Текст книги "Комитет по встрече (Сборник) "

Автор книги: Юрий Нестеренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Не успел он пролететь и десяти миль, как сканер глайдера обнаружил впереди какой-то объект, двигавшийся через степь встречным курсом. Фрэнк сбросил скорость. Крупное четвероногое животное с небольшими кожистыми крылышками по бокам мчалось, рассекая высокую траву, по направлению к Миссии. На спине у него была укреплена прозрачная кабина, защищавшая всадника от встречного ветра и непогоды; за кабиной был привязан какой-то груз.

Фрэнк посадил глайдер. Леари тоже замедлил бег и вскоре остановился недалеко от машины землян. Бока животного ходили ходуном, оставаясь при этом абсолютно сухими – элианты не могли позволить, чтобы их скакуны потели, органом терморегуляции у леари служила внутренняя поверхность крылышек.

Хэндерган с удивлением глядел на кабину. Сидевший в ней мало походил на элианта. Вот всадник открыл кабину и неуклюже слез на землю. У Фрэнка перехватило дыхание. Грумдрук! Здесь, в сотне миль от передовых позиций своих, на элиантском скакуне! Взгляд Хэндергана снова метнулся к животному, и Фрэнку пришло в голову, что тюк позади кабины напоминает своими очертаниями тело человека… или элианта! «Неужели Хаулион?» – подумал Фрэнк. Грумдруки – могильщики элиантов? Инженер снова вспомнил роман Уэллса. Неужели…?

Грумдрук подошел уже вплотную. Уродливый серый гоблин ростом всего в полтора метра. Никакого оружия при нем не было, но Фрэнк чувствовал бы себя куда уверенней в компании с пистолетом. Собственно, ничто не мешало ему прямо сейчас поднять глайдер в воздух и умчаться прочь; но Хэндерган чувствовал, что сейчас ему откроются разгадки многих странных вещей. Инженер поспешно сунул в ухо транслятор, надеясь, что этот грумдрук говорит по-элиантски.

– А, Хэндерган, – произнес скрипучий голос. – Вы не узнаете меня?

Фрэнк обалдело таращился на грумдрука. Тот обошел глайдер с явным намерением сесть на соседнее сиденье.

– Разумеется, меня теперь трудно узнать. Хотя мы не раз беседовали… у меня дома.

– Х…Хаулион?! – выдавил из себя Фрэнк.

– Был им, – ответил грумдрук, влезая на сиденье.

– А т…там? – Хэндерган указал на поклажу леари.

– А там то, что было Моррисоном. Я как раз собирался по дороге завезти его в Миссию.

– Вы… убили его?

– Нет, не я. Один из айри. Они ведь выполняют еще и охранную функцию. Айри никогда не нападает, он лишь защищает покой своего хозяина. Он пытался не пустить Эдварда, когда тот ворвался в мой дом посреди ночи. И он не причинил бы ему вреда, если бы Эдвард был элиантом. Но у землян несколько иная анатомия и физиология. То, что для элианта окончилось бы легким шоком, для человека оказалось смертельным.

– Почему он рвался к вам?

– Кто знает теперь? Может быть, он догадался. Но скорее просто требовать объяснений.

– Но мне вы объясните?

– Пожалуй. Я уже не элиант, но еще не чувствую себя в полной мере грумдруком. Только такое существо и может вам что-то рассказать. Тем паче теперь, когда все вот-вот полетит в тартарары.

