Текст книги "Наполовину друг"

Автор книги: Юрий Мори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

05. Таверна

Человек был грозен на вид. Куда там Санчо, крепкому, но вовсе не рослому – даже Вран был выше его на полголовы. А кричащий – настоящий великан: больше двух метров роста, бычья шея, рубаха без рукавов на груди трескается, и руки-окорока, все в наколках. На правом плече татуировка такая же, как у Санчо, с волком на фоне клинков. На поясе гиганта висел меч – не в ножнах, а в погнутом железном кольце. Как он им себе ногу не порежет, удивительно.

– Чего пялишься? – рыкнул он Врану. – Пасть порву, щенок!

– Ты что, Горец, на парня взъелся? Это мой ученик теперь. Повежливее.

Богатырь осклабился, показывая нехватку пары зубов, подошёл ближе и ткнул в грудь Врана пальцем, похожим на защёлку на воротах – отец такую однажды поставил, чтобы дети открыть не могли. Сантиметров пятнадцать в длину и в обхвате с Враново запястье. Парень от тычка едва не улетел.

– А чего хилого взял? Или ты с ним того-этого? – Горец заржал, но наткнулся на бешеный взгляд Санчо. – Ды ладно, шучу я, ну! Но хлипкий… Пошли в кабак, наши как раз там.

– Чего, вся команда? Вот это я удачно зашёл. Пойдём, Вран, с хорошими людьми познакомлю.

Судя по тычку, едва не сломавшему ему грудину, хороших людей парню стоило опасаться всерьёз. Как бы ни больше, чем плохих.

Из дверей «Медведя» выглянула потасканная девушка с размазанный по лицу помадой, в грязном белом фартуке, пискнула, увидев всех троих почти на пороге, и спряталась. Наёмников здесь уважали куда больше, чем у дружинников. Или просто боялись до икоты.

Зашли и они с Санчо, подталкиваемые великаном. Вран никогда не бывал в городских тавернах, но рассказов наслушаться успел. Теперь только и ждал вышибалу с пудовыми кулаками, девушек-разносчиц с бритыми письками, в одних кокетливых шапочках, и прочую экзотику. А её почему-то не было – зал «Крылатого медведя» оказался наполовину пуст. Между полом и потолком местами шли стены, то тут, то там, на взгляд Врана расположенные вовсе хаотично. Как получится. На столиках, за которыми сидели посетители, горели свечи, остальной зал, кроме этих световых пятен, тонул в темноте, уходя налево и направо от входа. Таверна, похоже, занимала весь первый этаж дома.

Где-то в глубине, у одного из освещенных столов, раздавался дребезжащий голосок. Что-то торопливо и громко рассказывали, но слова разобрать не получалось.

– А барная стойка здесь есть? – спросил Вран у напарника. – Наши, излучинские, всегда про стойки рассказывали. Там и бармен важный, и девки пьяные иногда танцуют.

– А что! – громыхнул сзади Горец. – Пацан дело спрашивает. Девки – это самое оно!

– Есть, всё тут есть, – пробурчал Санчо. – Вон видишь в углу факелы горят? Там оно и есть. Напьёшься – попляши.

Тянуло дымом с кухни, ароматами жареного мяса и какими-то специями, а в углу, ранее не замеченная Враном, и правда была натуральная барная стойка – длинная, деревянная, за которой невнятно поблескивала целая шеренга стеклянных бутылок.

– Волчара! – заорал кто-то из зала. – Горец! Сюда подваливайте!

Вран наткнулся взглядом на бармена, протирающего тряпкой узкий высокий стакан, вздохнул и поплёлся за наёмниками. По крайней мере пока на стойке никто не танцевал.

– Тут квартиры раньше были, – по дороге к столику рассказывал Санчо. – Ну, это комнаты городские, сразу с кухней и ванной. Типа как изба, но всё вместе. А выходы из каждой отдельные в общий подъезд.

– Я знаю. В книжках видел.

