Текст книги "Реинкарнация, или «Янки-2000»"

Автор книги: Юрий Добронравов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава 9

– Отстроились уже – объявил Рубио, кивая в окно автомобиля на небольшое кирпичное здание, примостившееся на обочине дороги.

– Кто «отстроились»? – спросил я.

– Да полиция, кто же еще! Ведь это ты их домик развалил.

– Я?! Когда?

– В ту злополучную ночь и развалил. Врезался на папином «Орле» прямо в стену. Как только сам жив остался! Благо, скорость была уже небольшая. Как я понимаю, ты летел по этой дороге с самого холма. Твое счастье, что вписался в мостик, иначе твои останки вылавливали бы из Омры. Но после моста, как видишь, начинается подъем, и «Орел» потерял почти всю свою скорость. Это тебя и спасло. Но стражам порядка досталось!

– Черт! Ничего не помню. Кто-нибудь пострадал?

– Еще бы! – усмехнулся Рубио, – От удара большая бутыль вина упала на пол и разбилась вдребезги. Ребята тебе этого никогда не простят. А собака – тем более. Мало того, что ее будку раздавил, так ты и ее переехал. Пришлось хвост ампутировать. Так что, держись от этого места подальше.

– Да, – промычал я, – собаку жалко.

– Ладно, обошлось. Главное господин Ройд-старший вовремя приехал и успокоил ребят наличностью. Иначе, могли быть и неприятности.

– С этого места я уже помню.

Паромобиль стал набирать скорость, Мы спускались к мосту через Омру. Самой реки разглядеть почти не удалось. Темень – хоть выколи глаза! Но мостик при свете газовых фонарей выглядел солидно. Основательный, широкий, выложенный из гранитных блоков. И покрытие под стать – крепкая брусчатка, что моста, что дороги в целом. Ясное дело – стратегический объект. Не зря же по ней в свое время войска передвигались.

Начался длинный утомительный для нашего экипажа подъем. Да и меня, признаться, раздражала эта скорость. Как ни ковырялся, как не мудрил, увеличить мощность машины существенно не удалось. Все равно, ползет, как черепаха. Особенно, вверх по склону. Слабенькая колымага, даже «Орлу» не чета. Зато неприметная, что для нас сейчас совсем не лишнее.

– Интересно, далеко отсюда меня шибануло?

– Да вот примерно здесь. Спутать трудно.

И действительно, место оказалось приметное. В свете фар удалось разглядеть несколько обгорелых стволов деревьев. Кроме того, заметил и несколько пеньков – кто-то явно старался замаскировать действие стихии. И это уже казалось странным, если не подозрительным. Молнии любят этот участок дороги. Интересно, почему?

Это уже второй наш визит в это «чертово место». Первый был три недели назад. Тогда мы всего лишь проехались по другой дороге, и как следует осмотрелись. Хорошо разглядели таинственную Омру – узенькую, не более пары метров в ширину, речушку, протекающую в глубокой балке и почти полностью спрятавшуюся в густом ивняке. Дальше по дороге также наткнулись на обгоревшие деревья. Тогда я насчитал их не меньше восьми. А уже через пару-тройку километров никаких следов стихии не было и в помине. Под предлогом «малой нужды», заглубились в лес на несколько сот метров и наткнулись на ограду из колючей проволоки. Короче говоря, было о чем задуматься и снова попытаться найти объяснения этим странным фактам. Потому-то мы снова трясемся по брусчатке, пробираясь куда-то в ночь, сами еще толком не зная за чем именно.

Нельзя сказать, что я рвался в эту разведку. Скорее наоборот. После истории с Рори Файгром я пытался «лечь на дно» – отменил все необязательные визиты и встречи, перестал выезжать развеяться в город, даже питаться стал, подобно своим рабочим, принесенным из дома, правда, от нашего домашнего повара, «тормозком».

Однако в покое меня не оставили. Постоянно на хвосте у моего лимузина сидел или конный экипаж, или такой же большой, как мой «Орел», черный паровоз. Ко мне на прием рвались какие-то люди со своими сомнительными прожектами, явно надуманными. Я с ними не встречался, а направлял к подчиненным. В дальнейшем Рубио запретил охране завода пропускать посторонних. Но это остановило далеко не всех визитеров.