Так вот, Хэндерган, слушайте самую отвратительную тайну элиантов. Как вам должно быть известно, изначально наш вид во многом походил на ваш. В том числе и по продолжительности жизни. И мы, как и вы, столкнулись с серьезными проблемами в деле ее продления. Пока, наконец, много мегадней назад не была найдена методика, позволившая продлить жизнь в несколько раз за счет определенных структурных изменений организма. Причем это не только увеличивало срок жизни, но и ликвидировало старость со всеми ее болезнями и немощью. Организм работал в нормальном режиме до конца; дефекты хотя и накапливались, но до поры компенсировались другими системами. Но гдето через 150–180 килодней жизни достигался критический порог, и происходило скачкообразное разрушение организма. На протяжении нескольких дней все системы выходили из строя, и элиант умирал. Эта смерть была достаточно мучительной и… крайне неизящной. Конечно, эта была не такая уж большая плата за шестикратное продление жизни и победу над старостью… но такой вариант все равно не слишком нам нравился. Работы продолжались, и было обнаружено, что в процессе разрушения организм элианта проходит через некое состояние, которое можно стабилизировать. Опять же, разумеется, не навечно. В таком состоянии можно было прожить еще что-то около 16 килодней, причем здоровье ухудшалось уже постепенно, что приводило в конечном итоге к смерти.

– Вы вернули старость.

– Не просто вернули. Скачкообразный переход в это состояние изменяет организм гораздо больше, чем обычное старение. Настолько, что элиант фактически перестает быть элиантом. Но это добавляло еще 10 % жизни. И элианты пошли на это. В принципе получалось, что мы, как вы только что сказали, продлили жизнь, продлив при этом и старость; ну а физические различия не столь критичны. Тогда наш культ изящества еще не был развит до такой степени.

Но достаточно скоро выяснилось – а ряд ученых предполагал это с самого начала – что грумдрукизация изменяет не только анатомию и физиологию. Деструктивные изменения касаются и психики. Уровень интеллекта снижается, ухудшается контроль над эмоциями, всплывают атавистические инстинкты, развиваются психозы и комплексы. Утонченный элиант превращается в злобного, примитивного варвара. Поначалу эти процессы пытались сдерживать искусственно, тогда элианты и грумдруки жили вместе… но от этого всем было только хуже. Те и другие испытывали все большее взаимное раздражение. Грумдруки уже не могли жить в элиантской культуре, слишком сложной и утонченной для них; они создавали свою культуру, оскорблявшую эстетические чувства элиантов. В конце концов обе группы поняли, что между ними нет и не может быть ничего общего. Тогда от Континента откололи изрядный кусок в хорошо подходящей для примитивного образа жизни зоне, и переселили грумдруков туда. Хотя большинство из них понимало необходимость этого, многие оказали сопротивление, в том числе вооруженное. Будучи даже и деградировавшей версией элиантов, они показали себя достаточно крепкими физически для подобного рода дел. Это была последняя война в истории нашей цивилизации. После нее одно упоминание о грумдруках стало считаться дурным тоном. Когда очередной из них, только что ставший таковым, отправлялся на Остров, элианты старательно не замечали его. Даже те, что вчера были его друзьями; да он и сам не хотел иного.

Вы спросите, пыталась ли наука что-то изменить? Пыталась, но не могла. Это был конец эпохи технологий; продление жизни оставалось единственной научной темой, еще вызывавшей интерес, в остальных же областях элианты обеспечили себе полностью комфортное существование и предпочли сосредоточиться на искусстве. Со временем и это последнее направление угасло – вероятно, не без воздействия развивавшегося культа изящного: науке, особенно биологии, часто приходится дело с крайне неизящными вещами. В конечном итоге наука была заброшена, технологии забыты, и наступил status quo, сохранявшийся до нынешних времен.

– И тут появились мы. С нашими компьютерами.

– Да, и с вашей ненасытностью. Тогда у некоторых элиантов возникла мысль использовать вас, чтобы избавиться от занозой сидящей в нашей памяти проблемы грумдруков. Мы отдали нашим ком-устройствам команду шифровать всю передаваемую информацию, и вы, конечно, на это клюнули. Не потребовалось долгих усилий, чтобы зародить у вас идею компьютерного проекта…

– Значит, это правда, что вы хотели использовать компьютеры для уничтожения грумдруков. И ваши слова, что элианты не планируют уничтожение других рас…

– Были правдой, ибо грумдруки – не раса, как не являются расой ваши старики. К тому же к мысли о ликвидации грумдруков склонялась лишь часть элиантов.