– А, ну вот! А потом Коловрат, старший ещё, он умер уже давно, выкупил весь этаж и снёс почти всё. Оставил только несущие стены, чтобы ему остальные четыре этажа на голову не рухнули. Сын его сейчас за владельца, но тут редко появляется. Всем Скользкий рулит, это он за стойкой посуду натирает.

Горец в полутьме наткнулся на пустой столик, своротил его в сторону и прорычал что-то матерное. Цель была близка: в отличие от остальных, на составленными в ряд тремя столами горели не жалкие свечка-две, а целый десяток в грубом подсвечнике. Таким и убить можно при нужде.

– Знакомьтесь, парни! – зычно объявил Санчо, садясь на грубую самодельную табуретку. – Мой ученик, Вран. Отличный пацан, не обижайте!

За столом засмеялся один из сидящих, хлипкий на вид мужичок с вытянутым, как у хорька, лицом, нижняя челюсть его непрерывно двигалась, словно он что-то пережёвывал. Вран прикинул, что это единственный из всей компании, в драке с которым у него были бы шансы, да и то… Глаза у наёмника выражали, что и с ним шансов справиться нет: немного навыкате, бешеные, словно зубами – да порвёт, если в руках сил не хватит. Остальные под стать Санчо, которого они иногда звали Волком, – крепкие, явно битые жизнью мужики от тридцати до сорока, при оружии и с лицами профессиональных убийц.

Он не ошибался, именно ими мужики и были.

– Это – Маньяк, – кивнул на хлипкого напарник. – Ростом и силой не вышел, зато спец по всему, что взрывается. С ним лучше не ссорится, бить он не будет – просто заминирует тебе сортир в самый неподходящий момент.

Весь отряд разразился хохотом, да так, что люди за столиками обернулись, а от стойки, будто получив пинка для ускорения, уже бежала давешняя девчушка в грязном фартуке.

– Могу сортир, могу и в сапог мину уложить. Тоже мало радости, – хмыкнул Маньяк.

– А почему – Маньяк? – не утерпел Вран.

Тот рассмеялся, гадко так, с издёвкой.

– Так с детства ещё пошло. Сперва спички жёг, потом патроны взрывал. Из научного любопытства. А потом и до более крупных форм добрался. Однажды целый небоскрёб пришлось завалить, двадцать этажей. Был такой повод… И заметь, малый, всё с удовольствием!

Санчо тоже хохотнул. Судя по всему, Маньяка он уважал всерьёз.

– Ага… Вот эти близнецы-братья, хоть и разные на вид, – кивнул Санчо на пару крепких мужиков напротив, – Вивальди и Щекотка. Долго рассказывать почему их так зовут, просто запомни. Вивальди у нас снайпер, на одной струне всю округу подвесить может за яйца, брат его неродной совершенно – второй номер. Подай, принеси, вырежи всех лишних, пока тот с винтовкой орудует. Чтобы не мешали.

Девушка, пришедшая за заказом, стояла возле столика, но прерывать наёмника не решалась, наученная неоднократным горьким опытом. Ждала.

– И кто остался без внимания? Ага, Миша-тише. Не последний член нашего отряда, ой, не последний. Просто в перечне так вышло. А с Горцем ты уже знаком.

– Ну, – важно подтвердил великан. При каждом движении его меч скрежетал по бетонному полу, но снимать оружие он, видимо, не привык. – А теперь, пацан, угадай командира всего нашего сброда.

– Да чего там, – спокойно сказал Вран, поглядывая на разносчицу. Гм… Даже если её раздеть до одной шапочки, зрелище всё равно выйдет жалкое. – Санчо и есть командир.

– Обоснуй, – заинтересованно откликнулся Щекотка. Вивальди тоже кивнул. Эти двое вообще даже двигались почти одновременно, вот что значит боевая слаженность.

– Судя по книжкам…

Горец утробно захохотал, но Вран не стал прерываться.

– …по книжкам и чисто из житейской логики: Щекотка и Вивальди отпадают. Снайпер и второй номер командовать в бою не могут по техническим причинам – они же в стороне. В засаде или на высоте сидят. Миша-тише мимо из-за того, что Санчо его последним упомянул. Так не бывает про главного, не те традиции. Маньяк хлипковат для командира, да и опять же – узкий специалист. По сортирам.