В один прекрасный день в мой заводской кабинет вошла очень колоритная фигура. Высокий плотный человек в белом одеянии до пола. Длинные седые волосы и борода с усами почти полностью скрывали мясистое красное лицо. Бросались в глаза только пунцовая картофелина носа да огромные черные глазищи, сверкающие из-под густых бровей, как прожектора. Стоило мне на него взглянуть, и настроение резко ухудшилось, скажу больше, меня пронизал страх. Этого типа я уже видел, и еще тогда испытал это противное чувство мурашек, ползущих по телу.

– Здравствуй, сын мой! Я святой мученик Иолисиан. – Произнес он трубным низким басом.

«Какая скромность! – подумал я, – Надо же, святой! Да и по роже не скажешь, что очень мучился. Или тут все попы – святые и мученики? Надо бы выяснить и устранить этот досадный пробел в образовании!»

– Твой отец – господин Ройд-старший – продолжал святой, – достойный гражданин и ревностный приверженец нашей церкви. Он не раз помогал нашему делу материально, и за это ему воздастся.

– Кто его пустил? – обратился я к Рубио.

– Кто же воспрепятствует наместнику божиему в его миссии? – вознес руки к небесам Иолисиан, едва не коснувшись потолка.

«Час от часу не легче – уже наместник бога! Скромный наш!»

– Выясню, – буркнул Рубио, но из кабинета не вышел, а только отошел к стене.

– Вы… э… э… – запнулся я, не зная как обратиться к странному посетителю.

– Называй меня просто – святой отец, – подсказал гость.

– Хорошо. Так вот, святой отец, завод – это не улица, здесь ходить опасно. Еще, чего доброго, расплавленным металлом обольет или бороду вашу на шпиндель намотает. Мне потом во век этот грех не отмолить. Впредь, если хотите меня увидеть, лучше найти более подходящее место. И желательно договориться заранее, я, знаете ли, человек занятой.

– Все в руках божиих, сын мой. Я не боюсь страхов, тобою описанных – у меня есть высший хранитель. А что касается занятости, все наши дела – суета. Бог не станет ждать, когда мы освободимся.

– И, тем не менее, – сказал я, стараясь скрыть злость, – что привело вас ко мне, святой отец?

И началось! Сначала мой посетитель полчаса отчитывал меня за недостаточное почтение к богу (а скорее, к самому Иолисиану), потом еще час читал лекцию о долге перед господом, и, наконец, когда мне удалось вставить слово и попросить его перейти к делу, изложил свою просьбу.

– Сын мой, твой отец, как я уже говорил, много помогал нашей церкви. Того же я жду и от тебя.

«Так бы сразу и говорил. А то «бог, бог».

– Конечно, святой отец. Я сейчас же напишу письмо отцу, и он даст вам нужную сумму. Я потом с ним рассчитаюсь. У меня же самого, до следующего месяца денег не будет.

«Лучше с этим типом не ссориться, – подумал я с опаской, – Да и заговорил меня совсем, времени отнял вагон. Прекращать пора».

– Сын мой! – снова громовой бас, снова руки под потолок, – Что я слышу?! Ты собираешься соврать Богу? Не верю! Это невозможно! Бог знает, что ты сегодня получил крупную сумму денег в банке. Зачем же ты это отрицаешь и притворяешься бедняком?!

«А, вот ты куда метишь? И какая осведомленность! Будто, и правда, бог на ушко нашептал. Нет уж, дудки!»

– Святой отец, – я постарался сказать это как можно вежливей, хотя внутри у меня все кипело. – Эти деньги – не мои. Это зарплата моим сотрудникам. Сегодня как раз день выплаты. Люди этих денег целый месяц ждали. Им нужно семьи кормить.

– Что?! Они ждали?! Уж не хочешь ли ты сказать, что и бог должен ждать месяц, пока ты ему заплатишь?! – надо же, как разошелся батюшка. Этот рев, наверное, на улице слышно!

– На счет бога, не знаю, – я уже не сдерживал злости, – А вам, святой отец, придется часок-другой подождать, пока мой папаша не заплатит. У меня же, повторяю, сегодня денег нет! Прошу прощения, у меня дела.

Я поднялся из-за стола и вышел из кабинета. А вслед мне неслись проклятия святого Иолисиана.

– Так не поступают преданные сторонники господа! Вот ты и выдал себя, проклятый оборотень! В тебя бесы вселились! В огонь! В огонь проклятого! В очистительный огонь!

Ну вот, нажил еще одного врага. Очень некстати.

