Текст книги "Комитет по встрече (Сборник) "

Автор книги: Юрий Нестеренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– Ну, хватит фантастики, – сказал Де Торо. – Время связи с Землей.

– Полагаю, нам надо сообщить на Землю о наших подозрениях, – заявил Дженнингс. Несколько голосов поддержало его.

– Вы хотите выставить себя на посмешище?

– Речь идет о безопасности всей экспедиции, – напомнил Хелсинг.

– Хорошо, я отправлю запрос о человеке по фамилии Норрис и обо всех, кто числится погибшим на Марсе. Без дополнительных комментариев. Ответ мы получим завтра вечером. Это вас устроит?

– А как же завтрашний день? – спросил Джо Джо.

– Пусть никто не удаляется из зоны досягаемости сигналов, – сказал командир. – Не лезет ни в какие подземелья, не предупредив остальных. Поддерживает связь с соседями. Теперь все, или вы хотите праздновать Хеллоуин по полной программе?

– Разумно, – кивнул Хелсинг. – В конце концов, один несчастный случай действительно не повод сворачивать работу и сбиваться в кучу в ожидании нападения неведомо кого. Но если кто-то заметит что-то странное, пусть немедленно информирует остальных.

– Разумеется, разумеется, – нетерпеливо подтвердил Де Торо, поднимаясь, чтобы идти в радиорубку.

– Кстати, кто-нибудь проверял наших роботов? – спросил вдруг Джо Джо.

– С ними все в порядке?

– Я проверял, – отозвался Дженнингс. – Не считая тех, что забрал Хок, все роботы на месте.

Реакция Центра на гибель Аткинсона не отличалась от реакции Де Торо: «Это очень печально, парни, но, надеемся, вы сможете продолжать работу.»

Запросы о прошлом колонии, как и предыдущий запрос Дженнингса, были приняты без удивления: если команде «Вандерера» нужны дополнительные сведения, она их получит.

Хок не был извещен о произошедшем, и непроницаемая физиономия командира во время сеанса связи вряд ли сказала ему больше, чем его губы. Хок, в свою очередь, сообщил, что благополучно добрался до конца трубопровода, что диагностика показывает отсутствие фатальных повреждений трубы, и что роботы откапывают из-под снега льдоперерабатывающую станцию. Из-за бури, которая ощущается и здесь, видимость близка к нулю, но роботы справляются.

В эту ночь впервые за все время все оставшиеся в городе астронавты перебрались спать в один корпус, разместившись в соседних комнатах. О'Нил и Вудро говорили, правда, что это глупое суеверие, но Де Торо, хотя и разделявший их убеждение, предложил им, ради психологического комфорта команды, присоединиться к остальным. Однако, ничто не потревожило сон астронавтов, и поутру они обнаружили, что их по-прежнему 10, к немалой радости Джо Джо. Нервное напряжение, однако, сохранялось, и даже шутки, которыми перебрасывались члены команды за завтраком, не могли этого скрыть.

Нельзя сказать, чтобы этот день был самым эффективным по части работы; большинство астронавтов то и дело отрывались от своих занятий, чтобы связаться с кем-нибудь из соседей. В подземелья коммуникаций не спускался никто, кроме роботов; впрочем, те вполне справлялись со своими обязанностями. Все – даже, пожалуй, Вудро и О'Нил – с нетерпением ждали вечернего сеанса связи. Когда время настало, вся команда, вопреки инструкции, столпилась в тесной радиорубке.

Из принтера выползал листок с запрошенными данными.

«Норрис, Ховард Д. (2012–2109) Прибыл на Марс 6 июня 2047. С 9 фев. 2050 старший диспетчер, с 17 янв. 2055 и до консервации колонии – заместитель старшего администратора космопорта.»

Дальше шел список людей, умерших на Марсе за время функционирования колонии. Всего их было 18, основной причиной были несчастные случаи.

Замыкали список Чен, Виктор К. и Браун, Маргарет Н., погибшие 26 апреля 2054 в результате аварии реактивного катера.

Де Торо закончил сеанс связи и с торжествующим видом оглядел своих подчиненных.

