Текст книги "Тайные шефы"

Автор книги: Юрий Ермолаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Тайные шефы

Вверх ногами

Ура! Мы – Пятиклассники! Это, скажу я вам, совсем не то, что учиться в четвёртом классе. Старшие ребята‑выпускники и те относятся к нам теперь с уважением. Некоторые даже за руку здороваются. Ужасно приятно!

– Ты чего улыбаешься? – спрашиваю я своего друга Павлика Хохолкова.

– А ты чего? – спрашивает он меня.

Мы, точно заговорщики, подмигиваем друг другу и оба смеёмся. Великолепное настроение!

А тут ещё старшая вожатая подошла к нам на перемене и предложила:

– Хотите шефствовать над второклассниками? Я уверена, что вы с ними быстро подружитесь.

Мы прямо ушам не поверили. Откуда у неё такая уверенность? Наверное, потому, что мы выросли. Даже отказываться не стали. Неудобно: на отрядных перевыборах Павлик уже отказался быть звеньевым, а я – редактором стенгазеты. Обещали выполнять разные поручении. Но ведь руководить октябрятами – это не клянчить у одноклассников заметки и не отчитывать членов звена за разговорчики на уроках.

Мы согласились.

– А что нам с ними делать? – спросил Павлик.

– Подумайте, потом посоветуемся, – сказала вожатая, – а сегодня, после уроков, зайдите к октябрятам – познакомьтесь.

– Сегодня?! – ахнули мы и замахали руками. – Что вы! Первая встреча самая ответственная. Нам надо обмозговать, как лучше представиться.

– Ладно, – согласилась вожатая, – отложим до завтра. Я октябрят предупрежу.

На уроке я почти не слушал учительницу ботаники: думал о нашей встрече с октябрятами. У Павлика тоже был отсутствующий вид. На следующей перемене даже старшеклассники заметили, что с нами что‑то происходит. Один из них спросил:

– Контрольная на горизонте?

– Нет, – ответил Павлик и, как бы между прочим, добавил: – Обдумываем первый сбор. Мы будем у октябрят вожатыми.

– У, влипли вы, братцы кролики! – загоготал старшеклассник. – Дотошные они – жуть! Одними «почему» да «отчего» со света сживут. Так что приношу вам свои соболезнования. – Он театральным жестом приложил руку к сердцу и несколько раз притворно вздохнул.

Клоун какой‑то!

Но нам было не до шуток. Вечером я даже уроки как следует не мог делать, всё о второклассниках думал. Ведь у них преподаёт наша бывшая учительница Ираида Кондратьевна. Мы у неё целых три года занимались. Что хорошего, если мы не сумеем понравиться её теперешним ученикам… Я принялся, как сказал Павлик, «обмозговывать» нашу встречу. Не сказки же октябрятам рассказывать?! Сказками никого не удивишь. Думал я, думал, и вдруг мне такое пришло в голову, что я ужасно обрадовался. Даже прошёлся по комнате на руках. Но утром я ничего не сказал Павлику о своей затее, а сам спросил его:

– Ну, как мы проведём первую встречу?

– Да, как? – уставился на меня Павлик.

– Ты что‑нибудь придумал? – уже возмущаясь, спросил я.

– А ты? – вместо ответа опять спросил Павлик.

Я понял, что он ничего но придумал, и упрекнул Павлика:

– Всё‑таки я не такой, как ты. У меня есть мысли…

– Вот здорово! – обрадовался Павлик. – Я всегда говорил, что твоя голова – академия наук. – Павлик любит перегнуть палку. Лишь бы самому ничего пе придумывать. – Ну, говори свои мысли, – затеребил он меня.

– На первой встрече с октябрятами нам необходимо произвести впечатление, – солидно начал я.

– Как мы это сделаем? – нетерпеливо спросил Павлик.

Я выдержал необходимую для эффекта паузу и сказал:

– Нам надо найти с октябрятами общий язык.

– Какой язык? Не говори загадками, – начал сердиться Павлик.

– Ты смотрел фильм «Педагогическая поэма»? – задал я наводящий вопрос. – Помнишь, как там директор колонии на беспризорников действовал? Первым долом находил с ними общий язык. Воспитанник жулик, а он ему большие деньги доверяет. Вот и нам надо так действовать.

