр пробовал наехать, а Жора его отшивал. А в конце вообще переодел в доспехи и избил мечом. Может ты не так понял Жорика?
– Лучше перебдеть, чем недобдеть. Скажи, у вас нормально получилось, свет там, кадр?
– Надеюсь. Знаешь, в моем творчестве загадывать не принято наперед. Но предварительно скажу, я рассчитывал на меньшее. Материал был предоставлен хороший, сервис, как говорят там, на уровне. Григорий, вот прямо выручил! Я впечатлен твоими разнообразными знакомствами в самых разных кругах.
– Город небольшой, все на виду. Люди друг друга издалека видят.
Дома вспомнил, как год назад браслеты по пятерке продавал, а теперь уже по сотне поднимаю за месяц, а то и побольше. Так я и сам вырос. Уже можно вставать на рынке со своим майонезом. Самому смешно даже. Жорж Милославский торгует на рынке майонезом. Народ придет смотреть как на авангардную акцию по продвижению нового спорта, честное слово! Или подумают, что прикалываюсь для смеха.
–
Внимание, читатели! Жорж Милославский находится в наших руках! Пока ему ничего не угрожает.
Но если мы не получим 300 подписчиков на профиль автора, то начнем присылать его вам по частям!
Снимаем с себя всякую ответственность за жизнь и здоровье юноши.
Глава 23 Время терять
Наличие свободных денег позволяет дышать чуть глубже, чем без них. Порой и в прямом смысле, когда можешь позволить себе ходить не в том, что есть и из чего вырос, а в одежде по размеру. Бедные родители, я в детстве не предполагал, как непросто одевать мальчика, которому одежда становится мала через полгода. Традиционно проблема решается легко: кругом куча родственников, уменьшившиеся детские шмотки отдают тем, у кого детишки помельче, а сами получают вещи на своего ребенка от других родичей, у кого дети старше. То же с детской мебелью, игрушками и прочими вещами. В СССР покупки сводились к минимуму, во всяком случае там, где я жил, среди простых граждан. Мой новорожденный сын лежал в кроватке, в которой до него лежала его тетя, дядя и мама. Но конкретно мы с мамой и папой никаких родственников поблизости не имели, так что проблему одеть меня решали всегда деньгами. Почему я только сейчас так прочувствовал её? Потому что сам начал кое-что себе покупать. Скажите, есть ли смысл покупать в четырнадцать лет дорогие импортные кроссовки или джинсы на полгода? А если очень хочется хорошо выглядеть? И как бороться с жабой? Штаны с кроссовками двести пятьдесят – еще полтинник добавить и можно купить неплохую отечественную вертушку с усилителем и колонками. Не отличную, а неплохую! А уже вышел диск группы Зодиак, а еще Андрюшка Челентано, АББА, Звезды сорокапяток с битловским попурри, Фаусто Попетти. Джинсы или вертушку? Так есть у меня джинсы – папа, заводи машину, едем в Аккорд. Магазин музыкальных товаров «Аккорд» находился в соседнем Новомосковске и имел приличный ассортимент. Кто сказал, что проигрыватель не музыкальный товар? Встань и выйди из класса!
По дороге общались ни о чем и обо всем, включая его заботы на работе, мои личные, мировые проблемы и виды на урожай. Езды пятнадцать минут всего. Мы мальцами сюда ездили на велосипедах за сигаретами своему курящему другу. Ему не скучно, нам приключение. В Союзе тогда не было особых проблем послать детей за куревом и выпивкой. Кстати, рассказал отцу соответствующий анекдот. Приходит маленькая девочка в гастроном и просит продавца:
– Тетенька, дайте мне четыре бутылки водки!
– Деточка, а ты донесешь?
– И то верно, одну здесь выпью.
Музыкальная бытовая аппаратура высшего класса сейчас стоит безумно дорого. Безумно, не фигура речи, а проза жизни. Комплект советского производства аппаратов: усилитель, эквалайзер, вертушка, магнитофон и колонки от разных производителей стоят от двух с половиной тысяч до трех с половиной и даже выше. По цене подержанного автомобиля. Нам такого счастья не надо, нам что-нибудь второго класса, зато в триста рублей уложимся. И раз мы не пошли в меломаны, возьмем электрофон – проигрыватель с усилителем внутри и внешними колонками. И пластинок кучу сразу. И обязательно джаз, сейчас фирма грамзаписи «Мелодия» по лицензии издает неплохих музыкантов. И маме Толкунову с Пугачевой. Вот почему я не знаю ничего про клады, сейчас бы «Арктур-006» купил, а так даже говорить не хочется, позорище. Тут еще и бензин в этом году подорожал на десять копеек. Нашему коньку А-76 обходится по тридцать копеек за литр, а Жигулям А-92 по сорок.