Горец смеялся, уже утирая слёзы.

– Человек-гора, насколько я заметил, двигается быстрее, чем думает. Опять же татуировка у командира и у Горца какая? Волчья башка. А вы Санчо зовёте Волком.

Здесь уже не выдержал сам командир, хлопнув напарника по плечу:

– Ну вычислил, вычислил… Молоток, Вран! Язык у тебя острый, кто решит подшутить, имейте в виду. Всё так. Волчий отряд из шести… семи теперь душ, нерегулярная воинская часть в поисках полновесного золотого.

До Горца только сейчас дошло, что его в глаза назвали тупым. Он насупился было, грозно сверкнув глазами, но не выдержал и заржал снова.

– Девонька, не стой статуей Ленина у вокзала, – наконец обратил внимание на разносчицу Санчо. – Два жбана пива, крепкого пока не надо. Мяска каждому по потребностям. Хлеб, зелень там всякая. Если есть солёное что…

– Огурчики острые, – пискнула та.

– Вот, тащи огурчики ещё. Свободна. Скользкому скажи: деньги есть, не в долг, а то он на меня косился недобро за тот раз. И это… Номера свободные почём за ночь?

– Пятнадцать серебряных.

– Хрена себе у вас цены всё-таки. Ладно. Пацаны устроены уже?

Все кивнули, да так одновременно и заразительно, что и Вран едва не присоединился. Еле удержался от мотания головой – он-то пока не устроен.

– Ну и отлично! Тогда и нам две койки. Сперва до завтра, а там как пойдёт.

– Сказитель нужен?

Санчо откинулся назад, забыв, что у табуретов спинок не бывает, но не упал, конечно. Удержался в лучшем виде.

– Павлик здесь, судя по козлиному голосу? Ну… Да давай, послушаем новости. Многословный он, но хоть отсебятину не добавляет.

Вран заинтересовался.

Это ещё одна примета городов: газет давным-давно не было, поэтому появились бродячие вестники, разносчики новостей и сплетен. Платили им мало, в бедные и немноголюдные осколки типа Излучья они не ходили – на Проводнике разоришься, через Полосу идти, а заработка будет три медяка и кувшин пива.

Павлик, оказавшийся очень юным, но уже с бородкой и длинными волосами, зачесанными за уши типом, опередил даже заказанные жбаны с пенным.

– Серебряный и кружку пива, – сразу обозначил он ценник.

– Да ты чего?! – изумился Санчо. – Ты нам что, где учитель Трод расскажешь за такие деньги? Или о конце света? Так он был уже. С тех пор мы в аду, Павлик.

Бойцы вразнобой засмеялись, но сказитель был спокоен. Он наклонился к уху Санчо, стрельнув глазами в сидящего рядом Врана, и прошептал:

– Ищут вас. Инквизиция ищет. Только они пока не знают, что ты из Излучья, а я знаю.

– Вот ты сука… Ладно. Серебряный и пиво. Излагай!

Подскочила девушка, положила на стол стопку старинных планшетов; алюминий и давно расколотое стекло отсвечивали бликами в свечном сиянии, несмотря на липкие пятна жира и круги от пивных бокалов. Это типа как подставки, понял Вран, судя по многочисленным следам ножей на довоенных плоских компьютерах. Без электричества хоть такой толк в них остался. Другого нет.

– Ипады суйте под ёдово, – подтвердила его догадку разносчица.

Павлик смочил горло из кружки: обо жбана уже открыли и активно делили бойцы, и завёл дребезжащей скороговоркой:

– Новости, новости, вести-новости! Кому интересно – плати, а нет – так проходи. Короче так, Волчара сотоварищи, интересного много, да всё чепуха. Вот, например, за Венецком в Семидольном баба повесилась. Жила-была баба, горя не знала, восьмерых родила, трое выжило, а потом раз в лесок, да на пенёк, а веревка с собо-о-ой…

Это было целое представление.