– Но у нас нет никаких жуликов и денег таких нет, – возразил Павлик.

– Это неважно. Тут дело в полном доверии. Положись на меня, и всё будет в порядке.

– Объясни толком, что ты придумал, – потребовал Павлик.

– Не беспокойся, ты всё поймёшь по ходу встречи, – отмахнулся я: Павлику лучше до поры до времени ничего не объяснять, а то он обязательно начнёт возражать и ставить всё с ног на голову.

К второклассникам мы пошли сразу после уроков. Ираида Кондратьевна была нам рада.

– Подумать только, ведь совсем недавно сами вы были такими же, а теперь стали моими помощниками, – оглядывая меня с Павликом, улыбнулась она.

– Ничего не поделаешь, время летит, – произнёс каким‑то деревянным голосом Павлик и неестественно широко развёл руками. Он даже чуть не задел стоящую на учительском столике вазу с цветами.

Павлик вообще, как вошёл к второклассникам, сразу изменился. Шею вытянул, брови насупил и заговорил басом. Наверное, от волнения, а может, хотел казаться выше ростом и серьёзнее. Только зачем? Он и так сильно вымахал за лето. Стал как ходуля.

– В какой звёздочке у нас ещё нет вожатых? – обратилась к ребятам Ираида Кондратьевна.

– У нас!

– Мы без вожатого! – закричали ребята с третьего ряда у окон.

– Так вот, Петя и Павлик из пятого класса «А» будут вашими вожатыми, – сказала Ираида Кондратьевна. – Сейчас третья звёздочка останется знакомиться со своими вожатыми, а все остальные пойдут со мной в раздевалку.

Как только Ираида Кондратьевна увела в раздевалку второклассников, а мы остались со своей звёздочкой, Павлик ещё больше побледнел. И я, глядя на него, почувствовал какую‑то предательскую дрожь в поджилках.

– Вот, значит, мы – ваши вожатые, – борясь с дрожью, проговорил я и посмотрел на ребят.

Пять пар глаз, совершенно разных, но одинаково любопытных, смотрели на меня с Павликом и ждали от нас чего‑то необыкновенного. Но вместо этого Павлик каким‑то не своим, насмерть перепуганным голосом зачем‑то повторил нескладную мою фразу:

– Значит, вот мы – вожатые ваши…

Худущая девчонка с первой парты хихикнула, а большеухий мальчишка, который сидел у подоконника, рядом с цветком бегонии, справедливо заметил:

– Это мы знаем. Нам Ираида Кондратьевна сказала.

– Я проголодался! – неожиданно объявил на весь класс добродушный толстяк с третьей парты. И вынул из портфеля булку с маслом.

– Потерпи! Есть надо в строго определённые часы, – грозно сказал Павлик.

Сам он всегда придерживался режима. Но зачем же сердиться? Так мы не понравимся октябрятам. И я дёрнул Павлика за рукав.

Павлик обернулся ко мне и молча, одним взглядом потребовал:

«Где же твой общий язык? Давай находи его скорее».

И тут я словно очнулся.

– Ребята! – выкрикнул я. – Как известно, все люди ходят ногами. А ещё можно ходить и так. – Я быстро сделал стойку и прошёлся от классной доски до двери на руках.

Октябрята весело запрыгали на своих скамейках и захлопали крышками парт. А румяный толстяк с третьей парты оставил свою булку с маслом, вышел в проход и попробовал встать на руки. Но у него ничего не получилось. Только свалился и всех насмешил.

– Не горюй! – успокоил я толстяка и пообещал: – К концу четверти вы все будете ходить на руках!

– А я вас на двухколёсном велике научу кататься, – пообещал Павлик.

– Ой, правда?! – радостно воскликнула рыженькая девочка с бантом на голове.

Но тут я заметил, что большеухого мальчика, который сидел за партой у окна, акробатика и велоспорт не интересуют. Он, должно быть, мечтал стать снайпером, потому что метился авторучкой в цветочный горшок на подоконнике.

Я подошёл к нему. Мальчик испуганно заморгал глазами и спрятал ручку за спину.

– Разве так попадёшь? – улыбнулся я. – Надо прищурить один глаз и целиться не торопясь. А локоть положи на парту. Необходима твёрдая опора. Вот смотри!