Лето подходило к концу, мы почти каждый день ну или через день под вечер собирались на разминку за школой, и этих самых нас набиралось уже под двадцать человек. Практически все, кто ходил на секцию в учебном году, стали ходить на площадку летом. История с проведением фотосъемок в Кремле не только наших костюмов и доспехов, а и самих парней в доспехах, и даже проведение там боев добавила веса нашей секции. Уже боюсь, сможем ли мы удержать качество тренировок при таком наплыве.
Звонил Родимцев, сказал, что доволен уже не только самой съемкой, но и полученными фотографиями. Как договаривались, он мне напечатал пачку цветных снимков формата тридцать на сорок, решили, что не надо их слать почтой, а лучше встретиться в Туле, когда он там окажется. А окажется он там двадцать четвертого августа во вторник. И встретиться договорились прямо в Кремле в полдень – Родимцев собирался с утра встречаться с дирекцией Кремля по каким-то вопросам.
В назначенный час я принялся прохаживаться по дорожкам внутри квадрата стен, накатило что-то рифмованное, оставалось записать. Настроение портила только тяговая подстанция внутри крепости – портила вид проводами, изоляторами и дырой в кремлевской стене. Места им в городе не хватало что ли? Халуп в центре полно! Сноси-не-хочу. Илья Борисович что-то задерживался. Я уже и около домика дирекции потусить успел, потом набрался наглости и с деловым видом зашел внутрь:
– Добрый день! Родимцев давно ушел?
– Добрый! Сами ждем с утра, еще не приходил.
Родимцева я увидел, когда шел к выходу. Он плелся с таким видом, словно в сумке гантели, на плечах вериги, а шел пешком он от Москвы. Когда подошел поближе, шутить расхотелось.
– Жора, Гриша погиб.
– Как, когда?
– Утром, неподалеку. На перекрестке проспекта Ленина и Советской. Нам в бок влетел грузовик, Григория выкинуло из машины и прямо на трамвайные пути. Голову отрезало, как Берлиозу.
– А вы сами как? Кости целы?
– А я как живой. Хожу, разговариваю, показания даю. Но в тумане, как Бездомный. Давай сядем.
– Водички вам принести?
– Не надо. Вот твои фотографии, возьми.
– Спасибо. Чем вам помочь? Могу я в чем-то помочь?
– Нет Жора, я сам. Посижу и за дело. Работа лечит. А ты иди.
– Ладно, Илья Борисович, пойду. Вы мой телефон знаете. Если вдруг что, обращайтесь.
– А если ничего, то не обращусь. Иди. Береги себя, оказалось, что мы смертны.
Пакет я не открывал до самого дома. Ехал в поезде и думал, могло ли повлиять на смерть Григория моё вмешательство? С другой стороны, если так рассуждать, то вообще шевелиться нельзя. Эффект бабочки работает вперед, даже тогда, когда мы не путешествуем во времени. Просто фантасты об этом не говорят. Любые действия любого человека с микроскопической вероятностью могут повлиять на наше далекое будущее. Такое далекое, что оно уже и не наше. А раз вероятность минимальна и будущее не наше, то нефиг копаться в себе. Делай, что должно, и будь что будет.
Фотографии оказались выше всяких похвал! Двадцать штук, целая пачка. Цветные, отличного качества на импортной бумаге… фирма! По содержанию – профессиональные, а чего еще ждать от профи? Нарисовалась проблема, мне не хотелось их отдавать. Было понятно, выпустил из рук и всё, больше не будет. Что с ними сделают в школе? Часть поместят на стенд в школьном музее, часть уберет в стол директор. А потом что-то из стола улетит как сувенир всяким проверялам, что-то заберут тети из РОНО и дяди из ВЛКСМ на свой стенд. Сами сделать ничего не могут, отобрать завсегда готовы. Малая часть снимков останется в столе навсегда «на всякий случай» и выкинется вместе с мусором при новом директоре через несколько лет. Вывод напрашивается простой – себе всё оставить! Но как староста музея «на это я пойти не могу!» Сделаю иначе. Вот эти восемь фотоснимков мы разместим на стенде под стеклом, и увидит их Иван Дмитриевич уже в музее вместе со всеми. И заднюю передачу включать неуместно, и загребущие руки не дотянутся – экспонат музея! Остальные двенадцать в мой личный архив. И эту вот с Женькой в образе средневековой дамы.
