Текст книги "Квест а, б,в, г… (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Степная богиня села рядом, взяла кружку, глотнула чаю. Столь близкое соседство было приятно – Бро слегка касался плечом плеча и млел. Красавица беззвучно рассмеялась, указала в сторону обратного склона кургана и на сердце князя. Волков развел руками – видимо да, зацеплен и серьезно. Богиня одобрительно кивнула острым капюшоном и призвала к вниманию.

Князь ловил смысл быстрых точных жестов: идти вдоль реки и к северу, просить помощи, не медлить. Брать обоз… до рассвета нужно все успеть, иначе случится непоправимое.

– Понял, – прошептал Бро. – В смысле не все понял, но там, видимо, по месту придется уточнить.

Богиня кивнула, подтверждая, погладила князя по щеке.

Сказать, что от такого прикосновения пробрало – ничего не сказать. Бро почувствовал себя кутенком, который, как точно известно из художественной литературы, является откровенным младенцем собачьей породы, по современному именующимся «щенком-сосунком».

Богиня Лала ободрила еще одной короткой улыбкой – ушла, не во тьму, а к вершине холма, к торчащим меж звезд половецким «бабам». На миг показалась еще одним каменным изваянием, только живым, несравненно прекрасным и изящным. Скинула с головы капюшон, распростерла руки с плетью – не медли, князь! И исчезла.

Шокированный Бро одним глотком допил чай – еще пахнущий божественными губами и волшебством. Однако она совсем не такая, как раньше чудилось. Специально показала. Ах, каналья ты, Бронислав, все-то тебе нужно растолковать до последней букво-цифры. А ночь-то, видимо, славной окажется, пусть и без этого самого… впрочем, все равно в рюкзаке единственный «Супер-Тюрекс» остался, не разгуляешься. Ну и не надо…

Бро в три прыжка долетел до вершины, проскочил между каменными изваяниями, сбежал к костру. Сунув кружку к остаткам колбасы, нарезного батона и иных редких яств, вопросил:

– Воины, что у нас по реке и дале к северу?

Разведчики, устроившиеся весьма уютно – обоих дружески обнимала за шеи д’Обиньи – вздрогнули.

– Да ничего там, князь. Степь… лес… вот разве что Серое урочище… Недоброе место, все объезжают.

– Проводите?

Оба воина разом побледнели:

– Ты что, князь⁈ Там же это… ведьма живет. В смысле, колдунья, которая старуха-ведьма, – пояснил Горя.

– Не болтай! – шепотом заорал на коллегу Слав. – Она девица-красавица, только очень старинных годов. Вот же язык у тебя без костей. Она ж живо оскорбится, припомнит. А ездить туда без особой нужды мужам нельзя, про то вся степь знает.

– У меня как раз нужда, – напомнил князь и свистнул – застучали копыта буланого, спешащего от сочной приречной травы.

– Князь! – хором возопили воины. – Она ж там плату берет. Неподобающую! Нельзя нам туда.

– Сидите. Я за советом, а не воевать, сам справлюсь, – князь взлетел в седло.

– Это куда⁈ – возмутилась, поднимаясь, Ольга. – Уверен, что без меня лучше сговоришься?

– Не уверен, но говорят же – небезопасный визит, – пояснил Бро.

– Ему что, лишь бы нахамить и уязвить девушку, – пояснила двоечница, она тоже уже была на ногах. – Самоуверенность – вот этот тренд он прокачивает.

– Слегка преувеличиваешь – мягко возразил Бро. – И умоляю, не слети с коня. Mon cher, – вы лагерь прикройте, мы скоро…

Князь вел вдоль реки. Степь была как своя – словно тысячу лет здесь ходил. Ночь, заросший берег, почти невидимая тропа и стук копыт. Тени дубрав поодаль, легкая рысь коней, запах трав и росы в лицо…

За сердце что-то тронуло, остановил коня:

– Здесь от реки уходим, мои богини.

Авантюристка и двоечница молчали, смотрели вокруг. Недолгая скачка во тьме околдовала даже бессердечную Ольгу – расстояния ночной степи воистину призрачны, будто уже в далеком ином краю оказались. А может, так и было?