– Как видите, джентльмены, все ваши романтические гипотезы не состоятельны. Норрис вполне мог иметь доступ к центральному компьютеру космопорта, и перед закрытием колонии здесь не было ни действительных, ни мнимых смертей.

– Что ж, тем лучше, – отозвался Хелсинг. На лице Джо Джо было написано, что он так не считает.

Дженнингс тестировал новый компьютер оранжереи, а Харрис, засунув руки в карманы, наблюдал за его действиями.

– Сядь, – сказал Дженнингс, – не люблю, когда стоят за спиной.

– Устойчивой психике астронавта не подобают подобные комплексы, – назидательно изрек Харрис, но просьбу выполнил. – Вообще, конечно, человеческая психика – тот еще подарок, – продолжил он. – Разумеется, требования к работающим в космосе сейчас уже далеко не такие жесткие, как сто или полтораста лет назад. И все же психопатов среди нас нет. И вот десять вполне разумных и образованных людей, оказавшись в покинутом городе на мертвой планете, во временной изоляции от остального общества, вдруг на основании ничего не значащих совпадений начинают наперебой выстраивать какие-то параноидальные гипотезы.

– Ну, не 10, – криво усмехнулся Дженнингс. – Вычти Де Торо, О'Нила и Вудро.

– Не уверен, что и у них на душе не скребли кошки, – покачал головой Харрис. – Знаешь, что вчера сделал я? Я провел полный анализ еды, которой нас пичкает автомат. Тот же самый автомат, который мы же и настроили несколько дней назад. Естественно, все оказалось в полном порядке.

– А по-моему, сегодня все слишком уж стараются подчеркнуть, что все в порядке, – заметил Дженнингс. – Как-никак, Аткинсон мертв, и это объективный факт. И я бы не сказал, что человек с высшим техническим образованием, хватающийся за оголенный провод – это так уж естественно.

– Чаще всего тонут те, кто хорошо плавает, – ответил Харрис. – Им свойственна самонадеянность.

Дженнингс хотел еще что-то сказать, но тут компьютер сообщил о конце тестирования, и кибернетик поднялся с кресла.

По звенящим под ногами металлическим ступеням Паулини поднялся на решетчатую площадку, опоясывавшую цех изнутри на пятнадцатиметровой высоте.

Два робота трудились неподалеку над заменой оборудования. Астронавт скользнул по ним мимолетным взглядом – роботы, как обычно, справлялись со своим заданием, и причин интересоваться ими не было – и, облокотившись на металлические перила, достал свой электронный блокнот. Пара манипуляций с верньерами раздвинула экран до нужных размеров, и Паулини принялся изучать появившуюся перед ним схему, иногда бросая взгляды вниз, чтобы соотнести изображенное с реальным.

Земля уже знала о расхождениях с документацией и списывала их на тот бардак, что, должно быть, царил в Марсополисе накануне эвакуации. Паулини мог себе это представить: атмосфера злости и отчаяния, закрытые проекты, перечеркнутые карьеры, поломанные судьбы… Тотальный дефицит вследствие прекращения снабжения и поспешная эвакуация на Землю, уже тогда задыхавшуюся под бременем перенаселения и экономического кризиса, навстречу весьма вероятной мировой войне… Большинство людей, отвечавших за консервацию, уже умерли, а те, что еще живы, вряд ли могут вспомнить конкретные технические подробности. Все это было вполне понятно и логично. Нелогично было другое: изношенное оборудование, на которое Паулини натыкался в цехах. Возраст механики проявляется куда более явно, чем возраст электроники. Причем не тот возраст, что определяется датой изготовления, а тот, что зависит от срока эксплуатации. До сегодняшнего дня таких странных станков было не настолько много, чтобы делать какие-то сенсационные выводы; Паулини готов был объяснить их существование все тем же сворачиванием финансирования в период агонии марсианской программы, когда Земля вполне могла поставлять оборудование не первой свежести. Но то, что он увидел сегодня, уже с трудом укладывалось в эту схему. Он просто знал год выпуска этих моделей. Они были доставлены на Марс новенькими и едва успели поработать.