Фрэнк не стал тратить время на рассуждения о морали. Время было слишком дорого, да и мораль – социальная категория, отсутствующая у элиантов.

– Значит, те грумдруки, что предупреждали нас, незадолго до того были элиантами, принадлежавшими к другому лагерю?

– Именно так. Результат дискуссии был еще отнюдь не определен. Но параноидальная психика грумдруков заставила их предположить худшее и выступить в этот безумный поход. Они решили, что им нечего терять.

– Неужели они надеются перебить элиантов? Ведь не будет элиантов – не будет и грумдруков.

– Да, именно это я и имел в виду, когда говорил, что они не самоубийцы. Их цель – хранилища информации. Они надеются разрушить часть из них, прежде чем элианты найдут то, что ищут. Честно говоря, большинство элиантов не предполагало, что они на это решатся.

– Подождите, здесь какая-то неувязка. Выходит, элианты все еще не нашли искомое? А как же тогда оружие, которое будет применено против грумдруков?

– Оружие? – удивился Хаулион. – Нет, это не оружие. Это то, о чем я говорил как о средстве борьбы с неизящным в планетарных масштабах. И не было никакой нужды это искать, оно у нас под ногами. Видите ли, с незапамятных времен под каждым элиантским домом имеется установка регуляции климата. Принцип ее действия, естественно, давно забыт, а управляется она с пульта ком-устройства. Область действия – локальная, собственно, одна из причин, по которой элианты живут на больших расстояниях друг от друга – не мешать друг другу устанавливать желательный климат. Когда-то давно климатическая картина Континента была из-за этого весьма пестрой, но со временем элианты утратили к этому интерес, установив стабильный ровный климат везде. Но даже когда каждый регулирует климат на свое усмотрение, никаких катастроф не происходит. Иное дело, когда все действуют одновременно и целенаправленно. Тут возникает явление резонанса, и последствия могут быть весьма значительными. Когда-то именно таким способом откололи Остров от Материка. Но проблема должна быть очень серьезной, чтобы заставить всех или большинство элиантов действовать сообща.

– Но если элианты ищут не военные технологии, тогда что?

– Так, по-вашему, мы искали оружие, чтобы физически уничтожить грумдруков? В то время как каждый элиант – потенциальный грумдрук? Воистину, загадочна земная логика! Да будет вам известно, никаких технологий в наших Хранилищах нет. Ни военных, ни мирных. Было очень забавно наблюдать, как вы их искали, тщательно скрывая это от нас; многих элиантов это развлекало. Но на самом деле все научные сведения уничтожены давным-давно, когда стало окончательно ясно, что пользы от них больше нет, а вот если кто-нибудь в будущем, не разобравшись, попытается их использовать, это может нарушить равновесие. А элианты ищут совсем не это, а материалы проходивших в прошлом философских диспутов и произведения о смерти, дабы почерпнуть из них доводы за и против самоубийства.

– Самоубийства?!

– Вас разве не удивляет, Хэндерган, что такие утонченные эстеты, как элианты, покорно принимают превращение в омерзительных им грумдруков? Когда-то это было обусловено просто желанием пожить подольше, но с тех пор значение изящества намного возросло. И естественно, что этот вопрос поднимался несколько раз. Было несколько дискуссий, в результате каждой из которых выносился все тот же вердикт: смерть – крайне неизящна. Убийство и самоубийство не могут рассматриваться как вид искусства. Моррисон как-то сообщил мне, что некоторые земные эстеты считают наоборот. Но это нелепо. Подобно тому, как меломан ценит свой слух, а гурман – свой вкус, так и утонченный эстет должен ценить свою жизнь, позволяющую ему наслаждаться изящным. Но отвечает ли этому жизнь грумдрука? Не следует ли элианту прекращать свое существование при первых признаках грумдрукизации? Ответом на это каждый раз было – смерть еще хуже, ибо она кладет конец всему изящному. В конце концов тема была закрыта окончательно, в связи с неизящностью самого предмета. Но материалы сохранились в архивах. Как вы знаете, у элиантов нет единого мнения, обязательного для всех: кончающие с собой при грумдрукизации были всегда, но их всегда было меньшинство. Но возможно, что новое изучение тех материалов изменило бы ситуацию. Контакт с инопланетным разумом послужил катализатором: у нас как бы появилось перед кем стыдиться из-за грумдруков.