Через час Рубио затолкал в мой кабинет уже знакомую мне охранницу.

– Вот. Это она Иолисиана пропустила.

– Она? – удивился я. – Мадам, вы такая принципиальная, даже меня в свое время на завод не пустили. А тут вдруг совершенно постороннего человека, не предупредив меня… На вас не похоже.

Мощная дама уже не выглядела такой неприступной. Наверное, понимала, чем для нее окончится этот разговор. Она шмыгала маленьким носиком, еле видным из-за пухлых красных щек и постоянно вытирала рукавом узкие глазки.

– Господин Гарвер, простите меня, бога ради. Ну как я могла не пропустить этого человека?!

– Да, я это уже слышал. «Кто же остановит наместника божия в его миссии»? Так?

– Уж и не знаю, господин Гарвер, как насчет миссии, – женщина уже не сдерживала слез, того гляди, начнется истерика. – Только не могла я его прогнать. У него был пропуск.

– Что?! – воскликнули мы с Рубио почти одновременно.

– Да, был пропуск. Господин Гарвер, господин Рубио, я сделала все, как вы велели. Проверила бумаги, послала курьера, который принес подтверждение. И только потом его пустила. Опять-таки, не самого, а с тем же курьером. Вот, посмотрите, господин Рубио. – женщина полезла в карман, расположенный на необъятном бюсте и достала тщательно сложенную бумагу.

Рубио долго изучал бумаженцию, то снимая, то снова одевая круглые очки, потом подошел ко мне.

– Шимит. Разрешение подписано им.

– Куда проводил курьер отца Иолисиана?

– До самого директорского кабинета, – заискивающе пробормотала женщина. – Господин Гарвер, простите, если я в чем виновата. Не увольняйте меня. Я вдова, пенсия на мужа крохотная, а детишек…

– Идите, – оборвал я этот поток жалобных стонов.

– Уволим? – спросил Рубио, когда за женщиной закрылась дверь.

– Сейчас не получится, папаша не даст. Но как только завод перейдет в мое владение – в первый же день! И вообще, это ему так не сойдет, – я со злости поломал сразу два довольно толстых карандаша, – Давно кровью не харкал!

– Ему? Я, вообще-то, о женщине.

– Ее-то за что? За хорошую работу не увольняют. Пусть работает. Наверное, даже премию стоит дать в качестве моральной компенсации за нервотрепку, что мы ей устроили.

На следующий день возле ворот толпилась толпа старушек и крепко сложенных юродивых, которые не давали пройти на завод рабочим и выкрикивали оскорбления в мой адрес. Вскоре подтянулся и сам святой Иолисиан, который начал сыпать проклятиями в мой адрес, обвиняя в сношениях с нечистой силой. Нельзя сказать, что полиция не вмешивалась. Скорее, наоборот, полисмены преградили путь заводским охранникам, пытавшимся разблокировать проходную.

Земля начинала гореть у меня под ногами.

Происходило то, чего я понять не мог. А то, что непонятно – опасно. Похоже, Рубио был не далек от истины, утверждая, что кто-то объявил на меня охоту. Но кто? Кому я наступил на мозоль? Кому помешал? Я в уме перебрал чертову уйму версий, но, ни до чего определенного не додумался.

Мне мстит господин Шимит? Безусловно. Но его месть – мелкие комариные укусы. У него явно не те возможности. За мной охотятся совсем другие люди. Рубио уверен, что в деле присутствует военная разведка. По крайней мере, он опознал одного из своих старых знакомых. Да и дружок Рори на это намекал. Ну, допустим. Но в чем причина? Чем я прогневил вояк? Если они чего-то от меня хотят, почему бы не обратиться напрямую? К чему эта игра в казаки-разбойники? Пожалуй, ответы нужно искать за Омрой.

Мы медленно продвигаемся в почти кромешной тьме. И как это Рубио еще умудряется не врезаться лбом в дерево. Сказано, разведчик! Я же топаю за ним след в след, к тому же босиком. Ногам не очень комфортно, зато чувствую каждую ветку. Иначе, наверное, мою легкую походку услышали бы в столице.

– Тсс! Аккуратнее! – это я врезался в спину своему компаньону. – Проволока.

– Осторожно, – прошептал я. – Не трогай руками, вдруг под напряжением.

– Что? Под чем? – Рубио явно не понял моей реплики, дитя керосинового века и газовых рожков. – Не заговаривай зубы, а подай ножницы.