Паулини задумчиво побарабанил пальцами по перилам, вспоминая позавчерашние гипотезы и вчерашнее их развенчание. Ему не хотелось вновь поднимать эту тему, ибо он чувствовал, что она будет отвергнута остальными с той энергией, с которой рационалист всегда обрушивается на суеверие, коему только что поддался. Но тем не менее…

Сзади послышался приближающийся шум электромотора. Астронавт сначала не обратил на него внимания, но затем обернулся и увидел одного из ремонтных роботов.

– В чем дело? – удивленно спросил его Паулини. Робот, хотя и понимал человеческую речь, не счел нужным ответить. Он подкатил вплотную и на мгновение замер. Паулини смотрел на механического слугу с растущим удивлением, но без страха. Ни один гражданский робот, даже неисправный, не может причинить вред человеку. Это знает каждый школьник.

Робот резко выдвинул вперед манипуляторы. В следующий миг сила, с которой не могло состязаться ни одно сухопутное живое существо на Земле, прижала человека к твердым прутьям перил. Паулини успел вскрикнуть, все еще не веря, однако, что опасность реальна. Затем крик был заглушен хрустом ломающегося позвоночника.

Робот подхватил обмякшее тело за ноги и свесил его за перила головой вниз. Подождал 5 секунд и разжал манипуляторы. Затем развернулся и, как ни в чем не бывало, вернулся к работе.

Девять человек смотрели на тело, распростертое на бетонном полу.

– Двое за три дня, – сказал Хелсинг. – По-моему, многовато.

– Но все же это несчастный случай? – произнес Де Торо. Впервые его интонация была вопросительной.

– Не знаю, – ответил Харрис. – Для марсианской гравитации высота не такая уж большая. Конечно, достаточно, чтобы убиться, падая головой вниз, но у него не только проломлен череп. Впрочем, для каких-то выводов мне нужно обследовать тело в лаборатории.

– По-вашему, человек может вот так упасть? – воскликнул Джо Джо. – Допустим, он перегнулся через перила, рассматривая что-то внизу. И что? Если только его голова не весила сотню килограмм, она не могла перевесить. Что еще? Поскользнулся? В нашей обуви это практически невозможно.

– Он мог оступиться, упасть в сторону перил и перелететь через них, – заметил Вудро.

– Он бы просто ухватился за них, и на этом все бы кончилось, – возразил Джо Джо. – Они не такие уж низкие.

– Главное, у нас ведь есть свидетели, – с досадой произнес Збельски, обводя взглядом продолжавших работу роботов. – Но они ничего не скажут.

– Да, они не запрограммированы замечать что-либо, не относящееся к их заданию, – подтвердил Дженнингс.

– Нам следует навестить корабль, – сказал вдруг командир.

– Да! – энергично поддержал его Джо Джо. – Мы должны немедленно вернуться на «Вандерер»!

– Я этого не говорил, – возразил Де Торо. – Просто, в интересах общего спокойствия, кому-нибудь следует сходить туда и принести второй пистолет. Хотя я и не думаю, что в этом есть большой практический смысл…

«Еще как думаешь», – подумал Хелсинг. Очевидно, Де Торо уже понял, что произошедшее – не несчастные случаи… точнее, допустил это. И принятое им решение было верным. Если команде «Вандерера» действительно противостояли разумные враги, то им ничего не стоило проникнуть на неготовый к вторжению чужаков корабль. В этом случае, покинув Марсополис, астронавты оказались бы в безнадежном положении. Врагам достаточно было просто не пустить их ни на корабль, ни обратно в город, оставив умирать под открытым небом непригодной для жизни планеты. Если же у врага есть оружие, на открытом поле космодрома астронавты и вовсе будут представлять собой прекрасную мишень.

Джо Джо что-то горячо говорил, два или три голоса его поддержали, но Де Торо, похоже, не слушал. Он обводил астронавтов взглядом, думая, кого послать.

– Я полагаю, послать надо двоих, – сказал Хелсинг, перекрывая прочие голоса. – В интересах психологического спокойствия, – добавил он.

Де Торо некоторое время обдумывал это предложение. Если на корабле ждет засада, то разведчики (называя, наконец, вещи своими именами) почти наверняка обречены. И рисковать сразу двумя членами команды вместо одного не слишком-то разумно. Но, с другой стороны, тогда появляется шанс, что хотя бы один из них успеет передать важную информацию. А может быть, и вовсе вдвоем они не позволят противнику застать себя врасплох.