Такого Вран у себя в деревне, конечно, не видел. Павлик отрабатывал плату на всю катушку, то крича, то причитая, вставляя к месту и не очень какие-то шутки и прибаутки, плакал и смеялся, но глаза у него оставались серьёзными.

С цепким таким взглядом сказитель, не хуже, чем у Санчо.

– Инквизиторы наши вторые, заступники в рясах с погонами, оживи-и-ились, так и кишат. Один отряд в Излучье поехал с Михой-насильником, ловить какого сына, кузнеца или лесника, я и не знаю толком. Вечером им подмога помчалась, видать, силён нынче кузнец пошёл. А сына-то привезли уже, глаз подбитый, руки-ноги связаны, его примас-майор, славься во веки веков, тут же с караваном отправил к соседям, в Светлогорск, а оттудыть и незнамо куда. Ценный кадр, добрая добыча!

Павлик отхлебнул ещё пива, но подробностей о Климе больше не было.

– Князь наш батюшка, Андрей Второй, как известно, Тихий, решил оженить сына своего кроткого, тоже Андрея непременно со временем Третьего на дочери владетеля из далёких воронежских земель, где родина русскаго флоту и котёнок с улицы не помню названия. Невеста, говорят, величава, ростом около двух метров и усата, может носить Андрея свет Андреевича под мышкой заместо ручной крысы. Красотка писаная, мутант, наверное. Хм… Мужики, а вы за сколько князя можете свергнуть?

Бойцы засмеялись, а Горец прогудел:

– Местного? Золотых за триста сподобимся. На всю сумму браги выкатить его дружине, а его потом тёпленьким и одиноким возьмём. И в рабство продадим на западные пустоши.

Санчо тоже разулыбался:

– А ты, Павлик, к чему это спросил? Заказ есть?

– Нет, Волчара, нет заказа… – притворно вздохнул сказитель. – Просто достал нас князюшка до зла горя, ленточного червя ему в печёнку. Опять налоги повысил, ходят слухи, что в дружину набирать будут насильно, с целью укрепления обороноспособности рубежей. В общем, скотина он и алкаш. Только дружинникам не говорите, я и так у них на заметке, а в другом осколке-то придётся обустраиваться, обживаться…

Пока длился спектакль с изложением свежих новостей, из которого Вран узнал массу интересного и почти совершенно ему не нужного, за соседний столик привалила ещё одна компания. Не столь колоритная, как Волчий отряд, но тоже заслуживающая внимания.

Точнее сказать, внимание парня привлекла только одна участница компании, зато какая – он даже вздрогнул. У них в Излучье подобных девушек не было. Темноволосая, не хуже самого Врана, худенькая, с огромными, в пол-лица, глазищами. В ней явно сквозило что-то неместное, восточное: то ли в разрезе глаз, то ли в скулах.

– Сиди, шалава! – замахнулся на неё предводитель шайки, хмурый массивный мужик, бритый наголо, до блеска света свечей на черепе. – Денег нет, натурой отработаешь!

Девушка и не порывалась бежать, только теребила странную вязаную сумочку, висящую на шее. Маленькую, не больше ладони, но сверкавшую бисеринками разных цветов. Подобного украшения Вран тоже не встречал.

– Да вломи ей по чвальнику, Лысый! Чего тетёшкаешься? – тут же добавил ещё один. Остальные двое помалкивали, но лица у них были злые. И на разносчицу вон наорали, как будто она виновата, что всё мясо заказали люди Санчо, а этим, новым, придётся ждать, пока пожарят. Хоть пиво сразу принесли, этого, видать, в избытке.

Вран дёрнулся было сказать пару ласковых, но Санчо придержал его за плечо:

– Тихо пока. Я вижу, что гнусь, но они по понятиям правы. Мы девке не родня, не друзья, чтобы впрягаться. А полезешь – останешься с ним один на один. Типа как дуэль раньше. Вмешиваться отряд не станет.

– Как скоты живёте… – горько бросил Вран. – Ты про Милку забыл? Про племянника своего забыл?

Санчо нахмурился.

– Ничего я не забыл. Только мы не княжья дружина – справедливость устанавливать, чужаков спасать. Нам за другое платят.

