Текст книги "Последний. Да пребудет Великая Игра. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Юрий Мах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

– Понимаете, какая оказия. Напал на меня упырь проклятущий. Я только и смог, что запереться от него на кухне. Уже второй день отсюдова не могу выйти. А на улице страх, что творится – люди бегают, стреляют. Ночью кто-то кричал так, что аж сердце замирало.

Я бы мог ещё долго стоять так и слушать его причитания, но решил перебить его:

– Конечно. В какой вы квартире? Сейчас поднимусь, – сказал погромче. Старик мог плохо слышать.

– Седьмая квартира. Но дверь железная заперта. Сейчас ключи сброшу… – Дед засуетился, шарил по карманам пиджака, что-то бубнил под нос. Через минуту вернулся к окну растерянный: – Прости, сынок… Ключи в коридоре, а там энтот упырь. Как же быть…

Выломать железную дверь для меня не проблема, но не хотелось лишать деда защиты. Поэтому подпрыгнул, зацепился за треугольный профиль козырька над входом. Затем забрался на сам хлипкий козырёк, который шатался от моего веса.

– Подвинься, дед. Сейчас запрыгну в окно, – сказал я наблюдающему за мной деду. А следом прыгнул вправо, зацепившись за освободившийся подоконник и забрался на кухню, которая давно не видала ремонта.

В целом, я бы мог и так запрыгнуть в квартиру деда, без этих акробатических трюков, но не хотелось вводить деда в ступор.

– Арван, – чётко сказал своё имя, протягивая деду руку.

– Как вы ловко так забрались?! – восхитился пожилой мужчина и тоже протянул мне свою костлявую руку. – Иосиф Фёдорович.

– Необычное имя… Приятно познакомиться, – улыбнулся я, глядя в его мутные глаза.

– И я рад, что ещё есть добрые молодцы, – он всё не отпускал мою руку, на удивление крепко сжимая её.

– Так, Иосиф Фёдорович. Возьмите что-то тяжёлое. Вон ту сковородку, например, – ткнул пальцем в посуду с остатками жареной картошки.

Посмотрел на дверь, думая как поступить и прикидывая, где находиться зомби. Хрип зомби доносился из коридора, но было понятно, что он не стоит вплотную к двери. Дверь без замка, но дед умудрился подвинуть к ней старый советский холодильник.

– Готово, милок – сказал дед после того, как сгрёб остатки еды в тарелку и крепко ухватился за ручку сковороды.

– Я сейчас открываю дверь и хватаю упыря. А вы бейте его по голове изо всех сил... Готовы? – спросил я, после того, как бесшумно сдвинул холодильник в сторону.

– Да, – ответил мне этот пожилой боец, подняв сковороду над головой. Со сковороды закапали остатки жира на редкие волосики деда, но он этого даже не заметил.

Тихо попытался открыть дверь, тем не менее, старые петли издали противный скрип. Зомби, стоявший в нескольких метрах, успел отреагировать и начал поворачиваться в нашу сторону. Странно, что он не реагировал на наш разговор с дедом. Быстро подскочил к нему, стараясь оставаться за спиной, и ухватил его за руки, заведя их за спину. Перехватил руки зомби одной рукой, а второй схватил упыря за шею сзади, повернув лицом к деду. Только сейчас подумал, что не спросил у деда про других жильцов. Мало ли, тут бабка бегает в роли зомби, или две бабки. Но дед вроде не заикнулся про других.

– Бей! – дал команду деду.

– Э-й-й-яхть – прокряхтел дед, опуская сковороду на лоб зомби, но не убил.

– Ещё раз! – рявкнул я, удерживая трепыхающегося зомби.

– Сейчас, сынок, – замахнувшись ещё раз, дед с силой опустил сковороду на склонившую голову зомби.

Это я наклонил голову зомби, чтобы удар пришёлся не на самую крепкую часть черепа, а на темечко зомби. А после смог увидеть как частица энергии вылетела из зомби и впиталась в деда. Опустил окончательно мёртвого зомби перед ним.

– Перепрыгни его! – гаркнул я, отвлекая деда от его дум.

– Чего? – уставился он с глупым выражением.