– Да, – кивнул командир, – в последнее время у многих из нас нервы на взводе, и вдвоем им будет спокойнее.

– Мои нервы в порядке, – заявил О'Нил. – Я готов прогуляться на «Вандерер» и обратно и принести вам парочку скальпов местных привидений.

– Хорошо, – согласился Де Торо. – Еще желающие?

Джо Джо открыл было рот и снова его закрыл.

– Что ж, если только мы двое остаемся на позициях здравого смысла, то нам и надо идти, – сказал Вудро.

Хелсинг подумал, что это неправильно. Два скептика были неудачной парой, они принципиально не станут замечать опасность, пока не станет слишком поздно. Идеальным вариантом была бы пара типа О'Нил – Джо Джо, т. е. противоположности. Но Де Торо уже согласился с выбором добровольцев.

– Командир, – негромко окликнул его Хелсинг, делая шаг в сторону.

– Что еще у вас?

– Полагаю, было бы полезно дать им оружие, – тихо сказал Хелсинг.

– Не вижу смысла.

– Если опасности нет, без разницы, у кого будет ваш пистолет. Но если она есть, нельзя посылать их в разведку с пустыми руками.

– Нельзя оставлять с пустыми руками нас, – возразил Де Торо безапелляционным тоном. – Безопасность семерых важнее безопасности двоих.

– Эти двое будут действовать на переднем крае.

– Если на «Вандерере» действительно… не все благополучно, то я сомневаюсь, что пистолет им сильно поможет.

Что ж, в этом тоже был свой резон. Если на корабле ждет засада, разведчики, возможно, даже не успеют воспользоваться пистолетом. Хелсинг пожал плечами и отошел. В этом уравнении было слишком много неизвестных, чтобы говорить об оптимальном решении.

Решено было, что посланцев проводят до «вокзала» и затем там же встретят. Когда астронавты покидали помещение злополучного цеха, Харрис ненадолго задержался, чтобы отдать роботу распоряжения о доставке тела Паулини в лабораторию. Заметив это, задержался и Дженнингс.

– Знаешь, что я хотел тебе сказать? – произнес он почти что заговорщицким тоном. – У меня появилась типично параноидальная идея о том, что нас водят за нос. Может быть, Де Торо тоже в этом участвует, а может, и нет.

– Что ты имеешь в виду?

– Информацию, переданную с Земли. У меня такое чувство, что они не сказали нам правды. Помнишь, он, – кивок в сторону трупа, – рассказывал о самоубийствах в знак протеста против закрытия колонии?

– Оказалось, что это байки. Как и следовало ожидать.

– Может быть. Но тебе не кажется странным, что за все время функционирования Марсополиса в нем работал лишь один человек по фамилии Норрис? Здесь побывали тысячи людей, а это не самая редкая фамилия.

– Но и не самая распространенная. Вот если бы это был Смит…

– И ни одного несчастного случая в последние месяцы проекта. Когда снабжение регулярно ухудшалось, нервы у людей были на взводе, а энтузиасты старались доделать свою работу любой ценой.

– Это ничего не доказывает.

– Но заставляет задуматься.

Робот увез тело, и астронавты направились к выходу, намереваясь догнать остальных. Неожиданно браслет Харриса требовательно запищал. Его обладатель коснулся кнопки и увидел на маленьком экранчике лицо Де Торо.

– Харрис, я хочу, чтобы вы немедленно приступили к обследованию тела.

– Но, командир, разве мы не решили все вместе проводить и встретить Вудро и О'Нила?

– Нас там и так достаточно. От вас будет больше пользы в лаборатории. Вы же понимаете, как важно получить результат как можно скорее. И не забудьте запереть дверь, пока будете работать.

– Хорошо, командир.

Харрис свернул в сторону лаборатории, а Дженнингс прибавил шагу и вскоре присоединился к прочим членам команды.

– А где Харрис? – недоуменно спросил Хелсинг.

– Определяет причину смерти бедняги Паулини.