– Как мы это делаем, а, Бро? – прошептала Васко. – Мы же ничего этого не умеем. Я вообще в степи никогда не была, а на лошади только шагом могу.

– Память предков, – пробормотал князь. – Но сейчас некогда анализировать. Вперед!

Рискованной рысью пролетели сквозь лес – юные дубки расступались, их деды – могучие тысячелетние дубы приподнимали узловатые ветви, пропуская всадников. Вот не был князь Волков потомственным коренным жителем южного русского порубежья, но какой-то частью, видимо, и был – поскольку наши там земли, и смешиваются в крови любого двоечника и архангельский холодок, и курильские туманы, и прибалтийская сыроватая весна, и памятный зной Тавриды. Ну и все что между этими локациями, разумеется. Отнюдь не по абвгд наши предки географию учили, ногами прошли, все в памяти осталось, только поднапрячься и вспомнить порой надо.

Яр-овраг, и еще один… Лошади неохотно спускались по чуть заметной тропке.

– Думаю, ее имя определенно – Наина, – прошептала двоечница.

– Полагаю, да, – согласился князь.

– Полно вам, сказки и жизнь всегда неизбежно разнятся, – напомнила умудренная опытом сотен афер и обманов прекрасная фон Штайн. – Но сейчас не о том нужно думать. Неважно как ее зовут, важно как ты, Броня, с ней расплачиваться будешь. Ты готов напрячься?

– Не до такой степени. Организм все же не железный, – признался Бро. – Но я готов договариваться.

– Ну-ну… – неопределенно, но с некоторым восхищением, пробормотала златоглазая авантюристка.

Тропинка неожиданно повела вверх и окончилась у площадки перед черным провалом пещеры. Дымился костерок, валялись потрепанные меха, сидела хозяйка.

– Явились? Осмелились? Нужда подперла?

Колдунья была дряхла, седа, имела немалый горб, но запавшими глазами посверкивала весьма хищненько – вот прямо на князя и посверкивала, с предельным, но сейчас не совсем уместным личным интересом.

– Долговязый, безбородый, а так недурен, – отвесила колдунья лестный комплемент незваному гостю. – Слазь с коника, молодец. Слазь-слазь, в конях правды нет.

Бро тактично кашлянул:

– Доброй ночи вам, хозяйка. Вот сразу насчет правды. Был бы рад провести время до рассвета, вот честно. Вы – легенда, без всякого преувеличения, знамениты и неподдельно сказочны. Но есть серьезные обстоятельства, препятствующие приятному проведению досуга. Во-первых, военно-тактическая обстановка…

Некогда прекрасная Наина нетерпеливо повела клюкой – как и большинство женщин, она не очень интересовалась военно-тактическими задачами. Да и вообще говорить с ней было трудно. Бро был готов увидеть что-то страшноватое и непривлекательное – с первоисточником-то был знаком. Но оказалось, что великий поэт из милосердия умолчал о зубах знаменитой колдуньи. А зубы были как раз того… впечатляющи. Одновременно с горбом они отросли и пожелтели, что ли?

– Понимаю, про войны вам не очень интересно, но обязан был упомянуть, – мужественно продолжил Бро, чувствующий, как катастрофически и навсегда тает его уровень тестостерона. – Главная, и непреодолимая причина воздержания – мое сердце занято. Занято всецело и серьезно. Увы, мудрая Наина, тут ничего не поделать.

Замерли спутницы князя, а колдунья, прищурив один глаз, всмотрелась и молвила:

– Редкий случай посетил бабульку – не-лгун в гости наведался. Понимаю, сама была юна, горда и туповата – бралась партнерами в любви перебирать. Слушай, а чего перлись-то сюда? Я девчонками не интересуюсь, я же из классики. А «за так» волшебство не подаю – мне, между прочим, пенсий не начисляют, к богадельне не прикрепили, до сих пор работать-зарабатывать приходится.

– С пенсиями и в будущем будет ненамного лучше, – признал князь. – О девушках речь не стоит, они ехали исключительно на вас взглянуть – на легендарную сказку, тут можно понять, уникальный случай. Надеюсь, не обидитесь. А на обмен можем предложить новости из будущих веков. Возможно, вам интересно, женщина вы мудрая и образованная.