– Перепрыгни зомби! – схватил деда под локоть, настойчиво потянув через тело.

Пожилой мужчина, не особо понимая, лишь переступил зомби, умудрившись запнуться и чуть не упасть. Лишь с моей помощью он смог устоять на ногах. Ну, можно было догадаться, что дед уже не в такой форме, чтобы прыгать.

– Что же творится, сынок… – замер он, глядя в пустоту.

Собственно да, он становился игроком, и некоторые знания закрепляются в его голове. Также формировалось его средоточие энергии игры, и внутренним взором ему тоже поступает информация.

– Присядьте, – поддерживая, повёл в его единственную комнату, к кровати и забрал окровавленную сковороду. В другой руке, я даже не заметил когда она появилась, он держал обычную штыковую лопату с деревянным черенком. Не самое плохое оружие против зомби.

– Чёртовщина творится под конец жизни… – запричитал он, глядя на меня растерянными глазами.

– Думаю, вы сами понимаете, что это не просто упырь. В мире сейчас творится непонятно что, – не стал ему задвигать про Игрила и Великую Игру.

– Как же так? – не унимался он. А я сходил на кухню и налил из крана холодной воды в стакан, а после отнёс её деду.

– Так, дед. Успокойся, – перебил я его очередной бубнёж, – прими всё как есть. Сейчас погрузить в себя, и используй сферы.

– Какие сферы? – не понимаючи, уставился он на меня.

– Сам всё поймёшь. Погрузись в себя. Ты должен увидеть меню, как в игрушке. Или, как в телевизоре настройки – не зная как ещё донести мысль. Захотелось уже просто плюнуть и уйти. Как же тяжело пожилые люди воспринимают новую информацию.

Как только Иосиф Фёдорович уставился в никуда пустым взглядом, я наконец вздохнул с облегчением. Вроде все игровые моменты должны быть интуитивно понятны для людей, и, возможно, в его восприятии там не игровое меню, а, например, книга с закладками.

– Иосиф Фёдорович, используйте сферу усиления на общее укрепление тела, – дал ему совет спустя пять минут его молчания.

– Какую? А, вот… – и ещё через несколько минут старик передёрнулся весь и начал заваливаться. Успел его придержать, чтобы он мягко опустился на кровать.

Ещё спустя некоторое время помог ему обратно усесться после его просьбы, а после в его руке появился маленький невзрачный шарик. Старик осмысленным взглядом посмотрел на него и проглотил. Возможно, именно в этот момент и можно забрать личную награду при инициализации игроком. Не продумано как-то, что симбионт появляется в руке, и человек должен проглотить его. Ведь симбионт можно забрать в этот момент. Но думаю, игрок сам виноват, если призовёт симбионта в такой момент.

– Положите это в рот и проглотите, не жуя, – сказал ему после того, как с помощью Истинного Взора посмотрел на этот шарик. Увидел только, что это симбионт, и без каких-либо подробностей.

Он посмотрел на меня, а затем обратно на свою руку и медленно поднёс шарик ко рту, а после проглотил. Через несколько минут он со вздохом опять завалился на кровать. И мне опять пришлось его придерживать. Совесть. Она такая. Приходится тратить время на этого старика без какого-либо выхлопа в мою сторону. Не будет же этот пожилой человек охотиться вместе со мной на зомби.

Старик примерно десять минут мычал, придерживая свою голову и обильно потел. Мне пришлось опять сходить на кухню, принеся ему очередной стакан воды.

– Спасибо, сынок, – сказал он, взяв стакан из моих рук. А после посмотрел на лопату, которую я поставил у двери, и улыбнулся своим старческим лицом.

– Какую способность вы получили? – задал я наконец интересующий меня вопрос.

Пожилой мужчина с трудом поднялся с кровати. В этот раз я ему не помогал. Он подошёл к стоячей лопате и как-то с нежностью провёл по черенку ладонью, а после взял лопату на руки.

– Ох… – он в очередной раз по-доброму улыбнулся, – Я всегда мечтал стать а… – старик прервался от кашля, и я снова подал ему стакан воды.

– Агрономом? – спросил я, приподняв бровь и глядя, как он не выпускает лопату из рук и допивает воду.