– Что ж, нам действительно надо узнать это поскорее, – кивнул Де Торо. «Пожалуй, не следовало отправлять этих двоих, пока мы не получим результаты экспертизы Харриса», – подумал Хелсинг. Хотя, с другой стороны, даже если экспертиза покажет нападение, судьбы корабля это не прояснит. Необходимость в разведке остается.

– Парни, будьте осторожны, – напутствовал посланцев Де Торо. – Вы не верите во всякую чертовщину, и я тоже в нее не верю, но не лезьте на рожон. Заметите что-то подозрительное – сразу назад. И все время оставайтесь на связи. Даже если вам нечего сказать. Пойте песни, только не молчите.

Герметичные двери закрылись. По ту сторону насосы принялись откачивать из туннеля воздух.

Видеокамера, взятая с собой посланцами, показывала внутренность вагона; О'Нил, сообщив, что ничего более необычного, чем езда на рельсовом транспорте, с ними не происходит, и впрямь запел какую-то жуткую псевдосредневековую балладу, почерпнутую, вероятно, из фильма ужасов. На сей раз это не понравилось даже Де Торо.

– О'Нил, кончайте паясничать. Ваш коллега погиб всего несколько часов назад при невыясненных обстоятельствах, и это достаточный повод, чтобы быть серьезным.

О'Нил обиженно хмыкнул и предложил Вудро «исполнить для нашей привередливой аудитории Гимн Соединенных Штатов».

Астронавты, непрерывно поддерживая связь с посланцами, поднялись в зал заседаний администрации, переключив изображение на мониторы круглого стола.

– Прибыли, – сообщил Вудро. – Выходим наружу.

Они надели скафандры и прошли через внешний шлюз. Камера продемонстрировала сплошное пыльное марево; буря продолжала свирепствовать.

Повинуясь посланному радиосигналу, невидимый отсюда корабль включил радиомаяк. В эпоху функционирования колонии пассажирам, разумеется, не приходилось идти в скафандрах через поле космодрома; к шлюзу корабля или терминала их подвозил герметичный электробус. Но у экипажа «Вандерера» пока что не дошли руки, чтобы вновь наладить эту систему.

– Как видите, мы ничего не видим, – докладывал О'Нил. – Идем к кораблю.

На экранах сквозь пылевую завесу постепенно проступал корпус «Вандерера».

– Мы у шлюза. Ничего необычного.

– Осмотритесь внимательней! – сказал Хелсинг. Де Торо покосился на него, но подтвердил эту рекомендацию. Посланцы обошли корабль вокруг, то поднося камеру к самому корпусу, то демонстрируя более панорамные виды. Все было в полном порядке.

– Входите, – распорядился командир. – Сначала Вудро с камерой.

Входной люк открылся. Вудро вошел в шлюз и, дождавшись нормализации атмосферы, прошел в коридор, ведущий к лифту. По-прежнему ничего не указывало на проникновение на корабль кого-то постороннего.

– О'Нил, теперь вы.

О'Нил присоединился к Вудро, и оба астронавта принялись подниматься по крутой лестнице. Де Торо решил, что лучше им пока не пользоваться лифтом.

– Мы в командном отсеке, – сообщил Вудро, и камера подтвердила его слова, продемонстрировав пульт, кресла, большой видеоэкран и, наконец, запертый сейф. Де Торо назвал код. О'Нил, появившись в кадре, потыкал кнопки замка, и сейф открылся. О'Нил взял с третьей полки пистолет и поднес его к объективу камеры. Индикатор показывал, что оружие исправно и заряжено.

Только сейчас по залу заседаний пронесся вздох облегчения.

– Все же следует осмотреть весь корабль, – сказал Де Торо, хотя по тону его чувствовалось, что он считает это просто формальностью.

О'Нил велел главному компьютеру «Вандерера» запустить полный тест, а Вудро пощелкал клавишами, поочередно выводя на мониторы пульта изображения всех отсеков корабля. Все было по-прежнему в полном порядке. Для окончательной уверенности астронавты сами обошли все отсеки, от рубки до грузового, и направились к выходу. Когда они покинули корабль, Де Торо с явным удовольствием посмотрел на остальных.

– Ну что, джентльмены, кто-то еще хочет поиграть в бойскаутов?