– Мне, Волк, ни за что не платят, – зло ответил Вран, дернул плечом, скидывая руку напарника, и встал. Сделал пару шагов к соседнему столику. В животе был неприятный холодный ком, колени подгибались, но смотреть и молчать он не мог.

Павлик, почувствовав неладное, оборвал речь, допил пиво – причём из чужой кружки, где больше было, и испарился в темноте зала, как и ни было его у стола никогда. Дух какой-то, а не сказитель.

– Здорово, парни, – стараясь не пищать, говорить солидным взрослым голосом, сказал Вран, глядя на Лысого. – Чего девку тираните?

– Знакомая, что ли? – осклабился помощник главаря, тот, что предлагал сразу «по чвальнику». – Или просто рыцарь в поисках дракона? Если знакомая, имя её назови, дальше толковать будем о деньгах. А коли так просто…

– Так. Просто. Оставьте её в покое. Я ж вижу – не рабыня, волосы длинные и ошейника нет. Значит, силой держите. Нехорошо это.

Лысый расхохотался, взмахнул руками, едва не сбив подсвечник.

– Да пошёл ты на хрен, сучонок! Будут меня ещё всякие жизни учить!

Санчо тревожно глянул на бармена. Тот поймал его взгляд и неторопливо кивнул. Раз затевалась драка, стоило принять меры. Поймал одну из разносчиц за рукав, сказал ей что-то на ухо, она побежала к выходу, вытирая руки о фартук.

Но Вран всего этого не видел. Он стоял лицом к лицу – хоть ростом не подкачал! – с поднявшимся Лысым. Девушка поглядела на них из-под свисающей чёлки и вновь опустила голову.

– Скользкий! – заорал Миша-тише настолько пронзительным голосом, что в ушах зазвенело. – Неси свечи новые! Я темноту ненавижу после Москвы. Как в метро тамошнем полазил с крысами, не могу без света.

«Молодец, отвлечь хочет, драки не допустить», – подумал Вран. И понял, откуда такое странное прозвище у бойца. Да уж, лучше тише.

Но ничего из этой затеи не получилось. Все четверо бандитов были настроены на драку, вообще не видя во Вране противника. Да это и не драка была бы вовсе, так, избиение. Тем более, что, судя по виду, парень за столом наёмников был человеком случайным. В общем, им показалось, что все козыри у них на руках. А раз так – зачем стесняться?

Лысый ударил внезапно и подло: ткнул коленом в пах Врану, а когда тот начал сгибаться от невыносимой боли, ударил в лицо снизу вверх, так что парня откинуло на пол.

Санчо, до того почти равнодушно смотревший на поединок, молча метнул тяжёлую глиняную кружку, допив оттуда пиво. Попал Лысому в висок, отчего тот крякнул и осел, сметая рукой посуду со столика.

– Так вы с нами, да?! – взвыл его помощник и полез к бойцам.

Первым ему попался Горец, поэтому атака закончилась быстро и страшно. Великан, не вставая, махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху. Бандит улетел в темноту, мешком шлёпнувшись где-то на пол и больше у столов не появлялся.

Один из оставшихся вскочил и метнул в Санчо нож, каким-то восьмым чувством угадав в нём предводителя. Вран это всё наблюдал уже с пола: из разбитого носа текла кровь, пятная всё вокруг, а встать мешала адская боль в паху. Тут дышать бы не разучиться, куда там вскакивать.

Нож ударился Волку в плечо, хорошо, что замах был несильным. Воткнулся, конечно, но неглубоко – сразу выпал, зазвенев под столом.

Вивальди кинул свой в обидчика командира – сильнее и точнее, так что бандит взвыл и рухнул на пол, держась за вошедший почти по рукоять в предплечье клинок.

Не обращая внимание на добротную драку, прибежала разносчица, ловко выдернула погасшие свечи, уворачиваясь от метавшихся вокруг мужиков, вставила новые и зажгла. Судя по скучающему лицу, побоище ей было настолько не в новинку, что зависть брала.