Я нарочно отошёл подальше, к учительскому столику, и прицелился оттуда, чтобы показать свою меткость. Раз! – и пущенная мной ручка затрепетала в цветочном горшке.

Хозяин ручки остался очень доволен. Он посмотрел на меня с уважением и стал целиться точно так, как я объяснил.

Тут наконец и Павлик пришёл в себя. Он понял, что такое мой «общий язык» и закричал ребятам:

– Устроим соревнование военных санитаров! У доски лежит раненый. Кто с конца класса скорее доползёт к нему по‑пластунски? Ползут по двое. Подниматься нельзя: над вами свищут пули.

К стене между парт тотчас подбежали стрелок‑снайпер и толстяк‑акробат.

– Раз! Два! Три! – скомандовал Павлик. – К доске ползи! Толстяк и снайпер легли на пол и заработали локтями. А щупленький мальчик с предпоследней парты тотчас превратился во вражеского пулемётчика.

– Тра‑та‑та‑та‑та! – застрочил он по ползущим.

– Не поднимайтесь! – предупредил я. – Противник открыл артогонь.

Ободрённый мною мальчик‑противник даже кинул в ползущих скомканной промокашкой и зашипел, точно бомба‑зажигалка. Толстяк не прополз и полпути, как ударился о парту. Он тут же сел на пол и принялся тереть ушибленное колено. А снайпер – юрк‑юрк змейкой – и уже у доски, перебинтовывает раненого.

– Первый победитель! – провозгласил Павлик и поднял руку снайпера.

Все сразу засмеялись: рука у него была испачкана, куртка помята.

– Без потерь на фронте нельзя, – удачно высказался снайпер, а Павлик скомандовал:

– Вторая пара, на старт!

– Потом будут соревноваться победители, и мы выясним первого пластуна звёздочки, – объявил я.

Это воодушевило октябрят. На старт вышли худущая девочка и её рыженькая соседка по парте. Они поползли, не дожидаясь команды. Но Павлик не стал их возвращать. Раз одновременно начали, какая разница. Все следили за ползущими – даже вражеский автоматчик перестал стрелять, – потому мы и не заметили, как в класс вошла Ираида Кондратьевна.

– Что у вас происходит? Оля, Света, сейчас же встаньте! – потребовала она.

– У нас соревнование военных санитаров, – объяснил Ираиде Кондратьевне толстяк с ушибленной коленкой, – мы выявляем первого пластуна звездочки.

– Пока я вижу только первого грязнулю, – кивнула на снайпера Ираида Кондратьевна и сказала мне и Павлику: – Ведите мальчиков мыться, а я займусь девочками.

В классе остался только вражеский автоматчик.

Мы помогли толстяку и снайперу вымыть руки и почистить школьную форму. Потом нехотя отправились обратно в класс. Ведь там мы ничего хорошего не ожидали. Особенно я боялся, что Ираида Кондратьевна начнёт нас отчитывать при октябрятах. Тогда мы никогда не сумеем завоевать их авторитет. Лучше бы нам не затевать всего этого…

Но когда мы вошли в класс, Ираида Кондратьевна уже отпустила домой девочек и вражеского автоматчика, а при нас отправила в раздевалку снайпера с толстяком. Меня и Павлика она попросила задержаться.

«Хорошо хоть, без них отчитает», – подумал я.

Но Ираида Кондратьевна сказала:

– Я понимаю, почему вы так поступили. Вам захотелось поскорее завоевать доверие малышей. Но торопиться в таком деле нельзя.

Мы и сами понимали, что авторитет быстро не завоюешь. Надо действовать постепенно, а главное, обдуманно. Мы облегченно вздохнули, и я предложил Ираиде Кондратьевне:

– А что, если провести с октябрятами экскурсию в зоопарк?

– До экскурсии мы прочитаем обо всех диких животных и блеснём перед октябрятами знаниями, – поддержал меня Павлик.

– Неплохо придумали, – улыбнулась учительница.

Но как только Ираида Кондратьевна отпустила нас, я сказал Павлику:

– Мы бы уже сегодня завоевали авторитет, если бы Ираида подольше задержалась в раздевалке.