– Пусть они сначала вернутся, – сказал Джо Джо.

– Вы полагаете, что у наших загадочных врагов такая заторможенная реакция? – усмехнулся командир.

Вудро и О'Нил вошли в вагон, и поезд тронулся. 2 почти слившихся красных огонька на схеме колонии отмечали их передвижение. Астронавты покинули административный корпус и отправились на вокзал.

– Ну вот, мы подъезжаем, – говорил Вудро. – Впрочем, вам по схеме это виднее, чем нам. Поезд сбрасывает скорость. Остановился. Туннель заполняется воздухом – полагаю, вы тоже это слышите. Ну вот и все. Привет, парни!

Двери открылись. Встречающие замерли, как вкопанные.

Вагон был совершенно пуст. Только на полу лежали два браслета.

Де Торо выхватил свой пистолет и развернулся на 360 градусов, выискивая врага. Со стороны подобная реакция выглядела достаточно комичной, но астронавтам было не до смеха. Никакой враг, естественно, не объявился; коридоры Марсополиса оставались пусты и безжизненны.

– Отходим в административный корпус, – скомандовал Де Торо. – Быстро!

Астронавты вбежали в здание и заблокировали за собой дверь.

– Что, если они уже здесь? – воскликнул Збельски.

– В главную диспетчерскую, – велел Де Торо. Действительно, помещение, откуда можно управлять многими системами Марсополиса, было сейчас полезнее зала заседаний. Впрочем, противник тоже должен был это понимать. Тем не менее, никто не попытался помешать им. Когда дверь диспетчерской уже закрывалась за ними, Дженнингс вдруг нажал кнопку, останавливая ее.

– Мне нужно кое-что принести. Командир, вы не одолжите мне пистолет?

– Это наше единственное оружие, Дженнингс.

– Знаю, но придется рискнуть. Я буду чертовски осторожен, и это недалеко. А если мы не будем ничего предпринимать, нас перебьют.

– Но что именно… – начал Де Торо и осекся. Он понял. Поколебавшись, он протянул пистолет Дженнингсу. Тот выбежал в коридор. Дверь закрылась, и Хелсинг заблокировал ее.

– Куда он? – недоуменно спросил Карпентер.

– Мы обсудим это, когда он вернется, – сказал командир.

– А если он не вернется?

– Придумаем что-нибудь еще! – раздражненно воскликнул Де Торо.

Но Дженнингс вернулся.

– Откуда мы знаем, что это он? – спросил Хелсинг, не спеша открывать дверь.

– Йен, ты помнишь наш общий счет с начала полета? – раздался голос Дженнингса из динамика на двери.

– Счет? Ты про шахматы? – отозвался Збельски.

– Ну да. 8:6 в мою пользу и 5 ничьих, не так ли?

– Это Дженнингс, – кивнул Збельски. Хелсинг разблокировал дверь, и кибернетик присоединился к остальным. В левой руке он держал чемоданчик с оборудованием, откуда и извлек чувствительный сканер. Подойдя к силовому щиту, он несколькими щелчками рубильников обесточил диспетчерскую. Под потолком вспыхнула лампа аварийного освещения. Дженнингс двинулся в обход помещения, водя сканером вдоль стен и отключенных пультов. Наконец сканер издал пиликающий звук.

– Вот оно! – воскликнул кибернетик, вонзая отвертку в отверстие вентиляции. Через несколько секунд на ладони его лежал крохотный блестящий цилиндрик – глаз и ухо неведомого врага. Дальнейший осмотр выявил еще одного «жучка».

– Можно включать пульты? – осведомился Збельски.

– Нет. Там могут быть еще жучки, которые мы не обнаружим сканером, поскольку они работают вместе с приборами и перекрываются их излучением. Потом нам все равно придется рискнуть, но сейчас мы хотим поговорить без свидетелей, не так ли?

– Так. Кстати говоря, где Харрис?

– В лаборатории медицинского сектора… – последнее слово Дженнингс произнес со странной интонацией. Де Торо нажал кнопку своего браслета, вызывая Харриса. На маленьком экранчике возникло знакомое черное лицо.