– Значит, никто не планировал физическое истребление грумдруков.

– Именно. Они просто бы перестали получать пополнение. Но они ценят свой… народ, свою своеобразную культуру… и не хотят исчезнуть.

– Но разве их план с Хранилищами мог удастся?

– Теоретически мог, если бы вы не предупредили элиантов. Ведь не нужно уничтожать все хранилища, достаточно уничтожить те, где содержатся искомые данные. Два хранилища расположены не так далеко от побережья; там эти данные или нет – никто не знает, но вероятность была. Грумдруки могли добраться туда раньше, чем элианты успели бы принять контрмеры.

– И сам подобный акт не подтолкнул бы всех к решению в пользу самоубийств? Так сказать, из принципа?

– Теперь подтолкнет, ибо будет предотвращен. Но если бы он удался… многие, как выражаетесь вы, земляне, усмотрели бы в этом перст судьбы. Готовое решение, избавляющее от необходимости решать.

– Неужели элианты так не любят свободу выбора?

– Видите ли, Хэндерган… У меня есть стойкое подозрение, что истинная причина существования грумдруков – вовсе не разглагольствования о не изящности смерти. Причина в том, что, несмотря на ненависть и отвращение – вполне искренние, замечу, ненависть и отвращение – жизнь грумдруков втайне кажется многим по-особому притягательной. У тех, кто всю жизнь соизмеряет свои поступки с критериями изящности, вполне может развиться желание совершить нечто омерзительное. Грумдрукизация дает элианту то, что он никогда не испытал бы в нормальной жизни. Свобода от интеллектуальных усилий, грубые нравы, бурные страсти, агрессия и насилие…

– Секс, – предположил Фрэнк.

– Нет. При грумдрукизации половые органы атрофируются. Но все остальные атрибуты варварства – да, безусловно. И хотя в биологическом и хронологическом смысле грумдрукизация – это старость, в каком-то плане это еще и молодость… молодость, неведомая нам, цивилизованным элиантам, ибо она относится не к отдельной личности, а к расе в целом.

– Неужели дикость и варварство всегда остаются привлекательными? Даже для такой древней цивилизации, как ваша?

– Не знаю, Хэндерган. Полагаю, наша ошибка в том, что мы остались людьми. Мы значительно улучшили свое тело по сравнению с тем, что было от природы, но это все же человеческое тело с человеческими мозгами и генетической памятью о своем животном происхождении. Моррисон рассказывал мне о найденных вами следах древнейших высокоразвитых цивилизаций, исчезнувших неведомо куда. Полагаю, они сделали этот шаг, полностью избавившись от животного наследия, утратив всякую связь со своими дикими предками… может быть, даже и с миром, некогда породившим их. Возможно, это единственный путь к бессмертию. Не знаю. Так или иначе, нам что-либо предпринимать уже поздно, а вам – еще рано.

– Кстати, о предпринимаемых мерах. Вам известно, что весь этот район попадет под удар этих ваших климатических установок?

– Разумеется. Основной удар придется на побережье и Остров, там вообще, возможно, все погрузится в пучину. Но и здесь будут большие разрушения.

– Мы не успеем эвакуировать Миссию.

– На вашем месте на других планетах я бы всегда держал под рукой космический корабль.

– Это слишком дорогое удовольствие для безопасной планеты… ведь ваша планета считалась безопасной.

– Типичная земная самоуверенность.

– Но ведь и элианты не ожидали вторжения грумдруков!

– Хэндерган, вы хотите препираться со мной или вы хотите получить совет?

– О, разумеется, я вас внимательно слушаю.