– Ну, что, с Богом? Подумай, Гарви, если я начну резать, возврата уже не будет.

– Давай! – выдавил я из себя, хотя, былой уверенности в правильности своих действий у меня не было.

Теперь мы не шли, а ползли по-пластунски. В этой жизни я, пожалуй, делал это впервые. А в прошлой последний раз ползал еще будучи солдатом-первогодком. Так что, легким это занятие назвать было нельзя. К тому же, мешал вещмешок с кое-каким оборудованием, автомат за спиной и пара гранат в карманах брюк, больно давящие на бедра.

Да, мы основательно подготовились к операции. Понятно – лезть черту в зубы нужно во всеоружии. Приобрели небольшую – по местным меркам – машину, над которой изрядно потрудились, научив бегать немного резвее обычных ее возможностей. Да и разогревалась машинка значительно быстрее. А еще я втиснул под капот тяжелый маховик. Это массивное чугунное колесо «съело» практически все плоды модернизации, но должно было, по моей задумке, протащить совершенно холодную машину метров сто-двести и еще наддуть воздуха под котел для лучшего разогрева. Только бы не подвели меня мои идеи. В данный момент мое детище находилось в густом ельнике, накрытое маскировочной сеткой. Я с ужасом думал о том, что машину кто-нибудь обнаружит. Например, патруль. Но и к этому форс-мажору мы подготовились. Рубио, кроме армейского револьвера прихватил с собой укороченный трехствольный дробовик огромного калибра. Я же изготовил более для себя привычное оружие.

В молодости я серьезно увлекался историей вооружений и стрелковым оружием. Выписывал «Зарубежное военное обозрение», колекционировал схемы известных образцов, изготавливал модели военной техники. А в армии, работая в авторемонтной мастерской, как-то отремонтировал командиру полка его семейную реликвию – «Зауэр» – «Три кольца». За что и был поощрен десятидневным отпуском.

Сделать автомат оказалось довольно просто при наличии мастеров и денег. Мастеров был полон завод, а денег полные карманы. Конечно, это не был АКМ или М-16. Я сотворил нечто среднее между «Стеном» и «Судаевым» – простую самоделку, которая, тем не менее, стреляла вполне удовлетворительно. Особенно, если учесть, что ствол для нее я взял от детского духового ружья, а нарезы выполнил собственноручно. Остальное имеющееся в продаже оружие было такого большого калибра, что, установи я их стволы на свое произведение, получился бы, наверное, станковый пулемет. Труднее всего было сделать боеприпасы – пули и гильзы. Местные картонные заряды для автомата не годились. Но, попыхтев над штампами и вспомнив химическую науку, мне удалось сделать сотню вполне боеспособных патронов.

– Идут, – прошептал Рубио.

Мы вжались в мягкую подушку опавшей хвои. Вдали замелькали огоньки фонарей. К нам приближался патруль. Только бы прошли мимо, тогда у нас был бы примерно час времени на дальнейшую разведку.

Солдаты прошли от нас метрах в пятидесяти. Здоровенный пес тявкнул низким басом в нашу сторону, но покорно пошел вслед за хозяином. Видно, лохматый не был уверен, что стоит поднимать тревогу. Не мудрено, ветер дул нам в лица. Иначе Рубио не полез бы за проволоку.

Отсветы фонарей скрылись за кустами, и мы бросились вперед короткими перебежками – время было дорого.

Вторая линия проволочного заграждения и полоса перепаханной земли за ней. Теперь первым иду я. Рубио у меня за спиной возится с небольшими грабельками, стараясь заровнять наши следы. За третьей линией пустырь, в центре которого темнеет силуэт странного здания, напоминающего толи церковь, толи планетарий. Но осмотр достопримечательности придется отложить – вдали снова замелькали газовые фонари патрульных. Мы вжались в землю, приготовив оружие. Если они заметят плохо заглаженные следы на контрольно-следовой полосе, нам придется несладко.

Но, слава тебе, Господи, не заметили. И еще повезло, что этих ребят не сопровождал пес. Очень уж близко прошли, даже негромкую беседу удалось подслушать. Делились вояки впечатлениями о женщинах. Впрочем, это не наше дело. Наше дело – разглядеть, что за здание маячит впереди за третьей линией заграждений. Благо, уже начинает светать.