– Стойте, – сказал вдруг Дженнингс, дотрагиваясь до руки командира.

– Харрис, ты помнишь анекдот про сумасшедшего проповедника?

– Анекдот? Ах, да, – Харрис хихикнул. – Смешно. Только причем тут он?

Дженнингс надавил кнопку, обрывая связь.

– Это не Харрис. Харриса больше нет.

– Кой черт вообще его понес в лабораторию? – сердито воскликнул Де Торо.

– Но, командир, разве не вы… Ясно, – оборвал себя Дженнингс. – Это тоже была компьютерная имитация. Они контролируют все каналы связи.

– Значит, и связь с Землей тоже, – спокойно сказал Хелсинг. – Интересно, с какого момента?

– Парни, мы должны обсудить все по порядку, – сказал Де Торо. Он заметно нервничал, хотя и старался изображать из себя воплощенное хладнокровие.

– По порядку? Извольте, – откликнулся Хелсинг. – В Марсополисе, кроме нас, находится кто-то еще. Они настроены однозначно враждебно и уже уничтожили шестерых из нас.

– Пятерых, – возразил Карпентер.

– Думаю, не стоит обольщаться относительно судьбы Хока, – ответил Хелсинг. – Шестерых. В руках наших врагов системы связи и бог знает что еще. До последнего момента они следили за каждым нашим шагом. В свою очередь, мы не знаем о них ничего. Я все правильно изложил?

– Вы говорите таким тоном, Хелсинг, как будто все, что нам остается – это застрелиться, – недовольно произнес Де Торо.

– Так и есть, – подал голос до сих пор молчавший Джо Джо. – Мы все умрем.

– Когда-нибудь – скорее всего, – сказал Дженнингс. – Но сейчас – совсем не обязательно. Они не призраки. Кто бы они ни были, они люди из плоти и крови, и мы можем с ними справиться.

– Все равно. Никто из нас не выберется с Марса, – упрямо повторил Джо Джо. – Если хотите, называйте это предчувствием.

– Прекратите сеять панику, Джонсон, – процедил Де Торо почти что с ненавистью. Его костяшки побелели на рукоятке пистолета.

– А что, командир, у вас есть какие-то конструктивные предложения? – развернулся к нему Збельски, демонстрируя кривой оскал.

– Во-первых, мы должны четко определить, с кем имеем дело, – сказал Де Торо. – Прежде всего, надеюсь, всем ясно, что Дженнингс прав – здесь нет никакой мистики. Не говоря уже о том факте, что призраков не существует, они не ставят жучки. Далее, не будем рассматривать всякую чепуху про коренных марсиан, которые миллион лет спали где-нибудь в анабиозе, а теперь вдруг проснулись. На станции все ориентировано на человека, и нет никаких следов переделок Марсополиса для нужд негуманоидов. Остаются 2 возможности – иностранные агенты, китайцы или арабы, или потомки здешних колонистов.

– Агенты исключаются, – вмешался Дженнингс. – Если бы на станции, кроме нас, хозяйничал еще кто-то, недавно прибывший с Земли, мы наткнулись бы на современную аппаратуру. А здесь все старое, включая эти жучки.

– Значит, верна первоначальная гипотеза, – Де Торо постепенно успокаивался. – Тогда мы имеем дело с противником, во-первых, немногочисленным, во-вторых, не имеющим специальной подготовки, а в третьих, отстающим от нас по технологиям на 60 лет. Все их успехи объясняются только тем, что мы не ожидали нападения. Теперь все будет по-другому.

– Они по-прежнему контролируют станцию, – напомнил Хелсинг. – Просто удивительно, что они позволили нам занять административный корпус. И то еще неизвестно, не поджидают ли они нас в соседней комнате.

– Это мы скоро сможем проверить, – сказал Дженнингс.

– Уж это точно, – саркастически произнес Збельски.

– Без особого риска, – добавил кибернетик. – К вопросу о пользе паранойи. Вчера я внес изменения в программу нескольких роботов. На всякий случай, так сказать. Так, чтобы они подчинялись обычным командам, лишь получая кодовый сигнал. Сигнал меняется по сложному алгоритму, и тот, кто его не знает, не сможет его смоделировать. Когда мы нашли Паулини, я прекратил посылку сигнала, и сейчас все эти роботы должны прибыть сюда, чтобы поступить в наше распоряжение. Враги не могут ими управлять.