– Это да, – согласилась колдунья, скаля оба длинных зуба. – Потому и знаю – говно ваше будущее. Не потому что ваше, а потому что будущее всегда говно. Дубравы спилите, реку засрете, курганы разроете – так?

– Сейчас курганы пытаемся защищать и рыть щадящим археологическим научным образом, но в целом, да – дрянновато получилось, – вздохнул Бро.

– Вот видишь. И на кое уныние мне те подробности? – усмехнулась старуха. – Хотя… Там на кургане твои девчушки щебетали про приспособу для женских утех. А вот что за невидаль те «аккумуляры» и «батарейки»? Практично ль, иль в самом запале подведут да огорчат?

Румянец Васко конкурировал с пламенем костерка.

– Бабуля Наина, но как при князе-то⁈ – ужаснулась Ольга. – Это же дамское, щепетильное. Да и откуда ему знать? Он же как вы – строго классического направления.

– Это да, – в некотором ошеломлении признал Бро. – Вообще не интересовался, вы уж извините.

– Так что стоишь? Погуляй вокруг. Я надолго красавиц не задержу, меня лишь бабское любознательство мучит.

Бро привязал коней к кусту на краю яра, сидел, грыз травинку и смотрел на звезды. Внизу у пещеры беседовали и временами хихикали. Гм, «любознательство», знаем мы это стороннее академическое любопытство. Впрочем, отчего бы и не так. Живой же человек, хоть и колдунья. Ей бы стоматолога хорошего.

Бро размышлял о разнице времен и о том, что за ночь с половцами уже точно управиться не выйдет. Дамам только дай в болтовне увязнуть.

Но нет, двоечница взбежала на склон, азартно указала во тьму:

– Пошли!

– В смысле? – изумился Бро. – А Ольга? А лошади?

– Ольге нельзя. И лошадям тоже. Они пугаются.

Князь сильно сомневался, что фон Штайн чего-то пугается, кроме как прожить день без существенно прибыльного обмана. Ну да ладно, Васко явно имеет конкретный план.

Отбежали дальше от яра, графиня-двоечница остановилась на возвышенности с относительно невысокой травой.

– Где у нас север? Ты должен знать.

– Там, – указал Бро. – Это судя по Полярной звезде. Вот видишь Большую Медведицу, так, если по ней ориентироваться и отсчитать…

– Потом объяснишь с поэтической и математической точек зрения. Сейчас – вот! – давай! – Васко сунула глиняный пузырек, в котором что-то булькало. – Бахни! Залпом, но ровно половину, не больше.

– Это что, допинг, что ли? – занервничал князь. – Знаешь, я к наркотикам отношусь резко отрицательно.

– Я тоже – отрицательно. По молодости дурь пару раз курила, но как папку посадили, завязала с алко и этим.

Во как. То ни словом себя не выдает – полная конспирация, то инфа валом льется, прям даже не впитаешь сразу. А собственно, что ты, князь, думал о ее происхождении – понятно же, что у двоечницы с Жюли д’Обиньи полным-полно общих криминальных интересов, это кроме нездоровых поцелуев.

– Не веришь мне, да? – Васко стиснула грубый флакон в ладони.

– Верю, – сказал князь мрачно, но без сомнений. – Но ты куда гонишь-то? Вот как мы эту отраву должны поровну делить, если сосуд непрозрачный и неизвестной емкости?

– А, это… да, верно, – почему-то с очевидным облегчением пробормотала двоечница и скинула с плеча рюкзак. – Есть более прогрессивная емкость…

Прогрессивная емкость оказалась пластиковым стаканчиком со свежим ароматом какого-то сладкого ликера. Ага, вот крепко-накрепко завязал тут кто-то с алко.

– Да ладно тебе, это мы с девчонками местный мед пробовали, – пояснила без особого смущения всё успевающая библиотечная двоечница.

– Не собираюсь разворачивать антиалкогольную компанию, не тот учебный век. Но как бы эта настойка данный допинг не разбодяжила.

Васко фыркнула:

– Сам-то… «разбодяжила», гопник столичный. Там же чистый мед был, пусть и слабоалкогольный, что с него будет?