– Ну, в общем-то, я не могу предложить вам рецепт спасения… скорее некий мизерный шанс. В моем доме ведь тоже осталась климатическая установка. В одиночку она, конечно, не может противостоять удару всех остальных… но некоторое время она способна ослаблять их воздействие в районе дома. Несколько часов, не больше. Если за это время атака закончится, вы имеете шанс уцелеть. Но атака почти наверняка будет длиться не менее суток, а то и больше. Элианты слишком напуганы угрозой Хранилищам, они хотят получить уверенность, что ни один вандал-грумдрук не уцелел.

– Вы направлялись в Миссию, чтобы сообщить это?

– Нет. Чтобы отвезти вам останки Моррисона. Его машина вернулась на автопилоте, оставив мне эту проблему. Я знаю, что вы, земляне, придаете большое значение вашим мертвецам. Глупейший и омерзительнейший обычай. Если бы я все еще был элиантом, я бы близко не подошел к трупу, не говоря уже о том, чтобы везти его на своем леари.

– А элиа… – начал было Фрэнк и осекся.

– Вот именно. Элианты, как вам теперь известно, не умирают. Они уходят. На Остров. То, что вы считали эвфемизмом, на самом деле точный термин. В данный момент я тоже ухожу.

– Подождите, вы разве не собираетесь вернуться в дом и переждать атаку?

– Нет. Не волнуйтесь, климатическая установка уже настроена на стабилизацию, так что с этим у вас проблем не будет.

– А как же вы?

– А я отправляюсь дальше и присоединюсь… к своему народу.

– Но это же верная смерть!

– Разумеется. А какой смысл оставаться в живых, если на Эксанвилле больше не будет грумдруков? Даже если предположить, что мне дадут остаться в живых.

– Мы могли бы взять вас с собой. На любую из планет освоенного космоса.

– Я очень тронут, – издевательски произнес бывший элиант. – Сначала вам следует, как это у вас говорится, спасти собственные ягодицы. («Естественно, в элиантском языке нет слова „задница“», – подумал Фрэнк.) Видите ли, Хэндерган, я не проявлял интереса к компьютерному проекту вовсе не потому, что я против самоубийства. Просто мне не нужны никакие древние аргументы, чтобы принять решение самостоятельно. И я его давно принял. Я за самоубийство. Не смотрите на меня с таким удивлением. Я убежден, что жизнь в образе грумдрука отвратительна и недостойна элианта. Но я так же считаю, что глупо исчезать, не взглянув на нее изнутри. Радикальные психические изменения происходят позже физических, у меня была бы еще пара недель, чтобы все изучить и покончить с собой – именно с собой, а не с грумдруком, возникшим вместо меня. Но теперь все произойдет гораздо скорее. Я умру, став свидетелем великой катастрофы… достойной древних трагедий. Меня это устраивает.

Хаулион некоторое время помолчал, потом поднялся.

– А сейчас избавьте моего леари от трупа. Мало бедному животному, что оно вынуждено нести на себе грумдрука…

Фрэнк не без внутреннего содрогания перетащил завернутое в ткань тело в глайдер. Хаулион вскарабкался в кабину своего скакуна.

– Прощайте, Хэндерган! Очень хорошо, что мы встретились: это избавило меня от необходимости общаться с другими землянами. Особенно с вашей охраной. Ведь вы уже наверняка выставили охрану на подступах к Миссии?

– Точно.

– Очевидно, для того, чтобы спрашивать пропуска у ураганов и землетрясений. Типичная земная логика. Да, кстати об охране. Айри в моем доме больше не опасны для вас. С тех пор, как я ушел, у них больше нет хозяина, и им некого охранять. Они признают хозяином первого элианта, который войдет в дом. Насчет землянина не уверен… но в самом худшем случае они просто будут вас игнорировать.

Хаулион взялся на «штурвал» – некое подобие рогов, растущих на спине у леари специально для управления этим животным.

– Подождите, гирт!

– Что еще?

– Я хотел попросить вас… что-нибудь на память.

– Еще один нелепый земной обычай? Ну что ж… только мне нечего вам предложить… ах, да. Возьмите вот это, – он протянул Фрэнку знакомый футляр в виде раковины. Это была айола.