– Сколько роботов вы перепрограммировали? – спросил Де Торо.

– У меня было мало времени, и я не был уверен…

– Короче!

– 13.

– Хорошее число, – хмыкнул Карпентер.

– Я не суеверен. Это роботы серий PAW-16 и PAW-19M.

– Уже лучше, – констатировал Де Торо. – Наиболее сильные и вооруженные модели.

– Да. Лазерные резаки, сварочные аппараты, высоковольтные разрядники…

– И каким образом вы заставите их применить все это против людей? – поинтересовался Джо Джо.

– Элементарно, – улыбнулся Дженнингс. – Я раскрываю закрытую информацию, но разговоры о том, что гражданских роботов в принципе нельзя натравить на человека – это просто байки, которыми кормят обывателей. Блокировка, конечно, существует, но ее можно снять. Однако, наши роботы должны быть уже у входа в корпус.

– В таком случае, идите и приведите их, – распорядился Де Торо.

Кибернетик требовательно протянул руку за пистолетом. Командир так же без слов передал ему оружие. Рукоятка пистолета была мокрой от пота.

На сей раз возвращение Дженнингса сопровождалось тяжелым топотом металлических ног и гудением моторов. Открыв дверь, астронавты созерцали свое кибернетическое воинство.

– Одиннадцать, – сообщил Дженнингс. – Очевидно, ОНИ заметили, что часть роботов им не подчиняется, и сумели перехватить двоих.

– Теперь необходимо прочесать административный корпус, – сказал Де Торо.

– У меня уйдет около полутора часов на перепрограммирование, – отозвался Дженнингс. – После чего роботы будут атаковать любого, кроме нас шестерых. Включая своих собратьев.

– Не так круто, – вмешался Збельски. – Мы видели трупы не всех, кого нет сейчас с нами. Не исключено, что кто-то из них еще жив.

– Если и так, можем ли мы им доверять? – возразил Хелсинг. – Если ОНИ позволят кому-то уйти, это будет неспроста. Наверняка этим людям основательно промоют мозги. И вживят какую-нибудь бомбу.

– Но не можем же мы вот так просто стрелять в них по мере обнаружения! – возмутился Збельски.

– Если роботы обнаружат кого-то еще из экипажа «Вандерера», пусть поднимут тревогу и держат этих людей на прицеле. При проявлении враждебности с их стороны – действовать на поражение, – принял решение командир.

– На прицеле, – усмехнулся Дженнингс. – Не забывайте, что у нас все-таки не боевые машины. Максимальная дальность поражения, которую из них можно выжать – несколько метров. О точности при стрельбе по движущейся цели вообще речь не идет. Но я, конечно, сделаю, что могу.

«Если ОНИ собираются нас прикончить, сейчас самое время, – подумал Хелсинг. – Мы все в одном месте, реально контролируем лишь одно помещение, и роботы не готовы нам помочь.»

Однако в следующие два часа, которые ушли у Дженнингса на перепрограммирование роботов, ничего не произошло. По крайней мере, ничего такого, о чем астронавтам стало бы известно.

Де Торо включил один из пультов и вывел на экран план административного корпуса. Стараясь изъясняться больше жестами, чем словами, он объяснил остальным тактику обследования корпуса. Коридоры были слишком узкими, чтобы крупногабаритные роботы могли идти по ним развернутым строем, поэтому силы были поделены на 3 группы – в каждой по 2 человека, которых должны были прикрывать 2 робота спереди и 2 сзади. В третью группу, которой не хватало одного робота, вошел сам Де Торо со своим пистолетом, который оставался единственным дальнобойным оружием. Остальным надлежало вооружиться запасными инструментами из арсенала роботов. Хелсинг предлагал уменьшить дробление сил и разделиться на 2 группы, но Де Торо возразил, что если бы в административном корпусе были враги в достаточном количестве, они, скорее всего, уже бы напали; в то же время большее число групп повышало шансы, что им действительно удастся прочесать все помещения, уменьшая возможности врага бегать от них кругами.