Набулькали в стаканчик, двоечница до последней капли вытрясла флакончик, отмерила ноготком:

– Собственно, по глотку и будет. Давай первый, ты точнее глотнешь – математик же.

Бро подумал, что напарница к переэкзаменовке готовится пунктуально и последовательно – вот на ногтях, несмотря на XII век, темно-зеленый маникюр – довольно нестандартный цвет-металлик, но смотрится на удивление удачно и уместно. Когда успевает девушка? Ладно, берем стаканчик, пока Васко за разглядывание не сагрилась.

– Чего дальше-то будет?

– Не сбивай, князь. Тут важен строгий порядок. Быстро пьем, быстро говорим заговор.

– Слушай, вообще, насколько я понимаю, в настоящей классике не особенно на заговоры и иные суеверия надеялись. Скорее, иронизировали по этому поводу.

– Не тот случай! У нас выбора нет, да и верю я бабе Наине.

Вот так всегда с женщинами и случается. Спрашивает девушка – «ты мне веришь?», а потом оказывается, что верить нужно не ей, а малознакомой, пусть и с виду достаточно адекватной бабе-яге. Ну, слово-то обратно не вернешь.

Бро глотнул, строго контролируя уровень жидкости…

Ничего так, терпко, оригинально, спирта чуть-чуть, остальное травы.

Васко мигом добила степной эликсир, бросила стаканчик на рюкзак.

– Смотри и повторяй!

Она согнулась, и довольно спортивно кувыркнулась через голову вперед, отчетливо продекламировав:

– Ночь-ночь, иду сюда – пойду туда. Быстрым скоком, волчьим логом!

Бро не то что удивился, скорее, засмотрелся: в узких штанах, гибкая, кувыркающаяся двоечница со стороны небольшого упругого тыла была весьма себе. Как-то не приходилось ее видеть с чисто этой – акробатической – стороны.

Князь спохватился – обещал же повторить.

– Ночь-ночь…

Где-то между «скоком» и «логом» Бро ощутил, что мир разительно меняется…

Меняется – не то слово. Мир стал иным: широким, высоким, и… сферическим. Ну, словно и за спиной всё видишь.

Э-э… за спиной-то ладно. Бро с удивлением смотрел на свои лапы – мощные, шерстистые, крепкие. И ничуть не уставшие. Князь-оборотень перевел взгляд на партнершу.

Ну… Такая шерстистость Васко определенно шла. Шкура чуть светлее чем у князя, острая морда – вот когда была лицом, казалась чуть излишне худощавой. Да нет, именно такой и должна быть – просто идеальная морда лица, клыки яркие, очень симметричные. Скалится весьма довольно.

Васко тоже осматривала свои лапы – молодые, стройные, с солидными когтями. Это вам не салонный маникюр, тут настоящее эффектное оружие, и зеленый лак-металлик лишь оттеняет серьезную красу волчьих когтей.

Васко негромко зарычала. Ох, как много в сердце волка в том звуке мигом отозвалось и слилось, как выть в ответ захоте-Лось. Нифига не в рифму. Но прочь рифмы, да и выть в сию охотничью ночь нельзя, лосей не будет, ждет схватка с иным врагом. Бежать, скорей, сквозь мрак дубрав и степи – к крови горячей!

Напарница, явно испытывающая столь же острое желание и нестерпимую тягу бежать-нестись-лететь к добыче, да и просто сквозь тьму, уже метнулась прочь от яра. Бро кинулся догонять, лапы – чудесные, аж четыре, несли быстрее ночного ветра.

Чудна порубежная степь в самую глухую предполночную пору. Много здесь чудес и запахов, тайных, не поддающихся объяснениям. Да волки и не пытаются объяснить – они наслаждаются бегом, предчувствием добычи и вольной тьмой.

На опушке вспугнули зайца – косой взвился в воздух, заболтал лапами, понесся, панически сшибая ушами папоротник. Васко тоже прыгнула, но не за добычей, просто от восторга и смеха. Перекатилась через спину, беззвучно хохотала, болтая лапами. Бро на миг навис над ней, глянул в глаза – темно-карие, почти черные, ничего особенного, если только не видеть в них красоту всего звездного отраженного неба и саму Васко.