Павлик, как всегда, со мной но согласился:

– Боюсь, что сегодня мы действовали не совсем правильно, – задумчиво произнёс он.

Показательная экскурсия

Два вечера просидели мы с Павликом в школьной библиотеке за чтением трудов известного исследователя диких животных Брема. Павлик изучал хищных и декоративных птиц, а я – зверей.

В воскресенье я пришёл в школу раньше, чем мы договорились. Но там уже были Павлик, большеухий снайпер Вадик и худущая, длинноногая Светка с каким‑то кудрявым карапузом.

– Вот, полюбуйся, – кивнул в сторону карапуза Павлик, – братика с собой притащила. Даже не понимает, что у нас не развлекательная прогулка, а познавательный сбор‑экскурсия.

– Не пойду без Антона! – топнула ногой худущая Светка и заплакала.

Антон тоже сейчас же скуксился и поддержал её громким рёвом. Павлик растерялся.

– Представляешь, что будет, если они все начнут приводить на сборы младших братьев и сестёр!

– Не бойтесь, – сказал нам большеухий Вадик, – я не приведу. У меня их нет.

– Ладно, возьмём Антона. Может, его оставить не с кем, – примиряюще сказал я и отвёл Павлика в сторону: – Не рычи на них, а то мы не сумеем завоевать авторитет!

Павлик тяжело вздохнул и сказал Светке:

– Пусть идёт, но чтоб это было в последний раз.

Антон мгновенно перестал плакать и дёрнул сестру за рукав:

– Они меня берут, можешь не реветь.

Света вытерла слёзы и благодарно посмотрела на меня. Пока мы разрешали этот конфликт, подошли рыженькая Оля и щупленький Бориска: так звали мальчика, который при нашей первой встрече с октябрятами изображал вражеского пулемётчика. Бориска и Оля были одеты празднично. Он – в чёрном новом костюмчике, а она – в тёплом платьице тёмно‑синего цвета, с голубыми ленточками в косичках. Последним припыхтел Гоша. На ходу он дожёвывал пирожок.

– Дисциплина у тебя хромает, – заметил ему Павлик и указал на школьные часы: на них было пять минут двенадцатого.

Гоша задрал вверх голову, чтобы посмотреть время, и поперхнулся. Октябрята принялись колотить его по спине. Наверное, они уже не раз так помогали Гоше: налетели на него не сговариваясь. Наконец красный от натуги Гоша перестал кашлять, и Павлик скомандовал:

– Пошли!

От нас до зоопарка всего два переулка. Прошли мы их, можно сказать, без происшествий. Только на одном из поворотов Антон спрятался от сестры в телефонную будку. Но Павлик сейчас же вытащил его оттуда и приказал Свете:

– Держи за руку, а то отправлю домой обоих!

Перед входом в зоопарк Павлик остановил октябрят, достал из кармана какую‑то бумажку и сразу воодушевился.

– Внимание! – громко сказал он. – Зачитываю план‑маршрут нашей экскурсии по зоопарку. Экскурсию проводим под девизом: «Мы, ребята‑октябрята, поздравляем вас, зверята!..»

– Ой, как интересно! – обрадовалась рыженькая Оля.

– А с чем мы поздравляем зверят? – спросил дошкольник Антон.

– Это тебя не касается. Ты пока не октябрёнок и можешь поздравлять с чем хочешь, – ответил Павлик и начал читать дальше, но тут зашумели октябрята:

– Мы тоже не знаем, с чем зверей поздравлять!

– Объясни, пожалуйста!

Павлик, очевидно, и сам этого не знал. Написал глупый девиз и сел с ним в лужу. Надо было его выручать. А то опять с авторитетом началось что‑то неладное. Я не растерялся и сказал:

– А вы сами догадайтесь, с чем можно поздравить зверей осенью.

– С началом учебного года, – высказался всё тот же настырный дошкольник Антон.

– Они же не учатся, – одёрнула его Светка и предположила: – Может, с приходом осени?

– А чего с ней поздравлять? – удивился толстяк Гоша. – Осенью дождь идёт и холодно.

– С зимней спячкой, – объявил Вадик и сострил: – Спячка у зверей всё равно что каникулы у лентяев.

– Звери, когда спят, день и ночь сны смотрят, – объявил Антон.

Павлик начал нервничать.