Интересное здание – барак бараком, только на правом крыле возвышается эдакая ротонда. А над ее куполом вздымалась в небо сетчатая тарелка. Если я что-либо понимаю в технике, эта штука очень напоминает узконаправленную антенну радиолокатора или какого-то другого излучателя. Это в век паровозов и газовых фонарей?

– Гарви, что это такое? Ты знаешь? Первый раз вижу что-либо подобное! – удивленно шепчет Рубио.

Но объяснять некогда. Я извлекаю из вещмешка громоздкую деревянную коробку первобытного фотоаппарата и устанавливаю на треногу. Времени крайне мало, а, учитывая чувствительность местных материалов и предутреннее освещение, выдержка будет очень длительной. Первая отснятая кассета отправляется за пазуху. Чересчур дорогая вещь, чтобы доверять ее рюкзаку. За ней вторая, наконец, и третья. Все время вышло. Пора сматываться, и побыстрее.

Упаковывать фотодинозавра нет времени, но и просто бросить было бы неосторожно. Вдруг удастся уйти незамеченными. Тогда зачем лишний раз выдавать свое присутствие? Пока я карабкаюсь через прорехи в колючке, Рубио заглаживает своими граблями контролно-следовую полосу. Но, похоже, он зря потратил время. За спиной послышались крики и лай собак. В небо взметнулась красная ракета. Заметили! Все. Прощай фотоаппарат, рюкзак, плащ цвета хаки. Ноги в руки и бегом! Благо, до автомобиля уже недалеко.

Я подбегаю к машине и сдергиваю маскировочную сетку. Тут же по ушам бьет резкий звук выстрела, а за ним предсмертный визг собаки. Но отвлекаться времени нет. Только включив муфту маховика, бросаю своему компаньону:

– И этот человек упрекал меня в нелюбви к животным!

– Если бы эта собачка добралась до твоей шеи – мало бы не показалось! – буркнул Рубио, уставясь в заднее стекло. – Быстрее нельзя?

– Нельзя, Руби. Нам энергии маховика хватит только до шоссе, пока бак не нагреется. Хорошо, что хоть как-то едем, а не стоим и не ждем, пока водичка закипит.

На шоссе мы «вылетели» на крейсерской скорости в три кэмэ в час. Но, к счастью, дорога в этом месте плавно опускалась вниз к реке и мосту через нее. Наша скорость начала постепенно увеличиваться. Да и стрелка манометра поползла к красной риске – еще несколько минут, и можно запускать паровую машину.

– Вот и погоня, – пробурчал Рубио, не сводя глаз с зеркала заднего вида.

Я тоже взглянул и увидел нескольких всадников на рослых быстрых скакунах. Нет, они, пожалуй, не догонят – «наш паровоз вперед летит» уже со скоростью под сорок кэмэ. А стрелочка манометра уже почти возле красной черты.

Только когда машинерия пыхнула клубом пара и заметно прибавила в скорости, Рубио немного успокоился.

– Все, теперь точно не догонят. Ну, мы и заварили кашу! Нам этого не простят. Это очень смахивает на государственную измену и шпионаж. Вопрос, Гарви. Зачем и что дальше?

– Руби, это два вопроса. Что же, отвечу. Во-первых, мы узнали, что имеем дело с очень сильным противником. Пока неизвестно, с кем именно, но это ребята серьезные. Во-вторых, действуют эти ребята скрытно, шума они не любят. А мы им это организуем.

– Опять два вопроса. Как и зачем?

– Зачем – объяснить не могу. Чистая интуиция. То, что мешает врагу, помогает тебе. Думаю, они или засуетятся, или притихнут. Глядишь, и нас в покое оставят. А не оставят, так в спешке ошибутся. Что тоже неплохо. Как? Попробуем через прессу, или листовки выпустим, или письма влиятельным людям разошлем. Лишь бы привлечь внимание. Ладно, там видно будет. Слушай, Руби, ты говорил, что собака меня еще помнит… Нам обязательно ехать через мост мимо полицейского поста? Другой дороги нет?

– Скоро будет поворот на проселок. Ты бы, Гарви, скорость сбросил. Я в жизни так не летал. Еще, чего доброго, снова что-нибудь развалишь.