Князь понял, что пропал. Наверное, и волчица что-то поняла – длинный прыжок унес легкую хвостатую красавицу в степь. Бро прыгнул следом, вытянулся над травой, напрягая послушные мышцы. Он был сильнее, догнать оказалось несложно. Но догнать, не обогнать! Бывают ли волчицы-феминистки и ненавидят ли они волков-самцов, не совсем понятно даже при целенаправленной подготовке сдачи экзамена по биологии. Сдавать биологию волк-Волков вовсе не собирался, как и проверять насчет хвостатых феминисток. Да и вообще волки выше политкорректности! Или ниже. Но если не хочется расстраивать и злить одну-единственную двоечницу, разве это не причина чуть сдержать бег?

Навстречу пахнуло кострами походного лагеря. Половцы…

Глава 10

Глава-параграф №10. О погоне в горячей крови и тайных маневрах

Волки наблюдали из-за прикрытия кустов боярышника, ловили чутким нюхом резкие и почти всё поясняющие запахи вражеского лагеря.

Обоз остановился у небольшого озерца, похожего на камышовую запятую, затерянную меж двух степных складок. Составленные в не очень четкий круг повозки заслоняли огни костров. Оттуда пахло вареной кониной. От выпряженных лошадей пахло лошадьми и воинами – охраняли коней тщательно. Пленников держали между повозками и озерцом: пахло оттуда молодыми телами, страхом и безнадежностью. Довольно пьянящая смесь, на горьковатый мед похожа, особенно вот этот страх слабой и беспомощной добычи бил в голову.

Бро сознавал, что думает как зверь-волк. Но сознавать это одно, а четко разделать человеческое и звериное – это другое. Не очень-то получалось. Но понятно, отчего нос Васко все время к воинам разворачивается – сильные мужчины, горячие, сочные, полнокровные, на клык бы их так и…

Добыча. Все они там – добыча, но четвероногие лазутчики вовсе не за ужином шли. И вообще волк в теплое сытное время года не такой хищный и людоедский, это надо помнить и в шерстистое тело накрепко вдалбливать. А то оно – тело – само по себе не очень-то все зоологические нюансы знает. Но разум интеллектуально развитого мозга двоечника обязан превозмочь примитивные инстинкты!

Бро указал лапой на лошадей. Васко согласно сощурила великолепно блестящие глаза – да, напугать лошадей, побегут в степь, уведут часть стражи. Пленников из Китежславля-Заречного почти не охраняют, отбить будет проще. На повозках меха, дорогой мед и металл, пахнущий не оружием и не упряжью – видимо, золото-серебро, награбленное в разоренном городе.

Да, запахи груза спутывались – волки точно-определенно лишь оружейное железо распознают. Драгоценные металлы зверям не очень интересны, тут объяснимая размытость. Как и насчет пленников – которые, бесспорно, пленницымолодые, здоровые, видимо невинные и красивые. Насчет последних составляющих принюхиваться было как-то неудобно – напарница и так уже насмешливо и неодобрительно левый клык щерила.

Князь взял и без церемоний ткнул соучастницу лбом. Несильно, можно сказать, по-товарищески, но с явным намеком: что тут агриться, детали важны – вот начнется, как и куда побегут пленницы, останется ли у них капля разума или всё в панику и кудахтанье уйдет? Есть же разница: решительных и храбрых невольниц освобождать или курятник обезумевший?

Васко злобно чуть слышно фыркнула, но согласилась. Внюхались… да, юны пленницы, неопытны, непорочны… предсказать реакцию в бою будет сложно. Тут волк Волков схлопотал лапой по морде – несильно, но назидательно. Ладно, уверена двоечница в хладнокровии пленниц, пусть так. Можно подумать, князь сильно возражает – чем умнее невольницы, тем лучше для проведения операции. Но отбирали их и повезли спешно в орду определенно не за высокий IQ, иные критерии отбора были.

Волчица посмотрела в глаза спутнику. Предостерегала, чтоб «без пошлостей и недостойных мыслей о половецкой добыче». А между прочим, князю скрывать нечего – он о вот этих глазах и думает. Даже побольше, чем о голоде… эээ… телесном и предстоящем бое.