Единственный оставшийся рванул девушку за волосы с места и потащил к выходу. Стрельбы можно было не опасаться – шальная пуля пошла бы гулять по залу «Крылатого медведя» и уложила постороннего. Поэтому успел сбежать. Вран захрипел и, пошатываясь, побрёл за ними. Что он будет делать, когда догонит? И догонит ли?

Все эти мысли его не посещали. В голове осталась одна чистая, прозрачная как спирт злость. Догнать. А там хоть зубами рвать, хоть ногтями.

Санчо заметил, что напарник пошёл по следу и, зажимая второй рукой несерьёзную, но всё же рану, побежал следом, бросив оружие и рюкзак. Свои ребята, подберут. Не до того.

За дверью таверны стеной шёл дождь. Вода, прибивая пыль, осаживая витающий в воздухе запах вечной помойки и запустения, делала мёртвые многоэтажки вокруг мутными силуэтами, прятала от людей.

Вран видел, что бандит и девушка, отчаянно, но без толку сопротивляющаяся, побежали за угол, пошёл за ними, моля духов только об одном: догнать. Не упустить из вида. Он понимал, что в огромном полуживом городе можно никогда больше не встретиться, не выручит попавшую в беду пленницу.

– Стой, дурак! Стой, – крикнул сзади Санчо, догоняя, но парень упрямо шёл по следу. Уже мокрый до нитки, толком не видя, куда идёт, он преследовал добычу. В душе шевелилась углями одна мысль: Милку он не спас, не знал, так хоть сейчас, хоть эту…

За угол напарники свернули уже рядом. Видно было, что бандит тащит девушку куда-то в развалины, или догнать их прямо сейчас, или… В ином случае и смысла в этом не будет. В ряду стоящих друг за другом огромных девятиэтажек можно спрятать не то, что одинокую пленницу – всю армию инквизиции, включая вольные отряды и крестьянское ополчение. Не говоря уж о княжеской дружине местного владетеля.

– Попробую, – хмыкнул Санчо и достал свой тесак из ножен. До цели было метров тридцать, плюс дождь, смывающий кровь с его рукава и заливающий глаза.

Вран не остановился, он шёл и шёл за подонком, как механическая игрушка. Даже не вздрогнул, когда почти над головой у него, кувыркаясь, пролетел кинжал Санчо.

Ни расстояние, ни дождь бандита не спасли. Сперва, будто не веря, он отпустил девушку, она разогнулась и отскочила от него в сторону. Потом ноги подогнулись, и похититель тяжело рухнул на асфальт, подняв веер брызг из лужи.

Нож рукояткой попал точно в затылок.

Вран подошёл к обмякшему телу, переступил через него, как через бревно и спросил у мокрой как мышь пленницы:

– Тебя как зовут?

Она не успела ответить. Их нагнал Санчо, пнул оглушённого, одним движением схватил нож и собрался сунуть было в ножны, как из темноты и дождя, будто призраки, на них налетели всадники. Шумно, с грохотом копыт по асфальту, с криками, они казались бесчисленными. Кружили, орали, трясли короткими мечами. Вызванная Скользким подмога всё-таки подоспела, но, как ведётся: когда всё уже закончено, и помощь только повредит.

– Всем стоять! Дружина! Бросить оружие, лечь на землю!

Санчо бросил нож куда-то в сторону, стараясь, чтобы его никто не нашёл потом, кроме него. Оглушённый бандит приподнялся было на локте, но тяжело рухнул лицом обратно в лужу.

Вран обернулся, уткнулся лицом в жарко дышащую лошадиную морду и попытался было что-то сказать, но получил по голове плашмя мечом. Удар был несильный, но ему хватило.

Дальше вспыхнули в глазах бесчисленные звёзды, словно он снова идёт через Полосу. Звёзды и костры. А рядом с ним шла девушка, да-да, эта самая, чудом спасённая, и он понимал, что знает её имя.

Знает, но никак не может вспомнить, из-за этого раскалывалась голова.

Надо было напрячься. Постараться. И тогда всё будет правильно, так как и должно быть.

Что-то крикнул Санчо, и Вран провалился уже в полное небытие, потеряв сознание.