Глава 10

А дела на заводе тем временем шли своим чередом. Проектирование было успешно завершено, чертежи отправились в цеха. Здесь снова пришлось столкнуться с господином Шимитом. Не хотел, сволочь, выполнять наш заказ, хоть убей! Ну, убивать я его не стал, просто подключил Буржуина. Объяснил доходчиво папаше выгоду данного проекта. И даже не столько я, сколько мои специалисты – Броон с Мисси. Надо было посмотреть на этот спектакль! Броон чуть ли не монолог Гамлета декламировал. Маленький, кругленький, бегал по кабинету и, возводя руки к небесам, растолковывал выгоду заказа. А Мисси строила моему старичку такие глазки, что и каменный истукан не устоял бы. Если бы папик еще чуть-чуть поартачился, девочка, допускаю, ему бы и на колени уселась во благо общего дела.

Интересная дамочка эта Мисси. Красавица еще та! Я сам на нее, бывало, заглядывался. А как не заглядеться! Яркая блондинка в стиле Мэрилин Монро. (Какая актриса является здесь секс-символом, аналогичным нашей Норме, я до сих пор не удосужился узнать). Глазищи – бездонные синие озера! Она частенько стреляла ими в меня, да так, что и бронежилет не спас бы. Видел как-то на нашем корпоративчике, посвященной окончанию разработки проекта, как она танцует. А! Что там видел, она со мной танцевала. Те еще были ощущения. Одно слово, девочка без комплексов. Бедняга Броон! Говорят, они с Мисси не очень-то ладят. И неудивительно. Удержать возле себя подобную красотку нелегко. Мне частенько казалось, что Мисси пытается завязать со мной более близкие отношения. Частенько захаживала в мой кабинет, особенно перед концом смены, с пустяковыми вопросами. Все норовила что-нибудь подать мне через стол, стараясь получше показать свое декольте. Или ногу на ногу как закинет! Платья здесь носят довольно длинные, но, поверьте, в отношении Мисси это было несущественно. Я же, отчасти, из уважения к Броону, невзрачному внешне, но хорошему специалисту, отчасти не желая конфликтов в недавно созданном коллективе, старался ее общества избегать и знаки внимания в свою сторону игнорировать. Ну, и главное, мне совсем не хотелось ставить под угрозу мои отношения с Вергой.

Как бы то ни было, но папаша растаял и согласился с нашими доводами. Потом вместе пошли уговаривать господина Шимита. Это было труднее, но все же удалось. С заказами в этот момент было не густо, и наше предложение было выгодно по всем статьям. Чего артачиться? (Ну, я-то знал, чего!). Папаша даже голосок на своего друга повысил и, хлопнув дверью, удалился. Мы же остались для более подробного объяснения, но, к счастью, оно не понадобилось. Господин Шимит выкинул белый флаг.

Теперь начиналась работа технологов. Я их неплохо натаскал, этих трех парней из своей команды. Да и понятие у ребят имелось, как-никак, все неглупые, все с образованием. Они стояли буквально над каждым рабочим, контролируя изготовление каждой детали, объясняя, указывая, запрещая, разрешая, бракуя и принимая.

Но и мне спокойной жизни не намечалось. Нужно было ездить договариваться с банкирами о кредитах. Ведь господин Морленфинк наотрез отказался со мной сотрудничать. С поставщиками металла нужно было утрясти вопросы качества проката и прочее, и прочее, и прочее. Короче, обычная производственная рутина, но я был ей несказанно рад. Как-никак, знакомая жизнь. О своих страхах почти забыл. Даже уколы недоброжелателей вроде юродивых у проходной и мелкие пакости господина Шимита не очень отвлекали. Делалось бы дело, а остальное – трын-трава! Но, оказалось, я своих врагов недооценил.

Однажды утром мне нужно было ехать в соседний город, договариваться с поставщиками. И черт меня дернул отдать Рубио распоряжение заправить машину водой, горючим, разогреть котел и ждать возле дальней проходной! Там меня поджидали и кое-кто еще. А именно десяток старушек и несколько калек – свора святого Иолисиана, будь он неладен! Не успел я выйти за проходную и направиться к машине, как в мою сторону кроме проклятий полетели и более весомые аргументы. Бабушки довольно метко запускали в меня тухлыми яйцами и гнилыми помидорами. Чепуха? А попробуйте вы явиться на деловую встречу во фраке, перемазанном бурой отвратительно пахнущей гадостью! Кто с вами вообще захочет разговаривать, не заткнув предварительно ноздри ватой!