– Спасибо. Нет. Я теперь археолог, – с гордостью ответил он.

– И что может твоя способность? – скептически спросил я. Как по мне, это какой-то мусор.

– Минуту… – он опять ушёл в себя, – Ага, вот. Используя свою способность, я могу в пределах пятидесяти метров узнать, где находятся скрытые тайники, сокровища, захоронения и тайные проходы.

Хмыкнул, не зная, как это связано с археологией, да и пофиг. И не настолько уж полезная эта способность. По крайней мере для выживания. Ещё несколько минут мы поговорили ни о чём, а после я засобирался.

– Ладно. Иосиф Фёдорович, засиделся я у вас. Мне домой пора, – сказал я деду, вставая со старого стула.

– А как же? Да… Спасибо тебе, добрый человек.

– Арван я, – напомнил своё имя и протянул руку для прощания.

– Спасибо, Арван, что спас. Береги себя, – грустным голосом сказал он.

Перед входной дверью остановился, не открывая её. Укорил себя мысленно, что, несмотря ни на что, всегда нужно оставаться не просто человеком, а Человеком с большой буквы.

– Иосиф Фёдорович. Не желаете отправиться со мной? Ко мне домой, – сказал я, повернувшись к провожающему меня старику. – Сейчас настали трудные времена, и нужно помогать друг другу.

– С вами? А как же квартира? – ответил он, осматриваясь.

– А что квартира? У меня большой дом, поместимся. Ну же? Не заставляйте вас уговаривать. Самим вам трудно будет выжить, когда на улице бродят упыри.

Ещё несколько минут он, как девица, отнекивался. Видно же было по глазам, что не хочет расставаться. Думаю, давно живёт в одиночестве и с неохотой прощался со мной. Однако я всё-таки уговорил его пойти со мной. Честное слово, со стариками иногда как с детьми.

– Агась, вот он, – пробубнил он, доставая из комода старый советский вещмешок, и мы принялись складировать его вещи. Вернее, только одежду, обувь и памятные вещи.

– Иосиф Фёдорович, ну всё. Некуда его ложить, – с упрёком посмотрел я на него, показывая на полностью забитый вещмешок.

– На себе понесу! – твёрдо ответил он и надел военный китель с несколькими медалями. – В Афганистане служил, – сказал он, заметив, что я разглядываю его медали.

Не зная, что сказать, я лишь кивнул. Я тогда не жил в Советском Союзе, поэтому, вроде как, и благодарить его незачем с моей стороны. Тем не менее, этот человек воевал за свою страну, и это вызывает уважение.

– Присядем на дорожку, – сказал дед после всех сборов. Еле уговорил его оставить тут старый пакет с перловкой. – С Богом! – спустя минуту услышал я, и мы поднялись. Старый вещмешок был за моей спиной – не мог же я позволить старику нести эту тяжесть.

Глава 11

– Так куда вы говорите, отправили тело? – всё удивлялся Иосиф Фёдорович новшествам, о которых я ему рассказывал.

– В убежище. Тело пойдёт на биоматерию, – объяснял я во второй раз, и старик всё равно хмурился.

Мы шли по почти пустой дороге, время от времени обходя трупы. Дед всё крестился, глядя на эти ужасы.

– Не по-Божески это, – жаловался он.

– А хоронить их некому, – пожал я плечами. Ирония в том, что он сам недавно убил зомби, похожего на себя…

– Вон, гляди. Упыряка идёт, – вдруг толкнул он меня за локтем, указывая на бредущего в нашу сторону зомби.

Не стал говорить ему, что заметил этого бродячего мертвеца минуту назад. При приближении этого зомби дед сначала заёрзал, стал менжеваться и перехватывать свою лопату то туда, то сюда.

За пять метров до зомби я выпустил четыре магические нити и повязал его по рукам и ногам, остановив и зафиксировав его окончательно, так что мертвец едва пошевелился.

– Давай лопатой, пока я держу, – кивнул я на дрожавшего Фёдоровича, поправлявшего очки.

– Сейчас-сейчас. Хэк! – дед с трудом поднял лопату и ударил сверху.