Взгляд волчьей графини изменился. Бро понял, что она сейчас сделает и прикрыл глаза.

Волки не целуются. Они лижутся. Но если учесть человеческую составляющую, то получается… Непонятно что получается, но как же пробирает…

После яркого не очень-то длинного мгновения волки отвернулись друг от друга. Казалось бы, чего стесняться после памятной шкафной осады⁈ Но нет, тут вообще совершенно другое.

Бро старался не шевелить языком, сохраняя вкус лиз-поцелуя. Соберись, князь, не время! Ты воин, сейчас подойдут основные силы и нужно будет атаковать. Какой тут может быть туман чувств и отвлеченные восторги⁈

Князь напряг тело от кончиков ушей до хвоста, расслабил, вновь напряг и расслабил… Рядом вытягивалась и дергала обольстительным хвостом Васко. Да, нужно сосредоточиться. Хотя, тысяча чертей, как же ей хвост идет…

Пришлось слегка прикусить себе язык – отрезвило. Ждем подмогу, не отвлекаемся.

Лагерь половцев меж тем жил своей жизнью – спать там не очень-то собирались. Свободные от охраны воины сидели и лежали вокруг костров, неспешно ели и пили. Попахивало медом, довольно крепким… Давайте-давайте, расслабляйтесь, вороги.

Злодеи, нужно признать, не особо опасались внезапного нападения или иных неприятностей. Один из воинов вытер руки и достал дудку, простую, типа свирели – волк Волков в музыкальную школу не ходил и в старинных инструментах разбирался слабо. От костров во тьму полетела незатейливая, но симпатичная мелодия. Ею немедленно поддержали два «бубновых барабана». Вот же подлецы эти кочевники, прямо со своей джаз-группой в набеги ходят.

Бро слушал степную диковатую музыку и размышлял на тему «такие уж подлецы эти половцы?». По итогам многовековых битв и бессчетных кровопролитий все равно стали нашими согражданами. Вполне полноценными, сейчас без потомков половцев и иных славных тюркских народов нынешнюю страну представить невозможно. По сути, не так уж половцы отличаются от вечно норовивших сцепиться гореславличей и запаславличей. Вот нельзя ли было в этих древних веках обойтись культурным обменом, без разорений и убийств? Ведь не обязательно хватать и уводить девушек, можно и просто сосватать. Вон – Васко уж на что сейчас волчица, а на того половецкого барабанщика весьма заглядывается. Крепкий парень, мускулистый, этого не отнять. Но чего уж так откровенно на него пялиться?

Двоечница прижалась к траве, насторожив уши, алчно всматривалась в костры и музыкантов. Может ее и не мускулистый вояка пленяет, а просто музыка? Мелодия действительно ощутимо пьянила. Бро почти неудержимо хотелось поплотнее вжать напарницу в траву, и… Нет, надо держаться. Мы не только на учебно-экзаменационном задании, но и на боевом…

У костров танцевали, ритмично притоптывая мягкими сапогами, кружась и взмахивая луками. Воинственный дикарский танец, пляска безжалостных воинов-победителей, но не лишенная некоторого очарования. Половцы выходили в круг костров по двое-трое, танцевали, садились на место, поддерживая хлопками ладоней танец соплеменников. Потом выскочила девушка с плетью…

Сначала Бро показалось, что это узкоглазая богиня: одета чуть похоже и в манере двигаться есть общее. Конечно же нет, половчанка была пониже ростом, крепенькая такая, по-фитнесовски мускулистая, резковатая. Но не лишена… нет, не лишена привлекательности. Такой манеры играть-крутить в танце косами и плетью Бро вообще не доводилось видеть. Ух…

Князь понял, что ему сейчас отгрызут ухо. Вот в прямом смысле отгрызут – в волчьем облике двоечница стала гораздо откровеннее. Ну и хорошо. Какой смысл скрывать друг от друга чувства в эту глухую волчью ночь? Волк Волков перевернулся на спину, показывая беззащитный живот и свое невольное возбуждение. И чего теперь, и его отгрызть, да?

Грызть Васко не стала – все-таки оставалось в ней человеческое милосердие и понимание откровенной неразумности безвозвратной порчи организма. Ободренный князь указал лапой на барабанщика – вижу, что манит, но за уши не цапаю?