Я бросился под прикрытие громадного кузова «Орла», но не тут-то было. Одна довольно бойкая старушонка вдруг выскочила из засады и бросилась ко мне, занося за спину гнилую «гранату». Быть бы мне «убитым», но Рубио опередил старушку и обезоружил ее. И тут случилось самое неприятное. Калека, опирающийся на костыль, вдруг метнулся к моему телохранителю с резвостью спринтера. В руке у него сверкнуло длинное узкое лезвие стилета. Рубио отреагировал мгновенно, но… Когда нападавший валялся на земле, обезоруженный и нокаутированный, оказалось, что по руке моего друга на землю стекает струя крови.

Я бросился оказывать Рубио помощь. В это время охранники с проходной попытались затащить юродивого на территорию завода, но не тут-то было. Откуда ни возьмись, появилась городская полиция.

– Господин Ройд, – рявкнул на меня усатый (а какой же еще?) толстый и рыжий капрал, нисколько не обращая внимание на то, что я занят наложением жгута на проколотую насквозь руку Рубио. – Если вы не прикажете своим людям передать нам преступника, я арестую вас и вашего шофера.

– Да черт с вами, забирайте! – мне было совсем не до пререканий с властями, я боялся за своего друга. Нужно было скорее везти его в больницу.

– Нет, Гарви, – простонал Рубио. – только не в больницу. К Ингри вези. Она меня в войну штопала, и сейчас вытащит.

Я запустил двигатель своего паровоза и поехал к госпоже Ингри. Проезжая мимо полицейского экипажа я увидел довольную рожу юродивого. Он показал мне неприличный жест. «Съел, мол, господинчик! Так тебя разтак!». А толстый капрал прятал довольную улыбочку в густые рыжие усы.

– Как он, госпожа Ингри?

– Терпимо. Он и не из таких передряг выбирался. И сейчас выкарабкается.

– Слава Богу, – я облегченно вздохнул. – Ну, и вам, конечно. Вы справились не хуже хирурга.

– Я и есть хирург. Просто на диплом денег в свое время не хватило, – госпожа Ингри закурила длинную вонючую папиросу. – А когда военврач умом от напряжения тронулся, этим бедолагам было все равно, дипломированный лекарь их с того света вытаскивает или просто умелая медсестра. Эй, чего подслушиваете? Ану-ка, быстро, вынесите таз, да помойте!

Эта реплика предназначалась уже близнецам. Помощники без лишних слов кинулись выполнять приказание строгой бабушки. Когда они скрылись за дверью, я полушепотом спросил:

– Госпожа Ингри, он долго проваляется?

– Недельку полежит и будет как новый.

– Недели у нас нет. Вероятно, его уже ищут. Нельзя ли его где-нибудь спрятать?

– Да что вы натворили, черт возьми?

– Честное слово, Ингри, не знаю. Для самого загадка. Но, когда узнаю, кому-то не поздоровится.

– Ладно, сегодня же перевезу его к сестре. Ну, к той, что за близнецами следила, когда мы вас на вилле лечили.

– Не надейся, Ингри, – раздался голос Рубио из соседней комнаты. – Я сейчас встану и уеду с Гарвером.

– Еще чего! – возмутилась женщина, – Уедет он! Ты крови потерял ведро, тебе – лежать и не дергаться. Даже думать забудь!

– Да, Руби, госпожа Ингри совершенно права, и брать тебя с собой я не собираюсь.

– Гарви, пойми, – простонал слабеющим голосом мой друг. – Это не на меня напали, это на тебя напали. Решили оставить без охраны. Ты им, очевидно, нужен живым. Теперь они уже ни перед чем не остановятся. Если меня не возьмешь, возьми кого-нибудь из ребят. А еще лучше, брось машину здесь и езжай поездом. Так ты их хотя бы со следа собьешь.

– Да пойми же ты, дружище, – я постарался говорить как можно более убедительно. – И не обижайся. Ты теперь не охрана, ты теперь балласт. Чем ты мне сможешь помочь при нападении? Сейчас мне пока удалось избавиться от слежки. А поеду за новым телохранителем домой или на завод – сразу мне на хвост сядут. И тут авто бросить не могу. Если его обнаружат – плохи будут дела твои и госпожи Ингри с внучатами. Я этого допустить не могу. Так что, ты уж прости. Я поеду сам и сию же минуту. Не волнуйся за меня, я уж как-нибудь за себя постою. Лучше скажи, как лучше и незаметнее из города выбраться?

– Да, Гарви, тебя не переубедишь. Упрямый малый! Что же, езжай. Только очень прошу, будь осторожней и не натвори глупостей.