Послышался звонкий такой звук. Бам-м-м! Мне пришлось одёрнуть зомби в сторону, так как старик не удержался и начал заваливаться вперёд. Другой рукой выпустил пару магических нитей, также превратив их в тонкие ленты, и удержал Иосифа в равновесии, не дав ему упасть.

– Острым концом бей. И будьте осторожнее, Иосиф Фёдорович, – предостерёг я, видя, как трясутся его руки.

– Спасибо, внучок… Придержи упыря, а я пока... Фу-у-ух, отдышусь – выдохнул он напоследок, лопата покосилась. – Можешь звать меня дядя Йося. Или просто Йося.

Взгляд старика упёрся в меня, и я понял, почему он выбрал такое имя – у него действительно был едва заметный горбинка на носу, еврейские черты. Оттого так легко складывалось «Йося».

– Нам, молодой человек, богоизбранному народу таки нужно держаться вместе, – заявил он торжественно.

Я хмыкнул: его уверенность забавляла. Да, моё имя явно не русское. Читал в интернете: в этом мире данное имя встречается в Армении. Но я не похож на еврея. Слепой дед. И вспомнил, как он несколько минут назад крестился перед трупами. Разве положено такое иудеям?

– Дядя Йося. Вы ошибаетесь. Я не еврей, – отнекивался я от этой... чести.

– Молодой человек, – с ехидной улыбкой он уставился на меня, – каждый человек немножко еврей. Кто знает, кем был ваш многоуважаемый прадедушка или прабабушка?

– Добейте... упыря, – сменил я тему, не став его убеждать, что в моей крови точно нет ничего еврейского. Ну не было в моём мире такого народа.

Старик замахнулся и влепил зомби лопатой по подставленной макушке зомби. И опять плоским участком лопаты. Но на этот раз удар получился сильнее – мертвец рухнул навзничь, и от него вылетела сияющая монетка и карточка с пайком. Дед аж простонал от удовольствия и чуть не завалился вперёд, но я придержал его за воротник.

Не скажу, что сыграла еврейская кровь, но дед как-то резко подобрал выпавшие предметы с зомби после того, как пришёл в себя. Немного удивился исчезнувшей монетке из его руки и долго рассматривал карточку через свои очки.

– Не кошерно! – ворчливо произнёс он, уставившись на тарелку с мутной жижей, которая находилась у его ног, когда он проломил карточку и бросил её на землю. А голос был более живей: явно подействовала поглощённая энергия души.

– Пошли, дядя Йося. Не против, если на «ты»? – спросил я у него. Вроде уже не чужие люди.

– Пойдём. Далече нам? – старик чуть улыбнулся.

– Сначала дорогу перейдём, потом – полчаса по парку, и мы дома. – Немного задумавшись, продолжил. – Дед, попробуй использовать свою способность.

– Чаво? – с непониманием он посмотрел на меня.

– Способность... Ну, археолога, ты говорил.

– А-а-а. Минуточку погодь, – покивал дед и застыл на месте, что-то бормоча неразборчиво.

– Ага. Вот.

А я смог разглядеть, как от него быстро расходится волна энергии. Саму энергию я никоим образом не почувствовал, но по посветлевшему лику деда понял, что он что-то нашел.

– Сюда-сюда, – посеменил дед немного в сторону, гораздо так ускорившись. – Здесь. Хэк!

И вонзил лопату с силой прямо в асфальт.

«Какая интересная у него лопата», – прикинул я. А может, и не лопата, а сама способность позволяет ему выкапывать яму прямо на асфальте.

Спустя несколько минут и тридцати сантиметров земли вместе с крошевом асфальта дед наклонился на колени и достал из ямки серебряное кольцо с плоским зеркальным кругляшом на навершии. Само кольцо тонкое, а вот это навершие – около сантиметра в диаметре.

– Опыт получил, – кивнул Йося, тяжко выпрямившись и держась за поясницу. – Держи.

Ну, для начала, я понял, что можно получать игровой опыт, не убивая пришлых тварей. Но какой-то это фальшивый опыт, только внутриигровые циферки. Нет поглощения остаточной энергии души после убийства. На самом деле усиление игрока в большей степени происходит как раз не из-за сфер усиления, предоставляемых игрой, а вот именно при впитывании энергии души. То есть когда душа покидает своё вместилище, в мир вырывается так называемая энергия души, или духовная энергия. Обычно она растворяется в самом мире, но сама печать игрока от Игрила помогает впитать эту энергию.