– Эх, вы! – сказал я октябрятам. – Мы поздравим зверей с новосельем, ведь они переходят осенью в тёплые помещения.

– Как же вы не догадались? – обрадовался моей находчивости Павлик. – За лето им отремонтировали старые тёплые клетки.

– Разве клетки бывают тёплыми? Они же дырявые, – удивился Антон.

Павлик бросил в его сторону уничтожающий взгляд и снова заглянул в свою бумажку:

– Значит, так: сначала мы осмотрим хищных птиц – грифов, коршунов. Все они относятся к семейству ястребиных… Ястреба видели?

Ребята не ответили. Они жадно смотрели за железную решётку зоопарка. Павлик продолжал:

– Потом мы пойдем к хищным зверям. Увидим уссурийского тигра, африканского льва и грозу джунглей – пятнистого леопарда.

– У нашей мамы шуба из леопарда, – – вставил Антон.

– После посмотрим слонов и обезьян, – объявил Павлик. Таким образом, мы обойдём весь зоопарк кольцом и вернёмся на это же место, но уже с другой стороны. – Павлик показал рукой, откуда мы вернёмся, и послал меня за билетами, а сам принялся строить октябрят парами.

– Я пойду один, – объявил Гоша, – в паре я всегда на ноги наступаю.

– А я всегда под ногами путаюсь, – сообщил Антон.

Я принёс билеты, и мы пошли к контролёру толпой. На ходу Павлик сказал мне:

– Я вчера после школы сюда прибегал. Осмотрел всё, чтоб нам не метаться без толку.

– Это чувствуется, – ответил я, стрельнув глазами на зажатый в руке Павлика маршрут нашей экскурсии. Вот человек! Без плана шагу не сделает.

Мы вошли на территорию зоопарка.

– Мороженое! – закричал вдруг толстяк Гоша и бросился к ларьку с таким видом, точно он лет сто не ел мороженого.

За Гошей устремились все. Верно говорят, что дурные примеры заразительны. На скамейке, возле ларька, началось поглощение эскимо. Разделавшись с мороженым и облизав пальцы, Гоша бросил новый клич:

– Айда к слонам!

– Айда! Айда! – подхватили октябрята и побежали за Гошей.

– Куда вы? – прямо‑таки завопил Павлик, размахивая бумажкой с планом. – К слонам после, сперва смотрим хищных птиц! Они же рядом!

Но никто не остановился, даже Бориска побежал за всеми. А ведь он слушался нас лучше других. Правда, Бориска оглянулся и крикнул нам:

– Идёмте к слонам! Посмотрим, как они обливают друг друга из хобота.

– Просто удивительно! Почему они все бегут за этим толстяком? – развёл руками огорчённый Павлик.

Мне это тоже было непонятно. Авторитета у Гоши среди ребят нет. Они то и дело дразнят его «Гиппопотамом». Дразнят, а слушаются. Чудно! Пока я думал об этом, Павлик догнал ребят и остановил их. Но они всё равно пытались разбежаться.

– Пусть смотрят что хотят, – сказал я Павлику.

– А как же план? Зачем я тогда его составлял? – пожалел Павлик. – Без плана мы обязательно что‑нибудь упустим.

– Вот и хорошо. На следующем сборе ты скажешь им об этом, и они пожалеют, что не придерживались плана, – успокоил я Павлика.

– Ладно, – согласился Павлик, – только об этом лучше сказать тебе. Мне неудобно.

Я кивнул головой, и мы послушно зашагали за октябрятами к слоновнику.

Не успели мы подойти к слоновой горке, огороженной бетонным забором, за которым находились слон, слониха и слонёнок, как снайпер Вадик сказал нам:

– Жалко, что в зоопарке только индийские слоны. Африканские в сто раз интересней! Они гораздо выше и туловище у них покрыто шерстью. Слоны – потомки мамонтов.

– Слон съедает в день двести пятьдесят килограммов всякой травы с овощами, а выпивает двадцать вёдер воды, – добавил Гоша.

– Слоны могут плакать, – сообщила нам Светка. – Когда они попадают в неволю, то совсем не бунтуют, а только плачут, как люди, когда им больно.

– Когда мне больной зуб лечили, я ревел, как слон, – объявил Антон – даже сильнее. Мне это доктор сказал.