– Для элианта такой подарок был бы оскорблением, – сказал Хаулион. – Ни один из них не согласился бы принять то, что побывало во рту у другого, как бы тщательно не был стерилизован этот предмет. Но у землян иные обычаи. Поверьте, я бы отдал вам что-нибудь получше, но у меня ничего больше нет.

– Нет-нет, не волнуйтесь! Я очень благодарен вам за этот подарок. Возможно, я когда-нибудь выучусь играть на ней.

– Даже и не надейтесь, варвар! – осклабился грумдрук, обнажая редкие кривые зубы. – А теперь – прощайте!

И, прежде чем Фрэнк успел что-нибудь ответить, леари сорвался с места и умчался в степь.

– В Миссию, – приказал инженер компьютеру глайдера.

Уже в воздухе он связался с залом заседаний.

– Я возвращаюсь. У нас есть шанс. Необходимо эвакуировать Миссию в Йоллесиэн, это элиантское поместье неподалеку. Хозяин покинул его, – Фрэнк не стал вдаваться в подробности, пусть думают, что речь идет просто об эвакуации из опасной зоны. – Дом продержится несколько часов. Нет ни малейших гарантий, что этого хватит, но тем не менее. Да, и еще одно. У меня в глайдере тело Моррисона. Его убил айри. Но после ухода хозяина айри не опасны.

Когда глайдер заходил на посадку, внезапно налетевший резкий порыв ветра швырнул его в сторону и слегка ударил об ограждение. «Уже начинается!», – подумал Фрэнк, спрыгивая на бетон. Элианты сумели скоординировать свои действия даже раньше, чем они сами ожидали.

Вокруг площадки собралось уже достаточное количество народу. Многие из них галдели и размахивали руками; у некоторых было с собой по несколько чемоданов, другие, похоже, выскочили из домов, едва одевшись. Толпу от вожделенных глайдеров отделяла редкая цепочка сотрудников Отдела Безопасности, чьи суровые лица и, главное, стволы бластеров не предвещали ничего хорошего для всякого, кто попытается самовольно захватить транспортное средство. Миновав мрачно посмотревших на него охранников, Фрэнк принялся протискиваться сквозь толпу, игнорируя обращенные к нему лица и вопросы. Он мог бы сказать этим людям, что шанс на спасение есть, но тогда они бы точно вцепились в него и не дали пройти. А у Фрэнка оставалось еще одно неотложное дело.

Когда инженер уже выбрался из толпы и отошел на приличное расстояние, земля под ногами ощутимо дрогнула. Толпа, словно единый организм, издала приглушенное «А-ах!» и волнообразно подалась вперед. Послышались резкие голоса охранников, потом над головами сверкнул ослепительный луч. Толпа попятилась. «Еще один толчок посильнее, и им придется стрелять на поражение», – подумал Фрэнк, подбегая к своему корпусу.

Плюхнувшись в кресло перед терминалом, Фрэнк снова послушал разговоры в зале заседаний. Руководство Миссии бурно обсуждало вопрос, следует ли принять предложение Хэндергана и несколькими рейсами переправить людей и ценности в Йоллесиэн, несмотря на то, что это дает лишь отсрочку, а не гарантию спасения, или же надо, по первоначальному плану, эвакуироваться в безопасный район степи, несмотря на то, что транспорта и времени хватит на переброску лишь 40 % человек. Для того, чтобы одновременно отправить одних в степь, а других в поместье, опять же не хватало транспорта.

«У них уже земля дрожит под ногами, а они все спорят», – подумал Фрэнк. «Они что, не понимают, что элианты начали атаку раньше, и глайдеры могут просто не долететь до безопасной зоны?» Однако он не стал ничего говорить, ибо не в его интересах сейчас было напоминать о себе. Пальцы пробежали по клавишам. Так, разумеется, межзвездная связь под контролем Отдела Безопасности. Но они все еще не перекрыли Фрэнку доступ, положенный ему по должности. В таком случае, он успел первым. В ближайшие десять минут они не смогут ему помешать.