Взял в руки кольцо, не забыв в очередной раз прогнать его через мой навык Истинного Взора. На данный момент бесполезное занятие, но уровень навыка сам себя не поднимет. Я прочитал следующее:

«Кольцо необычного качества. Кольцо отражения.»

Позволяет перенаправить одну целевую способность первого уровня на использующего. Перезарядка: 10 часов.

Отличная вещь на первых этапах игры, однако сами способности не настолько губительны на первом уровне. Но спасти старику жизнь, думаю, сможет в случае заварушки с другими игроками.

Ещё немного покрутил колечко, посмотрев на отражение своего глаза, и протянул его обратно старику.

– Полезная вещь. Надевайте.

Старик протянул руку, но не спешил забирать.

– Я прожил своё, может, себе оставь, – мрачно усмехнулся он.

– Нет, дядя Йося, за меня не беспокой...ся, – сам же предложил уже перейти на ты. – У меня тоже есть полезные вещи, – сказал я, показывая на своё колечко восстановления энергии, но не объясняя ему, что это. Пусть думает, что у меня тоже есть защита.

Также заметил, что невозможно прочитать свойства предмета, если он уже используется другим.

Так мы и шли, часто останавливаясь на передышки и из-за других задержек. Дядя Йося ещё несколько раз использовал свою способность, но нашли только ещё один клад с монеткой номиналом в 5 единиц. Но я также заметил, что сама способность, в некотором роде, указывает зомби на живого. То есть после использования способности сразу послышались яростные хрипы по левую руку от нас. И из-за деревьев и кустов стали к нам проламываться двое зомби, хоть нас не было ни слышно, ни видно для них.

Помог деду убить еще несколько зомби, добрав опыта до второго уровня. На этот случай магическая нить показала себя лучше некуда. Думаю, что это в большей степени не боевая способность, а вспомогательная. Сам дед, увы, начал сдавать. Да, энергия души хоть и взбадривала его и подпитывала, но старость никуда не делась, поэтому и ноги он стал медленнее передвигать, и сильнее шаркать ногами, и речь стала более слабой. Я уже подумывал использовать нити, чтобы поднять его и по воздуху донести до дома. Однако мы обошлись частыми остановками. В общем, путь до дома в два километра растянулся на несколько часов.

Наконец добрались до участка. Перед домом попросил деда подождать, предварительно осмотревшись, прыгнул в убежище. Ключи остались в разгрузке.

– Ох!, – воскликнул дед уставшим голосом, когда я появился прямо перед его лицом. – Напугал.

– Извини, – улыбнулся я, слегка подтянувшись, – не хотел. Ключи остались в убежище.

А я, глядя на ворота гаража, только сейчас подумал, как мне вернуть мотоцикл из убежища. Аж затылок зачесался. Не буду же я держать его в руках, чтобы вернуть его обратно на Землю. Да, мне это будет под силу, но блин, вдруг в будущем мне нужно будет танки таскать.

– Катя, это я! – крикнул я, открывая входную дверь, чтобы не напугать девушку.

– Здравствуйте… – робко заглянула она в проём. В её взгляде сквозила лёгкая неловкость: тонкие пальцы сжимали край кофейной кружки, а одежда – моя тёмная футболка, джинсы и мужская толстовка. Однако моя одежда была ей практически в пору.

– Кать, знакомься – это дядя Йося, наш новый гость. А это Екатерина... – Я попытался вспомнить отчество. – Екатерина, она… э-э-э… тоже живёт здесь, – сказал я, разуваясь, и опять собрался идти в ванную. Увы, не выходит убивать зомби и оставаться в чистоте.

– Ой, красавица-то какая! Прямо березка в майский день. Здравствуй, Катенька. – оживился старик, хотя минуту назад было похоже, что он вскоре отбросит коньки. Его глаза, морщинистые и теплые, сверкнули лукавством. – Иосиф Фёдорович. Можно просто дядя Йося. К вашим услугам.