Наши познании о слонах были гораздо меньше, мы ничего не могли добавить. То же самое произошло и у клетки с колибри. Хотя тут Павлик успел опередить ребят и быстро сказал:

– Колибри совсем маленькая птичка, но очень смелая и задиристая. А питаются они соком цветов, как пчёлы.

Последнюю фразу Павлик сказал зря.

– Это неверно! Неверно! – зашумели октябрята. – Это раньше так думали, а потом учёные выяснили, что колибри достают из цветов совсем маленьких насекомых, а кажется, что они высасывают сок.

Павлик растерялся и даже слегка покраснел. Наверное, он прочитал устаревшие сведения. Хорошо, Антон отвлёк ребят.

– Смотрите, какой смешной гусь на длинных ногах! – закричал он. – Вот это да!

– Это не гусь, а страус, – поправила его Светка, – и не кричи так, животных напугаешь.

– Этот страус ещё молодой, вроде тебя, – сказал Антону снайпер Вадик, – а когда он вырастет, то будет выше забора.

– Страусы тоже очень много едят, – сказал Гоша, – они даже чего нельзя проглатывают. Один страус умер тут, в зоопарке, потому что проглотил гвоздь. А у него в желудке нашли потом носовой платок, штук пять авторучек и железную гайку.

– Страусы вроде верблюдов, – добавил Вадик, – они тоже могут несколько дней не есть и не пить.

– Откуда вы всё это знаете?! – с удивлением спросил я.

– Мы уже два раза были в зоопарке, – зашумели октябрята, – той осенью и ещё в начале лета. Один раз с Гошиной мамой, а в другой раз всем классом. У нас тогда настоящий экскурсовод был!

Мы с Павликом переглянулись: нам ужасно не понравилось слово «настоящий». Выходит, мы как экскурсоводы никуда не годимся?

– Что же нас Ираида Кондратьевна не предупредила, – огорчённо шепнул мне Павлик.

– Наверное, она решила, что мы тоже сумеем увлечь ребят своими рассказами, – предположил я. Хотя и сам удивился, почему, в самом деле, Ираида Кондратьевна не отменила нашу экскурсию. И я сказал Павлику: – Надо их покатать на пони.

Мы окликнули октябрят, которые толпились у загончика с фазанами и закричали неестественно весёлыми голосами, точно Петрушки в кукольном театре:

– Кто хочет кататься на пони, спешите за нами! Спешите!

Кататься захотели все. Даже трое посторонних малышей бросились к нам. Хорошо, родители остановили их. Мы побежали на круг.

Маленькая серая лошадка, будто одетая в платье из крупного горошка стояла запряжённая в тележку на четырёх колёсах и жевала сено. Кучера возле неё не было.

– Лошадка обедает, – сообразил дошкольник Антон.

– Я тоже хочу обедать, – сказал Гоша, – пошли домой! На этот раз ребята его не поддержали: они все хотели кататься.

– Неизвестно, сколько ещё ждать кучера, – сказал я.

– А ты нас сам повози, – попросил вежливый Бориска.

– Как это сам? На своём горбу, что ли? – попробовал я отшутиться.

– У тебя горба нет! – засмеялся Антон, а Бориска с невинным видом добавил:

– Как кучер, повози.

– Нельзя, за это влетит, – возразил Павлик.

– Может, ты лошадки боишься? – не к месту высказался Антон.

Наш авторитет повис на волоске пониного хвоста.

«Если мы сейчас не выполним просьбу ребят, то не завоюем авторитета очень долго», – пронеслось у меня в голове.

– Это я‑то боюсь? – усмехнулся я и начал решительно отвязывать пони.

Павлик растерянно молчал.

– Можно, я буду править? – спросил Гоша.

– Правь! – разрешил я и подумал: «Семь бед – один ответ. А может, всё кончится благополучно. Проедем круг – и порядок».

Я начал подсаживать ребят в тележку. У Вадика все карманы уже оказались полны камней. И когда он успел набрать их!

– Зачем тебе эти камни? – спросил Павлик.

– Я буду кидать их в пруд, в котором плавают утки, чтоб они подскакивали, – объяснил Вадик.

– Утки? – ужаснулся Павлик.