Земные корабли должны были прибыть лишь через 5 дней. Сколько времени продлится атака – неизвестно. Как понял Фрэнк из разговоров в зале заседаний, этого не знали и сами элианты, последний раз применявшие климатические установки как оружие не менее 60 тысяч лет назад. Шансы погибнуть, если помощь не прибудет в кратчайшие сроки, оставались весьма высокими. Но земных кораблей поблизости не было. А люди типа Руководителя Миссии скорее погибнут, чем призовут на помощь не-землян и сделают таким образом крупнейшее дипломатическое поражение Земной Лиги достоянием всей Галактики. Однако Фрэнк придерживался иных взглядов.

На шестой минуте Отдел Безопасности наконец засек его пользование гиперсвязью. Сигнал вызова яростно запиликал. Фрэнк изобразил в его сторону непристойный жест. Пока они ничего не могут сделать, если только физически не выдернут кабели… а они ведь и перед этим не остановятся. Но до кабелей надо еще добраться.

На восьмой минуте на его сигнал бедствия наконец пришел ответ. Значит, корабль близко!

– Говорит 164378611284-Улк, грузовой корабль Зурбицанской Коалиции. Какого рода помощь вам требуется?

– Эвакуация Земной Миссии на Эксанвилле.

– Условия, осложняющие эвакуацию?

– Продолжительные природные катаклизмы в атмосфере и литосфере.

– Продолжительные природные? – транслятор не передавал интонации, но Фрэнк отчетливо чувствовал сарказм в голосе инопланетянина.

– Техногенного характера, – признал он.

– Можете ли вы гарантировать, что против нашего корабля не будет предпринята целенаправленная атака со стороны цивилизованных обитателей планеты?

– Да, – с чистым сердцем ответил Фрэнк. Хотя элианты и не позволили зурбицанам основать здесь свое представительство, вряд ли они станут атаковать их корабль, спасающий землян. А если бы и стали, то в их распоряжении все равно ведь нет другого оружия, кроме все тех же климатических установок.

– Какова численность персонала Земной Миссии?

– 106 человек, – Фрэнк вспомнил о Моррисоне и поправился: – 105.

– Хорошо, в нашем грузовом трюме достаточно места. Но мы возьмем только людей. Вопрос о вывозе с планеты какого-либо имущества не может быть решен без санкции местных властей.

Фрэнк не стал объяснять, что у элиантов нет властей, а просто ответил: – Хорошо. Когда вы сможете прибыть? Дорога каждая секунда.

– Через 8 часов. Напоминаю, что в соответствии с Договором о помощи в космосе все расходы должно будет оплатить ваше правительство.

– Разумеется.

– Принимаю планетарные координаты… Зафиксировано. Конец связи.

Фрэнк отключил гиперсвязь, и в тот же момент на экране появилось разъяренное лицо шэфа Отдела Безопасности.

– Хэндерган, вы понимаете, что вы наделали?!

– Понимаю. Я только что спас наши шкуры. По крайней мере, сделал все, чтобы спасти.

– Мою точно нет, – скрипнул зубами шеф Безопасности. – И вашу тоже, будьте уверены. Вы отстранены от должности. Вы уволены без выходного пособия. Вы никогда не получите работы за пределами Солнечной системы…

– В эти пределы надо еще попасть, – невозмутимо ответил Фрэнк. – А если вам не нравится то, что я сделал, можете оставаться здесь и защищать престиж Земли в одиночку.

В этот момент здание пошатнулось. Стол накренился; монитор упал на пол и погас. Фрэнк вскочил; не хватало еще как раз сейчас оказаться под руинами корпуса. Бросив взгляд на шкаф, он решил не тратить времени на сбор чемодана и выбежал в коридор.

За несколько минут погода успела заметно ухудшиться. Порывами налетал резкий, удивительно холодный ветер, какого земляне не помнили за все время существования Миссии. С востока по темному небу надвигалась огромная, низкая, клубящаяся туча. Но до полного разгула стихии было еще далеко.