Катя покраснела ещё сильнее и уставилась на грязный пол. Видно было несколько засохших багровых пятен. Видимо, в прошлый раз их оставил, когда привёл девушек в свой дом. Нужно будет вымыть полы, так как не дело жить в грязи, даже если наступил апокалипсис.

– Здравствуйте… – пробормотала она, затем резко дёрнулась. – Я, кажется, плиту не выключила… – Но вместо того чтобы бежать на кухню, замерла, сжав кружку до побелевших костяшек. – Арван, там… вода отключилась. Совсем. Даже в туалете…

А я вздохнул и провёл рукой по грязной щетине.

– Неприятно! С утра же была! – то ли пожаловался я, то ли ещё что-то, и стал прикидывать свои дальнейшие действия. А ведь хотел просто искупаться и завалиться спать.

– Я набрала воды во все ёмкости. Знала, что так будет. Но сам понимаешь... – ещё тише, практически прошептала она последние слова.

– Ты молодец! Спасибо. – Я посмотрел ей в глаза с лёгкой улыбкой, тем самым заставив эту немаленькую девушку ещё сильнее смутиться. – Я что-то придумаю.

– В молодости, помню, у нас в Одессе воду на неделю отрубали – так мы во дворе колодец рыли. Песни пели, водку пили… – сказал старик весёлым голосом, пытаясь нас поддержать.

Катя невольно фыркнула, прикрыв рот ладонью. Старик, довольный её реакцией, продолжил:

– Только вместо воды старую канализацию нашли… Ох и вонище было, – он скривился, закрыв двумя пальцами нос, и девушка мило улыбнулась. Неожиданно. У Кати оказалось довольно-таки красивое лицо. Просто не умеет девушка поставить себя.

Стоя у раковины, я тщетно опускал и поднимал кран. Звонок в ЖЭК явно не поможет. Хорошо, что ванная была наполнена водой, и на полу стояли также заполненный тазик и вёдра. На первое время хватит воды для пользования туалетом, а потом нужно будет думать. За закрытыми дверьми в гостиной можно было услышать звонкий смех Кати и голос старика. Могёт старик в свои годы развеселить девушку.

– Видишь, Арван, не нужно нервничать, – старик щёлкнул пальцами, откусывая яблоко. Видимо, Екатерина угостила его этим фруктом. – Вода придет – уйдет, а хорошее настроение, оно как… маца! Хрустит, но не ломается.

Катя, все еще алая, но уже немного расправив плечи, кивала дяде Йосе. Тот жевал, причмокивая, а в его глазах танцевали огоньки давних одесских ночей.

Потом мы поднялись по широкой лестнице с полированными перилами. Катя шла следом, словно впервые оказалась в таком доме, поглаживая рукой гладкое дерево, опасаясь оставить отпечатки.

– Вот здесь, – я распахнул дверь в гостевую спальню, в которой сегодня ночевала Аня. Комната встретила нас свежестью лавандового саше и мягким светом из аккуратно зашторенного окна. Льняное покрывало на кровати лежало скомкано, и подушки в белых наволочках были разбросаны повсюду. Маленькое прощание от Ани. – Поменяешь бельё сама, – сказал я, доставая стираный постельный комплект.

Катя провела ладонью по резной спинке кресла, не зная, куда себя деть.

– А дядя Йося? – спросила она, боясь посмотреть мне в глаза и рассматривая комнату. – Я видела третью дверь на втором этаже. Тоже спальня?

– Ты права, тут ещё одна спальня. Но деду будет трудно подниматься на второй этаж. И я давно там не прибирался.

Спустя несколько минут мы спустились вниз. За окном постепенно вечерело. Но до сна у нас было ещё время.

Дядя Йося наблюдал за нами, попивая чай из фарфоровой чашки. Как Катя отправилась на кухню, думаю, мне посчастливилось спасти такую хозяюшку. Как я стал копошиться в шкафу, доставая очередные штаны и футболку, не забыв и прихватить полотенце.

– Ты куда, золотце, на ночь глядя? – спросил меня старик. Не сидится ему. И как он узнал, что я собираюсь на улицу?