– Камушки! – засмеялся Вадик. – Если ловко кинуть, они долго прыгают по воде. На ней потом будут круги.

– Дашь попробовать? – тут же спросил Антон.

– Ещё чего! – пригрозила ему пальцем Светка.

И правильно сделала. Сейчас нам не хватало только подбить водоплавающую птицу. Но тут Гоша, точно заправский кучер, причмокнул губами и крикнул грубым голосом:

– Но‑о! По‑шла!

И мы тронулись.

Проехали один круг, начали другой. Гоша, очевидно, дёрнул не за ту вожжу: пони свернула с круга и выехала на дорожку зоопарка. Цокая маленькими подковками, она побежала по ней в глубь сада. Мы начали подпрыгивать в тележке, как арбузы. Люди испуганно шарахались в стороны. Павлик перехватил у Гоши вожжи и стал их натягивать изо всех сил и кричать: «Тпру!» А я кричал посетителям зоопарка, чтобы сторонились. Пони добежала до своей конюшни и встала. Мы быстро ссадили ребят.

– Удираем! – шепнул я Павлику, но не тут‑то было: из конюшни вышел сторож и преградил нам дорогу.

– Кто такие? – сердито спросил он. – Почему самовольничаете?

– Мы заплатим, – умоляюще сказал Павлик.

– Идёмте в дирекцию! Там разберутся. – Сторож взял нас за воротники курточек, как провинившихся щенят, и повёл в дирекцию.

Это было ужасно. У меня запылали уши. Октябрята двинулись за нами.

– Без вас обойдемся! – гаркнул на них сторож и захлопнул дверь дирекции у октябрят перед носом.

Мы стали подниматься по лестнице впереди сторожа. Прошли «Хозчасть» зоопарка, «Дирекцию» и остановились возле двери с надписью «Милиция». Мне стало не по себе.

– Сидите здесь – и ни с места, а то худо будет, – пригрозил сторож и ушёл в комнату милиции.

– Зачем ты предложил эту экскурсию! – упрекнул я Павлика, хотя тут же вспомнил, что экскурсию в зоопарк предложил я.

Павлик огрызнулся:

– Скажи лучше, для чего ты отвязал пони?!

Чтоб прекратить начавшийся спор, я подошёл к окну и… разволновался ещё больше. Рядом с нашими октябрятами стояла Ираида Кондратьевна. Должно быть, она пришла в зоопарк посмотреть, как у нас проходит экскурсия. Октябрята что‑то говорили ей – наверное, про нас.

– Ну и распечёт нас теперь Ираида! – помрачнел Павлик.

– Пусть распекает, – сказал я, – всё равно нам теперь не быть вожатыми.

Тут распахнулась наружная дверь, и в коридор, где мы сидели, вошла Ираида Кондратьевна вместе с октябрятами. Мы тотчас встали им навстречу.

– Сидите и не оправдывайтесь, – сказала нам Ираида Кондратьевна и, постучавшись, вошла в комнату милиции.

– Это ты во всём виноват, ты! – накинулась на толстяка Гошу Светка.

– Править не умеешь, – добавил Антон.

– Я верно правил. Пони сама на дорожку выбежала.

– А зачем ты вожжой дёргал! – не унимался Антон.

– Вот я сейчас тебя дёрну! – зашипел на него Гоша.

– Подеритесь мне ещё… – пригрозил им Павлик.

– Лошадка захотела после обеда поспать вот и пошла в конюшню, – сказала Антону рыженькая Оля. Она любила всех примирять.

– Конечно, – тотчас подхватил Гоша, – а то чего бы ей среди бела дня на конюшню бегать.

– Не лошадка спать захотела, а кучер носом клевал! – усмехнулся Вадик, кивнув головой на Гошу.

В это время дверь комнаты милиции отворилась, и из неё вышли Ираида Кондратьевна и сторож.

Мы приготовились идти на допрос, но сторож сказал:

– Благодарите учительницу свою. Извинилась она за ваше недостойное поведение. И чтоб, значит, наперёд такое не повторялось! – И уже совсем ни к чему добавил: – Горе вы луковое а не шефы. Э‑хе‑хе…

Чтобы октябрята не слышали, как он нас разносит, мы прибавили шаг и постарались поскорее уйти из зоопарка.