А Григория жалко. Вспоминая его, я вдруг понял, что не знаю ни фамилии, ни адреса его. Даже не представляю, чем он занимался в жизни, как зарабатывал на хлеб с икоркой. Так вот спросят, и сказать нечего. Я прямо как в воду глядел.
Сентябрь начался первого сентября, такая есть традиция у нас, чтоб каждый месяц первого числа начинался. Это заканчиваться они могут непредсказуемо, а начинаются всегда по графику. Помню, в моей фирме объявили, что на выходные никто не пойдет, пока не закроют годовой отчет: «Успеете к тридцать третьего декабря, пойдем отдыхать тридцать третьего. Нет, значит до тридцать шестого будем трудиться» Для половины моих одноклассников это был выпускной год. Парадокс – если год выпускной, можно не напрягаться сильно – в училища и техникумы берут всех. А если не выпускной, чего напрягаться? В девятый класс берут всех остальных.
Уже третьего сентября в субботу экспозиция музея пополнилась стендом с фотографиями из Кремля. Фурор – самое подходящее слово! Настолько яркие динамичные снимки, подчеркивающие красоту костюмов, доспехов и оружия! А фотография спарринга вообще за гранью – прямо кадр из фильма. На всех переменах толпились дети и громко комментировали стенд. Директор школы именно по крикам нашел новинку, рассмотрел. Неизвестно, как сложится у этого фотографа в Москве с выставкой, но вот тут уже отлично! И стенд уже успели сделать, Сумрачный Гений на своем месте отлично справляется. А еще сомневался, когда оформляли на работу. Какой-то он был непредставительный, хоть и мужчина. Такие меланхоличные педагоги у детей авторитет не завоёвывают. А он загорелся, молодец.
– Милославский, вот ты как раз мне и нужен!
– Добрый день, Иван Дмитрич! Вот он я!
– Почему опять не посоветовался, поперек батьки полез!
– Вы про фотографии? Вам честно или убедительно?
– Давай честно.
– Боялся, что вы в стол положите, отчитаться в РОНО, а они всё и отберут. Сами отчитаться захотят. А снимки эти в одном экземпляре. И надолго.
– Откуда такие продуманные дети берутся? Не отвечай, я знаю, что ты знаешь. Риторический вопрос был. По сути, ты прав. У меня нет выбора, никто теперь фотографии не отберет. Купи себе пирожок.
– А чего вы их боитесь?
– Кого я боюсь?
– Этих дармоедов из РОНОвских? Вы на войне чего больше боялись обстрела или бомбежки?
– Бомбежки. Артобстрел, он как-то понятнее. Вот тут опасно, а тут не очень. И в щели можно укрыться снаряд не попадет. А бомба может куда угодно попасть. Стой, ты к чему спросил?
– Кто страшнее Юнкерс или РОНО?
– О-хо-хо. ГОРОНО лично мне ничего уже сделать не может, а вот школе гадостей наделать – легко. Так что не за себя боюсь.
– Понял, «Чудовище обло, озорно, стозевно и лайя». И никак победить не можем со времен Радищева.
– Точно, не можем. Ты на урок не опоздаешь?
– Скажу, вы меня задержали.
– Ну-ка бегом, Жорка! Зад тебе надрать, да поздно уже.
Убежал наглец, прямо как второклашка рванул на второй этаж. Еще, когда переводился в нашу школу было понятно, что неординарный парнишка. Послушать, индивидуалист и антисоветчик. А дела посмотреть – сплошная польза общему делу от него. Со стороны понаблюдать, вроде особняком держится. А ребята за него горой, да и он за них. Неоднозначный юноша. Такие если в бандиты идут, то первейшие разбойники. А если на труд, то верховоды и передовики. «Не знаю, что мне интересно» – врешь, Жорка, знаешь ты всё!