– На пруд, – я приоткрыл тяжелую входную дверь во двор.

– В апрельскую воду? – воскликнул старик с негодованием. – Захвораешь!

– Ой, не ворчи. Настоящий мужик должен быть как этот конь – и в огонь, и в воду! – ухмыльнулся я старику и, выходя на улицу, добавил: – Скоро буду, не закрывайтесь на замок.

– Коньячку потом хряпнёшь! На здоровье значится, – кинул дед в закрывающуюся дверь.

Раздражающий скрип петель разнёсся по всей улице, а я решил не убирать в дальнейшем этот неприятный фактор. Чем не оповещение о том, что кто-то прошел на территорию моего участка?! Перешел дорогу, и вот уже спуск к самому пруду.

Пруд сверкал под апрельским солнцем, словно отполированный сапфир. Или изумруд, так как зелени тут явно побольше. Я разделся, ощутив мурашки на коже под прохладным ветром. Первый шаг в воду – всегда как укол тысячей иголок. Но потом тело привыкало. Люди ко многому могут привыкнуть. Мышцы работали, кровь звенела, а мысли успокаивались. И нет-нет, но постепенно возникало это странное тепло в груди от смущённой Кати и её прекрасного голоса. И чего это я? По голове вроде не получал. А я ведь толком и не разглядел её.

А в доме, пока я плавал, рассекая гладь, дядя Йося учил Катю одесским шахматным хитростям, используя вместо доски мраморный столик. Если вслушаться, можно было услышать красивый девичий смех из приоткрытого окна.

Сегодняшний ужин был действительно каким-то семейным. Дядя Йося не давал нам скучать и рассказывал много бородатых историй.

***

Раскидав подушки в стороны, я уселся на свою кровать, облокотившись спиной на изголовье, и закрыл глаза. Вчера, к сожалению, мне не удалось заняться тем, чем я занимаюсь на протяжении многих лет, даже столетий. Можно назвать это медитацией, только это упражнение направлено не на повышение осознанности и концентрации, а, можно сказать, на стабилизацию своей духовной составляющей. Ну и плюс ко всему, на впитывание энергии самого мира. Я столько лет провёл в прошлой игре. Столько убийств совершал и поглощал духовную энергию, что волей-неволей, интуитивно, моя душа научилась впитывать духовную энергию самого мира, даже без печати Игрила. На убийства людей эта сила не распространялась, иначе кто знает, превратился бы я в какого-то палача. А так, мне было достаточно и обычной ежедневной медитации по пару часов в день.

Пока полностью не погрузился в нужное мне состояние, я полностью улёгся на кровать. На мой взгляд, даже при обычной медитации необходимо полностью отрешиться от внешнего мира. Даже от управления собственным телом. И в положении сидя или в той же позе лотоса – это сделать гораздо труднее. В этом случае человеку всегда необходимо задействовать различные группы мышц, что мешает полностью сосредоточиться на своих мыслях. А может, так сделано специально, чтобы человек банально не заснул.

В общем, лёг я поудобнее и отрешился от внешнего мира, от своих чувств и, главное, от своего физического тела, сосредоточившись на своей душе. Как я и думал, и даже чувствовал это – эманация моей души пришла в дестабилизацию. Люди ещё придумали слово для такого явления – аура. Ещё бы, я на протяжении многих лет тихо и размеренно поглощал энергию без каких-либо рывков в силе и нагрузок. А за последние два дня в меня полилась обильная энергия души от сотен убитых зомби и скелетов.

Увы, я всё еще человек, а не какое-то высшее существо, или как их назвал Игрил – трансцендентный. Если постоянно приводить свою ауру в порядок, удерживать её в нормальном, стабильном состоянии и стараться удерживать её в себе и не испускать в мир – то всё вроде бы в порядке. Однако бывают в моей жизни моменты, когда я не могу или же не хочу удерживать свою ауру. И тогда окружающим людям становится трудно. Очень трудно. Нет, моя аура не придавливает их к земле, как в некоторых мультипликациях, которые я видел. Фактически, с помощью своей ауры я подавляю любую волю. Люди вокруг – я видел это по их глазам, по тому, как они застывали на миг или невольно отступали на шаг. Она сгибала их передо мной в восхищённом трепете или же заставляла цепенеть от смутного, животного страха. Видел не раз, как глаза людей загорались искрой восхищения, голоса становились почтительными, и неважно, что я говорил и чем занимался. Видел не раз в глазах собеседника страх, осторожность, словно они стояли не перед человеком, а перед стихией – прекрасной и опасной.