Волчица-двоечница грациозно передернула плечами и всем телом. Подумаешь, ну, интересен дикий воин, ну смотрю. Что же мне – зажмуриться? И вообще какое твое волчье дело?

Вот да, нет нам дела до других кривоногих качков и танцовщиц. Потому как есть горячий язык и бесподобная возможность волчьих лиз-поцелуев. И уши – слушать. Должны подойти конники Гореславля и Запаславля, время уже.

Не увлеклись волки – не судьба. У костров что-то изменилось и оба четвероногих лазутчика мгновенно вскочили на лапы.

Красавица-половчанка вытащила в круг одну из пленниц. Рывки за руку и угроза плетью заставили несчастную девицу-китежку закружиться в танце. Страх и алчные взгляды зрителей не лишили бедняжку природной грации: порванный подол сарафана и растрепанные светлые волосы развевались манящим ореолом, да и вообще… Хороша китежка.

Князь Волков даже в волчьем напряженном облике не терял склонности к отвлеченным мыслям и определенному системному анализу. Вот как получается, что в историческо-литературном прошлом столь высокий процент привлекательных девушек? Бонус учебных заданий или просто некто Б. В. слегка озверел на лесоповале без женского общества? Вдруг и Васко… тоже всего лишь обман оголодавшего подсознания?

Рокотали барабаны, пела дудка, кружила в простом, но выразительном танце жестокая половчанка беспомощную пленницу, трогала бесстыдно плетью, смеялась. Вот махнула кожаным оружием, подзывая двоих сидящих… Понятно, станет блондинка из Китежславля-Заречного наградой особо отличившимся врагам…

Волки переглянулись. Васко зверски скалилась. Ах, мы, феминистки не приемлем сексуального насилия. А надо ли отдельно провозглашать чувства, естественные для всякого приличного человека?

Бро прыгнул во тьму, напарница с опозданием клацнула клыками, пытаясь остановить. Нет, Василиса, сейчас не время медлить, думать и обсуждать. Ночь, враги-насильники, воин-волк, тут решения сами идут…

Визжала девчонка-китежка, которую уносили в темноту. Все ж чужды половецкие герои групповому эксбиционизму, не вздумали у костров раскладывать несчастную, это хорошо. Не больно им горло порвем, проявим милосердие.

Князь спешил, огибая лагерь, выходя наперерез. Но инстинкт и опыт не давал забыться – волк крался, припадая к земле. Здесь они, рядом, уже остановились…

Нес ночной ветер запахи пропитанных конским потом тел, крепкого меда и неправильного возбуждения, и резала это подлая вонь чуткие ноздри. Уши четко слышали сопение и возню, всхлипы девушки, шорох мнущейся степной травы…

Бро явился сбоку от извивающихся тел: один из половцев оттянул по траве над головой руки девушки, удерживал жертву на земле, второй уж почти приступил к нехорошему. Князь был хладнокровен и быстр – сначала держащего… под клыками дернулось горло, лопнул кадык. Мягковаты половцы… с какими-нибудь псами-рыцарями наверняка труднее бы дело пошло…

Лежащие все же успели поднять глаза и заорать. Даже непонятно кто громче: ошеломленный воин или светловолосая красавица. Оно и понятно, когда кровью тебе на лицо внезапно брызжет… Но кроме вопля, половец ничего предпринять не успел – волчий лоб боднул его в лицо, в следующий миг клыки рванули горло…

У костров кричали – слышали крик предсмертный, там не глухие. Бро еще раз мотнул головой, освободил пасть. Китежка уже молчала – дух у нее перехватило, не каждый день лежащего на тебе урода клыками раздирают. Князь сдернул обмякшее тело насильника и указал лапой во тьму – драпай, дурочка, пока тут уж совсем жаркое не началось.

Неизвестно, что подумала шокированная девчонка, но поползла прочь она быстро, просто удивительная скорость для бега на четвереньках.

Бро мимоходом оценил дело своих лап и клыков: оба половца лежали недвижно, бритоголовые и почти обезглавленные. Гм, не ожидал такого от себя Бронислав Волков. Ну, бой он и есть бой, сначала режем и рвем, а ужасаться и депрессанты пить время потом появится. Если, конечно, не падет князь в этой безымянной, но славной степной сечи.