Система экстренного оповещения передавала призывы сохранять спокойствие и заверения, что все будут благополучно эвакуированы в безопасное место. Толпа у стоянки транспорта, похоже, не слишком в это верила. Фрэнк собирался свернуть в сторону административного корпуса, но увидел нескольких начальников Отделов во главе с заместителем Руководителя Миссии, торопливо шагавших по направлению к стоянке. Кто-то в толпе обратил на них внимание, многие лица сразу повернулись в их сторону.

– Эвакуация начнется прямо сейчас! – крикнул заместитель, перекрывая многоголосый шум. – Первая партия отправляется через пять минут – спокойно, все успеют!!! Вторая через полчаса, потом замыкающие из состава руководства и Отдела Безопасности.

– Куда это мы доберемся за 15 минут? – выкрикнул кто-то из толпы.

– Это покинутый элиантский дом, он способен выдержать катастрофу.

Раздались возмущенные выкрики и грубая брань. Похоже, теперь земляне были не слишком-то склонны доверять элиантам и их домам.

– Где Хэндерган? – обернулся заместитель к своим провожатым.

– Я здесь, – ответил Фрэнк, подходя. Чиновник смерил его тяжелым взглядом.

– Не знаю, в какую авантюру вы нас втягиваете, но, похоже, другого выхода все равно нет. Вы бывали в этом доме?

– Да.

– Тогда полетите в первой партии.

Чиновник Административного отдела выкрикивал по списку фамилии. Судя по всему, деление на партии происходило по алфавиту. Осознавшие это устремились на площадку, не дожидаясь своей очереди; охрана с трудом сдерживала их. Фрэнк протиснулся в одну из машин.

В этот момент сильный толчок потряс землю. Люди закричали, некоторые потеряли равновесие. Стену ближайшего к площадке корпуса расколола зигзагообразная трещина, и здание начало медленно обваливаться. В сочетании с темным небом, кровавым солнцем и перепуганной толпой картина была вполне апокалипсической. Люди из второй половины списка, сметая охрану, ринулись к глайдерам. Дважды сверкнули лучи бластеров, раздался чей-то вопль, а затем охрана была опрокинута.

– Взлетайте! Немедленный взлет! – заорал заместитель.

7 машин поднялись в воздух, буквально вырвавшись из цеплявшихся за них рук. Вокруг восьмой кипела свалка. Над площадкой низко прошел боевой катер, угрожающе поводя пушками; его динамики требовали освободить глайдер. Заместитель из своего глайдера призывал в микрофон к спокойствию и заверял, что машины вернутся через 20 минут. Наконец восьмой глайдер, с четырьмя человеками вместо трех в кабине, тяжело оторвался от земли и присоединился к остальным.

Когда на горизонте показался Йоллесиэн, черная туча уже закрыла солнце. Ветер крепчал; компьютеры глайдеров еще справлялись с управлением, но уже не могли держать ровный полет, и машины ощутимо болтало. Однако буквально через минуту болтанка сошла на нет, и снова выглянуло солнце. Климатическая установка Йоллесиэна работала.

Машины опустились перед главным входом. Фрэнк соскочил на землю и хотел войти первым, но офицер Безопасности остановил его, делая знак своим людям. С бластерами наперевес те шагнули к дверям.

– Айри больше не причинят нам вреда, – устало сказал Фрэнк.

– Это точно, – мрачно усмехнулся офицер.

Пять минут спустя охранники снова показались в дверях.

– Все чисто, – доложил один из них.

– Сколько их было?

– Четверо.

– Вы убрали трупы?

– Еще успееется.

– Верно, – согласился офицер и кивнул заместителю Руководителя. Тот снова принял командование на себя.

Первый айри лежал в первой же комнате. Его серебристый мех был заляпан кровью; пахло паленой шерстью. На нечеловеческом лице застыла улыбка, с которой айри вышел приветствовать новых хозяев. «Сегодня всепланетный день бессмысленных убийств», – подумал Фрэнк, перешагивая через труп.