Можно сказать, столь сильная эманация моей души – это одновременно моё благословение и проклятье – она притягивала и отталкивала, возносила и держала на расстоянии. Но я не властолюбивый человек, никогда не страдал и уж тем более не наслаждался нарциссизмом. Поэтому со временем научился прятать ауру в себе, не выпуская эти эманации на окружающих. Также добавлю, что частое такое подавление воли и мыслей человека негативно сказывается на них. В них что-то... ломается, и как личность они сильно изменяются не в лучшую сторону.

Сегодня за ужином не раз был случай, когда я просто в молчании сидел и слушал разговор Иосифа Фёдоровича и Кати, и они часто обращали на меня внимание. Катя чуть ли не с влюблённостью, а дядя Йося с некой гордостью, как будто я его любимый внук, который выиграл городские соревнования по шахматам. Тогда и заподозрил что-то неладное и, погрузившись в себя ненадолго, обнаружил, что ауру сдерживать не удаётся, она рывками расходилась в мир, а после стабилизировалась во мне. Поэтому я решил заняться не привычной процедурой впитывания энергии из мира, а нормализацией своей духовной ауры.

Заняло это действие у меня больше трёх часов, а после я лёг спать. Наконец-то.

***

– Скажи-ка мне, Екатерина, – посмотрел я на девушку, попивая остывший кофе после того, как мы позавтракали. Моя собеседница сидела напротив меня, и её глаза постоянно блуждали по кухне. Но нет-нет, да посмотрит она на меня.

За окном было полседьмого утра. Мы с Катей договорились вчера встать пораньше, так как я решил сделать из неё игрока и немного прокачать. За окном и в доме было еще прохладно, поэтому она была тепло одеты в мою одежду. Мне пришлось ей вчера выделить часть моих запасов. А я в очередной раз напомнил себе, что неплохо было бы разграбить парочку магазинов с одеждой.

Как только я сказал первые слова, Катя покраснела, засмущалась и отвела взгляд. Прям как вчера во время ужина, поэтому я быстро проверил свою ауру и убедился, что удерживаю её в себе. Подумал, что, видимо, вчера очень сильно воздействовал на неё, вот и немного её поломал. А может, она сама по себе такая чрезмерно застенчивая девушка. И видимо ещё немного влюбчива.

– Так вот, Катенька, – продолжил я спустя несколько секунд, – ты уж извини, что привёл тебя в свой дом и не поинтересовался у тебя спустя столько времени. – Я замялся, уставившись на зелень за окном, и подбирал слова. – Возможно, у тебя есть родные в городе? Родители? Братья-сестры? Близкие, которым нужно помочь?

Катя замерла, не донеся чашку до своих губ. Она не подняла головы, уставилась на пар от горячего чая. Тишина повисла густая, лишь из приоткрытого окна за железными ставнями раздавался щебет птичек. Я уже готов был снова извиниться за свою бестактность, когда она заговорила. Тихим голосом, почти шепотом.

– Нет… Никого. – Она подняла глаза. Ни слез, только усталая пустота и что-то детски-растерянное. – Я… сирота. Родителей не помню. Детдом, потом общага техникума. Сюда… – она махнула рукой в сторону окна, – …прикатила из небольшого городка. – Губы её дрогнули в горькой усмешке. – Перспективы… Как итог, работа в паршивом магазине и жизнь в крошечной комнате.

Я молча кивнул. Чувствовал себя последним болваном. Вроде ей сейчас не за кого волноваться, и мне не нужно бежать и спасать. А с другой стороны, жалко её, что ли.

– Понял. Сорян еще раз, что ворошу… – вздохнул я. – Эх. Значит, мы тут с тобой, выходит, два одиночества против всего зомбированного шарика? – Попробовал разрядить самоиронией, но получилось кисло. – И дядя Йося в придачу.