От костров уже бежали, гортанно крича и готовя оружие. Эх, рано начинать пришлось – не успели подойти наши, волчий экспромт пошел внезапно. Но исчезать в ночи нельзя – нужно дать время девчонке удрать, да и увести половцев подальше от лагеря не помешает.

Волков вскинул морду к желтому золотому месяцу, взвыл кратко и насмешливо. Во! Разом полегчало. Кстати, петь никогда не умел, а тут очень годно вышло, с проникновеннейшей фольклорной напевностью, даже Ильич бы одобрил.

Просвистела стрела, вторая… Не смешите. Бро уже скользнул в сторону, готовясь прыгнуть на переднего лучника. Ого, какой коренастый, кривоногий, явно не из последних в половецкой иерархии…

Не довелось еще разок на клык взять половецкого жилистого, почти конячьего на вкус тела. В лагере вновь заорали, и тут же вопли заглушил топот, задрожала земля, прорвался сквозь этот звук волчий вой… Сработала двоечница, славно сработала – пуганула лошадей, погнала. Да и никто не сомневался, что графиня сможет. В другом мы сомневались…

Следующие секунды Бро сомневаться было некогда – приходилось уворачиваться от несущихся лошадей. Вспугнутый табун, это знаете ли, жуткое дело. Никакого противостояния бесстрашных воинских интеллектов, никакой игры клинков-клыков, просто куча тяжелых копыт, норовящих по черепу заехать или хвост отдавить…

Пришел в себя Волков на берегу озерца, лапы были мокрые – с перепугу в воду заскочил, хотя нервный табун уже удалился. Вот в лагере продолжался хаос: три повозки перевернулись, костры разбросаны, кто-то ползает и голосит, россыпью удирают в степь пленницы, на левом фланге явно рубятся и орут боевое старо-ругательное. (Кстати, вообще не отличить от современного).

– За Запаславль! – кричали там всадники, работая копьями.

– Жми Гориславль! – отозвался правый фланг, мелькали там конники, щелкали луки, кто-то взвыл от боли.

Подошли наши разъезды, получилось вовремя и даже очень согласованно. Деморализованные, обезлошаденные половцы удирали в степь, их преследовали немногочисленные, но полные боевого духа всадники. Победа!

Торжествующе застучали барабаны в лагере. Мелодия совсем иная, красивая и торжественная. Бро с изумлением увидел волчицу – Васко сидела за трофейными барабанами, эффектно и уверенно стучала лапами. Вот дает, музыке, значит, училась? Но как же лапами, да так точно и виртуозно мелодию отбивать… Это же композитор Бородин, фрагмент из второго акта.

Сам князь Волков по части музыки и музыкального слуха вырос откровенной бездарью. Хотя мама старалась приобщить, вот когда-то и на оперу «Князь Игорь» водила. Тоже классика, тогда правда, не очень восхитившая. Но если слушать в степи, да в исполнении красивой волчицы…

Волк Волков встряхнулся и побежал к гаснущим кострам. Надо все же показать, что нравится и даже очень. Графиня, она чуткая и немного обидчивая.

Бро сел на разостланный половецкий плащ, подобрал хвост и с восторгом выслушал последние такты барабанов. Васко счастливо скалилась-улыбалась – отбивать сложную мелодию ей явно доставляло огромное удовольствие. Талант, вот несомненный талант. И чего скрывала⁈

Князю весьма хотелось выразить свой восторг и восхищение, но выть на столь сложную тему было как-то странно. Не для того волчьи пасти созданы.

Застучали близкие копыта, пора было исчезнуть из опасного света костров, тем более и мелодия иссякла. Волки плечом к плечу нырнули под ближайшую повозку.

В опустевший лагерь влетело двое всадников. Вернее, всадниц – это соучастницы пожаловали.

– Браво, mon cher! Какая ударная партия! Это восторг! – крикнула д’Обиньи. – Болтают, у меня склонность к оперному пению. Так вот – если докачусь до этого периода своей судьбы, буду счастлива спеть под такой аккомпанемент. Васька, ты – талант!